Текст книги "Эмигрант с Земли"

И между прочим только они «засоряли» атмосферу над городом. А присущего земным крупным населенным пунктам смога гость Марса не увидел над мегаполисом чужой (или уже своей) планеты. Город просматривался весь необыкновенно четко, вплоть до самых до окраин.

«Неплохо!» – Порадовался такому экологическому достижению цивилизации пришелец с многострадальной, терзаемой своими высокоорганизованными «выродками», невинной планеты-кормилицы.

Аэлита повела своего друга сначала в космозоо – самое большое развлекательно-познавательное, самое грандиозное творение марсиан. И она не ошиблась, для Володи это оказалось одно из наиболее любопытных зрелищ.

На входе в космозоо человекоподобный робот выдавал небольшие, со среднюю книгу, информаторы: экран визора, две кнопки и махонький беспроводной наушник-скобку, вставляемый в ушную раковину.

Животные располагались попланетно. Та или иная планета была схематически представлена островами, размерами от хорошего футбольного поля до приличного, в несколько квадратных километров, архипелага, в зависимости от количества (разнообразия) населяющих ту или иную планету существ.

– И Земля здесь есть? – спросил Вовчик Аэлиту наивно.

– Обязательно. В первую очередь. Самая богатейшая из экспозиций.

– А Марс? Ваш, естественно.

– И Марс.

– Пожалуй, начать нам лучше с него. Для меня сейчас на первом месте стоит задача узнать вашу планету, чтоб точнее понять, куда я попал.

– Ты так говоришь, как будто присматриваешься – стоит или не стоит тут останавливаться, или дальше отправиться? Наверняка есть планеты и получше… – шутливо заметила марсианка.

– Да что ты! Совсем нет, – несерьезно, но с очень честной миной на лице стал «оправдываться» наш герой. – Всего-напросто мне уж жутко интересно здесь. Так и не терпится во все дырки залезть и абсолютно всё и вся увидеть, пощупать, разобраться во всем и понять принцип действия и состав… Занесло… – притормозил свои словесные выкрутасы Вова. – Ты имеешь в виду «ваша»? Ну… Не наша же, не моя. Я ж все-таки эмигрант. Надеюсь, вскоре начну говорить «наша». Но пока… Вот и надо быстренько осваиваться! – вывернулся он.

– Ну ясно. Ладно уж, убедил. Помогу я тебе, добрый молодец. Дам клубок, он тебя и приведет… к… знаниям. А еще вот тебе волшебное зеркало говорящее, – Аэлита, играя роль доброй колдуньи, положила ладонь на информатор, – оно тебе подскажет… – и повела Володю за руку к острову, где были представлены флора и фауна планеты Марс-2. Ладонь Аэлиты, теплая, гладкая, нежная, пробудила в Володе чувство бескрайней радости, его ноги оторвались от твердой поверхности, крылья, крылья счастья понесли его в заоблачные, в космические высоты. Он никак не мог поверить до сих пор, что он рядом с самой лучшей девушкой в Галактике, с самой родной, с самой доброй, с самой умной и милой… Она – эта инопланетная богиня – взяла его в свою страну, в свой рай… Любимая, чистая, нежная. Аэлита…

– Ну вот и Марс, – донеслось до него сквозь грезы.

Звери, птицы, насекомые обитали на свободе. Посетители парка смело разгуливали (да и «экспонаты» не прятались) между хищными огромными рогатыми «медведями» и тигрозаврами, мимо людей пробегали стройные черные копытные «собаки» и лениво проходили грузные козлобыки; проносились, устрашая, свирепые, дикие «мыши», размером с доброго кабана, где-то вдалеке прятались в кустах робкие маленькие сиреневые «слоники», а по другую сторону тропинки вынюхивали их следы саблезубый полосатый «бегемот» и золотистая «гиена»; по деревьям карабкались пятнистые и желтые обезьяны, скакали длиннохвостые кошки; взлетали и садились на траву «воробьи-соколы» и «петухи-ласточки», порхали с ветки на ветку маленькие «аисты» и «вороны», важно прохаживались длиннохвостые серые «попугаи»; и еще бродило, носилось, сидело и лежало, издавая при этом очень много самых разнообразных звуков, очень много самых замысловатых зверей и птиц, от чем-то похожих на земных до совершенно невиданных страшилищ (иногда, напротив, очень милые симпатяшки попадались).

В траве, на деревьях, в воздухе, если присмотреться, копошилось, ковырялось, висело, ползало и перелетало множество насекомых, чем-то и знакомых (на Земле их очень уж большой ассортимент), но и в то же время диковинных (тем более, что Вова не был энтомологом, и присмотрись он к земным созданиям меньше пуговицы, он бы тоже счел их диковинными).

Вся эта живность – от крупных зверей до мельчайших насекомых – свободно размещалась на острове с рекой, невысокими, скалистыми с одной стороны горами и небольшими лугами, и степями, среди растений и деревьев, иногда очень похожих на привычные земные, а порой очень необыкновенных, таких, к примеру, как огромное спиральное кактусовое дерево с иглами, на которых растут маленькие ягодки, похожие на мохнатую клубнику, меняющие в течение дня свой цвет с оранжевого до фиолетового.

Да, а водную жизнь планеты можно было наблюдать из прозрачных тоннелей, проложенных в нескольких местах через реку и озерцо, и из галерей, уходящих в омывающее островки море. Тоже несметное количество вариаций.

Сначала Вова удивился и даже прилично заволновался от того, что звери на воле и ничто не отделяет их от людей. А ведь есть и хищники, могут быть эксцессы, неужели как-то их воспитали, генетически модифицировали, привили интеллект и гуманизм? Но, что оказалось для него сюрпризом, приготовленным Аэлитой, пожелавшей увидеть реакцию друга, вся живность – это роботы-куклы. И даже растения – искусственные.

Так решалось множество проблем. Во-первых, сохранялись жизни обитателей планет, их не нужно было постоянно менять, отлавливать, возить, – достаточно было один раз заснять на окоманитопур в течение какого-то времени, чтобы выявить повадки, места обитания и т. д.; во-вторых, отпадала необходимость дезинфекции чужих существ, также не нужно было создавать всем иммигрантам близкие к их родным условия существования, самые разные – от абсолютного нуля до тысячи градусов, от вакуума до непостижимого давления, от кислородной атмосферы до жидко-сернокислой и плазмы. В-третьих, – как следствие первых двух, – очень сильно упрощалось содержание данного парка – ни кормов, ни ухода, ни часто неизвестного лечения, ни барьеров, ни барокамер; улучшался доступ посетителей к экспонатам – можно беспечно ходить среди мирных роботов и с помощью информатора получать все сведения о заинтересовавшем живом существе или растительном экземпляре.

Володя, осознав размах искусственно сделанного, поразился технической мощи и возможностям цивилизации земных марсиан и их «старших братьев по разуму» – так называемых «колобков».

– Слушай, Аэлита, – феноменально! – проговорил по завершении обхода острова ошеломленный Вова. – Так искусно все воспроизвести, такое количество и разнообразие… Это ж сколько труда сюда вложено!

– Да ты знаешь, не так и много, как тебе кажется. Этих роботов делают другие роботы – люди только следят, руководят и корректируют. Их совсем немного. Вова, технический уровень – далек от вашего земного. Рабы теперь другие и строят не так механически и малоэффективно, как раньше. Ты лучше скажи, как тебе в целом наша флора и фауна? Интересное сообщество?

– В целом – да. Богатая природа, широкий разброс вариантов. Как я говорил: щедра на выдумки природа.

– Кому ты это говорил? – спросила Аэлита.

– Да так… Написал в одном рассказе…

– А, да, припоминаю…

За время экскурсии Вовик, конечно, почти по каждому поводу выражал то восторг, то удивление, то оживление, то недоумение; то усмешка, то забота, то жалость звучала в его оценке, то чистый смех; то догадки, то предположения, то замечания и даже пожелания (?) высказывал он. Самые главные сведения о том или ином заинтересовавшем его экземпляре он узнавал через выданный информатор. Вот только вряд ли 10% от услышанного он усвоил, – уж очень, чересчур большой поток нового обрушился на него за один день. Но общую-то картину он еще был в состоянии оценить.

– И еще мне понравилось, – добавил он, – что всего за какие-то два-три часа можно увидеть главных представителей всего огромного зем… марсовского – да и земного! – шара. Грандиозная компактность. «Утоли любопытство за час», – так можно охарактеризовать выставку. Такой рекламный лозунг выдвинуть.

На Рим давно уже опустилась темнота, солнце зашло. И хотя парк довольно ярко освещался зеркалами, закрепленными на дирижаблях высоко в небе, лучше все-таки бродить по кишащему робозверями парку днем – больше разглядишь. И не так жутковато.

Всего в парке «Жизнь Галактики» (космозоо – это упрощенное, народное название, потому что еще и «био», было представлено к тому времени 167 самых интересных планет, и два новых острова «заселяли», то есть конструировали, монтировали, готовили экспонаты. Следовательно, для того, чтобы обойти весь парк, нужно было потратить как минимум около месяца. Если торопливо, бегло рассматривать наиболее крупных зверей, рептилий, птиц, рыб и что-то из растительности.

Время было позднее – двадцать третий час. Но перед тем как полететь домой, Аэлита пригласила Вовчика на дискотеку.

– С удовольствием!

Такого красочного скопления людей он еще не наблюдал. Издалека, на подлете и на подходе к танцплощадке, зрелище напоминало пожар склада с горючими материалами и пиротехническими средствами, пожар, вспыхивающий всеми вообразимыми и невообразимыми цветами и оттенками. Блики, лучи, всполохи, искры, знакомые и замысловатые световые фигуры и рисунки кружились, плясали, летали, бесновались. Над головами людей выступали «певцы», мельтешили объемные клипы.

А вблизи оказалось еще живописней. Люди – а танцевали не только мальчики и девочки, но и гораздо постарше, вплоть до моложавых стариков и старушек, – были одеты в немыслимо яркие, броские, вольные, можно сказать, и даже где-то несуразные, вызывающие и шокирующие, на Вовин взгляд, одеяния. Можно было подумать, будто здесь проходит самый дурацкий, самый пьяный, самый смелый, дерзкий, фантастично-аллегоричный и авангардно-абстракционистский фестиваль костюмов.

Очень насыщенная, массированная цветомузыкальная иллюминация отражалась на блестящих, золотистых, серебристых и прочих тканях и материалах одежды, дробилась на чешуйчатых, сетчатых, плетеных и крученых деталях костюмов танцующих, на драгоценностях, бижутерии, искрилась и переливалась на волосах и на светоотражающих элементах одежды и обуви. «Какая-то фантастическая, сказочная феерия», – подумал Вовик, найдя, наконец-то, образный эквивалент неведанного выражения.

Аэлите он не захотел ничего кричать о своем первом впечатлении, тем более что в ее глазах, а также в волосах, отражалось буйство света и цвета, а лицо выражало полный восторг. Она походила на булгаковскую Маргариту на шабаше ведьм. Ему стало понятно, что она сейчас мечтает влететь в массу танцующих и предаться сладкому упоению от полной свободы, отдаться во власть музыке, свету, ритму, движению. И немедленно Володя почувствовал ее руку в своей. Марсианка повлекла его в бушующий океан…

– Если потеряемся, встретимся примерно через час возле самого фонтана с этой стороны, – прокричала ему в ухо Аэлита. Он кивнул. Немудрено затеряться в такой сверхпёстрой и движущейся стихии.

Помимо воли через какие-то пару минут нечасто танцующий раньше (и впервые на Марсе) парень оказался захваченным всеобщим движением и, наблюдая за безмерно счастливой, отрешенной Аэлитой, сам стал почти непринужденно танцевать, лишь изредка корректируя свои колебания, подлаживаясь более-менее под окружающих.

Музыка, хорошо ритмичная, бодрая, многозвучная, сочная, звучала словно бы из окружающего воздуха. Песни – почти все на русском языке, несколько иностранных (земных) и еще несколько на совершенно незнакомом Вове (видимо, инопланетном) языке – не сказать, что очень уж прекрасные, божественные, но неплохие, заводные, красивые, приятные.

«Так вот они какие – марсиане». В космозоо он смотрел на зверей.

Когда неожиданно началась медленная композиция, Володя был не рядом с Аэлитой, он уже, освоившись, танцевал в соседнем маленьком кругу, с интересом приглядываясь к оригинальному коренному населению. А когда хотел пригласить свою подругу на танец, обернувшись, увидел ее в паре с другим. Красивый большой мужчина в красной рубахе и темных шортах до колен, в зеленых ботинках, надетых на голые, без носков, ноги («Придурок», – пронеслось в мозгу), ухватил Аэлиту за талию и что-то ей говорил, улыбаясь во весь рот. Аэлита, положив ему легонько руки на плечи, слегка улыбаясь, иногда отвечала.

Но Володя не успел сильно расстроиться. Потому что ему на плечи легли руки и он увидел перед собой яркое девичье лицо. Он узнал ее, потому как еще раньше заинтересовался ее удивительным одеянием. Если можно назвать одеждой накинутый на тело костер. Таково было платье девушки – форма, цвет и сияние костра, с языками пламени, искрами, натуральными оттенками. А прическа – словно огонек огромной свечи. Володя часто, в течение нескольких песен, обращал свой взгляд на «танцующий огонь». Несколько раз девушка перехватила его взгляд и иногда успевала улыбнуться. Теперь, видимо, наступила «расплата» за «гляделки».

– Нравится тебе мое платье? – были первыми словами девушки, когда Вовчик автоматически опустил свои руки ей на талию, которую пришлось отыскать среди «языков пламени», и повел в танце. Его счастье, что современный ему, не самый красивый и грациозный вальс – ленивое перетоптывание вдвоем – был в моде или в ходу у марсиан.

– Очень интересное… – сказал он, почему-то не сумев выдавить ответную улыбку.

– Я сама его сочинила.

– Сами? Вы модельер?

– Нет. – Она еще сильней улыбнулась. Улыбка у нее была веселой, красивой, зажигательной. – Просто иногда, как и многие девушки, сажусь и начинаю выдумывать для себя наряды. И, кажется, неплохо иногда получается. А ты что, ни разу в жизни ничего не придумал сам? – несколько удивленно спросила девушка. У нее были большие глаза, широкое, открытое, очень приятнее лицо.

– Нет, – выдохнул Вова с тайным волнением, что вот сейчас она догадается, что он не местный, с Земли, страшно удивится, может быть даже испугается немного, и уж точно отскочит от него и все посмотрят в его сторону и ему станет не по себе…

– Да вообще что я? Не так уж это и удивительно для парня. Извини. – «Провал» немного отодвинулся. Но холодок неизбежности раскрыть себя оставался. – А ты чем-нибудь занимаешься? Как тебя зовут?

– Володя. – «Что бы ей насчет?..»

– А меня Виктория. А ты откуда? – «О елки, в лоб прямо?» – Из самого Рима или из своего коттеджа?

– Из коттеджа. Сто двадцать километров отсюда.

– Я тоже. Только поближе. Восемьдесят третий, запад сорок восьмой. Вообще-то я не часто бываю в Риме, но сегодня… Сегодня у меня день рождения…

– Правда? Поздравляю! От всей души.

– А подруга и друг разъехались… Спасибо. А ты тоже один?

– Нет. С девушкой.

– А. А то я думала…

– Составить вам компанию? – Так расценил ответ немного погрустневшей Виктории Вова.

– Можете? – обрадовалась она.

– Наверное. Я спрошу… А у вас что, только два друга?.. Извините…

– Владимир, я что-то не пойму, – сделала удивленное лицо Виктория, – ты меня называешь на «вы»?! Откуда это у тебя? Или ты сегодня в образе? – И скользнула взглядом по телу партнера.

И тут Вова вспомнил: ведь Аэлита ему говорила, что у них давно, по их меркам 250 лет назад, отпала форма «вы». Он тогда еще удивился и сказал: «Вернулись к старому, стало быть. „Привет тебе, Юлий Цезарь!“ или: „Челом тебе бью, царь-батюшка!“ С английским сравнялись. Но без „сэр“ и „мисс“. Так получается?» А Аэлита ответила на это: «Видишь ли, просто-напросто, у нас все равны. Действительно равны. И все друг друга уважают без всякого разделения на „ты-вы“. Ну и для упрощения языка. Только роботы по-старинке на „вы“. А тут у вас каждый раз думай, как обратиться правильней. А потом получается: я на „вы“ – уважаю, значит, а меня в ответ – „ты“. Следовательно, я – не уважаемый человек. Он достоин, а я – простой студент, простой рабочий, просто неразумное дитя – не представляю из себя ничего значительного…»

…На него смотрела Виктория, ее и без того большие карие глаза просто округлились от любопытства. Оригинальный экземпляр ей попался, ничего не скажешь.

– Я конечно извиняюсь, но у меня такое впечатление складывается… С какой ты планеты кразимякнулся?

Бах! В голове у нашего героя что-то взорвалось. Его бьют его же оружием. Раскусили в первый день. Самый первый встречный… марсианка. Вот это разведка! Похоже на какую-то шпионскую планету. Агенты, агенты, резиденты, детективы… Наверное, в школах есть такой предмет… А он еще хотел оставаться подольше засекреченным. Без лишнего ажиотажа вокруг своей персоны походить по планете, спокойненько понаблюдать… но про конспирацию сразу забыл. Да и вообще про все забыл. Вытаращил глаза как филин – любой заметит…

Партнерша заметно отстранилась от Володи. Он, оказывается, даже остановился.

– С Земли, – с перебитым дыханием выдал он, одновременно продолжая танец. Будь что будет, решил он. В принципе-то ему никто не запрещал «открываться». Самому просто как-то… Ладно Аэлитины подружки, но посторонним… Но… «Теперь посмотрим на вас, – как на вас подействует?» – в предчувствии триумфа подумал коренной землянин. И надо держать крепче, чтоб в обморок не упала.

Виктория выгнула спину назад, но руки не сняла с его плеч и не остановилась.

– Серьезно?! – поразилась она. Но не с испугом, не с недоверием – с радостью. – Ты – с Земли?! Настоящий, как я понимаю, землянин?! Ну наконец-то!.. Недавно?

Не то это было впечатление. Хотелось не так немного. Хотелось эффекта. Но кивнул.

– Вот это удача!! – Совсем неожиданно. Володя онемел. Сейчас шло время марсианки. – Ты знаешь… я же сильно увлекаюсь историей Земли. В частности, меня интересуют собственные корни: Русь, Россия, СССР, СНГ, опять отдельно Россия, Россия в Европейско-Азиатском сообществе, Россия как страна в Евроазиатской коалиции… А ты откуда? Из СНГ понятно; из какой области? – Глаза симпатичной марсианки горели, как и ее платье.

– Я вообще-то из Питера… Санкт-Петербурга.

– О, мой один из любимейших городов! Эрмитаж. Петропавловская крепость, Ростральные колонны, Исаакиевский собор. Спас-на-Крови, Нева, Фонтанка, Финский залив…

– Да. Неплохая осведомленность… – Володя немного удивился.

– Я же тебе говорю – увлечение. А когда чем-то увлекаешься…

Медленная композиция закончилась

– Ну что, пойдем к твоей девушке, узнаем о ее планах?

Аэлита в это время распрощалась с парнем в зеленых ботинках. И, увидев Вовика с девушкой-костром, приветливо и радостно заулыбалась.

– Аэлита, познакомься, это Виктория. Это Аэлита, – с ходу выпалил Володя.

– Привет-привет, – обменялись две марсианки; и тут грянула музыка.

Они стали танцевать, но Вовик на ухо Аэлите сказал предложение Виктории. Она согласно кивнула, добавив:

– Конечно. Как можно оставлять девушку одну в такой день.

– А тот «зеленый» не пристанет к тебе? – с опаской и с каким-то вредным злорадством уточнил Вова.

– Нет. – И рассмеялась. – Что ты его так?

Влюбленный друг не ответил. Засмущался. Но остался с серьезным, немного даже грозным лицом. И пристроился к Виктории, сказать о решении Аэлиты. Та счастливо заулыбалась и кивнула Аэлите – спасибо, мол, я рада.

Они вновь предались танцам.

Виктория казалась костром, стойко выдерживающим злые, неожиданные порывы ветра. У нее даже запястья словно бы охватывали маленькие факелы-манжеты. Лицо ее светилось то ли отражением света от платья, то ли несказанной радостью. Аэлита так же упоенно, с блаженной улыбкой, грациозно двигалась в такт музыке.

Она была счастлива вернуться домой и здесь танцевать беззаботно, спокойно среди свободных, не отягощенных проблемами, комплексами, страхами, грязными помыслами, не одурманенных алкоголем, наркотиками и собственной грубостью, пошлостью, цинизмом людей; было очень приятно отдыхать в нормальном, беззаботном, веселом и приятном окружении, где никто не выпендривается, не выделывается, никто не хамит, где нет противно оценивающих, липких взглядов и неприятных ухмылок, где нет пьяных девочек-малолеток, готовых на все, готовых впиться ногтями в своих «конкуренток»… Как славно оказаться в спокойной, ненапряженной обстановке и просто отдыхать, не думая о тяжелом предстоящем дне…

Володе было явно непривычно, но довольно отрадно увидеть, почувствовать совершенно другую атмосферу общего веселья. Он никогда не был любителем разного рода «тусовок», никогда не уважал пьяные компании (чужие), последнее время старался избегать массовые скопления буйно веселящейся молодежи, ибо всегда чересчур шумные и слишком беззаботные «разгулы» заканчивались какими-нибудь проблемами: драками, разборками, слезами, кровью, обидами, милицией; несколько раз это непосредственно касалось его и его друзей. Да вообще всегда, как он заметил, финал практически всех коллективных увеселительных мероприятий был некрасив и печален. А он, как натура чувствительная, воспринимал все с болью, стыдом, разочарованием, обидой и досадой, с непониманием: «Ну зачем нужно доводить до такого? Зачем нужно делать другому больно? И даже убивать из-за какого-нибудь дурацкого пустяка!» А здесь, на Марсе, похоже, что веселье – и есть веселье, до конца. Никто никого не собирается оскорблять, обижать, портить другому настроение. Нет пьяных, нет агрессивных, нет разудалых…

Володя, как и Аэлита, как и Виктория, «ловил кайф». Тем более что музыка ему очень нравилась, смело современная для него, авангардная, и, как уже говорилось, заводная, бодрая. Эффектная – вот подходящее определение для нее, для цвето-свето-стерео-даже-квадро-техно-суперклевой музычки. Самое интересное – некоторые песни он узнал. Это были обработки шлягеров разных лет. И русские, и иностранные хиты, сделанные на более высоком уровне аранжировки.

Когда зазвучала еще одна медленная композиция, Виктория сказала Аэлите и Володе:

– Может пойдем посидим где-нибудь в ресторанчике?

«Новички на Марсе» переглянулись между собой и согласились. По предложению именинницы отправились пешком, мимо ансамбля красочных фонтанов, мимо комплекса «Тир», мимо черного куба аттракциона «Догонялки в невесомости» на противоположную сторону фонтана, где располагался, в виде ледяного дворца, искрящийся, сверкающий в свете прожекторов ресторан «мороженое».

Пока шли, пока заказывали мороженое, говорила Виктория. Узнав, что Аэлита вернулась только что с Земли, где провела шесть лет, Вика (ее все так зовут) страшно ей позавидовала. Дело в том, что она бы сама хотела побывать там, но не прошла в свое время подготовку, как Аэлита, а сейчас уже, боится, что слишком поздно, все как-то не решается, откладывает, нерешительная она, больше теоретик… Посетовав об этом, она попросила новых друзей говорить о Земле, однако наши герои так вымотались за этот огромный день, они были так перегружены эмоциями и информацией, что у них не осталось сил даже рта раскрыть и снова вспоминать – нет, невозможно. Они сказали просто, что если она хочет, они могут дружить, встречаться, общаться. Прямо завтра или послезавтра. Тем более, что им бы нужен «местный житель», чтобы проводить с ними экскурсии по местам… развлечений и прочим интересным достопримечательностям. Вика с огромной радостью согласилась.

Робот-официант принес мороженое. Вика, как выяснилось, приверженец, частый посетитель (когда попадает в Рим) этого ледового дворца, заказала самое, на ее взгляд, вкусное мороженое, которое только есть в мире. Его основное отличие в том, что делается оно из молока маленького животного, типа рогатого кролика, с далекой планеты земного типа Рюры, известной тем, что там живут «сказочные гномики» рюрики, – маленькие человекоподобные существа с примитивно-загадочной цивилизацией. К тому же, мороженое содержало еще порядка двадцати компонентов – самых вкусных и пикантных ягод, фруктов, каких-то ароматических и вкусовых веществ с разных планет. Мороженое называлось «Сладкий Млечный Путь». Оно было поистине звездно, как выражаются марсиане.

После того, как съели по одной, правда внушительной, порции «пути», Аэлита пошла к стойке бара, за которой находился большой экран визора, еще какие-то приборы, предметы и дверцы, и о чем-то поговорила с человеком-барменом. Вернулась за столик и продолжила разговор. А через пять-шесть минут два безупречных робота-официанта торжественно преподнесли Виктории; один – огромный букет цветов, а другой – красивейший, искусно изготовленный белоснежный торт из сливочного мороженого с клубникой, киви, манго, дольками апельсина и еще другими земными лакомствами, на котором было написано шоколадом «С днем рождения, Виктория!» В это время бармен на весь ресторан объявил: «Граждане! Сегодня у нас у еще одной гостьи – день рождения! Виктории (он указал рукой) исполнилось шестнадцать (!) лет! Ее новые друзья, только что вернувшиеся с Земли, – Аэлита и Владимир – искренне поздравляют ее с этим замечательным событием, желают ей звездных дорог и радостных дней! И дарят ей вот этот великолепный букет, составленный из самых лучших во Вселенной – земных цветов! Мы присоединяемся к поздравлениям! Виктория – с днем рождения!» И все посетители бара повернулись в их сторону и прокричали: «С днем рождения!»

– Спасибо! – воскликнула растроганная именинница (её лицо еще больше вспыхнуло) сначала обратившись к залу, к окружающим, помахав руками, а потом к Аэлите с Володей.

– С днем рождения! – сказала Аэлита и девушки коротко поцеловались в губы. Аэлита жестом предложила сделать так же и Володе. И одновременно именинница потянулась губами к нему. Вовик, немного стесняясь, чмокнул новую подружку-марсианку. «С днем рождения,» – чуть запоздало проговорил он.

Торт оказался также неимоверно вкусным. Но чересчур большим. Съесть его не представлялось никакой возможности… Примерно через час нахождения в ресторане Виктория, почти не умолкавшая, радостно возбужденная, понарассказывавшая всякой всячины из своей жизни, а также занимательных новостей и свежих анекдотов (полупонятных иногда, а в основном немного «плоских» на Вовин взгляд), вдруг сделала паузу и сказала:

– Ну все, наверное, пора по домам. Вы, я вижу, очень устали, да я еще вас утомила. Вселенское вам спасибо за вечер. Завтра свикнемся? (То есть: поговорим по вику – видео-имформационному коммуникатору.) Возражать никто не стал. Девушки обменялись позывными. Они все втроем дошли до стоянки «пузырей» и, найдя свои рупомсы, разлетелись.

«Елки-палки, как здесь здорово! – думал Володя, стоя под душем. Кто бы мог подумать, представить, что можно так жить.»

«Ой… вот это день. Вот это Марс. Вот это цивилизация, – еще раз подумалось в кровати. – Сказка. Самая настоящая сказка. Непохожая на правду… Как же мне удалось сюда попасть?.. Боже. Неужели?..»

Через час и он, и Аэлита, и Виктория уже крепко спали. Счастливые, довольные проведенным огромным днем. Каждый по-своему, но все безмерно…