Текст книги "Эмигрант с Земли"

В Швейцарии Володе Вовчику не приходилось бывать, но, как он считает, курорт хрустальная Даль – это лучше Альпийских курортов. И уж точно – комфортнее. И что несомненно – намного приятнее, потому что совершенно бесплатно. Или, может, напротив, отдыхающим в Швейцарии доставляет высшее наслаждение тот факт, что они являются теми немногими, кто может позволить себе потратить кучи денег на свой отдых? Ну да, впрочем, это их проблемы. А Володе очень нравилась величественная природа, необыкновенная первозданная чистота, свежесть, удивительная гармония гор, снега, воды, солнца, леса, неба, воздуха, цветов, людей, зданий, звуков и покоя.

Разве мог он мечтать когда-то, что будет вот так сидеть в кресле-качалке на берегу озера-зеркала в раме из фиолетово-бело-голубых, словно выточенных искусным мастером горных пиков, вдыхать благоухающий тончайшими превосходными ароматами воздух, ощущать приятное тепло от солнца на обдуваемой свежим ветерком коже, пить не спеша изысканные коктейли, есть экзотические фрукты и сладости и умиротворенно беседовать с четырьмя чудесными девушками-инопланетянками. И при этом совершенно ни о чем не беспокоиться. Просто наслаждаться…

Разве мечтал парень из простой семьи, что может когда-нибудь переплыть большое горное озеро на шикарной парусной яхте не в качестве пассажира, а в качестве полноправного капитана, рулевого. А мог когда-либо представить земной молодой человек, с рождения подверженный многим несерьезным, но малоприятным болезням и нарушениям, что он за какие-то считанные минуты превратится в совершенно здорового человека. Со всеми тридцатью двумя целехонькими, белыми, правильными зубами, со стопроцентным зрением, с правильным обменом веществ, с чистейшими, прекрасно работающими внутренними органами, с изумительно чистой и свежей кожей, с шелковистыми и упругими одновременно волосами без следов перхоти и залысин, с ногтями, каким позавидовали бы лучшие топ-модели, с пятками и пальцами ног без извечных мозолей и наростов. Разве чувствовал он когда-либо в себе столько сил и энергии?.. У него недавно были сломаны кости? Правда? Это было? А не похоже…

На курорте Хрустальная Даль Вовчик не только набрался сил, не только обрел небывалое здоровье, не только потпитался природной красотой и гармонией, но и пережил несколько волнующих небольших приключений и узнал много нового. Он узнал, что этот курорт ведомственный, на нем отдыхают преимущественно Работники Космоса. То есть люди, покоряющие пространство в космических кораблях или совершающие разведывательную, научную или дипломатическую работу в отдаленных мирах галактики. Аэлита относится к их числу непосредственно. Ведь она, как это ни удивительно, то есть как-то странно, является Тайным Агентом Внешней Разведки. Отныне с приставкой «экс». Потому как она выполнила свою миссию и больше не собирается ни на Землю, ни куда-то еще (в качестве Агента). Вика тоже имеет отложение к ТАВРу – оба ее родителя в свое время были агентами на Земле, но только в Англии и Австралии. Кстати, фамилия у Вики – Васильева, тоже ВВ получается.

А Володя Вовчик (наш первый ВВ) принадлежал к другой группе посетителей курорта – к Инопланетным Высокоразвитым Существам. Таких существ на курорте было не много, но они были.

Представители 29-ти сотрудничающих миров нет-нет да и наведывались на Марс и, естественно, с друзьями и коллегами посещали красивейший курорт планеты. Одно «но» – почти все они любовались красотами сквозь прозрачные стенки специальных «аквариумов», или мегаскафандров, – антигравитационных комнат-рупомсов с системой (сложнейшей) жизнеобеспечения. У некоторых внутри была жидкость, а не газ, это так называемая группа Ихтиандров.

Володя имел преимущество среди инопланетников – он совершенно не отличался от аборигенов-марсиан. И потому на него не глазели, как он глазел на туземцев. Вот ведь, на Земле он, как и миллионы других людей, мечтал хотя бы издалека увидеть хотя бы краешек настоящей «летающей тарелки», а тут вокруг совершенно естественно прохаживались-продвигались-пролетали более десятка невиданных существ из безмерных далей космоса…

– Это вик. Перевожу: – «Многоуважаемый обитатель планеты Марс, почему ваши глаза неотрывно направлены на наше тело? С какой целью вы изучаете наше строение? Вам это интересно? Вы испытываете удовольствие? Вам это необходимо? Пусть ваш голос выразит ваши мысли.»

Вовчик опешил от обращения к нему семиголового огромного червя-сороконожки-сорокоручки, идущего-ползущего впереди него по коридору гостиницы.

Через несколько секунд Вова выдавил:

– Извините, мне просто любопытно… я еще никогда не видел… не видел существ, подобных вам.

– Вы хотите сказать, что ваши глаза еще ни одного раза не встречали подобного нам объекта? Почему? Наши цивилизации дружат уже сто восемнадцать среднегалактических лет. Наша культура имеет достаточно большое представительство на вашей планете. А вы уже взрослый человек. Как так случилось? Мы не можем на данный момент найти ответа в своих головах на данное несоответствие.

– Дело в том, что я только недавно, всего несколько дней, нахожусь на этой планете и еще не успел все узнать. Для меня здесь столько много нового… очень много новых знаний… мне не хватает времени…

– С какой точно планеты вы явились сюда? Почему ваше тело соответствует строению жителей планеты Марс? Почему ваш язык общения совпадает с языком данной цивилизации?

– Видите ли, я являюсь представителем планеты Земля. И жители Марса тоже являются выходцами с Земли. Их предки жили на Земле.

– Да, мы знаем. Значит, вы, если наш мозг правильно интерпретировал услышанное ушами, житель современной Земли? Но ведь, насколько мы знаем, две эти цивилизации не ведут прямой двусторонний контакт.

– Совершенно верно. И я попал сюда абсолютно оригинально. В одностороннем порядке. Обратно не вернусь… но извините, не могу об этом более подробно говорить.

– До свидания, землянин.

– До свидания…

– Нас называют на данной планете «опроссевуцры».

– До свидания, опрос… севуц… ер… цры…

«Уф-ф!! Первый диалог с инопланетянином. Ва-а! Вот это да!!» Вовчик снова не верил случившемуся с ним. Он запросто говорил с совершенно чуждым разумом, абсолютно незнакомым существом!.. Елки! Как же он так оплошал?! До сих пор не удосужился познакомиться с известными на Марсе цивилизациями. Ну и фантаст! Развлечения и болтовню предпочел увлекательнейшим знаниям. Нужно немедленно же найти…

Когда он в категоричной форме заявил своим спутницам о том, что ему немедленно надо ознакомиться с братьями по разуму, которых отыскали на данный момент, Аэлита и Вика рассмеялись.

– Вовчик, ну ты прямо наши мысли читаешь. Или мы твои, – сказала Аэлита. – Мы же здесь как раз еще и за этим. Вот тот городок, знаешь, как называется? Звездный городок. И чем он знаменит? Именно тем, что там находятся: НИИ Космоса, Консульский Центр и – Музей Миров. Правильно! Именно там мы и сможем увидеть всех известных нам «братьев» воочию и немножечко разузнать, как же они живут-поживают на своих родных планетах, чем занимаются, что едят, о чем думают, как пришли к нынешнему состоянию. Там мы можем подробнейшим образом изучить их анатомическое строение, их среду обитания, их научные знания и их социальный строй. Только не думаю, что ты, наш любопытный, сможешь усвоить сразу такую кучу сведений о сотне с лишним миров…

– Да не обязательно усвоить. Хотя бы увидеть, какие они бывают, узнать самые необыкновенные особенности. Хотя бы осознать, насколько велика фантазия природы, Высшего Разума Вселенной, как у вас говорят.

– Володя – попутно. Фантазия природы неисчерпаема. Вариаций и вероятностей – как молекул во вселенной. Нет такой твоей буйной фантазии, или чьей-либо еще, какую бы не смогла где-то и когда-то в бесконечности сотворить вечная природа с ее механизмом случайности, вероятности, совпадения, хаоса и взаимодействия. – Вика выдала эту научно-философскую аксиому с легкой улыбкой, давая понять Вовику, что не стоит так серьезно и стремительно рваться к знаниям.

– Я это смутно понимаю. Но вопрос в другом. Мои фантазии держатся, подпитываются известной уже мне информацией, направляются осознаваемыми свойствами вещества, материи, существующей в каких-то определенных условиях. Я фантазирую, видимо, в каких-то рамках, за которые не могу далеко переступить в силу того, что не могу даже сформулировать то, что могло бы быть там – за… – происходить. У меня просто нет таких слов, понятий. Если я не знаю, что такое радиоволна, то есть что такая штука есть, как я могу придумать радио, радиоприемник… телевидение. Если я живу в Африке и не знаю, не видел, не слышал… дикий негр… что такое холод, зима, как я могу себе представить, что вода может стать льдом, снегом… Это я к тому, что нужно постоянно узнавать новое в мире, видеть, на что уже способна природа, чтобы воображение рисовало себе устройство вселенной еще дальше… Вот ученые-эрудиты-мыслители! Что мы тут с вами устроили диспут? Пойдемте лучше веселиться и просто смотреть, и слушать… Вам, может, совсем неинтересно то, что мне… Вы, главное, покажите куда идти, как там себя вести, и можете заниматься своими делами. Лады? Хорошо? Да, и еще не забудьте меня потом вытаскивать из каких-то увлекательных мест.

– А сейчас, братцы, купаться! – скомандовала Аэлита, покинув свое кресло. – Немедленно! А потом в сауну, ага?

Вода в горном озере была прохладная – 14 градусов. Но тем и хороша. Взбадривала основательно. Трое молодых людей (Аглая и Марианна только день провели с ними), с разбегу влетевших в озеро, весело плескались, брызгались, энергично плавали, барахтались в кристально-чистой воде. Все трое были неплохими пловцами и потому они решили сплавать до одинокой маленькой скалы в двухстах метрах от берега и затем обратно.

Вика опередила друзей метров на тридцать, когда вдруг закричала и стала тонуть. Откуда взялись силы, но Вова как торпеда ринулся к ней. Он доплыл до нее, поднырнул и крепко ухватил за талию. У Вики судорогой свело ноги. Подоспевшая Аэлита подхватила ее с другого бока, и они погребли в сторону уже близкого острова. Там, обогнув скалу, они нашли низкий выступ, куда можно было залезть, затащили Вику и стали растирать ей ноги. Через несколько минут Вика облегченно заулыбалась. Володя и Аэлита тоже расслабили напряженные лица. Вика села и, обняв за шею обоих друзей, чмокнула в щеку сначала Вовчика, потом Аэлиту.

– Спасибо. Напугала вас, да? Я и сама испугалась. Вот ведь… Третий раз за всю жизнь… А мы теперь с вами Робинзоны…

Обратно плыть не рискнули, вызвали свои рупомсы.

В сауне обошлось без приключений. Если не считать того, что Аэлита с Викой устроили Вовчику незабываемую баню: сначала продержали его минут 20 в горячей сухой сауне с мятным запахом, а потом искупали в бассейне с холодным… молоком! Как в сказке. Вылез Вовчик из белого бассейна словно на десяток-два годков помолодевший. И Аэлита с Викой также стали словно сказочные девицы-красавицы – белы, свежи, хороши. После душа и приятных напитков и фруктов Вовчик определил свое состояние: «Боже мой, какое блаженство… Как хорошо!» О чем еще можно мечтать? Лучшего мира, лучшей жизни не бывает, невозможно себе представить.

В Музей Миров они отправились на следующее утро. Втроем. Аэлита захотела посмотреть на новые экспонаты, а Вика не хотела отделяться от новых интересных хороших друзей, и хотя она не очень интересовалась разнообразием иных миров (ее страстью являлась Земля, земляне, русские предки), все же не была лишена любознательности. Таким образом неразлучная уже несколько дней тройка вошла в музей, вобравший в себя информацию о разумных существах на огромном пространстве.

Здание музея представляло собой очень оригинальное и очень большое сооружение. Представьте себе обычную спиральную галактику. Размером метров 800—900, стоящую на ребре, перпендикулярно поверхности планеты, а теперь представьте себе в этой полностью стеклянной (прозрачной) Галактике с сияющими точками-звездами там и сям вставленные шары метров по 20—50 в диаметре – большие глобусы различных планет. Вот такое здание. У подножия Галактики лежал еще один шар-планета – метров 35—40 в диаметре.

Музей рекомендовалось начинать осматривать с этого шара, в нем давалась общая информация о музее. А кроме этого, именно в этом зале были собраны вместе все 153 (19 планет имеют по 2 вида и одна – 3) экземпляра разумных существ. А во всех остальных 29 залах-глобусах они уже представлены попланетно, каждый в своем мире, в окружении родных вещей, в контексте собственной истории. Широко представлены только планеты, с которыми у СВЦ прямой контакт; и плюс Земля.

Переступив порог Общего зала, глаза у Вовчика разгорелись, разбежались, расширились, стали как у три дня голодного толстяка, которого завели в лавку сладостей и сказали, что все это он может есть, пробовать…

Верно говорила Вика, фантазия природы неисчерпаема. Разумные существа могут быть совершенно нечеловекоподобными, как утверждают некоторые ученые на Земле. Разумное существо может быть даже в форме амебы, в форме шара с ручками и ногами-ступнями (амариане), в форме кузнечика-богомола, в форме паука-осьминога, в форме гусеницы-сороконожки с несколькими головами (опроссевуцры), в форме кентавра, «слепленного» из разных видовых форм (авахамцу), в форме сложных деревообразных созданий; «братья по разуму» могут быть в виде изменяющихся за короткое время в различные геометрические фигуры кристаллических структур, в виде полей, образующих светящиеся переливающиеся сгустки, в виде отдельных насекомообразных существ, представляющих тем не менее единый разумный организм. Высокоразвитые создания бывают водными, земноводными, подземными, наземными, летающими и обитающими в нескольких различных средах. Разброс размеров велик – от 15-ти метровых (не считая всеразмерные существа) до 1—2х сантиметровых. 153 вида разумных существ представлены в музее, и практически все отличны друг от друга. Только гуманоидных рас оказалось 36, но они, тем не менее, также очень сильно не схожи меж собой.

Очень удивило Вовчика то обстоятельство, что далеко не все интеллектуальные существа представлены парами – несколько биологических видов монополы и двуполы, есть цивилизации со ступенчатой многоуровневой формой полов, а есть и такие, для которых о принадлежности (и целесообразности) к какому-либо полу не приходится говорить. (Какой пол может быть у «солнечного зайчика»?)

И это еще не все удивительности. Не все разумные существа одевались. Даже так – меньшая часть существ прикрывала свое тело. Большинство же обитало в таких условиях, что им не нужно прикрытие. Или они до такой степени приспособлены к изменениям условий. Чужой разум развивался несколько по иному пути, чем у человечества, обуздывающего суровую природу. Ну и какие-то исторические, психологические моменты…

В космос самостоятельно вышло в данное время только 35 цивилизаций, причем только 27 осваивали Дальний космос.

Общий зал Музея Миров, давая только вышеперечисленные общие сведения, рекомендовал желающим ознакомиться с каждой из 29-ти представленных цивилизаций в их собственных залах, где можно получить исчерпывающие сведения об основных особенностях, достижениях, исторических событиях и социально-культурных условиях. И гиды Общего зала советовали побывать хотя бы в трех-четырех залах, чтобы почувствовать, насколько миры различны во всем.

В шары-залы посетителей поднимали большие АГ-вагоны. Со стороны было такое зрелище: от планеты к планете и от поверхности и обратно снуют словно бы космические корабли.

– Девушки, скажите мне, любопытному, сколько времени занимает осмотр средней планеты, скажем, – вон той?

– Около двух-трех часов. Здесь собраны только основные экспонаты, главнейшие сведения. Все остальные подробности – пожалуйста через визор, окомани, комп, – просветила Вика.

– Я к чему это. Прикидываю, в какую я вас переделку втягиваю.

– Володя, ну договорились же – посмотрим вместе. Мы выдержим, не переживай за нас, – сказала Аэлита. – Вика, ты здесь давно была, или смотрела?

– Давно. И не смотрю.

– Тогда, Вов, давайте в последнюю сначала планету залетим…

– Конечно! Это такие ушастые грызуны с хвостом-метелкой?

– Да. С розовыми носиками и зеленоватыми глазами.

– Полетели. Понравились? Или что-то особенное?

– И особенные, и симпатичные, и я еще о них не слышала.

Вскоре экскурсанты нашли нужную платформу и поднялись в маленькую невзрачную планету. Их группу из 12-ти человек в зале-планете встретили гид-человек и гид-робот. Сразу же они начали экскурсию.

– Вас приветствует планета Колштмак, звездная система

В-38МН16, восьмой сектор Галактики. Вы видите хозяев планеты. Вашему вниманию представлена типичная семья колштмакцев: самец-отец, самка-мать и последнее потомство – два ребенка. Дети живут с родителями три года, затем уходят и создают собственные семьи. Средний возраст жителей планеты – 40—50 лет. Каждая пара дает три-четыре потомства за свою жизнь. Обитатели планеты делятся на 34 чистых вида, или расы, но в последнее время происходит быстрое смешение рас…

И далее гиды беспрерывно рассказывали историю цивилизации, знакомили с географией, просвещали в анатомии, социологии, ознакомили с основными величайшими научными открытиями и достижениями, представили шедевры и многообразие культуры, не забыли упомянуть экономическое состояние и мировоззрение жителей планеты Колштмак; при этом гиды показывали экспонаты музея: вещи, предметы быта и культуры, образцы минералов и материалов производства, демонстрировали фото-, видеоматериалы, показывали карты, схемы, макеты. Экскурсанты каждые 5—8 минут переходили из комнаты в комнату, очень плотно обставленные, увешанные экспонатами. Наконец, спустя 2 часа 10 минут, экскурсия завершилась.

– Все, на сегодня хватит, – заявила Аэлита, – на землю – и домой.

– Что? На Землю?! – услышал родное слово Вовчик.

– На землю. На поверхность, вниз, – уточнила Аэлита, и сама, при вопросе Володи почувствовавшая какой-то кратковременный внутренний вакуум. – А на Землю можно завтра сходить.

– Слушайте, – тихонько зашептал Вовик, когда они вошли в вагон, опускавший их вниз, – я опять чего-то не понимаю. Шарик такой маленький, а мы ходили-ходили…

– Да ничего особенного, – Вика была знакома с данным вопросом. – В шаре 12 залов для экскурсий. И два входа, заметь, одновременно несколько групп ходят. Пока мы в двух комнатах, в двух других на этаже меняют экспонаты… Ты заметил, что они не материальны? Не настоящие… Да, – подтвердила она на круглые глаза землянина. – Очень просто – как в окомани – в кубопросторах, поставили другую картинку – и готово. Наука у нас творит чудеса… Ты еще не привык, – понятно.

– Да и я отвыкла, если честно. – Это Аэлита заговорила. – Иной раз надо что-то сделать, я начинаю голову ломать… потом спохватываюсь. Подходишь, нажимаешь кнопочку или говоришь дескриптор – и получаешь.

– Да, ребята, неплохо вы устроились, – с завистливой ноткой в голосе подытожил ВВ. Сказал так, словно он здесь проездом, словно ему всего этого не видать в дальнейшем. Аэлита на это только пронзительно посмотрела на него. – Аэлита, ну и как твои ожидания, – подтвердились? Интересная цивилизация, на твой взгляд?

– Есть такие моменты. Взять художественную резьбу по дереву…

– Собственными зубами, – продолжил Вовик, удивленно-иронично.

– Оригинально, не так ли?

– Или взять Темную революцию. Ведь как необычно! А повод?!

– Да не говори! – подхватила Вика. – Устроить такие дела из-за маленькой какой-то, малюсенькой никчемной букашки! Им сейчас самим удивительно и смешно, а тогда… Ой, а их паровоз!.. Ужас! Надо же до такого додуматься! Ни один ребенок такое не сляпает!

– А!.. Великое строительство… Одни делают – другие едят…

– Нет, а какие у них фантазии, заметили? Вот, действительно, дальше собственной норы…

Наши друзья добрались до своего номера в гостинице курорта и немедленно подсели к нямстору. Они проголодались с утра. Отдали дань, как говорится, уважения планете Колштмак, тем более что кухня довольно во многом была близка (понятна и из привычных, мало-мальски, продуктов) людям.

– А вы заметили, как рано и сильно у них развилась математика?

– Вика смотрела в свою тарелку с гречкоподобным (купкуповым) гарниром.

– Правильно, если он каждую крупинку считал, потом приходил – как? – что-то типа сборщик Глубочайшего Пул-что-то-там-Мука и отнимал строго высчитанную долю труда, еще процент в закрома, минус процент на прокорм детей и так далее. Каждый станет математиком…

– Да, интересный народ. Кто-то в космосе, а кто-то буквально в норах. Восемьдесят миллиардов населения. Уму непостижимо! – Вова мерил по своим земным меркам. – Как такую ораву прокормить? Не удивительно, что они возлагают большие надежды на космос. Но как они себе это представляют… по-моему, не намного лучше, чем памбы. Налетят, нор понароют, все пожрут…

– Вот кто будет счастлив, получив нямстор, – сказала Аэлита. – Вот кому он необходим. Я не знаю, что Совет Цивилизаций время тянет, ведь сожрут свою планету напрочь, обглодают, как кость. Никакая наука их, агрономия, селекция не помогут…

После четырехчасовой экскурсии по «Земле» друзья покинули Звездный городок и курорт Хрустальная Даль, вернулись в дом Аэлиты. И устроили пьянку. Обычную пьянку. Настоящую. Пригласили Аглаю и Марианну, они пришли с парнями – Ваней и Виталиком; Вика пригласила своего старого товарища Александра.

Предупрежденный о сухом законе (фактическом), Вовчик не ожидал, что в «рационе» нямстора имеется огромнейший, немыслимый выбор спиртных напитков. Около 10 тысяч сортов вин, сотни сортов ликеров, десятки сортов водки, тысячи сортов пива и еще много-много различных экзотических разновидностей (всякие там коктейли, настойки, наливки, выварки, выжимки, вытяжки) злейшего врага человечества (особенно русского), его лучшего приятеля – алкоголя.

Володя само собой доверился местным жителям в выборе «продукта». Ими были выбраны три вида вин. Как оказалось, среди большой компании не было любителей выпивки. Это дело им было неинтересно, так, иногда расслабиться, весело поболтать. А больше для вкуса даже и для поднятия тонуса. Пиво и вино. Водку? Очень редко. Нехорошая вещь. Дурная и опасная. И не вкусная.

И ещё тут такая традиция, или ритуал: после каждой выпитой рюмки у каждого над браслетом появляется его личный «доктор-советник» и предупреждает о вреде алкоголя, а ему в ответ все говорят: «Спасибо, принято.» После третьего тоста Вова отсалютовал: «Спасибо, принято. И ещё примем.» Улыбнулись только дед Антон и Аэлита.

Марсианская молодежь все-таки сильно отличается от земной, тем паче русской. Не имеется в виду внешне, тут они, конечно, фору землянам на сотни очков дадут – все сплошь словно голливудские дивы и самые стильные миллионеры-модники-футуристы; причем, мужская часть населения не сильно отличается от женской, тоже в основном ухоженные, манерные, моднючие, нежные какие-то… После «принятия на грудь» – никакого обострения тем, никакой бесшабашности, разухабистости, душевной открытости; но и никакой пошлости, грубости, дерзости, мерзости. Пресно, в общем. Что за пьянка без разгула? Что за песня без души? А какие у них темы для разговоров во время выпивки? Да никаких серьезных: о проблемах на работе, с начальством? Да нет у них проблем, нет работы зачастую, нет начальства! Взаимоотношения с близкими, в семье? Да нет у них никаких близких взаимоотношений, точнее, семейных проблем, неурядиц, неувязок. Никто ни от кого не зависит, никто никому ничего не обязан, никто ни с кем не ссорится. Любовные перипетии? Да нет практически таких сложностей. Никто никого не неволит, не ревнует, не добивается, никто не страдает от неразделенной любви, от одиночества. Никто никого не обсуждает, не осуждает, не материт. Все живут самостоятельно, кто как хочет, и никто не вправе (и никто не желает этого) чего-то кому-то диктовать, навязывать, советовать и тем более судить.

Но о чем тогда идет непринужденный разговор «расслабившихся» марсиан? Об очень многом. Их мир гораздо шире кругозора сопланетников-современников Володи. И столько нового, интересного, необычного происходит в трех десятках очень известных миров и в ста малоизвестных, на почти трех с половиной тысячах незаселенных, но обитаемых живыми существами планетах. Вообще Вовчик понял, в чем отличие трезвых, чинных, законопослушных, правильных марсиан и их же «навеселе». Просто каждый более навязчиво старается выговориться, показать свою эрудицию (тем не менее прибегая время от времени к помощи вика), свое отношение к Внешнему Миру. Да! Внешний Мир у них тогда летит в пух и прах! Вот где они могут выразить свои чувства! «Ах они такие-сякие!» «Да как они так могут?!» «Но вот если бы им…» «А у них-то, представляете?..» «Им надо…» «Я бы там…» «Мне кажется, мы бы так не..» «Они – совсем…» «У них так странно…» и так далее, так далее, тому подобное.

Боги, такие, на Олимпе собрались, возлегли, смакуют амброзию, и думают, решают: «Так, у нас все прекрасно: огонь наш, моря наши, солнце наше, недра наши, красота наша, музы наши… – ну все у нас есть и все хорошо. А что бы придумать, чем заняться? Может чего-нибудь людишкам подстроить, может им чего лишнего дать, чего отнять, чего усовершенствовать. Может им любовь дать, чтоб долго страдали после краткой радости, а может шторм, чтоб богов вспомнили, может засушить чего или залить, пусть помучаются, нас попросят… А еще некоторым хорошо бы совесть дать, сердце ранимое, чувства тонкие, душу трепетную… О, как они свой мир не будут понимать, о, как им захочется придумать другой, совершенный мир… А другие, простые люди, их будут ненавидеть, не понимать, гнать за это, чтоб не тревожили, чтоб не рисовали мечты, которым не скоро сбыться, а раз им не сбыться, то не стоит и знать, думать, что может быть лучше, чем сейчас… и вообще, как смеют эти людишки о нас, богах, забывать, не слушаться нас, противиться, жить по-своему?»

Если бы Вовчик к тому вечеру пожил на Марсе хотя бы полгода, он, может быть, участвовал бы в общем разговоре на равных, но сейчас, еще очень мало зная, плохо ориентируясь в обстановке, он больше половины не понимал. Для него огромное количество терминов было так же примерно ново и столь же мало давало информации, как если бы ученик второго класса оказался среди ученых, химиков-органиков, которые вели бы научные дебаты о роли и взаимосвязи химических соединений в организме человека. На Вовчика так и сыпались названия планет, цивилизаций, инопланетных имен, событий; он старался понять, о каких таких загадочных явлениях, отношениях, предметах, существах, культурных образцах и направлениях идет речь – но не понимал. Так – общие оценки, отношение, выводы. Порой он даже отключался от разговоров, уходил в собственные мысли, делал собственные наблюдения. Главный вывод: он пока здесь чужой, иммигрант, «гадкий утенок», можно сказать, малограмотный предок – средневековый лесоруб среди умненьких правнуков – высокообразованных воспитанных технических вундеркиндов.

А время шло, ночь уже давно рассыпала незнакомые звезды в чистейшем небе. Хотелось выйти на улицу, подышать свежим воздухом, послушать необыкновенную ночную тишину, жадно глядеть на россыпи голубоватых точек на черном покрывале… но нельзя. Дом не выпускал. Дом не открывал окна, двери пьяному человеку внутри. Вытрезвитель в собственных стенах. Таковы Закон, правила – пьяным не появляться на улице, в обществе. Таков Закон Этики, принятый на планете. Конечно, Вовчик с ходу придумал несколько приемов, как обмануть сверхинтеллектуальный дом, наверняка многие бы могли делать так же. Можно, конечно. Только рупомсы тоже не двинутся с места при наличии определенной дозы алкоголя (и некоторых наркотиков) в крови человека.

Но даже если кто-то поступит вопреки этому – появление в обществе в очень нетрезвом виде, не говоря уже о каком-то проступке (преступление – это все!..), чревато серьезным наказанием – Вольным Городом. А повод для наказания на Марсе может быть самым незначительным (на взгляд землянина, живущего в ужасно грубый, бесправный, жестокий, дикий век): обозвал, обидел, ударил, не стал слушать и тому подобные, несомненно важные для взаимопонимания и всеобщего блага пустяки. Потому здесь очень боятся выпившим высовывать нос из своих сверхблагоустроенных берлог. Так и сидят, тихо. но азартно судачат о событиях в космическом мире. И в придуманном, художественном мире, мире окомани. И о делах в виртуальном, компьютерном мегапространстве… А еще хвастаются собой; но другим это, похоже, до фени, они тоже суперовские…

Володя поймал себя на том, что вино подействовало на него странно – он загрустил. Казалось, отчего бы, ведь все идет как нельзя прекрасно. Распрекрасно. Расчудесно. Нет. Грусть. Она внутри. В сердце, в душе, в глазах. Ностальгия. Думы о близких. Вова попытался отвлечься от дум – того и смотри заплачет… и Вика тоже отчего-то невесела. Аэлита добра, легка, в меру энергична. Жизнерадостна. Она дома… Александр, он так понял, вообще не болтун, скромный «ботаник», похоже, участвует в разговорах, кивает, вставляет фразы. Зато Аглая и Марианна, и Ваня с Виталиком – как заводные, не смолкают, неустанно обсуждают новости и проблемы. Часто юморят. И всем этим как-то утомляют.

Только однажды Вовик надолго оживился в ту ночь – когда заговорили о Земле. Вот на эту тему он мог говорить смело – он имел самый большой опыт в изучении обстановки на далекой прародине марсиан. Но и остальные были не лыком шиты, как оказалось. Вика и Александр – историки Земли, Аэлита – опытный специалист-исследователь, Аглая и Марианна – тоже в университете изучали далекую планету, только Иван и Виталий имели представление о теме разговора по фильмам, по песням, по каким-то другим источникам, не претендующим на академическую точность информации. И тем не менее, у каждого было собственное видение, представление о самой планете, о ее природных условиях, о социальной структуре, о быте, о нравах, о душе народов, населяющих ее. И как ВВ убедился уже раньше, знание и опыт, представление и реальность, теория и практика – две несовпадающие, далекие друг от друга вещи. Можно знать, изучать, вникать, вживаться, но только побывав (длительное время) самому в тех условиях, (и даже не наблюдателем, а одним из…), можно понять суть, можно почувствовать колорит, особенности, можно испытать себя, можно только тогда брать смелость судить о чем-то объективно. Марсиане, бесспорно, знали очень много о человечестве, о мире (в смысле – о странах, народах Земли), гораздо больше Вовчика, шире (в географическом, историческом плане), но их эрудиция не позволяет им сказать: «Я знаю Землю, знаю человечество ХХ-го века, знаю жизнь народную, понимаю современников Володи.» Они не знают, не понимают Землю, они знают о Земле, имеют понятие о жизни землян. Хотя агенты приближаются к таким условиям – вживанию. Но при этом остаются внешними агентами, со своей внутриклановой весомой поддержкой, подсказкой, опорой. Не все земляне имеют такое благоприятное житие. Вот именно это Вовчик пытался объяснить ночной компании. Он, как скромный человек, как умный человек, как мыслящий литератор, не говорил, что он знает и он понимает, он выразитель и носитель народной мудрости, он только предупреждал, что полное знание невозможно без всестороннего изучения и соучастия, без изучения изнутри. А отсюда он делал вывод, что не стоит давать советы другим мирам, как им жить, не стоит мерить других существ своими мерками, не нужно надсмехаться или презирать других – «отсталых, диких, странных, нелепых, нетаких» – нужно их узнавать, изучать; можно не понимать, не воспринимать, удивляться, поражаться, ужасаться, смеяться… но не судить. Эмоции, впечатления, дискуссии – одно, а осуждение, рекомендации, неприязнь – недопустимое другое… Судить мы имеем право только себя. Ведь не пеняем мы животным, что они не кушают вилками и книг не читают, так почему надо других существ призывать быть нашими аналогами.