Текст книги "Сумерки"

Глава четырнадцатая
ПОБЕДА ДУХА НАД ПЛОТЬЮ

Нужно признать, что, за исключением превышения скорости, вел Эдвард отлично и без особых усилий. Управлял он одной рукой, а второй крепко сжимал мою ладонь. Иногда смотрел на садящееся солнце, иногда – на меня и наши переплетенные пальцы.

Он включил радио, поймал музыку в стиле ретро и стал напевать песню, которую я ни разу не слышала.

– Тебе нравится музыка пятидесятых?

– В пятидесятые музыка была что надо. Гораздо лучше, чем в шестидесятые и тем более семидесятые! – тоном знатока изрек Эдвард. – Восьмидесятые еще куда ни шло!

– Когда-нибудь скажешь, сколько тебе лет? – осторожно спросила я, боясь испортить ему настроение.

– А это важно? – с безмятежной улыбкой поинтересовался Эдвард.

– Вообще-то нет, просто любопытно. Ничто так не мешает спать по ночам, как неразгаданная тайна.

– А вдруг испугаешься?

– Давай попробуем! – не выдержала я.

Он вздохнул и, заглянув мне в глаза, на время забыл о дороге. Похоже, то, что он увидел, придало ему смелости. Алые лучи заходящего солнца озарили бледное лицо.

– Я родился в Чикаго в 1901 году. – Старательно изображая невозмутимость, я терпеливо ждала продолжения рассказа. – Летом 1918 года Карлайл нашел меня в больнице. Мне было семнадцать, и я умирал от испанки.

Эдвард наверняка услышал мой судорожный вздох.

– Я не очень хорошо помню, как все произошло, ведь это случилось очень давно. Зато никогда не забуду, как Карлайл меня спас.

– А твои родители?

– Они умерли от испанки, я остался один. Именно поэтому меня выбрал Карлайл. Кстати, врачи даже не заметили моего исчезновения!

– Как же он тебя спас?

Каллен ответил не сразу, сначала обдумав ответ.

– Это оказалось весьма непросто. Далеко не у каждого хватило бы самообладания совершить нечто подобное. Но Карлайл всегда был самым гуманным из нас… Мне очень повезло, и, кроме боли, я почти ничего не чувствовал.

По выражению его лица я поняла, что эту тему можно считать закрытой. Любопытство пришлось на время подавить, хотя я узнала далеко не все, что хотела. Очень многого я в принципе не понимала, и, вне всякого сомнения, Каллен это использовал.

– Думаю, Карлайл устал от одиночества, – негромкий голос Эдварда вторгся в мои мысли. – Я был первым в его семье, а вскоре после этого он нашел Эсми. Она упала со скалы. Удивительно, но когда Карлайл принес ее из морга, сердце еще билось.

– Значит, только умирающий может стать… – Мы никогда не употребляли это слово, и я снова не решилась.

– Нет, дело в Карлайле! Он никогда не забирает тех, у кого есть выбор. – В голосе Эдварда звучало огромное уважение. – С другой стороны, гораздо легче, когда кровь слабая, и человек не сопротивляется. – Он перевел взгляд на дорогу, и я поняла, что и эта тема закрыта.

– А Эмметт и Розали?

– Розали была следующей в нашей семье. Лишь гораздо позднее я понял, что Карлайл надеялся сделать ее моей партнершей. Сам отец очень деликатен и ни о чем подобном не заговаривал. – Эдвард нервно хихикнул. – Но Розали всегда была мне только сестрой и через два года нашла Эмметта. Во время охоты в Аппалачах она поймала медведя и вместо того, чтобы прикончить самой, принесла Карлайлу. Розали тащила его несколько сотен миль, представляю, как ей было тяжело!

– Однако Розали справилась, – подсказала я, пытаясь оторвать взгляд от прекрасного лица.

– Да, она разглядела в Эмметте что-то такое, что придало ей сил. С тех пор они неразлучны и иногда живут отдельно от нас, как семейная пара. Однако чем младше мы кажемся, тем дольше можем прожить на одном месте. Форкс подходит идеально, и, думаю, через пару лет нам предстоит в очередной раз погулять на их свадьбе.

– А Элис и Кэри?

– Элис и Кэри совершенно особенные. Они пришли к нам по собственной воле. Кэри вообще-то из другой семьи, совсем непохожей на нашу. После какой-то размолвки он впал в депрессию, некоторое время жил один. Элис его разыскала и привела к нам. Кстати, она, как и я, обладает некоторыми весьма необычными способностями.

– Ты же говорил, что один умеешь читать чужие мысли!

– Все верно. У Элис другой талант – она видит будущее, хотя и очень субъективно. Мы ведь сами создаем свое будущее, так что оно зависит от конкретных поступков каждого.

Эдвард многозначительно на меня посмотрел.

– Что же она видит?

– Элис увидела Кэри и заранее знала, что он ее ищет. Она увидела Карлайла, меня и Эсми, и они вместе с Кэри нас нашли. Она, как никто другой, чувствует приближение нам подобных и знает, представляют ли они опасность.

– А таких, как вы, много? – удивилась я.

Неужели вампиры незамеченными живут среди нас?

– Нет, совсем немного, и большинство кочует с места на место. Более-менее оседлый образ жизни только у тех, кто не охотится на людей, – коварно взглянул на меня Эдвард. – Мы встретили лишь одну подобную семью, в маленькой деревушке на Аляске.

– А остальные?

– В основном бродяги. В свое время многие через это прошли. Очень утомительно, хотя постоянно кого-нибудь встречаешь, ведь все мы предпочитаем север.

– Почему?

Пикап остановился перед домом Чарли. Было очень тихо и темно, даже луна скрылась за тучами. Свет на крыльце не горел, значит, отец еще не вернулся.

– Разве ты еще не поняла? Ты же видела, каким я был сегодня. Думаешь, я смог бы спокойно ходить по улицам?.. Именно поэтому мы выбрали полуостров в штате Вашингтон – одно из самых пасмурных мест на земле. Здесь можно выходить на улицу даже в светлое время суток! Ты поняла бы меня, если бы восемьдесят с лишним лет не видела солнечного света.

– Выходит, в легендах есть доля правды?

– Выходит, так.

– А Элис, как и Кэри, пришла из другой семьи?

– Нет, здесь скрывается тайна. Элис не помнит своей прежней жизни и не знает, как стала такой, как мы. Она проснулась одна. Тот, кто сделал ее иной, просто ушел, и если бы Элис не встретила Кэри и Карлайла, то со временем совсем одичала бы.

Мне хотелось еще столько всего узнать, столько всего осмыслить, но тут, как назло, заурчало в желудке. За весь день о еде я даже не вспомнила и теперь почувствовала, как сильно проголодалась.

– Тебе, наверное, пора ужинать, – проговорил Эдвард.

– Все в порядке.

– Никогда не проводил столько времени в компании человека и вот забыл.

– Не хочу с тобой расставаться! – В темноте проще быть откровенной.

– Можно войти? – спросил он.

– Хочешь? – удивилась я, с трудом представляя его на обшарпанной кухоньке Чарли.

– Конечно, если ты не возражаешь! – Эдвард вышел на подъездную дорожку, а через секунду открыл дверцу с моей стороны.

– Очень по-человечески! – похвалила я.

– Видишь, кое-что осталось!

В темноте Эдвард больше походил на обычного парня, только двигался бесшумно, так что приходилось то и дело проверять, не исчез ли он.

Потом он галантно распахнул входную дверь, и я так и застыла от изумления.

– Я оставила дверь открытой?

– Нет, я взял ключ под карнизом.

Я вошла в дом, включила свет на крыльце и удивленно посмотрела на гостя: я была уверена в том, что никогда не говорила ему, где лежит ключ.

– Любопытство не порок, – сконфуженно произнес Эдвард.

– Ты шпионил? – Мой вопрос прозвучал недостаточно сердито, мне льстил его интерес к моей персоне.

– А что еще делать ночью?

Ничего не ответив, я прошла на кухню. Странно, но она преобразилась от его присутствия.

Достав из холодильника вчерашнюю лазанью, я выложила небольшую порцию на тарелку и поставила в микроволновку. Тарелка начала вращаться, запахло сыром и орегано.

– И часто ты это делаешь? – поинтересовалась я, не сводя глаз с лазаньи.

– Что? – Его мысли витали где-то далеко.

– Ты часто приходишь сюда?

– Почти каждую ночь.

От такого ответа я начисто забыла о лазанье.

– Зачем? – Удивление в моем голосе было неподдельным.

– Когда ты спишь, за тобой очень интересно наблюдать, – объявил Эдвард будничным тоном. – Ты разговариваешь!

– О нет, – простонала я, заливаясь краской. Голова закружилась, и мне пришлось ухватиться за кухонный стол. О том, что я разговариваю во сне, я, конечно же, знала. Мама частенько меня дразнила. Просто мне и в голову не могло прийти, что здесь это кого-то заинтересует.

На лице гостя тут же отразилась досада.

– Ты очень злишься? – настороженно спросил он.

– Пока не знаю, – хрипло пробормотала я.

– Не знаешь?

– Смотря что ты слышал!

В следующую секунду Эдвард уже стоял рядом и держал меня за руку.

– Пожалуйста, не плачь! – Он присел, и его лицо оказалось на одном уровне с моим. Мне стало так неловко, что я попыталась отвести взгляд. – Ты скучаешь по маме и очень за нее беспокоишься. Дождь мешает тебе спать. Раньше ты постоянно говорила о Финиксе, сейчас пореже. Знаешь, что ты однажды кричала? «Слишком много зеленого!» – Он негромко рассмеялся, надеясь, что я не обижусь.

– Только это?

– Еще ты зовешь меня, – чуть слышно проговорил Эдвард, понимая, что я расстроюсь.

– Часто? – обречено вздохнула я.

– Что в твоем понимании часто? И вообще, почему ты расстраиваешься? Если бы я мог спать, все мои сны были бы о тебе. И стыдно бы мне не было!

Затем мы оба услышали скрип шин, а в окне сверкнули фары. Я так и застыла в его объятиях.

– Хочешь познакомить меня с Чарли? – как ни в чем не бывало, поинтересовался Эдвард.

– Даже не знаю…

– Значит, в следующий раз! – отозвался он и исчез.

– Эдвард! – зашипела я.

Ответом мне был призрачный хохот, а в замочной скважине уже поворачивался ключ.

– Белла? – позвал отец. Боже, ну кого еще он ожидает здесь увидеть? Хотя сегодня его вопрос вполне обоснован.

– Я здесь!

Надеюсь, Чарли не заметит, в каком я состоянии.

Вытащив лазанью из микроволновки, я как раз усаживалась за стол, когда отец вошел на кухню.

– Угостишь лазаньей? А то я с ног валюсь. – Он снимал ботинки, держась за стул, на котором только что сидел Эдвард.

Поспешно проглотив кусок лазаньи, я стала разогревать новую порцию. Похоже, я обожгла язык! Пока отцовский ужин грелся, я налила два стакана молока и тотчас осушила один, чтобы потушить полыхающий во рту пожар. Чудо, что молоко не расплескалось – мои руки дрожали мелкой дрожью. Ничего не замечая, Чарли уселся за стол, и мне стало казаться, будто Эдварда на нашей кухне никогда не было…

– Спасибо, – поблагодарил папа, когда я подала лазанью.

– Как прошел день? – спросила я, рассчитывая при первой же возможности сбежать в свою комнату.

– Отлично! И улов неплохой… А ты как? Купила все, что хотела?

– Если честно, то нет. Погода была отличная, и я просто гуляла.

– Значит, день удался! – резюмировал Чарли. «И это мягко сказано!» – подумала я.

Поспешно проглотив последний кусок лазаньи, я подняла ко рту стакан, где почти не осталось молока.

– Торопишься? – совершенно некстати проявил наблюдательность Чарли.

– Да нет, просто очень устала и хочу пораньше лечь спать.

– Ты чем-то взволнована, – заметил Чарли. Ну почему он вдруг стал таким заботливым?!

– Правда? – выдавила из себя я, быстро вымыла свою тарелку и поставила на полотенце обтекать.

– Сегодня же суббота, – напомнил Чарли. Я угрюмо молчала.

– Никуда не собираешься?

– Нет, папа, хочу как следует выспаться.

– Неужели в Форксе не нашлось достойного парня? – Чарли говорил спокойно, однако в его голосе звучало подозрение.

– Нет, – категорично ответила я. – Пока никто не приглянулся. – На слове «парни» я старалась не заострять внимания: лгать отцу совершенно не хотелось.

– А Майк Ньютон? Он же вроде тебе нравился?

– Папа, мы просто друзья.

– Ну, для большинства местных парней ты слишком хороша. В колледже все будет по-другому. – Как и любой отец, Чарли мечтал сбыть доченьку с рук, прежде чем начнут бурлить гормоны.

– Очень надеюсь, – проговорила я и направилась к себе.

– Спокойной ночи, милая! – пожелал папа. Наверняка весь вечер он будет прислушиваться, не пытаюсь ли я выскользнуть из дома.

– Увидимся утром, – ответила я. Да нет, до встречи в полночь, когда ты придешь проверить, не сбежала ли я.

Старательно изображая усталость, я неторопливо поднялась по лестнице и так, чтобы услышал отец, закрыла дверь моей комнаты. Затем я на цыпочках подошла к окну, распахнула его настежь и пристально вгляделась в ночной мрак.

– Эдвард? – шепотом позвала я. Как глупо, наверное, я выгляжу со стороны!

– Что? – послышался за спиной насмешливый голос.

Крайне обескураженная, я обернулась.

Каллен развалившись лежал на кровати, руки скрещены на груди – воплощение расслабленности и покоя.

– Боже! – выдохнула я.

– Прости, – с издевкой проговорил он.

– Минутку, дай мне прийти в себя!

Стараясь меня не напугать, Эдвард медленно сел. Потянувшись ко мне, взял меня на руки и, как маленького ребенка, посадил рядом с собой.

– Неужели боишься?

– А сам не догадываешься? – съязвила я. – Разве не слышишь, как бьется сердце?

Он захохотал так, что затряслась кровать.

Мы вместе ждали, когда сердце немного успокоится. Боже, Чарли ведь дома и может в любой момент подняться сюда!

– Я отлучусь на минутку?

– Конечно, – вежливо проговорил Эдвард.

– Сиди тихо! – велела я.

– Да, мэм! – по-военному ответил он.

Я схватила пижаму и туалетные принадлежности и, не погасив свет, выскользнула из комнаты.

Из гостиной доносились звуки бейсбольного матча. Войдя в ванную, я сильно хлопнула дверью, чтобы Чарли услышал.

Долго задерживаться в ванной я не собиралась: тщательно почистила зубы и включила душ. Теплая вода помогла расслабиться. Знакомый запах шампуня напомнил мне, что я та же девушка, что и сегодня утром. Чтобы не нервничать, я старалась не думать об Эдварде, сидящем на моей кровати. Наконец я выключила воду, наскоро вытерлась полотенцем и натянула рваную футболку и тренировочные брюки. Жаль, что я не захватила шелковую пижаму, которую два года назад подарила мама. Даже не потрудившись оборвать бирки, я оставила ее в дальнем ящике комода.

Промокнув волосы полотенцем, я быстро провела по ним щеткой и сложила туалетные принадлежности в несессер. Скатившись по лестнице в гостиную, я продемонстрировала Чарли домашний наряд и мокрые волосы.

– Спокойной ночи, Чарли!

– Спокойной ночи, Белла!

Кажется, мое появление его напугало. Что ж, может, это и к лучшему!

Перепрыгивая через две ступени, я поднялась в свою комнату и плотно закрыла дверь. Эдвард сидел в той же позе, в какой я его оставила – эдакий Адонис на стареньком одеяле. Я улыбнулась. Эдвард окинул меня оценивающим взглядом, задержавшись на драной футболке и влажных волосах.

– Здорово! Я недовольно поморщилась.

– Нет, тебе очень идет, правда!

– Спасибо, – поблагодарила я и, присев рядом с ним на кровать, принялась изучать разводы на деревянном полу.

– Зачем ты уходила?

– Чарли думает, что я собираюсь на ночное свидание.

– Ничего себе! – воскликнул Каллен. – А почему?

Можно подумать, он не читает мысли моего отца!

– Наверное, я выгляжу чересчур возбужденной!

Взяв меня за подбородок, Эдвард заглянул мне в глаза.

– Сейчас ты спокойная и такая теплая!

Вот он медленно наклонился и прижался ко мне прохладной щекой.

– Ммм!

Разве могла я в таком состоянии сказать что-нибудь умное? Пришлось целую минуту собираться с мыслями.

– Кажется, вторжение в твое физическое пространство тебя больше не пугает?

– Ты думаешь? – проворковал Эдвард, скользнув щекой по моему подбородку. Нежно приподняв волосы, он прижался губами к ямке за правым ухом.

– По-моему, так, – заявила я, стараясь дышать ровно.

– Хмм.

– Только вот… – начала я, но холодные пальцы, скользнувшие по ключице, не позволили мне договорить.

– Что? – чуть слышно спросил он.

– Почему так произошло? – дрожащим голосом спросила я. – Как ты считаешь?

– Победа духа над плотью. – Почувствовав на шее прерывистое дыхание, я поняла, что Каллен смеется.

Не разобравшись, что он имеет в виду, я отстранилась.

Несколько секунд мы озадаченно смотрели друг на друга, и первым пришел в себя Эдвард.

– Я сделал что-то не так? – недоуменно спросил он.

– Наоборот, ты сводишь меня с ума.

Обдумывая мои слова, он ответил не сразу, зато когда заговорил, в голосе слышалось удовлетворение.

– Правда?

– Ждешь бурных и продолжительных аплодисментов? – съязвила я.

Эдвард ухмыльнулся.

– Я приятно удивлен. За последние сто лет со мной ничего подобного не случалось. Просто невероятно, что я способен вызывать такие чувства! Но вот мы встретились, и тебе со мной хорошо…

– Ну, у тебя все получается здорово, – напомнила я.

Он пожал плечами, и мы оба тихо засмеялись.

– Но почему все изменилось? – не отставала я. – Ведь всего несколько часов назад…

– Мне и сейчас нелегко, – вздохнул он. – Сегодня днем я был слишком нерешителен. Прости, мне не следовало так себя вести.

– Все в порядке.

– Спасибо, – улыбнулся Эдвард и уставился в пол. – Видишь ли, еще днем я не был уверен, что смогу… А пока оставался шанс, что я… поддамся… – Он жадно вдохнул запах моего запястья. – Я не мог себе доверять, пока не решил, что ни при каких обстоятельствах не стану… и не уступлю…

Прежде я не видела его таким нерешительным. Совсем как человек!

– Значит, сейчас все под контролем?

– Победа духа над плотью, – улыбаясь, повторил он, и белоснежные зубы сверкнули в темноте.

– Видишь, как все просто!

Эдвард искренне рассмеялся.

– Просто для тебя, – поправил он, легонько щелкнув меня по носу. А в следующую секунду посерьезнел. – Я очень стараюсь. Если станет совсем невмоготу, уверен, что смогу уйти. – Прекрасное лицо исказила гримаса боли. – Прости, что подвергаю тебя такой опасности.

Я нахмурилась – разговоры об уходе мне совсем не нравились.

– Завтра будет сложнее, – продолжал Эдвард. – Сегодня я наслаждался твоим запахом целый день и стал менее восприимчивым. Однако стоит нам расстаться хотя бы на час, и все придется начинать снова. Ни дня без борьбы!

– Тогда не уходи! – предложила я, не в силах совладать со своими чувствами.

– Отлично! Принеси наручники, я буду твоим пленником! – При этом он сам схватил меня за запястья так сильно, будто в наручники заковал, и снова засмеялся. Сегодня он смеялся больше, чем за все время нашего знакомства.

– Настроение у тебя, похоже, отличное, – осторожно проговорила я. – Никогда тебя таким не видела!

– Разве не так и должно быть? Первая любовь творит чудеса. Совсем не похоже на то, что пишут в книгах или показывают в кино!

– Да уж, гораздо сильнее, чем мне казалось, – кивнула я.

– Например, ревность, – увлеченно продолжал Эдвард. – Сколько раз я читал о ней в книгах, видел, как актеры изображают ее в театре и кино. Вроде бы все яснее ясного, но когда дело коснулось меня самого… – он невесело улыбнулся. – Помнишь, как Майк пригласил тебя на танцы?

– В тот день ты снова начал со мной разговаривать.

– Вспышка негодования, даже ярости застала меня врасплох, и сначала я не понял, в чем дело. – Эдвард раздраженно покачал головой. – Еще хуже было оттого, что я не мог разобраться в мотивах. Почему ты ему отказала? Только ради подруги, или здесь замешан кто-то еще? Я понимал, что меня это не касается, и очень старался не переживать. А потом у меня появилась идея… – захихикал он. Я нахмурилась.

– Я с нетерпением ждал, что ты скажешь, и каким тоном. Знаешь, какое облегчение я испытал, увидев на твоем лице досаду и раздражение? Хотя полной уверенности все равно не было. В ту ночь я впервые пришел сюда и очень долго разрывался между тем, что считал правильным и чего действительно хотел. Ведь очевидно, что если продолжать тебя избегать или на пару лет уехать, в один прекрасный день ты скажешь «да» такому, как Майк, – горестно проговорил Эдвард. – Ты спала, как ангел… и вдруг позвала меня, даже не проснувшись! Неведомое чувство завладело всем моим существом. Однако ревность – чувство странное и гораздо более сильное, чем я предполагал. Даже сегодня, когда Чарли спросил тебя о мерзком Майке Ньютоне… – Эдвард гневно покачал головой.

– Значит, ты подслушивал, – поморщилась я.

– Конечно.

– Неужели ты правда ревнуешь?

– Ты возрождаешь во мне человека! Как же не переживать, если я испытываю все впервые?

– Знаешь, мне нелегко тебе верить! – поддразнила я. – По твоим словам, Розали, воплощение красоты и изящества, первоначально предназначалась тебе. Теоретически у нее есть Эмметт, но практически разве я могу с ней соперничать?

– Никакого соперничества нет, – ослепительно улыбнулся Эдвард, прижимая меня к груди. От волнения у меня дыхание перехватило.

– Естественно, какое тут может быть соперничество! – пробормотала я. – В этом-то вся и проблема.

– Розали очень красивая, однако я отношусь к ней, как к сестре. Эмметт тут вообще ни при чем, для меня она не значит и сотой доли того, что значишь ты.

Мое сердце забилось так, будто собиралось вырваться из груди. Эдвард тотчас же это услышал и рассмеялся.

– Потому что она не в меню? – решила уточнить я.

– Именно поэтому!

– Приму к сведению.

– Почти девяносто лет я живу в новой ипостаси среди людей, – задумчиво проговорил он. – Все это время мне было вполне комфортно одному. Я никого не искал, потому что не мог найти в принципе – ведь ты еще не родилась.

– По-моему, это несправедливо, – прошептала я, уткнувшись ему в грудь. – Мне-то не пришлось так долго ждать! Почему тебе должно быть тяжелее?

– Ты права, – удивленно согласился Эдвард. – Я добавлю тебе проблем. Хотя тебе и так приходится каждую секунду рисковать жизнью, жертвовать своим естеством, человечностью… А ради чего?

– Ради того, чтобы быть счастливой!

– Нет! – с болью в голосе воскликнул он.

Я попыталась вырваться, заглянуть ему в глаза, но Эдвард железной хваткой держал мои запястья.

– Что слу… – хотела спросить я, почувствовав, как напряглось его тело, но Эдвард внезапно отпустил мои руки и исчез.

– Ложись! – неизвестно откуда донесся его голос.

Я послушно заползла под одеяло и повернулась на бок. Скрипнула дверь, и в комнату заглянул Чарли, проверяя, не сбежала ли дочка. Я притворилась, что сплю.

Казалось, время остановилось. Я прислушалась, не зная, закрылась ли дверь. Вот меня обняла холодная рука Эдварда, и в темноте он прошептал:

– Ты чудесная актриса! Тебя ждет сцена!

– К черту сцену! – пренебрежительно воскликнула я. Как же я была рада, что он вернулся!

Каллен стал напевать какую-то незнакомую песенку.

– Хочешь колыбельную?

– Думаешь, я смогу заснуть, когда ты здесь?

– Прежде у тебя это отлично получалось, – напомнил он.

– Я же не знала, что ты шпионишь.

– Чем тогда займемся? – усмехнулся Эдвард.

– Не знаю, – после минутного молчания призналась я.

– Скажи, когда решишь, – рассеянно попросил он, жадно вдыхая запах моей кожи.

– Ты же стал менее восприимчивым!

– Ну, раз уж не пью вино, то хотя бы букетом могу насладиться… Ты пахнешь цветами: лавандой или фрезией. Чудо, как приятно!

– Ничего удивительного! В Форксе что ни день, то у меня новый поклонник, и все делают комплименты…

Эдвард рассмеялся так, что кровать задрожала.

– Ну и шутки у тебя! Ты очень смелая.

– Смелая или ненормальная?

– И то и другое!

– Хочу побольше о тебе узнать, – сказала я, когда он наконец успокоился.

– Спрашивай!

– Почему ты это делаешь? – поинтересовалась я. – Тебе же трудно подавлять свои желания… Пожалуйста, пойми меня правильно, я очень рада, что ты стараешься. Просто не понимаю зачем?

Эдвард ответил не сразу.

– Хороший вопрос, и ты не первая его задаешь. Другие, даже те, кто вполне доволен своей долей, часто думают, почему все вышло именно так. Почему бы не изменить свою судьбу и не подняться над существующими условностями? Я, например, для начала пытаюсь сохранить то человеческое, что еще во мне осталось.

Признаюсь, подобного ответа я не ожидала.

– Ты спишь? – через несколько минут прошептал он.

– Нет.

– Это все, что ты хотела узнать?

– Не совсем, – кисло ответила я.

– Что еще?

– Почему только ты умеешь читать мысли? А Элис видит будущее… почему так получается?

Эдвард пожал плечами.

– Мы точно не знаем. У Карлайла есть одна теория… Ему кажется, что в нынешней ипостаси проявляются основные качества, которыми мы обладали в бытность людьми. И проявляются не просто, а многократно усилившись, равно как ощущения и интеллект. Отец считает, что человеком я неплохо разбирался в людях, а Элис отличалась проницательностью.

– А что принесли из прошлой жизни другие члены семьи?

– Карлайл – сочувствие и сострадание, Эсми – всепоглощающую любовь к ближним, Эмметт – физическую силу, а Розали – красоту.

Я тяжело вздохнула, а Эдвард захихикал.

– Кэри гораздо интереснее, – продолжал он. – Еще в прошлой жизни он обладал определенной харизмой и даром убеждения. Теперь он не просто управляет, а манипулирует сознанием окружающих. Например, он может успокоить беснующуюся толпу или поднять дух отчаявшимся. Карлайл очень его ценит.

Пытаясь осознать удивительные вещи, я подавленно молчала.

– С чего же все началось? Тебя создал Карлайл, его тоже кто-то создал, и так далее…

– А как появились люди? В результате эволюции или как результат божественного творения? Разве нас нельзя назвать отдельным видом, представителями класса хищников? Знаешь, мне с трудом верится, что наш мир развивался самостоятельно! Но я не представляю, какая сила могла параллельно создавать хищников и их жертв: морского ангела и акулу, котиков и касаток.

– Давай сразу уточним, морской котик – это я?

– Да, такая беззащитная… – Эдвард нежно поцеловал мои волосы, – …прелестная, наивная, безрассудная. Ну чем не морской котик?

Очень хотелось повернуться, чтобы увидеть, действительно ли он касается моих волос губами. Однако лучше играть по правилам и не создавать лишних проблем.

– Теперь будешь спать? Или еще остались вопросы?

– Всего пара миллионов!

– У нас есть завтра, послезавтра и после-послезавтра, – напомнил он.

– Слушай, а утром ты точно не исчезнешь? – уточнила я.

– Никуда я не денусь.

– Тогда еще один вопрос… – начала я и густо покраснела. Даже темнота не помогала, наверняка Эдвард чувствовал исходящий от меня жар.

– Что?

– Да так, ничего… Я передумала.

– Белла, спрашивай о чем угодно!

Я не ответила, и он застонал.

– Мне казалось, что со временем я привыкну к тому, что не слышу твои мысли. Однако становится все хуже и хуже.

– Хорошо хоть так! Разве того, что ты подслушиваешь, как я разговариваю во сне, мало?

Эдвард засмеялся и тяжело вздохнул.

– Ну пожалуйста! – взмолился он.

Я покачала головой.

– Если не скажешь, значит, это что-то страшное!.. Прошу тебя, Белла!

– Ладно, – кивнула я, радуясь, что он не видит моего лица.

– Так в чем дело?

– Ты сказал, что Эмметт и Розали скоро поженятся… Семейная жизнь… она означает то же, что и у людей?

Эдвард захохотал, а я нервно заерзала.

– Так вот что тебя волнует!

Я угрюмо молчала.

– Да, суть одна, – вдоволь насмеявшись, сообщил он. – Говорю же, в нас живут все человеческие страсти, просто они глубоко спрятаны.

– Ясно, – только и смогла ответить я.

– Это ведь не праздное любопытство?

– Ну, я подумала, что однажды ты и я… Эдвард моментально посуровел, и я испугалась, почувствовав, как напряглось его тело.

– Не думаю, что для нас возможно… нечто подобное.

– Потому что ты не сможешь быть со мной настолько близок?

– Отчасти, но главная проблема не в этом. Ты такая хрупкая и ранимая, что мне постоянно приходится себя сдерживать и контролировать.

– Жалкий морской котик! – вздохнула я.

– Именно. Эдвард задумался.

– А ты когда-нибудь…

– Нет, – зарделась я. – По-моему, я говорила, что подобных чувств никогда ни к кому не испытывала.

– Знаю, но ведь сейчас все проще. Любить совершенно необязательно…

– Только не для меня. Хотя разве я способна разобраться в таких тонкостях? Я же невинный морской котик!

– Замечательно. Хоть в этом мы сходимся, – удовлетворенно проговорил Эдвард.

– Возвращаясь к человеческим страстям… Ты считаешь меня привлекательной? Я имею в виду физически?

Засмеявшись, он взъерошил мои почти высохшие волосы.

– Возможно, я не человек, однако был и остаюсь мужчиной.

Я невольно зевнула.

– Теперь спи, я ответил на все вопросы!

– Не уверена, что смогу.

– Мне уйти?

– Нет! – тут же возразила я.

Улыбнувшись, Эдвард снова стал негромко напевать незнакомую колыбельную.

Совершенно обессиленная после долгого дня, я быстро заснула в его холодных руках.