Текст книги "Точка отсчета"

Друзья ничего не замечали, внешне его поведение не изменилось. К его странностям давно привыкли и всецело доверились Чику, будто он на самом деле принц. Похоже, они в это действительно поверили и поддерживали во всех авантюрах.

Чику повезло быстро, буквально через два дня. Зашел в обшарпанный «Приют Гладиатора». Свободных столов не было, поэтому подсел к двоим бедно одетым мужчинам, по виду – бывшим гладиаторам.

– Да хранят вас боги! – поприветствовал их Чик. – Как здесь поят?

Бывшие коллеги разом покосились на нежданного собутыльника.

– Это смотря за какую цену, – ответил более пожилой удивительно высоким для своего солидного сложения голосом. – А ты кто сам будешь?

– Чик. Эй, хозяин, кувшин лучшего пойла и чего-нибудь пожевать, – крикнул он, сдвигая грязную посуду. Сервис оставлял желать лучшего.

Хозяин оценил добротную одежду нового гостя, сразу послал девушку с огромным подносом собирать сдвинутый кухонный скарб. Одновременно она стирала со стола крошки. Двое приятелей были вынуждены поднять свои кружки и тарелки с нехитрой снедью.

– Ставку удачную сделал, – довольно бросил Чик. Как бы невзначай.

– Против кагана небось поставил, – прохрипел второй, помоложе.

– Угадал! Тогда угощаю! – Чик беззаботно улыбнулся, приятели весело загомонили.

– Все деньги на Засадника, рискнул, – рассказывал Чик после второй выпитой кружки, – по секрету скажу – пьян был, иначе – ни за что!

– Да-а, повезло так повезло, – фальцетом сказал Фил.

Познакомились после первой же выпитой кружки невкусного, но крепкого вина. Фил и Флор – прозвища, бывшие гладиаторы алии Дориса настоящих имен, как и Чик, не назвали. Ушли из-за «сволочного начальства».

– А я вот не доверяю этим ставкам через амулеты, – продолжил вещать Фил, – то ли дело воочию! Придешь в цирк, соперников видишь, а так… как угадаешь.

– Я тоже не верю! Но тут как дернуло!

– Еще бы не дернет, если пьяный, а к тебе весь такой лощеный подвалит, – прохрипел Флор, – я один раз прокололся – и больше ни-ни.

– И зря! Посмотри на меня, рисковать полезно! – самодовольно ответил Чик.

– Я бы рискнул, – согласился с ним Флор, – но на воздух в кошеле ставки не принимают!

Собутыльники пьяно заржали.

– А к тебе даже с набитым кошелем люди Марка больше не подойдут, – сквозь смех проговорил Фил. – Зачем ты грозился их начальнику стражи сдать!

– А, – Флор досадливо стукнул кулаком по столу, – обидно стало за проигрыш! Вдруг сговор! Да и пьян был.

– Ага, можно подумать, сговоров больше нигде не бывает! Ты сам сколько раз ложился? – подколол его Фил.

– А мне вот все честно заплатили! – хвастливо проговорил Чик.

– Правильно, Марк не обманывает, почестнее многих, хоть и архей, – согласился с ним Фил, – но сам случай! Гладиатор убил кагана! Где это видано! Лооски два дня сами не свои ходили, только и разговоров было. Слышал? Говорят, он исчез.

– Кто?

– Тот Засадник, здоровенный этруск. Сам на себя небось поставил и с таким деньжищами… эх, мне бы!

– Не слышал. Да плевать мне на него! Главное, Марк не обманул.

– А ты сколько поставил, если не секрет? – спросил пьяный Флор.

– Не секрет, много. Целых… э-э-э, – опомнившись, хитро покачал пальцем, – не скажу.

– Это ты правильно, – поддержал его Фил.

– Но Марк же сам выручку привозил, я прав?

– Допустим, сам.

Флор самодовольно улыбнулся:

– Он на мелочи не разменивается, не меньше сотни гект!

Фил толкнул его локтем в бок, но тот не обратил внимания и продолжил так же довольно, как бы приобщаясь к «большим деньгам»:

– В «Хромой Единорог» привозил, угадал?

– Ну угадал, и что? – хмуро и с вызовом произнес Чик.

– Да ничего, – встрял Фил, – успокойся, Чик, все нормально! – При этом продолжал стучать в бок непонимающего Флора. – Может, еще вина? Кувшин совсем пуст.

– Хозяин, – проревел Чик, – еще вина! Конечно, нормально, для друзей мне ничего не жалко! – А самого тошнило от дрянного пойла.

Хорошо, что Дух жизни подслушал желание хозяина и стал очищать организм от лишнего опьянения. Чик это заметил и оценил. От всей души поблагодарил «слугу», и показалось, что Дух остался доволен и… приятно удивлен. «Никто вас, бедненьких, не хвалил и не благодарил, – подумал он, – но я другой, я хороший. Доверьтесь мне, ребята». Мысль немного пьяная, но совершенно искренняя. «Ребята» услышали и оценили.

– Из-за города приехал, важный такой, – продолжил Чик, как бы между делом, приканчивая второй кувшин. До этого говорили о местных гладиаторах-«звездах».

– Марк-то? – усмехнулся Флор. – А ты проницательный! Одевается бедно, специально для «Хромого Единорога», но архейскую спесь не скроешь. А ты рабыню его видел? Красотка, почти как лооска. Имя божественное. Гра… Гр… не вспомню, дарки! На ошейник не поскупился…

Дальше Чик не слушал. В голове как молотом стукнуло: «Грация, Грация… Марк, вилла Апила…» – казалось, забыл навсегда, и надо же. Месть Флорине мгновенно отодвинулась на задний план. Появилось новое наваждение – Грация, и ее необходимо спасти.

Он с трудом отделался от прилипших «друзей». Они на улице неуклюже попытались ограбить его. Ему и кинжал не пришлось доставать, просто раскидал их, пьяных вусмерть, и скрылся в подворотне. Ориентировался Чик всегда прекрасно, поэтому спокойно добрел до своей таверны и завалился спать.

«Грация, Грация…» – так и продолжало стучать в висках. Теплая волна окутала сердце. Новая страсть захватила полностью, без остатка. Любовь или нет, пока не понял, но навязчивости нового наваждения снова не осознал.

Глава 14

Наутро, после того как узнал о Грации и полулегальном тотализаторе Марка, Чик на обычной предрассветной тренировке заговорил с Андреем. В Месхитопольском ордене порядки строже, приходилось вставать пораньше. На прогулы и опоздания, в отличие от Горгоны, здесь глаза не закрывали, а ученик, несмотря на всю свою лень, привык махать мечом и втайне, практически с самого начала местных занятий, тренировал боевые структуры одновременно с работой мечника. Это отдельное искусство, но у него получалось. Сказался возросший потенциал и близость к странному Чику.

– Доброе утро, и сразу вопрос: как можно снять рабский ошейник Пылающих.

– Только тот маг, кто активировал. Иначе никак, сразу сожжет раба.

– Точно?

– Абсолютно, это еще на первых занятиях объясняют. Там возникает тонкая астральная связь…

– Достаточно. Как продвигается стирание следов?

– А что случилось, с чего это ты так вдруг? – переспросил Андрей.

– Намечается объект. Полулегальный тотализатор. Это который через амулеты связи принимает ставки на битвы в разных городах.

– Знаю. Ого! – Леон аж присвистнул. – Там золота должно быть! Не в городе?

– На вилле. Так что насчет следов? – повернулся к Андрею.

– Понимаешь, потенциала вроде теперь хватает, но умения… приходится читать между строк, напрямую об этом не пишут, и не спросишь… – но продолжил, довольно улыбнувшись: – я – умный! Появилась одна оригинальная идея, и я ее рассматриваю. Думаю, дело нескольких дней…

– Работай, друг, главное – качество, а время пока терпит. Но я уверен, у тебя быстро получится. – Чик еще раз подбодрил начинающего мага.

Ночью сдвинул чувства к Грации в самый уголок ноющего сердца. Но как трудно давалось элементарное терпение!

Он почти не спал и выяснил у собственных Духов их умения. После простой искренней благодарности они сами отнеслись к Чику более искренне.

Сразу после подселения в новое тело по привычке попытались захватить над ним власть, но чуть не погибли, натолкнувшись на Волю. С френомовской Силой ее сравнить трудно, она совершенно другая, но по Духам бьет не хуже. Забились в дальний уголок и сидели тихо, приспосабливаясь к новому хозяину. Чик этого даже не заметил.

Оказалось, что приспособиться к нему довольно легко. Стоит просто исполнять мелкие желания. Снова по привычке «закосили под дураков». Хозяин ничего о них не знал и воспринял такое поведение как должное. Но совершенной неожиданностью стала искренняя благодарность за сущий пустяк (искренность они чувствовали прекрасно, в этом их не проведешь) и наивная, но снова искренняя просьба довериться. К тому же хозяин их на самом деле жалеет, словно сам побывал в их шкуре. Да почему словно – он был рабом и знает, что это такое. Духи доверились.

Другие заклинатели – призывщики ломают их волю, а ведь проще на простом человеческом взаимном доверии, что называется «на дружбе». Только очень трудно «дружить» с непонятной бестелесной сущностью, с которой у тебя мало общего. Подчинить несравнимо легче.

К утру Чик обомлел – Духи многое могут. Из того, что он знал о магах, многие ему теперь в подметки не годились. Теоретически. Но скоро начнется практика, и там разберется более конкретно. Да! Духи в мечах другие. Бывшие слуги Френома отдали части себя в ответ на желание хозяина. Когда-то так же поступил сам Френом, оставив части своих слуг в душе Чика, свое порождение. То же произошло и с духами в клинках – они порождение хозяина. Части Духов всегда отличны от «родителей» и всегда носят частички Воли хозяина. По-другому Духи не «размножаются». Не могут и не испытывают потребности. «Частички Воли» Френома в Духах погибли при первом же столкновении с новой Волей. В бивнях ягодника чужой Воли не было, новые Духи сохранили в себе частичку Чика и поселились в уютном доме. Не зря бивни ценятся у магов – легко и надолго принимают любые структуры. Как оказалось, и полуживых сущностей тоже.

– У раба с ошейником дополнительные метки есть? – спросил Чик у Андрея на той же тренировке.

– А зачем? – удивился Андрей. – Он и метка, и точка призыва. Амулет встраивается в астральную структуру. А зачем это ты так подробно…

– А разве не ясно? – жестко перебил его Чик. Понятно, всем стало понятно, но…

Днем Чик выяснил точное расположение виллы Апила, попутно скрепя сердце еще несколько раз выслушал, «какая красивая у Марка рабыня, я бы ей… почти лооска». Представлялся теперь Атиллой, просвещенным варваром и азартным игроманом. Чика пока задвинул в сторону, мало ли что.

На следующий день пошли покупать единорогов.

С одним из животных вышла интересная история. Герой совсем не умел ездить верхом. Хоть на коне, хоть на единороге. Покупая транспорт на конюшне за городской заставой, он понимал, что бричками не отделаешься, нужны скоростные единороги. Андрей с Леоном умели ездить, без смеха давали советы, но то теория. Они привыкли к необычности предводителя, спокойно относились к любым его умениям и неумениям. У каждого была своя версия о происхождении «беглого принца», между собой отчаянно спорили, но при нем – никогда.

– Мне нужен самый быстрый единорог, – важно потребовал Чик у конюха.

– Сей момент, господин, – ответил он и привел черного как смоль единорога.

Умные глаза большого рогатого коня выражали глубокое презрение к людям вообще и к Чику в частности. Хитрый скотник прятал взгляд и, поглаживая вороного по мягкой уздечке, нахваливал его в самых лестных выражениях. Он, мол, и есть самый быстрый, сильный и послушный. Умный, как человек, скотина в самом расцвете сил. Словно понимая речь продавца, единорог косился на него с глубокой хитринкой и переводил взгляд на Чика, не меняя хитрого выражения. Видимо, давно он здесь застоялся, и задача сбагрить строптивца висела на конюхе как первоочередная. Стоящие поодаль Андрей с Леоном молчали, открыто не спорили, значит, зверь в самом деле хорош.

Чик мягко, как объясняли, взялся за уздечку и стал гладить животное за ушами. Вороной воспринял ласку как должное, но выражение морды не изменил. Конюх отпустил уздечку и с замиранием сердца отошел в сторону. И тут Чик оскалился. Понимая, что сейчас произойдет, он крепко перехватился руками за ушные ремни и, как только единорог встал на дыбы, подпрыгнул и повис на шее, крепко обхватив ее ногами и сомкнув руки вокруг тонкого горла сразу под головой. Животное с трубным визгом заметалось по загону. Единорог падал, пытаясь раздавить противного мелкого человечка, катался по земле, но тот висел под горлом как прилипший. И не прижмешь его одной шеей, веса не хватает, а он к тому же сдавливал и сдавливал мягкое горло, пока зверь не стал задыхаться.

И тогда пришло облегчение. Единорог внезапно понял – человек свой и он настоящий хозяин. Он мудрее и сильнее, подчиняться ему не зазорно, а почетно. Горло открылось, вороной глотнул живительного воздуха и прозрел: они с ним одно целое! Человек – голова, а сам лишь тело, и так будет всегда.

Экзекуция единорога длилась примерно статер. Конюх в панике зажал руками голову: «Прибьет клиента, и мне конец! Зачем я его подсунул!» От активных действий его удерживали, как ни странно, друзья клиента. Они прижали его к высокому забору загона и увещевали: «Все хорошо, так и должно быть». Если бы! Но как ни странно, строптивый единорог, скидывающий с себя всех предыдущих покупателей, принял нового хозяина. Конюх облегченно вздохнул.

Чик схитрил. Когда единорог стал задыхаться, выпустил в него Духа животного мира. Так назвал про себя существо, сливающее его сущность с животными. Он представлялся в образе перетекающих друг в друга зверей. Дух помог, произошло «слияние». Но, боже, как его побил единорог! Мотание под шеей не прошло даром, придется смазывать бальзамом практически все тело. Руки-ноги дрожали от слабости, голова гудела. Таким разбитым давно себя не чувствовал.

– Воронок ты мой, Воронок. – Тяжело дыша, Чик трепал аналогично дышащую скотину. Взгляд единорога выражал преданное недоумение: «Где же ты раньше был, хозяин?»

Хозяин крепко ухватился за гриву и одним махом залетел в седло. Воронок не отпрянул, а, наоборот, как бы поймал Чика на спину. Вряд ли без этого получилось запрыгнуть так ловко. Управлять им можно было совсем без поводьев, единорог улавливал все желания. Осталось подтянуть по росту стремена, и вперед. А уж как вытерпит зад – другой вопрос.

Оказалось, очень даже легко. Воронок скакал удивительно мягко, и Дух помогал, сливал всадника и скакуна в одно целое. Зря Чик столько переживал, Воронок круче когда-то любимой земной «бэхи». Правда, ветром обдувает, но ничего не поделаешь.

– Скоро зима, трава не такая сочная, ты зерном не забывай подкармливать, господин, – посоветовал конюх, а в итоге три единорога так и остались жить в той же конюшне на правах «снятого гаража» с полным уходом.

После нескольких дней тренировочных поездок на Воронке Чик поскакал на разведку. Тренировки оказалось совсем не лишним в плане элементарного привыкания тела, а главное, ног и задницы работать в такт с животным. Дух Духом, но и навык никто не отменял.

Вилла стояла на плоском холме. В центре обширный двухэтажный дом с богатыми колоннадами и масса надворных построек. Конюшня, точнее, целый скотный двор, бани – термы с хитрым отоплением, маленький храм Пирения. Весь холм огорожен каменным забором с четырьмя воротами. Центральными являлись восточные, обращенные к городскому тракту. За забором слышался редкий лай собак. На всех воротах стража, а на центральных даже с магом – Пылающим. Далеко не крепость. Просто вилла, закрытая от посторонних глаз и случайных недоброжелателей. Не готовились обитатели к нападению, это к лучшему.

– Эй! – крикнул Чик, вернее, его персонаж Атилла, подъехав к распахнутому центральному входу. – Где хозяин? – кричал специально коротко, односложно, пропуская звук «р». Копировал акцент восточных варваров.

– А ты кто таков? – спросил один охранник.

– Так мы всякому и сказали, – проворчал второй.

Оба в кирасах, шлемах с поножами-наручами. Вооружены листовидными копьями, короткими мечами и овальными щитами. Рядом на скамейке, прислонившись спиной к стене, скучал маг.

– Письмо лично в ‘уки! – Атилла гарцевал на неугомонном вороном единороге. Хороший скакун, из их степей.

Чик точно знал, что Марка нет дома, сам видел, как тот с небольшой охраной ускакал по городскому тракту.

Стражники прыснули в кулаки, но слово взял маг:

– Ты, варвар, мне отдай, а я передам.

– Нет. Сказано – лично в ‘уки!

– От кого письмо? – поинтересовался маг.

– Так я тебе и сказал! Большой человек, го’одской.

– Тогда жди тут, – безразлично сказал маг и отвернулся.

– А что, и подожди, – согласился с магом первый охранник.

– Единорога покажи, – поддержал второй.

Варвар, нахмурившись, долго, около статера, покружился на черном скакуне, и вдруг его лицо просияло.

– Можно ‘абыне отдать. Сказал – можно.

Стражники дружно засмеялись, и первый ответил:

– Не выйдет, варвар, она недавно ушла.

– Куда? – удивился он.

Охранники развеселились еще больше:

– Она, понимаешь, рабыня только хозяина. Не моя, не его, – первый показал на второго, – и даже не твоя! – Закатились с новой силой.

Варвар, нахмурившись еще сильней, сымитировал атаку единорога на смеющегося стражника, встав на дыбы буквально в локте от второго стражника. Те оба мгновенно замолкли, закрылись щитами и ощетинились копьями. Теперь громко рассмеялся варвар.

– Ты вот что, – маг соизволил подняться, – не дури тут. Сказано: хозяина нет, когда вернется – неизвестно, рабыни, как я понимаю, речь идет о той, что в ошейнике… – варвар кивнул, – тоже нет, отправилась погулять в другую сторону. Хочешь ждать – жди, не хочешь – проваливай или мне письмо отдай. – Всадник помотал головой. – Как хочешь, но не шути так больше. Понял? – сказал ну очень весомо.

Варвар фыркнул, в течение двух долгих статеров покрутился в раздумьях и, непонятно что решив, досадливо плюнув, поскакал по тракту в город.

Маг давно наблюдал за его астральным телом. Странно, но варвар был без метки. Потом пригляделся и понял: он посвящен Гидросу. Ясно, Текущие взяли его непонятно где и пристроили для примерно таких вот тупых заданий. Они известные «либералы» и делишки крутят соответствующие. А спросишь напрямую, никто не признается! Была бы его воля… Пылающие и Текущие – давние соперники. Проследил за удалением астрального следа в сторону города и вышел из транса.

Чик доскакал до половины пути и свернул на юг. Его Воронку без разницы где скакать: по твердому тракту или по мягкой траве. По тракту, конечно, быстрее, зато по земле мягче. Чик решил обскакать виллу вне пределов видимости и попытаться найти следы Грации. Как только он услышал, что она ушла в противоположную сторону, то понял – это шанс. Чуть ли не единственный, другого может не представиться. Еле-еле унял расшалившееся сердце, доиграл до конца. Точнее, позволил доиграть Атилле. Андрей заметил, что с игрой друга в разных людей меняется и его астральный облик:

– Тебе просто: сменил образ, и тебя потеряли. Ты совершенно разный в астрале.

– На этом ты задумал «новое заметание следов»? Помнишь, хвастался?

– Не хвастался, а сказал, что есть оригинальная идея, – важно поправил Андрей, – и да, твоя смена следов подтолкнула, но не это основное. Потом расскажу, когда закончу и проверю.

Вдруг сердце Чика почуяло смутную настороженность. «Спокойно, спокойно…» – попытался успокоить сам себя, но не получалось. Наоборот, из неопределенной тревоги выделилась конкретная беда – Грация, с ней скоро случится непоправимое! Воронок вострубил и помчался быстрее ветра, в точности определив направление. Что значит «слияние» при помощи Духа! Единорог поскакал к реке, крутой излучине быстрой Эры. Сердце застучало быстрее, тревога нарастала. «Грация, Грация», – имя с пульсом разносилось по телу, заставляя забыть обо всем…

Вон она!.. Любимая? Да, без сомнения! Стоит, раскинув руки, на самом краю высокого яра.

– Грация! Не надо! Я это, Грация, твой Чик! – Крик получился отчаянным – очень далеко, но девушка замерла. Неизвестно, услышала или подумала, что ей показалось. «Она собралась топиться!!!» – Чик до ломоты в пальцах сжал в принципе ненужные ему поводья…

Откуда такое сильное чувство к практически незнакомой женщине – не задумался.

После лоосалий прошло чуть больше декады. Хозяин привез рабыню на виллу и умотал куда-то обратно в город, оставив без приказаний. Грация воспользовалась нежданной свободой и пошла к высокому берегу Эры. Никто не посмел ее остановить. Идти мили две с половиной, и она шла не торопясь. Не думала ни о чем. Разглядывала окружающий мир и улыбалась. Про себя, на лице застыла маска отрешенности.

Ярко светило солнце, пели осенние птицы, летали, танцуя, насекомые перед спячкой. Поздние бабочки, ленивые шмели и прочие летучие создания словно прощались с уходящим летом. Витали пьянящие запахи близкой реки, слышались слабые ароматы осенних цветов. Теплый летний денек в середине осени.

Грация подошла к крутому яру, глубоко, с наслаждением вдохнула аромат уходящего тепла, раскинула руки и мысленно простилась со всем этим миром. Марк не догадался приказать не топиться, и там внизу ее ждет настоящая долгожданная свобода, надо только сделать шаг. Она давно на это решилась, но, боги, как тяжело его сделать – последний шаг в этом злом, но неожиданно прекрасном мире!

Грация уже медленно поднимала ногу, ставшую будто чужой, как вдруг откуда-то сзади раздался отчаянный крик:

– Грация! Не надо! Я это, Грация, твой Чик!

Она замерла в наваждении. Послышалось? Снова грезы? Неужели вернулись? Но как это больно! Нет, в омут!

Едва не сделала злополучный шаг, как услышала топот единорога, и горячие слова раздались гораздо ближе:

– Грация, остановись! Я за тобой! – Не узнать этот голос было уже невозможно, он абсолютно реален, и она обернулась.

Тот самый варвар, с двумя мечами за спиной в зеленой дорожной тунике, соскочил с вороного единорога и бросился к ней. Ноги сами шагнули ему навстречу. Варвар сжал девушку в объятиях, поднял с земли и крутанулся на месте.

– Грация, – шептал он ей, – я всегда мечтал о тебе, ждал этой встречи, искал и нашел.

Говорил явную ложь, но главное – привести девушку в чувство.

И Грацию прорвало. Лавиной чувств сорвало маску отрешенности, и она разревелась. Ревела навзрыд, обняв своего рыцаря. Постепенно руки ослабевали, и в конце концов она плакала, сидя на коленях, упершись в твердую грудь сидящего варвара. Его туника промокла от слез, а рыдания рабыни превратились в редкие всхлипывания. Он молча гладил ее густые волосы, и она сквозь плачь не проронила ни слова.

– Ой, – Грация отстранилась и потерла ошейник, – зажгло. Меня хозяин зовет. – Последние слова вернули ее с небес на землю. На лицо снова наползла привычная отрешенность, кажущиеся сбывшимися мечты в одночасье рухнули. Нет, лучше в омут! С этой мыслью уже хотела сорваться к реке, но ее остановил совершенно спокойный Чик.

– Хозяин, говоришь, – сказал он и оскалился. Грация вздрогнула от этой улыбки. Перед ней сидел не ее любимый варвар, перед ней сидел расчетливый зверь, который, впрочем, не стал от звериной улыбки более далеким, наоборот, более надежным и сильным. Любимым зверем.

Он взялся за бронзовый обруч, как за обычное кольцо, и вместо жара от ошейника повеяло холодом. И только сейчас измученная девушка обратила внимание, что на варваре нет рабской печати.

– Встань и закрой глаза, – скомандовал и поднялся вместе с ней, не отпуская обруч.

Девушка послушно выполнила приказ.

Снежный Дух закрыл тело рабыни от действия ошейника. Настал черед «ревущего пламени», и он набросился на зачарованную бронзу. Гулким пламенем прошелся по кольцу, но противник был слишком силен. Столкнулись две стихии. Упорядоченная структура Пылающих с паутинными нитями Лоос и огненный Дух. Никто не мог взять вверх. Дух превосходил умом и волей, амулет – правильно уложенной Силой. Кольцо раскалялось все сильнее и сильнее, и скоро холод не сможет защитить нежную человеческую плоть, хотя умный пламенный Дух брал верх, но время…

Чик решил по-своему, как в свое время Александр Македонский: одним махом разрубил горячим Ремом этот «гордиев узел». Самым кончиком клинка, не поцарапав шею девушки. Мгновенно вернул меч на место и двумя руками разжал мягкое раскаленное бронзовое кольцо. Смял его в комок и швырнул в реку. Через пять секунд послышалось короткое шипение и всплеск.

– Все, Грация, ты свободна. Садимся на Воронка и скачем отсюда.

Девушка провела рукой по непривычно голому горлу, передернула плечами:

– Как мне было холодно. А он нас двоих унесет? – Своей свободе не удивилась ни капли, с Чиком так и должно было быть.

– Да он пятерых унесет! – весело сказал Чик и тихо свистнул, подзывая единорога.

Богиня удачи в который раз повернулась к Чику лицом. На чистое небо набежали тучки. Слились в две большие, потемнели. Сверкнула молния, грянул гром, и землю залило потоком воды, смывая следы беглецов. Стоит задуматься, но разве сейчас до этого? Простая случайность.

Воронок летел как ветер, но не смог уйти от дождя. Парень лишь сильнее прижал спину девушки к груди и склонился над ней, закрывая собой от упругих струй. Скоро теплый ливень перешел в мелкий холодный осенний дождь.

Чик один завел единорога в конюшню, а дальше они бежали вдвоем. Грация весело наступала в лужи, смеялась от счастья, не думая ни о чем. В номере таверны, промокшие до нитки, скинули с себя все, залезли под покрывало и…

– Я не могу, Чик! – Девушка со страхом отстранилась от кавалера. – Он замер. – Не могу, – повторила шепотом, захотела заплакать, но не смогла. Глаза оставались предательски сухими. Лежать голыми рядом, греть друг друга, хотеть и… – У меня до сих пор перед глазами стоит хозяин. Марк, – с трудом выдавила из себя Грация и зажмурила глаза. «Боги! Он меня выгонит – и будет прав! Но как я люблю его!!! Выгонит, выгонит…» – вертелось в голове, как заезженная пластинка.

Чего ей стоило признаться в своем страхе! Пыталась выкинуть бывшего хозяина из головы и не могла. Но перешагнула через себя, не стала ничего выдумывать, сказала честно и… не смогла пересилить отвращение. Не к Чику, нет, а к… самой процедуре.

– Я все понимаю, Грация. Сейчас мы просто погреемся, и не переживай, я разберусь с твоим… – «хозяин» не сумел сказать, – бывшим Марком. Успокойся.

Как он его ненавидел! О мести Флорине позабыл вовсе. Теперь на первом месте стоял Марк.

– Правда? – спросила так многозначительно.

Что она имела в виду? Ох уж эти женские вопросы ни о чем и обо всем конкретно. Подразумевается: «Ты меня любишь?»

– Правда, правда.

Девушка доверчиво положила голову на грудь любимому и тихонько засопела. От нее веяло таким родным беззащитным теплом, что тело Чика успокоилось само собой. Сердце, как и предсказывала старая шарлатанка, собралось из разбитых кусков и забилось с новой силой. Ну, по крайней мере, так он сам оценил секундное замирание.

Их встреча, невозможное освобождение не стало для него открытием. Он, оказывается, всегда это знал, еще с момента знакомства по дороге к храму. Но вот чувство… не свойственны ему такие порывы. После полузабытой Джульетты – как отрезало. Только сам никакой чуждости не заметил. Как и в недавнем порыве вернуться домой вместе с горячим желанием немедленно убить Флорину.

Наутро Грация рассказала, как прожила этот год. Рассказ часто прерывался потоками слез и падениями на грудь любимого. Тогда ему приходилось ее успокаивать. Делал это неумело. Не привык к женским слезам, раньше просто уходил от истеричек, а тут совсем не истерика. Искреннее желание выговориться после долгого молчания. Внутри Чика холодело все больше и больше.

После расставания на пороге храма Лоос девушка еще долго вспоминала странного молчаливого варвара-раба. Мечтала в своих девичьих грезах о встрече, откидывая всякую мысль о невозможности, ждала, что вот-вот он появится и уведет в даль светлую.

Однажды хозяин вернулся из города в прекрасном расположении духа. Ввалился в комнату служанок и выгнал всех, за исключением Грации.

– Серпиния беременна! Пляши, Грация! Только что разговаривал с ней по амулету. – Марк, хоть и был пьян, но стоял твердо, и речь не заплеталась.

– Ой, правда? – Девушка искренне обрадовалась за подругу. – Как я рада! – И действительно заплясала, прихлопывая себе ладонями. – У нее будет ребенок! Какая она счастливая! А кто: мальчик, девочка?

– Наследник! – гордо произнес Марк. – Совершенно здоров, Родящие проверили. А тебя, как свою лучшую подругу, велела поцеловать в щечку!

Грация подбежала к хозяину и подставила щеку. Тот, взяв ее за плечи, смачно поцеловал. Вдруг его взгляд неуловимо изменился. Девушка ничего не заметила и хотела уже отойти, как хозяин снова притянул ее к себе и поцеловал в другую щеку.

– Ты чего, господин Марк? – удивилась она.

– Какая ты сладкая, – пробормотал он и впился в губы.

Грация ничего не поняла. Ее глаза расширились от удивления, но даже сейчас, во время совсем не отцовского поцелуя, и мысли не возникло о возможном насилии. Этот человек был в первую очередь отцом подруги и лишь потом хозяином, о чем часто забывала.

Изо рта несло перегаром, губы неприятно обслюнявились, и она наконец, с нарастающей паникой, начала отбиваться. Как могла. Отпихивала здорового мужика, пыталась крутить головой, но все бесполезно. «Не может быть, – зазвенело в голове, – этого просто не может быть, это не со мной, это не он…» Марк с силой, возбужденно дыша, толкнул девушку на кушетку.

– Я что, зря за ошейник платил! – прошипел он сквозь зубы. Его словно подменили. Взгляд стал плотоядным, с похотливой поволокой. – Раздевайся, шлюха, и не вздумай сопротивляться, я этого не люблю. Это приказ!

Ошейник, показалось, прожег всю шею насквозь. Боль была невыносимой, и она четко понимала, что избавиться от нее может, только в точности выполнив приказание. Как слетели верхняя и нижняя туники, рабыня не заметила, она осознала себя уже лежащей на кушетке, когда нестерпимое жжение бронзового кольца пропало.

Дальнейшее помнилось плохо. Точнее, это хотелось забыть. Боль впервые пронзенного тела не шла ни в какое сравнение с душевным опустошением, омерзением, грязью. От кого-либо другого, от разбойника это еще можно было ожидать, но от отца подруги? В детстве он сажал их вдвоем на колени и рассказывал занимательные истории. Крайне редко, но это было.

– Томила… – прохрипел Марк, кончая, и грузно навалился на Грацию.

Девушка с трудом дышала, боясь пошевелиться.

Встал хозяин мрачным. Обмотал нижнюю тунику и, выходя из комнаты, бросил:

– Никому не рассказывай. – Подумал и добавил: – И не вздумай повеситься или отравиться, это приказ. – За все время сборов ни разу не посмотрел на голую девушку.

Грация долго отмывалась и никак не могла отмыться. Грязь, казалось, въелась во всю ее суть. Служанки ни о чем не спрашивали. Все, кроме Хионы, которая все же язвительно проговорила:

– Ну как тебе хозяин? Расскажи, как он в постели. Я всю жизнь мечтала, – закончила уже злобно-завистливо.

Грация выбежала из комнаты.

Она, разумеется, молчала, но слухи разнеслись по вилле со скоростью молнии. Узнала и жена Марка. Та ничего не сказала, лишь презрительно кривила губы при случайной встрече, и это стегало больнее любых батогов.