Текст книги "Точка отсчета"

– Потому что я – этруск, – нашелся тот.

– Ха и еще раз ха. Вы друг друга жарите, аж вонь стоит. Не прошло, извини.

– Разве? – Чик поскреб в затылке. – Тогда, это… спасибо, что рассказал, я пошел.

– Ага, счастливо. Семейный секрет, ну-ну. И еще, – сделал паузу и снова посмотрел другу в глаза, – я рад, что ты жив, этруск, воспитывавшийся у неэтрусков, – криво ухмыльнулся, – и запомни, я всегда с тобой. – Это уже абсолютно серьезно.

– Я знаю, друг. Спасибо.

– А завтра в библиотеке прочту об Этрусии все, что найду. Ты же этого хотел?

Чик засмеялся:

– Ты как мысли читаешь! Но как-то неприятно, когда в тебя за твое происхождение железом тычут.

Чик не говорил о себе, потому что понимал: если говорить, то от начала и до конца. Андрей и Леон к этому не готовы. Очень надеялся, что только пока. Они искренне считали его своим другом, а вот они для него… Сомневался и ничего не мог с этим поделать. Земной комплекс Вовчика прижился и в новом мире.

– Как раз в твоем происхождении я сильно засомневался, но не стану надоедать вопросами. Сам расскажешь, уверен.

Феба лично залечила все раны любовника и теперь, лежа рядом после бурного секса, водила пальчиком по его мужественному лицу.

– Значит, ты уверен, что он сын самого Грусса?

– У него их фамильная защита, я не смог ее пробить. – Он лукавил, оправдывая собственное малодушие. Гарант ничего не знал о фамильной защите вторых претендентов на корону Этрусии.

– А если я смогу от него избавиться, то… ты сможешь обеспечить открытие нашего представительства у вас?

– Дорогая, – мужчина оперся на локоть, – я не Гросс Пятый, но моего влияния при дворе вполне достаточно. Сделаю все, что могу, клянусь.

«Ого! Крепко достал его гладиатор, если поклялся. М-да… и раны были серьезные, если бы не сбежал, то искать мне другого любовника. Что ж, помогу. Скоро лоосалии, если вовремя подсуетиться, то…»

Глава 13

Главное, что уяснил Чик из подробного рассказа Андрея, – его приняли за сына претендента на престол и что «на родине» идет постоянная вялая гражданская война между партиями «груссов» и «гроссов». От захвата чужеземцами государство спасало расположение. На юге – горы, на севере – море, на востоке – пустыня. Лишь на западе неспокойные варвары – кочевники. Они неоднократно пытались, но непримиримые противники всегда объединялись против внешнего врага. После, к сожалению, снова принимались резать друг друга.

Звание «принца» нисколько не обрадовало, только лишняя головная боль. Не становиться же ему в самом деле царем Этрусии? Бред какой-то. Но как тот этруск узнал о гладиаторе? Засадник популярен, но только в городе. Теперь, может быть, его узнали на острове Сезария, и все, известность кончилась. Откуда? Этого ни он, ни Андрей с Леоном не понимали.

Настали веселые лоосалии. Город окрасился яркими красками, народ поили бесплатным вином, кормили бесплатной едой, играли оркестры, выступали бродячие труппы. Цирк в первый день праздников заняли актеры, и гладиаторы отдыхали с народом.

– Не напиваться, – предупредил Деместос, – завтра серьезная работа. У нас гости, и Арес с пятью мечниками в отъезде. Смотрите у меня!

Андрей с симпатичной сокурсницей, Леон с Галатеей и Чик с Орифией (не жрицей, рабыней) гуляли среди пестро одетых людей, слушали музыку, смотрели красочную иллюминацию, пили, ели, танцевали в меру умения. Веселились, как могли. Всюду сновали лооски в украшенных цветами разноцветных туниках, славили богиню и раздавали детям сладости. Казалось, на улицы вышли служители всех храмов Лоос. Почему – казалось? Так и было. Чик не включал «персонажа», привыкал к гадливости и в конце дня добился – воспринимал лоосок вполне нормально. Что значит сила воли!

Дамы затащили на мистерию. Скучное представление о великой верховной жрице Алексии, которая, скрываясь от злобных альганов, утащила плод Древа Жизни и посвятила его богине. Сама Лоос в обрамлении красивых световых эффектов (Светящие постарались) спустилась на хитрых веревочках и окропила огромный бутафорский финик разноцветными искрами. В конце представления жрица при помощи Силы Древа Лоос (оно выросло необычайно быстро) раскидала приехавших в храм альганов. Они хотели срубить юное деревце. И эта тягомотина шла три часа!

Зрители устроили овацию. В принципе актеры играли неплохо, но сюжет Чику не понравился донельзя. Почему – так и не понял.

Утром Деместос огорошил сообщением:

– Завтра будешь драться с каганом, и мне это не нравится. Я попробую выяснить, что к чему, но не обещаю. С лоосками общаться что со змеями. Поулыбаются и тут же ужалят. Готовься серьезно. Сегодня свободен. – Хозяин старался не смотреть на Чика, словно ему неудобно. Будто с покойником разговаривал. Это гладиатору не понравилось больше всего. Значит, сговора не будет, а выстоять против кагана… попробует! Чем черт не шутит! Чик с силой, до белизны в костяшках, сжал кулаки.

Вслед за Деместосом Чика поймал Тантал. Он не попал в шестерку Ареса только по причине свежего вывиха плеча с сильнейшим растяжением связок.

– Помнишь, что ты мне должен? – спросил он в лоб.

– Конечно.

– Так вот, выполни мое желание. Наш целитель Пандор тоже кое-что мне задолжал, подойди к нему.

– Зачем?

– Метка может испортиться. Ты меня понимаешь?

– Спасибо, друг, – Чик хлопнул здоровенного бугая по плечу, – ты настоящий товарищ, но я откажу тебе в своем обещании. Я – этруск и никогда не бегал от опасностей.

– Это верная смерть, ты понимаешь? Каганы никогда не выступали на аренах с гладиаторами, ты понимаешь, что это значит? Их воины-маги с трудом убивают!

– Прекрасно понимаю! Но ты еще плохо меня знаешь. – Чик открыто посмотрел глаза в глаза. – Хочешь совет? Ставь на меня, не прогадаешь, – сказал и поверил в собственные слова. Только беспокойство никуда не ушло. Пусть не впитал с молоком матери веру в несокрушимость каганов, но и того, что видел, достаточно для понимания – выжить почти невозможно. Зацепился за это почти. А есть еще и авось, и самое главное… если не справится с рабом-каганом, то какой смысл бросать вызов Флорине? Пан или пропал.

Тантал, покачав головой, ушел. Жаль, но что толку говорить с самоубийцей? Это его выбор. Досадно. Только-только почти вся алия привыкла к хорошему товарищу, и Тантал, как и многие гладиаторы, не видел ничего зазорного в бегстве от неминуемой гибели. Это не состязание более-менее равных, это убийство.

«Вот откуда этруск узнал обо мне? От лоосок! Раз вызвали кагана, то я наступил ему на больную мозоль, и местная старшая жрица его поддержала. Ты смотри-ка, договорилась, прислали сюда раба. До праздников ни одного кагана в городе не было. Интересно, это тот же самый каган или другой? Да какая разница! Решено, выступаю с Ромулом и Ремом, это уже не игрища. Интересно, она в курсе, что я типа претендент…» – рассуждал Чик, отвлекаясь от тревожного ожидания. Шел домой в сопровождении неотлучного Леона, который не остался смотреть битвы, а ведь ему очень хотелось. Ромул и Рем, надеюсь, понятно – альганские клинки. Названия сами напросились, едва мечи оказались в руках у хозяина.

Последствия его драки с этруском для города прошли почти незаметно. Разрушения списали на пьяных учеников Пылающих и Текущих. Мол, они повздорили. Искали среди них виновных и не нашли. Глашатаи объявили решение магистрата: премия за выдачу хулиганов, а им штраф. Власти меж тем наняли лоосок, и те быстро привели кусты в порядок. Ремесленники починили столб и мостовую. В числе других к магистру ордена вызывали и Андрея. Самому магистру было глубоко на…плевать на мелкие городские проблемы, но порядок есть порядок.

– Ты? – спросил он Андрея.

– Не я, – честно ответил тот.

– Свободен. Следующий.

В саду под приметным деревом Чик откопал завернутые в холст клинки. Не бог весть какой тайник, но он особо и не прятал. Лежала старая полусгнившая доска, под ней и выкопал углубление.

С замиранием сердца обхватил рукояти. Ему всегда нравился этот момент: мечи начинали «говорить». Разные голоса, цвета, образы проносились в голове, благодаря «хозяина» за само существование, просясь наружу. Он не разрешал, и они не обижались.

Там, у мастера Нестора, он с благоговением взялся за мечи, и в голове сразу всплыло: левый – Ромул, правый – Рем. «Вот бы сюда Знаки!» – не успел подумать, как из глубины его существа в бивневые рукояти сразу хлынули потоки… Духов. Бестелесные существа с собственной волей и разумом понимали его с полумысли, слушались беспрекословно. На тренировках в саду в этом убедился воочию. Мечи полыхали разными цветами по его желанию, рубили все подряд и убирались «на место». В бивнях ягодника они чувствовали себя вполне комфортно. Как это будет в реальном бою, пока неизвестно, но в эффективности не сомневался. Никакие Знаки мечам не требовались. Собственно, поэтому он не показывал их Андрею, дабы избежать вопросов.

Сначала подумал, что все Духи переместились в клинки, но, чуть заглянув в себя, увидел – далеко не все. Размножаются они в нем, что ли? В битве с этруском они реально спасли, а до этого…

Он все же выбирал время для более детального знакомства и изучения их боевых возможностей. Разочаровался.

Духов оказалось много, всех даже не пересчитал. Один представлялся ревущим пламенем, другой снежной вьюгой, третий зеленью жизни, четвертый серостью смерти и много еще чем. Имена им не дал, и не то чтобы принципиально, а… они об этом не просили, достаточно одного образа. Вот и все успехи. Не считать же успехом то, что, допустим, огненный Дух легко пережигал палку, но категорически отказывался жечь живой куст или просто истекать пламенем из ладони. Делал вид, что не понимает. А ведь не заставишь. Сколь ни приказывай – с дурака какой спрос? Не зря этруски учатся своей магии призыва, с кандачка не возьмешь. Но было у Чика подозрение, что пламенный Дух попросту придуривается и когда надо… но подозрение к делу не пришьешь.

Поэтому Ромул и Рем – очень кстати. Они не заморачивались принципами живой – не живой и не включали дурака. Чик это прекрасно осознавал, когда брал их в руки. Оружие. Красивое и совершенное в своей смертоносности. Любоваться и заниматься ими можно до бесконечности, но приходилось прятать.

Что могут Духи, чего не могут, сколько в них сил, где берут – так и не узнал. Не соизволили сообщить, видите ли. И с «замедлением времени» в пятне не разобрался. Намекал Андрею, он не помог. Говорил о воинах-магах, вроде они так ускоряются. Либо после приема разной алхимической гадости любой воин так может, только после этого в гроб ложатся, потому и не популярны те средства. Но воинам-магам только кажется, будто замедляется время. Точно не знал, в ордене по профилю не положено. Вот если бы сразу в орденские воины пошел, другое дело. Теперь поздно.

– Надо было дома воинскими искусствами заниматься, да денег на учителей не было, – закончил он свой рассказ и грустно вздохнул.

Хотел быть воином-магом, чего скрывать, но не судьба. Кстати, ежедневные занятия с Леоном распалили, казалось, до конца истлевшие детские надежды, и он на свой страх и риск стал входить в транс во время тренировок, и, кажется, начинало получаться. Только бы не сглазить! Глядишь, и судьбу обманешь, чем Тартар не шутит!

– Подожди, – поинтересовался Чик, – станешь ты мастером. Ладно, не мастером, подмастерьем, и куда? Вон ледяными копьями швыряешься.

– Как «куда»! Скорей всего, отправят в чью-нибудь армию. Не воином-магом, а в магическое усиление. В каждой сотне уважающей себя армии есть второй эшелон из тройки «магического усиления». Вся тройка из одного ордена, чтобы не было борьбы Сил, а наоборот, сложение. И ты хочешь сказать, что не с Селены свалился? – закончил весьма язвительно.

– А с кем воевать? – Чик не обратил внимания на язвительность.

– Эх, ну что с тобой делать! С варварами – раз, между собой – два. Это здесь, в центре просвещенных земель, тишь да гладь, и то всякое бывает, а на окраинах… вспомни родину, – опять с хитринкой.

Андрей давно переменил мнение об этрусском происхождении, точнее, воспитании друга, но раз не хочет говорить… рано или поздно расскажет. Главное в общении с ним – терпение, это он уяснил твердо.

Битва раба-кагана по прозвищу Жернова с гладиатором-парником по имени Засадник Четвертый завершала празднования лоосалий. Она была гвоздем гладиаторской программы, и цирк собрал полные трибуны, публика стояла и сидела в проходах. Ажиотаж неимоверный. ВИП-ложи ломились от гостей. Присутствовал сам наместник с семьей, главы всех горгонских орденов, в том числе Феба с верхушкой ордена и приглашенный к ним этруск Гарант Второй.

Глашатай объявил соперников, и зал замер. Засадник медленными движениями откинул плащ, снял маску. Сражение обещало стать очень серьезным. В звенящей тишине повисла сама смерть. Никто не заметил, как мечи оказались в руках соперников. Они сверкнули в лучах заходящего солнца, и оба тела размазались в быстрые тени. Теперь высокий черный каган и маленький человек различались с трудом. Тени сходились, звенели сталью и распадались, на мгновение превращаясь кто в кагана, кто в гладиатора. Сходились снова. Так продолжался целый статер. Трибуны восторженно охали-ахали, на песке давно темнела кровь, но чья? Скоро, скоро наступит развязка, и она наступила. Тень превратилась в человека, и он, споткнувшись, упал на спину, и сразу вторая тень, став каганом, навалилась, а точнее, упала сверху… на выставленный, упертый в песок меч. Крик толпы мгновенно оборвался, и в гробовой тишине послышался громкий хруст проколотого тела.

Старшая жрица Феба побледнела, вскочила и выбежала из ложи. Чуть позже, дождавшись объявление глашатая, покинул ложу не менее бледный Гарант.

Каган! Ей было все равно, жив гладиатор или нет, главное – каган. Она выпросила его под свою ответственность у старой «подруги», приора Кафарского ордена Лесии, и если он мертв, то все, ее карьере конец. Раба-кагана ей не простят, их слишком мало. «Проклятый Гарант! Хотела выслужиться? Надоела Горгона? Получай, дура!» – и это мягко сказано, ругала она себя еще хлестче. Гарант же шел в подтрибунные помещения только с одной мыслью: «Щенок жив! Это невероятно! Правильно я от него отступил, – даже мысленно не произнес «бежал», – немедленно сообщу Гроссу, пусть сам решает». А на кагана в отличие от Фебы ему было плевать.

Чик снял плащ, скинул маску – ему это мешало. Каган оказался не тем, постарше первого. Того он запомнил очень хорошо. Как определил, что старше? Неизвестно. Понял, и все. Морщин не было, взгляд такой же пустой, фигура и рост… пожалуй, на пяток сантиметров ниже. Дальше стало не до рассуждений. Каган бросился первый, но и Чик не отстал: мгновенно превратился в зверя, а мечи запели. Уклонялся с огромным трудом, а достать соперника оказалось еще труднее. Единственный шанс – короткая дистанция, где у него, как у маленького, преимущество не давало плоды. Какой он тяжелый! Не смотри, что худой и на вид хрупкий, на ногах стоял твердо, на подсечки-подножки, толчки-рывки не поддавался. Вскоре Чик оказался в порезах, и если бы в мечах кагана были Знаки, то… но и кагану досталось, и эти легкие раны на ноге, груди и спине его сыграли свою роль. Духи постарались. Чик, теряя кровь, стал задыхаться и решился на единственный шанс. Как ни устойчив борец, но, если подбить опорную ногу, свалится любой. Главное – поймать момент, когда центр тяжести не до конца переместился на опору, иначе не свалишь. Просто не собьешь центнер веса с отличным балансом. И Чик, споткнувшись, грохнулся на спину ногами к сопернику. Каган, не думая, бросился на добивание. Сделал шаг… точнее, попытался сделать. В момент перетекания веса с одной ноги на другую не до конца загруженная нога подломилась, сбитая хитрой нижней подсечкой.

Даже падая на человека, каган не сдавался. Левой рукой, буквально цепляясь мечом за воздух, пытался сдвинуть свое тело в сторону, а правым клинком старался поразить соперника. Чик левым Ромулом легко отклонил меч кагана, а Рема упер в песок, подставляя под, казалось, медленно опускающуюся грудь. Раздался хруст пробиваемых ребер, и на гладиатора каган свалился мешком с песком. Какой он тяжелый! Вдруг в голове послышался звонкий, переливающийся колокольчиками голос: «Освободи…» Он сразу все понял и дал команду серому Духу смерти. Благодарности не последовало. У Чика закружилась голова, и он с облегчением потерял сознание. Много крови вытекло, теперь можно расслабиться.

Пришел в себя в раздевалке. Над ним суетился Пандор, во рту стоял вкус лечебного эликсира, многочисленные раны, в том числе и правая бровь, смазаны бальзамом и перевязаны холстиной. Чудом не потерял глаз. Теперь он просто замотан, как у пирата. Лежал голым. Кроме Пандора рядом с Чиком стояли Леон и Деместос. Больше никого не было.

Увидев, что гладиатор пришел в сознание, Деместос спросил у целителя:

– Как он?

– К утру будет как новенький, с глазом повезло.

– Выйди, Пандор. Ты меня хорошо понимаешь, Русчик? – спросил хозяин алии. Надо же, впервые назвал так, а то все Рус Четвертый.

– Прекрасно, Деместос.

– Тогда слушай внимательно, с Леоном мы уже поговорили. – Чик скосил единственный свободный глаз на «продюсера». Тот стоял хмурый. – Я расторгаю контракт и согласно договору выплачиваю тебе неустойку в тысячу гект. Извини, Русчик, но мне твои проблемы не нужны. Мы все понимаем, что каган был выставлен лично против тебя, а мне трения с лоосками… сам понимаешь. Тем более теперь, когда дорогущий каган мертв. Убирайся куда подальше, денег у тебя много. Я все сказал. Извини, большего для тебя сделать не могу, но если тебе от этого легче, то скажу. Лично мне ты симпатичен, и у меня еще не было такого умелого и артистичного бойца, мне очень жаль, что все так случилось. Отлежись до ночи, а потом… я вынужден с тобой попрощаться, метка снята. Да хранят тебя боги. – С этими словами Деместос вышел, оставив Леона с Чиком одних.

Не успели он перекинуться парой слов, как в раздевалку, галдя, ввалились гладиаторы. Вся алия, за исключением шестерых командированных и Зела. Он, к сожалению, погиб от руки одного из «гостей». Хорошо, что Чик лежал с прикрытыми чреслами, а то совсем уж неудобно.

– Поздравляю… молодец… ну ты даешь!.. не ожидал. – Каждый старался высказаться. Уважая ранения, по плечам и остальным частям тела, слава богу, не хлопали.

– Зела помянули? – перебил их Чик.

Все замолчали. Слово взял Тантал:

– Сейчас пойдем поминать. Ты с нами?

– Мне отлежаться до ночи. Целитель сказал. А после обязательно. Вы где планируете?

– В «Удачливом Гладиаторе», где же еще, – грустно сказал Тантал.

Поболтали еще. О премиальных, о других победах и поражениях, о празднике.

– Все, парни, хватит, – остановил всех Леон, – ему бы полежать спокойно.

– Да не забудут тебя боги. – Это и другие прощания звучали с порога. Гладиаторы уходили. Тантал задержался:

– Ты мне больше не должен, Русчик. Более того, я внял твоему совету. Да хранят тебя боги. – И вышел.

– О чем он? – удивился Леон.

– Да так… – На секунду задумался и решился: – Помнишь альганские клинки? Я их здесь нашел, ржавыми. Он прикрыл. А теперь внимательно посмотри на мои.

Леон заинтересовался:

– Да ты же ими уже, – начал говорить и осекся, – ух ты, рукоять из бивня ягодника! Какая сталь! А с первого взгляда не отличишь от твоих тех… обычных… Так это что же…

– Тихо, не гневи богов, они и так разгневаны. Шутка. – Леон очень серьезно относился к любым высказываниям о богах. – А вчера я посоветовал ему поставить на меня. Он выиграл, и, похоже, неплохо. Сколько была ставка?

– Один к десяти, и мы с Андреем тоже выиграли, – хмуро ответил Леон. – Да разве в этом дело! – зашипел он. – Нам бежать придется!

– Спокойно, Леон. Я никого не тяну. Разделим премиальные, и прощай. Спасибо за науку.

– А вот это ты брось, спишу на больной бред. Дома поговорим, – сказал и как воды в рот набрал.

Ночью они заскочили в «Удачливого Гладиатора» и помянули Зела. Там все уже изрядно набрались.

– Да мы за тебя! – пьяно проговорил Тезей.

Его поддержали остальные, и только богатый опыт общения с пьяными помог Чику избежать сопровождения.

Домой шел уверенно, но все-таки медленно. Леон выполнял функции телохранителя. Чик мысленно усмехнулся: «Захотят, то стрела из-за угла – и нет гладиатора Засадника. Вернее, бывшего гладиатора. – Леону, впрочем, ничего не сказал. – Хотя… может, включится замедление времени?»

Во время схватки оно так и не включилось. Они с каганом ускорились, но это большая разница. В пятне он совсем не чувствовал инерции, и это говорило именно о замедлении мира вокруг, а в схватке нет, законы физики не нарушались. Все, кроме соперника, казалось медленным, но именно казалось. Да и силы он потерял самые обычные. Никакого сравнения с лесом.

«Да хрен на все! Потом разберусь». На том и успокоился.

Андрей, Галатея и Орифия не спали. Ученик проследил за астральным следом Леона и сообщил о скором приходе. След Чика изменился до неузнаваемости. Подумал и списал на снятие метки. И все понял, не дурак.

Женщины соорудили шикарный стол. Попробовали все, чтобы не обидеть, сослались на сильную усталость, что для Чика недалеко от истины, и ушли в его комнату.

– Значит, так, – заговорил Андрей, – как я верно догадался, из алии вас выгнали.

– Зато денег куча, – пошутил Чик, но никто не улыбнулся.

– И настоятельно рекомендовали покинуть сей гостеприимный город, – продолжил студент. Чик с Леоном согласно промолчали. – Предлагаю отправиться в Месхитополь.

– Куда? – переспросили одновременно ученик и учитель.

– В самое сердце лооскам. Там нас точно не ждут.

– А что! – дошло до Чика. – Главный храм за пять миль от города… ты оттуда родом… вполне приемлемо.

– Вы что оба, с ума сошли? Они же нас преследовать будут! – возмутился Леон. – Там самый сильный ихний орден! Я там выступал в алие Паригоса, меня узнают!

– Позволь прояснить, друг Леон. – Чик решил попробовать объяснить весь расклад. – Насколько я знаю лоосок, плана мести на самом верху не будет. За кагана ответит тот, кто вызвал его сюда и приказал драться. Большому начальству на удачливого гладиатора наплевать. Не знаю, каким боком, но здесь лооски пошли на поводу у того этруска. Вот он не отстанет наверняка. Как я понял, меня принимают за беглого принца. Месхитополь ничем не лучше и не хуже других мест. Нет, лучше – в большом муравейнике легче спрятаться. Я прав?

И сам себе не признался, что уцепился за это предложение в том числе и из-за близости к Флорине. Может, удастся поймать и заставить вернуть на Землю? Внезапно, когда изгнали с арены, вновь потянуло домой. Не то чтобы сильно, а так. Бред, поэтому и гнал эту мысль. В глубине души мелькнула Грация, но ее образ он даже не осознал.

– Прав, но меня могут узнать, – скривился Леон. – Откуда так хорошо лоосок знаешь?

– После расскажу, – с обворожительной улыбкой ответил Чик. Это означало: ни за что. – А узнают, не беда. Тебя там с Горгоной свяжут? Здесь ты не светился. Этруск не в счет, их мало, да и не обратил он на тебя внимания.

– О Горгоне там никто не в курсе, – вынужденно согласился Леон.

– Тогда предлагаю план, – сказал Андрей, – с утра вы через Звездные врата отправляетесь в город, спрашиваете «холмы всадников», проходите туда и селитесь в таверне «Под покровом Эола». Район не трущобы, но и не богатый, там таких заведений – тьма. Ждете меня. Я прибуду дня через два-три. Если нет, не ждите, живите по обстоятельствам.

– Подожди, а как твоя учеба? – удивился Леон.

– Я перевожусь в Месхитопольский орден по семейным обстоятельствам. Там тоже хороший орден Текущих. Вы – мои друзья, – продолжил, поясняя свое решение, – я сделаю все, чтобы быть рядом и помочь, чем смогу. Город я знаю, я там родился.

– Хорошо, – подвел итог Чик, – все люди взрослые, все знаем, что делаем, а посему – спать. Лично у меня глаза закрываются. Кстати, как наш друг Дигон?

– У него вырваны ядовитые зубы, – усмехнулся Андрей, – пять тысяч штрафа даже для него не шутка. Пока безопасен, но злопамятен, и полностью я бы его не сбрасывал. Но кое-что я о нем знаю, как, впрочем, и он про меня. Напряженный нейтралитет. Все, Чик прав, давайте спать.

Утром, как и обещал целитель, Чик полностью выздоровел.

Звездные врата находились в ордене Ищущих, под самым храмом Эребуса – бога межэфирного мрака, сквозь который и прокладываются Звездные дороги и тропы. Путь в Месхитополь стоил по пять гект с брата с учетом груза, почти пятнадцати килограмм: только оружие и наличные деньги.

Открылось радужное сияние, и Леон смело шагнул в него, потянув за собой Чика. Его поглотила давящая тьма, и лишь под ногами тянулась спасительная дорога. Она казалась сотканной из миллионов звезд, соединенных нитями. На вид легкая и непрочная, но на самом деле лишь чуть прогибалась, пружинила. Действительно Звездная. Звуки не разносились, разговаривать невозможно, не требовалось и дышать. Чик знаками показал: что, если оступишься? Леон перекрестил руки – кирдык, значит. Но оступиться трудно. При подходе к краю дороги та загибалась, откидывая путника к середине. Путь никуда не сворачивал и не разделялся. Дошли, по собственному представлению, примерно за пять минут или два с половиной статера. Дорога оборвалась такой же радужной пленкой, как на входе. Месхитополь.

Внутреннее убранство зала Звездных врат явно богаче горгонских, и вооруженных охранников с готовыми луками больше, и воинов с обнаженными мечами. Мало ли что, вдруг нападение. Крупный отряд не проведешь – дорога не выдержит, а мелкий встретят. Примерно так объяснял Андрей наличие вооруженных отрядов, усиленных магами.

Они простились в пансионе. И с Андреем, и с женщинами. Им не сказали, куда направились, они не настаивали. Понимали, что к чему. Леон искренне пообещал при первой же возможности вернуться за Галатеей. Она сделала вид, что поверила. А может, и в самом деле поверила, кто ее знает. Чик Орифии ничего не обещал и не объяснял. Они и не были особо близки, и вовсе не из-за рабства служанки. В общем, простились.

Как и во всех городах центральных царств, в Месхитополе передвижения на животных были запрещены. Кроме разве что складских окраин. Но здесь, в отличие от Горгоны, свои услуги предлагали не только носильщики, но и многочисленные кули – точная копия китайских. Двоих жилистых, одетых в ярко-желтые туники рабов, впряженных в одну повозку, друзья и наняли. Поторговались и сговорились всего за три драхмы.

По мере удаления от центра дома становились все мельче и облупленней. В самих «холмах» коляска еле проходила по улочкам, их «кули» часто ругались со встречными, но, хвала богам, за пол утренней четверти, а это немногим меньше часа, доехали. Месхитополь – большой город, около миллиона жителей. Но кто их точно считал? Таверну «Под покровом Эола» искали самостоятельно, отпустив повозку. Это заняло еще час гуляния по кривым улицам, пока не уперлись в большой двухэтажный дом с искомой надписью. Сразу набросились на еду и, только утолив голод, сняли две маленькие смежные комнаты. Лоосалии кончились, свободных мест хоть завались, но напарники упорно косили под небогатых жадноватых постояльцев.

Андрей прибыл на третий день, когда друзья устали от безделья. Исходили все вокруг, посетили центр города, и Чик заметил два важных отличия от Горгоны. Во-первых, здесь больше трущоб, во-вторых, здесь радовал глаз великолепный дворец царя Кия Первого. Ну и сам город гораздо крупнее.

Проходя мимо центральной арены, не сговариваясь, посмотрели друг на друга и тоскливо отвернулись. Обсуждали эту тему и пришли к неутешительному выводу. Чика-гладиатора рано или чуть позже обязательно узнают, а тогда и лооски вспомнят и этруски больше не потеряют.

Леон никого из знакомых не встретил.

– Все хорошо, я перевелся в местную школу. – Андрей с присущим ему жаром сразу приступил к делу. – Вы наемники. Нанимаетесь на охрану караванов, я с вами как маг. Учеников берут не только Дигоны Богатые, но и другие купцы – мы дешевле, а Текущих всегда отпускают. Не переживай, Чик, Леон знает, что на увечья в охране не смотрят, лишь бы показал себя. Там полно безруких-безногих бывших воинов.

– Сколько стоит вырастить руку? – спросил Чик.

Андрей с Леоном переглянулись и удивленно ответили:

– Около десяти тысяч. Големный протез – пять.

– А мы заработаем наемниками такие деньги?

– При чем здесь моя рука! – возмутился Леон.

– А при том! – как припечатал Чик. – Этрусков мало, о моей безопасности можно не беспокоиться, но у меня есть важное дело к лооскам, откуда я могу не вернуться. Теперь вопрос: где можно быстро достать такие деньги.

Повисло молчание.

– Ну-у, кроме грабежа, ничего в голову не приходит, – сказал Андрей, – но нас поймают, мы не умеем заметать астральные следы! И это предложил архей! Сам! Причем останавливает отнюдь не мораль, а страх наказания. Куда катится мир!

– Вот ты и учись, – распорядился Чик, – перерой все библиотеки, но найди. Я верю, у тебя получится.

– Эй! Вы чего это? – подал голос Леон. – Не нужна мне рука такой ценой! Опомнитесь!

– Заткнись! – сказали одновременно бывший гладиатор и ученик Текущих.

Посмотрели друг на друга и прыснули. Леон не выдержал и хмуро улыбнулся, пробормотав: «Тартар ваш отец!.. Прости меня, Гея!» Обстановка разрядилась. Ситуация показалась гораздо проще, но в то же время действовать решили серьезно.

Леон, не торопясь, ищет караван и заламывает несусветную цену за охрану. Андрей штудирует библиотеки по поводу астральных следов. Чик ищет богатые виллы, то есть ходит по злачным местам, осторожно выясняя, у кого в доме больше золота. Хвала богам, банков, как системы надежного хранения денег, здесь еще не придумали. Были менялы, ходили векселя, но у самого богатого менялы никогда не было с собой больше пятисот в пересчете на гекты. Деньги хранились в домах. Из городских домов с кучей соседей, а значит, случайных свидетелей, незаметно уйти представлялось проблематичней, чем с одинокой богатой виллы. Действовать в масках. Охрану обезвредить, и дворня тебя не запомнит. Зато потом – ищи ветра в поле. Главное – астрал.

Странно, но в целом законопослушные люди легко восприняли мысль о грабеже. Чик, понятно, торопился отдать долг перед скорым отбытием. Он почему-то заторопился, как только оказался в Месхитополе. Вот только куда отбытие?

С уходом из гладиаторов вновь воспылала жажда мести. Ее подогревала и просьба кагана «освободить». Флорина недостойна жизни – однозначно, но по зубам ли она?

«Плевать! Закинет на Землю – там убью, откажется – сверну башку здесь. Или я ей, или она мне. Плевать. Только сначала деньги на руку Леону найти надо» – такие странные мысли с горячим желанием действовать посещали Чика эти четыре дня регулярно. Нехарактерные для его прагматичной натуры стремления. Нет, о мести думал всегда, но всегда понимал – не готов, задвигал желание подальше. Тем более Верховная не убежит, и вдруг… Это страстное наваждение воспринимал как должное, без критики. А ведь мысли явно чужые. Вытаскивали скрытые желания, делая их первоочередными. Чик неосознанно «зацепился» за Леона, ибо… хватит заниматься психоанализом, и так все ясно. Неясна причина.