Текст книги "Шаг в палеолит"

Глава 10
А вместо рук – совковые лопаты, а вместо сердца – пламенный мотор…

Конец октября здесь – самая золотая осень. Без малого два месяца молодая пара живёт в нашем племени. Моментально вписались, будто всегда тут были. Теперь они не Угох и Ша-Ша, а Сильвер и Виктория. Они сами пришли и попросили меня дать новые имена. Мол, нет уже людей из племени Большого Оленя с их непростым прошлым, а есть люди племени Русов с новой жизнью. Вот и дай имена, шаман, не жмись! И чтобы всё как положено, с обрядом, стрижкой, мытьём, подарками опять же. Да я разве против? Народ откликнулся с большим энтузиазмом – одежда, подарки, то, сё… Подготовили всё в кратчайшие сроки. С Угохом Хват и Яр помогал, с Ша-Ша – Соле. Пусть перенимают потихоньку…

А что касаемо имён, ну, Сильвер – сами понимаете, каюсь, не удержался. Ногу-то деревянную я ему сделал, и не такое убожество, как у киношного. Кожа, войлок, пареное и гнутое дерево, усиленное роговыми накладками… Пока сделали, сто потов сошло, но получилось вполне неплохо, хотя, конечно, переделывать ещё придётся – нет предела совершенству. А так – да, Сильвер ходит практически как нормальный человек. Мой авторитет у него на уровне бога. Это даже как-то пугает. Чес слово.

Правда, значение имени я объяснил, конечно, по-другому. Ведь Сильвер – это на самом деле – серебряный. Вот я и рассказал, что есть такой металл цвета Ночного Ока, самый благородный и самый ценный, его боится вся нечисть, он убивает мелких злых духов, живущих в воде, и не только. Очень парень впечатлился.

Ну и Виктория, Вика. Так и сказал – Победа! Над обстоятельствами, над трудностями, над всем, что стояло между ней и её любимым. Вообще всем, что было против них обоих.

Кстати, и Крук, глядя на них, изъявил желание получить новое имя. Да не тут-то было. Я ему напомнил, что вообще-то он здесь во исполнении своей давней мечты – стать Великим охотником. Он и «шуршит» тут ради этого. И у него после того, как он станет этим Великим охотником, были какие-то бо-ольшие планы. Ходит он теперь нормально, Большерога убьёт… со своей стороны я обязательства выполню.

Сильно я его озадачил, сильно! Про Великого охотника он как бы помнит. А вот о своих дальнейших планах и думать забыл. Он уже как бы считал себя членом племени, а тут такое… Вогнал я его в мрачное состояние, однако. И нефиг, пусть лучше сейчас, сознательно расстанется со своей детской мечтой, чем мне потом его ломать через колено. Пора взрослеть, тем более отпускать его никто не собирается.

Сильвер и Вика живут в доме вместе с Хатаком и або. В шикарных апартаментах с окнами, которые мы таки построили. У Соле теперь появилась ярая последовательница не только в танцах, но и в тайбо. И в ансамбле тоже зажглась новая звезда – барабанщик Сильвер. Барабан-то они сделали, даже два! Как и планировали. Из многослойной клеёной бересты получился неплох – лёгкий, звонкий, а вот долблёный – глуховат, тяжёл, в общем, будут делать новый, а я неудачный образец под улей цап-царап – работайте, ребята, работайте. Прямо чувствую, как минимум парочку последующих я с брезгливой рожей тоже забракую – нет, не то, совсем не то! Ибо барабаны – хорошо, а ульи для пчёл нужнее. Такой вот я коварный…

Зажигательно отплясывать Сильверу не светит, но на барабане он делает вещи. Слух и чувство ритма у него просто восхитительны! Ему показали кое-что, а через некоторое время он такие импровизации лабает – ух! Глядя на его ладони, так и кажется, сейчас даст посильнее – и всё, конец барабану. Ан нет, ни одного лишнего усилия, настоящий мастер. И откуда только что взялось?

Да, с танцами у Сильвера не задалось, а вот, кроме барабана, помахать шестом или копьём отсутствие ноги не мешает. Сулицы кидает метко и мощно, но недалеко. Метров десять – пятнадцать максимум. Камень ещё хуже. Зато с руки дубинкой бьёт – не дай бог под такой удар попасть. Хатак говорит, что это свойство всех Старых Людей, плохо у них с бросками.

Собрали консилиум сенсов, просветили, так сказать, плечо видением и чуяньем. Сравнили с моим, вывод: чегой-то в нём не так, кости расположены чуть по-другому. Может, в этом причина? То-то я заметил, что удар у Сильвера скорее сбоку, чем сверху. Надо это в дальнейшем учитывать.

Пробовал себя Сильвер и с луком, но отсутствие двух пальцев не лучшим образом сказывается на овладении этим нелёгким искусством. Он, конечно, пытается пробовать переучиться на правую руку, но… в общем, посмотрим, терпения и упорства ему не занимать. А вот самострел – его. Придётся озаботиться гораздо более мощным образцом. Сильвер – дядя здоровый, он «инструмент» и помощнее потянет.

Виктория из лука не стреляет, зато с трубкой-плевалкой занимается с удовольствием. По-моему, плевалка после появления лука всё больше становится женским оружием. Даже почтенная або весьма охотно балуется трубочкой. Может, стоит рассказать ей о ядах? Хотя бы не смертельного, а парализующего действия – сунется кто, мало не покажется. Хотя кого я обманываю, скажу ей «а», и видящая тут же поймёт, что есть таки «б». Надо подумать…

Ну и наконец мы собрали большой самострел. Убивец. Так я его назвал. И это очень точно отражает его суть. При испытании он мечет стрелы, больше похожие на дротики производства мастера Хатака, до пятисот метров. Причём до ста двадцати метров он летит строго по прямой, не нужно никаких поправок. Пробивная способность – жуть. На тех же ста двадцати метрах болт пробил весьма не маленького кабана, добытого очень кстати, навылет, нанеся страшную рану своим широким, с ладонь, листовидным наконечником из кремня.

– Ну вот, мой юный друг, теперь ты надолго пропишешься возле Убивца. Пока не станешь попадать в метровый круг со ста метров. При любой погоде, ветер ли, солнце, дождь… Дерзай! – И я хлопнул по плечу озадаченного Крука.

Разговоры возле вечернего костра… В эти времена, и ещё очень-очень долго – важная и нужная часть жизни племени. Поучительные и занимательные рассказы Хатака, истории мудрой або, приключения Сильвера и Вики, ну и мои заумные разглагольствования. Смешные истории, лёгкий трёп… и серьёзные разговоры, меняющие жизнь.

– Я много думала, сынок, о том, что ты говорил о нужных людях для нашего племени. Ты прав, всегда есть такие, которые хотят странного… Их мало, но они есть. – Светлый Ручей отхлебнула взвара из личной кружки, сделанной на заказ Хватом и расписанной Соле. Все сразу притихли: мудрая або начала важный разговор. – Вождь говорит, это те, кто будет питать наше племя. Согласна. Но все ли ищущие странного подойдут для нас? Вот Орлиное Перо. Знаю его, тоже ищет знаний. И это хорошо. Но слишком он холоден вот тут, – або коснулась лба, – и маловато сострадания в сердце. И это плохо. Я вижу, я чувствую… Нельзя идти по пути знания с таким настроем к людям, к окружающему миру. Злобные духи стерегут каждого идущего на этих запутанных тропках. Гордость, безразличие, высокомерие, жажда власти… Они кинутся и растерзают неосторожного, неготового. Общаясь с тобой, сынок, я поняла: знания – великая сила, и давать их нужно осторожно, правильно, а некоторые знания – далеко не каждому. Да, не каждому! – Або задумчиво помолчала. – Орлиное Перо не тот человек, которого я хотела бы видеть в нашем племени. Да… И дети… Да, дети! Вождь сказал: «Чистые страницы, на которых мы напишем то, что нужно нам». Теперь я понимаю, что он имел ввиду. Мудро, мудро… В племени Ара-варо есть девочка, ей сейчас пять лет. Это будущая Великая видящая. И, думается мне, посильнее меня. Я пока ещё в силе, многому могу её научить, многому. И ты, сынок, её тоже многому можешь научить. И будет она воистину Великой, не чета нам с тобой. Её нужно забрать к нам.

И тишина… Все вперили внимательные глаза в меня. Что решит вождь?

– Э-э-э, уважаемая, – наконец разродился я, – ты уверена… забрать?

– Да.

– Они знают, кто из неё вырастет?

– Конечно. Я им сама об этом сказала.

– И они её так просто нам отдадут?

– Вам – нет. Мне – да. Ну и выкуп дадим. Уж с этим у нас нет никаких проблем, надеюсь.

– С этим-то проблем нет. А как скоро нужно забрать?

– Через два года. Да, через два. На Осенней охоте. Ара-варо туда всегда приходят.

– Уф, уже легче, – несколько взбодрился я, – слава богу, нет необходимости бежать прямо сейчас.

– Но забрать я должна буду сама. Иначе никак.

А вот это уже хуже. Я думал обойтись малой кровью, послав за девчонкой пару «падаванов». Засада.

– Ничего, – продолжала тем временем або, – сколько раз ходила всякими дорогами, пройду ещё разок.

– Я с тобой, – влез Хатак.

– Мудрая, я не позволю себе бросить вас одну! – вскинулся Крук.

– Так, стоп! – хлопнул я ладонью по колену. – Ну-ка, притихли все! Никто никуда не пойдёт! В смысле – пойдём и девочку заберём, раз так сказала мудрая, но всё нужно сделать по уму. Будем думать.

И думали… Не день, не два, гораздо дольше. И в конце концов родился план, самый оптимальный, на мой взгляд, хотя далеко и не самый простой. Не простой, как минимум, но самый перспективный для будущего. Ведь смотреть нужно не только по сторонам и вперёд, в пространство, но и во времени. Осенняя охота – это то место, куда я всё равно рано или поздно собирался попасть. А так всё заодно. В общем, отправлять стариков и Крука в годовое путешествие с племенем Правильных Людей, как самый простой вариант, я отверг сразу. Мне эти люди и здесь надобны. Да и нечего ноги целый год топтать незнамо где. Идти же напрямик самим малой группой, всеми-то не пойдёшь, это около двух месяцев, через первобытные прерии… не-не, нам такого драйва и даром не нать. И вообще, я попаданец или где? Головой работать должон! Больше чем всем остальным. Да!

Реки! Вот наше всё! Как были они в незапамятные времена дорогами, так и остались. И пока они текут, по ним будут перемещаться люди. Аминь.

И план у нас родился такой. Путём долгого мозгового штурма выяснили, что из озера, на берегах которого и происходит сходняк племён для Осенней охоты, вытекает река, которая предположительно впадает в Волгу. Река, конечно, не как Волга, но тоже немаленькая. Мы делаем чёлн из многослойной клеёной бересты, а этого добра мы запасли много, с надёжным гнутым каркасом правильных обводов, проклеенный и пролаченный, лёгкий и надёжный. Водружаем его, ну и всё, что понадобится в дороге, на одноосную лёгкую тележку, которую потащит Хват. Весной он уходит с Правильными Людьми и к осени добирается до места Осенней охоты. Там он определится, как и что, и, сев в челнок, поплывёт вниз по течению домой, вертя головой на триста шестьдесят градусов и запоминая всё важное. А мы тем временем делаем катамаран под парус. Хват приплывает, разузнав дорогу и вообще чего, куда и сколько, и на следующий год, ближе к осени, мы плывём за девчонкой. Вот такой а-ля незамысловатый план. Только когда он окончательно, в основных деталях сформировался, я глубоко вздохнул…

– Да-а, вкалывать нам ради этого плана придётся немало.

– Кгм, – только и выразился Хатак.

– Да уж, – согласилась с ним Светлый Ручей.

– Я не подведу! – уверенно стукнул кулаком в грудь Хват.

– Конечно… – оч-чень добро улыбаясь, согласился Хатак. – Иначе я тебя и из туманных долин предков достану!

Середина декабря. Уже лёг неглубокий, но ровный слой снега, морозец градусов под десять, солнечно и безветренно. Всё мужское население племени уже третий день в походе во исполнение мечты Крука стать Великим охотником. Ну, заодно и мяса набрать, шкуру там, рога. После долгих прений решили, что женщины вполне пересидят наше отсутствие в тепле и безопасности, не выходя за ограду, да ещё и под охраной Мод и Лили. И кстати, не такие уж беззащитные наши дамы. Соле из лука пуляет – с тридцати пяти – сорока метров белке в глаз, может, и не попадёт, но в саму белку – без проблем. Да и плевалки… Рассказал я видящей о ядах, не удержался. Не стану утверждать, что открыл для неё что-то уж совсем сокровенное, о растительных ядах она знает поболе моего, но вот минеральные, а также способы применения ядов в принципе её очень заинтересовали. Особенно концепция нелетальных парализующих ядов. Теперь экспериментирует. А на крайний случай есть у неё пара «нехороших» стрелок…

Зимний поход вообще намного опасней летнего. Это и понятно – голодновато хищникам, так и норовят кинуться на всё, что шевелится. Но, несмотря на то что нас всего шестеро, из которых один пацан, а второй вообще калека, схарчить нас запросто хрен у кого получится. Мы вооружены и очень опасны. Без шуток. Вряд ли кто-то сейчас экипирован хотя бы на десятую часть так же, как мы. Копья, дротики, духовые трубки, болас, у каждого на поясе нож и топорик со смертельно опасным клевцом, луки. Моя Прелесть! А как же! Сильвер испытывает к ней мистический трепет. Ещё бы, игрушка как раз для него. Но и у него есть особая вещица. На крепчайшей ручке из вяза тяжёлый ребристый шар из бивня мамонта, пока выточили, семь потов сошло… Я не знаю, какой крепости череп медведя или там носорога, но попадать под удар этой колотушки, да от Сильвера, я им крайне не советовал бы. За собой мы тащим трое лёгких плетёных саней. И не те тяп-ляп, что было раньше, а качественное изделие, на гнутых полозьях, крепкие и грузоподъёмные. На них везём плетёные щиты, по размеру и виду почти римские скутумы. За таким в стационарной обороне поди доберись до охотника. Лёгкие кожаные шатры, еда, дрова, оружие – всё на санках. Как сказал Хатак, «лёгкая прогулка, чтобы мне всю жизнь так ходить». А также на них едет Убивец частично в разобранном виде.

И по одёжке все прикинуты (каюсь, слово «прикид» прочно прилипло к понятию «одежда») – мягкие меховые штаны, куртка с капюшоном, лёгкие меховые шапки, ремни и разгрузки. Удобно, качественно, надёжно. А главное – обувь, не непонятно что, намотанное на ногах, как было раньше, а вполне удобоваримые а-ля берцы из войлока, обшитого кожей. Вот когда оценили войлок по достоинству, а ведь это только начало…

Однако, как ни опасно идти зимой, всего лишь пару раз пришлось демонстрировать, так сказать, «зубы». Волки – вот самый опасный хищник для человека. Мы, человеки, так получается, в одной пищевой с ними нише живём. Конкуренты. Как ни удивительно, но огромных стай в сотни голов, как описывали хроники в Средние века в Европе, тут не было и в помине. Штук десять – пятнадцать, редко – двадцать. Возможно, добычи хватает, а не как в той же Европе, когда люди, считай, всё дикое травоядное основательно подъели. Вот и собирались волки в стаи, чтобы устроить конкурентам погоготать. Конечно, волки тут покрупнее, но и огня здесь зверьё реально опасается. Так что ночью главное – костёр не проспать… Днём пару раз проверили на слабо, с демонстрацией нападения – и вздыбленная шерсть, оскаленные зубы, грозное горловое клокотание… Меня, не скрою, это сильно впечатлило, а вот старая устрица Хатак ничтоже сумняшеся угостил из самострела самого борзого… наповал! И остальные из луков добавили, и я пару стрел кинул. С первой стаей у нас счёт пять – ноль, а со второй – три – ноль. Восемь отличных волчьих шкур. И всё. Как к бабушке сводили. Умные твари. Больше никаких к нам претензий. Слишком зубастая мы добыча. Тут и более безопасной еды хватает. Так, мелькали потом изредка на горизонте, присматривали за нами… мало ли.

И вот мы всей толпой, вшестером, к середине третьего дня достигли цели похода. Небольшое стадо Болыперогов паслось в неглубоком распадке. Небольшое стадо, по этим временам, голов сто пятьдесят – двести. Большерог – это такой огромный бык весом тонны две или больше, с густым мехом, отрастающим у него на зиму. И рога… Это песня! Метра по два – два с половиной длиной и в основании больше, чем бедро взрослого человека. Ах, какой ресурс! Считай, каждый самец на своей голове носит ламилярный доспех или чешуйчатый. Уж напилить пластинок и сварганить защиту из такого материала – это я умею. Времена тут тревожные, первобытные, люди периодически друг друга мутузят. Иногда мутузят неандертальцев. Нередко неандертальцы мутузят людей. Без доспеха – никак. И вообще, из рогов много чего можно сделать.

Сильно не сближаясь, чтобы не тревожить стадо, остановились метрах в ста и не спеша, без суеты стали собирать Убивца. Большероги на нас – ноль внимания. Копошатся какие-то букашки вдали, какая от них угроза? Зря это они. Мы, человеки, хуже и опасней всех хищников, вместе взятых.

Наконец всё приготовили для выстрела. Стадо за это время, неспешно перемещаясь, приблизилось к нам метров на восемьдесят.

– Ну, готов? – спросил я сильно волнующегося Крука.

Парень только сглотнул и судорожно кивнул.

– Тогда выбирай самца и бей под лопатку, где сердце.

В жизни по-разному бывает. Другой раз тренируешь бросок, к примеру, топора. Раз за разом, пятьдесят бросков, сто… и всё в цель. А надо перед публикой пальцы подзагнуть – и понеслась… то мимо, то не попал, то топор не вставил. Да не раз и не два подряд. А иногда берёшь топор в руки и делаешь вещи. Практика животворящая всегда поможет.

Практики у Крука было много. Хоть и не по живой мишени, но много. Вот и положил он стрелу точно под лопатку огромного Большерога, тот только коротко взмыкнул и упал на передние колени. Постоял так чуть-чуть и, содрогнувшись всем телом, завалился на бок. Чистый выстрел. Хатак аж восхищённо крякнул.

– Вот и всё, – сказал я, глядя на парня, который стоял и смотрел на павшего Большерога с растерянно-задумчивым выражением лица. – Я выполнил своё обещание.

Стадо как-то даже и не заметило потери «бойца». Слишком всё тихо прошло, без драйва. Только ближайшие особи некоторое время постояли рядом с павшим сородичем, тупо пялясь и меланхолично пережёвывая жвачку, да пошли себе… Стадо продолжало неспешно двигаться по своим делам, постепенно отдаляясь от места трагедии. И когда оно отошло метров на сто пятьдесят, Хатак скомандовал:

– Теперь быстро! Пока пастухи не набежали!

Пастухи в данном случае – это различные хищники, идущие за стадом и отщипывающие от него больных, ослабленных или неосторожных. Как правило, у каждого стада есть свой «пастух». В основном это большие кошки. Львы, тигры, махайроды, Большие Полосатые Коты. Захаживают на «огонёк» и медведи. На подхвате волки, гиены, ну и дальше по нисходящей. Так что добыть для хищника кого-либо – полдела, добычу ещё отстоять нужно. Даже не слишком крупная, но очень голодная стая гиен вполне может отнять тушку у одиночного льва. Вот мы и побежали, чуть ли не с криками: «Это наша добыча!» И правильно. Махайрод к нам не заявился, слава богу, но наглую стаю гиен пришлось дважды отваживать. Пока половину не перебили, те никак не хотели успокаиваться. Эпической эту битву назвать нельзя, в основном перестреляли из луков и перебили дротиками, и лишь я со своей Прелестью и Сильвер со своей «волшебной палочкой» прошлись по недобиткам. Ну, у нас обоих с гиенами, так сказать, глубоко личные взаимоотношения.

А дальше – тяжёлая работа по разделке туши. Снятие шкуры, срезание мяса, рога, то, сё. И потом – ходу, подальше, километра на два от костяка, на котором вполне можно неплохо попировать всякому зверью.

Зимняя ночь. От места разделки туши до сих пор долетают рыки и визги. Там всё ещё идёт делёжка, кому сколько и кто главный.

А мы в безопасности, сыты, обогреты, довольны. Вновь и вновь «перетираем» перипетии прошедших событий. Нам всем хорошо. И лишь Крук сидит весьма смурной. Молчит. Наконец мне надоел его кислый фейс, и, толкнув Хатака в бок и показав глазами на парня, я как бы нейтральным голосом поинтересовался:

– Ну, как? Теперь ты стал Большим охотником. Завалить такого зверя с одного удара, то бишь выстрела, – это о-го-го! Я таких героев и не встречал. А, Хатак?

– Я о таких даже и не слышал, – охотно поддержал меня старый.

Никакой реакции. Парень лишь плотнее сжал губы.

– Ты, кажется, не рад, мой юный друг? – участливо поинтересовался я.

Крук бросил на меня подозрительный взгляд и тихо, но всё-таки ответил:

– Это было не так, как я хотел…

– Что-что? Говори громче!

Все вокруг затихли, почувствовав в моём голосе нехорошие нотки. Крук молчал, нахохлившись. Ишь ты, мля, комплексы у него.

– Ты, кажется, сказал – не так? А как? Молчишь? А давай я угадаю. Ты, наверное, мечтал, что выйдешь, весь такой грозный, с верным копьём в руке, и, бия себя в грудь могутной палицей, сойдёшься морда к морде с пещерным львом. Один на один. И прям там и заборешь его. Или схватишь руками Большерога за рога да и свернёшь ему шею? А может, и того хлеще, поймаешь мамонта за хобот, раскрутишь над головой да и шмяк его об землю! А? Не слышу! Это, мой обиженный в лучших чуйвствах юный друг, не героизм и доблесть, а глупость и безответственность. – Я строго смотрел на надутого Крука. – Вот давай спросим Хатака, как долго он размышлял о негероическом использовании Убивца, если бы он был у него под рукой, когда он сражался с Длиннолапым. Скажи, Хатак.

– Когда я его встречу, а я его обязательно встречу, то именно так и сделаю! – Старик смачно плюнул. – Убью издалека.

– Может, спросим Сильвера, насколько он горит желанием сунуть вторую ногу в пасть гиене в героической борьбе или предпочтёт приласкать их своей колотушкой или моей Прелестью?.. Запомните все, – обвёл я своих людей пристальным взглядом. – Охотник должен кормить племя, а не служить кормом для львиного прайда или стаи вонючих гиен. Глупо бодаться лоб в лоб с тем, кого природа сделала изначально сильнее тебя, быстрее тебя, зубастей и клыкастей. Мы – люди. И мы сильнее всех в этом мире, но прежде всего умом и сердцем, тем, что мой народ зовёт душой. Я не призываю вас ценить себя выше всего остального, для мужчины – это путь в никуда, а для народа вообще гибель. В любой момент каждый из нас должен быть готов залезть тигру в пасть с голыми руками, если возникнет такая необходимость. Каждый из нас должен сражаться за своё племя, своих женщин, детей, товарищей. Оружием, руками, ногами, зубами, в конце концов, до полной победы или до собственной смерти. Так должно! Но запомните, что лучший воин тот, который заставляет врага отдать его жизнь за его племя, а не погибнуть самому за собственное. Поэтому нужно постоянно совершенствоваться в искусстве охоты, войны да и всего остального. Тренировать тело и ум… А героические приключения сами найдут вас. Вы уж поверьте нам, старым, половина так называемых героических подвигов лучше бы совсем с нами не происходила. А, Хатак?

– Да уж… – покачивая седой головой, подтвердил старый охотник.

– Короче, я всё сказал. – Я посмотрел на Крука: – Думай.

Зима выдалась мягкой, комфортной и спокойной. Имеется в виду – ни голода, ни холода, ни авралов и погодных катаклизмов, но крайне насыщенной и плодотворной по внутреннему содержанию. Учёба языку, письму и чтению с арифметикой – это само собой. Добавились простейшие уроки по физике, химии и астрономии. География от Хатака и медицина с ботаникой и общей биологией от видящей с моими подключениями. Учились, короче, все. И отдыхали тоже. Например, ходили на зимнюю рыбалку. В затоне рыбой просто «опузыриливались», такое ощущение, она сама из лунки на лёд выпрыгивает. Но мелочь, мелочь… Килограммовый окунь – ни о чём! Налим под пятёру – обычное дело. Про щуку и леща вообще молчу – сорная рыба, да простят меня истинные рыбаки. Взяли и вылезли на глубины Волги-матушки, умники… Оторвали в момент две снасти из лески 0,6 с бесценными тройниками. Кто, что – неясно. Ясно, скромнее надо быть. Сильвер грозил кулаком, топал ногами. Призывал срочно изготовить мегагарпун, с которым он, как только сойдёт лёд, отправится и добудет речного монстра. Очень ему рыбалка нравится. Азарт, батенька, азарт! Родственная душа.

А ещё я решил праздновать Новый год. Как раз в одну из самых долгих ночей в конце декабря, самую длинную зимнюю ночь. С ёлкой, увешанной различными игрушками, в основном из бересты, с праздничным столом и, конечно, с подарками. О подарках и вообще весь смысл празднования Нового года я растолковал намного заранее. И что, мол, всё циклично, но спирально, и о сакральном смысле обновления и природы, и человека, и вообще всего… А подарки… подарки – это просто приятно, весело и правильно! И пусть будет праздник! Я вам скажу, народ подошёл к этому вопросу с большим энтузиазмом и очень серьёзно. Не раз, и не два, и не три мне приходилось консультировать, что должны быть за подарки, кому, какие…

И Новый год удался! Три дня мы отдыхали, веселились, ели, пили. Ели всякое-разное, а пили пока только взвары да компоты. Но в перспективе, кто знает? Про стол ничего говорить не стану, только одно – шикарный. Подарки – тоже на уровне. Женщины получили в основном украшения. Самые искусные – от мастера Хатака, от Ярика – скромные, но очень полезные швейные наборы. Кое-кто из женщин получил от Хатака самые крутые украшения, но тут уж, что уж, всем всё понятно. Ещё восхитил не только слабый пол, но и меня… Сильвер! Я, конечно, знаю, что человек способен на многое… но… мать моя женщина! Взять в руки кристалл кварца и монотонно, со всем старанием, можно сказать – с любовью ширкать им о кусок гранита, сто тысяч раз равняя грани, добиваясь только одному ему видимой эстетики, а потом ещё и полировать то, что получилось… Потом просверлить и собрать из них бусы для всех трёх женщин! Это за гранью моих возможностей. Ни один современный человек на такое не способен, как мне кажется… Я не стану утверждать, что бусы прям как от ювелира, конечно нет, но в каком-то смысле они были прекрасны. Неудивительно, что у Вики они были самые нарядные…

Мужчины одаривали друг друга более практичными вещичками – наконечники, ножи, пряжки, ремни. От женского коллектива перепала в основном мягкая рухлядь – шапки, носки, сумочки, мешочки…

Лишь я, самый хитрый Великий шаман и заодно вождь, пользуясь своим положением, отделался одним общим подарком на всё племя. Мол, всех ценю, люблю и обожаю и потому никого выделять не хочу, а посему нате-ка вам, мои дорогие… шахматы! Да-да, они самые. Год, без малого, я неторопливо резал фигурки из липы. Воспользовавшись алхимиком Круком, покрасил один комплект фигур в чёрный цвет, а второй так и оставил, только залакировал. Так что они были скорее светло-жёлтые, а не белые. Сделал доску. Адаптировал названия. Пешки стали охотниками, король – вождь, ферзь – шаман, слон так им и остался, конь и в Африке конь, а тура – мамонт. Правила оставил без изменений.

Откровенно говоря, правила объяснял долго, и далеко не сразу дело пошло на лад. Но помаленьку, потихоньку народ распробовал сие блюдо. К весне я ещё уверенно держался на некоторых уловках и знании определённых классических защит и нападений. Но, думаю, недолго на этом буду выезжать, по крайней мере против або и, как ни странно, Сильвера. Теперь молодёжь режет ещё сразу два комплекта шахмат. Один также из дерева, а другой – из кости. С большой экспрессией! А ещё, я знаю, по-тихому ото всех, Хват создаёт глиняный вариант. Но – тсс!

В общем, Новый год – классная штука и всем понравился. Результат: очень тактично, разве что ногами не пинают и не душат, народ пытается выяснить, нет ли ещё каких замечательно интересных праздников у моего народа. Масленицу им, что ли, устроить и день Купалы? Пока думаю.

И ещё мы, конечно, в эту зиму много работали. Во исполнение плана пришлось осуществлять сразу несколько проектов. Я всё-таки схимичил достаточно чистый спирт. Сам я, как и говорил, к выпивке равнодушен, и поэтому он был представлен видящей и Круку как медицинская основа для настоек, обеззараживания и т. д., а также как важная часть для лаков и красок. Ещё добыл скипидар и пристроил туда же, к медико-химикам. Их задача – водостойкий клей и лак, прежде всего. Жаль, не помню, как и из чего извлечь ацетон.

Вообще с памятью творится что-то странное. То сведения выскакивают, будто я с книги читаю, и не важно, хорошо я это знал или лишь мельком прочёл, а то и услышал когда-то. То не могу вспомнить то, что точно знаю или об этом много раз читал. Хотя… Эта странность, по сравнению с тем, что я всё ещё молодею, разве не странность?

Уважаемая або серьёзно взялась будить в Соле видящую. Как когда-то она выразилась о девчонке – «слабенькая видящая», но та уже начинает «делать вещи». Мне бы хоть пол столько от её слабеньких способностей, ух! Но не дано. И я, клянусь отчизной, нисколько не завидую, а, наоборот, рад и счастлив. И как за Соле – дорогую моему сердцу малышку, и как за Соле – перспективного работника, которого я припашу, ох припашу… на благо племени, ес-сесно!

Следующий мой проект окончательно покончил с моим милым двухколёсным другом как с единым целым. Я собрал из него токарный станок. Грубый, неказистый, но вполне рабочий. Смысл поступить так меня заставила опять же перспектива. Нам необходимо много различных точёных деталей для наших планов. От соблазна использовать велосипедные колёса в тележке и не париться я всё же отказался. Решение на один раз. Так что теперь у нас украшения, различная утварь и даже кое-что из мебели перешли на иной качественный скачок. Но всё это попутно с основным. А основное – это втулки для колёс из дерева и кости, это нагели, области применения которым не счесть, это и деревянные заклепки, шестерни, да мало ли что… Но главное, конечно, колёса. Я не стал изобретать, хе-хе, «велосипед», а взялся за обычное тележное колесо. Простая, надёжная штука, проверенная веками. Хоть и элементарная конструкция, но сразу не получилась. И не сразу тоже! Однако к весне мы всё равно добились нужного результата. Ну а саму тележку сделали на раз. В общем, получили то, что в принципе хотели. Лёгкий каркас на высоких прочных колёсах с комбинированными деревянно-костяными втулками. С использованием смазки, нахимиченной на основе жира, подсолнечного масла и ещё чего-то там. Крутились они более чем удовлетворительно. Правда, воняла эта смазка… но, может, оно и ничего, может, даже комаров будет отгонять?

Для создания челнока пришлось изготовить рубанок. Без него никак. Да и вообще нужнейшая вещь в хозяйстве. Скрепя сердце переточил сапожный нож из мехпилы в нож для рубанка. Переточил, собственно, не я. Есть у меня в племени большой специалист по изготовлению, путём трения, болтика из гири. Куда там тому Шуре, который – «пилите, Шура, пилите». Сильвер мне и резец из напильника выточил. С одной стороны – прямой, с другой – косой. И всё трением, трением… Феноменально! Теперь нарабатывает практику по вытёсыванию точильных кругов. Есть уже первые, пока скромные, но обнадёживающие результаты.

Ну и сам челнок. Подошли к этому делу тоже со всей возможной тщательностью. Разметка, лекала, измерительный инструмент. Семь раз отмерь – один отрежь. Не буду даже пересказывать, что нам стоило к весне сделать чёлн таким, каким я его хотел видеть. Только скажу, что лишь корпус пришлось переделывать трижды. И это при том, что я твёрдо знал, куда двигать, чего хочу и как этого достичь. Но сделали. Аллилуйя!