Текст книги "Война Ярости. Хищник: Вторжение. Чужой: Нашествие. Чужой против Хищника: Армагеддон"

«Сколько же там людей? – спрашивала она себя. – Сколько мертвецов?»

Счета им не было. Судьба поступила с ними беспощадно, даже если они и были мертвы на момент пожара. Подумать только – провести столько столетий в космосе и быть уничтоженными руками своих же собратьев-людей. Были ли они заражены ксеноморфами или нет – в любом случае они заслуживали лучшей участи.

Группа продолжила продвижение внутрь корабля, по направлению к корме, которая снаружи показалась им не такой разрушенной, как остальные части. Хэлли и ее бойцы держали оружие на изготовку, но лазерные пистолеты Палант и МакИлвина были заткнуты за пояса их костюмов. Оба ученых не привыкли обращаться с оружием, и им не хотелось случайно пристрелить кого-нибудь.

Повсюду виднелись следы разрушений. Трубы и воздуходувы оплавились и потрескались, переборки прогнулись от давления и температуры. В нескольких местах был разрушен даже пол, и им пришлось отключить магниты на ботинках, чтобы перепрыгнуть через темные провалы, в которые никому не хотелось падать.

Их преследовали и следы смерти – пятна крови на стенах, куски плоти на металлических выступах. Но трупов больше не было. Какой бы таинственный враг ни направил корабль Файнса обратно в Сферу Людей, он до сих пор не давал о себе знать.

Костюм Палант следил за состоянием ее организма и регулярно выдавал какие-то сообщения, большинство из которых Иза не понимала. На стекле ее шлема постоянно всплывали какие-то изображения, и, как она догадывалась, похожие изображения всплывают на стеклах шлемов каждого морпеха. Датчики движения, температуры и давления, показатели жизненных форм – это она еще понимала. Но кроме них мелькали какие-то фигуры, графики и списки текстовой информации, расшифровать которую она не могла.

Они шли по длинному коридору, извилистому и постепенно расширявшемуся. В конце их поджидал очередной жуткий сюрприз.

Палант слышала о гнездах ксеноморфов и читала доклады тех, кому доводилось увидеть их собственными глазами, хотя таких людей среди выживших было немного. Это явление привлекало ее как ученого, хотя яутжа интересовали ее гораздо больше. Тем не менее как человека все связанное с ксеноморфами пробуждало в ней ужас.

Но сейчас ее охватил ужас, какого она не испытывала никогда.

Воздух здесь пах тухлятиной и кислотой и казался слишком липким, как будто дальше, в глубине корабля, находилось нечто, нагревавшее и увлажнявшее его. Даже костюм не избавлял от ощущения тяжести и липкости. Фонари их костюмов осветили зал, в который выходили шесть дверей. Три из них, взрывоустойчивые, были наглухо запечатаны и, по всей видимости, вели обратно в разрушенные части корабля. Другие три вели на корму. Стены покрывал какой-то скользкий темный материал, похожий, скорее, на нечто органического происхождения, чем на искусственное творение. Поверхность его была неровной, отражающей свет фонарей и влажной на вид. Дальше, вдоль ближайшего коридора, он становился плотнее, с многочисленными регулярными выступами, похожими на огромные ребра. С потолка свисали утолщения, также похожие на ряды ребер.

– Это гнездо ксеноморфов, майор, – сказала Палант. – Вы же это и сами понимаете, правда?

– Я слышала о них, – ответила Хэлли. – Билли, отчет об обстановке.

– Обстановка изменилась, – доложил компьютер «Пикси». – Оба корабля яутжа пришвартовались к большому кораблю с другой стороны, так что я их не вижу. Думаю, покидать текущую позицию было бы плохой идеей.

Палант невольно задержала дыхание. Яутжа на борту этого корабля! Она посмотрела на МакИлвина. Тот, похоже, тоже был возбужден.

– Да, не такой уж хорошей, – подтвердила Хэлли. – Ну ладно, Билли, оставайся на позиции. Мы скоро вернемся.

– Что, уже пора возвращаться? – спросил Шпренкель.

– Пока нет, – сказала Хэлли и кивнула по направлению к ближайшему коридору. – Судя по плану, дальше должен располагаться очередной трюм.

– Тем более нужно убираться отсюда! – воскликнул Шпренкель.

– Рядовой! – одернула его Хэлли. – Все люди, находившиеся на борту этого корабля, скорее всего мертвы. Данные о жизненных формах непоследовательны, и даже если тут присутствует несколько ксеноморфов, мы с ними справимся. В результате осмотра мы можем получить информацию, которая, вполне вероятно, изменит ход войны, и в таком случае мы просто обязаны получить ее. Понятно?

– Да, босс, – отозвался Шпренкель. – Просто я не хочу погибнуть, как Гоув.

Палант оглянулась, ожидая увидеть на лице Хэлли осуждающий взгляд, но майор только покачала головой.

– Никто не погибнет. При первых признаках опасности используем плазменные гранаты и выбираемся отсюда. Хайк, как там с дверями, через которые мы уже прошли?

– Я запрограммировал их на новые коды, и мой костюм готов автоматически открыть их.

Хэлли кивнула.

– Хорошо. А теперь медленно, осторожно, не теряя бдительности.

С этими словами она двинулась ко входу в ближайший коридор, похожий, скорее, на кишку какого-то чудовищного животного.

Палант пошла за ней, положив руку на лазерный пистолет. Теперь она была даже рада, что ей выдали оружие, несмотря на ее первоначальное недовольство. Она помнила, как погиб Гоув, и сделает все возможное, чтобы с ней такого не случилось.

Все чувства ее были напряжены, в ушах гулко стучало сердце. Вместе с морпехами она шла в гнездо ксеноморфов.

17. Джонни Мэйнс

Корабль «Отелло», Внешнее Кольцо

2692 год н. э., ноябрь

С какой стороны ни посмотри, им крышка. Все молча осознавали эту суровую истину.

«Адские Искры» переживали гибель своих товарищей и своего корабля. Сара и ее спутник остались единственными выжившими повстанцами. Мэйнс и Лидер поняли, что их спасение с базы UMF 12 было лишь небольшой задержкой перед неминуемой гибелью. Но они не были бы Колониальными морпехами, если бы позволяли вставать на своем пути мыслям о смерти.

Пока последние звуки с боевого корабля эхом разносились по складскому трюму, Дуранте, посматривая на Мэйнса, обдумывал последующие приказы.

– Ну ладно. Моран и Хари, проверьте все входы и выходы. Заминируйте их. Нам нужно несколько минут на разработку плана.

– Сэр, нам нужно всего лишь добраться до внешней оболочки корпуса, – сказала Хари. – Общей огневой мощи нашего оружия хватит, чтобы проделать отверстие в корпусе. Вырвавшийся воздух разнесет корабль ко всем чертям.

– Не уверен, – возразил Мэйнс.

Никто не стал с ним спорить, ведь все знали, что он прав.

– Ты говорила, что «Отелло» может разделяться на несколько десятков кораблей? – обратился он к Саре.

Кораблерожденная кивнула.

– Тогда не хватит и десятка отверстий.

– Полцарства за ядерную бомбу, – произнесла Лидер.

– Вас понял, – отозвался Моран.

Они с Хари отошли, чтобы проверить выходы, доставая из ремней небольшие плазменные мины.

– Итак, – снова заговорил Дуранте. – Как я понимаю, Мэйнс тоже хочет разнести корабль на куски. Сейчас, когда ксеноморфы вылупляются, нет смысла охотиться за ними и уничтожать по одному.

– Верно, – сказал Мэйнс. – Лучше уничтожить корабль целиком.

– И не забывайте, куда он направляется, – добавила Лидер.

– К «Бете-37»! – уточнил Моран с дальнего конца трюма. – А это значит, что мы должны остановить его во что бы то ни стало!

– Это что, нора? – спросила Сара, раскрыв глаза от изумления.

– Да, – ответил Дуранте. – И она расположена очень близко. Примерно в сутках пути. Может, чуть больше.

– Как раз туда и направлялся генерал Джонс, – сказала Сара. – Сейчас это его основная и единственная цель. Он пойдет на что угодно, лишь бы уничтожить нас, прежде чем мы нанесем урон кораблю. Когда «Отелло» доберется до норы, он распадется на десяток кораблей и будет представлять десятикратную угрозу.

– Ты знаешь, каковы его последующие цели? – спросил Мэйнс.

– Нет.

– Мы можем как-то передать сообщение? – спросила Лидер.

– «Наварро» собирался отослать сообщение, прежде чем… – Дуранте замолчал.

У всех в ушах до сих пор стояли крики ужаса и боли, звуки сражения на борту, визг и торжествующее шипение ксеноморфа.

– Значит, нужно действовать быстро, – сказал Мэйнс. – Эдди?

– Да. Как я сказал… нужно найти способ разрушить этот корабль. Есть идеи?

С этими словами он вопросительно посмотрел на Сару с ее кораблерожденным спутником.

– Возможно, – задумчиво произнесла Сара. – Если добраться до ядра двигателя…

– И взорвать его вместе со всем кораблем?

– Только, если мы не вышли из искажения, – сказал спутник Сары. – Если мы приближаемся к норе на субсветовой скорости, то взрыв ядра только ускорит распад «Отелло» на десяток атакующих кораблей.

– Откуда ты знаешь? – спросил Мэйнс.

– Я корабельный инженер.

– И на каком расстоянии от норы корабль запрограммирован распасться?

– Этого я не знаю.

– Сара?

Сара пожала плечами.

– И где же находится ядро двигателя?

– В корме, – ответил мужчина. – Но…

– В чем дело?

– Именно там сейчас находится Искра, – произнес мужчина дрогнувшим голосом. – Поэтому мы и не пытались пробраться туда раньше. Но теперь, с вашим-то оружием, возможно…

Как бы Мэйнс ни сомневался в искренности его и Сары, но выражение страха в их глазах казалось неподдельным.

– Нам нужно держаться вместе, – сказал он.

– Да, но мне не нравится идея отправляться туда, где нас запросто могут уничтожить, без запасного плана, – возразил Дуранте.

Мэйнс пожал плечами.

– Ну, тогда постараемся, чтобы нас не уничтожили. Будем драться на коленях, даже ползком и зубами, если понадобится. Доберемся до ядра и разнесем его к такой-то матери.

– Точно, – согласился Дуранте, усмехаясь. – Значит, план у нас есть.

Повисло напряженное молчание. Они обсуждали план своей собственной гибели. Где-то на краю сознания мерцала тревожная мысль о том, что скоро им настанет конец. Странно, но Мэйнсу его смерть казалась чем-то далеким и бессмысленным, почти даже не имеющим непосредственного отношения к нему самому. Ни в каких богов он не верил, и никакие чудеса науки, которыми он восхищался, не подтверждали предположение, что он продолжит существовать и после смерти. По крайней мере, сейчас его смерть находится в его собственных руках. Как Колониальный морпех, он часто представлял, что погибнет геройски. Не для того, чтобы о нем помнили и чтобы ему воздавали почести, а ради успокоения своей совести в самый последний, решающий момент.

Или же на него так подействовали пребывание на поселении UMF 12 и потеря почти всех друзей. Каждое мгновение он теперь рассматривал как дополнительное время, подаренное ему судьбой для чего-то важного.

– Командир! – воскликнула Хари. – Сигналы движения!

Мэйнс тут же вывел план корабля на стекло своего шлема, как и все другие морпехи. Они с Лидер без запинки повторяли действия бойцов этого отряда, несмотря на то что едва были с ними знакомы. Сказывались годы тренировок и совершенствования отработанных до автоматизма навыков.

– Сара, вы оба наши проводники, – предупредил он.

– Они идут нас убивать.

Сенсоры движения засекли посторонних, приближающихся к трюму с разных направлений и на разных уровнях. Мэйнс насчитал по меньшей мере тридцать следов. Генерал Джонс действовал по-крупному и не собирался играть с ними в кошки-мышки.

– Мы сами решим, когда нам умирать, – уверенно произнес Мэйнс. Впервые за все это время он заметил, что выражение страха на лице Сары исчезло.

– Моран? – спросил Дуранте.

– Три входа в эту дыру. Мы заминировали все три.

– Есть еще вспомогательные воздухопроводы, – заметила Сара.

– Мы едва туда пролезем, – сказала Хари.

– Значит, ксеноморфы и вовсе не смогут. Они крупнее нас.

– Они могут поджидать нас у всех возможных выходов.

– Мы не можем просто так стоять и ждать тут, – сказал Дуранте. – Джонни?

– Согласен.

Сигналы приближались. До появления врагов оставалась примерно минута.

– Оставляем тут сюрпризы для этих тварей и выбираемся через воздуховод. Если поторопимся, то сумеем опередить, выбраться с той стороны и добежать до цели, прежде чем нас засекут и догонят.

Неплохой план, если не считать того, что конструкция корабля оставалась для них загадкой, а боевые костюмы передавали его план весьма приблизительно.

Сара и корабельный инженер подвели морпехов к отверстию воздуховода в потолке. Им пришлось забраться на один из колесных погрузчиков, и Лидер изо всех сил потянула решетку на себя, пока та не отворилась. Потом она помогла забраться в отверстие Саре и ее спутнику. За ними последовали Моран, Дуранте, Хари и Мэйнс. Протянув руку, Мэйнс помог забраться в воздуховод и самой Лидер.

«Каждое лишнее мгновение бесценно», – подумал Мэйнс, ощущая ладонью тепло руки Лидер через тонкие перчатки.

Ему было немного жаль, что им уже больше никогда не придется испытать прикосновения тел. В последнее время их физиологические отношения переросли в нечто большее. Возможно, даже в любовь. В глубокое, искреннее чувство.

– Помогай же! – попросила она, хватаясь за свисающую с потолка решетку.

Вместе они поставили ее на место и закрепили.

– Как раз вовремя, – сказал он, хотя это было ясно без слов.

Отметки на датчиках движения сходились на трюме, окружая его. Затем раздался грохот.

– Двигаемся! – прошептал Мэйнс, но все уже и без того протискивались дальше.

Света от фонарей было почти не видно, потому что тела в костюмах занимали почти все доступное пространство – чуть больше ширины плеч Мэйнса, который старался не думать о том, что будет, если воздуховод дальше сузится или пойдет под наклон. Винтовку он толкал перед собой. Перед ним ползла Лидер. Если ксеноморфы каким-то образом проникнут в этот туннель, он постарается их задержать; если потребуется, будет драться голыми руками, чтобы дать возможность уйти остальным.

Примерно так же думали и другие. В конце концов, они Колониальные морпехи, и даже более того – Исследователи. Каждый Исследователь знает, что он может погибнуть далеко, очень далеко от дома, и, скорее всего, не самой легкой смертью. Человека определяет не время и место, а способ смерти.

Позади послышался взрыв первой мины, за которым последовал визг сгорающего в облаке плазмы ксеноморфа. Воздуховод содрогнулся. Потом взорвались другие мины и заверещали другие ксеноморфы. Злобное шипение свидетельствовало о том, что в пролом пробирается еще больше тварей. Когда послышались царапающие звуки, Мэйнс понял, что враги окружают старые погрузчики.

Все продолжали ползти, стараясь издавать как можно меньше шума и опираясь на локти и колени, отталкиваясь резиновыми подошвами, но, конечно же, делать это совсем беззвучно невозможно. Когда визг и шипение прекратились, Мэйнс понял, что твари прислушиваются. Он остановился, повернулся на бок и протолкнул винтовку вниз. Ее пришлось поставить по диагонали воздуховода, и даже тогда ее едва удалось перевернуть.

– Джонни? – прошептала Лидер по рации костюма.

– Двигайся, – ответил он.

Остальные поползли дальше. Сзади кто-то очень сильно ударил по решетке. С помощью костюма Мэйнс задал цель позади себя. Он видел, как решетка от удара прогнулась, но подумал, что ксеноморфы в воздуховод не протиснутся. Показалась когтистая рука, вырвавшая решетку. Мэйнс ждал, когда покажется вытянутая голова чудища, чтобы выпустить в нее заряд плазмы. Это было бы рискованно, потому что в узком пространстве раскаленный добела газ мог дойти и до него, но костюм защитил бы его от самых сильных ожогов.

По-прежнему ничего.

Мэйнс нахмурился.

Потом в отверстие запрыгнули сразу несколько каких-то мелких, похожих на растревоженных пауков тварей, принявшихся быстро перебирать конечностями и отталкиваться от стенок.

Ксеноморфы-младенцы. Запустив процесс рождения, генерал Джонс немедля погнал в бой своих новых солдат.

– Плазма! – сказал Мэйнс и выпустил заряд по воздуховоду.

Раздался рев, и Мэйнс почувствовал, как нагреваются стенки. Стекло шлема потемнело, но не до конца. Он зажмурился, защищая глаза от вспышки, и услышал высокий визг маленьких ксеноморфов, сопровождаемый треском раскаленного металла. Воздуховод снова содрогнулся, и на какое-то мгновение Мэйнс испугался, что сейчас вся конструкция рухнет и они свалятся прямо на головы своим врагам.

– Идем, Джонни! – крикнул Дуранте.

Мэйнс повернулся и пополз дальше, волоча винтовку за ремень так, чтобы она была нацелена назад. Плазма пока еще продолжала гореть, но скоро она остынет. Ксеноморфы теперь точно знали, где находятся люди, и не остановятся в своем преследовании. Эти злобные твари никогда не сдаются, и даже смерть им не помеха, но сейчас у Мэйнса и его товарищей имелось одно преимущество.

Потому что и им теперь смерть – не помеха.

Он быстро пробирался вперед, прислуживаясь к звукам позади и сверяясь с показаниями датчика движений. Движение было со всех сторон, но внутри воздуховода находились только они. Пока что.

– Дуранте, нам нужно выбираться отсюда, – сказал он.

– Уже выбрались.

Лидер обернулась, схватила Мэйнса за руку и подтянула его к проходу в более просторную камеру.

– Вон туда, – сказала Сара, указывая на узкий проход, направленный немного вверх.

– Ты уверена? – спросил Мэйнс.

– Да. Это путь на уровень выше.

– Через пятнадцать ярдов выбираемся в коридор и бежим как оголтелые, – сказала Хари.

– Ну просто история всей моей жизни, – вздохнула Лидер. – Ладно, давайте сделаем это.

На этот раз прикрывать их вызвался Моран, взяв у Хари парочку плазменных гранат. Он сжал плечо рядовой, и они соприкоснулись лбами в шлемах. Мэйнсу показалось, что между ними что-то есть. Но это неважно. Они Исследователи, а это значит, что кое-что есть между ними всеми.

– Только не задерживайся, – предупредил Морана Дуранте.

– Так точно.

Сара и инженер поползли первыми, за ними последовали Мэйнс и Лидер. Внутренняя поверхность воздуховода была скользкой, покрытой какой-то зеленоватой слизью – очевидно отложениями кондиционированного за столетия воздуха. Чтобы пробираться вперед, им приходилось упираться спиной в потолок и отталкиваться тяжелыми ботинками от пола.

Едва Сара добралась до конца и открыла крышку, позади послышались выстрелы. Сначала гудение лазера, потом более тяжелый хлопок плазменных гранат. Раздавшийся через мгновение взрыв сотряс проход.

– Живее! – крикнул Дуранте, но на фоне эха от взрыва его голос был едва слышен.

Мэйнс выбрался из прохода, откатился влево, встал на ноги и посмотрел на Сару с ее спутником, прижавшихся к стене. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что они находятся в небольшом темном коридоре. Пустом. Следующей из воздуховода выползла Лидер. Мэйнс показал налево, и она тут же на корточках передвинулась от отверстия.

Снизу донеслись еще взрывы. В открытом люке показались Хари с Дуранте, которых едва не выкинуло наружу взрывной волной.

– Где Моран? – спросил Мэйнс.

– Он идет, – ответил Дуранте. – А теперь куда?

Сара показала налево.

Мэйнс сверился с показаниями датчика движений, но ничего в той стороне не заметил. Движение сосредоточилось позади и внизу.

– Мы должны идти, – решительно сказал он.

– Нет! – воскликнула Хари.

– Если Моран идет, он нас догонит, – сказал Дуранте. – Мэйнс прав. Если все мы должны остаться позади и прикрывать одного, который доберется до ядра, то так тому и быть. Ты прекрасно это понимаешь.

Хари сжала губы и первой пошла по темному коридору. Путь освещали фонари их костюмов, на стеклах шлемов мелькали искорки – это датчики движения проверяли пространство впереди.

Мэйнс шел за Хари, которая двигалась как настоящий воин – быстро и тихо, держа оружие наготове. Если она и волновалась за Морана, то не подавала вида.

Две минуты спустя позади раздался еще один взрыв, на этот раз помощнее предыдущих, выгибая пол и ломая стены. Еще через пару мгновений их накрыла пронесшаяся по коридору стена пламени. Дуранте с Лидер упали на двух незащищенных кораблерожденных, чтобы защитить их от огня.

Мэйнс пригнулся и закрыл глаза. Он знал, что костюм какое-то время будет его защищать, но инстинкт оказался сильнее. Воздух вокруг него задрожал, как будто вокруг все горело, а когда рев пламени стих, он услышал отчаянный вопль.

Инженер был охвачен пламенем. В момент взрыва он находился позади Мэйнса, и невысокая Лидер прикрыла его лишь частично. Сейчас он катался по полу, а Лидер хлопала по нему руками, стараясь сбить пламя с волос и крича, чтобы он не шевелился. Мэйнс увидел, как из трещины в полу выбираются тени, прыгнул мимо Лидер и выстрелил.

Винтовка у него в руках вздрогнула, изрыгнув нанозаряд. Вокруг двух подымавшихся среди языков пламени ксеноморфов заплясали тысячи микроскопических искорок, приклеиваясь к ним и разнося их на куски.

Мужчина не переставал кричать.

Мэйнс сверился с датчиком движения. Позади них не было никого – ни ксеноморфов, ни Морана. Он вернулся к тому месту, где Сара села на корточки и в ужасе взирала на своего спутника, не осмеливаясь прикоснуться к его покрывшемуся волдырями лицу и вытекшим глазам. Дуранте с Хари тоже подошли к ним, а Лидер уже вытягивала из-за пояса Хари лазерный пистолет.

– Нет, – сказал Дуранте.

– Да, – уверенно произнесла Лидер и выстрелила прямо в изуродованное лицо. Мужчина дернулся и замер. Сара упала на спину и зарыдала.

– Я бы сам сделал это, – сказал Дуранте.

Лидер выпрямилась, помогла Саре встать на ноги и отвела ее в сторону, обнимая за плечи. Та переставляла ноги машинально, широко распахнув глаза и раскрыв рот, но уже не издавая ни звука. Лидер обняла ее покрепче и прижалась головой к голове. Мэйнсу показалось, что ей самой сейчас не помешала бы моральная поддержка.

– Только бы не потерять еще и ее, – сказал он.

– Ну да. Она же знает путь.

– А Моран?

Дуранте оглянулся, посмотрел на коридор и покачал головой.

– Он отключил свою рацию четыре минуты назад. Знал, что ему нас не догнать.

– Что ж, – подвела итог Хари, – раз у нас есть гребаная фора, то нечего тут рассиживаться!

И они побежали: Хари, за ней Лидер и Сара, а Мэйнс и Дуранте замыкали строй. Джонни переключил датчик движений на область позади, на бегу перезаряжая винтовку. У него оставалось достаточно лазерных зарядов и нанопатронов, а вот плазма заканчивалась. Корабль был огромен, но он надеялся, что им осталось недолго. Ядро двигателя должно располагаться где-то поблизости от машинного отделения.

Он смотрел на бегущую впереди Лидер, и с каждым шагом внутри него росла уверенность, что это еще не конец. Да, им нужно взорвать корабль, но есть какой-то шанс выжить. На корабле должны существовать средства эвакуации при экстренных случаях, вроде спасательных шлюпок или капсул. Может, они смогут выйти из ускорения и сменить направление, направив корабль на звезду и покинув его перед этим. Если «Отелло» спроектирован таким образом, что он разделяется на несколько кораблей атаки, то, возможно, они смогут улететь на одном из них.

Им противостояло столько врагов, включая андроида генерала Джонса, с которым они еще не столкнулись, и столько факторов влияло на исход дела, что говорить об этом исходе с какой бы то ни было долей вероятности было бессмысленно. И все же Моран, пожертвовав собой, увеличил их шансы.

Обречь себя на смерть – это всего лишь один из возможных вариантов. Должны существовать и другие.

Сначала Мэйнс подумал, что услышал по рации голос Морана – хриплое покашливание, как будто бы издающий его бежал по горящим коридорам с обрушивающимися потолками, пытаясь догнать основную группу. Мэйнс ощутил прилив уверенности.

«Они всего лишь животные, – подумал он о ксеноморфах. – У нас есть оружие, мы умнее и мы Исследователи, чье дело правое». Представители Ярости, вне всякого сомнения, плохие парни, а плохие парни всегда проигрывают.

Потом покашливание переросло в глубокий грудной смех, и по спине лейтенанта пробежал холодок.

– Бегайте, бегайте, – произнес голос. – Да побыстрее. Неплохая тренировка.

– Генерал Джонс, я полагаю? – прорычал Дуранте.

– Мертвый морпех, я полагаю, – передразнил Джонс, подражая голосу Дуранте.

У него это на удивление неплохо получалось. Очевидно, андроиды могли менять свойства голоса, чтобы подражать разным людям.

– Посылаешь своих солдатиков, вместо того чтобы сражаться самому, – сказала Лидер.

– Ну, я же генерал.

– Генералы обычно хорошие тактики, – сказал Дуранте. – А ты, похоже, не имеешь ни малейшего представления, что делаешь.

При этом командир подавал отряду знаки, указывая вперед. Они продолжали бежать, осматривая стены и потолок в поисках датчиков. Возможно, андроид знал, где они находятся, но, возможно, и нет. В любом случае не помешает преодолеть лишние ярды.

Наступило молчание. Затем снова глубокий хохот – Мэйнсу показалось, что на грани безумия.

– Генерал Дженисил Джонс была одной из самых отважных женщин в истории Британского парашютно-десантного полка, – заговорил андроид. – Во время Марсианского восстания в конце двадцать первого века она возглавила штурм горы Эребус на Марсе. Битва длилась три месяца. Повстанцы потеряли почти полмиллиона солдат, тогда как потери генерала Джонс были значительно меньше. Благодаря своему дару полководца она каждый раз разрабатывала новую тактику наступления на оборонительные сооружения повстанцев. Враг не мог предугадать ее действия, потому что никаких повторяющихся действий не было.

Семь раз ее заставляли захватить укрепления с помощью высадки с воздуха, и семь раз она отказывалась. Дело в том, что на своей базе в глубине Эребуса враги не только удерживали более тысячи военнопленных, но и хранили все девять марсианских кубов. Тогда в распоряжении человечества находился только один инопланетный артефакт. Генерал Джонс не была готова рисковать как пленными, так и кубами, потому она пошла в свое последнее наступление через предположительно непроходимую равнину Котто.

Во время штурма ее боевая машина была взорвана. Единственная среди уцелевших от взрыва, тяжело раненная, она возглавила атаку на удерживающий оборону бункер. С ее плеч свисали обгорелые куски одежды, тело покрывали волдыри, в дыхательном аппарате оставалось три процента воздуха, но своим самурайским мечом она перебила двенадцать защитников бункера. В подвалах бункера нападавшие обнаружили вход в разветвленную сеть пещер и туннелей. Генерал Джонс прожила достаточно, чтобы узнать о захвате горы Эребус, об освобождении заложников и о спасении кубов.

Она погибла смертью героя.

– Охрененно трогательно, – сказала Хари, – но генерал была женщиной.

– Я андроид. У меня нет пола.

– А мне кажется, что ты говоришь как парень, – вмешалась Лидер. – Ну, знаешь, из тех, что вечно выделываются и стараются что-то доказать. Должно быть, тебя создали с действительно небольшой штуковиной между ног.

Все захохотали. Мэйнс подумал: пусть шутка и не способна им помочь, но хотя бы поднимет пошатнувшийся боевой дух.

– Держу пари, что на самом деле тебя создали по образцу генерала Ната Джонса из Девятого Пехотного, – сказал Дуранте. – Ну, того, который во время атаки как раз чпокал одного из рядовых, побежал по полю, со спущенными штанами и безоружный, да и наступил на мину. Говорят, его причиндалы потом нашли свисающими с ветки дерева.

На этот раз хохот был еще громче. Мэйнс тоже смеялся, наблюдая за показаниями движений на стекле шлема и стараясь понять, насколько умен этот генерал-андроид.

– Что ж, наслаждайтесь последними моментами, в которые вы можете проявить свое чувство юмора, – сказал андроид и отключился.

– Что ж, звучит неплохо, – сказала Хари.

– Если он нас слушает, этим можно воспользоваться. Следуйте моим указаниям, – предложил Дуранте и обратился к Саре: – Куда теперь?

Та указала направо.

Через несколько ярдов по коридору начиналась лестница, ведущая вверх. В свете фонарей их боевые костюмы отбрасывали странные пляшущие и дрожащие тени.

– О’кей, – объявил Дуранте. – Переключаемся на защищенный канал семь.

Морпехи выполнили приказ. Мэйнс понимал, что седьмой канал не более защищен, чем тот открытый, которым они пользовались до сих пор, но Дуранте как раз на это и надеялся.

– Мэйнс, вы и Лидер идете по правому туннелю, но разворачиваетесь и возвращаетесь через две минуты. Мы идем налево. Соединяемся на следующем разветвлении.

– Вас понял, – ответил Мэйнс.

Тем временем Дуранте подавал сигналы рукой. Колониальные морпехи использовали сложную систему сигналов, разработанную на случай отказа связи или для ситуаций, когда нужно действовать бесшумно. Мэйнс надеялся, что он помнит этот язык.

Дуранте указал на Хари и Сару, приказав им двигаться вправо. Потом он сам последовал за ними вместе с Мэйнсом и Лидер.

Первой на лестницу взошла Хари. «Все чисто», – показала она, и они двинулись вверх, останавливаясь на каждой площадке и проверяя путь дальше.

Мэйнс с Лидер переглянулись и улыбнулись.

«Все ближе и ближе к цели», – подумал Мэйнс, но мысль эта не утешала. Странно, но ксеноморфы, похоже, оставили попытки их поймать, только непонятно почему. «Он должен понимать, куда мы направляемся».

В любом случае времени у них становилось все меньше и меньше… как и удачи.

На верхней площадке Хари показала, что они должны остановиться. Все замерли, переводя дух.

«Что там?» – жестами спросил Дуранте.

«Большое помещение, темное, несколько выходов. Лифты», – ответила Хари.

Сара, широко раскрыв глаза, беспокойно переводила взгляд с одного морпеха на другого. Лидер дотронулась до ее плеча, и женщина, похоже, немного успокоилась.

Хари подняла большие пальцы вверх и прошла в помещение. Они последовали за ней всей группой, не сводя глаз с показаний на стекле шлема.

Сара замерла и принюхалась.

– О нет, – вырвалось у нее.

Экран шлема Мэйнса вдруг ожил. Со всех сторон замигали датчики движения, замелькали сразу несколько сигналов тревоги. Хари испустила боевой клич и принялась стрелять из лазерного пистолета. Что-то с глухим стуком спрыгнуло на нее и проткнуло насквозь грудь рядовой, разбрызгивая во все стороны кровь. Ксеноморф поднял женщину своим хвостом, и она снова крикнула, разворачивая и направляя винтовку прямо в пасть твари. Чудовище упало, Хари упала на него сверху, и, когда оно взорвалось, она откатилась в сторону. Но протыкавший ее грудь хвост расплавился вместе со своим владельцем. Ядовитая жидкость проедала ее насквозь. Хари вскрикнула в последний раз и затихла.

Дуранте бросился к Саре, удерживая ее одной рукой, а другой стреляя из винтовки. Лидер с Мэйнсом тоже открыли огонь, встав спиной к стене. Их костюмы выхватывали цели одну за другой, но тех было так много, что приходилось вести веерную стрельбу полукругом, посылая лазерные лучи и нанопатроны во всех направлениях. При этом они едва следили за перемещениями Дуранте.

Когда панели потолка обрушились и на них полетели зловещие тени, Мэйнс перевел стрельбу наверх.

«Рация!» – подумал он, и как раз в это мгновение рация вернулась к жизни, позволив ему еще раз услышать смех генерала Джонса.