Текст книги "Прикосновение зла"

Часть третья

 
Странно, как люди охотно во всем обвиняют бессмертных!
Зло происходит от нас, утверждают они, но не сами ль
Гибель, судьбе вопреки, на себя навлекают безумством?  [7]7
  Перевод В. В. Вересаева.


[Закрыть]
 

Гомер «Одиссея»

Глава XXXVI
Персефона

Тесей вывел Персефону из Александрийской башни и усадил в дожидавшийся их внедорожник. Его окна были затонированы настолько, что богиня совершенно ничего не видела. Тесей сел в машину позади нее и протянул руку.

– Кольцо, – потребовал он.

– Что… Зачем?

– Кольцо – или я отрежу палец и тебе.

Персефона испепелила его взглядом. Ей до смерти хотелось использовать свою магию против этого полубога, но она не могла позволить себе этого, не зная, что с Сивиллой.

Она сняла кольцо с пальца и протянула ему с ощущением, что отдает часть своего сердца. Она наблюдала, как Тесей положил его в кармашек пиджака.

– Куда ты меня везешь? – спросила она.

– Мы едем в отель «Диадема», – ответил он. – Пока я не буду готов воплотить свои планы на тебя.

– И что это за планы? – Она не смогла побороть дрожь в голосе.

Полубог хмыкнул:

– Я не из тех, кто раскрывает свои карты до того, как их разыграть, царица Персефона.

Она проигнорировала то, как он произнес ее титул. Он не воспринимал его всерьез – просто хотел проникнуть ей под кожу.

– Сивилла там? В отеле?

– Да. Ты ее увидишь – тебе нужно ее увидеть, чтобы помнить, почему ты должна исполнить свою миссию.

Некоторое время Персефона сидела молча.

– Ты сотрудничаешь с моей матерью?

– У нас с ней общие цели, – объяснил он.

– Вы оба хотите свергнуть богов.

– Не свергнуть. Уничтожить.

– Зачем? Что ты имеешь против богов? Ты же рожден от одного из них.

Даже если бы Тесей захотел, то не смог бы отрицать своего родства с богами.

– Я ненавижу не всех богов, только несговорчивых.

– В смысле тех, кто не позволит тебе идти путем, который ты выбрал?

– Ты так говоришь, будто я эгоист. Разве я не говорил всегда, что помогаю высшему благу?

– Мы оба знаем, что ты жаждешь власти, Тесей. Ты всего лишь играешь, предлагая смертным то, что другие боги им не даруют.

Тесей улыбнулся:

– Неистощимый скептик, леди Персефона.

Она не знала, как долго они еще ехали, но спустя какое-то время машина остановилась. Тесей наклонился к ней, схватил двумя пальцами за подбородок, сжал и заставил посмотреть ему в глаза.

– Нам придется немного прогуляться, – сказал он. – Просто знай: я буду считать, сколько раз ты мне не подчинилась, и за каждый я отрежу еще по пальцу у твоей подруги. Когда пальцы на руках закончатся, я перейду к ногам.

Полубог отпустил ее. Она ответила ему лишь яростным взглядом, тяжело дыша.

– Я верю, что ты будешь слушаться.

Пока он говорил, кто-то открыл дверь, и она едва не выпала из машины, но сумела удержаться и вышла из салона с грациозностью, держа в голове угрозу Тесея.

Отель «Диадема» был роскошным, похожим на дворец зданием, тянувшимся на мили. Персефона никогда прежде в нем не бывала, но знала, что в отеле также находилось несколько элитных ресторанов и сюда ходили как местные жители, так и приезжие.

Тесей обошел внедорожник и взял ее под руку.

– А Гера в курсе, что ты используешь ее отель для своей предательской деятельности?

Тесей рассмеялся – глубоким грудным смехом, звучавшим для Персефоны отталкивающе, несмотря на всю его теплоту. А потом он сказал:

– Из всех богов Гера на нашей стороне дольше всех.

Они вошли в экстравагантное фойе отеля. С семиэтажного потолка, украшенного витражным стеклом, свисали огромные хрустальные люстры. Здесь было несколько зон отдыха, многие из которых были заполнены людьми, что разговаривали и выпивали.

Это было великолепное место.

И где-то внутри его истекала кровью Сивилла.

Персефона огляделась вокруг и заметила людей, обративших на нее внимание. Ее бы не удивило, если кто-то уже сфотографировал ее с Тесеем – без кольца и под руку с полубогом. Папарацци всегда выискивают именно такие моменты. Она повернула голову к Тесею.

– Я предполагала, ты будешь вести себя более скрытно, – процедила она. – Раз уж ты нарушаешь закон.

Он улыбнулся и наклонился ближе – его жаркое дыхание опалило ей ухо. Зеваки наверняка решили, что он шепчет ей какие-то нежности, но на самом деле его слова пробудили в ней гнев.

– Это ты нарушила закон. Ты устроила бойню с богами.

– Ты похитил мою подругу.

– Является ли преступлением то, о чем никто не знает? – задался вопросом он.

Она его ненавидела.

– Не трать свои мысли на то, как будешь пытать меня, когда я умру. Аид уже заявил свое право на эту честь.

Наконец Персефоне нашлось над чем посмеяться:

– О, я не буду пытать тебя, когда ты умрешь. Я буду пытать тебя, пока ты жив.

Тесей не ответил – казалось, ее слова его совсем не тронули. Он не боялся ее – да и чего ему было бояться? Сейчас-то побеждал именно он.

Они пересекли фойе и оказались у роскошной лестницы, что расходилась в разных направлениях. Они пошли по той, что уходила направо. Им пришлось подняться на четыре этажа, и ноги Персефоны горели, но ничто не могло пересилить глубочайшее чувство ужаса, что переворачивало все у нее внутри. Тесей повел ее по коридору и остановился у двери с номером 505. Он вошел в комнату и придержал для нее дверь.

Персефона не отрывала взгляда от Тесея, пока не переступила порог. Маленькая прихожая выходила в большую комнату, где возле стены стоял высокий и массивный мужчина. Он был ей не знаком. Мужчина стоял неподвижно, словно солдат на страже. Когда Персефона вошла в комнату, ее взгляд упал на Сивиллу, и имя подруги сорвалось с ее губ диким воплем. Она бросилась к ней и упала на колени.

Ноги и руки оракула были связаны. Голова свисала набок, касаясь плеча. Светлые волосы спутались, перепачканные засохшей кровью, и закрывали часть ее лица. Персефона убрала локоны, открыв глаза с фиолетовыми синяками, разбитую губу и окровавленный нос. На глазах у богини выступили слезы, в горле горело.

– Сивилла, – голос Персефоны прозвучал больше как рыдание, но глаза оракула приоткрылись щелочками. Она попыталась улыбнуться, но тут же поморщилась и застонала.

Персефона резко встала и развернулась к Тесею с неприкрытой яростью в глазах, но ее взгляд привлек еще один человек в комнате:

– Гармония!

Богиня примирения находилась в противоположном углу, также связанная. Она была вся покрыта синяками – намного хуже, чем в ту ночь, когда Персефона увидела ее дома у Афродиты. Из раны в боку сочилась кровь.

– Ах, да, – усмехнулся Тесей. – Эта была с ней, когда мы пришли за Сивиллой. Наделала делов, так что мне пришлось наделать делов с ней.

Персефона стиснула зубы и сжала руки в кулаки.

– У тебя не было причин избивать их, – ее голос дрожал.

– Но я это сделал. Ты поймешь, что это необходимо, чтобы однажды завоевать мир, – произнес он и указал на огромного молчаливого мужчину у стены: – Тео твой телохранитель. Тео.

Полубог произнес его имя как приказ. Тот вытащил нож, подошел к Сивилле и схватил ее за запястье. Она всхлипнула, когда тот приложил лезвие к ее безымянному пальцу – среднего уже не было.

– Нет! – Персефона двинулась к ним, но голос Тесея ее остановил.

– А, а, а, – произнес он. – Тео сын мясника. Он эксперт в нарезке мяса. Ему приказано расчленить твою подругу, если ты не подчинишься. Конечно, не сразу. Я скоро вернусь, – пообещал полубог и ушел.

В окружившем их молчании Персефона прислонилась спиной к стене – лицом к мужчине, что по-прежнему удерживал Сивиллу. Она задалась вопросом, намерен ли он стоять так, пока Тесей не вернется.

– Тебе должно быть стыдно, – бросила она. – Если ты ненавидишь богов, презираешь их поступки, то cейчас ставишь себя на один уровень с ними.

Тео не ответил.

– Не пытайся его образумить, Сеф, – выдавила Сивилла изможденным голосом. – Им промыли мозги.

После ее комментария Тео сжал руку Сивиллы.

– Не надо! – взмолилась Персефона. Крики Сивиллы разрывали ей сердце. – Не надо, пожалуйста! Пожалуйста!

Он выпустил руку девушки, и Сивилла всхлипнула.

После этого никто из них больше ничего не говорил.

Персефона присела на край кровати. Она смотрела на свой безымянный палец, тоскуя по успокаивающему весу кольца и испытывая страх за Аида. Богиня не знала, смог ли он сбросить ее путы. Она закрыла глаза, вспомнив выражение его лица – шок, отчаяние. Он не хотел, чтобы она уходила, и все же она продолжала делать шаг за шагом, пока дверь не закрылась. Она говорила себе, что это не продлится долго – что их разлука будет недолгой. Он высвободится из пут и придет.

Но минуты превращались в часы, а Аид все не появлялся. Персефона боролась со сном, не желая отдыхать, пока ее подруги страдали под неусыпным взором врагов. Каждый раз, начиная клевать носом, Персефона резко дергалась с ощущением, что падает. Устав сидеть, она встала. Устав стоять – зашагала по комнате.

Богиня не знала, сколько раз пересекла комнату, как и сколько часов они были заперты в номере отеля, когда дверь наконец открылась и в проеме появился Тесей с еще одним огромным мужчиной, который мог бы сойти за близнеца Тео. Полубог прошел мимо Персефоны прямиком к Сивилле.

– Что ты делаешь?

– Сейчас ты узнаешь, зачем мне ты, – ответил Тесей.

Персефона стиснула зубы, пронизывая полубога яростным взглядом. Как же она его ненавидела.

Вдруг в воздухе что-то изменилось. Персефона не знала, что это, но поняла, что дело не в Тесее, который вдруг напрягся и развернулся, когда дверь резко распахнулась. Все произошло так быстро, что Персефона не успела ничего сделать, кроме как в ужасе смотреть, как полубог взмахнул рукой. Его магия затрещала в воздухе, словно молния, встретившая воду, и заморозила Зофи, открывшую дверь ногой – с обнаженным мечом наперевес.

Персефона увидела по выражению лица амазонки – ее глаза и рот были широко открыты, – что та не ожидала встретить такую силу, когда пришла ее спасать. Затем Тесей вытащил меч, подхватил его подобно копью и бросил в Зофи, поразив прямо в грудь.

Та рухнула в дверном проеме.

Крики Персефоны заглушила рука, что закрыла ей рот. Она боролась с Тео, слезы струились у нее по щекам.

– Заткнись! – прошипел Тео, схватив ее за локоть. – Если не хочешь, чтобы остальные твои подружки к ней присоединились, то заткнись!

Персефону трясло.

– Уберите ее, – приказал Тесей, бросив на Зофи полный отвращения взгляд.

Персефоне хотелось обнять ее, откинуть волосы с лица, сказать, что она была выдающимся воином, но Тесей не отпускал ее руку:

– Пошли.

Он потащил ее за собой из номера, вниз по лестнице, на крытую парковку, где их ждал лимузин. Тесей толкнул богиню в салон, где она оказалась лицом к лицу со своей матерью. При виде Деметры Персефону будто окатило ледяной водой, она отшатнулась.

Она знала, что ее мать посчитает это слабостью, но она отстранилась не от страха, а от отвращения. На руках этой богини, жницы, воспитателя, была кровь тысяч людей.

– Сядь, – приказал Тесей, пихнув к месту напротив матери.

Сам полубог сел рядом с Деметрой, в то время как в лимузин затолкали также Сивиллу и Гармонию, усадив друг напротив друга. Персефона знала, почему их разделили: они боялись, что Гармония перенесется вместе с Сивиллой. Вот только она не думала, что у богини примирения хватило бы энергии, чтобы использовать свою магию.

Когда двери закрылись и автомобиль тронулся с места, Тесей заговорил:

– Мы едем к озеру Лерна.

– Это вход в подземное царство, – произнесла Персефона. Она никогда не бывала там сама, но знала, что это древний вход в царство Аида. Зная бога, она не могла даже представить, какие ловушки он мог там поставить, чтобы предотвратить проникновение, но не сомневалась, что они смертельны.

– Да, – ответил Тесей.

– А почему не через «Неночь»?

– Потому что там слишком много людей, которые попытаются тебя защитить, – ответил он. – В конце концов, ты же их царица.

Деметра фыркнула:

– Не произноси этого. Мне аж тошно.

Персефона испепелила ее взглядом.

– А зачем тебе в подземное царство? Надеешься вернуть душу?

– Я не настолько предсказуем, – хмыкнул Тесей. – Ты отведешь меня к арсеналу Аида и обеспечишь мне безопасный проход.

– Тебе нужно оружие?

– Одно конкретное, – ответил Тесей. – Шлем тьмы.

Персефона с трудом сглотнула:

– Ты хочешь надеть шлем Аида. И что? Украсть и остальное оружие троицы?

– Мне не придется его красть. Мне его отдадут.

Ей следовало догадаться раньше. Посейдон был его отцом, хранителем Трезубца, а Гера обеспечит его Жезлом молний Зевса. Это было оружие войны, созданное для олимпийцев для победы над титанами. Так что Тесей, вероятно, надеялся с их помощью свергнуть олимпийцев.

– Это оружие не поможет тебе выиграть войну против олимпийцев. Боги теперь намного сильнее.

– Я никогда не полагаюсь лишь на один способ одолеть врага, – улыбнулся Тесей.

Ее не удивило, что он не стал ничего объяснять. Тесей явно не был из тех, кто поэтизировал свои планы.

Сообщив богине весны о ее миссии, он больше не проронил ни слова. Остальные тоже молчали. Персефона боялась, что ее слова могут взбесить Тесея, из-за чего он отыграется на Сивилле или Гармонии.

Она пристально всматривалась в девушек с целью убедиться, что они дышат. Гармония прислонила голову к стеклу, а Сивилла обмякла на кожаном сиденье.

Машина остановилась, и двери с обеих сторон открылись. Персефону вытащил из салона Тео. Они остановились на берегу озера Лерна, и богиню, крепко держа за плечо, отвели по шаткому пирсу к весельной лодке, что уже ждала их. У нее на носу висел фонарь, освещавший небольшую часть черного озера.

– Садись, – приказал Тео, снова толкнув Персефону.

Она пронзила мужчину гневным взглядом, но шагнула в лодку. За ней последовал Тесей, подавший руку Деметре. После них подошли Сивилла с Гармонией. Сивилла пошатнулась, шагнув вниз, но сумела удержаться. Потом она повернулась к Гармонии – бледной, со все еще кровоточащей раной в боку.

– Не трогай ее, – приказал Тесей. – Деметра.

Богиня урожая потянулась к руке Гармонии и дернула ее в лодку. Персефона наклонилась вперед, успев поймать богиню прежде, чем та ударилась о край судна.

– Я сказал не трогать ее, – сорвался Тесей и замахнулся. Персефона нагнулась, и весло просвистело у нее над головой. Он попытался снова ее ударить, но она схватила весло, остановив его атаку. Глаза ее сверкали.

– Если хочешь получить шлем, начинай грести, – сказала она. – У тебя осталось мало времени до того, как Аид разорвет мои путы.

Ее слова, казалось, позабавили Тесея, и он выдернул весло у нее из рук:

– Как пожелаете, царица подземного царства.

Тесей оттолкнулся от пирса. Вода была темной и густой, словно это была вовсе не вода, а нефть. Персефона всматривалась в поверхность, чувствуя чье-то присутствие внизу – какого-то чудовища, жившего в его глубинах. Они почти пересекли озеро – впереди вырисовывались неясные очертания входа в пещеру, – когда то, что жило в воде, заявило о себе мощным ударом о лодку, от которого вода вокруг заплескалась.

Тесей обратил взгляд на Персефону:

– Что я сказал?

Прежде чем она успела ответить, страшный вопль прорезал тьму вокруг них, и лодка перевернулась.

Персефона ударилась о воду, но быстро вынырнула на поверхность и увидела, как Сивилла пытается удержать Гармонию.

– Сивилла! – крикнула Персефона, но стоило лишь ей поплыть к ним, как удар магии отбросил их назад. Персефона боролась с волнами, когда тварь взревела, вырвавшись из воды, – ее преследовала Деметра, стоявшая на гребне волны. Персефона не узнала чудовище. Это была богиня с огромными, опущенными вниз рогами, что торчали по бокам ее головы. Ее длинные волосы ниспадали ей на плечи, покрывали обнаженную грудь и доходили до чешуйчатых щупалец, которыми она удерживала в плену Тесея.

– Кето, – произнесла Деметра. – У меня не дрогнет рука отрубить все твои щупальца.

– Можете попробовать, наводящая ужас Деметра, – ответила та. – Но вам здесь не рады.

Ее мать призвала меч и подпрыгнула, двигаясь молниеносно. В следующую же секунду щупальца, которыми та удерживала Тесея, оказались отрублены и упали в черное озеро. Кето взвыла и ударила о воду, отшвырнув богиню. От ее гнева поднялись огромные быстрые волны. Персефона, Сивилла и Гармония снова оказались под водой.

– Хватит!

Персефона кричала, вода заполняла ее рот, но две богини продолжили сражаться, создавая хаос в озере вокруг себя. Кето вытянула щупальца, обхватила ими Персефону за талию и подняла из озера.

– Кето! – закричала богиня весны, легкие ее горели, она кашляла, выплевывая воду. – Я приказываю тебе остановиться!

Богиня замерла и повернулась к Персефоне, глаза ее вдруг широко распахнулись.

– Миледи! – она приложила руку к груди и кивнула. – Простите меня. Я вас не почувствовала.

Открыв рот, чтобы ответить, Персефона ощутила всплеск силы Деметры. Она резко повернула голову – как раз в тот момент, как богиня взмахнула мечом.

– Нет, – рявкнула она, и мать замерла с дикими округлившимися глазами, скривив лицо в злобной ухмылке.

Персефона повернулась к Кето.

– В этом озере мои друзья, – сказала Персефона. – Можешь найти их для меня, пожалуйста?

– Конечно, моя царица, – ответила она, метнув взгляд на Деметру, все еще подвешенную в воздухе.

– Она тебя больше не побеспокоит, – пообещала Персефона.

Кето вынесла Персефону на берег, к входу в подземное царство, похожему на пещеру, и скрылась под водой. Вскоре чудовище вернулось с Сивиллой и Гармонией. Она усадила их на песчаный пляж, и обе рухнули, изнуренные борьбой с бурным потоком. Сивилла перекатилась на четвереньки и подползла к Гармонии, которая была очень бледной, почти синей. Персефона подбежала к ним и упала на колени.

– Гармония! Открой глаза! – умоляла она. – Гармония!

Но богиня не отвечала. Персефона лихорадочно переводила взгляд с ее лица на грудь, чувствуя слабое биение жизни – но оно быстро угасало.

– Сивилла, отодвинься! – скомандовала Персефона, оттолкнув оракула. Она приложила руки к груди богини и закрыла глаза, пытаясь найти жизнь, что осталась внутри. Когда Персефоне удалось ее нащупать, она ощутила тепло – то же самое, что чувствовала, исцеляясь. Она вытолкнула это тепло в Гармонию, и спустя мгновение к горлу у нее подступила горечь. Персефона отвернулась, и ее стошнило на песок – там была лишь вода, но в горле у нее горело, а из носа капало. После этого Гармония сделала глубокий вдох.

Но времени оправиться у них не было – появился Тесей, схватил Сивиллу за волосы и поднес нож к ее горлу.

– Нет, пожалуйста! Пожалуйста! – взмолилась Персефона. В отчаянии она приподнялась на коленях у ног полубога.

– Я говорил тебе: безопасный проход, – процедил Тесей сквозь сжатые зубы.

– Я не знала! – закричала богиня, ее голос надломился.

– Это не имеет значения, – рявкнул он. – Она будет страдать из-за твоего неведения!

Он выпустил волосы Сивиллы, схватил ее за руку, отсек второй палец и швырнул под ноги Персефоне. Сивилла закричала, Гармония разрыдалась, а Персефону накрыла волна ярости – глаза жгло от слез.

Сделав это, Тесей как будто успокоился.

– Вставайте, – приказал он. А потом повернулся к Деметре, все еще висящей в воздухе: – Отпусти ее.

Персефона сделала, как он велел, и богиня упала в озеро. Спустя несколько секунд она присоединилась к ним на берегу. Глаза ее ярко горели – в них сверкал такой же гнев, какой чувствовала Персефона.

– Веди нас в подземное царство, – приказал Тесей.

Глава XXXVII
Аид

Ублюдок Тесей.

К черту вечные страдания, Аид не успокоится, пока его племянник не перестанет существовать. Он вытрясет из него душу, нарежет нить его судьбы на миллион кусочков и проглотит. Это будет самое вкусное блюдо, что он когда-либо ел.

Чертова услуга.

Чертовы мойры.

Он тянул путы Персефоны, его конечности дрожали, мускулы напрягались, но стебли не поддавались.

Черт. Черт. Черт.

Она была сильна, и он бы еще больше гордился ею, если бы она не ушла с этим отмороженным полубогом. Аид знал, почему она это сделала. Она хотела защитить его, и эта мысль вызвала в нем бурю противоречивых чувств, от которых заболело в груди. Он любил Персефону так сильно – и сердился, что она подвергла себя опасности, пусть он и все понимал.

Что с ней сделает Тесей?

От этой мысли на него накатила новая волна гнева, и он снова натянул путы. На этот раз один из стеблей лопнул, и его нога освободилась. Он дернул рукой, на поверхности кожи проступили вены, стебель впился ему в руку, но в итоге тоже разорвался. Справившись с остальными, он сразу же перенесся.

Персефона обладала способностью скрывать метку собственной энергии. Он еще пока не разобрался, была ли то одна из ее врожденных сил или же этот талант появился у нее благодаря тому, что ее силы так долго спали. В любом случае ее было невозможно найти – только если на ней не было кольца. Он сосредоточился на уникальной энергии камней – чистоте турмалина и нежности диоптаза. Он подарил ей это кольцо без намерения следить за ней, – у него была способность отслеживать любые драгоценные металлы и камни, которые он видел.

Аид появился среди руин.

Он почти сразу понял, где оказался – на развалинах Кносского дворца. В ночи невозможно было разглядеть яркие детализированные росписи, покрывавшие то, что осталось от стен, а также сказать, на сколько миль простирались эти земли, но Аиду довелось увидеть это место во всей красе до неизбежного разрушения.

Здесь он почувствовал кольцо Персефоны, но очень слабо. Он знал, что эти руины уходят глубоко под землю, по его запутанному лабиринту можно было блуждать вечно. Он представил, что где-то там может быть Персефона, и его гнев потянул его за стены дворца.

Хотя вокруг было темно, его глаза вскоре привыкли, и он дошел по разбитому полу из голубой мозаики до темной ямы. Видимо, пол здесь провалился. Аид заговорил с тенями и приказал им рассеяться. Глядя сквозь них, он увидел, что расщелина уходила на следующий уровень дворца, а потом на еще один, более глубокий.

Аид прыгнул в яму и бесшумно приземлился на такой же мозаичный пол. Здесь дворец сохранился лучше – очертания стен с колоннами и комнат были четче. Пока Аид крался по ним, следуя за энергией кольца Персефоны, его охватила тревога. Он чувствовал здесь жизнь – древнюю жизнь – и множество смертей. Это было не так уж и необычно с учетом того, насколько древним был дворец. Здесь умерли сотни людей, но запах некоторых из смертей был свежим – острым, резким, едким.

Аид продолжил спускаться, пока не оказался у края еще одной темной ямы. Запах смерти здесь был сильнее, как и энергетика кольца Персефоны. Гнев и страх пронизывали все тело Аида – животный ужас подкатывал к горлу. На него нахлынули воспоминания о ночи, когда он нашел ее в подвале клуба «Афродизия», и он будто снова оказался там, а перед ним – стоящая на коленях окровавленная Персефона. Он чувствовал запах ее крови, и его разум превратился в темное жестокое место. Именно такой гнев ему и был нужен – готовность разорвать мир на куски, если он обнаружит, что ей причинили вред.

Он шагнул во тьму, и на этот раз, когда он приземлился, пол под ним задрожал. Выпрямившись, он увидел несколько узких коридоров.

Лабиринт.

Ему была знакома и эта работа – она принадлежала Дедалу, древнему изобретателю и архитектору, прославившемуся благодаря своему инновационному техническому решению – тому, что привело к смерти его сына.

«Проклятье», – подумал Аид, оборачиваясь вокруг себя и всматриваясь в ходы. Здесь было холоднее, в воздухе висела пыль. Здесь было тяжело дышать. Он по-прежнему чувствовал кольцо Персефоны, и его энергия была сильнее в коридоре, что уходил направо. Шагнув во тьму, Аид заметил, что части туннеля разбиты – словно по нему били чем-то большим.

Здесь жило какое-то чудовище.

И, возможно, оно все еще находилось здесь.

Аид призвал свои тени и послал вперед по коридору, но они как будто сбились с пути и исчезли во тьме. От этого у Аида поднялись волосы на шее. Что-то было не так, и ему это не нравилось.

Вдруг стена слева взорвалась, отбросив его на противоположный барьер. Приземлившись, он оказался лицом к лицу с быком – по крайней мере, с головой быка. Тело у него было человеческое.

Это чудовище звали Минотавр.

Он мычал и бил по земле копытом, размахивая обоюдоострым топором, покрытым зазубринами и запекшейся кровью. Аид догадывался, что это чудовище использовалось для убийства со времен его заключения сюда, а это, судя по внешнему виду твари – спутанным волосам, грязной коже и безумным глазам, – случилось очень давно.

Чудовище взревело и замахнулось топором. Аид оттолкнулся от стены и уклонился от удара, отправив в него теней-призраков. Любому другому существу они сотрясли бы душу. Обычной реакцией была полная потеря чувств. Но когда они прошли через это чудовище, оно как будто лишь стало еще злее, моментально потеряв равновесие.

Аид набросился на Минотавра. Они отлетели назад, ударяясь об одну стену за другой. Когда они наконец приземлились, вокруг были руины, и Аид откатился как можно дальше от чудовища.

Но Минотавр тоже сразу вскочил на ноги. Может, у него и не было магии, но он был быстрым и как будто черпал энергию из неиссякающего источника. Он заревел, зафыркал и снова атаковал, на этот раз опустив голову и направив вперед рога. Аид скрестил руки на груди, создав поле энергии, которое вновь отбросило чудище далеко назад.

Рухнув на пол, Минотавр тут же поднялся и на этот раз издал оглушительный рык, полный ярости. Он бросил топор, что с громким шумом перерезал воздух. В тот же миг он накинулся на Аида, уже подготовившегося к атаке. Как только чудовище влетело в него, Аид собрал всю свою магию и вонзил вытянувшиеся когти в шею Минотавра. Кровь окропила его лицо. Монстр взревел, но продолжил бежать, врезаясь в каждую стену лабиринта. От ударов спиной позвоночник Аида каждый раз пронизывала острая боль. Но он лишь стиснул зубы, продолжая снова и снова вонзать когти в шею Минотавра.

Аид заметил, когда чудовище начало терять свою энергию. Минотавр замедлился, его дыхание стало тяжелым, он хрипел от крови, что капала из его носа и рта. Когда Аид уже готов был его отпустить, Минотавр споткнулся, и они вместе рухнули в очередную яму. Она быстро сужалась, и Аид ударялся о стены, подобно мячу, лишенный возможности дышать. Они оба крутились и переворачивались, пока наконец не вылетели из туннеля в огромный зал. Минотавр упал первым, потом Аид – ударившись о стену, что не поддалась, и бог понял, что теперь их окружал не бетон и не камень.

«Это адамант», – понял Аид.

Адамант был материалом, из которого в античности изготавливали оружие. Это был единственный металл, которым можно было сковать богов.

Аид быстро вскочил на ноги, готовый продолжить борьбу с Минотавром, но чудовище так и не поднялось.

Монстр был мертв.

Глаза Аида подстроились под новую темноту. Здесь она была как будто еще гуще. Возможно, дело было в том, насколько глубоко под землей они оказались, а может, и в самом адаманте. В любом случае, это помещение было простым – маленький квадрат с песчаным полом. На первый взгляд, насколько мог сказать Аид, выхода отсюда не было, но ему придется осмотреться. На данный момент все его внимание было сосредоточено на присутствии Персефоны. Здесь оно чувствовалось сильнее, словно ее сердце билось в стенах этой камеры. А потом он увидел его – мерцание одного из камней с ее кольца.

Если ее кольцо было здесь, то где была она сама? Что сделал Тесей?

Стоило лишь Аиду шагнуть к кольцу, как раздался еле слышный механический звук, и с потолка упала сеть. Аид с громким треском рухнул на пол под ее тяжестью. Он пытался призвать свою магию, но его тело лишь билось в конвульсиях – сеть его парализовала.

Никогда прежде бог не чувствовал себя таким беспомощным, и это ощущение приводило его в ярость.

Аид извивался и сыпал проклятиями, но все безуспешно. Наконец он застыл – не потому, что не хотел бороться, а потому, что слишком устал, чтобы двигаться. Он на мгновение закрыл глаза. Когда он снова открыл их, у него появилось ощущение, что он заснул. Ему потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к темноте. Лежа под сетью, едва дыша, он заметил слабое мерцание света недалеко от себя.

Кольцо Персефоны.

Бог потянулся к нему, но сеть не давала ему двинуть рукой. На лбу у Аида проступил пот, его тело теряло силу. Он снова закрыл глаза. Песок с пола покрыл его губы и язык, пока он пытался восстановить дыхание.

– Персефона, – прошептал он ее имя.

Его жена, его царица.

Аид думал о том, как ослепительно она выглядела в своем белом платье, когда шла к нему по проходу между рядами в окружении душ и богов, что так ее полюбили. Он вспоминал, как ее улыбка заставляла его сердце биться все чаще, как ее ярко-зеленые глаза светились от счастья и его грудь наполнялась гордостью. Перед глазами у него пронеслось все то, через что они прошли и за что боролись – их клятвы спалить все миры и любить друг друга вечно, – а теперь он лежал здесь, вдали от нее, не зная, что с ней.

Бог стиснул зубы, и свежая волна гнева хлынула по его венам. Он распахнул глаза и опять потянулся к кольцу. На этот раз, хоть его рука и дрожала, он сумел схватить пригоршню песка и, пропустив его сквозь пальцы, увидел кольцо, инкрустированное камнями.

Тяжело дыша, содрогаясь всем телом, Аид поднес кольцо к губам, бережно сжал в ладони и опустил к сердцу, а потом снова погрузился во тьму.