Текст книги "Эмигрант с Земли"

– Ну что ж. На это я могу ответить так: мы постарались сделать всё возможное, чтобы избежать этого. У нас строжайший отбор на агентов. У нас высочайшая подготовка и у нас контроль. Стало быть, у нас три ступени безопасности. К сожалению, я не имею права детально обсуждать эту тему, так это является ведомственной тайной. Могу только сказать, что у нас не было ни одного случая нештатной ситуации.

– А обратная сторона? С Земли…

– Это та же сторона – работа агента.

Робот принес кофе, пирожные, подал всем.

– А в случае со мной? – Вова отпил кофе. – Что это было, как объяснить? А если бы я как-то успел про вас там рассказать кому надо? Если бы я здесь чего-нибудь натворил?

– А разве Аэлита тебе не объяснила все? – Агент Марса Аэлита Толстая спокойно и несколько снисходительно улыбалась. – И я скажу: не мог. Ты не мог нам там навредить. Да вы кушайте, пейте кофе… Попытаться бы мог, но реально навредить – нет… А здесь?.. Здесь ты уже под нашей, так сказать, юрисдикцией. Ты подчиняешься нашим законам. Если бы ты сначала не принял наш мир, мы, то есть марсианские специалисты, психотерапевты, поработали бы с тобой. Но ты умница, сам освоился. Точнее, с огромной помощью Аэлиты.

– Еще вопрос. А не могу ли я как-нибудь узнать, что творится у меня дома? Не могли бы агенты выяснить это для меня? И вообще, как там происходит переписка… «моя» с мамой? Да! – не могу ли я получить копии тех писем?

– Хорошо, что ты спросил об этом. Мы уже думали над такой возможностью. Да, письма твоей матери мы тебе передадим. А… для нас это тоже внове… от твоего имени общаются наши специальные агенты. Там все на высшем уровне. Твой почерк, твой стиль, «реальные» события, даже фотографии. Твой голос. Не удивляйся, наш технический уровень очень высок. На этот счет не переживай. Твоя мать за тебя спокойна. И мы ее, по твоей просьбе, не забываем, поддерживаем материально от твоего имени.

– Спасибо большое! Когда письма ждать?

– Через неделю, в следующую пятницу постараемся…

– Александр Сергеевич, еще одно можно узнать? Я знаю закон, но в порядке исключения, для полной, так сказать, ясности… Что такое Вольный Город? Я имею в виду поподробнее… Суть и методы, так сказать.

– Этот вопрос для нас закрыт. Я такой же гражданин как и вы, и всё, что касается Вольного Города – тайна для меня. Никаких подробностей я не знаю. Извини, вопрос исчерпан.

Володя отчего-то не поверил словам профессора. Он только еще раз понял, что ВГ – действительно тайна, за которой может скрываться нечто очень нехарактерное для «видимого» Марса. И что ВГ каким-то образом нарушает всю идиллическую картинку; знания о нем могут подорвать устои государственности. ВГ боится огласки. Или нет – Марс боится огласки о своей части – Вольном Городе. И в этом странное противоречие, странное несоответствие…

– Еще что-то узнать, спросить не желаете? – профессор любезно улыбался гостям.

У Вовчика «в рукаве» был еще один вопрос.

– А не могу ли я когда-нибудь стать вашим агентом на Земле?

Улыбка сползла с лица профессора.

– К глубочайшему сожалению, Владимир, это исключено. Категорически. Не буду называть причины, их достаточно много, и они не все могут быть вам известны и понятны, но ни один марсианин, а ты – особенно, не может повторно быть отправлен на Землю. Категорически. Лучше будет, если ты постараешься исключить, забыть такую возможность. Сожалею.

– До свидания. – Первым встал Володя. Многое для себя он прояснил. – Значит, через пару дней я прибуду на озвучивание.

– Радости вам, – напутствовал гостей директор с фамилией Пушкин, выйдя за ними в коридор. – Ждем.

– До завтра, – сказала ему Аэлита.

– Ты завтра будешь озвучивать? – спросил Володя Аэлиту по дороге.

– Да, а что тянуть?

– А я еще повспоминаю чуть, подумаю, может даже запишу на бумаге что-то. А вообще феноменально. Вся жизнь как в зеркале. Ну наука, свет-и-тень!..

– Ты домой? – первая спросила Аэлита.

– Да. Не хочется как-то сегодня размениваться на пустяки. Надо побыть в тишине. Ностальгия разыгралась…

– Да, у меня тоже. Интересное было время. – Аэлита шла, низко опустив голову, глядя на свои красные босоножки. Затем резко выпрямилась. – Но остался фильм, воспоминания и ты. – И прекрасная улыбка, сияющее лицо, добрые глаза – в глаза друга.

Вовчик аж смутился.

– Спасибо, – пробормотал он. – И у меня так же. Да. Может посидим где-нибудь? – Володя чувствовал какую-то неловкость за свое поведение перед своей феей, и хотел загладить слегка…

– Ты знаешь, Вов, я очень устала. Поверь, нелегко вот с этим, надо отдохнуть. – Аэлита обняла свой уже хорошо заметный живот.

– А, конечно, извини, не подумал. Конечно. – Он заботливо коснулся руки будущей мамы.

Подошли к рупомсу Аэлиты.

– Ты давай прилетай, а то что-то в своем доме запрятался… – Кресло повернулось, Аэлита села, развернулась к пульту. – Или никак не насладишься такими апартаментами? Залетай. Пока.

– Ну, пока, – с улыбкой проводил Аэлиту влюбленный до сих пор парень. И вновь грусть овладела лицом и мыслями. Он побрел к своему пузырю. Аэлита скоро родит ребенка. Не его, не ему. От какого-то фраера из универа, небось. А тот и знать не будет, какая судьба уготована его наследнику по генам. Да-а, что творится…

Какой же я все-таки лентяй, несерьезный тип, безвольный…

Не говоря обо всех других отрицательных умственных способностях.

Обещал себе каждый день записывать наблюдения – не исполняю.

Обещал себе меньше страдать без Аэлиты – не получается.

Обещал себе думать над новыми сочинениями – не думаю.

Обещал себе становиться марсианином – как-то однобоко становлюсь (ложусь).

Но справедливости ради надо отметить – узнаю современный местный колорит сексуальной свободы. И, справедливости же ради, должен заметить – неоднозначные впечатления. Приятно, полезно, интересно. Но искусственно, бездумно, пусто. И для полной ясности композиции сегодня воспользуюсь услугами ССР.

Давно себя готовлю. Надо.

А вот еще одно достижение; заказал себе гири и уже пару раз позанимался. Сдал, конечно, сильно по сравнению с былым, но энергии много, питание здесь отличное, так что, думаю, скоро восстановлю форму.

Вчера видел свои воспоминания. Здорово. В моей голове, оказывается, до сих пор хранятся такие картинки из далекого прошлого! Я никогда не думал, что можно вспомнить что-то из двух-, трех-, пятилетнего возраста. Можно, если копнуть глубже. Столько лиц помню, столько различных случаев – никогда бы не подумал. И глядя на давно минувший миг вдруг всплывает что-нибудь связанное, предшествующее или последующее. А я жалуюсь на память. Память хорошая, только научиться ей пользоваться.

Понятно – грусть, тоска, ностальгия. Радует то, что мама спокойна, скоро ее письма получу. Даже не верится как-то…

Что еще сказать? Да, Вика умница, хорошая девушка. И тоже какая-то чудаковатая, как будто не от мира сего, почти как я. И не на Марсе и не на Земле. Пожалуй как и я живет в иллюзорном мире, иногда выходит погулять в реальность, но потом опять возвращается в книжно-историческо-фильмовую действительность. Собственно поэтому я ее понимаю и приветствую ее образ жизни. Пусть лучше сопереживает земным придуманным и историческим героям, чем живет здесь пустую жизнь, общаясь с «неживыми» земляками (марсяками?), играя в бессмысленные игры.

Надо что-то придумать, чем-то заняться с ней на пару, какой-нибудь клуб любителей Земли организовать, дело какое-нибудь… Что-то реальное надо делать, иначе я отупею.

Опять как-то подумал: а лет через 10 я чего добьюсь, что изменится? И с ужасом понял: ничего. Все будет то же самое. А через 20, 50? То же самое. Комп, окомани, супер-дом, нямстор, волунтракес и все другие удобства. Я такой же здоровый, счастливый и свободный. Где-то будут бегать несколько моих детей от разных мам (не знающих, может, меня, а – я их), будет богатейший сексуальный опыт. Буду опытен в играх, буду наслышан о мирах, буду лясы точить со знакомыми… А в целом, никому до меня не будет дела, как и мне до них…

Почему-то стало жутковато…

Но еще о планах. Хочу встретиться с колобками. Может эти амариане смогут мне объяснить некоторые вещи. А то от этих законников-марсиан фиг чего добъешься. Не знаем, не положено… Свободное общество, блин… И второе, надо знакомиться с деятелями культуры и прочими. Хоть понять, как они работают, какие методы, какие мотивы; настроения и предпочтения публики выяснить. Да просто пообщаться с творческими людьми.

Всё. Больше ничего не хочется писать. Хочется посмотреть какое-нибудь захватывающее кино. И поиграть в очередную подвижную, то есть быструю игру. А еще хочется… Хочется.

Вот ведь странно: когда долго не бывает женщины – ничего, терпишь. Полгода, и год. А стоит только три раза подряд… отдаться страсти – так хочется еще и еще. И фантазия разыгрывается, и силы появляются, и уверенность, и страсть. Которой как будто не бывало в дни длительного вынужденного целомудрия. Не зря мужики говорят: затягивает это дело. Вот почему женатики так неразборчивы – лишь бы было. И у многих женщин, говорят, так. Ничего с собой поделать не могут, их как магнитом прямо тянет, болеют без мужика… Хотя я этого, к счастью, не понимаю. Страсть, плоть, влечение… Но голова-то должна быть. Глаза хотя бы надо раскрывать, уши, осознавать, с кем собираешься слиться… в любовном экстазе. Как часто случайная связь ломала потом всю судьбу, калечила личности… там, дома. На Марсе, к счастью, такого нет. Но нет и безмерного счастья от слияния (не марсианского эквивалента слову «трахаться», а в чистом, земном образном, конечно, значении) с самым близким тебе человеком, от сладкого прикосновения к твоему кумиру, блаженства от дыхания рядом твоей второй половины, обретенной тобой в долгом поиске покоя и гармонии.

Боюсь, что здесь в самом деле нет настоящей любви, как сказал дед Антон и подтвердила Вичка. Уничтожены условия, предпосылки для ее существования. Легкое удовлетворение страсти побеждает в человеке скромное и тихое желание любить и быть любимым. Насыщение желудка важнее голодного поиска добра и духовности.

Нет. Надо все-таки писать, творить: как много во мне невысказанной мудрости, которая нужна в первую очередь мне самому. Если даже не будет рядом людей, нуждающихся в моих размышлениях, я буду сам у себя черпать истину. Но это бред. Творить надо для людей. И не так нудно, словно древнегреческий философ. Времена не те, и нравы. Совсем не те.

Это произошло. Он себя преодолел

Нет, сам поиск не был страшным. Нашел нужный офис (сайт), вошел, начал просмотр. Дело обычное. Но там!.. Там такой выбор!

Отдельной темой знаменитости и тут же литературно-мифичные женщины, начиная от Евы, Клеопатры, Афродиты, Венеры, включая Мерлин Монро, Золушку, Любовь Орлову, и вплоть до всех ныне живущих голливудских, российских, мировых актрис, певиц, политических и общественных деятельниц, моделей, ведущих и т. д. Не забыли местных известных женщин и плод воображения своих авторов – различных героинь фильмов и игр; плюс инопланетных. Вторая часть списка ССР – все известные типы женщин: европейки, китаянки, негритянки, мулатки, метиски в разных пропорциях, все земные нации и народности, и еще они же делятся на полных, тонких, пышногрудых, длинноногих, большеглазых и т. д. и т. п. из молоденьких, старых, среднего возраста… Выбрав внешний вид, а это не просто картинки, а почти полноценные копии, только в 1/10 величины, можно варьировать программу темперамента и характера.

В первом списке находилось 316 тысяч робозаменителей знаменитостей и женских персонажей. Тут не было вариаций – только классическая форма и характер. Во втором списке – более 460-ти тысяч «наименований». Умножить это на десятки вариантов характера. Вывод; выбрать и получить можно практически любую модель женщины. На любой вкус. Мало одной робогейши – заказывай 2, 3…

Володя ограничился одной. И выбрал он довольно быстро, из второго списка. Статную красавицу из Испании, темпераментную, но очень ласковую.

Визит назначил на 14 часов.

Пока ждал ее, волновался – размышлял о своих действиях. Почему выбрал ее? Чтобы долго не думать, не гадать – все хороши. А испанка – и не известная славянка, и не чуждая азиатка или негритянка какая-нибудь. Нельзя же так сразу развращать себя вседозволенностью. Экзотику надо потреблять постепенно, понемножку, привыкая. А то сразу испытаешь самое запретное – а потом всё будет казаться пресным. Нет, так нельзя. А испанка… Что-то горячее, страстное, южное, предельно откровенное, неистовое…

И вот она прилетела. Легкое красно-черное платье без рукавов и со смелым вырезом, красные туфли на шпильках, черная сумочка. Поxодка уверенная, с достоинством, с женским шармом. Волосы темные, длинные, волнистые, с красно-белой заколкой. Очень красивое лицо с большими выразительными глазами. Фантастическая улыбка.

– Добрый день, Владимир, – сказала красавица и коснулась своими прекрасными губками рта хозяина дома. От нее пахнуло чрезвычайно приятной парфюмерией.

Сердце забилось часто и неровно. Володя робел! Он стеснялся этой женщины, он не знал, как вести себя с ней. Но ведь это робот! Робогейша Лючия. Это машина для секса, уверял он себя и до ее появления, и сейчас. Но плохо помогало. Скорее вредило. С роботом.. играть в любовь?..

Но Лючия знала свое дело. Она элегантно бросила сумочку на диван, озорно скинула в разные стороны туфли, вытащила из волос заколку, встряхнула роскошными волосами и, взглянув на Вову страстно-огненными глазами, сказала приятным баритоном.

– Я хочу танцевать. Включи, пожалуйста, испанскую музыку. – И, пока Володя включал окомани, она легко пробежалась по комнатам.

Зазвучали гитары. И тут же Лючия появилась в гостиной и начала зажигательный танец, вовлекая и своего кавалера в движение. Танцевала она бесподобно. И за это время успела зажечь в Вовчике искру. Искру желания. Хоть она и робот, может быть, но фору даст любой девушке; такую еще поискать надо. Конец мелодии они встретили в тесном контакте друг с другом. Лючия сильно выгнула спину назад, едва не коснувшись волосами пола, а Вовчик держал ее за тонкую талию, её бедра и ноги упирались в его ноги. Это было очень приятно. Лючия выпрямилась и обняла его за шею. Волосы коснулись его лица и шеи и вызвали дрожь во всем теле. И тут же последовал долгий и страстный поцелуй.

Всё. Вовчик забыл обо всем на свете и вскоре уже остался без одежды, лежащим на диване. А Лючия сидела на нем и искусно, как в стриптизе, потихоньку освобождалась от своего платья, не переставая при этом целовать и ласкать своего партнера. На ней оказалось умопомрачительное узорное розовое белье. Тончайшие бюстгальтер и трусики. Но прежде чем позволить Володе их снять, она сумела так довести его до кондиции, что он чуть не стонал от желания. Как только они оба освободились от белья, тут же произошел бурный акт. Вовчик тихо закричал от удовольствия, и тут же застонала Лючия, вцепившись ногтями ему в плечи. Оба замерли, дыша через раз. «Робот»… – где-то далеко-далеко, на белом фоне пронеслась мыслишка и тут же растворилась. Потому что Лючия легонько провела кончиками пальцев ему по ногам, ягодицам, животу, груди. Так чудесно!.. До содрогания всего организма. Ее губы нашли его губы и чуть касаясь прошлись по ним и вокруг несколько раз, перейдя затем в нежный, играющий поцелуй. Они лежали еще несколько минут, нежно поглаживая тела и беспрерывно целуя лица друг друга.

– В душ сходим по очереди или может быть вместе? – горячо шепнула в ухо Лючия и игриво куснула мочку.

– Вместе, – выдохнул Вова. Встал и неожиданно подхватил партнершу на руки. Она обвила ему шею руками и защекотала за ухом языком. – Уроню, – предупредил он.

– Не надо, – шепотом ответила Лючия.

– А ты плавать умеешь? – спросил Вовик, войдя в ванную комнату. Лючия кивнула. И тут же, не выпуская ее из рук, он прыгнул в бассейн. Где-то в каком-то фильме он такое видел, и вот наконец подобное у него случилось.

Начались игры в воде, шум, смех, объятья, поцелуи, страсти и… Да, прямо в воде. Вовчик просто с ума как будто сошел. Как будто решил в один день все свои несбыточные мечты воплотить…

И снова, как в свои предыдущие встречи с прекрасным полом на Марсе, любовные игры длились очень долго, на этот раз больше четырех часов. Его новая партнерша совершенно не знала устали и заласкала Володю до одурения. Он даже не смог встать, чтобы пойти поужинать.

Том принес еду в спальню, куда после ванной переместились любовники, и Лючия собственноручно кормила его, не забывая при этом ласково целовать и поглаживать некоторые наиболее чувствительные места.

Поев, Володя сказал Лючии:

– Давай спокойно полежим рядом.

Она без слов прильнула к нему, положив разлохмаченную голову ему на грудь и одну свою ногу положив на его ноги.

«Боже мой, хорошо-то как! Теперь я понимаю марсиан…» – подумал Володя. Тело было ватное, голова легкая, мысли прозрачные. Рядом лежало голое, теплое, мягкое женское тело; прекрасное, совершенное тело, которое доставило ему столько удовольствия. «Лючия робот? Бред какой-то…» Вот это чудесное создание – машина, состоящая из микросхем, пластиков, биоматериала? Ерунда. Не хотелось этому верить… Нет, неправда… Невероятно…

– Лючия, тебе понравилось? – спросил он, желая разрушить свои сомнения.

– О, это было великолепно. Ты настоящий мужчина. Это незабываемо, – тихо проговорила… Лючия.

– И я… я очень восхищен тобой. Ты бесподобна. Ты фантастическая девушка, («…я сам обманываться рад…») я счастлив… – Хотел сказать «выбрав тебя», но передумал, – надо ли?

– Ну я пойду, милый? Время уже много прошло… А ты лежи, отдыхай. – Она, «благодарно» поцеловав Вову в губы, поднялась с кровати и грациозно пошла к двери. «Боже!..»

– Лючия! – окликнул хозяин дома, приподнявшись в кровати на локте. – Повернись пару раз.

Смуглая обнаженная девушка грациозно, как актриса или модель, сделала два поворота на 360 градусов. «Боже! Боже, какая фигура! Какое совершенство!!» – он смотрел глазами влюбленного художника.

– Лючия» Ты чудо!!. Иди.

Как только она вышла, Вовчик тут же прошел к волунтракесу, надел трусы и шорты и вышел в гостиную. Испанка уже стояла в платье и в туфлях, закалывала волосы. Она взяла свою сумочку и, коснувшись плеча Володи рукой, поцеловала его легонько в губы.

– Не скучай, дорогой, – произнесла она, красиво улыбаясь, и, как богиня, направилась к своему красноватому рупомсу.

Володя смотрел ей вслед, ему хотелось что-то сказать, но он не знал что, да и уже приходило понимание, что опять всё было ненастоящее, совсем не настоящее, обман, ложь, страшная ложь!.. Была механическая любовь.

Стало очень нехорошо, душу защипало…

Когда знойная испанка исчезла в небе, он пошел в душ, включил воду попрохладней и задумался.

Найти этих людей не составило труда. Комп на Марсе знает всё, нужно только сформулировать свой вопрос и получишь ответ на любую тему. Прежде всего, по компу же, Володя выяснил, кто чем именно занимается, у кого какие успехи. Затем из этого списка оставил людей со средними показателями. Как ему казалось, они и не слишком заняты, и не слишком высокомерны, и не случайные люди в своей деятельности. И тогда начал связываться с ними по вику.

Всем он говорил одни и те же слова:

– Добрый день, (имя). Я Владимир, литератор. Мне бы хотелось поподробней поговорить о твоей литературной (научной, политической, общественной) деятельности (о живописи, о кино, о музыке и т. д.), это возможно?

Многие отвечали отказом, аргументируя это отсутствием возможности, времени, желания. Еще некоторые, с явной неохотой, откладывали встречу на неопределенное время. Некоторые соглашались на беседу с помощью вика (своего рода телемост). И лишь десятая часть была не против встретиться поболтать за искусство.

Кстати, только каждый двадцатый узнал его. А ведь новость о прибытии первого землянина облетела весь Марс. Но интересно это было только на один день, потом забылось. И новостей покруче хватает, и у каждого своя очень интересная (в основном виртуальная) жизнь, что им до какого-то живого предка.

В течение пяти последующих дней, перемежая это шутками по вику над проигравшими в казино (одному он порекомендовал заказать, потом искусно и тщательно украсить торт, а потом этим тортом себе в лицо попасть; другого попросил сто раз перелить из пустого в порожнее; третьей дал задание пересчитать листочки на молоденьком деревце; а еще одной – написать на листе бумаги крупными буквами слова: «мне очень нравится играть в казино», потом разорвать бумагу на клочки, подбросить это вверх, ну а затем собрать клочки так, как они были раньше), Вова общался с теми, кто продвигает на планете культуру, науку и саму жизнь.

Результат бесед окончательно его обескуражил.

Марс находился в состоянии наркотической эйфории. Марс деградировал. Марс спал и видел сны.

Люди науки, культуры, общественные деятели занимались своим делом в силу своих склонностей, в силу своего склада ума и характера. Это, конечно, прекрасно. Нет случайных людей, ремесленников. Но полно графоманов, бумагомарак, активных бездарностей и посредственностей, демагогов, пустословов и пустозвонов. Почему? Потому что больше нет главной идеи, нет великих целей, нет стимулов, нет состязательности, профессионального отбора и отсева. Написал, как получилось рассказик – он пошел в Сферу, наиграл мелодийку – в массы, придумал новый вид робота-уборщика – на производство, в технический отдел. Без напрягов, без бессонных ночей, без бесконечной доработки первоначального варианта…

Особенно в литературе, в кино. Собственно, практически все литераторы работают для окомани. Почти все произведения изначально ориентированы либо на фильмы, либо на мультфильмы, либо на песни, ну и еще есть сценарии для комповых игр. Литература направлена на зрелищность и плюс немного на дополнительные познания о мире. И очень мало, ничтожно, на работу (на скромную работу) души и ума.

Духовность практически отсутствует. Нет, остаются, конечно, такие понятия как насильственная смерть и ее недопущение, подвиг во имя общества или спасения других людей. Борьба добра со злом (это, пожалуй, основная тема на Марсе, так как искусство более зримо на контрасте). Все это есть, особенно в обработках земных исторических произведений. Но этого мало. А кроме того – это уже чуждо марсианам. В их жизни нет ничего этого: нет борьбы темных и светлых сил, нет насилия, нет страданий, нет любви. И потому они воспринимают сюжеты фильмов и игр только как игру, только как далекую историческую правду, только как гипотетическую возможность для кого-то где-то когда-то возможных действий. Их это живо, реально не волнует. Им интересна насыщенность, зрелищность, динамика. И потому (а собственно, они такие же) творцы творят суперкрутые боевики зачастую без явно выраженного идейного стержня, пишут песни без намека на сердечную или умственную работу. Любовь, к примеру, стала лишь поводом для каких-то действий, только завязкой сюжета.

Хуже того, они – творцы – сами не понимают глубины классических произведений, для них это бессмысленная пустословица. Пережиток. Историзм и архаизм. Полнейший, гораздо больший, нежели для «золотой» московской молодежи, читающей Достоевского.

Они не виноваты. Они продукт своего общества, своего времени. Они такие потому, что такая жизнь, такая действительность. И они над ней, в отличие от российских писателей 18—20-го веков, абсолютно не властны. Их голоса не воздействуют, не могут воздействовать на соотечественников… Или они и не собирались их куда-то звать?..

А вообще, всё ясно. Это он, Володя, не такой как они. Это он из другого мира. Это он из прошлого. Это у него старые или собственные стереотипы, комплексы, заблуждения, догмы. Просто это он, он один не может понять, как можно жить без любви, без целей, без мечты, без близких друзей, без любимых родственников. Без нужды в чём-то… А свободные люди свободного общества прекрасно обходятся без всего этого. Оно им не нужно. Им без этого распрекрасно и замечательно. У каждого есть он сам – и хватает. В чем их винить? Не в чем.

Да. В этом состоит истина.

Но он не может ее принять. Не может и не хочет.

Он другой. Он совершенно другое существо.

Он чужой в этом раю. И никогда не станет своим. Никогда не станет таким же, как эти ангелы. Он никогда не сможет жить без тоски по маме, без тоски по любви, без тоски по своим несбывшимся мечтам, пусть и наивным, и скромным на сегодняшний день, но чистым, светлым, человеческим…

Это не его мир. Не его планета. Не его жизнь.

Володя четко понял это. И еще он понял, что изменить что-то в этом блаженном болоте навряд ли возможно. Во всяком случае одному.

Не хочу ничего об этом писать. Это удар для меня. Рухнула последняя надежда.

Я разочаровался в Марсе.

Культура умерла. Марс мертв. Всё. Я в полной прострации

Я заблудившийся странник.

Я попал в западню.

Нет, в самом деле – удивительно. К инопланетному эмиссару, можно сказать одному из главных правителей планеты Марс, можно запросто прийти и поговорить. Ни записи, ни охраны, ни секретарши.

Кабинет Верховного Эмиссара цивилизации Амари

Альтисарррасарра располагался в Институте Космоса. Сам кабинет был очень просторен, под стать хозяину. Амарианин сидел в кресле, более напоминающем диван с толстенной обшивкой. Эмиссар просто утопал в нем. Оттуда выглядывали только ступни его ног, похожих на ноги Винни-Пуха из советского мультика. Кресло стояло в углу кабинета. Стола не было. Вместо него по левую сторону от эмиссара в воздухе висела четырехгранная пирамидка вершиной кверху высотой с полметра. Всё остальное пространство в комнате занимали мягкие диваны вдоль стен, и только в центре, между полом и потолком, ярко светилась модель нашей Галактики, чуть заметно вращаясь; зрелище это было величественное, даже Музей Миров не оставлял такого впечатления.

– Добрый день, – чуть робея сказал Владимир, остановившись возле двери.

– Приветствую тебя, Владимир. Проходи вот сюда. – Большой колобок указал своей ручонкой на диван недалеко от себя.

Вова прошел, осторожно присел на краешек, разглядывая амарианина. Вид у него в самом деле был прикольный. Словно не живое существо, а компьютерная мультяшка сидит. Большущие глаза, рот, сам здоровенный, но малюсенькие ручки и ножки. Колобок из сказки. Колобочище, которого так просто не съешь.

– Ну, итак, о чем мы будем с тобой беседовать, землянин? – глаза-блюдца смотрели на него без какого-либо выражения. Вовчик настроил себя на серьезный лад, без страха и стеснения.

– У меня масса вопросов накопилась за период моего пребывания на Марсе-2, – сухо начал интервьюер. – Я общался со многими людьми, изучал порядки, в компе искал, но не нахожу ответа на некоторые основные для меня темы…

Нет смысла дословно пересказывать весь довольно витиеватый, перегруженный заумными и дипломатическими словами и выражениями диалог двух разных представителей двух различных цивилизаций об устройстве третьей цивилизации, на планете которой они в данное время находились. Этот разговор занял около трех часов. Лучше передать его с позиции восприятия нашего землянина.

Сначала Володя коротко рассказал о своих первых впечатлениях от Марса, о своих приключениях, похождениях, играх. И закончил тем, что сейчас он видит много непонятного ему, много неприятного, а кое-что вообще не поддается восприятию. Самое главное – он полностью не понимает целей существования Вольного Города, а еще важней, он не понимает его исправительного эффекта, потому что никто не знает или не говорит, какими методами это достигается. Почему вообще Вольный Город такая тайна?

– По принятому Закону планеты говорить о Вольном Городе запрещено, – сказал на это амарианин.

– Я знаю. Потому и пришел именно к вам, я не коренной марсианин… ты тоже, потому, я думаю, мы вправе обсудить этот вопрос с глазу на глаз. Я обязуюсь хранить тайну.

– Но мы, будучи здесь, обязаны подчиняться Закону планеты.

– Хорошо. Давайте с другого конца подойдем к этому вопросу. Почему нельзя ничего конкретного говорить о Вольном Городе?

– Это исходит из цели создания Вольного Города. ВГ создан по подобию исправительных учреждений, существующих у всех Высших цивилизаций. В общих словах – это место изоляции, наказания и воспитания индивидов, не желающих подчиняться общим Законам Галактики, индивидам, которые наносят вред другим существам. На Марсе знают с рождения, что существует таинственное изолированное место, куда можно попасть, если нарушишь Закон Этики. Потому каждый гражданин сам выбирает: жить по закону со всеми вместе или оказаться в изоляции.

– Но почему не говорят, что там – внутри Вольного Города?

– Чтобы поддерживать боязнь. Потому как у каждого индивида существуют собственные страхи, и он неосознанно переносит их на таинственную территорию. Так на Земле и всех других обитаемых планетах существовали религии. Ад (на Земле) – это пристанище ужасов, которых боится каждый человек. ВГ отождествляется с адом.

– А что, в Вольном Городе действительно страшно и ужасно?

– Этого я не могу сказать. Могу сказать только, что там всё совершенно не так, как на планете в целом, а значит хуже. Там нет гарантий безопасности, там нет законов, а стало быть возможно всё. А что именно там происходит на самом деле – все-таки тайна.

– Получается – человека за провинность бросают на растерзание неведомым силам?

– Нет, человек сам выбирает – оказаться там или нет.

– Но если случайно, – ну так вышло, – он нарушил Закон – всё, прощай?

– Последствия своих поступков нужно предвидеть. Дальше: первоначальный срок – месяц, за это время можно осознать, за что ты лишился нормального общества и понять, захочешь ли ты оказаться в изоляции еще раз на больший срок. В этом воспитание.

– Но душевная травма… А почему нельзя применять другие методы воздействия? Например, высылать на какие-нибудь дальние планеты на работы, на дежурство, просто заставлять делать какую-то грязную работу, воздействовать каким-нибудь психотропным веществом, чтоб помучился?.. Почему, наконец, не изменить генетику изначально, прежде чем человек совершит злодейский поступок?

– Другие методы невозможно использовать, так как они основаны на насилии и эксплуатации, а это недопустимо. Изменение генетического кода также отвергается, ибо невозможно определить грань, где кончается мужество и решительность и начинается злость и агрессия. Высшие существа очень сложны. Излечив от одного какого-то качества, мы можем лишить его индивидуальности и тем самым нарушить природный замысел. А именно это высшая ценность во Вселенной – разнообразие и борьба противоположностей.