Текст книги "Пылающая гора. Часть 2"

– Не бойся, он обычный человек, просто ему посчастливилось родиться в более удачливой семье, – почувствовав волнение супруги, произнёс граф.

Шарлотта улыбнулась, слова мужа немного взбодрили её, но все же девушка ощущала некоторую исключительность происходящего, она впервые присутствовала на столь высоком приёме и, никогда не видела короля, которого ещё называли Солнцем, и глаза миледи лихорадочно сияли.

Бабушка Шарлотты находилась среди гостей и самодовольно взирала на внучку. Герцогиня прошла раньше и теперь имела возможность любоваться ею. Анна д Амбуаз была горда, рядом с красавцем мужем, в великолепном наряде девушка выглядела просто царственно. «Да, она не прогадала, выдав внучку замуж за де Круа, – мелькнула мысль в голове бабушки, – Шарлотта достойная продолжательница своего древнего рода.»

Приблизившись к трону, граф, поклонился, а Шарлотта не смея поднять глаз опустилась в реверансе. Монарх сделал знак, супруги поднялись, и девушка встретилась с Людовиком глазами, король с любопытством её разглядывал. Взглянув на Его величество Шарлотта никакого ослепительного блеска и солнечного света в нём не заметила и подумала: – «В самом деле, он обычный человек». Король находился в зрелых годах, и был достаточно крепок. Длинные волосы, спадали на широкие плечи Людовика. Отметив правильные черты лица монарха, девушка не назвала бы его красивым, лицо выглядело несколько одутловатым и кожа, изрядно изъятая оспинами, не добавляла Его Величеству привлекательности, но её смутил надменный взгляд мужчины. Ни чего удивительного, он же король! Но Людовик вдруг мило улыбнулся и произнёс:

– Граф, что ж вы так долго скрывали от наших глаз такое прелестное создание?

– Что вы, Ваше величество, моя жена совсем недавно вернулась в Париж, и у меня просто не было возможности представить её раньше, – вежливо возразил де Круа.

– Жаль… Мы могли использовать её красоту, – вздохнул король, – Если ваша жена так же хорошо танцует, как и выглядит, ей нашлось бы место в постановке нашего балета. Миледи подошла бы роль ангела, – сказал он, улыбнувшись, – Вы просто очаровательны, мадам, – одарил девушку комплиментом Людовик.

– Но это же не последняя постановка, сир, – поклонившись, ответил Анри.

– Конечно граф, конечно, – кивнув, проговорил король, давая понять, что разговор закончен, они могут занять свои места и проводил пару долгим взглядом.

Раньше Людовик танцевал в балете сам и заставлял придворных, участвовать в своих постановках. Но с недавнего времени, лично уже не выступал на публике, хотя любовь к балету не потерял. Говорят, Его величество решил «уйти со сцены», после того, как услышал памфлет Расина, который принял на свой счёт:

Чем император наш, сограждане, кичится?

Что управляет он умело колесницей!

Стяжавший жалкий приз, в восторг приходит он

И развлекает чернь, как низкий гистрион,

И на театре поёт свои творения,

И ждёт потом похвал и кликов одобрения.44
  Перевод Эльги Линецкой


[Закрыть]

Внешне абсолютно спокойный де Круа направился на отведённое ему по рангу место, но внутри у мужчины всё клокотало. Графу совершенно не понравился взгляд этого коронованного ловеласа. «Мало ему любовниц! Только официальных у него сейчас две. Мало кратковременных романов ещё и на мою жену вздумал пялиться, – злился граф, – Балет?!Знаю я твои балеты!» – кипятился Анри и не знал, как ему быть, если король действительно проявит интерес к Шарлотте. Супругу оставалось только надеяться, что со стороны Людовика это было некоторое проявление интереса к новому лицу при дворе, которое скоро забудется, тем более новых лиц сегодня, монарху предстоит увидеть ещё не мало.

Шарль де Маси стоял поодаль вместе со своим отцом. Статус барона был незначителен и не предполагал отдельного представления королю, но господа имели возможность наблюдать за происходящим действом. Заметив какое впечатление произвела Шарлотта на Людовика, Луи де Маси вновь принялся ворчать на сына:

– Видишь, какой ты болван?! Девчонка приглянулась королю, и теперь де Круа сможет получать от этого преференции. Судя по тому какую граф с маркизом развили бурную деятельность, заранее готовя почву для продвижения в палату пэров, он далеко не дурак и воспользуется такой возможностью, – добавил Луи меряя всех людей по себе.

Между тем представляли новых гостей, господа отвешивали поклоны и выражали своё почтение королю. По завершении этой скучной процедуры, объявили первый танец, и на паркет вышли Людовик с супругой Марией Терезией.

Король и королева танцевали бранль, которым начинался придворный бал. За монаршей четой выходили принцы и члены королевской семьи. Исполнив свой куплет, Людовик и Мария-Терезия встали сзади выстроившихся пар, каждая из которых танцевала этот танец по очереди. И так происходило до тех пор, пока их величества вновь не становились первыми.

Затем исполняли гавот и менуэт. По окончании менуэта король вернулся и сел на трон, а бал продолжился согласно установленным правилам. После того, как закончили танцевать принцы крови, стали вызывать менее знатных господ. Пригласили и Анри вместе с Шарлоттой. Граф с удовольствием танцевал с супругой, и девушка вызывала восхищение своей грацией и легкостью, с которой она выполняла движения. О том, что сам де Круа хорошо танцует, и так все знали. Позже церемониймейстер объявил супругов с другими партнёрами, пара разделилась, а сам бал продолжался допоздна. Когда Анри не вызывали на паркет, он наблюдал за гостями и танцами жены, и украдкой бросал взгляды на короля. Людовик, то с кем-то беседовал, то просто наблюдал за танцующими, порой обращал внимание и на наследную герцогиню, но Анри показалось, что монарх смотрел на его супругу не чаще, чем на других женщин, и успокоился.

У Шарлотты совершенно не было времени поговорить с Луизой. Девушки несколько раз сумели переброситься фразами, как тут же, то одну, то другую вызывали танцевать. И когда ночью господа возвращались по плохо освещённым улицам Парижа домой, подруги наконец смогли обсудить сам бал и знакомых, которых смогли повстречать и всю дорогу весело щебетали разгорячённые и довольные дворцовым развлечением.

Глава 8

На второй день весь аристократический цвет Франции вновь собрался во дворце. Сегодня господа ожидали увидеть новую постановку балета. Желая предоставить гостям возможность выспаться после бурно проведённого вечера и ночи, представление благоразумно было назначено на послеобеденное время. Пару часов зрители наблюдали за действом на сцене и вместе с королём восторженно рукоплескали участникам. Затем в специально организованном буфете публика перекусила, и ближе к вечеру господа заполнили парк в ожидании маскарада и последующего за ним фейерверка. По дорожкам и лужайкам парка оживленно сновали нимфы, пастушки, ангелочки, богини древнегреческих мифов, коломбины и прочие персонажи. Мужчины не отставали от дам, но герои господ казались более прозаичными: рыцари, пираты, римские воины, шуты, арлекины, а также пастухи.

Де Круа решил, что Шарлотте сам бог велел нарядиться амазонкой, и девушка блистала в костюме мало сочетающимся с воинской доблестью. Разве только корсет, одетый поверх рубашки из вуали и цветом напоминающий латы, говорил о боевом настрое её обладательницы. В остальном герцогиня поражала женственностью и изяществом. Рубашка из тончайшей ткани прикрывая грудь и плечи, свободной драпировкой спадала на руки, только ещё больше приковывая внимание к телу девушки. Юбка из красного шёлка без фижм и накладных подушечек не сковывала движения и, подчёркивала её стройные бёдра. Причёска была без вычурности, волосы просто собрали в хвост и обвили ниткой жемчуга, такой же жемчуг красовался на шее и руках Шарлотты. Но не смотря на простоту наряда, она выглядела просто восхитительно и выделялась на фоне разряженных в дорогие кружева и драгоценные камни «пастушек», которые кокетливо семенили по дорожкам версальского парка в своих тяжёлых нарядах с огромным количеством юбок и обручей под ними. В довершении ко всему на плече у девушки красовался лук, а за спиной висел небольшой колчан со стрелами.

Для себя де Круа не стал выдумывать чего-то необыкновенного, а нарядился в охотничий костюм из эпохи средневековья. Луиза порхала нимфой, а Рамон пришёл просто в парадном мундире. Веселье только начиналось, гости играли в подвижные игры, звучала музыка, и пользуясь великолепной возможностью пообщаться, и посплетничать, дворяне перемещались по парку, разговаривали со старыми знакомыми и заводили новые связи. Анри заметил своих закадычных друзей. Гильём вырядился пиратом, что ему, бесспорно, подходило, а Рене великолепно смотрелся в костюме римского воина, шпагу виконт заменил на небольшой меч. Луиза утащила Шарлотту на лужайку, и девушки играли в несложную игру. Мимо проходил молодой герцог и пэр Роже дю Плеси-Ланкур со своими друзьями и заметив необычный наряд девушки, направился к компании де Круа. Анри в это время о чем-то увлечённо разговаривал с Рене и Гильёмом.

– Здравствуйте, господа, – поприветствовал дю Плеси друзей и обратился к Анри, – Граф, слышал о вашем желании попасть в палату пэров. – проговорил он. Самого герцога произвели в пэры совсем недавно, но де Круа скромно промолчал, а господин уточнил, – Знаете, я поддержал бы вас в этом желании. Пора менять обветшалый парламент, а ваш ум и преданность, де Круа, известны и будут полезны для страны. Я думаю, мы вместе могли бы много достичь.

Герцог как раз занимался сколачиванием своей коалиции и такие люди, как Анри ему в будущем не помешали бы.

– Я благодарен вашей поддержке, и обещаю быть верным своему слову, – ответил Анри.

Дю Плесси удовлетворённо хмыкнул, услышав то, чего и ожидал, и продолжил разговор, показывая на Шарлотту:

– Ваша жена просто восхитительна. Скажите, та легенда, которою распространяет её бака уже не один десяток лет о том, что её род связан с древним племенем амазонок имеет под собой какую-то почву? Миледи, действительно способна выстрелить из этого лука?

– Про легенду не знаю, – засмеялся граф, – это останется на совести Анны д Амбуаз. А про лук можем проверить. Если честно, я сам ещё не видел, как из него стреляет моя жена.

Анри подозвал Шарлотту, девушка подбежала вся, сияя, разгорячённая игрой, и от этого выглядела ещё прекрасней.

– Шарлотта, мы с друзьями поспорили, сможешь ли ты попасть из этого лука вон в то дерево?

Взглянув в сторону, куда показывал граф, восхитительная амазонка смерила взглядом расстояние и ответила:

– И сколько вы поставили на меня, милорд? – спросила она мужа.

Мужчины пока не делали ставок, но де Круа тут же нашёлся, сообразив по уверенному виду супруги, что этому делу, похоже, её тоже обучили.

– Я ставлю десять золотых, моя жена попадёт в десятку, – с азартом начал игру с герцогом Анри.

Сомневаясь в том, что девушка сможет поразить цель, дю Плесси засмеялся, но желая развлечься ответил:

– Двадцать, что вы проиграете! Готовьте деньги де Круа!

Друзья с обоих сторон тоже взялись делать ставки. Гильём и Рене уже видели, на что способно это хрупкое создание, поэтому поставили на Шарлотту. Когда ставки были сделаны, начертили мишень на дереве и встали в ожидании.

Шарлотта предложила сначала мужчинам попытаться выстрелить из её лука, но у господ получилось неважно. Этим занятием при дворе уже не занимались. Тогда девушка взяла лук натянула тетиву и смерив направление и силу ветра, выстрелила. Стрела угодила прямо в яблочко и, миледи не задумываясь, быстрым движением одну за другой вытащила ещё две стрелы из колчана, висящего за её спиной, и отправила их точно в цель. Мужчины одобрительно загалдели и поаплодировали юной амазонке, и Шарлотта довольная успехом засмеялась. Растерянно улыбаясь, герцог и его друзья, отсчитали деньги и откланявшись удалились, обсуждая, как их обошёл де Круа с друзьями. Больше всех радовался Гильём, он честно говоря, не надеялся так легко заработать, и приятели продолжали смеяться и хвалить Шарлотту, когда к шумной компании подошёл король.

Людовик сразу обратил внимание на жену де Круа, и на её необычный костюм. Воинственная амазонка была настолько непосредственна, играя с дамами, что не могла не привлечь к себе внимание. Энергия и жизнерадостность миледи просто завораживали мужчину и находясь в зрелом возрасте, король пленился молодостью и здоровьем, исходящим от девушки. Наблюдая, как Шарлотта ловко стреляла из лука, Людовик засмотрелся великолепной осанкой и грациозной точностью движений юной прелестницы и заинтриговано любовался красотой супруги графа де Круа.

На восхищение в глазах монарха обратила внимание Атенаис, которая прогуливалась с Его Величеством под руку. Фаворитка как всегда поражала окружающих золотом и щеголяла в костюме Афродиты, который в её понимании должен ослеплять. С недовольством заметив интерес короля, женщина попыталась отвлечь Людовика и высказала желчное замечание по поводу худобы Шарлотты, но на этот раз её колкость не вызвала у короля даже усмешки, похоже, он вовсе не слушал маркизу. Не так давно, Атенаис пришлось терпеть юную Анжелику де Фонтаж, ставшую ненадолго фавориткой Людовика, но, правда, глупышка неожиданно скончалась к великой радости де Монтсепан, а теперь король, которому перевалило за сорок, снова обратил внимание на молодую особу. Любовница злилась, а Людовик не обращая внимание на настроение ревнивицы, оставил женщину и направился к компании друзей де Круа.

– Граф, я вижу ваша жена принесла вам удачу, – произнес король, показывая взглядом на золотые, которые Анри подбрасывал и ловил, находясь в хорошем расположении духа. Де Круа и друзья поклонились Людовику, а Шарлотта опустилась в глубоком реверансе. Обратив взор на девушку, король улыбнулся и протянул руку:

– Может, вы и меня одарите счастьем, миледи? – поинтересовался он.

И Шарлотте ничего не оставалось делать, как подать свою руку монарху. Растеряно посмотрев на мужа, бедняжка покорно пошла с королём, увлекаемая Людовиком. Его величество положил руку девушки на свою и по-хозяйски прикрыв ладонью, повёл жену де Круа по дорожке парка, удаляясь от места, где толклись придворные. Анри проводил несчастным взглядом супругу, ощутил, как мучительный холод заползает в его тело и почувствовал слабость в ногах. Король царственно вел девушку, и все взгляды устремились на сюзерена и счастливицу, одаренную его вниманием.

Гильём оживился:

– Наш король положил глаз на твою жену, Анри? А что! Шарлотта обладает достоинствами сразу всех его фавориток вместе взятых, – не задумываясь, хохотнул маркиз, но, заметив, как на него посмотрели друзья, тут же осёкся. Несчастные глаза Анри напоминали глаза затравленной побитой собаки, а Рене зыркнул осуждающе и показал знаком, что у Гильёма совсем нет мозгов.

В самом деле юная герцогиня, как первая долгая любовь Людовика Луиза де Лавальер обладала целомудрием и строгим нравом, как Атенаис де Монтеспан была красива и страстна, и как новая пассия короля Франсуаза Скаррон де Ментенон– умна и добродетельна.

А между тем, Людовик, разговаривая с девушкой, уверено вёл её к беседке неподалёку, а Шарлотта, опустив голову, что-то отвечала монарху. Они остановились, король коснулся подбородка девушки, поднял его, желая увидеть лицо, и заглянул в глаза спутницы. Этот фамильярный жест привёл Анри в бешенство, и он почувствовал, как волна ярости захлёстывает его, граф дернулся, и его рука резко потянулась к оружию. Рене схватил приятеля за руку, со всей силы сжал, не позволяя выхватить шпагу, а Гильём придвинулся и обнял де Круа, надеясь, что никто не заметит безрассудный порыв друга:

– Ты с ума сошел! – прошептал Рене. – Успокойся…

– Я убью его! – выдохнул Анри.

– Не успеешь, – резонно ответил Гильём, – Посмотри, сколько вокруг мушкетёров, ты и шага не сделаешь, как тебя скрутят и отправят в Бастилию, а что тогда будет с Шарлоттой?

Де Круа понял, Гильём, сегодня, как никогда разумен.

– Анри, успокойся, – ещё раз посоветовал Рене. – Смотри на меня, а не на них. На тебя все обращают внимание, не делай из себя посмешище.

Граф послушался, отвёл взгляд от короля и посмотрел в глаза виконта, тот повернул де Круа спиной к монарху и жене, и сам наблюдал за происходящим.

– Они стоят и никуда не идут, – успокоил друг Анри, – В конце концов, ты прекрасно знаешь свою жену, что ты так взбесился? – недовольно спросил Рене.

– Да, но я не знаю ни одной женщины при дворе, которая бы отказала этому старому коронованному козлу.

– Ты считаешь её такой же? – спокойно спросил Рене, не обращая внимание на оскорбление в адрес Людовика, Анри удивлённо уставился на друга, нет, он совсем так не считал, – Тогда тем более успокойся, – добавил виконт и граф действительно почувствовал, ему стало легче, он взял себя в руки и посмотрел в сторону короля, а тот, с удивлённым выражением лица смотрел на его жену.

– Миледи, я просто очарован вами, – произнёс король, уводя супругу от мужа. – Вы с каждым днём удивляете всё больше. Вчера я наблюдал, как вы прекрасно танцуете, как вы грациозны и изысканы. Сегодня в этом костюме амазонки, вы словно прекрасная воительница, в вас столько энергии и вы так чисты, что я не мог отвести от вас глаз, – признался царственный волокита, – А когда вы стреляли, то просто сразили меня своей стрелой, поразив в самое сердце, – многозначительно проговорил Людовик, посмотрев долгим взглядом в глаза девушки.

Шарлотта растерянно отвела глаза. Ей совершенно не нравилось такое проявление внимания со стороны Его величества, и она не знала, как себя вести. Все женщины двора мечтали попасть в постель сюзерена, и Людовик прекрасно знал это, но Шарлотту абсолютно не впечатляла подобная перспектива. Чувствуя, как Анри смотрит на неё, девушка посмотрела в сторону мужа и встретившись с ним взглядом, испугалась – в глазах мужчины застыла боль от ревности и собственного бессилия.

– Ваше величество, вы смущаете меня, – робко призналась она, – Право, вы преувеличиваете мои достоинства, – произнесла Шарлотта и опустила голову.

– Я вижу, к ним ещё дополнительно прилагается скромность и целомудрие, – улыбнувшись добавил король, – Вы так забавно краснеете, миледи. Это так редко встретишь при дворе, – ответил коронованный ловелас, остановился и, протянув руку, поднял её подбородок, желая взглянуть в лицо девушки, и бедняжка снова смущённо отвела взгляд:

– Ваше величество, все смотрят на нас, это не прилично, – проговорила она.

Король искренне удивился:

– Что вас смущает? Я король и повелеваю всей Францией, кто посмеет осудить нас?

– Но как же! А ваша королева и госпожа Монтсепан, вы же любите её? – удивлённо спросила Шарлотта.

Провинциалка искренне не понимала, разве можно любить сразу нескольких людей одновременно. Этот вопрос развеселил Людовика, давно он не видел такой наивности, девушка нравилась ему всё больше.

– Король может обогреть всех своих подданных, как Солнце дарит своё тепло всем страждущим.

От столь смелого заявления Шарлотта несколько растерялась, оно было настолько самонадеянно, что шокировало её, и девушка не знала, как ответить.

– Но Ваше величество…

– Вас волнует людская молва? – догадался король, – Поверьте, никто не осудит вас если мы проведём вместе несколько приятных мгновений, – пошёл в атаку Людовик. Он точно знал, о чём говорил, подданные обоих полов с завистью смотрели на короля и жену де Круа. Мужья лояльно относились к подобным шалостям сюзерена, стремясь получить свою выгоду от сладострастной слабости монарха.

– Но я сама буду осуждать себя, – ответила Шарлотта.

– За что? – удивился король.

– Я принадлежу другому мужчине, и не могу принадлежать вам.

– Вы не любите короля Франции? – надменно оскорбился Людовик.

– Я люблю вас Ваше величество, – возразила девушка, но не успел король обрадоваться, как она уточнила, – Но только как короля. А как мужчину я люблю своего мужа, – призналась Шарлотта, уверено посмотрела в глаза монарху, и сделав паузу, добавила, – Я знаю, вы должны понять это. Вы тоже в своей жизни преданно любили когда-то женщину.

Все слышали о искренней любви Людовика к Луизе де Лавальер, когда король был ещё молод. Его величество озадаченно уставился на девушку. Никогда женщины не отказывали ему, да ещё так изящно, но мужчина не готов был сдаваться.

– И что, эта любовь не позволяет вам сделать своего короля счастливым?

– Вряд ли Ваше величество получит счастье от того, что я нарушу свой обет.

– Какой обет? – вновь удивился Людовик.

– Обещание хранить верность мужу, которое я дала пред людьми, а главное перед господом нашим, когда мы венчались в церкви, – уточнила девушка. – Разве это не грех нарушить обещание данное богу, даже если это король? – ответила Шарлотта, взглянув на монарха невинным взглядом. Мужчине сделалось не по себе, с возрастом Людовик становился всё набожнее. Причём во взгляде собеседницы король не видел подвоха. Девушка искренне верила в то, что говорила, как он мог опровергнуть такой довод? И монарху пришлось отступить. Мужчина понял, миледи не горит желанием отдаться ему, а Людовик никогда не брал женщин силой. Зачем? Когда дамы сами падали к его ногам от одного только взгляда. Честно говоря, самолюбие короля было задето, но он принял временное поражение, полагая, со временем, девушка передумает, как это уже случалось с другими женщинами, сначала изображающими неприступность, и Людовик воспринимал это как часть игры, которая даже увлекала его и будоражила кровь.

– Я восхищён вашей преданностью, – только и смог ответить он, – Ни одна женщина ещё не отстаивала честь своего мужа, как это сделали вы. Разрешите вашу руку, – попросил мужчина и низко поклонился, прикоснувшись к пальчикам Шарлотты, хотя король целовал руки только женщинам королевской крови, – Что ж, мне честно жаль получить отказ, – признался Людовик.

Увидев такой знак внимания со стороны монарха, Анри снова напрягся, и у графа сжались кулаки.

– Что вы Ваше Величество при другом стечении обстоятельств я была бы счастлива, принять ваше внимание, но судьба распорядилась по-другому, – скромно ответила Шарлотта.

Король оценил желание девушки смягчить удар, нанесённый ею, и он ответил:

– Не извиняйтесь. Моё самолюбие уязвлено, но не настолько, чтобы я сердился на вас. По-видимому, богу было угодно научить меня, таким образом, смирению. – Произнёс монарх, и галантно сделав красивый жест, взял спутницу под руку и повёл обратно, – Пойдёмте, миледи, а то ваш муж, не дай бог, решится вызвать меня на дуэль, – улыбнулся король, заметив, как Анри, пытается скрыть свои эмоции.

Улыбнувшись в ответ, Шарлотта поняла неприятность миновала, и они направились к друзьям. Людовик протянул руку девушки и передал её Анри:

– Примите де Круа вашу супругу, – величаво произнёс он, – Берегите её, вы даже не представляете, каким сокровищем вы владеете, – улыбнулся король и важно удалился.

Проводив короля недоверчивым взглядом Анри подумал: – «Вообще-то представляю». Рене и Гильём удивлённо уставились на Людовика. Когда монарх удалился, приятели поинтересовались:

– Что вы ему сказали? – обратился Рене к Шарлотте.

– Так, ни чего особенного, – неопределённо ответила девушка.

– Но всё, же? Вы же о чём-то говорили? – не выдержал Гильём.

– О любви, – улыбнулась она, и добавила, – К мужу и королю.

Друзья больше не расспрашивали, похоже, они больше ничего не услышат, и с уважением посмотрели на графа.

– Отшить короля ради тебя?! Да друг, это дорого стоит! – тихо сказал Гильём, положив руку на плечо де Круа.

– Да Анри, не зря ты решил встать на пути у Шарля, – шепнул Рене и тоже одобрительно хлопнул товарища по плечу. Заметив, что граф просто съедает глазами супругу, господа ретировались, не желая мешать де Круа поговорить с женой. Анри взял Шарлотту под руку и увлёк в парк подальше от любопытной публики.

– Как ты решилась отказать самому Людовику?! Все женщины двора мечтали сейчас оказаться на твоём месте.

– О чём ты? – удивилась Шарлотта, – Он старый, и несёт от него, как от мокрого козла. Ни какие духи не заглушают эту вонь, – возмутилась девушка.

Анри неожиданно расхохотался, несколько минут назад он сам назвал монарха примерно так же, но первый раз слышал от кого-либо столь честное признание в том, что Людовик источал совсем не королевский запах. Только русские смели возмущаться зловонием Его Величества и строчили на родину такие отзывы о Короле-Солнце.

Как-то графу пришлось, общаться с боярами и купцами из далёкой России. Кольбер планировал заключить выгодный контракт, и де Круа вызвался помочь патрону, к тому же сам, рассчитывая получить с этого выгоду. Русские предложили обсудить дело в неформальной обстановке и граф пригласил гостей в «Весёлую кобылу», думая, мужчины просто хотят напиться. Но русские предложили графу посетить с ними баню. Господа объяснили, что их соотечественник живущий в Париже, специально построил её для послов и купцов, которые частенько задерживались в столице Франции. Анри согласился, не совсем понимая, что это такое – «баня». Но когда мужчины привели его в непонятное заведение и начали раздеваться до нага, граф решил – он «попал», и сейчас начнётся оргия, а оглядевшись и не заметив вокруг женщин, понял, что «попал вдвойне» и не на шутку разволновался, соображая, как теперь ему выбраться из столь скверной переделки. Граф пытался объяснить, что он вообще-то не по этой части и любит женщин, а не мужчин, но русские сначала, не понимали, о чём лопочет француз, а когда до них дошло, чего испугался де Круа, они расхохотались так, что казалось, стены здания сейчас рухнут. Один самый здоровый, похожий на большого медведя и с соответствующим именем Михаил, не говорил по-французски и удивлённо смотрел на смеющихся мужчин, не понимая, чего это все так выселяться? Друзья объяснили, и тот загоготал громче всех, качая косматой головой и утирая огромной лапой слёзы, выступившие у него от смеха.

– Ну, ты граф и подумал! – говорили они, продолжая надрываться от хохота, – У нас содомский грех не в почёте. Уж если с чем сравнивать нашу баню, так с чистилищем, после неё будешь чист, как младенец и телом, и душой! Не боись! – подбадривали де Круа раздетые мужики, и повели в другое помещение, где оказалось невыносимо жарко. Тогда Анри решил, русские просто задумали его убить, потому, что именно так, в понимании графа и должна была выглядеть преисподняя. Михаил, уложив француза на деревянную полку, принялся хлестать его тело ветками с листьями, собранными в пучки, предварительно обдав их раскалённым паром. Русские называли это «попарить веничком». Тело обжигало, но де Круа терпел, наблюдая, как русские с удовольствием нахлёстывают себя и довольно покряхтывают. Не желая выглядеть перед «варварами» трусом, Анри изо всех сил держался и только мысленно посылал молитвы богу, в которого не верил, умоляя помочь выбраться ему отсюда живым. А русские, замечая недоумённый взгляд француза, только посмеивались. Потом выпустив из преисподней мужики со смехом окатили де Круа холодной водой. Анри вздрогнул от такого контраста, но почувствовал удивительный прилив сил, будто он действительно заново родился. Это было необыкновенное ощущение. Принесли пива, и русские, которые до этого казались французу мрачными и нелюдимыми, оказались в действительности весёлыми парнями. Они одобрительно хлопали его по плечу и говорили:

– Ну граф, теперь ты настоящий русский, смыли мы с тебя всю гаэльскую спесь, – шутили мужики.

Де Круа смеялся вместе с ними и чувствовал уважение к силе духа этих здоровых парней, а они рассказывали, как у себя на родине после бани бросаются в снег. «Вот это настоящее блаженство!» – с наслаждением говорили русские, и даже женщины порой так делают. Граф не понимал, как такое возможно, но поверил, господа говорят правду.

Потом компания всё же посетила «Весёлую кобылу», они посидели, выпили, довольно быстро обо всём договорились и де Круа почувствовал, что после бани он действительно стал для русских «своим». Позже подошли Рене и Гильём и присоединились к компании. В этот день народу пировало не много, кроме самих приятелей ещё пара – тройка знакомых, но неожиданно в таверну ввалилась ватага из другого кабака с явным намерением подраться. Друзья понимали – численный перевес не на их стороне, но встали, не желая без боя признавать поражение. Каково же было удивление французов, когда русские, осознав намерение вошедших, уверенно поднялись с мест. На удивлённый взгляд графа, они ответили: – «Русские своих не бросают!» – и пустились в рукопашную. Анри в тайне порадовался, что эти мужики были на его стороне. Русские дрались отчаянно и крепко, и в результате завсегдатаи «Весёлой Кобылы» быстро выдворили чужаков на улицу. После схватки мужчины стали вовсе родными и прощаясь, русские приглашали Анри с товарищами посетить Россию, уверяя, что встретят, как лучших друзей. Контракт успешно подписали, и граф ещё не раз встречался с друзьями из северной страны, когда они наведывались в Париж, и уже сознательно посещал с ними баню, и даже пристрастился к этому развлечению. Оно казалось де Круа похлеще «Весёлой кобылы»!

Людовик же гордился тем, что не мылся, правда, летописцы монарха льстиво рассказывали о сюзерене, как о чистоплотном человеке. Да, Король-Солнце менял рубашки по пять раз на дню и утром протираться туалетной водой, но чистоты телу это не добавляло.

Отсмеявшись, и заметив удивлённый взгляд жены, Анри сказал:

– Только больше никому этого не говори, – предупредил он.

Супруги прогуливались по парку и граф успокоившись, вспоминал неприятную встречу с Людовиком, а через некоторое время произнёс:

– Какой я дурак, зачем вырядил тебя так? Надо было заказать наряд пастушки, чтоб не выделялась из толпы, – запоздало пожалел де Круа. – Это мне за моё тщеславие, – добавил граф и страстно поцеловал девушку.

Разговор графа с женой не прошёл мимо внимательного взгляда одного человека – Шарля де Маси. Барон второй день наблюдал за парой. Слова отца сильно задели несостоявшегося жениха. Внимание короля к Шарлотте разогрело обиду молодого человека на собственную глупость. Он понимал, что потерял возможность с помощью девушки продвигаться при дворе, и ненависть к де Круа только разрасталась в нём. Отец Шарля накануне с сожалением отметил, что теперь их усилия бессмысленны – если они избавятся от графа, то получат в соперники короля. В отличии от Анри, Луи де Маси не спускал с монарха глаз и заметил, что Его Величество чаще других удостаивал вниманием Шарлотту. А с Людовиком барону не тягаться! Поэтому лучше искать другой способ подняться при дворе решил старший де Маси.