Текст книги "Прикосновение зла"

Аид ухмыльнулся, и она не знала, повеселил ли его ее прямой вопрос или же выбранное ласковое прозвище.

– Всегда, моя дорогая, – ответил он.

Персефона скользнула рукой между ними и обхватила его член. Его одежды скрыли ее руку.

– Что ты делаешь? – в его голосе звучали ноты сладострастия.

– Не думаю, что мне нужно объясняться.

– Ты пытаешься спровоцировать меня на глазах у всех олимпийцев?

– Спровоцировать тебя? – выдохнула Персефона, поглаживая его член. Ей страстно хотелось избавиться от всех этих тканей между ними и ощутить в руке его тепло. – Я бы никогда не посмела.

Аид стиснул челюсти. Его руки обхватили ее еще крепче, и от этой близости ей стало сложно двигаться. Глядя ему в глаза, она сказала:

– Я просто пытаюсь тебя порадовать.

– Ты меня радуешь.

Всего пара дюймов разделяла их лица, и когда Персефона опустила взгляд на губы Аида, он накрыл ее рот своим. Поцелуй был диким, требовательным и неприличным. Оторвавшись от нее, он произнес:

– Хватит!

В зале стало тихо, и у Персефоны округлились глаза.

Но потом он снова поцеловал ее, схватил ладонями за ягодицы и обвил ее ногами свою талию, вжимаясь в нее так сильно, что она охнула.

– Аид! Все смотрят!

– Дым и зеркала, – пробормотал он, спускаясь поцелуями от ее губ к шее и плечу. В следующую секунду они перенеслись в темную комнату, и Аид прижал ее к стене.

– Тебя не привлекает эксгибиционизм? – спросила она.

– Я не могу сосредоточиться на тебе так, как хочу, и одновременно удерживать иллюзию. – Его пальцы погрузились в ее пылающее лоно. Персефона застонала.

– Такая влажная, – прошипел он. – Я мог бы пить из тебя, но сейчас мне будет достаточно и попробовать.

Он вытащил из нее пальцы и облизал их, а потом уперся этой рукой в стену и снова поцеловал ее.

– Аид, я хочу почувствовать тебя внутри, – сказала она, протянув к нему руку. Слои его одежды казались бесконечными, и необходимость разводить их в стороны вызвала в ней раздражение. – Ты как-то сказал мне, чтобы я одевалась для секса. А сам-то почему так не делаешь?

Аид хохотнул:

– Может, если бы ты не была так разгорячена, дорогая, найти мою плоть было бы намного проще. – Он легко разделил свои одежды, обнажив мускулистую грудь и возбужденный член.

Ее пальцы жадно ухватились за него, а потом он оказался внутри ее. Они оба застонали, и пару мгновений никто из них не двигался.

– Я тебя люблю, – сказал Аид.

Она улыбнулась и смахнула прядь волос с его лица:

– Я тоже тебя люблю.

Он начал погружаться в нее, вцепившись пальцами ей в кожу.

– Как же ты хороша.

Персефона смогла произнести лишь одно слово, потому что была слишком поглощена ощущением его толчков внутри.

– Еще.

Аид застонал:

– Кончи для меня. Чтобы я смог насладиться твоим теплом.

Приказ подкрепило движение его большого пальца по ее клитору – нескольких дразнящих импульсов хватило, чтобы довести ее до вершины, ее ноги задрожали, а все тело вдруг стало таким тяжелым, что она бы упала, если бы ее не держал Аид.

– Да, моя дорогая. – Аид сжимал пальцами ее ягодицы, продолжая свои толчки – все сильнее и быстрее. Он кончил в нее, и она ощутила внутри тепло его семени, густого и тяжелого.

После этого Аид поставил ее на ноги, поддерживая рукой за талию. Он убрал волосы с ее лица, не особо аккуратно пригладив.

– Ты в порядке? – спросил он, все еще пытаясь отдышаться.

– Да, конечно, – ответила она и хихикнула: – А ты?

– Тоже. – Он поцеловал ее в лоб, прежде чем отпустить.

Аид застегнул свою одежду и помог Персефоне оправиться. Она пробежалась взглядом по комнате, куда он их перенес. Хотя здесь было темно, сквозь окна по периметру сочился лунный свет, подсвечивая вход в дом. Он был не похож ни на один дом, что она видела прежде, – с частично открытой крышей, полом из черного и белого мрамора, ведущим к лестнице и в другие комнаты.

– Где это мы? – поинтересовалась она.

– В моей резиденции.

Богиня уставилась на него:

– У тебя есть дом на Олимпе?

– Да, – ответил он. – Хотя я редко здесь бываю.

– Сколько у тебя домов?

Она могла поспорить, что он принялся считать – это значит, их было больше, чем три, о которых она уже знала: его дворец в подземном царстве, дом на острове Лампри и этот на Олимпе.

– Шесть, – ответил он. – Кажется.

– Кажется?

Аид пожал плечами:

– Я не всеми пользуюсь.

Персефона скрестила руки на груди:

– Ты не хочешь мне еще о чем-нибудь рассказать?

– Прямо сейчас? Нет.

– Кто управляет твоим имуществом? – Ей стало интересно.

– Илиас.

– Наверное, мне следует расспросить его о твоей империи.

– Ты, конечно, можешь спросить, вот только он ничего тебе не расскажет.

– Я уверена, что смогу его убедить.

Аид нахмурился:

– Осторожнее, дорогая, я не против кастрировать любого, кого ты решишь подразнить.

– Ревнуешь?

– Да. Очень.

Она покачала головой, а потом в дверь позади них постучали. Аид простонал и открыл дверь. Перед ними появился улыбающийся бог хитрости:

– Ужин вас не удовлетворил?

– Заткнись, Гермес, – рявкнул Аид.

– Меня послали вас вернуть, – объяснил тот.

– Мы как раз собирались обратно.

– Конечно. А я законопослушный гражданин.

Они втроем покинули резиденцию Аида. Выйдя с ее территории, они пошли по узкому переулку. Каменные стены по бокам покрывал цветущий плющ. Персефона слышала музыку с праздника, смех и болтовню толпы. Они были рядом с храмом.

– Почему у меня такое ощущение, будто Зевс не хочет, чтобы мы с Аидом поженились?

– Наверное, потому что он еще тот мерзкий тип, – ответил Гермес. – И предпочел бы оставить тебя для себя.

– Я не прочь убить бога, – произнес Аид. – К черту мойр.

– Успокойся, Кронос, – сказал Гермес. – Я просто озвучиваю очевидное.

Персефона нахмурилась еще сильнее.

– Не переживай, Сефи. Давай просто посмотрим, что скажет оракул.

Когда они вернулись, ответ Зевса последовал незамедлительно:

– Теперь, когда вы снова к нам присоединились, думаю, вы готовы узнать, что скажет о вашем браке оракул.

– Мне прямо не терпится узнать, – Персефона бросила на него яростный взгляд.

Бог сверкнул глазами:

– Тогда следуйте за нами, леди Персефона.

Они покинули храм и прошли через двор, полный прекрасных цветов, лимонных деревьев и статуй детишек с личиками херувимов, окружавших божеств плодородия: Афродиту, Афайю, Артемиду, Деметру и Диониса.

Выйдя из него, они пошли по узкому проходу, что выходил в пустой мраморный двор. В центре него находился круглый храм. Окруженный двенадцатью колоннами, он стоял на высоком основании. Широкие ступени вели прямо к дубовым дверям: на левой был выгравирован образ орла, а на правой – быка. Внутри храма стояла чаша с огнем, а по стенам были развешаны десять зажженных факелов. В потолке было круглое отверстие, через которое проглядывало темное небо.

Персефону удивило, что к ним присоединились Гера и Посейдон. Ни один из них не выглядел особенно довольным – ни Гера со стоически поднятой головой, ни Посейдон с его мощными, скрещенными на груди руками.

– Это мой совет, – произнес Зевс при виде замешательства в глазах Персефоны.

– Я думала, оракул ваш совет, – сказала она.

– Оракул говорит о будущем, да, – кивнул Зевс. – Но я прожил долгую жизнь и знаю, что нити будущего постоянно меняются. Мои жена и брат тоже это знают.

Его слова прозвучали намного мудрее, чем ожидала Персефона, и в этом заключалась, она напомнила себе, главная опасность Зевса.

Богиня весны наблюдала, как бог грома снял со стены факел.

– По капле вашей крови, будьте так добры, – произнес Зевс, встав у чаши. Персефона взглянула на Аида, протянувшего ей руку. Они подошли к чаше, и Персефона заметила, что из ее края торчало что-то, похожее на острую иглу. Аид поднес к ней палец и надавил – по блестящему металлу покатилась капля крови. Подняв руку над чашей, он дал капле крови упасть в масло. Богиня последовала его примеру, поморщившись, когда игла проколола ей кожу. Как только ее кровь оказалась в чаше, Аид взял ее руку и поднес палец ко рту.

– Аид! – прошептала она его имя, но, когда он отпустил ее руку, порез уже затянулся.

– Я не желаю смотреть, как ты истекаешь кровью.

– Это всего лишь капля, – напомнила она.

Бог не ответил, но она знала – ей никогда до конца не понять, что он на самом деле чувствовал, видя ее в крови, даже если рана настолько мала.

Они отошли от чаши, и Зевс поджег масло. Оно тут же вспыхнуло неземным оттенком зеленого. Вокруг заклубился густой дым. Постепенно языки пламени приняли облик человека – женщины, объятой огнем.

– Пирра, – сказал Зевс. – Дай нам пророчество об Аиде и Персефоне.

– Аид и Персефона, – повторила оракул. Ее голос был чистым, холодным и древним. – Могущественный союз – брак, что породит бога более могущественного, чем сам Зевс.

Когда пророчество было произнесено, огонь погас.

Последовало долгое молчание, во время которого Персефона могла смотреть лишь на чашу.

«Брак, что породит бога более могущественного, чем сам Зевс».

Они были обречены. Она поняла это в тот же момент, как эти слова были сказаны. Даже Аид напрягся.

– Зевс, – голос Аида прозвучал мрачно, угрожающим тоном, которого она никогда прежде не слышала.

– Аид, – тем же тоном ответил Зевс.

– Ты не заберешь ее у меня.

– Я царь, Аид. Может, тебе нужно напомнить?

– Как пожелаешь. Я буду счастлив стать концом твоего правления.

Последовала напряженная тишина.

– Ты беременна? – спросила Гера.

Персефона распахнула глаза:

– Простите?

– Мне что, повторить? – раздраженно переспросила Гера.

– Ваш вопрос неприличен, – ответила Персефона.

– И все же это важно с учетом такого пророчества.

Персефона окинула богиню гневным взглядом:

– Это еще почему?

– Пророчество гласит, что ваш брак породит бога более могущественного, чем Зевс. Ребенок, рожденный от этого союза, станет очень могущественным богом – дарителем жизни и смерти.

Персефона взглянула на Аида.

– Нет никакого ребенка, – сказал Аид. – И не будет никаких детей.

Посейдон хохотнул:

– Даже у самых осторожных мужчин появляются дети, Аид. Как ты можешь быть уверен в том, что сможешь избежать этого, если только вы совсем не перестанете сношаться?

– Мне не нужно быть осторожным, – произнес Аид. – Мойры лишили меня возможности стать отцом. И мойры же вплели Персефону в мою судьбу.

– Ты желаешь остаться бездетной? – этот вопрос задала Гера. Персефона видела ее любопытство.

– Я хочу выйти замуж за Аида. Если это значит остаться бездетной, так тому и быть.

Но она произносила эти слова с болью, терзавшей ей грудь, – не за себя, а за Аида. Когда он рассказал ей о сделке, что заключил, он страдал, и она быстро поняла, что из них двоих именно Аид очень хотел иметь детей.

– Ты уверен, что не можешь иметь детей, брат? – уточнил Зевс.

– Уверен, – выдавил тот.

– Дай им пожениться, Зевс, – сказал Посейдон. – Очевидно, они мечтают совокупляться как муж и жена.

Персефона уже ненавидела Посейдона.

– А если в этом браке родится ребенок? – не сдавался Зевс. – Я не доверяю мойрам. Их нити постоянно меняются, постоянно двигаются.

– Тогда мы заберем ребенка, – пожала плечами Гера.

Персефона так крепко сжала руку Аида, что ей показалось, будто ее пальцы вот-вот сломаются. Все, о чем она могла думать, было: «Молчи – не возражай».

– Не будет никакого ребенка, – упрямо повторил он.

Аид и Зевс долго стояли друг напротив друга с гневными взглядами. В зале стало жарко, и с каждым вдохом Персефона чувствовала, как духота сжимает горло. Ей просто необходимо было выйти отсюда.

– Я благословляю этот союз, – наконец произнес Зевс. – Но если богиня забеременеет, плод должен быть умерщвлен.

Услышав слова Зевса, Аид не стал тратить время. В следующую же секунду они оказались в подземном царстве.

У Персефоны закружилась голова, она упала на землю, и ее стошнило.

Глава XXXI
Прикосновение вечности

– Все в порядке, – сказал Аид. Он опустился рядом с ней на колени, прижал к себе и убрал волосы с ее покрытого потом лица. Персефона разрыдалась.

– Нет. Не в порядке.

Они потребовали ее дитя. Она еще даже не знала, может ли вообще забеременеть, но мысль о том, что Зевс отберет у нее ребенка, потрясла ее до глубины души.

– Я его уничтожу, – всхлипнула она. – Я положу этому конец.

– Моя дорогая, я в этом не сомневаюсь, – произнес Аид. – Пойдем, вставай.

Она поднялась, и Аид обхватил ее лицо ладонями.

– Персефона, я бы никогда не позволил – не позволю – забрать им часть тебя. Ты понимаешь?

Она кивнула, спрашивая себя, как он их остановит. Зевс целенаправленно устранял любые угрозы – кроме тех, что были действительно важны. В глубине души она вообще не поверила в его благословение.

Аид отвел ее в купальни, в маленький бассейн, которым они обычно пользовались. Круглый и приподнятый над полом.

– Позволь мне. – Аид помог ей снять платье и спуститься в бассейн. Вода была теплой и доходила ей до груди. Аид опустился на колени, обмотав кусок мыла тканью. Персефона поежилась, когда он принялся ее обмывать – начав со спины, потом перейдя к плечам и рукам. Затем он спустился к ее груди, и его движения замедлились. От его нежных касаний ее соски напряглись. Не в силах больше сдерживаться, она потянулась к его запястьям.

– Аид, – выдохнула богиня.

Он взглянул ей в глаза прожигающим взглядом, а потом наклонился вперед и поцеловал ее. Персефона обвила руками его шею и притянула к себе, испачкав его пеной.

– Я хочу тебя, – выдохнула она, когда он оторвал от ее губ свои.

– Выходи за меня, – сказал он.

Она рассмеялась:

– Я же уже сказала «да».

– Да, так что выходи за меня. Сегодня.

Брови сошлись у нее на переносице, пока она всматривалась в Аида изучающим взглядом, пытаясь понять, серьезно ли он говорит.

– Я не доверяю ни Зевсу, ни Посейдону, ни Гере, но я доверяю нам, – сказал он. – Выходи за меня сегодня, и они не смогут взять свои слова обратно.

При мысли о том, что она наконец-то станет женой Аида, Персефона воодушевилась. Больше не нужно было ничего планировать, беспокоиться о цветах, месте проведения, одобрении.

– Да, – сказала она, и на лице Аида засияла улыбка. Она чувствовала себя так, словно снова влюбилась в него. Он поцеловал ее, и несколько мгновений она спрашивала себя, покинут ли они все-таки купальни. Но потом Аид отстранился.

– Сегодня ты станешь моей женой. Пойдем, я позову Гекату.

Персефона ополоснулась и надела халат, что подал ей Аид. Богиня колдовства уже ждала их, когда они вышли из купален.

– Ох, моя милая! – Она обняла Персефону. – Ты в это веришь? Сегодня ты выйдешь замуж! Давай-ка тебя подготовим. – Она взяла Персефону под руку. И бросила сердитый взгляд на Аида: – Если я увижу – или почувствую – тебя где-то поблизости от покоев царицы, я отправлю тебя в Арахнову яму.

– Я не стану подглядывать. – Аид улыбнулся Персефоне, сверкнув глазами, и добавил глубоким голосом: – Увидимся.

Они расстались, и Персефона оказалась в уже знакомых ей покоях царицы – комнате, что Аид создал, еще не зная, что однажды у него появится возлюбленная, не зная о ее существовании. Эта комната была его надеждой.

«Надежда, – подумала она. – Самое опасное из всех видов оружия».

Богиня не знала, что навело ее на эту мысль, но по спине у нее пробежала дрожь, и это заметила даже Геката.

– Нервничаешь, милая?

– Нет. Я готова, как никогда.

Геката улыбнулась:

– Садись, лампады готовы.

Она махнула рукой в сторону белого туалетного столика, над которым уже парили сказочные создания. Это были крошечные нимфы с серебристой кожей и почти невидимыми крылышками. В их темных волосах сияли белые цветы. Когда Персефона села, они принялись за работу. Их магия покалывала ей кожу, пока они делали ей макияж и укладывали волосы. Их движения были быстрыми и проворными: когда они все взлетели у нее над головой, Персефона восхитилась их работой – простым макияжем, подчеркнувшим ее глаза, изгиб губ и высокие скулы, и бледными волнами волос. На голове, у основания рогов, оказался венок из гипсофилы.

– Как красиво, – произнесла она, а потом заметила в зеркале отражение Гекаты. Через ее руки было перекинуто платье.

Персефона развернулась к ней:

– Геката, когда ты…

– Мы работали над ним вместе с Альмой, – ответила та. – Давай посмотрим, как оно сядет.

Геката помогла Персефоне надеть платье через голову. Прохладным, мягким шелком оно заскользило по ее коже. Повернувшись к зеркалу, Персефона тихо охнула. Платье было одновременно прекрасным и простым, с изящным силуэтом, который, казалось, был выбран специально, чтобы подчеркнуть изгибы ее груди и бедер. Вырез был V-образным, на плечах лежали тонкие лямки, позади струился короткий шлейф.

– И последний штрих, – Геката поднесла ей мерцающую вуаль, расшитую зелеными лозами с красными, розовыми и белыми цветами.

Получившийся образ был восхитителен – это было все, о чем мечтала Персефона, и даже больше. Она была богиней, царицей, но при этом, самое главное, Персефоной.

– Ох, Геката, это потрясающе, – произнесла она, рассматривая себя в зеркале, не в силах до конца поверить, что сегодня состоится ее свадьба.

Персефона повернулась к богине колдовства, державшей в руках букет из белых нарциссов, роз и зеленой листвы.

– Юри попросила детей собрать нарциссы, – сказала Геката.

Персефона улыбнулась, и глаза у нее защипало от слез, когда она взяла цветы.

– Только не плачь, моя милая, – предупредила богиня. – Сегодня счастливый день.

– Но я счастлива.

Геката улыбнулась и обхватила ладонями ее лицо.

– Я знала, что буду любить тебя, с того самого момента, как Аид рассказал мне о тебе. И ни на мгновение не сомневалась, что когда-нибудь настанет этот день.

Губы Персефоны задрожали, но она приложила все усилия, чтобы не заплакать. Вместо этого она сделала глубокий вдох:

– Спасибо, Геката. За все.

– Пора. Идем.

– Геката, – замешкавшись, произнесла Персефона. Было еще кое-что, о чем ей хотелось – было необходимо – спросить, хоть она и боялась.

– Да, милая?

– Мне бы… хотелось, чтобы рядом была Лекса. Как думаешь, Танатос позволит ей покинуть Элизий?

– Милая, ты царица подземного царства. Тебе решать.

– Тогда нам нужно будет сделать остановку.

* * *

Персефона ждала за рядом деревьев вместе с Лексой, одетой в платье, похожее на ее вуаль, но только из черной материи. Она могла лишь пытаться рассмотреть из-за веток рощу, в которой ей предстояло выйти замуж за Аида, а вот Лекса уже успела туда выглянуть из-за деревьев.

Сделав резкий вдох, подруга повернулась к невесте.

– О боги, Персефона, – воскликнула она. – Там потрясающе красиво, и там столько… людей.

Персефона догадывалась, что Лекса не знала, стоит ли называть их людьми или душами.

Подруга снова выглянула.

– Не могу поверить, что я и правда выхожу замуж, – сказала Персефона, так крепко сжимая цветы, что у нее вспотели ладони. При мысли о том, какой она была прежде, все это казалось еще более сюрреалистичным. Она никогда даже не задумывалась о свадьбе, не мечтала об этом дне, но встреча с Аидом все изменила.

– Волнуешься? – спросила Лекса, оглянувшись на Персефону через плечо.

– Да.

– Не надо. – Лекса подошла к Персефоне. – Когда выйдешь из-за деревьев, смотри только на Аида. Ты будешь думать только о нем, о том, что хочешь быть с ним и ни с кем другим.

С ней словно говорила прежняя Лекса, и Персефоне стало спокойнее. И все же она с любопытством взглянула на подругу.

– Что? – Лекса заметила ее взгляд.

– Да ничего. Просто звучит так, будто ты говоришь о собственном опыте.

Последовало странное, напряженное молчание.

– Мне кажется, я знаю, что это такое – хотеть быть только с ним одним, – тихо ответила девушка.

– Танатос? – спросила Персефона, все еще пристально глядя на Лексу.

Та кивнула. Было не так уж и сложно догадаться, если учитывать, как они говорили друг о друге в последний месяц. Персефоне хотелось что-нибудь сказать – задать больше вопросов. Говорила ли она с Танатосом о своих чувствах? Целовались ли они? Но по воздуху поплыла сладкая, красивая мелодия, и по спине у богини побежали мурашки.

– Наш выход, – Лекса взяла Персефону под руку.

Богиня подняла цветы к груди, с трудом дыша, и стоило им выйти на дорожку, как от открывшегося вида у нее едва не подкосились ноги. Они оказались в огромной роще, окруженной высокими деревьями, каждое из которых было украшено гирляндами из сиреневых и розовых цветов, а наверху, подобно фонарям, сияли лампады. В конце дорожки ее ждал Аид – невероятно красивый и мужественный – под аркой из зелени и цветов. У его ног важно восседали Цербер, Тифон и Орф.

Как только их взгляды встретились, он стал всем, о чем она когда-либо мечтала в своей жизни.

Его улыбка – широкая и сияющая – освещала его лицо. Даже его глаза казались ярче, он не сводил с нее взгляда, пока она шла к нему. На Аиде был костюм – черный с единственным красным нарциссом в петлице. Волосы были приглажены и собраны на затылке. Над головой возвышались прекрасные и смертоносные рога.

Вся процессия казалась лихорадочной, дикой и идеальной.

Персефона остановилась, чтобы обнять тех, до кого могла дотянуться: Юри и Альму, Исаака, Лили и других детей подземного царства, Харона и Тюхе. Потом она увидела Аполлона, улыбнувшегося ей, взгляд его фиолетовых глаз был теплым и искренним.

– Мои поздравления, Сеф.

– Спасибо, Аполлон.

Потом она шагнула к Гермесу и обнимала его дольше всех.

– Ты прекрасна, Сефи, – сказал он и отстранился.

На нем все еще был желтый костюм.

– Ты лучший, Гермес. Правда.

Он улыбнулся и провел костяшками пальцев по ее щеке:

– Я знаю.

Они засмеялись, и, повернувшись, она вдруг поняла, что уже стоит рядом с Аидом. Она шагнула к нему, но ее спины коснулась Лекса и забрала букет.

– Не терпится, дорогая? – спросил Аид, и толпа рассмеялась.

– Как и всегда, – ответила она.

Он взял ее за руки, она не сводила с него взгляда. Его улыбка – ох, его улыбка была прекрасна, хоть он и показывал ее так редко. Когда он оглядел ее с головы до ног своими сапфировыми глазами, глубокими, как самые холодные части океана, она поняла, что он принадлежит ей навечно.

– Привет, – тихо, почти робко произнесла она.

– Привет, – ответил он, приподняв бровь. – Ты прекрасна.

– Как и ты.

Аид, казалось, был в высшей степени приятно изумлен.

Их прервала Геката, которая заняла свое место перед ними и прокашлялась. Когда они повернулись к ней, она улыбнулась – тепло и радостно.

– Я знала, что этот момент настанет, – сказала она. – Так или иначе.

Богиня колдовства взглянула на Аида:

– Я видела любовь – во всех формах и на всех уровнях. Но в этой любви есть кое-что драгоценное – в той, что вы разделяете. Она отчаянная, бурная и страстная. – Богиня остановилась, чтобы посмеяться – как и все гости позади них. Персефона залилась румянцем, но Аид сохранял хладнокровие. – И, может, потому что я вас знаю, я обожаю наблюдать именно за вашей любовью. Она распускается цветами и сверкает молниями, бросает вызовы и поддразнивает, ранит и исцеляет. Нет двух душ, что подходили бы друг другу лучше, чем ваши. Вдали друг от друга вы свет и тьма, жизнь и смерть, начало и конец. Вместе же вы основа, что создаст империю, объединит народы, свяжет вместе миры. Вы цикл, что никогда не закончится, – вечный и бесконечный. Аид.

Геката вытянула руку – в центре ее ладони лежало кольцо, что Аид сделал для Персефоны. Он взял его, зажав между большим и указательным пальцами.

Их с Персефоной взгляды встретились – кольцо! У нее не было кольца, и все же приподнятый уголок его губ сообщил ей, что все будет в порядке.

– Согласен ли ты взять в жены Персефону? – спросила Геката.

– Согласен, – его глубокий голос скользнул по ее коже, вызвав в ней дрожь. Затем он надел кольцо ей на палец.

– Персефона, – Геката вытянула другую руку. В центре ладони лежало черное кольцо. Оно было тяжелым, ее рука дрожала. – Согласна ли ты взять в мужья Аида?

– Согласна. – Персефона надела кольцо на палец Аиду. Она долго смотрела на него, испытывая чувство глубокой гордости, оно значило, что теперь он принадлежит ей.

– Можешь поцеловать невесту, Аид.

Персефона не сводила глаз с Аида – выражение его лица стало задумчивым, почти печальным, но она знала, что дело не в том, что он расстроен, это было свидетельство того, насколько серьезно он относился к моменту. На сердце у нее вдруг стало тяжело, она осознала, как долго он ждал: их роман был лишь секундой в его долгой жизни и бóльшую ее часть он провел в одиночестве, тоскуя по близким отношениям, по взаимной любви, и миг, когда их губы встретились, положил конец бесконечной пустоте внутри его.

Аид обхватил ладонями ее лицо, а она взялась за его запястья и улыбнулась.

– Я тебя люблю, – сказал он и прижался к ее губам своими.

Поначалу она решила, что на этом он и закончит их поцелуй – простой и милый, перед всем подземным миром, но потом его рука переместилась на затылок, а второй он обвил ее талию. Его язык скользнул ей в рот, и богиня приоткрыла губы, на мгновение улыбнувшись, перед тем как он перешел к глубокому поцелую.

Души вокруг них зааплодировали.

– Вам пора уединиться! – завопил Гермес.

Когда Аид отстранился, на его лице играла ухмылка, и он наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб, а потом взял за руку. Они повернулись к огромной толпе.

– Позвольте мне представить Аида и Персефону, царя и царицу подземного царства.

Их оглушили крики восторга и аплодисменты. Аид повел Персефону по проходу, который показался ей намного короче, когда она впервые пошла по нему. Когда они оказались за рядом деревьев, он притянул ее к себе и снова поцеловал.

– Я никогда не видел никого прекраснее тебя, – сказал он.

Ее улыбка стала еще шире.

– Я тебя люблю. Очень.

– Пойдемте, – произнесла Геката, подойдя к ним.

Она использовала свою магию, чтобы перенести их, и повела в библиотеку.

– У вас есть несколько минут, чтобы побыть наедине, а потом я вернусь, чтобы забрать вас на гулянья, – сказала Геката у дверей. – И если бы я была на вашем месте, то не стала бы снимать одежду. – Она на мгновение умолкла, а потом добавила: – И держала бы ноги на земле.

Когда дверь за ней закрылась, Аид взглянул на Персефону.

– Это, – сказал он, – прозвучало как вызов.

Персефона изогнула бровь:

– И ты готов его принять, муж?

Услышав эти слова, он закрыл глаза и выдохнул.

– Ты в порядке?

Он ответил, не открывая глаз:

– Повтори еще раз. Назови меня своим мужем.

Она улыбнулась:

– Я спросила, готов ли ты принять вызов, муж?

Аид открыл глаза.

Они потемнели от синих до черных, в них горело желание. Он потянулся к ее бедрам и сжал в ладонях шелк ее платья.

– Я, конечно, хочу тебя сейчас, – произнес он. – Но у меня есть планы для нас на эту ночь.

Персефона скользнула ладонями по его груди и обвила руками шею.

– Это будет… что-то новое? – уточнила она.

Аид приподнял бровь:

– А ты хочешь… чего-то нового?

– Да, – прошептала она.

Аид взял ее за руку и поцеловал внутреннюю сторону запястья.

– И что же ты желаешь попробовать?

Она сглотнула:

– Связывание.