Текст книги "Блудница"

Было ли это ее истинное естество? Если так, то все, что о ней говорили, было правдой. Он схватил ее за подбородок и стал трясти ее голову, проверяя, все ли с ней в порядке.

Их взгляды встретились, и в ее глаза вернулось осознание происходящего. Она торопливо отвела глаза и отвернулась от него. Веки ее опустились, и она издала странный тонкий звук, в котором слышалось сожаление. Она не хотела, чтобы он знал.

Стиснув зубы, Грегор молча проклинал себя за то, что со дня их первой встречи отрицал очевидные факты, которые говорили сами за себя. Тут он почувствовал, что она отталкивает его от себя, и понял, что должен что-то сделать. Взяв за подбородок, Грегор заставил ее посмотреть на него:

– Взгляни на меня, Джесси.

Она покачала головой.

– Это правда, все то, что говорили о тебе, не так ли? Ты владеешь магией.

Она распахнула глаза.

– Я не сделала ничего дурного, Грегор, честное слово! Я знаю лишь несколько заклинаний и никогда не причиняла никому вреда.

Она крепко обняла его, словно боялась, что он навсегда от нее отвернется.

Хотя на самом деле бояться стоило скорее ему, и он это понимал. Он отвергал все это, принимая за чепуху и уловки, и теперь ему предстояло столкнуться с последствиями своего легкомыслия. Грегор Рэмзи должен был признать, что впервые за много лет испытывал страх. Кроме того, предмет его страхов был также предметом его страсти и вожделения.

– Грегор, пожалуйста! Прошу, не оставляй меня.

Зловещий крик совы легко разносился в прозрачном ночном воздухе. «Я должен. Я должен положить этому конец прямо сейчас», – думал он. Холодок пробежал по его спине.

Джесси издавала жалобные звуки, а свечение, что окружало ее, начинало бледнеть. Голова ее снова металась, а тело устремлялось к нему.

Все его мысли спутались, и все же многое из того, что с ними происходило, теперь прояснялось. Ему не стоило так легко отвергать все эти предположения. Следовало бы прислушаться к тому, что о ней говорили, но он был заворожен ее внешностью. Сейчас, после всего, что было между ними, он не мог более отрицать того, что похоть сделала его совершенно слепым и глухим. Стоило ему увидеть ее, и желание мгновенно вспыхивало в нем. Это была истинная правда. Здравый рассудок покидал его, как только перед глазами всплывали образы тех дней и ночей, что они провели вместе. Он понял это в тот самый день и все же пришел сюда, вожделея ее, Джесси Таскилл.

– Ты применяла ко мне свои способности? – Он настаивал на ответе.

– Нет, никогда. – Убежденный тон Джесси вселял уверенность, но она торопилась продолжить, пылко оправдываясь и защищаясь: – Я использовала их, чтобы способствовать вашему делу, там, в доме, но никогда для того, чтобы навредить вам или повлиять на вашу волю. Я никогда не поступила бы так. – Она замолчала, и он почувствовал, что она собирается с духом. – Я благодарна за все, что вы для меня сделали. Вы спасли меня от бальи. И я хочу помочь вам в вашем деле. Я никогда не сделаю вам ничего плохого.

Она вцепилась в воротник его сюртука и притянула Грегора к себе.

– Грегор, пожалуйста, вы нужны мне. Когда мы занимаемся любовью, это делает меня сильнее. Это помогает мне справиться с заданием.

Ощущение ее ладоней, скользящих по спине, пленило, влекло его. Она была так соблазнительна, так притягательна, лежа под ним на траве, прижимаясь к нему бедрами. Соблазн был так велик, а твердый член, в ответ на ее желание, наполнился еще большей мощью. Он снова начал двигать бедрами, желая изведать ее сладкой сочной плоти, и никакие последствия не имели сейчас значения.

Грегор почувствовал, как земля уходит из-под ног и весь мир меняет очертания, как будто все, что он когда-либо знал, не могло даже сравниться с этим мгновением, когда он сходил с ума от желания проникнуть в эту женщину, женщину, которая была одновременно шлюхой и ведьмой, беглой ведьмой, приговоренной к смерти. Лишь только эта мысль пришла ему в голову, и он вспомнил ревущую толпу, готовую разорвать ее прямо там, на постоялом дворе в Данди, как в тот же миг его пронзило острое чувство несправедливости и жажда вызова этим устоям. «Я не позволю этому случиться».

– Господи! Я не могу больше держаться. – Он направил пальцами член в ее жаркое лоно. Он жаждал ее до безумия.

Когда он надавил на нее своим весом и тело ее поддалось, головка проникла внутрь. У него перехватило дыхание, едва его напряженный член попал в сладостное объятие ее вагины. Ему пришлось остановиться на мгновение, чтобы набрать в легкие воздуха. Он ощутил плавное движение ее тела и проник еще глубже, скользя внутри ее нежной плоти. Стенки влагалища обволакивали член, сжимая его. Это были несравненные ощущения, и долгие мгновения он упивался пленом ее тела. Затем он отдался своему желанию и вонзил член до самого основания.

Джесси. Ее имя затмило все его мысли, когда головка уперлась в мягкую преграду.

Стон наслаждения вырвался из ее уст, а пальцы впились в его спину, заставляя его продолжать. Но его не нужно было просить об этом. Она выгнула спину под его напором, и он, вонзаясь, целовал ее бледную шею. Она была горячей и влажной, и он провел по коже языком, пробуя ее на вкус.

– О, Грегор! – кричала она. – Ты словно даришь мне энергию, вселяешь в меня еще больше жизни, делаешь меня сильнее.

Он снова повторял про себя проклятия. Все было как в безумном сне, как в наваждении. «Сумасшествие, все это чистейшее сумасшествие».

И все же единственное, о чем он думал, была Джесси; и сама ночь вокруг них, казалось, сияла от ее свечения, и даже воздух, которым они дышали, был пропитан ею. Он не мог отрицать того, что видел и чувствовал сам. Казалось, все вокруг существовало для нее и было ею самой. Он ощущал, как ее тепло распространяется по траве и подлеску, она была как будто созвучна с дикими обитателями этих мест. Глаза ее горели, волосы разметались по траве, и прямо на его глазах прекрасные пряди словно врастали в землю, как корни могучих деревьев.

Пальцы ее тоже сливались с землей, впиваясь в почву с каждым его толчком.

Он приподнялся, опираясь на руки, и стал вталкивать член еще глубже в ее влажный и нежный жар. Если бы это были последние мгновения в его жизни, он не стал бы ничего менять. Ее ноги плотно обвились вокруг его бедер, ступни ударялись о его ягодицы при каждом движении. В таком положении он проникал еще глубже, и член его изогнулся внутри ее. Стенки влагалища сдавили член. Яички напряглись и готовы были излить его семя.

– В такие моменты ты не боишься меня, ведь так? – Она задала вопрос, но в голосе ее звучала такая уверенность, как будто она и сама не сомневалась в ответе.

Она была необыкновенной женщиной, и он едва не попал в плен ее чар. И если даже он не осознавал этого прежде, то точно знал теперь. Но как это случилось?

– Нет, я боюсь, – проговорился он, вонзаясь в ее тело с неутолимой жаждой ее самой и их взаимного наслаждения. – Ты вся горишь. Мне кажется, я проникаю в самое прекрасное место на земле, ничто не может доставить большего блаженства.

Его слова были приятны ей. Она выгнула спину, и огонь, что горел в ее глазах, разлился по всему телу и осветил землю там, где они лежали.

Ее жаркая плоть обволакивала член, голова ее металась, сама Джесси шепотом повторяла его имя. Этот пылкий шепот все сильнее разжигал в нем желание. Резким движением головы он смахнул каплю пота, что стекала с его лба.

Она убрала со лба его волосы и провела пальцем между бровями. Этот жест зажег в ее глазах какой-то необыкновенный огонь, и он ощутил внутри ее бешеную пульсацию. Он преодолел препятствие.

– Джесси, милая, ты великолепна!

Она ответила, но он не разобрал слов и лишь узнал в них гэльское наречие. Все тело Грегора била дрожь, член утопал в ее вагине, в плену ее теплой, влажной и нежной плоти.

В мгновения наивысшего блаженства она сияла, будто сама луна спустилась на землю. Когда он излил в нее свое семя и ее бедра плотно сомкнулись вокруг него, ему не нужно было больше ничего на свете – лишь только быть сейчас здесь и наслаждаться этими минутами и видеть ее излучающей волшебный свет, такой восхитительной и счастливой в этот момент их сладостного единения.

Глава 20

Ошеломленный и пресыщенный, Грегор буквально упал на спину. Через мгновение он почувствовал, что Джесси зашевелилась возле него и, когда он обнял ее, прильнула к его груди. Когда она устраивалась на нем вот так, когда они точно так же лежали вместе ночами в гостинице «Дровер», он замечал, что ощущение реальности, какой бы причудливой она ни была, на время покидало его, и он просто обнимал Джесси, растворяясь в ее тепле и близости. Он поцеловал ее в темечко, и она сладко вздохнула.

Глядя в небо, он заметил, что луна над ними была неправдоподобно огромной. Неужели она и раньше была такой? Он закрыл глаза, не способный более бороться с потоком мыслей и открытий.

Тепло ее дыхания, касаясь его ключицы, вернуло его к реальности, и значимость и необъяснимость всего произошедшего снова нахлынули и поразили Грегора, представ перед ним в новом свете. Стараясь успокоиться, он гладил ее по спине. Сейчас он не особенно торопился вникнуть в ситуацию и найти всему объяснение, но знал, что избегать этого долго тоже было невозможно. Он ласкал Джесси, обнимая женщину, о которой, как ему казалось, знал все и в которой теперь было слишком много нового и незнакомого, чтобы полностью ей открыться.

Наконец, Джесси подняла голову. Не произнося ни слова, она просто смотрела на него.

– Теперь я стала сильнее, – сказала она.

Это было совсем не то, что он ожидал услышать, но смысл сказанного ею отражался даже в ее глазах. Неужели она была права и то, что происходит между ними, питает ее новой силой и энергией?

– Это помогает тебе?

Она слегка пожала плечами:

– В юности я слышала какой-то разговор об этом, но как раз тогда меня и отлучили от таких, как я. Я очень мало знаю об этих навыках и умениях, но я учусь.

Она говорила робко и осторожно, словно сомневаясь, стоит ли открываться перед ним. Затем она подняла голову и посмотрела в сторону Белфур-Холл. Судя по выражению лица, она была полна решимости.

Грегор обнял ее еще крепче, испугавшись того, что они могут с ней сделать, узнав о ее способностях.

– Ты можешь защитить себя с помощью волшебства?

Она кивнула:

– Откровенно говоря, это единственное, для чего я использовала магию, если речь шла обо мне самой. Я помогала еще нескольким людям, но мне было очень страшно, потому что я видела, что сделали за это с моей мамой.

В ее глазах Грегор видел, что она ищет в нем понимания. Была в ее взгляде и глубокая печаль, которая появлялась каждый раз, когда она вспоминала о гибели своей матери. Он не мог винить ее в этом, ибо испытывал то же при мысли о безвременной кончине своего отца.

– Как бы тебе хотелось использовать свой дар?

Она бросила на него обжигающий взгляд, словно знала, что провести его не так просто.

– Наша магия должна использоваться во благо, для исцеления и обучения новому. Она помогает нам наслаждаться любым временем года и взывать к природе, чтобы она продлила наш век на этой бренной земле. Те, кто этого не понимает, стремятся нас оклеветать и очернить и подвергают нас гонениям. В детстве я не использовала магию, и лишь спустя много лет, когда сбежала, мне пришлось прибегнуть к ней, чтобы защититься. Что же до моего основного занятия, то здесь мой дар – большая удача, я это знаю. – Она вздохнула. – Мне всегда удавалось избегать болезней и беременности, но даже этот факт вызывал у остальных женщин удивление, отчего же мне так везет в сравнении со всеми остальными. Вот так они и узнали правду обо мне, ведь и раньше ходили слухи, что я не такая, как остальные.

Грегор кивнул. Он понимал, что она вынуждена была ходить по лезвию бритвы. Использование магии ради безопасности подвергало ее новой опасности. Слава богу, она могла защитить себя. Он провел ладонью по ложбинке между ее грудями, вниз по мягкой линии ее живота, где ее обнаженная кожа была еще горячей после их любовных утех, положил ладонь ей на живот.

– Ты можешь отторгать мужское семя, вот здесь?

Она кивнула.

– Я так давно применяю это заклинание, что теперь, боюсь, мне уже не вернуть… – Она отвернулась, так и недоговорив.

Грегор понимал, какая боль терзает ее, какое чувство страха и безутешной утраты испытывает она. Он сострадал, он жаждал избавить ее от этих горьких ощущений. Он думал, что Джесси груба и меркантильна, но внутри она оказалась нежной, и женственной, и грезящей о том, для чего была создана – для страсти, любви, покоя и безопасности, теплой постели и жизни лучшей, чем та, что до сих пор доставалась ей.

– Тихо. Успокойся. Все лучшее впереди. Нужно верить в это.

– Да, мы должны верить, так как только это позволяет нам оставаться в живых. – Она взяла его ладонь, что лежала на животе, и их пальцы сплелись. Это была попытка сменить тему разговора. – С проститутками и их детьми происходят ужасные вещи. – Ее голос изменился, уязвимость и слабость исчезли, и все же Грегор чувствовал их, потому что уже не мог забыть эти мечтательные нотки, полные тоски. – Я видела, как дети умирали от голода, видела женщин, которых избили и бросили умирать в водосточной канаве. И тех, что умирали от сифилиса. – Джесси сжала свои прелестные губы и замотала головой, словно не желая больше говорить об этом.

Наконец Грегор все понял. Он сел, уперев локти в колени, провел ладонями по волосам, пропуская их сквозь пальцы.

– Тебе не придется возвращаться туда. Я удвою сумму, что обещал заплатить тебе. Ты сможешь с комфортом добраться до Северного нагорья и начать там новую жизнь.

Джесси села, прильнув к нему, и положила ладонь на его руку. Стараясь не обидеть его, она промолчала и только кивнула в знак согласия.

– Чем скорее ты добудешь необходимую информацию, тем скорее окажешься в полной безопасности, и с этим делом будет покончено, – сказал он, набираясь решимости. – Мистер Грант, чиновник, – ты помнишь его?

Джесси кивнула.

– Я говорил с ним прошлой ночью, и он сообщил мне, что в скором времени планируется распродажа земли и скота. Определенно именно Уоллес распродает имущество. Все, что от тебя требуется, – это выяснить, какие именно земли будут выставлены на аукцион, и тогда я смогу поторговаться и за территорию и за скот.

Он заметил, как дрогнул уголок ее рта, а в глазах мелькнула озорная искорка.

– А какую землю вы бы предпочли, Грегор?

Он уже хотел ответить, но остановился и смотрел на нее, постепенно осознавая всю силу и ценность ее таланта. Неужели это может быть правдой?

– Ты думаешь, что могла бы проконтролировать и это?

– Думаю, да.

Если бы ей удалось повлиять на выбор земель для продажи, это было бы замечательно. Он в восхищении смотрел на нее, и казалось, не мог даже сдвинуться с места от изумления.

Вдруг она задрожала и потянулась за своей сорочкой и надела ее.

– Вы хотели бы вернуть поместье своего отца, Штратбан?

Вопрос вернул его к действительности.

– Да. – На душе у него было тяжело, когда он думал об этом. – Сам я уже не смогу вернуться в Штратбан, это знаю точно. Но хотел бы видеть, что тот, кто арендует эту землю, трудится и использует ее во благо и счастлив на этой земле. Хочу, чтобы там все снова стало как в старые добрые времена.

– Доверьтесь мне. – Она сжала его руку, поднесла к губам и нежно поцеловала его ладонь. Она согнула его пальцы, сжав ладонь в кулак, и он ощутил тепло и почувствовал, как этот странный ритуал вселяет в него уверенность и спокойствие. В том, что эта женщина не от мира сего, не оставалось ни малейшего сомнения.

– Я доверюсь тебе, если ты пообещаешь прежде всего заботиться о собственной безопасности.

Когда Джесси улыбнулась, ему непреодолимо захотелось, чтобы она осталась рядом с ним. Однако мысль о том, что она может прибегнуть к магии, быстро остудила его безрассудное желание запретить ей вернуться в дом. С каждой минутой становилось все тяжелее даже думать о том, что она вот-вот возвратится туда, но если она действительно сможет воспользоваться своими тайными способностями, чтобы защитить себя и повлиять на выбор земли для продажи, то это должно было заметно ускорить дело.

Когда они поднялись с земли, он обнял ее за талию.

– Встретимся завтра в это же время.

– Хорошо, но ждите меня ближе к конюшням. – Она указала на противоположную сторону здания, где вдоль высокой изгороди тянулись конюшни и надворные строения. – Когда я недалеко от здания, меньше шансов, что меня увидят из окна. И будьте осторожны, когда приближаетесь сюда.

Джесси стала отходить от него, но ее пальцы еще не выскользнули из его ладони. Взглянув на него, она тихонько рассмеялась:

– Эй, мистер Рэмзи, вы такой серьезный. Радуйтесь. Мы буквально в двух шагах от вашей цели.

Глаза ее сверкнули в лунном свете, и она упорхнула, стремительная белая тень во мраке ночи, которую он провожал взглядом, пока она не исчезла из вида и еще долго после этого.

Джесси промчалась вдоль стены к входу для прислуги, затем остановилась и прислонилась спиной к холодной, твердой поверхности, чтобы восстановить дыхание. Необходимость в этом возникла и оттого, что она бежала, и в равной степени от их пылкой встречи.

Отправляясь к Грегору этой ночью, она ожидала, что он будет суров, и холоден, и мрачен, как это было в их последнюю встречу. Но он, казалось, потерял рассудок и подпустил ее к себе так близко. Он скучал по ней. Внутри все сжалось, затем вдруг расслабилось и потеплело и, наконец, как будто расцвело, когда он поцеловал ее и прижал к себе.

Она все еще видела Грегора. Его лицо и рубашку, светлевшую среди деревьев, пока он стоял, наблюдая, как она возвращается в Белфур-Холл. Взаимное желание чувствовалось даже на расстоянии, что разделяло их. Она шумно выдохнула, одновременно как будто тихо рассмеявшись. Должно быть, само ее существо требовало этого – она отметила его, словно дикий зверь свою территорию. Эта необыкновенная связь постепенно слабела, хотя она продолжала смотреть на него, и все же это тронуло ее до глубины души.

В сладостных минутах их близости была такая безудержная страсть, такая энергия и пронзительность, что ее магические чары волнами окружали их и ощущались физически. Теперь она точно знала, что именно благодаря Грегору ее дар обретал новую, еще большую силу и мощь. Ее связь с ним была причиной этих перемен.

Он не отвернулся от нее и, увидев ее истинную природу, принял такой, какая она есть, и это позволило ей испытать такое облегчение и наслаждение, какого она не знала прежде. Впервые с тех пор, как ее разлучили с родными, она не чувствовала себя одинокой. Никто и никогда раньше не был готов смириться и принять ее, и никогда еще это не значило для нее так много. Сначала в его взгляде появились тревога и подозрение, но, задумавшись, он не отверг ее, а, напротив, казалось, открылся ей, и какое же она испытала счастье!

«Я буду ценить и беречь это до последнего дня своей жизни, сколько бы мне ни осталось». Перед глазами вдруг предстал образ ее почившей матери, это часто случалось, когда она задумывалась о будущем. Прижав ладонь к груди, Джесси восстановила дыхание и, заставив себя повернуться, отодвинула засов на двери.

Как только она закрыла дверь изнутри, по телу ее пробежала холодная дрожь. Она укуталась в шаль, но что-то подсказывало ей, что дрожь ее вызвана не холодом, а присутствием здесь еще кого-то.

Ее собственное дыхание, казалось, заглушало все прочие звуки. Ей едва хватило сил обернуться, и, когда она сделала это, внутри ее что-то оборвалось.

В темноте проступали очертания чьей-то фигуры.

Единственное, чего сейчас хотела Джесси, – это чтобы Грегор был уже далеко отсюда. Если он замешкается, это могло грозить им разоблачением. Она готова была на все, чтобы уберечь его.

– Так-так, – раздался из темноты мужской голос, – чем это занималась наша новая служанка во дворе в столь поздний час?

Осторожно Джесси сделала шаг навстречу мужчине, стараясь загородить собой дверь. Она знала этот голос и готова была связаться с его обладателем, только бы он не выглянул на улицу.

– Я только хотела вдохнуть глоток свежего воздуха, мистер Кормак, сэр.

Стоило ей сделать шаг, он последовал за ней и оказался в лучах лунного света, сочившегося из окна. Это действительно был Кормак. Его торс был обнажен, и бледная грудь казалась яркой даже в тусклом свете. Брюки были наполовину расстегнуты, а в руке блестел бокал. Нет, это была не простая чашка, предназначенная прислуге, он держал бокал с посудной полки хозяина. Когда он подошел ближе, она ощутила душный запах хорошего дорогого вина.

Кормак был пьян. Было ли это удачей или проклятием для нее сейчас?

– Ты дикая штучка, Джесси. Я понял это, как только увидел тебя. – Он влил себе в глотку остатки содержимого бокала и поставил его на стол. В мгновение ока его руки оказались у ее шеи, он схватил ее волосы и, намотав их на кулак, с силой потянул на себя.

Все-таки это оказалось удачей, так как Грегор мог спокойно исчезнуть, пока Кормак занимался ею.

Замерев, он вглядывался в ее лицо. Джесси знала, чего он ждет. Она и раньше сталкивалась с мужчинами вроде него; они неизменно хотели видеть в глазах женщины страх и подчинение, вызванные желанием спастись. Он потянул сильнее, резким движением дернув ее голову. Боль пронзила ее, но и это лишь придало ей сил. Свободной рукой он сдавил ее шею, затем вцепился в ее сорочку и, пытаясь сорвать ее, обнажил плечи Джесси и ложбинку между ее грудями.

Она перебирала в голове заклинания. Что-то должно было отвлечь его – упавший стул или сорвавшаяся со стола бутылка. «Нет, не сейчас. Пока мне нельзя рисковать», – решила она. Но его пальцы, сжимающие грудь, заставили все внутри перевернуться. И вот ее губы зашевелились, начиная произносить слова.

И вдруг ее прервал голос из коридора.

– Кормак? – интересовался мягкий женский голос. – Ты там?

У него уже была женщина на эту ночь. У Джесси в душе загорелась надежда. Он что-то проворчал, а затем громко ответил в сторону двери:

– А ну-ка поторопись в постель!

Однако даже говоря это, он все еще пожирал Джесси глазами. Его взгляд остановился на соблазнительном углублении между ее грудями, которое не скрывалось под тканью сорочки.

Резким грубым движением он обнажил ее груди.

– Жди меня! – крикнул он вслед женщине за дверью, разрывая на Джесси одежду, чтобы увидеть все ее прекрасное тело.

Проклятье! Он воспользуется ею, а затем вернется к той женщине.

– Ты принесешь того вина, что обещал мне? – Женщина, очевидно, выдвигала определенные условия.

Кормак выругался и отпустил Джесси. Она пошатнулась и, вцепившись в сорочку, поспешно запахнула ее.

Он злорадно ухмыльнулся, взял бутылку и бокал.

– В следующий раз, Джесси, – пообещал он, уходя.

«Нет, только не со мной», – про себя поклялась она.

Джесси продолжала неподвижно стоять в тени, пока не стихли шаги. Пока ждала, она вдруг осознала, что искусные прикосновения Грегора изменили ее, теперь ей будет непросто найти удовольствие в объятиях другого мужчины. Это было большой ошибкой для женщины, которая зарабатывает на жизнь, отдаваясь мужчинам за деньги. Она вздохнула. Через мгновение, когда в коридоре все стихло, она стала пробираться к своей комнате и по пути молила судьбу о том, чтобы ни Кормак, ни любые другие препятствия не мешали ей закончить свою миссию и убраться из этого места. Как только она получит деньги, она действительно сможет оставить свое гадкое занятие, как и обещал ей Грегор.

Но до тех пор она не могла позволить себе легкомыслия. Или излишней чувствительности.