Текст книги "Война Ярости. Хищник: Вторжение. Чужой: Нашествие. Чужой против Хищника: Армагеддон"

– Соединить? – спросил голос.

– Пока нет. Пусть подождет минуту. Я скажу, когда соединять.

Коммуникатор со щелчком отключился.

– Как я выгляжу? – спросила Малони.

Дана встала, отошла немного назад и, нахмурившись, оглядела свою хозяйку. Потом улыбнулась и кивнула.

– Хорошо, – сказала Малони. – Теперь узнаем, что ему надо.

Повысив голос, она приказала:

– Соединяйте.

Освещение в комнате потускнело, и в воздухе возник голографический экран с размытым изображением – сигнал еще не прошел до конца. Дана направилась было к выходу, но Малони приказала ей остаться.

– Стой рядом со мной. Как всегда.

«Кроме того, так он увидит, что среди нас есть и обычные люди, не только такие, как я», – подумала она, но не сказала этого вслух.

На голографическом экране появилось изображение мужчины, не такого старого, каким, как она ожидала, должен быть руководитель самой могущественной организации в истории человечества. В какой-то степени его даже можно было назвать привлекательным. Как истинный политик, он скрыл свое изумление при виде Малони за строгим выражением лица.

– Барклай, – обратилась она к нему, желая воспользоваться преимуществом. – Я ожидала, что вы со мной свяжетесь. Правда, я думала, что вы сделаете это еще во время атаки на станцию «Харон», а не после ее разрушения.

– Беатрис Малони, – обратился он к ней.

Несмотря на умение контролировать выражение лица, он не мог скрыть отвращения в своем голосе. Или даже страха.

– Похоже, вас не удивил мой вид.

– А должен был? После всего, что сделала Ярость, я был готов увидеть настоящего монстра.

– Не очень-то вежливо.

– Это не обмен любезностями.

– Согласна. Так чем могу быть полезна? Полагаю, за нашим разговором следят другие члены Совета Тринадцати, если не кто-то еще, так что не стесняйтесь…

– Сейчас здесь только я. Другие члены Совета, конечно, знают о том, что я с вами на связи, но в беседе не участвуют. Я им доложу о ней потом.

– Какая у вас доверительная атмосфера.

– Так уж мы ведем здесь дела.

– Действительно? – усмехнулась Малони. – Остается только отметить, что у вас там настоящая демократия.

– Чего вы хотите, Малони? Признаюсь, ваши атаки застали нас врасплох.

– Неудивительно, учитывая то, что станция «Харон» считалась у вас самой защищенной.

– Вы не сможете победить.

– Звучит, как будто вы и в самом деле в этом уверены.

Малони немного удивил тон Барклая. Сначала она предположила, что он хочет объявить о своего рода капитуляции, разве что в более дипломатических терминах. Но, оказывается, речь шла не об этом. Могло даже показаться, что он угрожает.

– Ваши силы слишком рассредоточены, – продолжил Барклай. – Вас ослепляет самонадеянность.

– Мы только что уничтожили главную базу Колониальных морпехов, одну из самых мощных во всей Сфере Людей. Сколько там погибших? Две тысячи? Три?

– Вы потеряли корабль, – парировал Барклай. – Сколько их у вас осталось? Одиннадцать?

Именно столько оставалось кораблей, на которые распался «Макбет». Но Малони нисколько не тревожило то, что Барклай знает об этом. Ее тревожило отсутствие страха на его лице.

– Мы приближаемся к Земле, – сказала она. – Возможно, по пути я остановлюсь на Марсе. Захвачу базу, с которой вы вещаете.

– Мы предлагаем вам прекращение огня.

– Значит ли это, что вы сдаетесь?

– Можете сдаться вы, если захотите, – сказал он с улыбкой.

– Ваша уверенность в своих силах вдохновляет. Обычно ваши люди погибают, крича от ужаса и отчаяния.

– Сейчас это не только наше дело. Вместе с нами сражаются яутжа. Мы союзники, и к этому привели как раз ваши нападения на них еще до того, как вы дошли до Внешнего Кольца.

– Это меня должно как-то тревожить? И сколько их сражается вместе с вами… только честно? Триста? Тысяча? На каждого яутжа, который придет вам на помощь, найдется с десяток других, продолжающих следовать своим обычаям. В Сфере сейчас довольно жарко – много боев, и им есть где поохотиться. Долго это не продлится.

Малони старалась не выдать своего смущения. Она надеялась, что Барклай согласится сдаться, и теперь не знала, чего от него ожидать. Вряд ли бы он излучал такую самоуверенность, если бы у него не было припрятано туза в рукаве.

– Нужно было лучше изучать яутжа, – сказал Барклай. – Вы их совсем не знаете.

– Я знаю достаточно, – сказала она демонстративно строго, но внутренне пытаясь собраться с мыслями.

Поведение Барклая немного выбило ее из колеи, и сейчас она старалась вновь взять ситуацию под контроль.

– Так вы соглашаетесь на капитуляцию или нет? Сейчас, как вы понимаете, я немного занята. У меня нет времени на пустые разговоры, если речь не об этом.

– Совершенно не об этом.

– Превосходно. В конце концов, зачем принимать капитуляцию, если мы близки к абсолютной победе? Мы уничтожим все ваши войска, Барклай, и сокрушим всю вашу оборону. Вам пора привести в порядок ваши дела перед последним сражением. Поцеловать близких и любимых на прощание.

Она уже собиралась отдать приказ об отключении связи, как Барклай задал еще один вопрос.

– Что вы получите в случае своей победы?

– Что? – спросила она, не подумав, и тут же упрекнула себя за то, что позволила себе продемонстрировать удивление и сомнение.

– Когда закончится война, что вы получите?

– Всё.

Неожиданно с лица Барклая спала маска самоуверенности, и теперь он выглядел подавленным, даже потерянным.

– Вы не понимаете, что творите.

– Я отдаю себе отчет во всех своих поступках, – сказала Малони, ощущая, как к ней возвращается привычная уверенность. – У меня еще много всяких планов.

Она кивнула, и связь тут же прервалась. Голографический экран моргнул и погас.

«Я прекрасно всё понимаю, – повторяла она себе. – У меня всё под контролем. Шесть кораблей атакуют базы в системе. Четыре корабля, включая этот, приближаются к Земле. Всё так, как и было задумано».

– Что он имел в виду? – спросила Дана.

– Ничего, – ответила Малони. – Он проиграл, вот и всё. Понял, что утратил последние надежды.

Дана хотела сказать что-то еще, но Малони прервала ее:

– А теперь пойдем на мостик.

Пока ее помощница двигала ее платформу по коридорам к мостику «Макбета», в голове у Малони вертелся вопрос.

«Что он имел в виду?»

23. Акоко Хэлли

Квадрант Гамма

2692 год н. э., декабрь

– Никогда не видела ничего подобного, – сказала Хэлли. – А вы?

Они договорились держать открытым канал связи между «Пикси» и кораблем яутжа, на котором находились Лилия, Танны и Хашори. Они шли одной группой, и два их корабля разделяли лишь несколько миль. К следовавшим в отдалении пяти кораблям яутжа присоединились еще три – безо всякого предупреждения, внезапно, словно возникнув из пустоты и повторяя все их движения.

Якита с Хашори ничего не сказали про вновь прибывших. Пусть они сейчас и союзники, но Хэлли по-прежнему не доверяла им.

Вместе они проследовали до станции в трех милях от странного объекта.

– Я тоже не видела, – сказала Палант.

– Странно все это, – отозвалась капитан Вейр с другого корабля.

Знакомы они были недолго, но Хэлли все же признала, что капитан наемников обладает сильным характером, как и ее суровые подчиненные. Этой своей серьезностью они не походили на других инди. Это было необычно. Возможно, такими их сделала война.

– Я видела кое-что подобное, – сказала Лилия. – Здесь явно поработала Искра. Наверное, тут действительно побывал «Макбет».

– Но сейчас его тут нет, – сказала Хэлли. – Скорее всего, он прошел через нору. Вот сукины дети, – добавила она тихо, не желая, чтобы остальные ее слышали.

– Не теряйте надежду так быстро, капитан, – сказала Вейр. – Хашори сейчас совещается со своими друзьями, и, похоже, они добывают какие-то данные. Может, мы еще догоним его.

Было не ясно, верит ли она сама себе.

– Билли? – обратилась Хэлли к бортовому компьютеру. – От норы поступают какие-нибудь данные?

– Только очень странные, – ответил тот. – Похоже, она до сих пор открыта и запрограммирована на последний прыжок.

– Мы можем последовать за ними? – спросила Палант.

– Возможно, – предположила Хэлли. – Что скажешь, Билли?

– Конфигурация норы радикально изменена, вместе с программным обеспечением и конструкцией. Мне нужно время, чтобы оценить эти изменения.

– У нас нет времени, – сказала Хэлли. – Вейр, можешь попросить Лилию, чтобы она поинтересовалась у Хашори, что происходит?

– Это необязательно, – ответила капитан Вейр. – Я думаю…

Тут мимо них стремительно пронесся корабль яутжа и исчез во тьме норы. Пропал в мгновение ока, безо всяких взрывов. Не осталось даже следов, подтверждающих, что он вообще существовал.

– Это еще что такое? – удивилась Хэлли, рассматривая данные на своем экране. – Билли, какие показания?

– Никаких изменений. Нора остается открытой. Похоже, корабль яутжа успешно прошел через нее.

– Хашори может это подтвердить? – спросила Хэлли.

– Выглядит вполне довольной, – ответила Вейр. – Насколько я могу судить. Из-за этих клыков непонятно, улыбается она или скалится.

Хэлли оглядела всех присутствующих на мостике. Якита оставалась совершенно безучастной, и это немного напрягало.

– Лилия, можешь объяснить, что, по-твоему, это значит? Зачем вообще изменять конструкцию? Если технологии Ярости настолько совершенны, они могли просто перепрограммировать ее. Мы же знаем, что яутжа так тоже умеют.

– Тут кое-что еще, – сказала Лилия. – Искра изменяет изначальную конструкцию, делая ее во много раз эффективнее. Я подозреваю, что Ярость провела здесь некоторое время, ожидая, пока Искра значительно расширит радиус действия норы.

– И как далеко можно по ней перейти?

– Об этом могут сказать только яутжа, которые сейчас через нее прошли.

– Ну спасибо, прояснила.

– Можно выяснить и по-другому, – вмешалась Палант. – Пройти через нее самим.

– Мы не знаем, что в ней изменено. Даже обычные норы бывают крайне нестабильны.

– Так что теперь? Сидеть тут и ждать неизвестно чего? – спросила Вейр. – Я на это не подписывалась.

– Я тоже, – согласилась Бествик. – При всем уважении, майор.

– Хорошо.

В других обстоятельствах она бы устроила Бествик выволочку, но сейчас, когда их слушали посторонние, не хотела выносить сор из избы. К тому же обстоятельства были в высшей степени необычными. Возможно, Бествик и права.

– Ну что ж, можно рискнуть, – сказала Хэлли. – Если они запрограммировали нору на переход в центр звезды или черной дыры, то так тому и быть. Все мы исчезнем за миллисекунду, вместе со всеми добытыми знаниями.

– Мы рискуем постоянно, – сказала Палант. – А так у нас хотя бы есть шанс приблизиться к победе.

– А вдруг там Земля? – предположил Цзянго Танн. – Может, они решили прыгнуть в самое сердце системы?

– Это же сотни световых лет! – воскликнула Хэлли.

– Лилия, что ты думаешь? – спросила Иветта.

Та помолчала, словно взвешивая все «за» и «против».

«Она же сама была Яростью, – подумала Хэлли. – Мы прислушиваемся к каждому ее слову, а вдруг она двойной агент?»

Но Хэлли и сама в это не очень верила.

– Это имеет смысл, – сказала наконец Лилия. – Ведь именно к этому стремится Малони. Нанести удар в самое сердце Сферы и закончить войну одним махом.

– Шок и трепет, – сказал кто-то, Хэлли показалось, что это была Робо.

– Что это? – спросил Цзянго.

– Один старый девиз, – пояснила Робо. – Кажется очень подходящим.

– Ну тогда давайте сами пролетим через конструкцию Ярости и шокируем их так, чтобы они затрепетали, – предложила Вейр.

– Точно, – поддакнула Бествик.

– Хорошо, – согласилась Хэлли. – Билли, выполни подробную диагностику норы. Всем подготовиться к переходу через тридцать минут.

Когда Хэлли проснулась, Шпренкель, Бествик и Хайк уже расхаживали по комнате ожидания, мотая головой и прокашливаясь. Палант сидела в своей капсуле согнувшись; ее рвало.

Якиты не было. Она, к неодобрению Хэлли, оставалась на мостике. Хэлли проинструктировала Билли, чтобы он не позволил Яките получить доступ к системам «Пикси», но ей все равно хотелось как можно скорее оказаться за своей панелью управления.

– Хайк, – произнесла она с трудом.

– Да, командир?

– Мостик.

Хайк кивнул, сразу поняв, что она имеет в виду. Он всегда первым приходил в себя после перехода через нору, хотя никто не мог объяснить почему. Бествик вечно шутила, что это потому, что у него маленький мозг.

Бествик со Шпренкелем помогли ей подняться из капсулы, и ее ботинки прикрепились к полу. В воздухе плавали кусочки пищи, извергнутые Палант. Система очистки постаралась их удалить, но запах все равно чувствовался.

– Очаровательно, – сказала Хэлли.

– Не у всех же крепкий желудок, – парировала Палант. – Так где мы находимся?

– Сейчас выясним.

Они вчетвером пошли на мостик. Хайк уже сидел в кресле пилота, а Якита находилась на своей платформе в том же углу, где ее оставили. Хэлли слышала, что яутжа могут оставаться в сознании во время прыжка, но ей почему-то не особенно хотелось размышлять на эту тему.

«Сколько она уже сидит тут?» – подумала Хэлли.

Хронометр показывал, что с момента входа в нору прошло восемнадцать минут, но Якита могла совершенно по-другому ощущать ход времени. Особенно когда они перемещались с гораздо большей скоростью, чем обычно.

Якита окинула прибывших взглядом, но ничего не сказала. У нее даже не изменилось выражение лица.

– Чтоб меня! – пробормотала Бествик.

Хэлли проверила дисплеи и едва не воскликнула то же самое.

– Это точно? – спросила Палант.

– Точно, – ответил Хайк. – Я только что приступил к подробному анализу, но внешние системы наблюдения говорят о том, что это Солнечная система.

– Что тут происходит? – спросила Хэлли. – Ты можешь найти «Макбет»? Что-нибудь еще?

– Билли как раз этим занят.

– Дайте мне минутку, – отозвался Билли.

Со стороны корабельного компьютера это была странная просьба. Он словно расписывался в своем бессилии. Или же на него так повлиял долгий переход через нору. Или же то, что происходило в реальности, никак не вписывалось в его программы и схемы.

Проплыв по воздуху, они, каждый, уселись в свое кресло. Палант заняла место рядом с Хэлли. Исследовательница выглядела бледной, но ее глаза были широко распахнуты от удивления, и она смотрела в иллюминаторы с таким изумленным видом, как будто никогда в жизни не видела космос.

«Если это правда, то мы дома», – подумала Хэлли, хотя для многих Солнечная система не была истинной родиной, и домом ее можно было назвать с натяжкой.

После нескольких неловких минут тишины Билли объявил их местонахождение.

– Солнечная система, за орбитой Плутона. Мы вышли из норы «Альфа-7». Корабли яутжа также успешно прошли через нору, и сейчас один из них патрулирует по орбите с радиусом в две тысячи миль. Имеются признаки недавнего сражения, но оно произошло несколько дней назад. Опознаны удаляющиеся отсюда обломки как минимум двух кораблей Колониальных морпехов.

– Значит, это не сон, – произнесла Вейр.

– Есть следы «Макбета»? – спросила Хэлли.

Ее вдруг охватило отчаяние – как будто события развиваются настолько стремительно, что от них уже ничего не зависит. Ей не хотелось думать о том, что они упустили свой шанс, но эта мысль никак не покидала ее.

– Зарегистрированы кое-какие переговоры, – доложил Билли. – Эхо старых передач, отраженных от спутников. Похоже, «Макбет» по прибытии распался на двенадцать отдельных кораблей.

– Конец игры, – сказала Лилия. – Малони считает, что она почти победила.

– Что это значит?

– Это значит, что настала пора последней и решающей битвы. Она хочет разбить Колониальных морпехов, а затем атаковать Землю и все колонии в системе. После их падения ее уже ничто не остановит.

– Свяжи меня со станцией «Харон», – приказала Хэлли компьютеру. – Нужно предупредить генерала Бассетта, рассказать о том, что у нас есть, и проинформировать его о наших планах.

– Боюсь, станции «Харон» больше не существует, – сказал Билли.

– Что? – Хэлли лишилась дара речи.

Палант громко охнула.

– Шпренкель, проверь данные.

Здоровяк принялся выполнять приказ, и все это время остальные сохраняли гробовое молчание. Через несколько секунд Шпренкель поднял побледневшее лицо.

– Майор, согласно картам, «Харон» должен находиться на орбите, отклоняющейся на одну восьмую от плоскости планет. Но станции там нет. Зарегистрировано радиоактивное излучение, соответствующее взрывам нескольких ядерных зарядов, есть следы центральной массы, но самой станции нет.

– Там же находился Маршалл, – произнесла Хэлли.

Она ненавидела представителя Компании, который знал, что в прошлом она увлекалась фрэйлом, и шантажировал ее этим. Но все же при мысли о том, что он погиб, ей становилось как-то не по себе. Война с Яростью продолжается, и уничтожение «Харона» – это большой удар по Колониальным морпехам и их руководителям из «Вейланд-Ютани».

– Что теперь? – спросила Бествик. – Что нам теперь делать?

– Придерживаться плана, – сказала Палант. – Выбора нет.

Она повернулась к андроиду:

– Лилия, кто должен руководить отдельными частями «Макбета»?

– Генералы, – ответила Лилия. – По одному на корабль.

– Поэтому нам надо торопиться.

– Малони останется на главной части, – продолжила Лилия. – Она заведует всем, и поэтому мы должны проникнуть на ее корабль.

– Проще простого! – саркастически воскликнула Бествик. – Подумаешь – найти корабль в системе в двадцать миллиардов миль шириной.

– Она должна направляться к Земле, – сказала Хэлли. – Там мы ее и перехватим. Билли, составь маршрут искривления. Лилия, спроси Хашори, может ли она сообщить наши планы другим яутжа. Я думаю, они будут готовы нам помочь. Но требую, чтобы с этой минуты они приняли мое командование.

– Я передам.

Хэлли откинулась на спинку капитанского кресла.

– Вся Галактика в огне, – сказала она.

– Только ее крохотная часть, – уточнил Цзянго по коммуникатору. – И Галактике вообще-то на это наплевать.

– О чем вообще говорит этот старикан? – удивилась Робо.

– Так говорили про Землю в те времена, когда люди едва не уничтожили ее и самих себя загрязнениями. Люди рассуждали о конце света, но на самом деле речь шла только о конце человечества. Если бы все мы тогда вымерли, то не было бы никакого освоения планет, а затем и звезд. Человечество попросту прекратило бы свое существование. Но планете было бы все равно. Она бы восстановилась, но не как наш дом, а как нечто совсем другое.

– То есть, ты хочешь сказать, что неважно, выиграем мы или проиграем? – спросила Вейр.

– Не совсем. Я говорю, что победа или поражение важны для нас. Но не для Галактики.

– Ну, тогда сделаем все, что в наших силах, – сказала Хэлли. – Билли, ты рассчитал маршрут?

– Уже загружаю его в навигатор. Передать его кораблям яутжа?

– Да, передай. Лилия?

– Хашори говорит с другими яутжа.

Хэлли прислушалась к странному языку яутжа, клёкоту и щелчкам, и посмотрела на Якиту, которая продолжала сидеть неподвижно, уставившись на нее. Якита едва заметно кивнула, и Хэлли ощутила, как в ней пробуждается угасшая было надежда. Если уж Якита согласилась помочь им, то, возможно, у них действительно есть шанс.

Но враг уничтожил «Харон»!

Хэлли постаралась отмести все сомнения. Сейчас не время сомневаться, сейчас время действовать.

– Они согласны, – подтвердила Лилия.

– Отлично. Тогда вперед! Пора выполнять план.

24. Джерард Маршалл

Нора «Бета-12»

За пределами Солнечной системы

2962 год н. э., декабрь

Они нырнули в «Альфу-7» и вышли из «Беты-12», в пяти триллионах миль, в холодном пустом пространстве. Это была техническая нора между двумя системами, и пользовались ею редко.

Здесь не было никаких защитников и никакого обслуживающего персонала.

– Прекрасно, – сказала Люсьен. – Тихо и спокойно. Идеально для того, чтобы прятаться, словно трусливые щенки.

– Мы не прячемся, – сказал Маршалл.

Он ненавидел криокапсулы. Его трижды стошнило, и, несмотря на то что он уже оделся и присоединился к компании Люсьен и Родригес на небольшом мостике «Хагена», ему до сих пор казалось, что он спит. «Все это ужасный сон, – подумал он про себя и добавил: – Если бы это был сон».

– Так когда вы объясните, зачем мы сюда прилетели? – спросила Родригес.

Они прекрасно знали, кто он. Родригес еще проявляла некоторую учтивость, помня, что разговаривает с одним из членов правящего совета «Вейланд-Ютани». Но Люсьен с каждым часом становилась все более озлобленной. Интересно, чем ей так насолила Компания и почему об этом ничего не было сказано в ее досье?

Хотя вряд ли сейчас это имеет значение.

– Скоро, – ответил он, закрывая глаза.

Невесомость он ненавидел чуть меньше, чем криосон. Он вообще ненавидел космос.

Участь «Харона» нависала над ними, словно мрачная тень, но пока что никто не обмолвился об этом ни словом. Уж слишком тяжелой была реальность, чтобы выражать ее словами.

– Хотя бы нужно было сказать, куда мы направляемся, – не унималась Люсьен. – Если только мы не собираемся бесцельно дрейфовать год-другой.

– Вы должны уловить сигнал слабого маячка, – сказал Маршалл. – Я сообщил его частоту корабельному компьютеру. Настройтесь на него.

– Где он находится? На планете или на астероиде?

– На корабле. На древнем корабле.

– Тогда что мы делаем здесь?

Маршалл открыл глаза, и его вновь пронзила мысль о том, что он собирается сделать. Он увлек за собой этих девушек, без их согласия, не поведав им о своей затее. Если он выполнит задуманное, то, скорее всего, ему придется провести с ними на борту «Хагена» очень много времени. И это боевой корабль, а его дом находится далеко-далеко отсюда.

Возможно, они в конце концов даже убьют его, а потом съедят, чтобы выжить.

От этой мысли он рассмеялся, но хохот сменился истерическими всхлипываниями.

– Мистер Маршалл? – с тревогой покосилась на него Родригес.

– Когда мы туда прилетим, я скажу вам, зачем мы здесь. Но… прошу вас… только не падайте духом…

Что-то в его словах заставило их задуматься. Люсьен перестала огрызаться, а Родригес молча установила координаты маячка и направила корабль к нему.

Смертельно усталый, Маршалл снова закрыл глаза, погружаясь в беспокойный сон, в котором его не оставляло чувство вины.

– Вы не покривили душой, когда сказали, что он древний.

Перед ними находилось поистине ветхое судно. От поврежденной кормовой секции исходил тяжелый радиоактивный след. Испещренный лазерными ожогами, корпус медленно вращался. Все это было частью маскировки. Совет давно решил, что хорошо защищенное место сразу же привлечет к себе внимание. Лучше всего прятать ценные вещи там, где их никто не станет искать.

– Мы окрестили его «Феникс», но на самом деле неизвестно, как он назывался по-настоящему. На корпусе нет никакого обозначения, – сказал он. – Ему по меньшей мере лет четыреста. Это буксир. Он перевозил грузовые баржи.

– Понятно, – буркнула Люсьен.

– Он здесь уже несколько десятилетий. Мы время от времени его проверяем.

– Ага.

– Подходи с правого борта, Родригес. Радиация узконаправленная, так что можно приближаться без риска.

– Да уж. Замечательно. Значит, перебираемся на борт этой развалины?

– Да.

– Ну ладно, – сказала Родригес. – Послушайте… сэр. Наверное, вам все-таки пора рассказать нам, что мы тут забыли.

Маршалл медленно кивнул. Ну что ж, это честно. Останься они на «Хароне», они бы давно погибли, но вряд ли от этой мысли им было лучше. Как истинные солдаты они, конечно же, предпочли бы погибнуть в бою.

– Я ни от кого не сбегал, – начал Маршалл. – Как и вы. Сказать по правде, наше задание куда более важное, чем вы себе представляете. Возможно, сейчас мы три самых главных человека во всей Галактике.

– То есть… – начала Люсьен, окинув его презрительным взглядом. – Да вы шутите! Мы же здесь не для того, чтобы «восстанавливать человеческий род»?

Маршалл рассмеялся. Он не мог сдержаться, и смех вырвался из него, словно затычка, сдерживающая его чувства в последние недели. Он постарался взять себя в руки, но впал в истерику, и едва он собрался с силами, чтобы продолжить речь, как снова расхохотался до слез. Судороги от смеха сменились рыданиями. По крайней мере, он надеялся, что его спутницы по его реакции поймут, что дело совсем не в том, о чем они подумали.

– «Феникс» – это центр управления, – сказал он наконец. – Отсюда можно отключить все норы во всей Сфере.

Некоторое время Люсьен и Родригес молчали, подводя «Хаген» к развалинам буксира, выравнивая курс, подстраиваясь под вращение и стыкуя швартовочный рукав с воздушным шлюзом старого корабля.

– Вы имеете в виду, деактивировать их? – спросила наконец Люсьен.

– Ну да, – согласилась Родригес. – Отключать их было бы безумием.

– Я имел в виду отключить, – сказал Маршалл. – Не требуйте подробностей, я не ученый. Но их нельзя просто так отключать и включать, когда захочется. Это целая сеть на каком-то там ином плане реальности. Они все взаимосвязаны, и воздействовать на них можно отсюда. В экстренных обстоятельствах – если Ярость захватит Землю – я могу их отключить…

– Но это значит… – у Люсьен не хватило духу договорить; она просто нахмурилась.

– Да, это сильно ограничит наши возможности, – договорил Маршалл. – Но и корабли Ярости окажутся в ловушке. Те, что находятся в Солнечной системе, там и останутся. Они не смогут причинить еще больше вреда. Это «сценарий конца света».

– Чудовищно, – сказала Родригес. – Даже кораблю с двигателями искривления потребуется несколько лет, чтобы добраться до ближайшей звездной системы.

– У «Хагена» нет двигателей искривления, – сказала Люсьен. – Что случится с нами?

– Мы застрянем здесь, – ответил Маршалл. – Может, года через два мы доберемся до ближайшего поселения на окраинах Солнечной системы.

На лице Родригес отразился испуг, но она выдавила из себя подобие улыбки. Улыбка эта была красноречивее любых слов: «Значит, ты тут не только для того, чтобы просто спасать свою шкуру».

Маршалл задумался обо всем, что он теряет – о всей роскоши, которой он владел на Земле и Марсе, о деньгах и власти, которые давало ему его положение, о женщинах и мужчинах, готовых кланяться ему в ноги, едва они узнают, кто перед ними. Испытывая благоговейный страх перед таким влиятельным человеком.

Но ни о чем об этом он не будет скучать.

Ничто из этого не имело для него ни малейшего значения. Осознание такого простого факта его потрясло, но он ощутил покой. Как если бы его душа очистилась.

– Швартуемся, – сказала Люсьен, и корабль содрогнулся. – Готово.

– Защита есть? – спросила Родригес. – Ну, то есть, нужно ли что-то отключить или включить, чтобы перейти на борт этой штуковины?

– Скоро узнаем, – сказал Маршалл.

Они прошли через весь «Хаген» и остановились у воздушного шлюза. Как только загорелся зеленый огонек, двери распахнулись. Маршалл шагнул в них первым.

На борту «Феникса» царила разруха. Это тоже было частью замысла. Он вел их по отсекам, казавшимся выжженными, мимо разрушенных переборок и оплавленных кабелей к главному трюму. Буксир был относительно небольшим, но с вместительным трюмом, в котором могло поместиться все, что нужно. В кармане Маршалла лежала карта данных со всей необходимой информацией.

Он прижал ее к считывающему устройству у искореженной двери. Та со скрежетом раздвинулась, открыв гладкую стальную поверхность – настоящую дверь. Еще одно прикосновение к считывателю, и она распахнулась. За ней находился противовзрывной экран.

Здесь Маршаллу пришлось воспользоваться кодом, который он выучил много лет назад, задолго до того, как ему открыли местонахождение этого заброшенного буксира. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Его внезапно охватил страх. Что, если он забыл эти цифры или их последовательность? Неужели им суждено вечно стоять здесь и ждать, пока он вспомнит?

Противовзрывной экран отъехал в сторону после первой же попытки.

– Ого, – вырвалось у Люсьен.

Перед ними была небольшая рубка управления, в которой они едва могли поместиться втроем. Маршалл пригласил их войти внутрь и закрыл за собой экран.

– Вы знаете, как все это работает? – спросила Родригес.

– Не особо. По большей части это приборы управления кораблем. На носу расположен большой передатчик. Главное устройство скрыто за приборами…

– Правда? Здесь? – спросила Люсьен, оглядываясь. – Где?

– Оно небольшое, но мы прилетели сюда как раз из-за него.

По спине Маршалла пробежал холодок, несмотря на то что его костюм контролировал температуру. Сама мысль о том, что в его руках находится судьба всей Сферы, едва ли не сводила его с ума… Будущее человечества зависит от того, какое решение он примет здесь, в этой маленькой рубке на борту разрушенного буксира.

– Нужно подождать. Последить за событиями.

Он запустил энергоблок, и рубка осветилась. По голографическим экранам потекли потоки данных.

– Сначала узнаем, кто выиграл войну.