Текст книги "Шаг в палеолит"

Глава 12
Покой лишь снится

Мы уже начали всерьёз волноваться. Дело-то уже к зиме идёт. Здесь хотя и теплее, но всё-таки не тропики. Несмотря на то что солнце светит так же ярко, всё меньше оно дарит благодатное тепло. То и дело погода срывалась на пасмурную и ветреную. Ещё повезло, дожди были редкие и непродолжительные. Ночи стали откровенно холодные. Но это у нас, а как там… Неизвестно.

Хатак, сидя у костра, снова и снова прикидывал сроки возвращения и успокаивающе повторял: «Ещё есть время, время ещё есть», но всем было заметно, что в его глазах тоже поселилась тревога. Мы взрослые люди и прекрасно понимали, все наши расчёты – суть упражнения голого ума. Случиться может всё, что угодно. Даже то, о чём и думать не хочется. Хорошо, если, например, Хват упрётся в труднопроходимые пороги. А если река вообще не впадает в Волгу? А если парень сцепился с каким-нибудь серьёзным хищником и… даже думать о таком было страшно.

Крук, Яр и Соле всё чаще взбирались на утёс и подолгу смотрели на простор Волги, не показалась ли на блестящей глади реки маленькая чёрточка берестяного челна.

И вот однажды, в первых числах декабря, в лагерь ворвался Ярик, вопя во всё горло:

– Хват плывёт, Хват плывёт!!!

– Точно? Ты не ошибся? Это он? – посыпались вопросы со всех сторон.

– Может, тебе показалось? – предположил Крук. – Может, это большое бревно? Мы уже пару раз ошибались так.

– Сам ты бревно, я что, дурак, по-твоему?! – возмущённо вскинулся Яр. – До последнего смотрел, пока не разглядел, как то слева, то справа блики вспыхивают. Это солнце на лопасти весла играет! Точно говорю: он это!

Ну, естественно, мы всё бросили и побежали к пристани.

Всё ближе, ближе… Вот уже можно рассмотреть не только крупные детали, вот уже видна улыбка до ушей. Уже совершенно ясно: Хват бодр и жизнерадостен, а значит, руки-ноги на месте и нормально функционируют.

– Слава всем стихиям, сынок вернулся целым, – прошептала видящая. – Спасибо тебе, Великая Мать.

«Слава богу, – мысленно выдохнул и я, – кажется, авантюра прошла успешно… Так или иначе». Вдруг, когда до пристани оставалось ещё приличное расстояние, в районе груди Хвата показался какой-то лохматый шарик… и тут же исчез.

– Кто-нибудь это тоже видел? – поинтересовался я. – Или мне показалось?

– Я видела! – воскликнула Соле.

– И я, и я, я тоже… – посыпалось со всех сторон. – Да, что-то мелькнуло, – покивала видящая.

– Что? Что видели?! – всполошился Хатак.

На дальнем расстоянии, как я говорил, многое ускользало от его ослабшего зрения.

Меховой комок опять выглянул и спрятался. Да какой там комок! Это…

– Это ребёнок! – выкрикнула остроглазая Соле.

– Да, точно, – подтвердила або.

– Какой ребёнок? Почему? – продолжал суетиться старый охотник.

– Угомонись, мой друг, Хват везёт с собой какого-то ребёнка.

– Э?

– Сейчас всё и узнаем… И почему я совсем не удивлён? – задал я риторический вопрос.

И вот мы сидим вокруг потрескивающего костра. Уже улеглись первые страсти от радостной встречи. Уже утолён и осмыслен первый «информационный голод» о проделанном путешествии. Спит на руках Хвата маленькая девочка из неизвестного племени. Совсем худенькая, лет пяти, но очень храбрая и стойкая. Чудный ребёнок, с яркими зелёными глазами. А волосы! Я таких никогда прежде не видел. Когда их отмыли, и не только их, оказалось, они вились мелкими-мелкими колечками, были очень густые и странного цвета, больше похожего на светлый пепел. Удивительный цвет! Вот теперь это чудо спало, завёрнутое в пару одеял, а мы жаждали детали. Подробные детали. И прежде всего о девочке.

Сегодня на пристани, когда Хват выбрался из челнока с маленьким тельцем на руках, которое судорожно цеплялось за него, он подошёл и в наступившей тишине, смело и даже с каким-то вызовом глядя мне в глаза, произнёс:

– Я вернулся, Великий шаман! Я выполнил всё, что ты мне поручил. Я вернулся… и привёз с собой свою дочь.

Вот так. Дочь! И как успел-то?! За восемь месяцев дочь народить и лет до пяти вырастить. И чего только не бывает в биологии!

Все настороженно ждали, что же ответит Великий шаман. Я окинул взглядом ожидающие лица соплеменников, напряжённую фигуру Хвата, и мне стало весело. С трудом сдерживая улыбку, я поинтересовался:

– А у тебя только одна дочь с собой или где-то в камышах ещё с десяток «родственников» сидит?

Чего угодно ожидал Хват от меня, но, наверное, не такого.

– Не, – опешил Хват, – нет больше никого.

– Ну, тогда отдай девочку кому-нибудь, и дай я тебя покрепче обниму, бродяга!

Хват неторопливо погружал весло в прозрачную воду Волги. Да, теперь он не сомневался, река, текущая из озера, впадала в Волгу. Главная задача была достигнута, осталось малость – доплыть до дому. И никаких сложностей молодой охотник в этом не видел.

Мог ли он подумать, куда заведёт его дорога, когда он отдал свою душу и тело во власть Великого шамана? Тогда, три года назад, кажется, совсем недавно, он хотел только одного – научиться тайбо. Удивительному, невероятному… И вот он, ученик, который поднялся лишь на одну из бесчисленных ступенек, как сказал Горький Камень, ведущих к вершине истинного мастерства, уже умеет немало. Настолько немало, что многим любителям помериться силушкой, когда племена собрались на Осеннюю охоту, пришлось весьма кисло. Ха! Кисло! Слово из языка Русов. Вряд ли кто может понять всю прелесть этого выражения, если не пробовал прошлогодней квашеной капусты!

Да, капуста. А ещё картошка. Шахматы, войлок, ткань, глиняная посуда, в изготовлении которой он стал неплохим мастером. Мастер-тай горшечник! Вот ещё кем он стал, незаметно для себя. Многие люди других племён смотрят на него, как на шамана. А какой он шаман? Он просто любит вертеть горшки… Когда-то Великий шаман сказал, что быть хорошим горшечником так же почётно, как и быть хорошим охотником или воином. Только хороших охотников много, а горшечников – он один!

Помнится, он ответил, что хочет стать великим охотником и мастером тайбо, на что шаман усмехнулся и сказал: одно другому не мешает, и неизвестно, что важнее. Хват его не понял. А теперь, кажется, понимает. Он видел, его горшки нужны всем людям, а его победы над соперниками, по большому счёту, лишь ему самому. Да, они, эти победы, вызывают уважение охотников, на него с восхищением смотрит молодёжь, а девушки строят глазки и… что? В какой-то момент Хват вдруг осознал, что теперь всё это – почёт, уважение, восхищение – у него есть, а оно, само по себе, всё это особо и не надо. А что же ему надо? Идти вслед за Великим знающим! Вмести с ним, рядом с ним! Вот что хочется ему…

Великий знающий… Из него сыплются знания, только подставляй ладони. Математика, письмо, танцы, музыкальные инструменты. Этот прекрасный чёлн, на котором он отважно пустился в путь, ни секунды не сомневаясь, что всё получится.

А сколько ещё всего удивительного! Вот лук, а ещё его копьё, не Прелесть вождя, конечно, но оно и не надо. Своё копьё он теперь не поменяет ни на какое другое! Ведь именно им он поверг Клыкастого, Ночной ужас, наводящий страх на любого охотника. Хват тоже его боялся, и когда группа охотников внезапно наткнулась на Клыкастого в ложбине, где он отдыхал в тенёчке после сытного обеда, то со страху даже бежать не смог. Так и принял на копьё прыгнувшего Клыкастого… Уроки Учителя и Хатака не прошли даром. Правильно подставленное копьё глубоко вонзилось в грозного зверя, введя его в болевой шок, ну а удар мощного клевца пробил череп и отправил Клыкастого к Духам Зверя на перерождение. Все кричали, что Хват – герой. Может быть. Не слышал, чтобы раньше кто-то победил Клыкастого один на один. Теперь мужчины Правильных Людей называют его Великим охотником. А может, он просто прилежный ученик у по-настоящему Великих учителей? Который, сам того не ожидая, стал ещё и отличным охотником.

Да! Думал ли он, что когда-нибудь совершит путешествие, сравнимое с путешествиями легендарного Хатака? А сколько их ещё будет впереди! Горький Камень воистину Велик! Он не будет сидеть на месте, потирая сытое пузо. Он всегда будет стремиться за горизонт. И Хват будет рядом, а если потребуется, то пойдёт впереди всех, несмотря ни на какие угрозы. Да, впереди…

Вдруг какие-то звуки отвлекли молодого охотника от глубоких философских размышлений. Чу… что-то очень знакомое.

Он как раз отплыл от слияния двух рек на весь световой день и уже начал присматривать место для отдыха, поэтому шёл вдоль самого берега, оценивая, где поудобней пристать на ночь. А тут всё камыши стеной тянутся да затоны, сплошь ил по колено. И вот этот звук… Рычание? Плач? Рычание и плач?

Заросли камышей глушили звуки, не давая чётко сориентироваться. Вот опять… Точно, рычание. Собаки? Да какие собаки, это волки! А теперь кто-то плачет. Ребёнок! Проклятье! Грёбаный камыш! Хват поспешно натянул на лук тетиву. Ну, где, куда?! И тут он увидел небольшой прогал между плотных стен камыша. И звуки стали чётче. Туда! Хват налёг на весло.

Продравшись сквозь заросли, он одним взглядом охватил открывшуюся картину. На заросшем ивняком, лопухами и диким огурцом берегу стояло обгоревшее одинокое дерево. Когда-то оно было огромным и могучим, пока в него не попала молния. Дерево сгорело, оставив после себя лишь кусок пустотелого остова, словно старый гнилой зуб. Вокруг него крутились волки. И не просто волки, а чёрные волки. Эти звери были гораздо крупнее обычных серых собратьев. Что они тут забыли? Охотничьи угодья чёрных волков – это степь. Там водится добыча, сопоставимая их размерам. В лесу им некомфортно.

Волки с рычанием и подвыванием пытались залезть в узкую щель, расколовшую дерево, но куда там, больно она для них мала. Поэтому то один, то другой с остервенением начинали грызть дерево, пытаясь расширить проход. И после каждого такого «действа» изнутри слышалось детское взрёвывание. Три огромных чёрных волка пытались добраться до маленького ребёнка, спрятавшегося от них в пустотелом дереве.

Новое действующее лицо, появившееся на «сцене», волки обнаружили сразу. Повернувшись своими мощными телами к приближающемуся челноку, они вздыбили шерсть и грозно зарычали-заклокотали, сверкая жёлтыми глазами: «Это наша добыча!»

Хват притормозил чёлн метрах в двадцати от берега.

– Эй! Вы! Уходите! – крикнул он волкам. – Зачем вы пристали к маленькому ребёнку?!

Волки с рычанием только ещё ближе подошли к кромке воды.

– Идите в степь, завалите там буйвола, эта добыча достойна ваших зубов! Какого хрена вы здесь забыли?

Волки вдруг разом задрали голову и завыли. Да уж! Как говорит Учитель, «Хоть я и богатырь, но могу и обосраться!». Поёжившись, пробрало до костей, Хват наложил на тетиву лука свою самую лучшую стрелу.

– Я так понял, миром не разойдёмся? Ну, бля, сами напросились…

Заученным движением молодой охотник плавно оттянул тетиву и пустил стрелу точно в цель. Прямо в глаз одному из волков. Наповал! Сразу! Вторым выстрелом, последовавшим практически сразу, Хват глубоко поразил другого волка куда-то в район лопатки. Тот завертелся волчком с обиженным визгом маленького щенка, которому наступили на лапку, пытаясь достать зубами палочку, которая причиняла такую невыносимую боль. Всё, не боец.

Третий волк отпрыгнул от стрелы в сторону. Однако. От второй стрелы тоже! Таких фокусов от зверей Хват ещё не видел. Если только… Длиннолапый! Не-не-не! Вот этого не надо!

– Я вижу, придётся нам познакомиться поближе, а, блохастая шавка? Или уйдёшь?

Волк только заклокотал ещё злобнее и стал откидывать мощными задними лапами землю. Куски дёрна так и полетели. Мол, иди сюда.

Хват, не суетясь, приткнулся к берегу. Внимательно наблюдая за волком, проверил, хорошо ли выходит нож из ножен, повесил за темляк на руку клевец, дзынькнул ногтём о наточенное лезвие копья…

Не обращая внимания на всё ещё скулящего и катающегося по земле смертельно раненного волка, они стали друг напротив друга…

Было ли страшно Хвату в этот момент? Нет. Он испытывал осторожность, уважение к врагу, собственную решительность, но не страх.

Первым ход сделал волк. Припав на лапы, он прыгнул на охотника. Хват подался вперёд, пытаясь подставить копьё под летящего зверя, так же, как совсем недавно подставил под Клыкастого. Но не тут-то было! Копьё провалилось в пустоту. Волк лишь показал, что прыгнул прямо, а сам, отскочив в сторону, тут же кинулся снова, метя в горло своими огромными клыками. Только в последнее мгновенье, благодаря бесчисленным тренировкам, Хват завалился на спину и мощным ударом обеих ног перекинул тяжёлую тушу через себя, запустив волка прямо в воду.

Парень мгновенно вскочил, отёр обильно выступивший пот и, подобрав копьё, повернулся к выбравшемуся на берег мокрому и как бы обескураженному волку.

– Ну как, охладился? Может, сбегаешь в степь просохнешь? Нет? Ну, дело твоё.

Они стали кружить вокруг друг друга. Густая трава, камни, лозняк – всё это не давало хорошего манёвра ни зверю, ни охотнику. Волк ещё пару раз имитировал ложные броски, но Хват теперь был готов, а вот волк к тому, что копьём можно не только колоть, но и рубить, был не готов. Уж где он там нахватался своих приёмчиков, неизвестно, но всё-таки он был зверь, не человек… При очередной атаке Хват, вычислив приблизительную траекторию прыжка, не уколол, а выкинул на всю длину руку, и всё древко копья по широкой амплитуде секануло зверя остро отточенным лезвием наконечника… Крутнувшись, копьё разрубило переднюю правую лапу так, что волк сразу упал. Тяжело и неловко, и стало понятно – лапе конец. Парень тут же попытался сунуть копьё в пасть. Волк умудрился изловчиться и перехватить древко зубами, так что оно отчётливо хрустнуло… но Хват уже наносил сокрушительный удар клевцом… Таким ударом он пробил череп Клыкастого, что ему волчий!

Уже подёрнулись мутной поволокой смерти жёлтые злые глаза волка, который чуть было не отправил молодого охотника в туманную долину предков. Всё ещё слабо сучил ногами волк, поражённый стрелой под лопатку… агония, а Хват никак не мог прийти в себя. Сидел без сил, привалившись к замшелому валуну. И длилась схватка всего ничего, а устал так, будто весь день бегал на тренировке с камнями до Хрустальки и обратно, потом отжимался, потом его били, а потом снова с камнями бегал. Но надо подниматься, дел много. Хват подошёл к дереву.

– Эй, кто там, отзовись!

Тишина.

– Э-эй, не бойся! Я убил злых волков! Выходи.

И опять тихо. Что такое? Неужели детский плач лишь почудился? Сверху высоко, метра три, – не заглянешь. В щель тоже никого не видно.

– Ну, раз никого здесь нет, я ухожу, – громко объявил Хват.

– Я тут! Я тут! Не надо уходить! – вдруг раздался слабый голосок из недр дерева.

– Тогда вылезай!

– А волки?

– Я их убил.

– Правда?

– Правда-правда!

– А ты кто?

– Я? – Парень улыбнулся. – Я храбрый охотник племени Русов. Вылезай скорее! Ты, наверное, замёрзла и хочешь есть…

– И пить… – произнёс голосок, а потом послышалось шуршание – и на свет показалась кудрявая лохматая головёнка.

Ребёнок поднял абсолютно грязное личико с многочисленными дорожками от слёз. Большие ярко-зелёные глаза смотрели на парня испуганно и одновременно с надеждой.

Хват протянул к ней руки, и девочка доверчиво пошла к нему. Взобравшись к нему на руки, она прилипла к нему, дрожа всем телом и судорожно обвив шею тоненькими ручками, уткнулась носом куда-то в район уха.

– Ну-ну, малышка, не бойся. Всё плохое уже позади. Я рядом, я с тобой, – приговаривал Хват, поглаживая её по спине. Эх, ма – кожа да кости!

Постепенно девочка затихла.

– Ну что? Не пора ли накормить тебя?

Ребёнок, не отрываясь от парня, активно закивал.

– Тогда давай отлепляйся.

И снова энергичные движения головой, но только в отрицательном смысле. Вот ведь! А что делать? Как вести себя с маленькими испуганными детьми, Хват не знал. Такому ни Великий шаман, ни Хатак не учили. Да-а-а…

– Ты чего-то боишься?

Снова трясёт головой.

– А чего?

– Волков, – пробубнили в ухо.

И как теперь? Вот как тут быть? Что же вы, мудрые мои учителя, столько всяких инструкций в меня запихнули, чуть голова не лопнула, а о чём-нибудь таком и не подумали. Да и откуда бы! Надо самому как-то выкручиваться. Э-эх! Помогите все стихии… разом! Хват подошёл к первому волку, лежащему со стрелой в глазу. Вах, хороший выстрел!

– Посмотри, малышка, этого волка я убил одним ударом.

Девочка всё ещё сидела, уткнувшись ему в ухо.

– Посмотри, не бойся, – увещевал её парень. – Был такой грозный, злобный, а сейчас валяется возле ног, как обычная шкура. Посмотри. Не бойся.

Наконец детское любопытство перебороло страх, и девочка, оторвавшись от шеи, во все глаза уставилась на лежащего под ногами волка.

– Такой страшный… – пролепетала она.

– Но мёртвый.

– Ты убил его вот этой тонкой палочкой? – задала она вопрос, указывая пальчиком на стрелу. – Ты такой сильный?

– О, это не просто палочка, это – стрела. Ею стреляют из лука. Я потом тебе покажу, что это такое. А если не будешь бояться, то научу и тебя стрелять, и ты тоже сможешь однажды убить волка одним выстрелом. Хочешь?

Малышка энергично закивала. «Ага, – мысленно удовлетворённо ухмыльнулся Хват, – лёд тронулся, господа присяжные заседатели». Так часто любит повторять Учитель, когда какое-нибудь дело наконец удавалось начать, сдвинув с мёртвой точки.

– Этого я тоже убил одной стрелой. Не так ловко, но всё же. – Хват пнул ногой лежащего волка.

Девочка уже почти без страха, а скорее с любопытством смотрела на поверженных зверей.

– Этот, – Хват подошёл к последнему, – самый сильный, ловкий и хитрый… был. Достойный враг. Но я оказался сильнее. Ты знаешь, мой Учитель, великий Хатак, когда победил своего самого грозного врага, Духа Длиннолапого, достал его сердце и съел его. И нам дал откусить по кусочку. И часть великой силы зверя, его отвага, ум перешли и к нам… Как ты думаешь, может, и мне съесть сердце чёрного волка, чтобы стать ещё сильнее? А?

– Да! – согласно закивала девочка.

– Слушай, а как тебя зовут? Меня – Хват! А тебя?

На это девочка только пожала худенькими плечиками.

– У тебя нет даже детского имени?

Девочка снова пожала плечиками. Ну, и такое бывает. Иногда матери называют детей очень поздно, особенно если не уверены, что они выживут. Часто детские имена сами прилипают к малышам, обычно в виде кличек, иногда не самых благозвучных. Вот как у него когда-то.

– Ну, это не дело. Такой храброй и миленькой девочке ходить без имени нехорошо. Давай я дам тебе имя. Хочешь?

– Да, да! Очень хочу! – запрыгал ребёнок на руках.

– Хорошо. А назову я тебя… м-м-м… дай-ка подумать… Назову тебя – Найдёна. Да! Красивое имя, правда? Най-дёна! И означает оно – Та Которую Я Нашёл. Согласна?

– Да! Да! – закивала девочка. – Я – Найдёна. Хорошо.

– Вот что, Найдёна. Ты же понимаешь, что для того, чтобы достать сердце волка, мне нужны свободные руки. А ещё нам нужно снять эти прекрасные шкуры. Мы же не бросим их просто так. Ещё нам нужно выбить клыки, чтобы сделать из них красивое ожерелье. А также нужно тебя накормить, напоить, умыть. А для этого необходимо развести костёр. Вот сколько дел нам нужно сделать. И если ты не слезешь с моих рук, то ничего этого мы сделать не сможем.

Найдёна тяжело вздохнула и, хмуро кивнув, сползла с рук на землю.

– А ты меня не бросишь? Как остальные… – тихо спросила она.

Хват сел перед ней на корточки и заглянул ей в широко распахнутые глазёнки. Ком подкатил к горлу. Такие ощущения молодой мужчина испытывал впервые в своей жизни.

– Никогда, слышишь, никогда я тебя не брошу. Ты теперь мне как дочь, да что там – как дочь. Ты теперь моя дочь. А я твой отец.

– А что такое отец?

– А это я тебе обязательно расскажу, – чмокнул в грязный носик девочку Хват.

А потом он, как говорит Великий шаман, «шуршал, как электровеник». Сам не поверил бы, что можно сделать так много за такое короткое время. Сначала, кое-как уговорив, засунул Найдёну обратно в дерево. Удалось лишь после того, как отдал ей бронзовый нож с пояса. Девочка так и залипла на блестящее острое лезвие… Потом пробежался по округе, чтобы выяснить, что произошло с племенем, к которому принадлежала Найдёна. Далеко идти не пришлось. Через какие-то триста метров на берегу широкого глубокого ручья он нашёл стоянку небольшого племени. Жалкие его останки. Всё говорило о печальной кончине маленькой группы людей во время нападения чёрных волков. Следы для Хвата – открытая книга, не то что для его Учителя, да продлят его дни великие стихии.

Волков было восемь – десять. Для этого времени многовато. Сбиваться в стаи они начнут позже, ближе к серьёзным холодам. Странно. Хотя чёрные волки в лесу – ещё более странно. Людей было не много, двадцать – двадцать пять человек. Вместе с детьми и стариками. Они-то первыми и погибли. Пока охотники, всего семь, ну, восемь человек, сдерживали нескольких волков, остальные звери ворвались в лагерь и учинили страшную резню. Двух волков охотникам удалось убить. По крайней мере, одного – точно. А второго – серьёзно ранить. Но пришлось отступить. На другом берегу ручья остались следы поспешного отступления. Ушло с десяток человек, не больше. Волки попировали на месте бойни и двинулись за ними. О племени Найдёны можно было забыть: если не случится чуда, они обречены. И случилось это два дня тому назад. Почему три волка не пошли со всей стаей, за основной группой людей, а безуспешно пытались выковырнуть бедного ребёнка, и вовсе непонятно. Возможно, что-то сможет прояснить Великая видящая?

Два дня. Прошло два дня. С уверенностью можно сказать: волки не вернутся. Значит, можно смело заночевать на месте его схватки с волками. Хорошо. А то дел ещё много, а времени совсем чуть-чуть. Хват подобрал в разгромленном лагере несколько более-менее приличных шкур, один неплохой кремнёвый нож да связку прочных кожаных ремней. Больше ничего брать не стал. Барахло. Не качество их мануфактуры. Жалкие останки съеденных людей остались лежать там, где лежали, скоро их окончательно растащат падальщики и догрызут мелкие трупоеды.

Костёр слабо потрескивал, выбрасывая мелкие звёздочки искр к небу, заполненному совсем другими звёздочками. Учитель рассказал, что это за огоньки, светящиеся в ночи. Они вовсе не глаза предков, глядящие на своих потомков, а нечто совсем другое. Иногда Хват жалеет, что пришлось расстаться с некоторыми «заблуждениями». Чуть-чуть. Совсем ненадолго…

Зато сколько нового и невероятного он получает взамен! Звёзды – удивительно. Сможет ли он понять до конца, что это такое, или узнать? Знания… Что сегодня помогло вывести из шока и страшного испуга маленькую девочку? Знания, интуиция, сердце подсказало… Всё вместе? Может быть. Может, он зря «наезжал» на своих учителей – где-то когда-то они умудрились вложить ему в голову то, что он сам и не заметил, но что очень ему сегодня помогло.

Иногда он слышал от учителя странную фразу: «Народ сейчас – не потом. Покрепче будет». Только сейчас пытливый ум молодого охотника зацепился за эту фразу. Покрепче…

Умытая, накормленная, закутанная в шкуры и одеяла, маленькая девочка Найдёна заснула. Хорошо спит, не ворочается беспокойно, не вскрикивает. Стойкий боец! Саму ветром шатает, а ему помогать пыталась, веточки к костру какие-то тащила, траву сухую. То, что пережила она, многие ли смогут? Когда она пыталась рассказать, что произошло, даже слушать было тяжело. Не слова, сколько эмоции. Какие особые слова в первобытном языке, особенно из уст пятилетней девочки. Русский язык разбаловал Хвата, да, похоже, и не только его. Богатство выражений, способность донести до других то, что ты хочешь, это… бесценно.

Волки напали не неожиданно. По крайней мере, для Найдёны. Она чувствовала угрозу, но понять какую, не могла. Всё сильнее и сильнее. Она пыталась несколько раз донести до своей матери своё беспокойство, но тщетно. Её не слышали. Только отмахивались, а в последний раз даже дали подзатыльник. Но всё-таки перед самым нападением охотники что-то заметили, забеспокоились, а незадолго до того шаман вдруг заинтересовался странными речами девочки. Но, получив неоднократный отлуп от взрослых, ребёнок замкнулся. Может, было бы у шамана чуть больше времени, и он смог бы её разговорить, или мама наконец прочистила бы уши и услышала, о чём говорит дочь, но поздно, поздно…

А потом они пришли! Почему они преследовали это маленькое племя, за что, она не знала. Само нападение Найдёна вообще плохо помнит. Крики, вопли, рычание, все мечутся. Чёрные страшные тени в ночи, сверкающие жёлтыми глазами. И в этой кутерьме она сразу потеряла свою мать и брата. Она ещё помнит, как кричал вождь, чтобы все бежали на другой берег ручья. Но она знала – туда нельзя, там смерть. И она побежала туда, куда её что-то звало. Что звало? «Не знаю», – пожала плечами девочка. А вот Хват догадывался. Ему было с кем сравнить.

Найдёна успела. Умудрилась проскочить по тёмному лесу эти триста метров и заскочить в единственное место, недоступное для волков и доступное только для неё. Кто повзрослей протиснуться в щель уже не смог бы. Успела в самый последний момент. Жалкую шкурку, которая на ней была накинута, сорвали со спины, когда она уже почти залезла в спасительное нутро дерева.

Ух, как бесновались волки, как они выли! Как остервенело кидались и грызли дерево, пытаясь до неё добраться!

Скорее всего, девочка надолго потеряла сознание. Потому что следующее, что она помнит, снова ночь. Волки ушли пировать, а потом пришли снова. Могла ли она вылезти и убежать, пока их не было? Наверное… до первого волка. Но в любом случае что-то говорило Найдёне: сиди, терпи, жди. И она терпела и ждала. Волки выли и грызли дерево, она плакала, лизала жалкие капли конденсата, скапливавшиеся в трещинах мёртвого дерева, мерзла, сжимаясь в комочек… и ждала.

Ещё день, ну два – и всё, конец… Жажда, холод, что быстрее? Но Хват успел раньше.

«Аллилуйя!» – как говорит Учитель.

Эх, сна ни в одном глазу. Хотя денёк ещё тот! Парень снова и снова прокручивал в памяти прошедшие события.

– Вот, – показал он Найдёне лежащий у него на ладони кусок плоти, – это сердце чёрного волка. Это был сильный враг. Но я оказался сильнее, и теперь его сердце съем я, а не он моё. Вообще-то его надо есть сырым и сразу после победы, но, как говорит один мой учитель, Великий шаман, другому моему учителю, Великому охотнику, «не будь таким формалистом». Поэтому мы его зажарим со специями и съедим… Знаешь, Найдёна, я подумал, что, наверное, и тебе надо съесть кусочек сердца чёрного волка. Ты тоже победила в этой борьбе, и поэтому заслуживаешь отведать сердце врага, чтобы стать сильнее, быстрее и отважней.

– Но ведь я не убила волка, – серьёзно, совсем не по-детски глядя на Хвата, сказала Найдёна.

– Да. Но ты и не позволила убить себя. А это тоже не так просто. Но если ты не хочешь есть сердце, то и не надо.

Найдёна задумчиво посмотрела на сердце чёрного волка, лежащее на ладони Хвата.

– Ты обещаешь мне, что, если я съем его, ты научишь меня, как убивать волка?

Глядя в огромные на бледном усталом лице детские глаза, Хват ни секунды не сомневался.

– Да.

Прошло две недели, как вернулся Хват. За это время он был многократно в подробностях расспрошен, что да как. Много интересного он поведал нам, и не только о своём путешествии. Мы теперь работаем над картой, отображающей путь, проделанный Хватом, со всякими значимыми ориентирами, удобными стоянками, ещё чем интересным. Используем для этого наброски, сделанные парнем на бересте. Вообще, та книжка из бересты, которую я выдал молодому охотнику с наказом заносить туда всё необычное и интересное, что он увидит, услышит или узнает, заполнилась весьма занятными заметками и рисунками. Прямо научный труд. Вот теперь дружно его изучаем.

Найдёна первое время дичилась, не отходила от своего «отца» ни на минуту. Но разве может маленький ребёнок долго устоять против ласковых рук женщин. Тем более наших! Искренних, сочувствующих, добрых. Через три дня Найдёна по земле передвигалась мало – в основном с ручек на ручки. Мне даже пришлось сделать внушение, чтобы не забаловали ребёнка. Хотя, каюсь, и сам носил её с удовольствием.

Некоторая проблема поначалу была с собаками. Хват, конечно, подстраховался, много раз рассказывая, пока они плыли домой, кто это и почему не волки и что не нужно их бояться. Но пока девочка держала с Мод и Лили дистанцию. Ну ничего, время лечит.

Найдёну как следует отмыли, а уж разодели, как говорится, в пух и перья. Уж постарались наши женщины на всю свою фантазию. Куклёнок какой-то теперь у нас, а не девочка. Всякие гребешки, бусы, фибулы хлынули на мелкую бурным потоком от наших мужчин. Но я, как самый хитрый и умный Великий шаман, и тут всех обошёл на повороте. Здесь ведь игрушек у детей нет. Совсем. Нельзя же за таковые держать косточки да камушки, которыми иногда играют дети. Представить в деревянной щепке мамонта – ну очень нужно постараться. Мы не станем напрягать фантазию своих детей до такой степени, а то как бы с такими игрушками из них раньше времени не выросли всякие абстракционисты.

Вот так, кусочки меха, кожи, костяные отходы от бивня мамонта, верёвочки, немного дерева – и у Найдёны появились забавные и мягкие друзья. Зайка-попрыгун, отважный маленький паучок Ананси, стеснительная летучая мышка Шу-шу, Винни-Пух, львёнок Рр-мяу и, конечно, отважная и ловкая девочка Амазонка. И уж я постарался внести в них как можно больше натурализма, ну, по стандартам игрушки, естественно.

О каждом персонаже я подробно рассказал Найдёне, когда передавал ей их в руки. Вы бы видели её глаза, с ними могли посоперничать лишь глаза Соле, ну и Яра в какой-то степени. Найдёна очень подробно расспрашивала обо всех зверюшках, так что пришлось на ходу сочинить пару сказок. Особенно заинтересовала Найдёну девочка Амазонка. Ну я и постарался подкинуть топлива в костёр детской фантазии. И не только Найдёна слушала меня, открыв рот…

Чуть позже я прижал к себе Соле и, нежно погладив её по голове, поцеловал в рыжую макушку. Она приникла ко мне, доверчиво, вся без остатка. Нам почти не нужно было слов, и всё же я повинился.

– Прости, моё солнце, сначала было не до того, а потом у тебя появились совсем другие игрушки. Плевалка, боллас, лук. Но я обещаю, у твоих детей будет полно игрушек. Самых разных. Таких, которых ты и представить не можешь, ведь я самый Великий шаман, и Жуть Как Всё Знающий! Веришь?

Она подняла на меня глаза, в которых дрожала влага.

– Да, дядя Пётр! Я верю! Но…

– Но! – не дал я ей договорить. – Игрушки – это не так просто. Правильно играть тоже надо уметь. Поэтому, – сделал я строгое лицо, – слушай приказ. Тренироваться в свободное от других дел время в игре в игрушки. Совместно с Найдёной. Ты не забыла, ведь у нас скоро появится ещё одна маленькая девочка. А потом и Вика, и Лада того… видела какие у них пузы?!