Текст книги "Чревовещания души. Восемь пьес для театролюбивых интеллектуалов"

Явление пятое

Те же, и вошедший Ален, одетый в грязный, изрядно поношенный черный дождевик, и немного выпивши.

АЛЕН

(потирая промерзшие руки)

Был труден день, а путь далёк;

вот к вам, друзья, зашел на огонёк…

(Кандиду)

Насчет дуэли я договорился,

ты б стопку поднести распорядился…

(пауза)

Но первым долгом… впредь всего,

представь, Кандид, мне гостя твоего.

Кандид и Ангел хранят молчание.

Аль мы знакомы?

(вглядываясь в лицо Ангела)

Не припомню что-то…

Молчите… Что? С пьянчужкой нет охоты

водить знакомство? Что ж, увы…

(Кандиду)

Я испаряюсь…

АНГЕЛ

Стойте!

АЛЕН

Погожу я…

АНГЕЛ

Вы, как всегда, и пьяны, и правы…

Но нету выбора… Садитесь… Что спрошу я?..

Ален усаживается в кресло.

(Актеру)

Вы секундант Кандида, сколь я знаю?..

АЛЕН

(вальяжно раскинувшись в кресле)

Да, господин хороший, исполняю

уже в четвертый раз я эту роль…

Роль, право, грязная – всё ж, это не король,

но платят справно…

АНГЕЛ

Вот и славно…

Скажи, приятель, ты б хотел сыграть

трагедию: где будут чувства клокотать,

как лава в чреве пробужденного вулкана;

где будут литься слёзы без обмана;

всамделишная кровь хлестать рекой?..

АЛЕН

Ишь, поворот какой…

А какова, мой благодетель, будет плата?

АНГЕЛ

Большая, шут! Хоть труппа не богата —

ти будет вечная уготовлЕна жизнь…

АЛЕН

(удивленно)

Я не ослышался случайно,

мне предлагаешь помереть, кажись?

АНГЕЛ

А ты умен, приятель, чрезвычайно…

КАНДИД

(вмешиваясь в разговор)

Что вы плетёте, в толк я не возьму?

АЛЕН

(отмахиваясь от Кандида)

Да помолчи… Тут в кандидаты на бессмертье

твой гость мя прочит…

(шепотом, прикладывая палец к губам)

Посему

наш разговор секретен…

КАНДИД

(настойчиво)

Но ответьте…

АЛЕН

Молчи, Кандид, совсем не до тебя…

(Ангелу)

Ну, я умру, а дале?..

АНГЕЛ

(с пафосом)

Возлюбя

тебя посмертно, наш народ

чтить станет вечно и гордиться… Через год

тебе поставят памятник в столице,

и именем твоим град нарекут…

АЛЕН

И это все за то, что пришибут,

(поправляется)

пристрелют на дуэли…

КАНДИД

(недоуменно)

О чём вы в самом деле?

АНГЕЛ

(Алену)

…помысли что тя, гаер, ждёт —

коль не дерзнешь? Чрез месяц, спозаранку,

ты не проснешься, сдохнешь через пьянку;

и твой, бедняга, грязный прах-помёт

снесут на городскую свалку,

а, вскорости, забудут все тебя…

АЛЕН

(утвердительно)

Идёт!

Давненько изменить судьбу мечтаю…

Постыло всё: работа и друзья…

(задумываясь)

Ответь одно: а отложить нельзя

смерть на чуток?..

АНГЕЛ

Не я решаю…

АЛЕН

(нетвердо)

Но, ладно, по рукам…

Протягивает руку. Ангел не отвечает взаимностью…

Однако, как-то всё…

АНГЕЛ

(возмущенно)

А ты, Алёша – хам!

Даешь добро… а сам в кусты потом,

как рак, упорно пятишься назад…

Что надобно ещё? Каких-таких наград

ты алчешь получить?..

АЛЕН

Все мысли об одном…

АНГЕЛ

Я понял, шут, в чём дело…

Забудь о том…

(пауза)

Обговорим детали: поменяться телом

и именем с Кандидом ты должон…

АЛЕН

А как же он?

(кивает на Кандида)

Ему не протянуть в комедиантском теле

и года…

КАНДИД

(возмущенно)

Что вы одурели?

Чорт знает, что несёте… в самом деле…

АНГЕЛ

(обращаясь к Кандиду)

Ты опять!

Я же просил его не поминать!

Иди…

(выталкивает Кандида из комнаты)

распорядись насчет вина…

Кандид уходит. Ангел продолжает разговор.

Да-аа, Дубин, будет смерть трудна,

а публика немногочисленна, бедна…

Но, обещаю, опосля твоей кончины:

историки; великодержавные мужчины;

писаки всякие – всех рангов и мастей;

из разных стран, россейских волостей —

тебя оплачут…

В ранг гениев вселенских возведут,

еще с десяток лет проспорят, просудачат…

АЛЕН

(с сарказмом)

…а после кол осиновый вобьют…

АНГЕЛ

Нет-нет… простой народ

ти не забудет; память не умрёт…

Твои стихи начнут, куда ни плюнь, звучать;

их даже в школах станут изучать;

переводить на языки иных племён…

АЛЕН

Какие першпективы! право, сон…

(закрывая глаза)

Даже глаза не хотца открывать…

Хреново жил – так пусть хоть помирать

мне выпадет красиво и достойно,

как ни было б то горестно и больно…

АНГЕЛ

С мыслителем приятно толковать…

Обговорим теперь лишь мелочи да срок…

АЛЕН

(качая головой)

Куда мя завели авантюризм и рок…

АНГЕЛ

Месье Дюбо, признайся, твой удел высок?

(в полголоса, с явной издевкой)

Куда убить тебя?.. во грудь али в висок?..

Оба уходят, обнявшись, в другую дверь.

Явление шестое

Кандид входит в кабинет с подносом, на котором стоят три бокала с вином, за столом сидит в рваном платьице Аггел, волосы ее распущены, тушь на глазах смазана. Она зло улыбается.

АГГЕЛ

Подай вина, чтойт в горле пересохло…

(берет бокал и пьет маленькими глотками)

я…

чего пришла?.. конечно ж, не из жажды,

мне жаль тебя… предупреждала ни однажды…

но ты, голубчик… ты не разумел меня…

Помысли хоть сейчас, простое дело —

не слышать или делать вид…

КАНДИД

(иронизируя)

Чего же ты хотела? —

мы – люди – все такие…

АГГЕЛ

Ну, за всех, Кандид,

не отвечай…

КАНДИД

(шмыгает носом)

Да я… да с ней…

АГГЕЛ

Чего? кому?.. толкуй ясней…

(пауза)

Вот так вот… все решили за тебя?

КАНДИД

(пожимая плечами)

Такая видно у меня судьба…

Кандид ставит поднос на стол и тоже берет бокал.

АГГЕЛ

(насмешничая)

Конечно… сирота; кормили в детстве плохо-ть;

покоя не дают: прыщи и похоть…

и бабы тоже не дают…

КАНДИД

(возмущенно)

Бес, прекрати!

Я толковал уже, что нам не по пути…

АГГЕЛ

Но погоди… через десяток лет,

меня припомнишь ты, поэт —

ан будет поздно…

КАНДИД

Ты серьёзно?..

Пошла ты… вон…

АГГЕЛ

Не мудрено прогнать…

Тебе сейчас нетрудно умирать —

но отклонил ты смерть – и может понапрасну…

А предложение моё: в хворобе переждать

неблагодатну эту пору и несчастну —

отверг ты всуе… Не желаешь шевелить

мозгами?.. Как ты дальше жить

намереваешься в актерском теле?

Алёшке жить осталось, ну, от силы две недели —

он потому и согласился так легко на смерть,

чтоб стать бессмертным…

КАНДИД

То как посмотреть,

бессмертным стану я… Вы ж с предсказаньями своими

мне надоели… Повторять я не устану:

бессмертным я – КАНДИД! Я стану!

АГГЕЛ

Бессмертным, шут, твое лишь станет имя…

А мы еще посмотрим, милый:

как запоёшь, когда могильный

ещё раз распахнется зев…

Ты постареешь, обрастёшь дитЯми,

как пышной гривой дряхлый лев;

и, вероятностно, солидными деньгами

крутить начнёшь… А, коль не заскучаешь,

ты с дамочкой какой-нибудь познаешь,

что есмь – любовь!!! —

тогда оценишь жизнь по высшему тарифу,

и более сговорчив будешь, тут-то вновь

тебя ко мне,

(пренебрежительно)

фигляр, как к рифу

неуправляемый корабль, прибьёт… —

тогда мой час пробьёт…

И мы ещё с тобою потолкуем, что дороже

никчёмная душа иль полновесна жизнь…

Тогда быть может

ты сделаешь свой выбор верно…

КАНДИД

Отвяжись…

АГГЕЛ

Ну, что ж, Закатин мой, прощай…

Но на прощание пообещай

не забывать о нашем разговоре этом…

КАНДИД

Но!..

АГГЕЛ

Будь здрав, Кандид…

(выливает остатки вина и ставит бокал на стол)

Дешёвое вино…

Аггел уходит, оставляя Кандида в полной рассеянности. Тот какое-то время стоит в недоумении. Потом бежит в угол. Достает листок, на коем совсем недавно написал свое последнее стихотворение. Вынимает из стола сигару и, подпалив листок от пламени свечи, прикуривает от горящего стихотворения. Лицо юноши выражает два противоположных чувства: радость завершения и горечь потери… Когда стих догорает, Кандид заливается громким, безудержным смехом, переходящим в рыдания…

Занавес

Действие второе

Картина третья
Явление первое

Сцена в театре месье Пюдаля, в коем играл Ален, идет премьера нового водевиля. В зале сидят четыре человека, Лицедейка и Полина, Аггел и Ангел (месье Пюдаль). Звучит веселая музыка. Открывается занавес; и на сцену выбегают две девушки и три мужчины. Лицедеи держат руки за спиной. Все весело танцуют, задирая ноги выше головы. Вскоре музыка заканчивается, и лицедеи начинают свою игру.

ПЕРВЫЙ ЛИЦЕДЕЙ

Мы вам представим нонче драму…

ПЕРВАЯ ЛИЦЕДЕЙКА

…про состоятельную даму…

(из-за спины внимает венецианскую маску дамы с высоким париком и закрывает ей лицо)

Она была красива очень…

ВТОРАЯ ЛИЦЕДЕЙКА

…да не заметила, как осень,

подобно как листву в лесу,

её осыпала красу…

ПЕРВЫЙ ЛИЦЕДЕЙ

Конечно, дамочка – не лес…

ТРЕТИЙ ЛИЦЕДЕЙ

…но ослабел к ней антерес

со стороны мужского полу…

ПЕРВАЯ ЛИЦЕДЕЙКА

Она сошлась с Юнцом в ту пору…

Вторая Лицедейка закрывает лицо маской кудрявого юноши с бакенбардами и, взяв под руку Первую Лицедейку (Даму) прогуливается по авансцене.

ВТОРОЙ ЛИЦЕДЕЙ

Но её старый воздыхатель —

(закрывает лицо маской брадатого злодея)

слуга Лукавого и Смерти друг-приятель…

ПЕРВЫЙ ЛИЦЕДЕЙ

…решил над Дамой подтрунить…

своё злоречие излить…

Вынимает ведро из-за спины, на ведре написано: «Грязь» и делает вид, что выливает на даму…

ПЕРВАЯ ЛИЦЕДЕЙКА (Юнец)

Юнец вскипел, Юнец вспылил —

пощечину насмешнику влепил…

(ударяет Злодея)

ВТОРОЙ ЛИЦЕДЕЙ (Злодей)

(наиграно заикаясь)

Тот з-ззаикатся н-ннначал д-ддаже…

ТРЕТИЙ ЛИЦЕДЕЙ

И вот уж секундант его…

(закрывает лицо маской Секунданта, небритого мужика)

готовит два ствола Лепажа…

(достает из-за спины два пистолета и подает Злодею и Юнцу)

А это вам не о-го-го…

Юнец и Злодей ходят с пистолетами, гордо выпучив груди, будто бойцовые петухи. Потом расходятся на условленное расстояние. Не дожидаясь, пока Юнец встанет в позу, Злодей стреляет: «Пиф-паф»… «Ой-ой-ой» – стонет Юнец и падает наземь…

ПЕРВАЯ ЛИЦЕДЕЙКА (Юнец)

Я ранен, други…

ВТОРОЙ ЛИЦЕДЕЙ (Злодей)

Ах, бедняжка…

ТРЕТИЙ ЛИЦЕДЕЙ (Секундант)

(с усмешкой)

Куда, дружок-с?..

ВТОРАЯ ЛИЦЕДЕЙКА (Юнец)

Сдается, в ляжку…

ПЕРВАЯ ЛИЦЕДЕЙКА (Дама)

Ах ты – мерзавец, ах, злодей…

(берет пистолет у раненого Юнца и стреляет в Злодея)

Умри, животное, скорей…

Злодей стонет и падает замертво. Лицедейка, сидящая в зале, задрав подол длинного и неудобного платья, бежит прямо из зала, карабкается на сцену и падает к Злодею на грудь с неподдельными рыданиями. Закрывается занавес на маленькой сцене… Полина медленно и грациозно, как принцесса, слегка приподнимая полы платья, по ступенькам восходит на сцену и, повернувшись лицом к зрителям начинает декламировать стихотворение.

ПОЛИНА

(с неподдельной взволнованностью)

Приснился намедни мне город

с прозваньем глагольным Забудь…

Слоняясь по улицам сонным,

я никого не встречала, увы…

Был воздух нечаянно горек,

бил ветер отчаянно в грудь,

я грезила тайной великой,

жила ожиданьем любви…

Входила я в дОмы пустые:

в них вещи забыли людей;

слой пепла иль пыли на книгах

и неоконченных письмах лежал…

Но, быстро мне сон опостылел,

очнулась я… вышла… как в прерванном сне,

я шла, никого не встречая,

ненужная в спящем мирке никому…

…а, впрочем, и позже в мирке пробужденном

ненужность свою я испила до дна…

И долго в мозгу, как кораблик в ненастье,

болталась никчемная рифма: Одна!

Полина красиво раскланивается… Месье Пюдаль (Ангел) и Аггел аплодируют… Полина скрывается за занавесом.

Явление второе

Те же, без Полины…

МЕСЬЕ ПЮДАЛЬ (АНГЕЛ)

Ну что, мой супротивник, как вам пьеса?

АГГЕЛ

(позевывая)

Месье Пюдаль, я просмотрел её без интереса…

К тому же истину се пьеса искажает:

Артём, как прежде, мило поживает;

да и Дельфина не стремится отомстить…

МЕСЬЕ ПЮДАЛЬ

Се пьеса, враг мой, вымысел, стал-быть,

что было, будет… роли не играет…

АГГЕЛ

(лукаво)

Нельзя, как будто, пошутить…

(серьезно)

Не будем боле… Токмо в заключенье…

скажу одно, все эти злоключенья

ещё не кончились…

(уходя)

Пока…

МЕСЬЕ ПЮДАЛЬ

(задумавшись)

Пойду и я,

боюсь, что бес, опередит меня…

(перекрестившись)

Прости, Господь, бес чуточку приврал:

спектакль – дешевка, да! Но золото – финал…

Уходит со сцены в некотором расстройстве.

Занавес

Картина четвертая
Явление первое

Спальная комната в доме Кандида, Ален в облике Кандида возлежит на смертном одре. У постели Кандид в образе Алена…

КАНДИД

Ну что, спаситель мой, наверно худо…

АЛЕН

А ты как думал? Ангел – чортов враг —

смерть легкую мне посулил… Иуда!

Но я – ни Иисус – дурак!

Хотя и мне, как и Мессии, тридцать три…

Христос недолго мучился – уж до зари

вечерней воИтель один,

по прозвищу Лонгин,

пронзил копьем Его святую грудь…

К тому же умер Он не как-нибудь,

а, понимая всё прекрасно,

что гибнет в искупление грехов людских…

А я, как псих…

страдаю лишь за одного тебя…

Его доселе помнят; возлюбя,

во храмах воспевают ежечасно —

меня ж забудут через полчаса…

Хотя бы ты, Кандид, всплакнул; али слеза

из глаз нейдёт? Ну что ж,

цена моим мученьям грош,

к тому ж, дня два придется мучаться не менье,

а мож все три…

КАНДИД

Вдвойне, наверно, тяжело мученье

на кое сам пошел…

АЛЕН

Не говори…

К тому ж насчет сулёной славы…

(в сторону)

Слог каков!

(Кандиду)

…сдаётся, ангел набрехал…

Я две поэмы токмо набросал

да сотню не прописанных стихов…

КАНДИД

(возмущённо)

Не ты, а я…

АЛЕН

(грубо)

Прикрой-ка рот,

я – ноныче Кандид, и знать мои стихотворенья…

(стонет)

Невыносимые мученья —

ранение в живот…

КАНДИД

(вполголоса)

Друг, не обмолвись, вроде кто идёт…

Ален снова стонет и теряет сознание.

Явление второе

Те же, входил лекарь герр Кранкен.

КАНДИД

Герр Кранкен, наконец-то, год пройдёт,

пока дождёшься вас…

КРАНКЕН

(с акцентом)

Распутица пофинен,

я ехать бричка, но на полофинен

пути застрьянул, неторазвита страна…

КАНДИД

Как можно, Клаус? Ваша-то жена

ведь русская…

КРАНКЕН

Ja, ja, труг мой…

(присаживаясь к Алену-Кандиду)

Ну, што, mein Held, опьят? Кандид, ротной,

(вынимает из саквояжа слушательную трубку)

вы ш опещали боле не шалить.

Фам, расумейю, хотца попалить,

пороховайя ньюхать гарь?

Так ф лес ступай, там мноко фсьякой тфарь…

(приложив трубку к груди, начинает слушать)

Тыши, камрад… Какой вас фид!

КАНДИД

Вид на Мадрид…

Ален открывает глаза.

АЛЕН

Ответь мне, жид,

когда сыграю в ящик я?..

Немец от неожиданности роняет трубку.

КАНДИД

(оправдываясь)

Он по болезни бредит видно…

Очнись, Кандид, герр Кранкен близ тебя,

он – немец…

АЛЕН

Как обидно…

Я даже здесь не всё предугадал…

Ален снова проваливается в беспамятство.

КРАНКЕН

(осматривая рану)

Тяшелый слутчай, дьяфол загадал

вас, Herr, стрелять…

(обращается к Кандиду-Актеру)

Was… Што за льютти?

Што не шифется им? Фот ты, актёр,

твой не пойдёт на рОжон грутти?

КАНДИД

Не знаю…

КРАНКЕН

Ja, ты на язык остёр,

ты можно тоже… как сей госпотин…

КАНДИД

(пытаясь войти в образ Алена)

Да нет! ведь я – не дворянин,

кто ж станет-то с простолюдином драться?

КРАНКЕН

Ja, ja… Фсё мошет штаться…

Но как слутчилось фсё?.. Чего поэт

не потелил с Артёмом?..

КАНДИД

Герр, привет!

Ужель не знаешь, как устроен свет…

Два чистокровных жеребца кобылу

не поделили – заиграла кровь —

(недаром с ней рифмуется любовь)

чрез это подрались…

КРАНКЕН

(покачивая головой)

Ja, ja… дефать не мокут силу —

я это знаю…

неоднократно исцеляю…

Цена таким херроям – грош…

А Битов фаш – петух карош…

АЛЕН

(возмущенно)

Довольно, вы…

(Кранкену)

Ответь мне, эскулап,

сколь протяну ещё…

КРАНКЕН

Ты ощень слап,

и ран тьяшёлый…

АЛЕН

Сам то знаю,

скажи мне лекарь, сколь ещё страдать?..

КРАНКЕН

(разводя руками)

Не фолен знать,

я – федь не Бох, я не решайю

судеп льютской…

АЛЕН

Ах, вашу мать…

(снова теряет сознание)

КАНДИД

(шепотом Кранкену)

Идём в другую залу, пусть он отдохнет…

КРАНКЕН

Чем оттыкать? – он до утра не тошифёт…

Кранкен и Кандид уходят из спальной комнаты.

Явление третье

Ален один, входит Аггел… Подходит медленно к кровати и садится на стул.

АГГЕЛ

Ну что, комедиант,

лишь подступила смерть – и опочил талант:

и сочных фраз с иссохших губ не источить;

весёлость бесшабашную не очертить

на искажённом мукою лице; презренье

к досрочной смерти не изречь с улыбкою ясной;

и не снести тупое униженье,

когда, как в душу, нагло эскулап злосчастный

вторгается в распоротый живот…

Так вот…

(пауза)

…ты мыслил, как на сцене, смерть приять

и на подмостки грациозно пасть

под гром аплодисментов, всхлипы дам и выкрики «бравО»…

Но вышло ровным счетом ничаво

из всех твоих безмозглых помышлений…

И даже твой… твой лицедейский гений

нисколько не помог тебе… заметь…

Так просто, гаер, вымышленну смерть

изображать, а коли самому пристанет,

слова нейдут; и голову туманит;

и сковывает страх твои удесы:

ни шевельнуться, ни утечь…

АЛЕН

(придя в себя)

Твоя притворна речь…

О, как велеречивы, бесы!

Что надобно тебе? не искушай без нУжды…

АГГЕЛ

Хочу помочь…

АЛЕН

Смерть неизбежна, друг ненужный,

напрасный враг —

чем можешь ты помочь?

От соблазнительных устал я врак —

мне слышать их уже невмочь…

И к жизни не вернуть прострелянное тело…

АГГЕЛ

И в этом токмо дело?

Но это, право, пустяки,

все поправимо…

АЛЕН

С тобою говорить невыносимо…

АГГЕЛ

Какие всё ж вы – люди – дураки…

(осторожно)

А ежели твою озлобленную душу

в актерские я возверну останки?..

АЛЕН

Не нарушу

я обещанья данного…

АГГЕЛ

Кому?

Пустоголовому больному ангелочку?!

АЛЕН

(обречено)

Но и в актерском теле я умру…

АГГЕЛ

Кто се сказал?

АЛЕН

(потерянно)

Он…

АГГЕЛ

Я отсрочку

тебе дарую, токмо…

АЛЕН

Токмо что?..

(догадавшись)

Нет! не согласен! – лучше околею,

но никогда о том не пожалею,

что душу вам, чертям, отдал…

АГГЕЛ

На то

есть у меня ответ:

ты умираешь, как поэт,

а в пекло угодишь, как гаер гнусный…

АЛЕН

Я знаю ты – чертяка – лжец искусный,

и всё ж тебе меня не уломать…

Коль суждено мне трудно умирать —

дай помереть достойно, чорт поганый…

АГГЕЛ

(недоуменно)

Какой же вы народ престранный,

что ты актёр, что мальчуган поэт;

иной бы наплевал на тот и этот свет,

любые принял бы условья, соглашенья,

пошел бы на любые униженья —

лишь токмо жизни миг продлить;

и дёрнуть ножкой напоследок…

Поверь, неглупым был твой первобытный предок,

кой, дабы с древа истины греховный плод вкусить,

не внял словам, что Бог ему вещал,

и муками бессрочными стращал…

Вкусив греха, Адам (обратно не зови)

покинул Рай: и с Евой похотливой

познал все радости физической любви;

насытил разум свой пытливый;

и истину вселенскую…

(в замешательстве)

почти познал…

Но Бог Создатель – сей мыслитель осторожный

его угробил и отправил душу…

(чуть не проговорившись)

в Ад,

поскольку он – сын человеческий, безбожный —

был не крещён… Иных наград

за раболепие и веру

не жди от Вседержителя Отца…

Он только в гневе, брат, не знает меру,

а вот любви, как денег от скупца,

ты не дождёшься от него… Тогда зачем

тебе боятся за никчёмную душонку?

Ад расположен на Земле, а Рая нет… Затем

его придумали, чтоб увести в сторонку

от тяжких дум…

(тяжело вздыхая)

Я уж устала повторять:

что человеку нечего терять;

что с разрушеньем физического тела

теряется единство… САМОСТЬ гибнет,

лишь токмо ДУХ остывший ТРУП покинет,

и истечет ДУША… И, если бы я даже захотела

её вернуть – то человек иной,

иного склада, чувства, веса…

в тот миг предстал бы предо мной.

Как ты сейчас в Кандидовых удесах

уж не Ален, а дьявол знает кто…

Душа – не ты, а тело – не одежда…

Да, но и то!

Даже пальто

сменить не просто… Ты – невежда,

обманутый лукавым словоблудцем…

Но я! лишь я вольна все поменять…

Одно лишь слово…

(толкает Алена)

Хватит дуться…

(возвышенно)

…и на одре сим будет помирать

Кандид! А ты продолжишь прожигать

оставшиеся дни… и, коли не сопьёшься,

то многое свершишь… и много добьёшься…

и много проживёшь…

АЛЕН

Всё это ложь…

АГГЕЛ

Не веришь? И напрасно… Прощевай…

Сам захотел того – сам помирай!

Меркнет свет… Все медленно погружается во тьму…

Явление четвертое

Вспышка света… и на месте Аггела возникает Дельфина в белом свободном платье…

АЛЕН

(обрадовано)

А вот и Смерть… Вы не торопитесь чего-то?

Я весь измаялся… Чего молчите?

Что надо вам – ах тело! так берите…

Нет? – с падалью возиться не охота…

Возьмите душу, пусть она грязна,

но не смердит, как эта рана…

(Дельфина молчит)

Чего молчите? Право это странно,

что и душа моя вам не нужна…

Даже не знаю, что вам предложить…

Да не молчите вы… невыносимо жить…

Дельфина приближается к кровати. Ален вглядывается в стоящую рядом женщину.

Нет, вы – не Смерть! Так кто же вы?

Мне кажется, ваш бледный лик я видел где-то…

Садитесь… ангел мой…

ДЕЛЬФИНА

(усаживаясь на стул)

Да! вы правы,

Знакомы мы… Я – Мигдалинская…

АЛЕН

Мечта поэта…

Не каждому поэту в качестве дежурной музы

такая женщина даётся…

Порою он – версификатор – в одиночку бьётся

за право чиркать о любви, сквозь жабры-шлюзы

своей души надуманные чувства пропуская…

одной фантазии умалишенной потакая…

Мне проще, я живу беспечно,

мне до фантазий дела нет,

я – не поэт…

ДЕЛЬФИНА

(удивленно)

Как не поэт?

АЛЕН

Поэт? Ах да, конечно…

ДЕЛЬФИНА

Вы бредите, наверное…

АЛЕН

Нет, я в своём уме…

(пристально вглядываясь в лицо женщины)

Дельфина, время бессердечно…

(погрузившись в воспоминания)

А помню: десять лет назад я в полутьме

партера разглядел ваш милый лик…

И был сражён, вскружилась голова…

Я перепутал все слова

что должен был сказать… Пюдаль-старик,

что выше матушки возносит Мельпомену,

меня дня три, чай, не пускал на сцену…

Три дня себе я был представлен сам…

Три дня за вами неуклонно

я словно,

тень папы Гамлета, буквально по пятам

влачился…

ДЕЛЬФИНА

(удивленно)

Что за безотчетный бред?

Вы десять лет

назад мальчишкой были… Нет, Кандид…

АЛЕН

(перебивая)

Кандид? Ах да, конечно… в детских грёзах

я был актёром…

(воображает)

Вот в Мадрид

несёт меня мой верный конь…

Я – Дон Гуан… не человек – огонь…

Мне обольстить любую Донью – пару пустяков…

Но Дон Гуан – не бабник, не таков!

Физическое обладанье телом —

не первостепенное в общеньи с женщиной, ведь он,

допрежде чем телесной близости добиться —

спервоначала в женщину влюбиться

должон…

(вернувшись с небес на землю)

Я видел вас, дуэнья Анна

в компании со стариком убогим

на маскераде у NN…

ДЕЛЬФИНА

Престранно,

он умер восемь лет с немногим…

В те годы вы не выезжали в свет…

АЛЕН

(опомнившись)

Простите, да… Ведь я – поэт —

в те времена учился в школе…

(снова уходит в воспоминания)

А, помнится, однажды в поле

я мял траву с… книжонкою одной,

а вы прогуливались над водой…

Вдруг, скинув легкие одежды, как ундина,

в речушку сиганули нагишом…

Завидев это, (я – таки мужчина)

украдкою, за кустиком, тайком,

стал любоваться дивной красотою,

божественной и неземною…

На прелести так ваши загляделся,

что не заметил, как разделся,

и, с берега скакнув, я под водой поплыл,

а, подплывя, руками, будто хвощ, обвил…

Вы испугались поначалу, но потом

мы съединились в неделимое творенье…

Мне то не описать, какое услаждение —

красою неземною было обладать

и каждому желанью потакать…

телесным трепетом малейшим наслаждаться

и плотской страсти беспредельно отдаваться…

ДЕЛЬФИНА

(увлекшись)

Да… помнится, какой-то там буффон

меня приятно удивил…

(пугается)

Но боже…

АЛЕН

Что с вами?

ДЕЛЬФИНА

Быть того не может,

откуда вам известно всё?..

АЛЕН

(оправдывается)

Да он…

мне как-то рассказал, чтоб я в стихотворении

красу, узренную им, в рифмах описал…

ДЕЛЬФИНА

Что было дальше, он вам не сказал?..

АЛЕН

(извиняясь)

Простите, что…

ДЕЛЬФИНА

В каком-либо прощении

вы не нуждаетесь. А этот лицедей…

Его бы не мешало проучить…

АЛЕН

(сбивчиво)

Он… он и так наказан… он… его убили…

ДЕЛЬФИНА

Прошу меня простить,

не знала я… Вы с ним дружили?

АЛЕН

Так… мы встречались пару раз…

А что вам он? Ужели лицедей

вам полюбился…

ДЕЛЬФИНА

(резко)

Нет!..

(улыбаясь)

Но как сейчас

мне помниться… блеск вожделенных глаз…

(задумывается)

Он стреляный был видно воробей

по части обольщения и ласок…

Не хватит слов, эпитетов и красок,

чтоб описать ту встречу…

АЛЕН

(самодовольно улыбается)

Тоже он

мне говорил про вас…

ДЕЛЬФИНА

Как звали хоть его?..

АЛЕН

(уклончиво)

К чему сейчас

тревожить прах его…

ДЕЛЬФИНА

Доподлинно, вы правы…

АЛЕН

Тем более – мораль и нравы

не позволяют нам се темы смаковать…

ДЕЛЬФИНА

(вспомнив ради чего она, собственно, пришла)

Как вы-то?

АЛЕН

Лучше, чем покойный шут

что вас развлёк когда-то, но намного плоше,

чем мой противник…

ДЕЛЬФИНА

(в сторону)

Святый боже,

(Алену)

и всё из-за меня… Я милости прошу…

АЛЕН

Ты не виновна… – такова планида,

но счастлив я, поскольку рядом ты…

первейшая любовь… А… тьфу! Кандида…

ДЕЛЬФИНА

Ты не умрёшь…

(роется в сумочке)

Мой древний род

тем знаменит, что вот уже десяток поколений,

за Родину биясь из года в год,

перекалечен на полях сражений —

но ни один не умер…

(вынимает склянку темного стекла)

Чудодейственный бальзам

восточным ведуном доверен нам…

Все погружается во мрак