Текст книги "Война Ярости. Хищник: Вторжение. Чужой: Нашествие. Чужой против Хищника: Армагеддон"

21. Джонни Мэйнс

Корабль «Отелло», Внешнее Кольцо

2692 год н. э., ноябрь

– Джонни.

Мэйнсу не хотелось открывать глаза. Он наслаждался покоем, вытянув руки и ноги. Его как будто несло какое-то медленное и ровное течение. Он открыл рот, чтобы вдохнуть, и в легкие проник холодный, затхлый воздух.

– Джонни!

Он повертел головой по сторонам, по-прежнему не открывая глаз. При этом выяснилось, что по бокам темнее, а свет поступает спереди. Но что-то подсказывало ему, что это не солнечный свет.

– Джонни…

На этот раз голос был тише. Мэйнс нахмурился. Его беспокоили долетавшие снаружи звуки. Низкий мерный треск. Рев пламени. Визг гибнущих тварей.

Джонни Мэйнс открыл глаза. Над ним нависала уходящая во тьму шахта, одну из стен которой освещал яркий огненный проход. Из отверстия вырывались языки пламени, заворачивались спиралью, растекались рекой по стенам шахты, словно растаявшее масло. Пожар в невесомости был потрясающим зрелищем.

– Лейтенант… – снова послышался голос, и Мэйнс сел, постанывая и ощущая покалывание во всем теле.

Лидер лежала, привалившись к ближайшей стене и неестественно вывернув левую руку у себя на груди. Тело ее сокращалось от частых и неравномерных вдохов.

– Гемма, – произнес Мэйнс.

– Иисусе, меня так никто не называл за последние годы, – сказала Лидер. – Ты там? Все еще со мной?

– Да, – кивнул Мэйнс, и от этого движения почувствовал вспышку кратковременной боли. Боевой костюм накачивал его обезболивающими средствами. Оставалось только догадываться, насколько серьезны повреждения.

Подняв голову, он понял, что это не важно. Важно только то, что им нужно как можно скорее убираться отсюда.

– Все они погибли, – пробормотала Лидер. – Сара, Дуранте, Хари… Их больше нет.

– И забрали с собой по нескольку тварей.

– Нас должны заботить не эти несколько, а оставшиеся несколько тысяч.

Мэйнс поднялся на ноги, и в подошвах ботинок включились магниты. Он добрел до стены и прислонился к ней. В ноге было какое-то необычное ощущение, но костюм его подавлял. Лейтенант сделал два шага по направлению к Лидер, и в ноге что-то щелкнуло.

– Помоги мне встать, – попросила она.

Мэйнс выполнил просьбу, и они вместе прислонились к стене, прикасаясь друг к другу тонкими масками.

– Ну что, пошли? – сказал он наконец.

Они осмотрелись в поисках оружия. Лидер подняла свою винтовку, а вот оружия Мэйнса нигде не было видно. Впрочем, он мог обронить винтовку наверху, еще до того, как они вылетели в шахту лифта.

Мэйнс снова посмотрел наверх. Там до сих пор плясали всполохи пламени, и с каждой вспышкой в шахту выбрасывало очередную порцию плазмы.

Двери на этом уровне пришлось открывать ножом. С трудом протиснувшись через едва приоткрытые створки, они опустились примерно на ярд вниз и оказались в просторном помещении.

– Еще один трюм? – спросила Лидер.

– Посмотрим.

Где-то в глубине души у Мэйнса теплилась надежда на то, что это еще не конец. Им с Лидер снова удалось выжить, и, возможно, не случайно. Вероятно, этому была какая-то причина. Раньше Мэйнс никогда не верил в судьбу, и он подумал, что, должно быть, слишком сильно ударился обо что-то головой.

– Идти можешь? – спросил он.

– Да пошел ты, лейтенант. Ты здесь один со сломанной ногой.

Он посмотрел вниз и увидел, что она права. Его левая нога была повернута под непривычным углом и с каждым шагом перемещалась как-то странно.

– Ох, – вырвалось у него.

– Но не думаю, что от меня так уж много пользы, – продолжила Лидер. – Моя рука…

Ее рука до сих пор безвольно покоилась у груди, удерживаемая в таком положении распухшим плечом.

– Другая-то хоть работает? – спросил он.

Лидер усмехнулась и потрясла винтовкой. Усмешка ее походила скорее на слабую улыбку. Мэйнс протянул руку, чтобы забрать оружие.

– Из меня стрелок получше, даже с одной рукой, – возразила Лидер.

– Ну ладно, твоя взяла. Идем.

Они двинулись вперед, в глубину темного помещения, разглядывая окружение в инфракрасном свете. На краю их экранов обозначилось движение. Они ускорили шаг. Нога у Мэйнса начала болеть, даже несмотря на онемение и изрядную порцию обезболивающих. Он понимал, что костюм регулирует их поступление так, чтобы энергии хватало на подвижность и наблюдение. Чтобы выжить, Мэйнс должен двигаться, а ради этого стоит немного потерпеть.

Добравшись до очередной лестницы, они съехали вниз, держась за перила и не прикасаясь к ступеням. Лидер обогнала его и задержалась на площадке с закрытой дверью, держа винтовку на изготовку.

Мэйнс дотронулся до ручки и кивнул.

Один… Два… Три…

Он распахнул дверь, и Лидер проскользнула через нее, водя винтовкой из стороны в сторону. Никаких признаков движения – по крайней мере, спереди. Сзади же, как показывали экраны, многочисленные существа двигались, постепенно сокращая расстояние между ними.

Это был ангар. На площадках стояли два корабля, удерживаемые стойками безопасности. По размеру они были примерно вдвое меньше «Наварро», но сплошь ощетинившиеся пушками.

– Долбаный джекпот! – воскликнула Лидер, а в душе у Мэйнса вновь затеплилась надежда.

– Быстрее! – поторопил он. – Они приближаются. Бегом!

Лейтенант прекрасно понимал, что сейчас они не смогут противостоять ксеноморфам, тем более в таком количестве. Оба едва держатся на ногах, зарядов у Лидер, скорее всего, осталось мало, а у него самого только лазерный пистолет да пара плазменных гранат. Он в очередной раз пожалел о своем старом дробовике.

– Чтоб тебя, генерал Джонс! – пробормотал он себе под нос.

Интересно, почему генерал-андроид над ними больше не насмехается? Может, он думает, что все враги погибли?

Они приблизились к одному из кораблей, двигаясь вдоль противоположной от входа стены. Одна из стен ангара представляла собой внешнюю перегородку, которая, как надеялся Мэйнс, должна отойти по команде. Только бы узнать команды и понять, как управлять кораблем и его пушками…

«Мы никогда этого не узнаем, – зашевелилась предательская мысль. – Мы не смогли воспользоваться тем странным кораблем на UMF 12, и от этого для нас тоже никакой пользы».

Но задумываться над этим было уже поздно, потому что двери в ангар распахнулись и внутрь хлынули ксеноморфы – десятки ксеноморфов, больших и маленьких. Все они двигались прямо к ним, отталкиваясь конечностями от стен и пола, обнажая пасти с рядами острых зубов и шевеля когтистыми пальцами.

Лидер выстрелила, и несколько тварей отбросило назад. Потом она запрыгнула за корабль и потянула за собой Мэйнса.

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо! – бормотала рядовой, в то время как лучик света на ее шлеме плясал по панели управления дверью в поисках нужной кнопки.

Мэйнс вытащил лазерный пистолет и, подождав, пока первые преследователи подберутся поближе, выстрелил. Он стрелял быстро и метко, сбив еще несколько ксеноморфов, прежде чем дверь наконец захлопнулась. Мгновение спустя на нее обрушился град ударов.

Внутри корабля включилось тусклое освещение.

– В кокпит, – приказал Мэйнс, и они с Лидер помогли друг другу забраться в тесную кабину с обзорными иллюминаторами.

Со всех сторон корабль окружали копошащиеся и беспорядочно метавшиеся по ангару бесчисленные темные фигуры – счет ксеноморфам шел на сотни, если не на тысячи. Один из них с глухим стуком ударился прямо о стекло иллюминатора и отскочил. Дверь позади снова загрохотала под ударами.

– Думаешь, долго продержится? – спросил Мэйнс.

– Без понятия. Смотри, – Лидер схватилась за какой-то рычаг с кнопками.

Ничего не произошло.

– Что думаешь?

– Непохоже на тот корабль, что был на UMF 12. Какой-то он… более человеческий, что ли. Минутку…

– Проверю-ка я пока орудия, – сказал Мэйнс. – А ты думай, как заставить эту малютку летать. Как только поймешь – взлетаем и разносим «Отелло» ко всем чертям ядерными зарядами.

– Мне нравится ход ваших мыслей, лейтенант.

– И это все, что вам во мне нравится?

Она окинула его каким-то странным взглядом, в котором читались грусть и желание. Мэйнс отвернулся, не желая демонстрировать те же чувства своим видом. «Нам отсюда не выбраться, – подумал он. – Тут нам конец, и мы оба прекрасно это понимаем».

Он прошел к корме, все еще сжимая в руке лазерный пистолет. Теперь звуки ударов доносились со всех сторон – окружившие маленький корабль ксеноморфы царапали по его обшивке когтями, вгрызались зубами, пинали и колотили конечностями. Конечно, мысль о том, что даже такие твари прорвутся сквозь корпус судна, предназначенного для глубокого космоса и, возможно, оснащенного двигателем искажения, была нелепой. Но кто знает, если они будут так и дальше долбиться много часов, а то и суток подряд…

Крохотный оружейный трюм был заполнен снарядами, аккумуляторами и какими-то штуковинами размером с кулак, которые, очевидно, представляли собой ядерные заряды. Мэйнс дотронулся до одной, ощущая скрытую внутри энергию.

Он обернулся и столкнулся с Лидер, которая испуганно заскочила в тесный оружейный трюм и закрыла за собой дверь, плотно прижимаясь к нему.

– Что?

– Они раскололи иллюминатор и теперь убивают друг друга, поливая кислотой трещину. Совсем скоро проберутся внутрь. Может, через пару минут.

– Что думаешь?

Лидер сунула ему в руки винтовку, протиснулась мимо него и взяла один из ядерных зарядов. Подняв и слегка раскрутив его, она отпустила руку. Заряд медленно вращался в воздухе.

– Думаю, у меня получится активировать его. Только у меня одна рабочая рука. Придется тебе подержать его вместо меня.

Они действовали слаженно, и никто не говорил о том, что их ожидает. Будущее снова вдруг оказалось таким коротким. Им оставалось несколько секунд или от силы несколько минут жизни, так что и говорить было не о чем. Мэйнс много раз встречался лицом к лицу со смертью, но никогда не боялся ее. Сейчас он даже ощущал какое-то странное умиротворение: впереди только яркая вспышка, никаких предсмертных хрипов и мучений в агонии.

– Вот ведь дерьмо, – пробормотала Лидер.

– Ну, не так уж и плохо, – сказал Мэйнс.

Внутри корабля находился кто-то помимо них. Сенсоры движений сошли с ума, и на экране творился настоящий хаос. Один из ксеноморфов принялся колотить в дверь, сотрясая всю переборку.

– Времени у нас совсем мало, – сказал Мэйнс.

– Я знаю. Вроде бы все.

Она отклонилась назад, и Мэйнс посмотрел на штуковину у себя в руках. Переплетенные разноцветные провода и проволока походили на вытащенные наружу внутренности, а где-то внутри скрыто микроскопическое количество вещества с невероятной энергией.

– Точно готово? – спросил он.

– Вот, – Лидер показала на маленький стеклянный шарик. – Стоит расколоть его, три секунды и… должны взорваться все восемь ядерных бомб.

– Все восемь?

– Похоже, что так.

– Достаточно было бы и одной.

– Ну, с такими тварями лучше наверняка.

Каждое их слово прерывали громкие удары снаружи. Казалось, дрожал сам воздух, отчего начинала болеть голова.

Протянув руку назад, Мэйнс отсоединил маску костюма и сорвал ее с лица. Лидер сделала то же самое.

– Ты настоящий солдат, – сказал он.

– Ради бога, Джонни, – сказала Лидер, вытягиваясь, чтобы поцеловать его.

Он ощущал, как она продолжает гладить его державшую устройство руку. Запах ее дыхания, прикосновение губ, тепло тела – все это пробуждало в нем такие человеческие эмоции…

Стеклянный шарик с треском раскололся под ее пальцами.

– Подожди, – сказал он.

– У нас еще достаточно времени, – сказала она и снова поцеловала его.

22. Джерард Маршалл

Станция «Харон»

Солнечная система, 2692 год н. э., ноябрь

– Попробуй еще раз, – велел Джерард Маршалл.

Компьютер сделал новую попытку, хотя Маршаллу показалось, что перед этим он выдержал паузу, словно обиженный повторным вопросом. Но это невозможно. Это всего лишь машина, а не искин.

– Контакт не установлен, – отрапортовал компьютер.

Маршалл жадно осушил третий бокал виски и уставился на пустой голографический экран.

– Еще раз.

Пауза. Пустой экран.

– Контакт с «Пикси» по-прежнему невозможен, – сказал компьютер. – Я испробовал различные субпространственные частоты.

– Наше оборудование исправно?

– Конечно.

– Проверь.

Снова пауза. Маршалл был уверен, что компьютер теряет терпение вместе с ним. Или он просто переносит на бездушный механизм свои сомнения.

– Подтверждаю, – сказал компьютер. – Все системы полностью исправны. Субпространственный передатчик включен. Все работает так, как следует.

Маршалл сделал еще один глоток.

– Может, все дело в технике? Это же последнее достижение. Новое, дорогое оборудование. Дорогие штуки чаще всего и подводят.

– Дело не в технике, – сказал компьютер. – «Пикси» не получает сообщение. Даже если команда не желает общаться, индикаторы бы показали, что сообщение получено.

Маршалл встал и принялся расхаживать по своей каюте. Он знал, что нужно делать, только ему требовалось немного времени, чтобы собраться.

– Мне кажется, вы должны смириться с предположением о потере «Пикси».

Маршалл остановился у широкого иллюминатора и вздохнул. Отсюда виднелась часть северного причала станции «Харон» с двумя пришвартованными кораблями. Один из них был грузовой корабль класса «Темная звезда» размером почти со станцию. Другой – фрегат Косморожденных. Вид этих кораблей внушал уверенность.

– Я хочу поговорить с генералом Бассеттом.

– Соединяю.

Голографический экран моргнул и загорелся голубым светом. На нем появился Бассетт, стоящий на фоне видеостены, заложив руки за спину. Когда соединение установилось, он повернулся.

– Здравствуйте, генерал, – поприветствовал его Маршалл.

– Джерард, – произнес Бассетт, подходя вплотную к экрану. Изображение на видеостене за ним постоянно менялось, вспыхивали и гасли созвездия, появлялись и исчезали красные линии и зеленые точки. Совсем как множественные рождения и смерти. – Я предполагаю, вы связались со мной, чтобы доложить о «Пикси»?

Маршалл постарался скрыть свое изумление. Бассетт улыбнулся:

– Будет вам, Маршалл. Не притворяйтесь.

– Я не уверен, что он потерян.

– Да, но, думаю, нам придется свыкнуться с этой мыслью, – сказал Бассетт.

Он выглядел уставшим. Маршалл никогда еще не видел, чтобы лицо генерала было настолько осунувшимся, даже когда тот получил известие о гибели своего сына. Тогда они полагали, что тот взрыв каким-то образом связан с яутжа, но теперь все говорило о том, что станцию разрушили вредители, действовавшие по наводке Ярости. Настоящих врагов, которые до сих пор не выходили на контакт, а только сеяли смерть и разрушения.

Маршалл догадывался, что генерал почти не спал.

– Не такая уж это и большая потеря, – сказал он. – Да, Палант была нашим связующим звеном с яутжа, но я уверен, что они продолжат соблюдать мирный договор.

– Может, да, а может, и нет. Но яутжа меня уже не волнуют.

– Совсем?

Бассетт покачал головой. Изображение за ним снова сменилось – на этот раз это была мешанина изогнутых линий, похожая на паутину.

– Так какова текущая ситуация? – спросил Маршалл. – Барклай предупредил, что свяжется со мной сегодня, чуть позже, и нам нужно предоставить ему свежую информацию.

– Как будто он уже не знает всё, – сурово ответил Бассетт. – Как будто вы сами не знаете!

Маршалла удивила такая неожиданная вспышка гнева со стороны Бассетта. Обычно генерал сохранял профессиональное спокойствие. Видимо, он и в самом деле очень устал.

– Что бы вы там ни думали, Пол, на самом деле у меня нет столько глаз и ушей. Поэтому я и нахожусь на этой станции вместе с вами. Я бы предпочел иметь твердую почву под ногами, но я здесь, чтобы со мной можно было связаться в любую секунду. Через меня идет все общение с Советом Тринадцати. Если бы я знал все, что происходит, мне не нужно было бы спрашивать вас, а я подозреваю, вы единственный, кто знает полную картину.

– Вы пытаетесь подольститься ко мне, Джерард? – спросил генерал, искренне улыбаясь, что случалось редко и от чего он выглядел еще более уставшим.

– Ну так расскажите, что вам известно.

– Зайдите ко мне, – сказал Бассетт и кивком указал на руку Джерарда. – У меня есть односолодовый. Уж получше, чем эта моча.

Через пятнадцать минут Маршалла проводили через кишащий военными конференц-зал в покои генерала Бассетта. Тот уже наполнил два бокала и протянул один из них Маршаллу, после чего кивком показал на большой экран. На нем до сих пор сменяли друг друга разные изображения – карты, схемы, графики и другие картинки, смысл которых Джерард понимал с трудом. Он наблюдал за экраном и задавал себе вопрос о том, как один человек может нести на своих плечах такой груз.

– Насколько все плохо? – спросил Маршалл.

Бассетт поднял бровь.

– Кончайте, Пол. Вы же позвали меня к себе не за тем, чтобы поделиться своим драгоценным односолодовым с такой блестящей личностью.

– Ладно, Джерард. Обстановка действительно не радует, – генерал протянул руку, и огромный экран стал серым. – Мы потеряли девятнадцать нор в квадранте Гамма.

– Девятнадцать? Господи боже!

– И подозреваем, что враг захватил еще с дюжину. Связь с ними прервана, так что мы предполагаем худшее.

– Только в квадранте Гамма?

– Пока что да. Мы стараемся проследить, куда направляются враги, и перехватить их, но, как я уже сказал, их технологии значительно превосходят наши. Их корабли оборудованы оборонительными щитами, и, когда они приземляются – на космических станциях или поселениях, – орды ксеноморфов непреодолимы.

– А что насчет кораблей Файнса?

– Мы захватили пару, но дорогой ценой. У них есть сопровождение.

– И ваши отряды не нашли на борту этих кораблей ничего ценного?

Бассетт искоса бросил взгляд на Маршалла.

– Как правило, если послать ядерный заряд в корабль, движущийся со скоростью несколько сотен миллионов миль в час, от него мало что остается.

– Значит, норы…

– Скорее всего, они продвигаются глубже в Сферу. Станции обслуживания некоторых нор сообщили, что в них быстро вошли и исчезли несколько кораблей. С других сообщений нет. Несколько нор, находящиеся гораздо глубже в Сфере, хранят молчание.

– Это настоящее нашествие, – сказал Маршалл, не скрывая своего изумления.

До сих пор он считал, что конфликт ограничен большим квадрантом Внешнего Кольца и только слегка охватывает более глубокие районы. Возможно, он просто не хотел верить.

– Которое будет отражено, – сказал Бассетт. – С каждым контактом мы узнаем что-то новое, получаем важные сведения…

– Но если станет хуже… – начал было Маршалл и замолчал.

Он уже говорил о том, что можно закрыть избранные норы, но Бассетт с негодованием отверг его предложение. Совет Тринадцати обладал технологией удаленной деактивации нор из нескольких точек Солнечной системы и за ее пределами, но этот процесс был разрушительным. После выключения норы шанс повторного ее запуска был минимальным. Для этого необходимо было добраться до самой норы и переделать всю конструкцию заново, а на это требовались годы.

– Нет, – твердо сказал Бассетт. – Вы знаете, что на это пойти нельзя. Отключая все шестьсот нор квадранта Гамма, вы обрекаете каждого из обитателей того квадранта на смерть в холоде и одиночестве. Так вы отбросите Сферу на несколько столетий назад. Многие поселения людей, разбросанные на участке в несколько сотен световых лет, окажутся отрезанными друг от друга. Перемещаться между ними можно будет только с помощью кораблей. Сейчас Сфера, несмотря на свои огромные размеры, представляет собой единое целое. Мы – единая цивилизация, занимающая эту часть Галактики. Стоит закрыть норы, и одна цивилизация превратится в сотни.

– Я осознаю последствия, – кивнул Маршалл.

– И что потребуется для такого решения? – спросил Бассетт.

Маршалл понимал – генерала пугают перспективы такого решения и он не хочет, чтобы оно было принято.

– Для этого потребуется согласие всех членов Совета Тринадцати, – ответил он. – Да, это крайняя мера и приговор нашей цивилизации, Пол. Мы не идиоты.

– Я понимаю.

Взмахнув рукой, Бассетт снова включил большой экран, на котором тотчас же замелькали изображения с данными, постепенно появляющимися и исчезающими.

– Так вы держите ситуацию под контролем?

– Да.

– Звучит уверенно.

– Я должен быть уверенным, – сказал Бассетт, разглядывая непонятные для Маршалла графики и делая глоток из бокала. – Должен быть.

23. Беатрис Малони

Внешнее Кольцо

2692 год н. э., ноябрь

Они прошли через нору три дня назад. Корабли Ярости атаковали базу, убив множество защитников, но захватили почти тысячу человек из поселения на спутнике и доставили их на «Макбет». Эти люди послужат пищей для королевы ксеноморфов и свежими инкубаторами для ее бесчисленных яиц.

И так Ярость продолжит свой рост.

Беатрис Малони подвела свою платформу ближе к центру каюты, пролетев через голографическое изображение «Отелло», старого спутника «Макбета», который последовал своим путем много лет назад.

– Вы уверены? – повторила она вопрос.

– Да, госпожа. Это первое сообщение, полученное от «Отелло» за семь лет. Автоматический сигнал, запрограммированный на включение, если кораблю грозит крайняя опасность. С большой долей уверенности мы можем утверждать, что «Отелло» разрушен.

Карет выглядел взволнованным.

Малони не удивлялась. Он ведь сообщал ей отвратительные новости, но знал, что она не станет убивать гонца, принесшего дурные вести. Это не в ее характере. Она хороший лидер. Возможно, не добрый, но честный и прощающий. В противном случае Карет и Дана не долго бы продержались у нее в помощниках.

Малони закрыла глаза и попыталась расслабиться. Ее биологические показатели вновь повысились, и костюм принялся бороться с этими симптомами. Беатрис чувствовала, как поддерживающий жизнедеятельность гель, это загадочное чужеродное вещество внутри и вокруг нее, восстанавливает тело. Этот процесс в последние годы не прекращался. Она вела постоянную битву со смертью, на которую обречены все люди без исключения с того мгновения, как перестают расти.

Смерть – это так нечестно.

Это часто повторял Вордсворт, еще в начале их странствий среди звезд. Обычно он взмахивал рукой, словно указывая на бесчисленные чудеса, с которыми им только предстояло встретиться, но весь вид его свидетельствовал о разочаровании. «Столько всего предстоит узнать, а я лишь едва прикоснулся к малой части», – говорил он печально. Жаль, что погиб он от ее рук. Возможно, это тоже нечестно, но у него были такие ограниченные взгляды…

Собственные взгляды Беатрис всегда оставались широкими, и с каждым днем она приближалась к осуществлению своих грандиозных планов.

– Это неважно, – произнесла она.

– Госпожа? – обратился к ней Карет с замешательством в голосе.

Он был совсем юным, когда «Отелло» покинул их, и среди кораблерожденных этот корабль-близнец приобрел почти мифологический статус. Малони всегда обещала, что однажды они встретятся. А до того, пока они ведут масштабную войну, «Отелло» должен тайком проникнуть в Сферу Людей и вступить в свой бой. Он должен поразить самое сердце человеческого общества, а после их общей победы два корабля встретятся как братья. Их экипажи возьмутся за руки и устроят общее торжество, после чего вместе примутся за строительство великого будущего.

Будущего, в котором Ярость будет контролировать всё и всех.

– Я же сказала, что это неважно, – повторила Малони. – Планы могут меняться. Оставьте меня. Дайте мне подумать.

Ее помощники вышли из каюты. Дверь тихо затворилась за ними, и Малони подплыла к иллюминатору. При ее прикосновении он прояснился, и за ним открылся вид на бесконечность. Ей никогда не надоедало смотреть на космос.

Малони приказала «Макбету» кружить по орбите вокруг норы под таким углом, чтобы ее иллюминатор всегда был обращен к Сфере Людей.

– Где-то там меня ожидает триумф, – сказала она себе и закрыла глаза, чтобы подумать о следующих шагах.

– Это всего лишь небольшая задержка, – сказала Малони. – Как раз на то время, пока мы доставим Искру к норе и пока она выполнит свою работу – починит повреждения и улучшит конструкцию. Может быть, тридцать дней, может быть, шестьдесят. После этого нора станет несравнимо лучше.

– И в чем это будет выражаться? – спросил Чаллар.

– Увидим. А пока «Макбет» здесь, мы выведем наши атаки на новый уровень. Расширим фронт. До сих пор нашими целями были норы и базы Колониальных морпехов. Военные стратегические объекты в квадранте Гамма. Пора показать, на что действительно способны наши армии. В качестве показательной цели я выбрала Мир Уивера в квадранте Бета. За двадцать восемь дней генерал Масима доставит туда свои отряды на борту корабля Файнса «Аарон-Персиваль». Его сопровождают шесть истребителей и грузовое судно с полным запасом яиц ксеноморфов. Я приказала ему захватить планету и ее оборонительные сооружения.

– И что это нам даст? – не унимался Чаллар.

– Похоже, тебе это не по нраву?

– Просто любопытно.

– Мир Уивера насчитывает семь миллионов колонистов. Армия ксеноморфов генерала Масимы полностью подчинит себе всю планету. Эта резня отвлечет на себя внимание всей Сферы, и противник, разумеется, перетянет туда свои силы. Это даст нам время на то, чтобы Искра закончила свою работу.

– А после того, как она закончит свою работу?

– Тогда «Макбет» совершит гораздо более глубокий прыжок, чем все, что были до сих пор.

– Норы позволяют перемещаться только на десять световых лет, максимум на двенадцать, – заметил Чаллар.

– Я знаю! – выпалила Малони, скорее от возбуждения, чем от гнева.

В душе ее крепло убеждение в том, что утрата «Отелло» не была таким уж несчастьем, как она опасалась. Напротив, она заставила ее принимать радикальные решения. В конце концов, это даже к лучшему.

– А этот глубокий прыжок, госпожа? – спросила Дана. – Куда он будет направлен?

– В самое сердце противника. Пока вдоль Внешнего Кольца идут бои, а Мир Уивера погибает, мы вторгнемся в Солнечную систему. «Макбет» появится из ниоткуда, разделится на дюжину атакующих кораблей и поразит врага в самое сердце, отрубив ему голову. Вот так куются победы.

Закончив, она снова подплыла к иллюминатору, не обращая внимания на обращенные к ней вопросы и замечания. Где-то там впереди, за пределами обзора, находились Солнце и Земля.

Дом.

Скоро она будет готова утопить его в крови.