Текст книги "Эмигрант с Земли"

Глава 4. Так заселяются планеты. Иногда

Утром, снова проснувшись «на природе», на берегу ласкового моря (но на этот раз инопланетного, в целом такого же, но лес другой, другие горы, другое солнце и другое небо, другие цвета и даже звуки и запахи), и быстренько вспомнив вчерашний день – первый день на Марсе-2, – Вовчик решил, не откладывая, узнать достоверную и подробную историю освоения планеты. Аэлита почему-то не хотела в деталях рассказывать ему об этом, а его данный вопрос все сильней интересовал. Теперь пора выяснить факты. Как получилось, что именно русские попали на планету, почему произошло смещение во времени, откуда взялись «колобки», «что они такое и с чем их едят?»

Для начала наш любознательный герой стал одеваться. Подумав перед этим: «Чем была плоха вчерашняя одежда? Я б ее еще три дня носил. Придумают тоже: каждый день – новая одежда. Дурацкие правила, расточительные традиции.» Но – в чужой монастырь со своим уставом…

Выбор комплекта занял минут пять-семь. Помня о том, что на улице лето, да еще субтропические широты, очень тепло стало быть, и в доме тоже, Вова, немного робея пользоваться самостоятельно замечательной гиперсовременной техникой, заказал футболку, шорты и красивые сандалии. Сняв все это («Дай сюда!») с немного жуткого манекена-призрака, оделся сам. Снова удивившись, как удобно сидит все на нем, какое все мягкое, приятное и глаженое. Хоть бы складочка, хоть бы морщиночка… вот ведь… Да впрочем, оно и приятно – новая одежда каждый день. Что он, не может себе позволить?.. (Архаичное выражение для данной местности.) И еще, любуясь собой и одеждой, Володя вдруг уловил какую-то маленькую, но очень необычную деталь: на одежде явно было мало швов. То есть мест, где детали наряда стыкуются друг с другом. Шитых швов не было. Деталь переходила в деталь без всяких прошиваний, примерно как вязаные изделия. Кое-где швы были утолщены, видимо для придания модели собственной формы…

Удивительные технологии. В результате одежда выглядела фантастически для Володи. Как в кино.

Но еще удивительней оказался создатель. Потыкав кнопки, ВВ просмотрел все его возможности. Ну точно косметолог. Побреет, почистит, помажет, помассирует, пострижет, расчешет, покрасит, завьет, надушит… От и до…

Надо было побриться. Вова выбрал нужный режим и замер, ожидая с испугом каких-нибудь сверхбыстрых сверхострых лезвий. Даже глаза закрыл, и только подглядывал потом сквозь ресницы. Но вместо этого его головы коснулись два мягких полукольца, зафиксировав, а возле нижней челюсти и под носом быстро задвигался тонкий манипулятор с чем-то вроде небольшого фонарика. Секунд 20 длилась «операция». Только ощущение слабого давления и свежести. Всё исчезло.

«Всё что ли?» – подумал Вова. Потрогал подбородок. Гладкий, как у младенца. Во чудеса! Во бритва!

Ну тогда еще причесаться. Выбрал форму прически. Для его «буйной растительности» выбор не столь велик. Тут же две мягких подушечки-ладошки коснулись нижней челюсти и век, а на голове что-то зашевелилось. Через пару минут он стал красавцем-мужчиной, которого хоть на свадьбу женихом, хоть в высший свет выпускай.

Обалдевший, Володя отправился дальше.

У дверей спальни так же, как и вчера, дежурил робот. После «доброго утра» повторилось все по-вчерашнему (а разве может быть по-другому?): туалет, ванная, столовая. С той лишь разницей, что вместо душа Володя сегодня просто умылся, (освоил Х-образную зубную робощетку), а на завтрак заказал яичницу-глазунью из одного яйца, бисквитное печенье и кофе. Он был сыт еще со вчерашнего дня, точнее – ночи. Полкило мороженого все-таки не шутка.

Когда робот ставил на стол шкворчащую на белоснежном блюдце яичницу, Вовик спросил его:

– А Аэлита еще не проснулась?

– Нет.

– А который час вообще?

– Половина девятого.

– Всего? – удивился Вовчик. Странно, ведь спать он лег где-то в два часа ночи, изрядно уставшим. Ну, полчаса с лишним выиграл из-за продолжительности марсианского часа, но и то – семь часов. Мало. Тем более никто не будит, работа никакая не ждет, никто спать не мешает. Странно. Видимо, жажда знаний считает минуты, выкраивая как можно больше для дела. «Ух эта жадная жажда… молодец. Сам не могу, так хоть подсознательные процессы не позволяют лениться.»

Неторопливо пья кофе (форму «пья» он как-то изобрел сам. В сочинении по русскому языку в седьмом классе. Естественно, «ошибшись». Но слово ему и еще некоторым в классе понравилось, и оно осталось в его личном лексиконе. А оправданием для его употребления, когда кто-то делал замечания или смеялся, была фраза какого-то детского персонажа: «Мои слова, что хочу, то и делаю с ними.») Володя вспомнил снова суматошную и несчастную Землю. Малюсенькую частицу Земли, занимающую все сердце – родной дом. Родительскую квартиру, где вырос, потом Урал, маму, отца вспомнил, сестренку Катьку… Он здесь наслаждается, а они… Вспомнил свою «хижину» еще в Киргизии, дружеский стол. Сердце затрепыхалось, как воробей в кулаке… Может от кофе? Может и от него. А влага в переносице и под кожей век?

В поле зрения попал робот. И Вове стало как-то неудобно, он улыбнулся. «И это на второй день, а что будет дальше?»

Но при этом (отчасти в качестве лекарства) ему не терпелось куда-то бежать, что-то смотреть, что-то узнавать новое, хотелось действий, знаний, впечатлений.

Но сначала он желал видеть Аэлиту.

Новую Аэлиту, марсианку, вернувшуюся домой. Безмерно счастливую, радостную, свободную, прекрасную девушку. Принцессу из этой замечательной сказки.

Чтобы потянуть время (чтобы дождаться Аэлиту), он заказал себе никогда еще, к сожалению, не пробованного дома настоящего капучино со сливками. Ничего – ничего.

Словно почувствовав, как томится бедный земной парень, в столовую «вплыла» Аэлита. Будто в дверь проник кусок неба. Такой глубоко голубой тон имело ее платье-балахон до пят, а волосы цвета тучки-облака завитками обрамляли милое лицо.

– А я-то думала, что раньше тебя встала, а ты уже и позавтракал, вместо приветствия проговорила Аэлита. – Ну вот, молодцом, а то бы вдруг я, правда, спала долго. Я могу. Но странно – не спится.

– Да, и мне тоже не дрыхнется что-то. – Вовик смотрел сияющими глазами на свою необыкновенную подругу. – Ты изумительно выглядишь, – не удержался он снова от комплимента.

– Спасибо, – отозвалась Аэлита, усаживаясь в кресло, прикаченное роботом Машей, ее личным роботом, пришедшим (-шей?) с ней. – Ты тоже сегодня хорош… Что-то совсем не хочу есть с утра, – сказала она, заказав себе пару маленьких пирожных и душистый промтупасовый чай (настой из цветов промтупасу с планеты Рокт).

Вова, за компанию, тоже заказал себе чашечку этого чая. С сахаром. Вкус лимонно-клубничный, примерно, немного насыщенней, с горечью кофе. В целом неплохо. И, как сказала Аэлита, приподнимает настроение.

– Книг я у вас тут не вижу что-то. А почитать бы мне хотелось. Историю Марса. – Володя вопросительно посмотрел на хозяйку. – Теперь-то мне это не возбраняется? Препятствий не будет?

– Теперь – запросто, – уловив в его словах затаенную обиду-непонимание, легко сняла секретность с данной темы марсианка.

– Наконец-то. А как, где?

– Очень легко и весьма просто. Чай допьем, и я тебе все продемонстрирую. Узнаешь все в подробностях, вплоть до списка фамилий первых колонистов и их возрастов. Если, конечно, тебе нужны эти детали. Да и я, пожалуй, освежу свою память. Не помешает… Через пять минут они уже сидели в кабинете Аэлиты (близнеце Володиного). Девушка включила визор и голосом вызвала визотему: «История Марса. Краткий курс.»

***

Колонии основываются по-разному, новые территории осваиваются несколькими путями. Бывает – стихийно, бывает – военным путем, бывает – строго по сложному плану, бывает – вследствие ошибки, случайно…

Стартовавший 26 марта 2038 года с околоземной орбиты космический корабль «Ермак» с российской колонией на борту, направлялся к звезде эта-Тельца, в системе которой, по всем вычислениям и наблюдениям предполагалось обнаружить планету, пригодную для жизни, пригодную для размещения на ней переселенцев с Земли. Корабль с циклично-атомным двигателем должен был находиться в пути 46 собственных лет. За это время численность экипажа, первоначально составляющая 216 человек, возросла бы, по идее, в 4—5 раз…

Но на восьмом году благополучного полета «Ермак» попал в ранее принципиально неизвестное «пространственно-временное искаженное облако», в результате чего оказался «выброшенным» в окрестностях звезды омикрон-Близнецов, по земным параметрам.

Далеко в стороне от цели. Но это еще не все. Как вскоре выяснилось, они оказались там как минимум на сто пятьдесят лет раньше собственного старта. То есть, корабль сместился во времени назад, когда Земля еще не испускала искусственных радиоволн. По более поздним наблюдениям, они прибыли в звездную систему в 1717 году по земному летоисчислению, на целых 320 лет раньше собственного вылета. На Земле в то время еще Петр Первый продолжал преобразования России, столицу недавно перенес в новый Санкт-Петербург. Близилась к завершению длительная Северная война за выход к Балтийскому морю. На другой стороне планеты обживали Америку, истребляя индейцев, завозя негров-рабов. Англия завоевывала моря. Распалась империя Великих Моголов. В Европе была сильная Польша. Австрия и Венеция воевали с Османской Империей. Земля «гудела», бурно развивалась.

К счастью, к всеобщей радости, российские колонисты нашли, что из десяти планет системы одна – четвертая – обладает практически идеальными характеристиками, а именно: на планете существует кислородно-азотная атмосфера, пригодная для дыхания; три пятых части поверхности занимает океан, не считая внутренних водоемов; температура имеет приемлемые границы – от -55°С до +60°С; сила тяжести – 1,07; периоды обращения: суточный – 26,84 часа, годовой – (установили позже) 433,561 суток; наклон оси вращения близок к земному (19,47°) (смена времен года нормальная); планета имеет богатый животный и растительный мир, во многом аналогичный земному; нет собственных разумных существ (цивилизации). Короче говоря, планета как нельзя лучше подходит для колонизации. Кроме того, еще два спутника (почти одинаковых – один 1/5, другой 1/6 диаметра планеты) и две соседние планеты вполне могут быть использованы человечеством, правда с некоторыми неудобствами и затратами (перспективны на будущее).

Единодушно экипаж корабля «Ермак» решил остановиться на планете (по принципу «от добра добра не ищут»), тут же названной Марс-2, в дань памяти о родной Солнечной системе. Звезду назвали Солнце-2. Спутники – Розовый и Сонный. День посадки корабля на поверхность планеты считается началом новой Эры Человечества. Это случилось, по позднее установленному планетному исчислению, 22 мая 1-го года, естественно.

На планете имелось: четыре крупных материка, два огромных острова, два гигантских архипелага и две полярные шапки – Арктика и Антарктика. Материки назвали: Европа, Азия, Америка, Африка; острова – Атлантида и Австралия; архипелаги – Южный и Северный. Океан был один – Великий, поделенный условно на множество морей. Горных цепей оказалось тоже немало. Все природные образования получали, в основном, земные названия и имена великих людей родной планеты.

В первый год, из-за болезней, вызванных чужеродными бактериями и вирусами, общей переменой среды обитания, умерло 165 землян, в основном – дети. Оставшиеся 387 человек адаптировались и дали начало новой цивилизации.

Сообщество, называемое «марсиане», стремительно разрасталось. Колонисты основали на материке Европа первый город и назвали его Рим. Он стал столицей единой страны Подарок Вселенной.

После основания Рима принялись за более широкое освоение планеты, ее непосредственное исследование. Постепенно образовывались новые поселения в самых благоприятных местах суши, осваивались месторождения полезных ископаемых. О еде беспокоиться не приходилось – охота, рыбалка и собирательство вполне обеспечивали пропитание малочисленному населению огромной страны.

Первое поколение колонистов заложило фундамент крепкого государства, основанного на подлинной демократии. Общее руководство осуществлял выборный Совет Ответственных, во главе с Председателем.

Первым, а впоследствии почетным председателем стал, естественно, капитан корабля «Ермак» Виктор Сергеевич Егорушкин.

Так как новые жители Марса-2 являлись единым коллективом, были заняты общим делом, были полны энергии и энтузиазма, так как горели идеей созидания и в силу того, что их было еще очень немного, в их обществе царило спокойствие, порядок. Так как все были на равных условиях, и, к тому же, отсутствовали деньги или какие-то иные накапливаемые средства обмена, человеческие отношения были самыми простыми и доброжелательными. Главным в жизни являлся интересный, созидательный, активный труд. С нуля нужно было построить высокоразвитую страну, цивилизованную планету. Первые поселенцы были словно десятки, сотни Адамов и Ев в райском саду, и они мечтали дать начало новой счастливой человеческой семье…

Так продолжалось 74 года.

Все шло прекрасно (хотя и нелегко), пока планету не посетили незваные гости – «шустрая саранча-великан», «татаро-монгольская конница», «мутокенты» или, как укоренилось, «паммукенсвебы», коротко – «памбы». Такое чисто русское сложносокращенное слово означает – «паразиты маленькие мутанты-кентавры сверхбыстрые», что полностью характеризует пришельцев.

Они налетели 4 августа не лучше, чем полчища Мамая на русские деревеньки. Их небольшие космические корабли вдруг посыпались на планету как метеоритный дождь. Причем на всю планету сразу, вкруговую. В среднем, как позже подсчитали, на каждый квадратный километр суши приходилось по два-три их корабля, размером со среднюю комнату. И непрерывно каждые 20—30 минут примерно каждый пятый взлетал, на его место садился новый.

Потоки кораблей памбов шли к одиннадцати огромным базовым кораблям-станциям, на расстоянии нескольких сот километров окружающих Марс, и от них. «Караваны» перевозили груз. Слово «паразиты», не самое приятное и благозвучное, было дано пришельцам не ради смеха. Эти мутанты-кентавры – странные создания, величиной с большую кошку, покрытые крупноячеистой коричневой полуроговой кожей, с головой гигантской ящерицы, обезьяньими руками и торсом, возвышающимся над целым, четырехлапым, телом мелкого, но мощного леопарда, с обезьяньим цепким и сильным хвостом – являлись поистине паразитами. Они поступили с планетой и населяющими ее людьми с Земли как жестокие, наглые грабители. Все, что представляло хоть какую-то маломальскую ценность, или, как говорится, все, что можно было украсть, они вывезли с планеты. Поживились как паразиты, за чужой счет, не пахав и не сеяв.

Одним из первых пострадал космический корабль «Ермак», служивший колонистам основной базой, их приютом, их домом, их Домом культуры и отдыха. Их Кремлем, можно сказать. «Ермак» исчез за пару часов. От него не осталось и следа. Точнее, остались только вмятины. И шесть человек, обслуживающих корабль, лежали принудительно спящими на поле, где недавно возвышалась доставившая их на Марс громадина. Так же, в течение суток, поисчезали все искусственные сооружения, конструкции, станки, машины, инструменты, вещи и предметы. Остались только остовы зданий, сооружений из камня, глины, кирпича и грубо обработанной и старой древесины. Колонисты остались только в той одежде, что была на них. Впрочем, ради справедливости надо уточнить, что комплект одежды оставляли даже тем, кто подвергался ограблению во время сна. Те события напоминали персидскую сказку про удачливых и сверхжадных воров, но людям такие шутки казались очень невеселыми.

Когда творения рук человеческих поисчезали с планеты, наступила очередь коренных обитателей Марса. Люди наблюдали издалека, как в желто-серые корявые корабли с помощью странных машин загружают, очень быстро, неподвижных животных, птиц. Потом люди стали свидетелями, как буквально на глазах пропадают ягоды, овощи, фрукты, причем зачастую вместе с корнями, ботвой, стеблями, листьями, – то есть целиком растения. Пропали все плоды – спелые и еще не созревшие. Океан, озера, реки, болота тоже подверглись коренной «чистке»; рыбу ловили и сетями, и глушили, и током били.

Планета оголилась за два дня. (Все разбойничьи корабли, так же как и прилетели, в массовом порядке покинули планету.) Взору оставшихся ограбленных представлялась мрачная картина: голые поля, огороды, пустые деревья, возвышаются полуразрушенные стены домов. Словно бесснежная и теплая зима-убийца пришла в давно заброшенную деревню. Уныло, тихо, серо и пусто. Словно небывалой силы ураган смел все с лица земли. Ни птица не пролетит, ни зверь не пробежит, ни насекомое не прожужжит. Только тоскливые, молчаливые люди, словно погорельцы, бродили по окрестностям и что-то выискивали в земле, высматривали на деревьях…

Но что же случилось? Почему все произошло именно так? Почему земляне, отважные переселенцы, – трудолюбивый, дружный, высокотехнологичный народ (к тому же вооруженный), – не сдержали, не прогнали грабителей. Почему не оказали яростное сопротивление? Как допустили полное разорение обустроенной ими планеты, вплоть до того, что остались в одних штанах?

Причина не в них. Может ли один человек остановить стадо несущихся на него диких бизонов? Может ли одна мирная деревня сдержать натиск полка сверхвооруженного неприятеля-захватчика? Может ли человечество 20-го века предотвратить землетрясение, ураган, наводнение, засуху, цунами? Или так: может ли человек на велосипеде обогнать турбореактивный гоночный «болид»?

Колонисты столкнулись с неведомым, к чему были не готовы принципиально. К тому же внезапно, без какого-либо предчувствия.

Дело в следующем. Пришельцы налетели гигантской грозной тучей. Это во-первых. А во-вторых, им практически невозможно было противостоять в силу того, что паммукенсвебы обладали феноменальной скоростью передвижения. Как удалось высчитать, их ритм как минимум в 20 раз превышает человеческий. Они быстрее нас в двадцать раз. То есть, это существо, разумное (вышедшее в дальний космос), суперцепкое, очень хорошо приспособленное к условиям внешней среды, да еще перемещающееся со скоростью около 200 метров в секунду, практически невозможно поймать или уничтожить. Во время движения их почти не заметно. Да, они останавливаются. Но даже так им нельзя причинить вреда, стукнуть, например, чем-нибудь, кинуть что-то. Их реакции в 20 раз быстрее человеческих, и человек едва только успеет замахнуться – памба уже и след простыл. Он в это время будет уже за десятки метров от того места. Любые ловушки не успевают срабатывать.

Тем более что первым делом «гости» лишили колонистов какого-либо оружия, техники, химических веществ. Воевать оставалось только голыми руками. Но, как уже говорилось, палки, камни – все, что пригодно для борьбы – бесполезны. И потому, кипя бессильной яростью и время от времени тщетно бросаясь в исступлении на неведанного врага, люди наблюдали гибель приласкавшей их планеты.

Причем еще один удивительный факт: физически от рук расхитителей не пострадал ни один человек; так же как и наоборот, впрочем. Памбы оказались преступниками, избегающими «мокрого дела». Но то, что они практически бросили этих самых людей на голодную мучительную смерть, нисколько не лучше.

Двенадцать тысяч новых марсиан в считанные часы превратились в робинзонов. Или, вернее, представляли собой обитателей каменного века, правда с разумом века космического. Но что может делать высокообразованный, эрудированный и способный профессор, волею судьбы оказавшийся в одних трусах в центре пустыни? Пытаться выжить, естественно. Но – как?

Вот такая задача стояла и перед внезапно разграбленной до основания страной, колонией землян. Выжить на опустошенной планете. Выжить любыми путями. Ничего другого не оставалось. Усложняло ситуацию то, что две трети жителей несовершеннолетние, дети. Небольшие группы людей выживали как могли. Столица распалась, как и другие поселения; малочисленные отряды разбрелись по окрестностям. Ибо так больше шансов найти пропитание. Подбирали жалкие остатки того, что не забрали «паразиты»: худые корнеплоды, сломанные и осыпанные злаки, молоденькие побеги, полугнилые, брошенные памбами фрукты и овощи. Иногда в водоемах попадалась рыба, ловили на страшно несуразные удочки и сплетенными из трав сетями. Кое-где даже научились есть насекомых: личинок, червей и немногочисленных мелких грызунов.

Самим высокоцивилизованным посланцам Земли их вынужденный образ жизни казался, разумеется, страшно диким и ужасным. Нелепо: счастливо спастись на прелестной планете – и вдруг оказаться посреди практически мертвых равнин: иметь технические средства и интеллектуальные возможности за короткое время обустроить мир по собственному желанию – и остаться без единой лопаты или лома, без зажигалок и теплой одежды.

А впереди в столице – осень. Затем – зима. Не суровая, но прохладная и голодная. Пропитания, того что осталось, явно не хватит. Необходимо двигаться к экватору; но пешком, с маленькими детьми, впроголодь… Взрослые были в страшном отчаянии. И с утра до вечера искали пропитание. Уходили все дальше и дальше – может где-то не успели разграбить? Тщетно.

Последствия могли быть жуткими. Дотянуть до следующего урожая, очень небольшого, как ясно, удалось бы не всем. Начинались панические истерики и суицидальные мысли. Марсиане не могли выносить голода, страданий детей и собственного бессилия. О будущем страшно было думать. Так жить не хотелось. И это через несколько дней после «снятия осады» и разграбления…

Адамы и Евы неожиданно стали неандертальцами. Райский сад превратился в убогий каменный век на каменном острове…

Снова с неба явились «чужаки».

На этот раз примарсился один большой снарядообразный фиолетовый корабль. Те, кто его видел, испытали множественные чувства. Там были и животный страх, и радостная надежда, научное любопытство и отчаянное неприятие, жуткая ненависть и ожидание спасения…

Контакт установили сами прилетевшие за считанные минуты. Из корабля вылетела платформа со стоящими на ней продуктами питания и плавно подлетела к группе голодных и угрюмых людей. Никакие доводы не смогли бы в тот момент остановить страждущих (так ловят рыбу). Молча они обступили платформу, зависшую над землей на уровне пояса, и жадно набросились на непривычную, но довольно вкусную и питательную снедь…

В течение дня все двенадцать тысяч человек, разбредшихся по Марсу, были накормлены до отвала. Но еще никто не видел своих спасителей, не знали их целей.

Следующее утро расставило все по местам. Тот день принято считать на Марсе Днем Возрождения. 36 августа.

Накормивший голодных людей корабль сел возле остова здания детского сада в Риме, на бывшую игровую площадку, где теперь торчали только одинокие деревянные столбики, бывшие когда-то частями качелей, каруселей, прочих аттракционов и конструкций. К бесшумному двадцатиметровому фиолетовому кораблю сразу подошло человек шестьдесят, тех, кто бродил в окрестностях Рима. Но на этот раз из корабля появился не ожидаемый стол с яствами, появились две небольшие кубообразные серые машины, тут же разъехавшиеся в разные стороны. Они принялись «поглощать» мусор, оставшийся после нашествия памбов.

А в это время из корабля раздался голос. Говорили на русском языке, но несколько не по-человечески, без живых интонаций. Из речи, составленной в официальном тоне, стало ясно, что пришельцы желают помочь человеческому сообществу пережить трудный период, наступивший после варварского ограбления планеты цивилизацией Авахамцу, самого несговорчивого и многочисленного народа Галактики, помешать которому не представляется возможным. Но представители цивилизации Амари берут на себя задачу в кратчайший срок полностью восстановить планету и создать для бывших землян неплохие условия существования. С тем, однако, условием, что люди будут беречь природу планеты, почтительно относиться к Основным Законам Галактики, не нарушать их, уважать представителей планеты Амари и стремиться к развитию человеческой цивилизации Марса.

Вслед за этой речью из люка снарядообразного корабля вылетела платформа, на которой, если так можно выразиться, стояло три существа, напоминавших гигантские колобки из русской народной сказки. Тело и голова пришельцев составляли единый неровный шар (близкий к форме яйца) диаметром в рост среднего человека. Большой рот, ноздри-щелки высоко над ним, и два очень широко расставленных больших круглых глаза с огромными зрачками – это было лицо, расположенное в верхней части шара. Две тонких руки, едва достающих друг до друга, и две лепешки-ступни внизу – конечности «колобков». Кожа, открытая только на широченном лице, была очень светлой и лоснящейся. Серая одежда спасителей, видимо скафандровый костюм, походила больше на оболочку мяча.

Пришельцы не были страшными, как любой неведомый зверь, любое незнакомое большое существо. Их лица людям показались даже немного смешными, карикатурными, компьютерными. И добрыми. Разве могут злые существа накормить, позаботиться о незнакомцах, познавших беду?

Три представителя планеты Амари подлетели близко к группе людей, и самый большой из них заговорил. Он говорил на своем языке, но какой-то прибор у него в руках переводил и передавал громко русскую речь. В течение получаса шел разговор между разнопланетными существами. Колобки, как сразу и навсегда окрестили амариан, еще раз уверили колонистов, что хотят бескорыстно помочь создать высокоразвитую цивилизацию на Марсе, состоящую из представителей землян; что они являются всего-навсего миссионерами, действующими от Совета Высших Цивилизаций, нейтрализующими действия полчищ авахамцу и выступающими за поднятие общего уровня развития цивилизаций Галактики, за развитие колоний на пригодных для той или иной формы жизни планетах.

Они выяснили, что, в первую очередь, необходимо людям. И тут же начали действовать.

Две кубообразные машины, выехавшие из корабля сразу после примарсения, к тому времени непонятным образом уже неимоверно разрослись, превратившись в некое подобие мини-заводов, медленно передвигающихся по земле. Из их недр через каждую минуту стали появляться платформы типа той, на которой восседали-восстояли инопланетяне, только побольше. Они, составившись в штабеля, очень быстро разлетались в разные стороны света.

Из корабля снова выплыл стол, заставленный едой. Потом еще раз. Сами пришельцы вернулись в корабль.

Пока люди ели, кубы-заводы прекратили производить платформы. Из первого начали по одному появляться стандартные роботы: цилиндры с длинными манипуляторами – ногами и руками. Глаз у них не было заметно, скорей всего все наружные органы восприятия размещались в узкой щели, опоясывающей верх цилиндра, она словно бы делила корпус на тубу и крышечку… Из второго куба стали выползать большие толстые брусы-блоки светло-серого цвета, легкие, пористые, но очень прочные. Роботы тут же принялись их таскать и укладывать на ровной площадке, оставленной после прохождения там куба-мастера.

А на летающих платформах начали прибывать колонисты со всех уголков планеты. Им, там, где они находились, включали видеозапись речи колобков и приглашения от людей, собравшихся у корабля пришельцев в Риме, и привозили их в столицу. Где всех ждал накрытый стол, товарищи и амариане со своей саморазвивающейся техникой.

Роботы с невероятной быстротой и аккуратностью возводили большие здания, умело складывая их из блоков, как детский конструктор. Параллельно со стенами и перегородками в здание вносились толстые белые мягкие маты и черные одинаковые пустотелые прямоугольники без одной грани, которые можно было использовать в качестве табуретов, столов, шкафов. Крыши накрывали тонкими, но очень прочными черными плитами.

К вечеру шестнадцать огромных одноэтажных домов-бараков были готовы, и все 12 тысяч человек обрели надежное, теплое и более-менее уютное жилище.

В ту ночь сытые, в тепле, на мягких постелях, ожидающие следующего дня не со страхом и унынием, а с радостью и волнением, счастливые люди засыпали с улыбками и спали крепко и легко, как дети. А дети как боги. Заласканные возбужденными, необычайно нежными, добрыми взрослыми.

Проснувшись утром, люди не узнавали окрестности. Оставшиеся после налета памбов каркасы зданий, дорожки, площадки, бордюры, бассейны фонтанов, столбики и прочее бесследно исчезли. Вокруг простиралась ровная и гладкая, голая поверхность планеты. Но добавилось несколько новых зданий несколько другой формы, чем дома-общежития. Это были: комплексы баня-ателье, столовая, научно-исследовательский центр, дом культуры и собраний. И к ним новые, идеально ровные широкие тротуары.

С того дня начался процесс Великого Обустройства. Амариане, намного обогнавшие человечество ХХI века по техническому уровню, являлись своего рода джиннами из кувшина для колонистов-бедняков. Их технологии позволяли легко и быстро создавать вещи, для изготовления которых землянам потребовались бы колоссальная многоуровневая индустрия и, соответственно, многие годы. Колобки, по желаниям и планам людей, возводили здания, города и поселки. По памяти людей восстанавливали инструменты, предметы, вещи. Потихоньку восстанавливали тексты книг, песен, учебных программ.

Вместе с амарианами люди работали над усовершенствованием, большей пригодностью каких-то фантастических вещей, материалов и способов к себе, к своему телу и традициям. Так возникали уникальные вещи, даже, бывало, в принципе не знакомые землянам, но доработанные до того, что становились необыкновенно удобными и нужными предметами, без которых уже невозможно было вскоре представить жизнь. Таким образом у землян появились: окоманитопур, если так приближенно – видеокамера, способная снимать атомарную копию любого предмета или существа, переводить ее в информационную запись, которая затем с помощью окоманисанимара снова переводится в атомарно аналогичную материальную копию, со всеми свойствами оригинала; способ (и соответственно аппараты) мгновенной передачи информации на любые расстояния, основанный на переходе сигналов в одно из следующих измерений; еще стал известен и широко используем новый вид энергии, гораздо совершенней электричества, называемый рего. Из теоретических разработок и грубых опытных моделей (у землян) перешли в разряд незаменимых в быту аппаратов, приспособились к людям: рупомсы – прозрачные антигравитационные шары – идеальный транспорт; волунтракес – молекулярный сборщик, снабжающий одеждой, этакое мини-ателье; нямстор – атомарный сборщик, производящий еду, чудо-кулинар; создатель – личный косметолог-имиджмейкер. Несколько изменился, усовершенствовался окомани – аппарат, создающий иллюзию присутствия. А визор и комп внешне практически не изменились, другим стал только вид потребляемой энергии и, соответственно, способ обработки информации. Сделали музыкальные инструменты, абсолютно неизвестные амарианам; впрочем, и они показали людям свои диковинные инструменты.