Текст книги "Траектория полета"

– Нет, конечно… просто с виду не подумаешь.

– А те, на которых подумаешь, на трассе в ряд стоят!

– Логично. Но все же…

– Ой! – Наташа попыталась сдвинуть Лешино сознание, – расскажу, как я штат набирала! Мужики идут какие-то затравленные, на все согласные; могу поспорить – если б я сказала, что придется возить не проституток, а киллеров, но буду за это хорошо платить, они б согласились. А бабы… короче, от семнадцати до сорока, и все с порога начинают оправдываться, как дошли до жизни такой – у кого дети с голода пухнут; у кого газ и свет вырубили за неуплату; у кого мужья без работы и бухают к тому же. Смотрела я на них – жуткая у нас страна; почему и хочу свалить побыстрее… ау, Леш! – Наташа видела, что он ее не слушает, глядя в одну точку, – ты где?

– Я-то? – он виновато улыбнулся, – я здесь. Юль, – он поднял руку, – принеси еще сто пятьдесят, а?

Девушка подошла с пустыми руками и остановилась.

– Может, не стоит, Алексей Николаевич? Это ж почти бутылка будет, и не закусываете… хоть пиццу тогда возьмите.

– Вот еще! – фыркнула Наташа, – дерьмо всякое жрать!.. Юль, странная ты, ей-богу – пригласила б шефа домой, накормила по-человечески…

– Да у меня дома… – Юля покраснела.

– Дура ты, потому и дома у тебя ни фига нет! – заключила Наташа, поднимаясь из-за столика, – и мозгов тоже. Леш, надумаешь машину брать, позвони – я серьезно сдавать ее буду.

Наташа направилась к выходу, а Леша повернулся к Юле.

– Может, правда, поедем к тебе? – сам бы он вряд ли сделал такое предложение, но коль тема была поднята, ее надо, либо продолжать, либо переводить в шутку; шутить ему не хотелось.

– Я не знаю… у меня, правда, только пельмени… – Юля опустила взгляд и сделалась такой хорошенькой, что Леше захотелось немедленно схватить ее, усадить к себе на колени… но вместо этого он взял ее руку, повернув так, чтоб видеть часы, старенькие, дешевые, с тонкой трещинкой на стекле.

– Закругляйся, а я сгоняю, куплю чего-нибудь.

«Хонды» на стоянке уже не было. Леша залез в свой замечательный джип и закурил, вольготно откинувшись на сиденье. …Черт, как же все это получается? Стоит только подумать – тут тебе, и та машина, и Юлька… неужто бывает в жизни настолько белая полоса?.. Правда, на мгновение перед ним возникла женщина, в темноте мечущаяся по пустой квартире; он не успел разглядеть ее лица – возможно, это была вовсе и не Оля, а так, мираж, который он поспешно стер в своем воображении, ибо пребывал в той кондиции, когда совершаются самые безрассудные поступки.

Он отъехал от павильона, высматривая коммерческий магазин, так как уже успел отвыкнуть от государственных с их полупустыми полками, и сразу увидел весело мигающие гирлянды возле небольшого подвальчика и сонного охранника у двери; внутри пестрела мозаика из сотен импортных этикеток.

Затаривался Леша долго и когда вернулся, столиков на улице не оказалось, а в самом кафе горел тусклый свет.

– Я тут все посчитала, – сказала Юля так, словно это был конец самого обычного рабочего дня.

…А если Наташка не врет, для нее он и правда, обычный, – подумал Леша, – трахнуться с шефом – это ж нормально…

– Молодец, – он забрал пакет с деньгами, – поехали.

Юля вышла на улицу вслед за Лешей и остановилась.

– Алексей Николаевич, у вас новая машина?

– А ты, прям, помнишь, какая была? – Леша засмеялся, довольный таким вниманием.

– Конечно, – Юля отвернулась, ставя павильон на сигнализацию, но Леше хотелось думать, что она смутилась.

В машине она села на переднее сиденье и сразу сделалась какой-то маленькой, потерянной. … Наташка, точняк, врет!..

– Куда едем? – Леша завел двигатель.

– Вы же сказали, ко мне…

– Я понимаю, что к тебе. А это куда?

– Извините, – она порывисто вздохнула и уставилась в окно, словно забыла, где живет, но быстро вспомнила, – сейчас прямо, а под «вышкой» во двор и ко второму подъезду.

Ехали они молча; также молча поднимались на лифте, молча Юля открыла дверь и включила свет. Осмотревшись, Леша решил, что все здесь очень напоминает квартиру Марины в ее прежнем виде – пока она еще не занималась бизнесом, и тоже почувствовал себя прежним – эдаким всесильным благодетелем.

– Юленька… – обнял девушку, и та неожиданно прижалась к нему, – мы тут все сделаем по-другому…

– Мы? – она подняла голову.

– Да, – Леша прижал ее крепче, – ты мне сразу понравилась.

– Вы мне тоже… только я вас боюсь…

– Почему? – теперь Леша сам поднял ее лицо; Юлин взгляд заметался, пытаясь забиться в угол, и тогда Леша поцеловал ее в губы. Юля обхватила его шею, глаза ее закрылись…

– Я, наверное, дура? – это было первое, что она сказала, переведя дыхание, – я ж знаю, чем заканчиваются такие романы – скоро я вам надоем, и вы уволите меня – так, на всякий случай, а то вдруг я начну права качать, и ваша жена все узнает… но я не начну, честное слово!..

– Прекрати!

Юля сжалась, словно ей уже объявили об увольнении.

– Видите, у нас еще ничего не было, а вы уже кричите… – глаза ее стали влажными и удивительно прозрачными.

– А ты не говори глупости, – Леша улыбнулся, ласково гладя ее по голове, – пойдем ужинать, а то есть хочу, как зверь…

– Конечно! – Юля мгновенно вернула себе положение хозяйки, – только я ж сказала, у меня…

– То, что у тебя, никого не волнует, – втащив пакеты на кухню, Леша принялся выгружать, в основном, всевозможные банки, но такие красивые! В самом конце на столе появилась водка и небольшая бутылочка «Мартини».

– У меня и тарелок столько нет, – Юля засмеялась, – я ж снимаю эту квартиру…

– Все я знаю, – Леша снова обнял ее, – и квартиру купим…

– Не надо, Алексей Николаевич, – Юля отстранилась, – зачем вы так говорите? А если я, правда, поверю – знаете, как потом мне будет больно?

– Все! Больше ничего не буду говорить – поживем, увидим!

– Так меня больше устраивает, – Юля достала консервный нож и две тарелки со стершимся от старости рисунком, две рюмки, – вы не сердитесь, ладно? Я, правда, очень боюсь…

– Не бойся, – Леша принялся открывать все подряд, а Юля принесла маленький магнитофон.

– Включить?

– Как хочешь, – Леша торопливо наполнил рюмки, – садись. Давай выпьем за нас; и чтоб прав был я, а не ты, – он чувствовал, что хмель, принесенный им из кафе, уходит, и вопрос – почему он здесь, звучит в сознании все отчетливее; надо было срочно вернуть прежнее счастливое состояние.

Они выпили и принялись есть, потому что любовь любовью, а голод голодом; только минут через десять Юля отложила вилку.

– Алексей Николаевич, можно задать глупый вопрос?

– Во-первых, Алексей Николаевич я только на работе.

– Я не смогу все время перестаиваться, – Юля беспомощно пожала плечами, но, наверное, «Мартини» оказывало свое действие, – я б очень хотела, чтоб вы стали для меня Лешей… Лешенькой, но пока вы – Алексей Николаевич…

К Леше кураж не возвращался – только голова его тяжелела. …Проклятая жратва, – думал он, а в это время маленькая теплая ладошка гладила его щеку, нос, нежно коснулась губ… Возникло уже не пьяное, а совершенно осмысленное желание – поймав ласковую руку, он перетащил не сопротивлявшуюся Юлю к себе на колени и принялся целовать. Она запрокинула голову, подставив шею…

– Так, что ты хотела спросить? – напомнил Леша в момент секундной паузы.

– Вы уйдете или останетесь на ночь?..

…О, черт!.. В его голове все смешалось, и жена, сходящая с ума от неизвестности, и Юля, для которой его уход станет лишь подтверждением ее страхов, а в таком случае, никогда у них ничего не получится… Огромный черный спрут, распустив щупальца, рвал на части сознание, но Юлины-то глаза были рядом, такие тревожные и такие молящие…

– Останусь, – сказал Леша, – только позвоню.

Ссадив Юлю с коленей, он достал телефон.

– Оль, что-то плохо тебя слышно, – он действительно слышал ее голос издалека, будто из-за границ своего жизненного круга, – у меня тут проблемы… нет, ничего страшного, но их надо решать. Короче, я сегодня не приду… да нет, что ты – с человеком встречаюсь! Да, спокойной ночи, – отключив телефон, он посмотрел на Юлю, – вот и все.

– Я ведь тоже человек, правда? – она грустно улыбалась, – так что ты почти не соврал… видишь, какой прогресс – я уже называю тебя на «ты». Можно?

– Ты – чудо! – Леша стиснул ее так, что Юля пискнула, прикусив губу, потом засмеялась.

– Тогда пойду, разберу постель, – она встала, обдернув неприлично задравшееся платье. Оказавшись одна в темной комнате, прижалась спиной у холодной стене. …Значит, у него есть жена… ну и что? Люди разводятся и женятся на других – почему нет?.. А потому, что ради девочек из бара жен не бросают!.. Но я буду любить его больше, чем тысяча жен!.. Это мой шанс жить нормально, бросить эту сумасшедшую работу из-за которой света белого не видишь; где я могу с кем-нибудь познакомиться, если торчу тут целые сутки?.. И я знаю, что сделаю!.. Пусть говорят, что это плохо – мне плевать!..

– Юль! – раздалось совсем рядом, – у тебя душ работает?

– Конечно! – выхватив из шкафа чистое полотенце, она распахнула дверь, – иди, потом я… любимый, – последнее слово было сказано одними губами, и Леша не мог его слышать.

Уснули они, когда уже стало светать; уснули обнявшись, нос к носу и чувствуя дыхание друг друга, а разбудило Лешу то, что кто-то подвинул его ногу, аккуратно переложил руку на подушку, но просыпаться не хотелось.

– Юль… – позвал он и заставил себя открыть глаза – постель была пуста, но девушка появилась, босая, в короткой рубашке.

– Тебе кофе или пиво? – спросила она с улыбкой.

– А у тебя есть и пиво?..

– У меня нет, но ты вчера купил.

– Вообще-то, больше всего я хочу тебя, – Леша протянул руки, но девушка покачала головой.

– Не знаю, как тебе, а мне надо на работу. Ты ж первый мне всыплешь, если я не откроюсь, так ведь?

– Еще как всыплю… – Леша вздохнул, – тогда давай кофе.

Юля исчезла и вновь появилась, с дымящейся чашкой; по комнате поплыл тягучий пряный аромат.

– Хороший у тебя кофе, – Леша сел, прикрываясь одеялом.

– Это не у меня – это тоже ты принес, – она присела рядом.

– Теперь у тебя… вернее, у нас, – Леша взял чашку; Юлины руки освободились, и она пригладила его волосы.

– Я даже мечтать не могла, что когда-нибудь мы будем вот так… послушай, только честно – а если б вчера ты был совсем трезвый, ты б не остался у меня, да?

– Это стало б самой большой глупостью в моей жизни, – Леша сделал глоток и почувствовал, как эта самая жизнь возвращается, – и я еще останусь, если не возражаешь, и еще…

– Конечно, не возражаю! – Юля засмеялась, – мне пора, а ты, если надумаешь уходить, просто захлопни дверь; вчерашняя выручка на столе.

– Ладно, – Леша поставил пустую чашку и откинувшись на подушку закрыл глаза. …Если надумаешь уходить… хорошо сказано… а если не надумаю?.. Именно сейчас он вдруг понял, что все, происходившее до сегодняшнего дня – суррогат, какая-то никому не нужная игра, – слышь, Юль!

Девушка появилась, словно по волшебству, в ту же секунду.

– Как ты будешь работать? Ты ж уснешь. Все равно утром там никого нет – сходи, повесь объявление, что откроешься, например, в три, и возвращайся.

– Спасибо, Алексей Николаевич… то есть, Лешенька. Я посмотрю, как там обстановка… – Юля исчезла; через секунду хлопнула дверь, и стало тихо. Повернувшись на бок, Леша закрыл глаза, вытянулся, вдыхая аромат чистого белья, который вчера так и не успел почувствовать – это состояние полностью отвечало его пониманию блаженства…

Выскочив из подъезда, Юля остановилась и вместо того, чтоб пойти через двор – как обычно ходила на работу, она выскочила на улицу и вскинула руку, тормозя первую же машину. …Он специально подарил мне этот день, чтоб исполнить задуманное! Иначе когда я это сделаю?.. Какой тут, на фиг, сон – бывало, и больше не спала!..

* * *

Проснулся Леша ближе к полудню; потянулся, и эйфория ночи сменилась реалиями дня. …Черт, надо же съездить к этой долбанной бухгалтерше, а то она, небось, уже на говно изошла – по-моему, это не человек, а компьютер, которому изобретатель придал человеческий облик; даже ее ротвейлер выглядит более душевным… И к Ольке надо – Юля, конечно, классная… кстати, а где она? Вот, трудоголик! Хочет показать, какая она старательная – ну, пусть работает… Да, вот, к Ольке ехать… но надо, никуда не денешься – таких жен не бросают…

Чувство вины обострялось всякий раз, как проходило действие алкоголя – он сразу вспоминал, что жена прошла с ним самый ужасный период жизни; что именно она не дала ему пропасть, и неизвестно, как повела бы себя в подобной ситуации Юля. …Проститутка, хоть и бывшая… а Олька ею не стала и меня еще поддерживала… господи, да в чем проблема? – он резко встал с постели, – есть жена, есть любовница; что я, не потяну обоих? Да они обе будут в золоте купаться!..

Одевшись и без всякого аппетита поковырявшись в остатках вчерашней «роскоши», Леша вышел на улицу. Джип стоял на месте целый и невредимый, что было даже удивительно. Мысленно обозвав себя придурком и решив сегодня же подыскать поблизости охраняемую стоянку, Леша сначала поехал в больницу, но не угадал – у Оли как раз начался обход.

Старшая сестра сказала, что освободится она не раньше, чем через час, и Леша решил не ждать. Зачем? Чтоб только посмотреть друг на друга?

– Передайте, что приезжал муж, – попросил он и добавил, чтоб информация не выглядела слишком сухо, – у меня все нормально; я ее люблю и скучаю.

Отъехав от больницы, Леша успокоился – долг был исполнен, и при этом он не видел черных кругов под Олиными глазами, не выслушивал всего, что она пережила за эту ночь. …А к вечеру все устаканится. Короче, сегодня ночую дома, а дальше посмотрим… – развернувшись, он поехал сдавать выручку, по дороге планируя получившийся очень коротким, рабочий день; дела можно было тасовать, как угодно, но последним пунктом, без вариантов, оставался «У Юлии».

…Надо ж заскочить в ГАИ! – вспомнил Леша, – а то завтра в ночь опять встречать груз – начнут тормозить козлы неместные за транзитные номера…

В инспекции попросили полчасика подождать, и не зная, чем себя занять, Леша купил газету. «Пятимесячная девочка умерла от голода, пока ее мать отмечала день рождения… Школьный охранник изнасиловал ученицу в канцелярии… В цистерне нашли обезглавленные трупы… Соседи отравились фальшивой водкой… Продавать детей в столицу съезжаются мамы со всей страны… Нapкoторговцы прячут кокаин в интимных местах собственного ребенка… Многодетный отец растлевал трехлетних малышей…» …Что происходит?.. – он отложил газету, – люди обезумели – другого объяснения нет; ими движет даже не корысть и не глупость, а именно безумие! Не страна, а огромная психбольница! Тут тебе и «тихие», которые мирно спиваются, ширяются; и «буйные»; а уж Наполеонов-то развелось! Все лезут на трибуны, создают партии из одного человека, печатают визитки сусальным золотом. И все это случилось как-то вдруг, как по приказу… но не верю я в заговор ЦРУ!.. Не понимаю, как это могло произойти…

Он снова взял газету – на первой полосе красовался огромный заголовок: «Президент лечится в палате № 6».

…Массовое сумасшествие!.. А, может, нас чем-нибудь облучают?.. Или это эксперименты инопланетян?.. Леша почувствовал резкую головную боль. …Надо срочно принять рюмочку, чтоб расслабиться. Черт с ними, с номерами – утром заберу… Он завел двигатель и не задумываясь, поехал к бару.

Юля, всегда улыбавшаяся ему, испуганно замерла. Она успела вернуться и открыть кафе, исполнив при этом задуманное, но не представляла, каким должен быть эффект.

– Алексей Николаевич, что-то случилось?..

Леша уверенно подошел к стойке, оперся об нее локтями.

– Нет, Юленька, – улыбнулся и неожиданно понял, что ехал сюда совсем не ради водки, – я соскучился.

– Правда?.. – маленькая ладошка несмело накрыла Лешину руку, – значит, вчера был не сон?

– Не сон. Налей сто пятьдесят и закрывай шарагу, – Леша тихонько сжал руку девушки, – ну, чего ты так смотришь?.. Касса сломалась – неужто не ясно?

– Ясно. И что мы будем делать? – Юля наполнила стакан.

– Все! – выпив, Леша сунул в рот сигарету, – я жду в машине, – и направился к выходу.

…Получилось!!.. – дальше Юлина мысль не двигалась, ни вперед, ни назад, застыв в этом прекрасном моменте.

Развалившись в кресле, Леша наблюдал, как недовольные посетители покидали кафе, но ему было плевать на них – лично ему было хорошо. Потом появилась Юля; она долго возилась с замком, звонила по телефону, пока наконец над дверью не замигала желтая лампочка сигнализации.

– Я готова, – усевшись в машину, она захлопнула дверь, – сегодняшняя выручка, вот; только мало там…

– Господи, какая выручка?.. – Леша выехал со стоянки и свернул к окружной дороге – зачем, он сам не знал, потому что не строил конкретных планов, но Юля удивленно оглянулась.

– Разве мы не ко мне едем?

– Нет, – Леша покачал головой, – завтра у меня дальняя дорога, так что надо выспаться, а ты разве дашь поспать?.. Поедем, красотка, кататься – давно я тебя поджидал… – запел он и сам удивился: …Что вспомнил-то! Это ж мы когда-то исполняли с Бородиным, в гостинице, на два голоса!.. В каком же городе это было?..

– Алексей Николаевич, куда мы? – в голосе девушки послышалась тревога, которой не было вчера, но Леша рассмеялся – его мысль уверенно двигалась в единственном, доступном ей на данный момент, направлении.

– Ты занималась сексом в машине? – спросил он.

– Я?.. – Юля растерялась; нет, не от предложения, а от самого вопроса – не могла же она рассказать, чем ей приходилось заниматься во время съемок в «кино», но Леша расценил молчание как знак согласия.

– Допустим, занималась, – он вздохнул, – только это ж не важно – мало ли чем мы занимались раньше.

– Вы, правда, так думаете?.. – что-то огромное и черное, весь сегодняшний день угнетавшее сознание, рухнуло, открыв широкую, светлую дорогу; сейчас Юля была готова на все, лишь бы он сказал – да! И он сказал:

– Да. То есть, тебя ничем не удивишь?

– Если честно, вы меня уже удивили…

Пропустив фуру, джип выскочил на трассу. Слева замелькали рекламные щиты, справа – грязно-зеленые посадки, а впереди лента асфальта заползала под край голубого неба. В окна врывался ветер…

– Хотите, остановимся? – предложила Юля, боясь возникшей паузы – ведь у них был такой хороший разговор.

И тут Леше пришла совершенно сумасшедшая мысль (…Как раз подстать нашему сумасшедшему времени… – подумал он), правда, возможно ли ее осуществить, можно было проверить только эмпирически.

– Снимай трусики, – сказал он.

– Зачем? – Юля покраснела.

– Увидишь, – сам он расстегнул джинсы, – останавливаться мы не будем – жизнь у нас такая, что нельзя останавливаться.

– Ладно… – чуть привстав, Юля запустила руки под юбку и вытянула оттуда узкую полоску белой ткани; сунула ее в сумочку, – я не понимаю… а как не останавливаясь?..

Леша глянул на спидометр, замерший на отметке «сто двадцать», но почему-то было совсем не страшно. …В «Опеле» нечего б не получилось, а тут попробуем…

– Перелезай сюда, – сдвинув сиденье до отказа, он хлопнул себя по колену.

– Я боюсь.

– А ты не бойся, – он оторвал руку от баранки, – давай.

Юля аккуратно, стараясь ни за что не зацепить, перебралась через коробку скоростей и втиснулась между Лешей и рулем; чуть привстала, поднимая юбку.

– Все там в порядке? – засмеялся Леша, уже чувствуя, что все в порядке. Юля начала медленно оседать; дойдя до конца, она застонала, невольно схватилась за руль, и в этот момент Леша убрал руки, – а теперь рули!

– Как?! – взвизгнула она, – я ж не умею!

Машина рванулась вперед, дрожа на крошечных выбоинах, поэтому никаких телодвижений не требовалось, хотя Юле и так было не до них. …Мы разобьемся!.. – стучало в голове, – мы разобьемся!..

Достигнув желаемого, Леша резко выпрямился, по инерции вдавив газ чуть не до пола – все вокруг замелькало, превращая дорогу в тоннель…

Но им повезло – к тому моменту, когда Юлю тоже накрыло бессознательно-блаженное состояние, Леша пришел в себя и перехватив руль, плавно остановился на обочине. Юля повалилась на бок, чуть не сломав переключатель скоростей; закрыла глаза, вслушиваясь в волшебную тишина, означавшую, что жизнь продолжается.

– Как ощущения? – Леша вернул ее к себе на колени.

– Пипец полный! – прошептала она, – но еще раз повторить это я не рискну.

– А зачем повторять – будем изобретать новое. Ползи на свое место и поедем обратно в город.

Юля неловко перебралась в пассажирское кресло, но вместо трусиков, первым делом достала сигареты – сейчас это было гораздо важнее…

Простились они у подъезда – без красивых слов и затяжных поцелуев; Леша просто погладил девушку по щеке.

– Завтра меня не будет, а послезавтра заеду.

– Я буду ждать…

Поднявшись домой, Юля рухнула на постель; перед глазами вновь замелькали деревья, пестрые картинки реклам, возникавшие и исчезавшие пятна автомобилей… Это был невиданный доселе наркотик, привыкание к которому наступает мгновенно, а, самое главное, что «наркодилер» теперь принадлежал ей. И черт с ними, с деньгами, которые она копила на университет!..

Леша постоял несколько минут, прикидывая, сколько у них было шансов выжить, но потом решил, что это не важно – сколько б их ни было, всегда ведь срабатывает один-единственный. Вздохнув, он не спеша поехал домой.

…Вот, на хрен я туда еду?.. Ответы на такой элементарный вопрос возникали глупые и неубедительные, поэтому, в конце концов, он решил, что просто так надо.

Оля ждала его. Под глазами у нее были те самые круги, от которых удалось спрятаться утром, и голос звучал печально, словно она уже знала все.

– Я тут с ума сошла…

– Ничего, все в порядке, – Леша улыбнулся, – давай, не будем – это не твои проблемы – «стрелки», «разборки»… главное, что все хорошо, – он вытянул руки, и Оля упала в них.

– Я так боюсь… эта водка – сплошной криминал.

– Зато это большие деньги; нам же нужны деньги, правда?

Честный ответ выглядел бы слишком цинично, поэтому Оля поцеловала мужа, а потом спросила, уткнувшись в его грудь:

– Ты голодный? Я твое любимое мясо запекла…

Если б она скандалила, выясняла отношения, Леша б чувствовал себя намного уверенней, а это спокойствие, эта ласковая забота… зато противное ощущение предательства уравновешивалось воспоминанием о сумасшедшей гонке, которую они с Юлей только что выиграли.

Когда они легли в постель, Олино тело показалось ему чужим и даже каким-то холодным; оно прижималось к нему, и Леша попробовал ласкать его, но ни один мускул не дрогнул.

– Ты устал, – прошептала Оля, гладя его по голове, – спи, милый, – она крепко обняла его, – я люблю тебя.

Поскольку Леша молчал, то ли уснув, то ли притворяясь спящим, она глубоко вздохнула, чмокнула его в плечо и засопела, ровно и умиротворенно.