Текст книги "Прикосновение зла"

Глава XIV
Храм Сангри

Персефона часто приходила к пирсу, чтобы встретить новые души, что пересекали реку Стикс на пароме Харона, но на этот раз Аид перенес их на противоположный берег – к вратам подземного царства. Там было холодно, словно воздух из верхнего мира просачивался сквозь землю, но богиня этого не замечала – у нее перехватило дыхание от самого вида врат.

Они были высокими, как горы, в которые они были врезаны, и выкованы из черного железа. Нижняя их часть была украшена рядом нарциссов, от которых вверх устремлялись вьющиеся стебли с цветами и гранатами. Их верхняя кромка отливала золотом под мутным небом, что простиралось над ними, но исчезало в странной и пугающей темноте. Помимо ворот здесь находился огромный вяз. Персефона даже с большого расстояния ощущала его возраст. Он был древним, как Аид, и его корни уходили глубоко вниз, а ветви были увешаны светящимися ярко-голубыми шарами.

– Что это такое? – спросила она Аида, указав на шары.

– Мечты, – ответил он, посмотрев на нее. – Тем, кто входит в подземное царство, приходится оставить их позади.

От этой мысли ее охватила грусть, но она также поняла – в подземном царстве для мечтаний не было места, потому что жизнь здесь означала существование без ноши, без вызова. Жизнь здесь означала покой.

– И все души должны пройти через эти ворота? – ее голос был тихим, потому что по какой-то причине это место казалось ей священным.

– Да, – ответил Аид. – Им нужно пройти этот путь, чтобы принять свою смерть. Хочешь – верь, хочешь – нет, когда-то все здесь выглядело намного страшнее.

Персефона встретилась с ним взглядом:

– Я не говорила, что здесь страшно.

Он едва заметно улыбнулся и дотронулся пальцем до ее губ:

– И все же ты дрожишь.

– Я дрожу от холода, – ответила она. – А не от страха. Здесь очень красиво, но все здесь… как будто давит. Я чувствую здесь твою власть – сильнее, чем в любом другом месте подземного царства.

– Может, потому что это старейшая часть подземного царства.

В руках у Аида возник плащ, и он накинул его на плечи Персефоны.

– Так лучше? – спросил он.

– Да, – прошептала она.

В следующий миг рядом с ними появились Гермес и Танатос. Они оба были обернуты крыльями, словно плащами. И когда боги раскрыли их, разведя в стороны, под ними оказалось множество душ. Всего их было около двадцати, все разных возрастов – как предполагала Персефона, от пяти до шестидесяти лет. Пятилетняя малышка прибыла вместе со своим отцом, а шестидесятилетний мужчина – с женой.

Танатос поклонился:

– Лорд Аид, леди Персефона. Мы… скоро вернемся.

– Есть еще? – спросила Персефона, уставившись на бога смерти широко раскрытыми глазами.

Он мрачно кивнул.

– Все в порядке, Сефи, – сказал Гермес. – Ты лучше поприветствуй их.

Оба бога исчезли, и отец пятилетней девочки упал на колени.

– Пожалуйста, – взмолился он. – Возьмите меня, но отпустите мою дочь! Она же еще совсем ребенок!

– Вы прибыли к вратам подземного царства, – ответил Аид. – Боюсь, мне не по силам изменить вашу судьбу.

Прежде слова Аида могли показаться Персефоне бездушными, но это была правда.

Из без того бледный мужчина совсем побелел и закричал:

– Вы лжец! Вы же бог мертвых! Вы можете изменить ее судьбу!

Персефона шагнула вперед. Она, словно щитом, закрыла собой Аида от гнева этого мужчины.

– Лорд Аид является богом мертвых, но не он плетет нить ваших судеб. Не бойся, смертный, будь храбрым ради своей дочери. Ваше пребывание здесь будет спокойным.

Затем она повернулась к его дочери и опустилась перед ней на колени. Малышка была очаровательной – со светлыми кудрявыми хвостиками и ямочками на щеках.

– Привет, – тихо произнесла богиня. – Меня зовут Персефона. А тебя как зовут?

– Лола, – ответила девочка.

– Лола, – повторила Персефона с улыбкой. – Я рада, что ты оказалась здесь вместе со своим отцом. Вам повезло.

Многие дети попадали в подземное царство без своих родителей, и их опекали другие души, пока годы спустя они не воссоединялись с теми, кого любили. Подобные страдания могли быть уготованы и этим двоим, и потому Персефона была рада, что они оказались здесь вместе.

Девочка кивнула.

Богиня весны надеялась, что это сработает, подняв пригоршню черной земли. Она представила белый анемон – и наблюдала, как он сразу же, без всяких усилий, возник у нее на ладони. Персефона вплела цветок в волосы Лолы и с облегчением выдохнула, когда лицо малышки просветлело.

– Ты очень смелая, – сказала она. – Ты будешь такой же смелой ради своего папы?

Девочка кивнула, и Персефона, выпрямившись, отступила назад. Вскоре к ним присоединились и другие души, собранные Танатосом и сопровожденные в подземное царство Гермесом. К моменту, когда их работа была окончена, маленькое пространство заполнила толпа из ста тридцати человек и одной собаки, чей владелец также отправился в загробный мир. Персефона поприветствовала многих лично, и Аид последовал ее примеру. Здесь были дети, подростки, взрослые и старики. Одни были напуганы, другие злились, и лишь несколько из них ничего не боялись.

В какой-то момент пальцы Аида выскользнули из ее ладони, и он взмахнул рукой в сторону врат, которые беззвучно открылись, показав вяз за ними во всей красе – древний и сияющий.

– Добро пожаловать в подземное царство, – сказал он.

Они вместе повели души через врата, под раскидистые ветви вяза. Пока они шли, над их головами засияли тысячи крошечных шаров света. Они поднимались наверх и садились на листья дерева. Души смотрели на них с удивлением, но без ужаса, не понимая, что эти маленькие шары света были надеждами и мечтами, что они лелеяли при жизни. Персефона ощутила безмерную печаль, глядя на происходящее, но Аид сжал ее руку.

– Думай об этом как об освобождении, – сказал он. – Их больше не тяготит ноша сожалений.

От этой мысли ей стало немного спокойнее, и, выйдя из-под кроны дерева, они оказались перед полосой роскошной растительности и пирсом, что тянулся над черной водой Стикса. Берег реки был весь усыпан белыми нарциссами. Вернувшийся с другого берега Харон в белых одеждах светился словно факел на фоне приглушенного сумрака подземного царства. Его сильные руки гребли веслами, подводя лодку к причалу, и он широко улыбнулся.

– Добро пожаловать, добро пожаловать! – произнес он. – Пойдемте, я отвезу вас всех домой.

Персефона никогда прежде не видела этого процесса и сейчас наблюдала, как Харон выбирал тех, кому было позволено взойти на борт. Лодка еще не заполнилась, когда он решил, что душ достаточно.

– Пока все, – сказал он. – Я вернусь.

Пока он греб веслами, Персефона взглянула на Аида:

– Почему он не взял больше?

– Помнишь, я говорил, что души должны пройти этот путь, чтобы принять свою смерть?

Она кивнула.

– Харон не заберет их, пока этого не произойдет.

Персефона распахнула глаза:

– А что, если они так и не примут?

– Большинство принимают, – ответил он.

– И? – не отставала Персефона. – А как насчет остальных?

– Это зависит от конкретного случая, – ответил он. – Некоторым позволяют увидеть, как живут души в Асфоделе. Если и это их не приободряет, их отправляют в Элизий. Некоторым приходится испить из Леты.

– И как часто это происходит?

– Редко. Но в таких случаях, как этот, неизбежно находится тот, кто решает побороться.

Она могла себе это представить. Никто из этих людей не проснулся сегодня с мыслью, что ему предстоит умереть.

Харон возвращался еще несколько раз, и в конце концов у причала остались лишь две души – мужчина с пятилетней дочерью. Харон попытался забрать ее, но отец был категорически против, и Персефона не могла его за это винить.

– Мы пойдем вместе или вообще не пойдем!

Персефона перевела взгляд с Харона на Аида, а потом на мужчину, что держал дочь на руках. Она тоже прижималась к нему – малышка хоть и приняла свой конец, ей не хотелось расставаться с отцом.

Персефона подошла к мужчине.

– Что тебя так страшит? – спросила она.

– Там остались моя жена и сын, – ответил он.

Персефона задумалась над его ответом, хоть и знала, что несколько из душ, которые уже пересекли Стикс, так же оставили тех, кого любили. Ей было известно, что будут и другие – такие, как он. Она не могла ему пообещать, что обо всех позаботится.

Так что вместо этого она спросила:

– И ты не веришь, после всего того, что видел здесь, что снова встретишься с ними?

– Но…

– Твоей жене послужит утешением, – сказала она, – что вы здесь вместе с Лолой, и она будет ждать воссоединения с вами здесь, в подземном царстве. В Асфоделе. Разве ты не хочешь тут все для них подготовить? Поприветствовать их, когда они придут?

Мужчина взглянул на Лолу и заплакал, прижимая ее к себе. Они дали ему время, и Персефона чувствовала на себе груз его ответственности. Она не могла даже представить, как Танатос, Харон и Судьи справлялись с этим каждый день.

Спустя несколько минут мужчина справился с собой и сделал вдох:

– Ладно, я готов.

Персефона повернулась к Харону, который заулыбался.

– Добро пожаловать в подземное царство, – сказал он и помог двум душам подняться на борт.

Аид с Персефоной присоединились к ним.

Все молчали. Души с печальными лицами смотрели на воду. Аид сжал руку Персефоны крепче, и она поняла – он увидел ношу, что она несла. Грусть, горе и отчаяние. Но вскоре она воспряла духом, заметив группу душ из Асфоделя на противоположном берегу, встречающих их.

– Смотри! – воскликнула Лола, указав крошечным пальчиком.

Когда Харон причалил, Юри и Иэн помогли им спуститься на пирс, где толпились души.

– Добро пожаловать!

На пирсе поднялась небольшая суматоха. Души хотели сделать свою приветственную встречу повеселее и сумели превратить ее в некое подобие праздника с музыкой и корзинами с едой. Поначалу Персефона беспокоилась, что Аид это не одобрит, ведь душам еще предстояло пройти через суд, но бог решил, что такое прибытие в его царство даже лучше, потому что его навсегда запомнят и те, кто в итоге окажется в Тартаре.

«Они будут снова и снова проигрывать в голове этот момент и сожалеть, что очернили свою жизнь дурными поступками».

Аид с Персефоной остались с Хароном, наблюдая, как души двинулись вперед по выложенной булыжниками тропинке через Поля скорби. Они танцевали, пели и веселились. Словно это был счастливый конец ужасного дня.

Стоявший рядом с богами Харон хохотнул:

– Они точно никогда не забудут свое прибытие в подземное царство.

Персефона взглянула на него:

– Ты думаешь, это затмит их грусть?

Демон ответил ей мягкой улыбкой:

– Думаю, ваше подземное царство все им с лихвой возместит, миледи.

С этими словами он оттолкнулся от пирса и снова поплыл по реке.

Она повернулась к Аиду:

– Это все еще судьба, сплетенная мойрами, даже если ее причиной послужил другой бог?

Она не могла понять.

– Все судьбы выбираются мойрами, – объяснил Аид. – Лахесис наверняка уделила немало времени каждой из тех, что сегодня закончились, а Атропос выбрала аварию в качестве причины смерти. Буря твоей матери лишь ускорила их.

Персефона нахмурилась, и Аид снова сжал ее руку:

– Пойдем отсюда. Мне нужно кое-что тебе показать.

Она позволила Аиду перенести их, но удивилась выбранному им месту – храму Сангри. Это было огромное здание из мрамора и белого камня. Высокое крутое крыльцо поднималось к закрытым дверям с позолотой, античные ионические колонны были покрыты золотыми волютами. Кроме декоративной функции, они выполняли и практическую, поддерживая фронтон, украшенный символами Деметры – рогом изобилия и колосьями пшеницы, тоже золотыми.

– Аид… почему мы оказались у храма моей матери? – спросила Персефона.

– Чтобы нанести ей визит.

Глядя ей в глаза, бог мертвых поцеловал ее руку и положил к себе на локоть, после чего двинулся вверх по ступенькам.

– Я не желаю ее видеть, – произнесла она.

– Твоя мать решила поиметь нас, – сказал он. – Значит, мы поимеем ее.

– Ты намерен сжечь ее храм до основания? – уточнила она.

– Ох, дорогая, – усмехнулся Аид. – Я слишком порочен, чтобы заниматься такими вещами.

Они поднялись на крыльцо, и Персефона почувствовала всплеск магии Аида, когда двери перед ними распахнулись. Несколько жрецов и жриц, одетых в белое, прервали свое блуждание по залу, когда увидели входящего бога мертвых, и глаза их округлились от страха.

– Л-лорд Аид… – один из жрецов задрожал, произнося его имя.

– Прочь отсюда, – приказал бог.

– Вам нельзя входить в храм Деметры, – посмела возразить ему одна из жриц. – Это священное место.

Аид проигнорировал женщину.

– Уходите, – повторил он. – Или станете свидетелями – и соучастниками – святотатства в этом храме.

Жрецы и жрицы бросились прочь, оставив их одних в освещаемом огнем зале. Двери захлопнулись, заставив дрогнуть тени на стенах.

В окружившей их тишине Аид повернулся к ней:

– Позволь мне заняться с тобой любовью.

– В храме моей матери? Аид…

Он прервал ее поцелуем, от которого у Персефоны вырвался стон. Он был восхитительным и глубоким, и желание вспыхнуло у нее внутри.

– Моя мать будет в ярости, – сказала она, когда Аид отстранился.

– Это я в ярости, – прошипел он. Его ладонь легла ей на затылок, и он снова накрыл ее губы своими. Другая его рука опустилась вниз, к ее ягодицам, и закинула ее ногу ему на бедро. Его возбужденный член уперся в ее ноющее лоно, и богиня застонала. Его губы скользнули через щеку к уху. И он выдохнул: – К тому же ты не ответила «нет».

Она и не хотела отвечать «нет». События дня ранили ее и лишили спокойствия. Она нуждалась в избавлении – нуждалась в нем.

Бог отстранился, и пару мгновений они просто смотрели друг на друга, а потом Персефона провела ладонями по груди Аида к его плечам, помогая сбросить пиджак. Тот упал на пол, и за ним последовала ее одежда. Они раздевали друг друга – медленно и неторопливо, продолжая целовать, лизать и посасывать, – пока не остались абсолютно голыми. Аид взял ее на руки и отнес мимо рядов колонн к алтарю ее матери, заставленному рогами изобилия с фруктами и вязанками пшеничных колосьев. В двух огромных золотых чашах по бокам от него трещал огонь, и воздух здесь был жарким, отчего на их коже проступил пот.

Аид опустился на колени и уложил Персефону на кафельный пол, устроившись у нее между ног. Он окинул пылающим взглядом все ее тело, а потом наклонился и лизнул, обдав теплом ее лоно. Когда он снова приподнялся, у него на губах блестело ее желание, и он порочно улыбнулся:

– Ты уже такая влажная.

– Всегда, – прошептала она.

– Всегда, – повторил он. – Даже когда просто смотришь на меня?

Она кивнула, и Аид облизал губы.

– Хочешь знать, что я чувствую, когда смотрю на тебя? – спросил он, наклоняясь, чтобы прижаться поцелуем к внутренней стороне ее колена.

Она кивнула.

– Когда я вижу тебя, я не могу перестать думать о тебе, когда ты вот такая, – его голос обдавал ее кожу соленым шепотом, когда он продолжил двигаться вниз по ее бедру. – Голая. Прекрасная. Влажная.

Каждое его слово подчеркивалось витком языка по ее коже, и Персефона дышала все быстрее по мере того, как он приближался к ее пылающей сердцевине.

– Мой член уже налился для тебя, – сказал он. – И я сгораю от нетерпения тебя наполнить.

Он взглянул на нее, нависнув над местом, где сходились ее бедра, и она чувствовала его дыхание на своей разогретой плоти. Она сжала ладони в кулаки, так что ногти впились ей в кожу.

– Тогда почему во мне до сих пор так пусто?

Уголок его рта приподнялся, и Аид опустил голову, накрыв ее клитор своим ртом. Персефона изогнулась под ним, и ее ладони легли ей на грудь, зажав соски между пальцами. Она застонала и встретилась с его пламенным взглядом. В следующий же миг он погрузил в нее пальцы – так глубоко, что та часть ее разума, что отвечала за дыхание, забыла, как это делать. Чем громче она вскрикивала, тем быстрее двигался его язык и тем настойчивее ласкали его пальцы. Когда он оторвался от нее, его губы и пальцы блестели.

Он позволил ей расслабиться, затем поднялся вверх по ее телу и накрыл губы Персефоны своими. На них был ее вкус – терпкий и соленый, – и когда его язык скользнул ей в рот, она протянула руку и обхватила ладонью его твердый член, гладя головку большим пальцем. Аид застонал.

– Хочешь взять его в рот? – спросил он.

– Всегда, – ответила она, приподнявшись.

Содрогнувшись, он закрыл глаза.

– Это слово.

– Что не так с этим словом?

– Ничего, – ответил он и занял ее место на полу, подложив одну руку под голову. – Оно… идеально.

Персефона обхватила пальцами его член, лизнула, а потом погрузила в рот. Его рука сжала ее волосы, и Аид зашипел, прижав к ее телу согнутые в коленях ноги. Сначала она долго ласкала головку, смакуя каждую каплю влаги, появлявшуюся на поверхности, а потом заглотила весь член целиком. Он шумно выдохнул, сел и, заставив Персефону подняться, прижался к ее рту своими горячими губами. Он уложил ее на спину, обхватил свой член и прижал к ее влажным складкам, щекоча ее клитор и вход под ним.

Персефона застонала и прижала пятки к его ягодицам.

– Давай же, Аид, – скомандовала она. – Ты обещал.

Он едва слышно рассмеялся:

– И что же я обещал, моя дорогая?

Он наклонился, чтобы поцеловать ее в шею и прикусить зубами мочку уха. Она повернулась к нему с сердитым взглядом, надеясь поймать его губы, но он отодвинулся.

– Наполнить меня, – выдохнула она. – Овладеть мною.

– Это было не обещание, – ответил он. – А мольба.

И он заполнил ее собой до самой глубины, а потом на мгновение замер на ней, их покрытые потом тела были слиты воедино. Его губы скользнули по ее щеке ко рту – он ждал, когда она расслабится под ним.

– Позволь мне заняться с тобой любовью, – повторил он и, не отрывая от нее взгляда, приподнялся над ней на руках, а потом начал двигаться, задав такой темп, при котором она должна была чувствовать каждый миллиметр его члена. Она изогнулась под ним, оторвав спину от пола. Аид сел и обхватил ладонями ее бедра, погружаясь в нее снова и снова, неуклонно и томительно.

Персефоне хотелось, чтобы это не кончалось никогда, ей хотелось достичь экстаза. Ей хотелось всего и сразу.

Потом он вышел и склонил голову между ее бедер, снова накрыв ее сердцевину своим ртом, – чтобы потом вновь погрузиться в нее, накрыв своим телом, окружив своими руками подобно клетке. Она смотрела ему в лицо, пока он двигался, – его веки были полузакрыты, челюсть напряжена, губы приоткрыты. Он наклонился вперед и поцеловал ее – один раз, второй, третий, – пока они оба не закрыли глаза, пока не запрокинули головы и не достигли экстаза.

После они легли на кафельный пол, переплетя руки и ноги.

– И когда же я наконец услышу о спасении лошадей? – спросила она тихим голосом. Она устала, ее тело все еще немного сотрясала дрожь от выброшенной энергии.

Аид никак не отреагировал, продолжая пропускать ее волосы сквозь пальцы.

– Я собирался не рассказать, а сразу показать, – ответил он. – Кто тебе рассказал?

– Никто. Я случайно подслушала.

– Хмм, – сонно промычал он.

Спустя мгновение она перевернулась так, чтобы положить руки ему на грудь и опереться на них подбородком.

– Ко мне сегодня приходила Гармония, – сказала она.

– Правда? – он приподнял темную бровь, приоткрыв глаза.

– Она думает, оружием, которым ее поймали, была сеть. И что она была создана с помощью магии моей матери.

Аид ничего не ответил, ни единый мускул не дрогнул у него на лице.

– Зачем моей матери помогать нападать на ее собственный народ?

– Это случается каждый раз, когда к власти приходят новые боги, – пояснил Аид. Казалось, он был совсем не удивлен.

– Новые боги или новая власть? – спросила она.

– Возможно, и то и другое, – ответил он. – Полагаю, рано или поздно мы это узнаем.

Персефона замолчала, обдумывая слова Аида.

– Что Тесей сегодня делал у тебя в офисе? – В ней вдруг проснулось любопытство. Когда она там появилась, их разговор, о чем бы он ни был, казалось, шел не особо хорошо, судя по напряжению в комнате.

– Пытался убедить меня, что не имеет никакого отношения к нападкам на тебя, убийству Адониса и избиению Гармонии.

– Это действительно так?

– Его слова не были ложью, насколько я увидел, – признал Аид.

– Но ты все равно считаешь, что он ответственен за это?

На его губах мелькнула улыбка, словно он гордился тем, что она так хорошо его знает.

– Я думаю, его бездействие делает его ответственным. Он наверняка знает имена нападавших и тем не менее отказался раскрыть их мне.

– Разве тебе не известны методы выпытывания информации? – богиня изогнула бровь.

Аид хохотнул:

– Жаждешь крови, дорогая?

Она нахмурилась:

– Я просто не понимаю, какой силой он обладает, чтобы скрывать эти сведения.

– Той же силой, что и любой другой человек, имеющий последователей, – ответил Аид. – Гордыней.

– Разве в глазах бога это не оскорбление, стоящее наказания?

– Поверь, дорогая, когда Тесей попадет в подземное царство, я лично сопровожу его прямиком в Тартар.