Текст книги "Делай деньги"

Глава 12

Никакой помощи свыше – Барабантт докладывает – Кажется, это шутка – На сцену выходит мистер Хлопотун – Странные штуки в воздухе – Возвращение мистера Гнута – «Берегись, у него маргаритка!» – Триумф Пуччи – Космо нужна рука помощи

Солома в камере Мокриста была чистой. И в его овсянку никто не плевал, он был уверен в этом. Более того, в каше даже содержалась субстанция, которую, при необходимости как-то её назвать, вполне можно было считать мясом. Непонятно как просочился слух, будто Мокрист причастен к увольнению Беллистера. Этого наглого ублюдка ненавидели даже его коллеги, поэтому Мокрист без дополнительных просьб получил добавку, его ботинки начистили, а утром принесли свежую газету.

Появление марширующих големов оттеснило статью про банковские проблемы на пятую полосу. Големы занимали всю первую полосу, а внутренние страницы были заполнены рубрикой «Глаз Народа», в которой люди, не знающие ровным счётом ничего, рассказывали другим людям о том, что они знают. Не меньше места занимали длинные статьи, в которых авторы, опять-таки ничего не знающие, в изящных выражениях сообщали об этом факте, элегантно употребив не менее 250 слов.

Мокрист как раз дошёл до кроссворда[15]15
  Один по вертикали: «Помешай ручкой, повезёт детишек». Очень лёгкий вопрос, лорд Ветинари отгадал бы запросто.


[Закрыть], когда в дверь камеры вежливо постучали.

Это оказался начальник тюрьмы, который поинтересовался, доволен ли мистер Губвиг своим кратким пребыванием в тюрьме, был рад проводить гостя до кареты, и выразил надежду, что мистер Губвиг снова выберет Танти, если вдруг случайно опять возникнут временные сомнения в его честности. А между тем, не будет ли мистер Губвиг столь любезен надеть вот эти лёгкие кандалы, только для виду, разумеется. И когда эти кандалы снимут, что, непременно, произойдёт в ближайшем будущем, как только репутация мистера Губвига будет признана совершенно незапятнанной, не затруднит ли мистера Губвига напомнить дежурному офицеру, что эти кандалы являются собственностью тюрьмы, спасибо.

У тюрьмы собралась толпа. Впрочем, люди старались держаться позади огромного голема, который стоял на одном колене прямо перед воротами, воздев кверху сжатую в кулак руку. Голем объявился прошлой ночью, и охранник сказал, что если мистер Губвиг будет столь любезен слегка отодвинуть эту штуку от ворот, все будут весьма благодарны. Мокрист сделал вид, что появление голема не было для него неожиданностью. Ну да, он приказал Черноусому дожидаться дальнейших распоряжений. Но такого оборота дел никак не предвидел.

В общем, голем так и топал за каретой вплоть до самого дворца. Вдоль всего их пути выстроились стражники, а на каждой крыше маячила фигура в чёрном плаще. Похоже, Ветинари принял все меры, чтобы Мокрист не сбежал. Еще больше стражников поджидали кортеж на заднем дворе, куда прибыла карета. По мнению Мокриста, их было даже слишком много, потому что ловкому человеку проще скрыться от двадцати преследователей, чем от пяти. Но кое-кто явно решил Произвести Впечатление. Не важно, какое именно, лишь бы достаточно сильное.

Тёмными коридорами его провели в ярко освещённый Главный зал, где уже собралась толпа. Послышались аплодисменты, парочка приветственных выкриков и серия гулких «бууу» от Пуччи, которая восседала рядом со своим братом в первом ряду партера. Мокриста проводили на небольшое возвышение, которое должно было служить скамьёй подсудимых, и откуда он мог спокойно обозревать блестящее собрание лидеров Гильдий, старших волшебников, важных жрецов и прочих Великих и Ужасных, или, по крайней мере, Толстых и Шумных. А ещё там был широко улыбающийся ему Гарри Король, облако дыма, указывающее на присутствие Ангелы Красоты и… о, да! – новая Верховная Жрица Афроидиоты. Её корона из гнутых ложек сияла, церемониальный половник был крепко стиснут в руках, а лицо застыло от напряжения и осознания важности момента. «Ты задолжала мне, девочка, – подумал Мокрист. – Потому что всего лишь год назад ты подрабатывала по вечерам в баре, чтобы свести концы с концами, Афроидиота же была не более чем малоизвестной полубогиней, одной из полудюжины таких же неудачниц, вынужденных делить между собой твой алтарь, который, скажем честно, был обычным кухонным столом, накрытым белой скатертью. Неужели за такую услугу я не заслужил маленького чуда?»

Раздалось шуршание одежд, и внезапно в своём кресле оказался Ветинари, рядом с которым уже стоял неизменный Барабантт. Под взглядом патриция шум в зале стих.

– Спасибо что пришли, леди и джентльмены, – сказал он. – Давайте начнём. Прошу заметить, здесь у нас не суд. Скорее, комиссия, которую я собрал, чтобы всесторонне рассмотреть обстоятельства исчезновения десяти тонн золота в слитках из хранилища Королевского банка Анк-Морпорка. Репутация банка под угрозой, поэтому мы изучим все имеющие отношение к делу материалы и свидетельства…

– Даже если выводы окажутся неприятными?

– Разумеется, мистер Космо Мот. Даже если весьма неприятными.

– Вы гарантируете? – настаивал Космо.

– Я, кажется, уже подтвердил это, мистер Мот. Разрешите продолжать? Я назначил высокоучёного мистера Косого из фирмы «Моркомб, Косой и Медонос» юридическим советником нашей Комиссии. Он будет опрашивать свидетелей и вести перекрёстный допрос, если сочтёт необходимым. Думаю, всем известно, что мистер Косой является признанным лидером анк-морпоркского сообщества юристов.

Мистер Косой поклонился Ветинари, затем обвёл своим твёрдым взглядом аудиторию. Особенно пристально он посмотрел на стройные ряды Мотов.

– Во-первых, что касается золота, – сказал Ветинари. – Позвольте представить вам Барабантта, моего секретаря и главного клерка, который вместе с командой старших клерков провёл эту ночь в банке…

– Я обвиняемый? – спросил Мокрист.

Ветинари взглянул на него, а потом снова вернулся к изучению своих бумаг.

– Я вижу вашу подпись на расписке в получении десяти тонн золота, – сказал он. – Вы оспариваете её подлинность?

– Нет, но я думал, что это пустая формальность!

– Десять тонн золота всего лишь формальность, вот как? А не вы ли потом вломились в хранилище?

– Ну, формально говоря, да. Я не мог открыть его, потому что мистер Гнут заперся внутри и потерял сознание, оставив ключ в замке.

– Ах, да. Мистер Гнут, главный кассир. Он присутствует здесь?

Краткий обзор показал, что зал является совершенно безгнутным.

– Насколько мне известно, он пребывает в некотором расстройстве, но, к счастью, не пострадал, – сказал лорд Ветинари. – Коммандер Ваймс, будьте любезны направить своих людей к нему на квартиру. Хотелось бы его видеть.

Патриций снова повернулся к Мокристу.

– Нет, мистер Губвиг, вы не обвиняемый, пока. В общем случае, прежде чем отдать кого-либо под суд, полагается найти для этого серьёзный повод. Такой подход считается разумным. Тем не менее, я должен указать, что вы приняли на себя формальную ответственность за золото, которое, насколько нам известно в данный момент, точно было золотом и точно находилось в тот момент в хранилище. Чтобы иметь полное представление о текущем состоянии банка, я попросил моего секретаря провести аудит, каковой и был осуществлен прошлой но…

– Если я сейчас не обвиняемый, нельзя ли снять эти кандалы? Они производят плохое впечатление и могут повлиять на финальный вывод, – вмешался Мокрист.

– Да, вы правы. Охрана, снимите их. Мистер Барабантт, будьте любезны поделиться с нами вашими открытиями.

«Боже, меня повесят, – подумал Мокрист, когда Барабантт начал свою речь. – В какие игры тут играет Ветинари?»

Пока Барабантт зачитывал свою скучную бухгалтерскую литанию, Мокрист осматривал толпу. В первых рядах чёрной массой громоздились представители семейства Мотов. Отсюда они походили на хищников. Судя по тому, как вдохновенно бормочет Барабантт, процесс затянется. Мокриста подставят, а Ветинари… Ага, потом в какой-нибудь тихой комнатке его спросят: «Мистер Губвиг, для вас же будет лучше, если вы объясните мне, как управлять этими големами…»

Суета у дверей пришла как спасение, а потом сержант Фред Колон, сопровождаемый своим неизменным спутником Нобби Ноббсом, буквально вплыл в середину толпы. К ним протолкался Ваймс, за которым неотступно следовала Сахарисса. Состоялся краткий диалог, и по толпе пробежала рябь испуганного возбуждения.

Мокрист расслышал восклицание: «Убит!»

Ветинари поднялся и ударил тростью по столу. Шум немедленно стих, словно боги поставили жирную точку.

– Что случилось, коммандер? – спросил патриций.

– Трупы, сэр! В квартире мистера Гнута!

– Он убит?

– Нетсэр! – Ваймс еще раз поспешно посовещался со своим сержантом. – Одно из тел предварительно идентифицировано как Профессор Клюква, сэр. Он не настоящий профессор, он известный наёмный убийца. Мы думали, его нет в городе. Второй, похоже, Грудина Джек, его запинали до смерти. – Последовал еще один тихий обмен мнениями, но Ваймс имел тенденцию повышать голос, когда был зол. – Кем убит? На втором этаже? Не говори глупостей! А что с Клюквой? А? Поверить не могу!

Он выпрямился.

– Извините, сэр, мне надо самому посмотреть. Кто-то здесь, похоже, шутки шутит!

– А что с бедным Гнутом? – спросил Ветинари.

– Никаких следов, сэр.

– Спасибо, коммандер, – Ветинари взмахнул рукой. – Поспешите обратно к нам, когда узнаете больше. Нам тут не до шуток. Спасибо, Барабантт. Как я понимаю, вы не нашли других нарушений, кроме пропажи золота. Думаю, все мы рады были услышать об этом. Ваша очередь, мистер Косой.

Юрист встал, окутанный аурой достоинства и запахом нафталина.

– Скажите, мистер Губвиг, чем вы занимались до прибытия в Анк-Морпорк? – спросил он.

«Ооп-ля, – подумал Мокрист, глядя на Ветинари. – Я догадался. Если я буду хорошим мальчиком и стану говорить то, что нужно, мня оставят в живых. За определенную цену, конечно. Ну уж нет, не бывать этому. Ведь я всего лишь хотел сделать немного денег».

– Чем вы занимались, мистер Губвиг? – повторил Косой.

Мокрист еще раз оглядел зрителей и заметил Скралса. Тот подмигнул.

– Хммм?

– Я спросил, чем вы занимались до прибытия в Анк-Морпорк!

Именно в этот драматический момент Мокрист услышал знакомое жужжание, и со своего возвышения заметил, как в дальнем конце зала из-за занавесей появился председатель Королевского банка, крепко сжимающий в зубах свою любимую игрушку. Какой-то необычайный выверт заводного механизма отправил мистера Хлопотуна в полёт по сияющему мраморному полу. Все присутствующие с изумлением наблюдали, как пёсик пронёсся позади кресла Ветинари и пропал за драпировками с другой стороны помещения.

«О боже, я в мире, в котором происходят такие штуки, – подумал Мокрист. – Здесь вообще ничего невозможного нет». Это было прозрение, доставившее ему невыразимое облегчение.

– Мистер Губвиг, я задал вопрос, – прорычал Косой.

– О, извините. Я был жуликом…

Он импровизирует на лету! О, как это прекрасно! Даже лучше, чем лазить по какому-нибудь старинному зданию! Посмотрите только на лицо Космо! А на Скралса! Они всё спланировали, но их план рухнул. Мокрист держал их в руках! И летел…

Косой помедлил.

– Что вы имеете в виду?

– Мошенником. Иногда занимался подделками. Хотя мне больше нравилось называть всё это «проказами», честно говоря.

Мокрист заметил взгляды, которыми обменялись Космо со Скралсом и внутренне возликовал. Ага, не ожидали такого? Теперь вам придётся попотеть…

Мистер Косой явно чувствовал себя неуверенно.

– Вы хотите сказать, что зарабатывали на жизнь, нарушая законы?

– В основном я зарабатывал на жизнь, эксплуатируя чужую жадность, мистер Косой. Думаю, обжуленным это даже было на пользу.

Мистер Косой покачал головой, отчего у него из уха вывалилась улучившая подходящий момент уховёртка.

– На пользу? – тупо повторил он.

– Да. Очень многие в итоге поняли, что никто не станет продавать настоящее кольцо с бриллиантом за одну десятую его стоимости.

– А потом вы заняли одну из высших административных должностей в городе? – спросил мистер Косой, перекрывая всеобщий смех. Смех стал облегчением, слушатели слишком долго буквально не дышали от изумления.

– Пришлось. Иначе меня повесили бы, – сказал Мокрист и добавил: – Опять.

Мистер Косой выглядел взволнованным. Он перевёл взгляд на Ветинари.

– Вы уверены, что я должен продолжать, милорд?

– О, да, – сказал Ветинари. – До самого конца, мистер Косой.

– Гм… вам что, и раньше доводилось быть повешенным? – спросил Косой Мокриста.

– О, да. Я просто не хотел, чтобы это вошло в привычку.

Снова смех.

Мистер Косой опять повернулся к Ветинари, который наблюдал за действом со слабой улыбкой.

– Это правда, милорд?

– Разумеется, – спокойно ответил Ветинари. – Мистера Губвига повесили в прошлом году под псевдонимом «Альберт Блестер». Однако у него оказалась весьма крепкая шея, что обнаружилось, когда его уже клали в гроб. Может быть вы слышали, мистер Косой, о принципе Quia Ego Sic Dico? Человек, который пережил повешение, возможно, предназначен богами для какой-то особой роли. Поскольку фортуна явно была к нему благосклонна, я даровал мистеру Губвигу условное освобождение и поручил выполнение задачи возрождения Почтамта, которая уже стоила жизни четверым моим клеркам. Если он преуспеет – прекрасно. Если проиграет – город сэкономит на новой верёвке. Это была довольно жестокая шутка, которая, как я счастлив теперь отметить, обернулась ко всеобщей пользе. Надеюсь, никто здесь не станет спорить, что Почтамт превратился в настоящий бриллиант в короне города? Оказывается, черного кобеля можно отмыть добела!

Мистер Косой рассеянно кивнул, потом опомнился, сел и принялся рыться в бумагах. Он явно был не в своей тарелке.

– Тогда перейдём, гм, к банку…

– Миссис Мот, леди, которую многие из присутствующих имели честь знать, поведала мне, что скоро умрёт, – резко сказал Ветинари. – Она просила моего совета в устройстве будущих дел банка, учитывая, что её прямые наследники являются, как она выразилась, «самой мерзкой бандой стервятников, какую только можно вообразить»…

Адвокаты семейства Мотов, общим количеством тридцать одна штука, одновременно вскочили и начали говорить, заработав тем самым 119,28 анк-морпоркских доллара на всех.

Мистер Косой обжёг их взглядом.

Несмотря на звучавшие ранее утверждения, мистер Косой не был, строго говоря, признанным лидером анк-морпоркских юристов. Просто все они боялись его до смерти. И после – тоже. Смерть ничуть не ухудшила его энциклопедическую память, его хитрость, его талант к виртуозным юридическим уловкам и ядовитость его взгляда. «Не становитесь у меня на пути, – как бы говорил этот взгляд. – Не мешайте мне, или я обглодаю вашу плоть и высосу костный мозг. Помните о многочисленных переплетённых в кожу толстых книгах, которыми вы украшаете свои кабинеты, чтобы произвести впечатление на клиентов? Так вот, я прочёл их все. А половину из них – написал. Лучше не мешайте. Я сегодня не слишком добр».

Один за другим юристы Мотов сели на свои места[16]16
  Их общий заработок, включая затраченное время и сопутствующие расходы, составил 253,16 анк-морпоркских доллара.


[Закрыть].

– Можно продолжать? – спросил Ветинари. – Спасибо. Впоследствии миссис Мот проинтервьюировала мистера Губвига и пришла к выводу, что он будет прекрасным менеджером банка, в лучших традициях семьи Мотов, а кроме того, станет идеальным охранником для пёсика мистера Хлопотуна, который, согласно традициям, должен был стать председателем совета директоров банка.

Космо медленно встал и вышел в центр пространства между Ветинари и первыми рядами кресел.

– Я решительно возражаю против того, что назначение менеджером жулика является традицией моей… – начал он.

Мистер Косой вскочил на ноги так стремительно, словно его подбросило пружиной. Но Мокрист оказался еще быстрее.

– Я возражаю! – выкрикнул он.

– Как вы смеете возражать, – прошипел Космо, – если сами сейчас признались, что являетесь наглым мошенником?

– Я возражаю против заявления лорда Ветинари, что имею какое-то отношение к лучшим традициям семьи Мотов, – заявил Мокрист, глядя прямо в глаза Космо, из которых сочилось нечто вроде зеленоватых слёз. – Например, я никогда не был пиратом и не торговал невольниками…

Юристы Мотов толпой вскочили на ноги.

Мистер Косой посмотрел на них. Юристы толпой сели.

– Это известный факт, – заявил Мокрист. – Он даже отражён в официальной истории банка.

– Это правда, мистер Косой, – подтвердил Ветинари. – Я сам читал. Тут явно применим принцип Volenti non fit injuria.

Снова раздалось жужжание, и мистер Хлопотун пробежал через зал в обратном направлении. Мокрист старался не смотреть на него.

– Ха, ну и закон! – возмутился Космо. – Кого же тогда нельзя обвинить в подобном?

Мокрист поднял руку.

– Оооо, ооо, я знаю такого человека! – сказал он. – Меня нельзя. Худшее моё деяние – обман людей, которые думали, что обманывают меня, но я никогда не применял насилия, а потом вернул всё похищенное. Ну да, ещё ограбил пару банков, хотя точнее будет сказать, провёл, но они сами виноваты, потому что не были достаточно осторожны…

– Вернул похищенное? – переспросил мистер Косой, в ожидании намёка глядя на Ветинари. Но патриций невозмутимо смотрел вперёд, поверх голов толпы, которая, в свою очередь, была почти полностью поглощена наблюдениями за мистером Хлопотуном. Никакого знака мистер Косой так и не дождался.

– Да. Возможно вы помните, что в прошлом году боги в благодарность за моё искреннее раскаяние… – начал Мокрист.

– Ограбил пару банков? – перебил его Космо. – Ветинари, неужели вы намеренно поставили руководить самым важным банком в городе известного грабителя банков?

На этот раз на ноги вскочили все Моты, объединённые общей целью защитить свои денежки. Ветинари продолжал безучастно разглядывать потолок.

Мокрист тоже поднял взгляд. Под самым потолком летел какой-то белый диск. Неторопливо вращаясь, он опустился и ударил Космо в лицо. Второй диск срикошетил от руки Мокриста и угодил прямо в скопление Мотов.

– А что, было бы лучше передать его в руки неизвестного грабителя банков? – выкрикнул чей-то голос в тот самый момент, когда ещё один диск забрызгал кремом каждый из элегантных мотовских костюмов. – Вот вам добавка!

Вторая волна кремовых тортов поднялась в воздух, по сложным траекториям поражая запаниковавших Мотов. Сквозь толпу протолкался человек. Его движение сопровождалось проклятьями и стонами, потому что те, кто как-то смог уберечь свои ноги от его огромных ботинок, были поражены ударами лестницы, которую человек нёс на плече. Он повернулся, вроде бы с намерением взглянуть на учинённую им самим неразбериху, и взмахом лестницы как бы случайно повалил еще несколько человек, оказавшихся недостаточно проворными, чтобы отскочить прочь. Впрочем, в его действиях явно был метод. Когда клоун отпустил, наконец, свою лестницу, четыре человека оказались пойманными между ступенями таким образом, что любое движение каждого из них причиняло сильную боль трём остальным, а одному из стражников явно угрожало потерей способности к воспроизведению потомства.

Красноносый человек в потрёпанной шляпе направился к возвышению, на котором сидел патриций. Клоун шел широкими шагами, высоко поднимая ноги, его огромные ботинки хлопали по полу при каждом шаге. Походка выглядела удивительно знакомой.

– Мистер Гнут? – спросил Мокрист. – Это вы?

– Ах, мой дружище мистер Губвиг! – закричал клоун. – Вы, значит, думаете, что это конферансье управляет цирком? Только с согласия клоунов, мистер Губвиг! Только с согласия клоунов!

Гнут отвёл назад руку и метнул торт прямо в лицо Ветинари.

Но ещё прежде, чем торт начал свой полёт, Мокрист уже был в воздухе. Через долю секунды его мозг осознал то, что несколько раньше, кажется, поняли ноги, отправившие Мокриста в гигантский прыжок: достоинство великих людей редко способно пережить удар тортом в лицо. Картинка заляпанного кремом патриция на первой полосе «Таймс» потрясёт основы власти в городе. Самое главное, что в пост-ветинарном мире Мокрист не доживёт и до завтра, а ведь это всегда было главным делом его жизни – дожить до завтра.

Как в замедленном сне, Мокрист плыл по воздуху к торту возмездия, который, неторопливо вращаясь, устремлялся на встречу с историей.

Торт угодил ему прямо в лицо.

Ветинари не шелохнулся. Торт брызнул во все стороны, и четыре сотни потрясённых глаз наблюдали, как приличный кусок крема продолжает свой полёт к патрицию. Ветинари поднял руку и поймал его. Тихий шлепок крема о ладонь был в этот момент единственным звуком в зале.

Ветинари изучил пойманный крем. Потом обмакнул в него палец и попробовал. Публика затаила дыхание, а патриций поднял глаза к потолку, и сказал задумчиво:

– Мм, кажется, ананасовый.

Зал взорвался аплодисментами. Многие ненавидели Ветинари, но не признать его драматургический талант было просто невозможно.

А потом он спустился со своего возвышения и приблизился к застывшему на месте перепуганному клоуну.

– Моим цирком управляют не клоуны, сэр, – сказал он, ухватившись за красный фальшивый нос и оттягивая его на всю длину резиновой ленты. – Это ясно?

Клоун достал из кармана рожок с резиновой грушей и произвёл с его помощью громкий печальный гудок.

– Хорошо. Рад, что вы согласны. А теперь, мне хотелось бы поговорить с мистером Гнутом.

Ещё два гудка.

– Он здесь, – возразил Ветинари. – Посмотрим, где он спрятался? Сколько будет 15,3 процента от 59,66?

– Оставьте его в покое! Просто оставьте в покое!

Толпа снова расступилась, на этот раз, чтобы пропустить растрёпанную мисс Драпс, возмущённую и заполошную, словно квохчущая наседка. К своей невеликой груди она прижимала что-то тяжёлое, как разглядел Мокрист, стопку старых гроссбухов.

– Вот здесь написано всё! – с триумфом объявила она, бросая гроссбухи на пол. – Он не виноват! Они его заставили!

Она обвиняюще указала пальцем на заляпанные кремом ряды Мотов. Если бы богине войны дозволялось носить респектабельную блузку и стремительно теряющий форму пучок волос на затылке, мисс Драпс вполне могла бы заслужить обожествление.

– Это всё они! Они продали золото много лет назад!

Заявление вызвало всеобщий и полный энтузиазма шум, который доносился отовсюду, где не было Мотов.

– А ну, тихо! – прикрикнул Ветинари.

Юристы встали. Мистер Косой посмотрел. Юристы сели.

Мокрист прочистил глаза от ананасового крема как раз вовремя, чтобы заметить новую опасность и завопить:

– Осторожно! У него маргаритка!

А потом подумал: «Я только что крикнул „Осторожно! У него маргаритка!“ Боже, я навсегда запомню, до чего же мне было при этом неловко».

Лорд Ветинари посмотрел на неестественно крупный цветок, украшавший петлицу клоуна. Маленькая капля воды предательски поблескивала на ловко скрытой в лепестках трубочке брызгалки.

– Да, – сказал он. – Я знаю. Значит так, сэр. Я искренне верю, что вы и есть мистер Гнут. Узнал вашу походку. Если я не прав – смело жмите на брызгалку. Вам за это ничего не будет. Но повторяю: я хотел бы поговорить с мистером Гнутом.

«Иногда боги проявляют удивительную нечуткость, – подумал Мокрист. – Сейчас не помешал бы раскат грома, заунывный вой, тревожный аккорд или другой какой божественный знак, возвещающий, что настал момент ист…»

– 9,12798, – сказал клоун.

Ветинари улыбнулся и похлопал его по плечу.

– С возвращением, – сказал он и огляделся в поисках доктора Белолица, главы Гильдии клоунов.

– Доктор, не могли бы вы позаботиться о мистере Гнуте? Мне кажется, ему нужно побыть среди своих.

– Это будет честь для меня, милорд. Семь тортов одновременно? Четверной захват лестницей? Образцово! Кем бы ты ни был, брат, позволь шутливое дружеское рукопожатие…

– Без меня он никуда не пойдёт, – твёрдо заявила мисс Драпс.

– Ну конечно, никто и не думал иначе, – успокоил её Ветинари. – Будьте любезны распространить гостеприимство вашей Гильдии на юную леди мистера Гнута, доктор, – добавил он к вящему удовольствию мисс Драпс, которая привыкла к ежедневному «леди», но давно уже не без сожаления рассталась с прилагательным «юная».

– Кто-нибудь, освободите тех четверых от лестницы. Думаю, тут без пилы не обойтись, – продолжал распоряжаться Ветинари. – Барабантт, соберите таинственные гроссбухи, которые нам столь любезно принесла юная леди мистера Гнута. А мистер Мот, полагаю, нуждается в услугах врача…

– Я… не… нуждаюсь! – просипел весь обляпанный кремом Космо, пытаясь стоять прямо. На него было жалко смотреть. Он в ярости указал дрожащим пальцем на гроссбухи и объявил: – Это собственность банка!

– Мистер Мот, всем очевидно, что вы больны… – начал Ветинари.

– Ну конечно, тебе хотелось бы так думать, ты… самозванец! – закричал Космо, заметно покачиваясь. В его воображении, толпа встретила это заявление приветственными криками.

– Королевский банк Анк-Морпорка, – сказал Ветинари, не сводя взгляда с Космо, – справедливо гордится своими гроссбухами, переплетенными в красную кожу и украшенными выпуклой золотой печатью города. Барабантт?

– В дешёвых картонных обложках, сэр. Такие можно купить где угодно. Однако записи в них сделаны рукой мистера Гнута. Эти каллиграфические буквы не узнать невозможно.

– Вы уверены?

– О, да. У него чудесный почерк.

– Подделка, – просипел Космо таким голосом, словно его язык был в дюйм толщиной. – Всё подделка. Украдены!

Мокрист огляделся, и отметил общее выражение жалости на лицах присутствующих. Как ни относись к Моту, просто больно смотреть, когда человек рассыпается прямо на глазах. В сторону Космо начали осторожно перемещаться два стражника.

– Я никогда в жизни ничего не крала! – заявила мисс Драпс, которая была уже достаточно на взводе для самой решительной схватки. – Они лежали в его шкафу… – Тут мисс Драпс запнулась, но решила, что быть покрасневшей лучше, чем серой мышкой. – И мне плевать, что думает об этом леди Дейрдра Телега! И, кстати, я тоже заглянула в те гроссбухи! Ваш отец украл и продал золото, а потом заставил мистера Гнута скрыть всё это в ложных цифрах! И многое другое тоже!

– 'красная баб'чка, – пробормотал Космо, хлопая глазами на Ветинари. – Ты б'льше не я. Влез в тв'ю шкуру!

Мокрист тоже начал потихоньку подбираться поближе. Космо выглядел как человек, способный в любой момент взорваться, или, наоборот, рухнуть на пол. Или, возможно, повиснуть на шее Мокриста, бормоча: «Ты м'й лучший друг, в'т кт' ты есть, ты да я, мы с т'бой пр'тив всего мира, друг».

По его лицу стекал зеленоватый пот.

– Думаю, вам лучше прилечь, мистер Мот, – неестественно-весёлым тоном сказал Мокрист.

Космо попытался сфокусировать взгляд на нём.

– Эт' х'рошая б'ль, – признался Космо. – У м'ня шапочка и меч т'сячи душ…

С легким шипением стали из ножен выскользнуло серое лезвие, сияющее зловещими красноватыми отблесками. Кончик меча нацелился Мокристу между глаз. Меч не дрожал. Сам Космо трясся и дёргался, но клинок держал прямо и твёрдо.

Стражники замедлили своё движение. Они явно задумались о пенсии.

– Пожалуйста, не двигайтесь никто! Мне кажется, я сам справлюсь, – сказал Мокрист, скосив глаза на лезвие, маячившее у него перед носом.

Тут нужно поделикатнее…

– Ох, что за глупости! – возмутилась Пуччи, бросаясь вперёд с громким цоканьем каблуков. – Нам нечего стыдиться. Это же было наше золото, верно? Какая разница, что там понаписано в этих книгах?

Фаланга мотовских юристов осторожно поднялась на ноги, а два личных адвоката Пуччи начали что-то поспешно ей нашёптывать. Она не обратила на них внимания. Теперь все смотрели на неё, а не на брата. Все слушали её.

– Помолчите пожалуйста, мисс Мот! – сказал Мокрист. Неколебимость меча его сильно беспокоила. Какая-то часть души Космо продолжала функционировать бесперебойно.

– О, я и не сомневалась, что вы попытаетесь заткнуть мне рот! Не выйдет! – с ликованием в голосе закричала Пуччи. Как и Мокрист при виде раскрытого блокнота, она неудержимо понеслась вперед, не думая о последствиях. – Мы не могли украсть то, что и так наше! Просто Папа нашёл этому несчастному золоту лучшее применение! Оно лежало там без дела! Честно, не понимаю, с чего вы всполошились? Все так поступают. Это не кража. То есть, я хочу сказать, это золото всё равно существует где-то, так? В виде колец и прочего. Его же не выбросили на свалку. Ну и какая разница, где оно?

Мокрист с трудом подавил импульс посмотреть на других банкиров, присутствующих в зале. Все так поступают, да? Вряд ли Пуччи получит в этом году много открыток на Страшедство. Даже её собственный брат смотрел на неё с ужасом. Все остальные члены клана, не слишком поглощённые чисткой одежды от крема, немедленно сделали вид, что знать не знают Пуччи. «Кто эта безумная женщина? – как бы говорили их лица. – Кто пустил её сюда? О чём она толкует?»

– Полагаю, ваш брат серьёзно болен, мисс, – сказал Мокрист.

Пуччи пренебрежительно встряхнула своими, как ей казалось, красивыми локонами.

– Не волнуйтесь за него, он просто дурачится, – заявила она. – Пытается привлечь внимание. Все эти глупости насчёт превращения в Ветинари, как будто кто-то в здравом уме захочет…

– У него пот зелёный… – сказал Мокрист, но слова потонули в общем шуме.

Мокрист взглянул в опустошённое лицо Космо и внезапно всё понял. Бородка. Шапочка. Меч, воплощение чьей-то глупой идеи о том, как должен выглядеть клинок, созданный из крови тысячи жертв. А как насчет убитого изготовителя колец? Так вот что скрывается под этой вонючей перчаткой…

«Иллюзии. Это моя область. Я знаю, как поступить».

– Извините! Вы лорд Ветинари, не так ли? – спросил он.

На секунду Космо собрался, и в нём даже сверкнула искра властности.

– Разумеется! Разумеется, да! – он поднял бровь. Потом бровь опустилась, и вместе с тем обмякло пухлое лицо.

– У меня к'льцо. К'льцо Ветинари, – пробормотал он. – 'Но моё. Х'рошая боль.

Меч тоже упал.

Мокрист схватил Космо за левую руку и сорвал перчатку. Она соскользнула с хлюпаньем, и вокруг распространилась страшная, невероятная вонь. Ближайшего стражника стошнило. «Какое разнообразие оттенков, – подумал Мокрист. – И какое разнообразие… извивающихся тварей…»

И вот оно, посреди гноящейся массы, знакомое тусклое сияние стигиума.

Мокрист схватил Космо за вторую руку.

– Думаю, вам нужно выйти на улицу, милорд, – громко объявил он. – Теперь, когда вы стали патрицием, вам следует встретиться со своим народом…

И снова какая-то часть Космо попыталась из последних сил удержаться за навязчивую идею. Его капающий слюной рот прошептал:

– Да, это важно… – и тут же он опять расклеился: – Чувствую себя плохо. А палец какой смешной…

– Солнечный свет пойдёт вам на пользу, – сказал Мокрист, деликатно направляя его к выходу. – Верьте мне.