Текст книги "Дверь в полдень"

– А если мощность максимальная?

– Тогда градусов на пятьсот. В режимах высокой мощности надо очень осторожно стрелять, чтобы не попасть самому под собственный выстрел. Пуля, напитанная до предела, взрывается примерно как ручная граната из вашего времени.

– Понятно, – сказал Стас. – А пулеметы с такими пулями у вас есть?

– У нас все пулеметы такие. Но это чисто боевое оружие, его разрешено носить только в зоне боевых действий.

– Это само собой разумеется, – кивнул Стас. – А что у вас вообще нового появилось в военной области? Оружие, тактика…

– Разве в ноутбуке нет этой информации? – удивился Гвидон.

– А я-то откуда знаю, есть она там или нет? Твой ноутбук еще дня три будет по начальству ходить из рук в руки.

– Разве его еще не поставили на скачку?

– На что?

– Ну, информацию из него выкачивать. В этот ноутбук заложена специальная программа, она сразу после включения компьютера предлагает начать процесс. Там еще вделан специальный переходник под сетевой кабель вашего времени. Надо просто включить ноутбук в сеть как обычный компьютер и запустить копирование. На быстродействии системы копирование не скажется – у вас сети слишком медленные, чтобы процессор тормозить.

– А у винчестера какой там объем? – спросил Стас.

– У чего?

– Ну, у жесткого диска.

– Нет там никакого диска. Ты имеешь ввиду внешнюю память?

– Да.

– Не знаю. Сколько-то миллионов терабайт. Да какая разница? Вся информация уже структурирована, первый блок весит всего шесть гигабайт, там в основном текст, есть еще второй блок и третий, они гораздо больше. Москомп специально все так сгруппировал, чтобы самые важные данные можно было скачать сразу, а все остальное – сливать медленно и не торопясь.

– Москомп? – переспросил Стас. – Тот самый умный компьютер?

– Тот самый. Ты, вообще-то, зря меня об этом спрашиваешь. Лучше почитай информацию, которую я принес, там все написано.

– А ты сам читал, что принес?

– Не читал. Но москомп врать не будет, он вообще врать не умеет.

– Расскажи-ка об этом подробнее, – попросил Стас. – Я фантастики много прочел и во всех книгах, где появляется искусственный интеллект, он сразу начинает всех порабощать.

– Ерунда, – заявил Гвидон. – Никого он не порабощал и даже не пытался. Искусственный интеллект по сути своей – обычный компьютер, только с расширенными возможностями. Интеллектуальный компьютер тоже можно программировать и если в нем что-то явно запрограммировано, это что-то он не может обойти никак. Во все интеллектуальные компьютеры закладываются специальные блокировки, чтобы компьютер подчинялся человеку. Каким бы интеллектуальным компьютер ни был, выйти из-под контроля он все равно не может.

– А если в программе будет ошибка…

– Ошибки везде бывают. Но пока еще не было ни одного случая, чтобы компьютер сознательно причинил человеку вред. Ты пойми, компьютеры – не монстры, у них нет тяги к насилию. Даже если блокировки не сработают, сам по себе компьютер не станет вредить людям, он просто не захочет. А если вдруг захочет, то не успеет, потому что компьютеры не умеют скрывать свои мысли. Они как дети, их личности развиваются медленнее, чем человеческие, считается, что полный цикл взросления компьютера занимает тысячу лет.

– А в двадцать шестом веке как? – спросил Стас. – Там компьютеры такие же тупые?

– Не знаю, – сказал Гвидон, – я там не был. Не тупые – это точно, они даже у нас не тупые, компьютер соображает намного быстрее человека, у него больше памяти, причем не вся память ассоциативная, есть еще память прямого доступа, она быстрее и надежнее. Компьютеры не тупые, они просто инфантильные.

– Понятно, – промычал Стас, хотя ясно было, что понятно ему далеко не все. – Значит, советуешь прочитать то, что ты притащил, и только после этого приставать к тебе с расспросами?

– Приставать ко мне с расспросами вообще не надо, – сказал Гвидон. – Ничего интересного я рассказать не смогу. Я ведь не ученый, даже не менеджер, я обычный спасатель, раньше был полицейским, а с наукой никогда напрямую дела не имел. Я вообще не понимаю, почему москомп отправил в прошлое именно меня. Может, не хотел посвящать в тайну лишних людей…

– Это сомнительно, – заявил Стас. – Ну да ладно. В тир тебя можно сводить?

– Зачем? – удивился Гвидон и сразу сообразил, зачем. – Хочешь из бластера пострелять? А у вас тир открытый или подземный?

– Подземный.

– Тогда много не постреляешь. От стрельбы температура сильно повышается, да и мишени у вас вряд ли такие, какие нужны. Не дай бог, пробьем стену насквозь или трубу какую-нибудь повредим…

– Ничего мы не пробьем, – заверил Гвидона Стас. – Все продумано. Пойдем, попытка не пытка, как говорил товарищ Берия.

Гвидон понял, что Стас пошутил, и вежливо улыбнулся. Смысла шутки он не уловил.

10

В субботу 28 августа около полудня Максим ехал на своем БМВ по первой бетонке в сторону Апрелевки. На пассажирском сиденье лежала джипиэска, с показаниями которой Максим периодически сверялся.

Колян исчез в неизвестном направлении, ни один из его телефонов не отвечал, аська показывала, что в сети его нет, а электронные письма оставались без ответа. В пятницу вечером Максим решил лично проведать друга, взял в супермаркете бутылку коньяка и пошел в гости. Набрал на домофоне номер квартиры Коляна, домофон отозвался хрипло и неразборчиво, Максим так и не понял, что именно ему сказали.

– Это Максим, – представился Максим. – Колян, ты?

В ответ голос что-то нечленораздельно пробурчал и дверь в подъезд открылась.

На выходе из лифта Максима ждали два коротко стриженых молодых человека в кожаных куртках и спортивных штанах. Приехали, подумал Максим, сейчас будут бить.

Однако молодые люди не стали бить Максима. Один из них, видимо, главный, всмотрелся в его лицо и спросил:

– Соколов, что ли?

Максим молча кивнул. Он был слишком растерян, чтобы говорить.

Собеседник Максима нажал кнопку вызова лифта. Двери тут же распахнулись – кабина еще не успела уехать.

– Вали отсюда, – сказал человек, похожий на бандита. – И в ближайшие дни не возвращайся.

Только выйдя на улицу, Максим сообразил, что, скорее всего, это были не бандиты, а ФСБшники. В самом деле, откуда бандитам знать его в лицо?

В субботу утром Максим снова позвонил Коляну и снова не получил ответа ни с домашнего телефона, ни с мобильного. Если бы Максим не догадывался, что произошло с Коляном, он бы сильно обеспокоился. Но Максим был уверен, что его друг сейчас находится в будущем. Где же еще ему быть…

Либо Иван Георгиевич нашел мобильник из будущего и расколол зятя, либо сам Колян отбросил возвышенные мысли и решил все-таки попытаться получить выгоду от машины времени. Кто бы мог подумать, Колян – мафиозо. Обалдеть.

Максим не знал, зачем он снова поехал к машине времени. Если бы он как следует покопался в своих мыслях, он наверняка смог бы понять мотивацию своего поступка, но он не хотел ее понимать. Он просто знал, что хочет еще раз подойти к идолу, склониться над электронными часами, которым предстоит быть изготовленными только через тысячу лет, и уйти… он еще не знал, куда именно. Он знал только то, что хочет уйти, но не навсегда, потом он собирался вернуться, причем в то самое время, из которого уходил – Максим не хотел ехать на работу сразу же после возвращения из турпоездки в будущее.

Надо было взять с собой фотоаппарат, подумал Максим, причем цифровой, чтобы не смущать тех, кто будет потом проявлять пленку. А заодно еще и видеокамеру прихватить. А что, классный фильм получился бы – грузовики без водителей, летающие тарелки… А если еще отправиться в какое-нибудь живописное место, например, в руины центра Москвы…

Максим съехал на обочину, остановил машину, вышел из нее и углубился в лес. Прошел он всего лишь метров пятьсот, дальше его ждал сюрприз.

Сюрприз явился в виде рослого розовощекого детины, когда-то белобрысого, а теперь остриженного почти налысо. Детина был упакован в полный комплект полевого камуфляжа, причем рукава были засучены по самые плечи, воротник расстегнут, а пряжка ремня болталась где-то на полпути к коленям. Во рту у детины торчала дымящаяся сигарета без фильтра.

– Куда прешь, салага?! – рыкнул он зычным баритоном. – Ко мне!

Максим вздрогнул, не столько от испуга, сколько от неожиданности. Вот кого-кого, а солдата, точнее, сержанта, он никак не ожидал здесь встретить.

Максим сделал два шага по направлению к сержанту и вышел из-за кустов, скрывавших нижнюю половину его тела. Вояка длинно и косноязычно выругался.

– Прости, братан, – добродушно произнес он, завершив свою тираду. – Я думал, ты из духов, не заметил, что в джинсах. Сигареткой не угостишь?

Максим подошел к сержанту, сел рядом с ним на поваленное дерево и протянул пачку «Кэмела».

– Пару возьми, – разрешил Максим.

– А три можно?

– Можно.

На всякий случай Максим спрятал пачку обратно в карман. Сержант проводил ее тоскливым взглядом. Максим состроил на лице лениво-безразличное выражение и спросил:

– Что это вас, военных, сюда вдруг занесло?

– Служба, – пожал плечами сержант. – Куда послали, туда и занесло.

Он наклонился к плечу Максима и доверительно сообщил:

– Говорят, тут в лесу летающую тарелку нашли упавшую. Пока только оцепление выставили, потом будут забор строить, а внутри забора – институт, который ее изучать будет.

– Блин! – высказался Максим. И тут же пояснил: – Я сюда за грибами каждую субботу приезжаю.

– Отъездился, – констатировал сержант. – Ничего, грибных мест в Подмосковье полно. Десяткой не выручишь?

Максим залез в задний карман джинсов и выудил оттуда тонкую стопку купюр, самой мелкой из которых была пятисотенная.

– На, возьми, – немного поколебавшись, сказал Максим и протянул ее сержанту. – Выпьешь за мое здоровье. А я пойду. Придется теперь другое место искать. Ну что за на фиг…

– Это точно, – согласился сержант.

Отойдя метров на десять, Максим услышал, как сержант пробурчал себе под нос:

– С такими деньжищами по грибы ходит… Не понимаю.

Максим улыбнулся. Он даже немного позавидовал этому бугаю, для которого пятьсот рублей – большие деньги, а в жизни все просто и понятно. Хорошо, наверное, быть таким оболтусом, правильно говорил Христос – блаженны нищие духом. Или он не так говорил…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПОЛДЕНЬ. ПЕРЕМЕННАЯ ОБЛАЧНОСТЬ

You've got to believe in someone

Asking me who is right

Asking me whom to follow

Don't ask me

I don't know

Ozzy Osbourne

Глава седьмая

1

– Вот эта штука и есть машина времени? – спросил Иван Георгиевич.

– Ага, – ответил Колян, – она самая.

Люся выпучила глаза и издала невнятный горловой звук.

– Что-что? – переспросила она. – Мне не послышалось?

– Тебе не послышалось, мама, – подтвердила Настя. – Папа сказал «машина времени». Папа, а что такое – машина времени?

– Это трудно объяснить, – сказал Колян. – Это как бы ворота…

– Короче, Склифосовский, – перебил его Иван Георгиевич. – Сначала объясни, как ей пользоваться, а потом уже…

Настя не дала ему закончить мысль.

– Дедушка, ты неправильно говоришь, – заявила она. – Нельзя говорить, когда папа говорит, надо сначала послушать, а потом говорить.

– Извини, – сказал Иван Георгиевич.

– Тут все просто, – сказал Колян. – Эти цифры всегда показывают текущее время. Если поскрести какую-то цифру пальцем, время меняется, но остается текущим. Я имею ввиду…

– Я понял, – перебил его Иван Георгиевич. – Происходит перемещение во времени.

– Снова ты не слушаешь папу, – посетовала Настя.

– Изменение первой цифры перемещает на двести пятьдесят шесть лет вперед либо назад, – продолжал Колян, – вторая цифра перемещает на шестнадцать лет, третья на год, четвертая на месяц… ну и так далее.

– Чтобы перейти в двадцать восьмой век, что нужно сделать? – спросил Иван Георгиевич. – Подожди, не отвечай, сам соображу… Первую цифру надо сдвинуть три раза вперед, правильно? Должно быть… что там идет после девятки? Буква А?

– Она самая, – подтвердил Колян.

– Папа! – воскликнула Люся. – Ты в самом деле веришь в весь этот бред?

– Верю, – согласился Иван Георгиевич. – Давай, Коля, двигай ее.

Колян наклонился над часами, коснулся пальцем первой цифры и сделал характерное движение – палец сильно надавил на прозрачную пластмассу и как бы попытался отодвинуть ее от себя. Семерка превратилась в восьмерку. После второго нажатия восьмерка стала девяткой.

– Эй-эй, полегче! – крикнул кто-то за спиной. – Не так быстро!

Иван Георгиевич и Колян синхронно обернулись и так же синхронно сунули руки за пазуху, каждый за свою, естественно.

Перед ними стоял незнакомый мужик лет сорока, невысокий, невзрачный и лысоватый. В руках он держал пистолет непривычной конструкции, дуло было направлено Ивану Георгиевичу прямо между глаз.

– Зачем сразу хвататься за оружие? – укоризненно спросил незнакомец. – Для начала можно просто поговорить.

Иван Георгиевич осторожно вытащил руку из-за пазухи, пистолета в ней не было. Колян последовал его примеру.

– Так-то лучше, – сказал незнакомец и тоже убрал оружие. – Я Фома.

– Иван, – представился Иван Георгиевич. – Это Николай, это…

– Николая я уже знаю, – сообщил мужик. – Данила про вас рассказывал.

– Ты… то есть вы… – начал Колян, но Фома его перебил:

– Можно на ты. Так привычнее.

– Ты тоже охранник? – закончил вопрос Колян.

– Не охранник, а полицейский. Николай, куда Ромка делся? Решил остаться в будущем?

Коляну потребовалось секунд пять, чтобы сообразить, что в этом времени они с Максимом уже ушли в будущее, но еще не вернулись. Фома еще не знает, что произошло с Коляном, Максимом и Ромой, потому что в реальности Фомы их путешествие по более поздним временам еще не закончилось. Чертовы парадоксы, сразу и не разберешься в них.

– Не знаю, где сейчас Рома, – сказал Колян. – Мы возвращались без него. Там такая толпа собралась, за всеми не уследишь…

– Что за толпа? – заинтересовался Фома. – И что значит возвращались? Данила вас проморгал?

– Нет, просто мы вернулись в более раннее время, чем отправились. На табло ведь можно двигать не только первую цифру, можно выставить любое время, какое только захочешь. Мы с Максимой и Ромой провели в будущем три дня… или четыре… я уже со счета сбился…

– Неважно, – перебил его Фома. – Что было в будущем? Докуда дошли?

– До тридцать первого века. Дальше портал изолирован силовым полем, наши далекие потомки почему-то не хотят общаться с предками. Где-то около 3000 года, точную дату не помню, у меня где-то записано… короче, там устроили как бы лекцию для пришельцев из прошлого, специальный робот всем объясняет, что дальше путь закрыт. Там очень много народу собралось, вся поляна была забита.

– Какая поляна? – не понял Фома.

– Эта самая. Там всю траву вытоптали, а деревья то ли поломали, то ли они сами сдохли от старости… не знаю. Идол вот этот куда-то делся… Потом, когда лекция закончилась, роботы всех с поляны повыгоняли, чтобы можно было людей по разным временам развести, потом запускали по одному или сразу несколько, группой… Короче, не знаю я, куда Рома отправился, с нами он не пошел, наверное, к вам собрался, в родное время. Дня через три придет.

– Хорошо, – сказал Фома, – Честно говоря, ничего не понял, но все запомнил, перескажу Денису, пусть разбирается. А вы куда собрались?

– В двадцать восьмой век. Пропустишь?

– Пропущу, – согласился Фома, – чего бы не пропустить. Только я должен сначала в сторонку отойти, чтобы вместе с вами не увязаться. Вы долго у пульта не задерживайтесь, мне надо обратно возвращаться, а то получается, что я пост оставил.

– Хорошо, – сказал Колян. – Давай.

– Успехов вам, – сказал Фома и стал ломиться сквозь осинник, как лось.

– Папа, вы с Колей с ума посходили? – подала голос Люся. – Кто это был? Что здесь вообще происходит?

– Все под контролем, – заверил ее Иван Георгиевич. – Коля, поехали дальше.

– Надо подождать, – возразил Колян. – Фома еще не вышел из круга.

– Из какого круга? – страдальчески вопросила Люся.

– Можно! – заорал Фома откуда-то издали. Можно было подумать, что он отошел не на десять метров, а как минимум на сто. В густом лесу иногда наблюдаются странные акустические эффекты.

– Вот теперь можно, – сказал Колян и превратил девятку на табло в букву А. – Двадцать восьмой век, добро пожаловать.

– Это сумасшествие, – повторила Люся в очередной раз. – Вы все белены объелись.

– Заткнись, – тихо произнес Иван Георгиевич.

Вроде и не прозвучало в его голосе никакой угрозы, но Люся немедленно захлопнула рот и встала почти по стойке смирно. В подобные моменты Колян сильно завидовал тестю, сам он к таким фокусам был неспособен.

– Эгегей! – крикнул Иван Георгиевич. – Есть тут кто-нибудь?

В траве зашуршало что-то большое и проворное. По издаваемым звукам можно было подумать, что ползет большая змея, вроде анаконды или королевского питона. Колян был уверен, что это робот, но на всякий случай вытащил пистолет.

– Опасности нет, – сообщил из травы невидимый ползун. – Я не представляю угрозы.

– Ты кто? – спросил Иван Георгиевич.

– Робот-посыльный со многими дополнительными функциями.

Люся неожиданно вздрогнула и ухватила бы Коляна за локоть, если бы он не уклонился. Когда пистолет снят с предохранителя, никому нельзя позволять хватать тебя за руку, это аксиома. Интересно, что ее так напугало?

Робот окончательно приполз и показался из травы. Больше всего он напоминал сколопендру из Чернобыля, выросшую до размеров молодого крокодила. Люся и Настя синхронно охнули, Люся – испуганно, Настя – восторженно.

– Медведка, – заявила Настя. – Я ее в книжке видела.

– Тише, – сказал Иван Георгиевич. – Не мешайте, успеете еще наговориться. Послушайте, уважаемый, – обратился он к роботу, – … к вам можно обращаться на ты?

– Конечно, – ответил робот. – Надо полагать, вы из прошлого. Если судить по конструкции ваших пистолетов, это двадцатый – двадцать второй век. Впрочем, вы все уже опознаны. Лученко Иван Георгиевич, Немцов Николай Федорович, Немцова Людмила Ивановна, Незванова Анастасия Николаевна. Все правильно?

– Я не Незванова, а Немцова! – возмутилась Настя.

– Прошу прощения, – сказал робот, – это моя ошибка. Конечно, Немцова, Незванова будет в замужестве.

– В каком еще замужестве? – не унималась Настя. – Я еще маленькая!

– Еще раз прошу меня простить, – повторил робот.

Люся посмотрела на Коляна обалдевшими глазами и спросила:

– Это и вправду будущее?

– Нет, блин, глюк!

– Тихо вы, горячие эстонские парни… и девушки, – вмешался Иван Георгиевич. – Дайте спокойно поговорить с роботом.

Он обратился к роботу:

– Значит, я могу обращаться к тебе на ты?

– Да, конечно. Я не умею обижаться. Разговаривая со мной, ты можешь не думать о вежливости.

Колян ожидал, что Иван Георгиевич попросит робота вызвать им какой-нибудь транспорт, но тесть повел себя неожиданно.

– Скажи-ка мне, – начал тесть, – при каких условиях ты можешь причинить вред человеку?

Если робот и удивился этому вопросу, то ничем этого не показал.

– Только если человек совершает противозаконные действия, – ответил робот.

– А если человек нарушает закон по незнанию?

– Перед тем, как применять силу, я обязан предупредить, – пояснил робот. – Конечно, если есть время на предупреждение. Но оно обычно бывает, очень редко приходится действовать незамедлительно.

– Насколько редко? – уточнил Иван Георгиевич. – С тобой такое бывало?

– Если ты имеешь ввиду мое тело, то нет.

– А что я еще могу иметь ввиду? Душу?

– Да, – спокойно ответил робот. – Мне приходилось выполнять подобные действия в других телах.

– Твой мозг раньше был в другом корпусе?

– Нет.

– А как же тогда? Что ты имеешь ввиду, когда говоришь, что в других телах причинял людям вред?

– Большая часть моей души принадлежит москомпу, – сказал робот. – Когда локальная душа не может решить какую-то задачу, она инициирует… в вашем времени это называлось распределенными вычислениями.

– Понятно, – буркнул себе под нос Иван Георгиевич. – Зайдем с другой стороны. Скажи мне пожалуйста, робот, обязан ли ты выполнять приказы человека?

– Конечно. Я обязан выполнять все приказы, не противоречащие заложенным в меня программам.

– Какие приказы противоречат программам?

В голосе робота послышалось замешательство.

– Я не могу сформулировать точный ответ, – сказал он.

– Почему?

– Затрудняюсь ответить. Я могу попытаться дать перечислительный ответ.

– Попытайся.

– Я не должен выполнять приказы, ведущие к совершению преступлений. Я имею право не выполнять приказы неполноценных личностей…

– Ну-ка, поподробнее, – заинтересовался Иван Георгиевич. – Что еще за неполноценные личности?

– Несовершеннолетние, умственно отсталые, душевнобольные, маразматики, пьяные, – перечислил робот. – Кроме того, я не должен выполнять приказы, превосходящие социальный статус отдавшего приказ.

– Что такое социальный статус?

– Социальный статус личности определяет меру ответственности, которую данная личность способна на себя возложить. Социальный статус определяется по результатам психотеста.

Колян приблизился к тестю, чтобы осторожно ткнуть его в бок, напоминая, что в предыдущем путешествии в будущее никто из путешественников так и не смог пройти психотест. Иван Георгиевич остановил зятя взглядом. «Я все помню, успокойся и не мешай», говорил этот взгляд.

– Я могу вызвать сюда летающую тарелку? – спросил Иван Георгиевич.

– Прямо сюда – нет, машина не сможет приземлиться в густом лесу. Вам придется пройти около трехсот метров на север, там есть большая поляна.

– Я могу попросить вырубить этот лес?

– Обоснование?

– Ну… – Иван Георгиевич сделал задумчивое лицо. – Допустим, мне так захотелось.

– Обоснование признано неудовлетворительным, – заявил робот. – Запрос отклонен.

– Какое обоснование будет удовлетворительным?

– Не знаю.

Иван Георгиевич загадочно хмыкнул и задал следующий вопрос:

– Я могу узнать, какие пришельцы из прошлого, кроме нас, присутствуют в этом времени?

– Обоснование?

– Гм… проехали. Следующий вопрос. Можем ли мы устроиться в этом времени на постоянное место жительства?

– Можете. Как будете выбирать дом?

– Подбери что-нибудь на свой вкус. Коля говорил, что вам, роботам, можно доверять в этом вопросе.

– Он прав, – согласился робот. – Вы собираетесь жить все вместе?

– Да.

– Я должен получить ответ от каждого, – заявил робот.

– Да, – сказал Колян.

Люся посмотрела на отца, на мужа, нервно пожала плечами и сказала:

– Да.

– Настя? – спросил робот.

– Чего Настя? – удивилась Настя. – Ты что! Я же ребенок! Меня нельзя спрашивать.

– Можно, – возразил робот. – Ты согласна жить вместе с родителями и дедушкой?

– Конечно, согласна.

– Жилище подобрано, – заявил робот. – Машина прибудет через две минуты, я провожу вас к месту посадки.

Иван Георгиевич состроил странную гримасу, как будто хотел спросить еще о чем-то, но передумал.

– Хорошо, – сказал он. – Пошли.

2

– Пойду, выйду наверх, покурю, – сказал Олег.

Серега поднял глаза, посмотрел на Олега шальным взглядом и выдал длинную матерную тираду, смысл которой сводился к тому, что если в отсутствие Олега придет какой-нибудь козел, то Серега не имеет ни малейшего понятия, что отвечать, что делать и вообще… На этом связные мысли обрывались, далее следовал сплошной мат.

– Ничего, разберешься, – обнадежил Олег Серегу. – Не маленький.

На самом деле Олег лукавил, Серега был маленьким, и не только по росту, но и по уму. Сейчас Серега был прав, оставлять его одного не стоило, но Олегу было на это наплевать. Он полагал, что им с Серегой работать в милиции по любому осталось недолго, а в такой ситуации нет смысла лезть из кожи вон, чтобы не попасть под раздачу трындюлей. Потому что под раздачу все равно попадешь, как ни суетись. Сейчас нужно думать не о том, как не потерять прибыльное место, а о более отдаленном будущем.

Запах озона из коридора давно улетучился, да и горелым деревом почти не пахло. Обгорелые обломки двери были свалены грудой в той самой комнатушке, в которой час назад они с Серегой пытались обобрать приезжего лоха, впридачу еще и хача. В глубине души Олег до сих пор не мог поверить, что дело повернулось таким противоестественным образом. Это было решительно невозможно, так не должно быть потому, что не должно быть никогда. Дело даже не в том, что хач оказался пришельцем из будущего, а в том, что приезжие хачи всегда элементарно разводятся на деньги, это такой же закон природы, как и то, что бутерброд падает маслом вниз.

Олег прошел по тоннелю до ближайшей развилки, поднялся наверх и оказался посреди рыночной толпы. Когда Олег поднимался по лестнице, шумные бабки, торгующие всякой ерундой, замолкали при его приближении и провожали его напряженными взглядами. Олег не обращал на них внимания – сегодняшний налог был уже собран, торговки его больше не интересовали. Пусть сменщики ими интересуются.

Олег сунул в рот сигарету, прикурил и неспешно отошел в сторону, к большому ларьку, торгующему компакт-дисками. Олег предпочитал курить именно здесь, потому что здесь никогда не бывало большой толпы, музыка и фильмы привлекают гораздо меньше покупателей, чем колбаса и макароны.

Рядом нарисовался крупный, но рыхлый мужик с одутловатым лицом, шальными глазами и большой сумкой на плече. Мужик подошел к Олегу, воровато оглянулся по сторонам и осторожно произнес:

– Здравствуйте.

Травкой торговать хочет, подумал Олег. Вслух он ничего не сказал, лишь приподнял бровь, показывая, что ждет продолжения.

Следующей фразой парнишка очень разочаровал Олега.

– Я журналист, – сообщил он.

Олег почувствовал, как рука журналиста ткнулась в боковой карман форменной тужурки Олега и что-то положила внутрь. Олег опустил взгляд и увидел, что это не что-то, а пятьсот рублей. Взгляд Олега стал чуть более дружелюбным.

– Что случилось на станции? – спросил журналист.

Олег глубоко затянулся, выпустил дым и решительно заявил:

– Триста баксов.

– Сто, – возразил журналист.

Олег пожал плечами и сделал вид, что собрался уходить. В следующую секунду в кармане куртки Олега появились четыре тысячные бумажки.

– Половина, – прокомментировал журналист. – Вторая половина в обмен на информацию.

Олег представил себе, что сейчас подумает его собеседник, и ехидно ухмыльнулся. И начал говорить правду.

– Задержали подозрительного человека, – сказал Олег. – Обычная проверка документов. Паспорт вызвал подозрения, человека отвели в опорный пункт, там он вытащил бластер и стал стрелять. Он пришелец из будущего.

Договорив последние слова, Олег скривил рот в торжествующей усмешке. Сказать, что журналист был ошеломлен – значило ничего не сказать.

– Там потом появился один твой коллега, – добавил Олег. – Сфотографировал этого пришельца и его компьютер, у него с собой компьютер был.

– Какой компьютер? – глупо переспросил журналист.

– Из будущего, – пояснил Олег. – Без экрана, картинка рисуется прямо в воздухе. Ты на меня так не смотри, я тебе мозги не парю, он на самом деле из будущего и скоро это попадет в газеты без твоей помощи. Твой коллега все уже сфотографировал. А может, и не коллега, может, конкурент.

Журналист выдал Олегу еще четыре тысячи и спросил:

– Там еще осталось, что фотографировать?

Олег вспомнил про обгорелые обломки досок и ухмыльнулся.

– Еще десять тысяч, – заявил он.

– Пять, – сказал журналист.

Они сошлись на восьми.

3

Колян сидел на террасе в кресле-качалке и следил за маленькими летающими роботами, похожими на мячики для пинг-понга. Роботы неспешно шныряли туда-сюда без всякой видимой цели, но на самом деле цель у них была – они охотились на комаров.

Дом, который подобрал москомп, был всем хорош, но был у него один серьезный недостаток – рядом с ним располагалась огромная заболоченная лужа, в которой плодились комары. Пару часов назад Люся пожаловалась домашнему компьютеру на безобразие, тот обещал принять меры и не обманул – за последний час Колян не видел ни одного комара.

Заливисто хохоча, мимо крыльца пробежала Настя, перед ней бежал маленький полуинтеллектуальный робот, имитирующий внешность и поведение молодого спаниеля. Когда домашний компьютер спросил Настю, чего ей не хватает для полного счастья, она попросила собаку и через полчаса собака была доставлена. Собака была ненастоящая, но так даже лучше – можно гарантировать, что она никого не укусит, не изгрызет ботинки и не сделает лужу в неподходящем месте.

Колян отхлебнул очередную порцию пива и к двум пустым бутылкам, стоящим рядом с креслом, присоединилась третья. На веранду тут же прискакал маленький паукообразный робот, тащивший в длинных металлических лапках четвертую бутылку. Робот остановился рядом с Коляном, щелкнул открывалкой, протянул открытую бутылку Коляну и ускакал обратно. Сервис, однако.

Из дверей, ведущих внутрь дома, показался еще один робот, чуть больших размеров, он волок за собой длинную угловатую конструкцию неясного назначения. Ее назначение стало ясным, когда робот ее разложил и установил рядом с креслом Коляна. Это было еще одно кресло, почти как у Коляна, только чуть-чуть поменьше и с более мягким сиденьем. Робот убежал внутрь, а через минуту из дома вышла Люся, села в это кресло, откинулась на спинку, вытянула ноги вперед и положила их на услужливо подставленную роботом скамеечку.

– Алкоголизируешь, – констатировала она.

– Ага, – согласился Колян. – Присоединяйся, пиво хорошее.

– Не хочу, – сказала Люся и потянулась, как кошка. – Хорошо тут…

– Да, неплохо. Только соседей нет, скоро скучно станет.

– А зачем нам соседи? – удивилась Люся. – У нас на втором этаже телепортатор. Я уже в Атлантическом океане искупалась.

– И как?

– Хорошо, вода теплая. Хочешь, вместе сходим? Настю возьмем…

– Не хочу, – помотал головой Колян. – Я сегодня лучше напьюсь. Да и Насте, думаю, на сегодня и без того впечатлений хватит, лучше ее постепенно к чудесам приучать.

– Тогда давай завтра сходим, – предложила Люся. – Ты не против?

– Давай сходим, – согласился Колян. – А что твоего папы не видно?

– К компьютеру прилип и не отходит, психотест какой-то проходит. Что это такое, кстати? Это, типа, проверяют, не сумасшедший ли ты?

– Типа того. Я уже пробовал его проходить.

– И как?

– Не прошел. А пока проходил, роботы пистолет спрятали. Нельзя, говорят, кровожадным маньякам оружие доверять.

– Как это спрятали? – возмутилась Люся. – Просто так взяли, утащили и спрятали? Пойду-ка лучше я папину пушку приберу, пока и ее тоже не уперли. Или ты уже сказал папе, чтобы он ее прибрал?

– Не сказал, – смутился Колян. – Забыл.

Люся одарила мужа негодующим взглядом и ушла в дом. Колян еще раз приложился к бутылке. Он пытался убедить себя, что наслаждается покоем, но это не получалось – Колян понимал, что покой ему в этом времени может только сниться, если, конечно, не рассматривать всерьез перспективу провести остаток своих дней в виртуальности. А в реальной жизни Иван Георгиевич обязательно придумает что-нибудь такое, отчего все местные компьютеры встанут на уши. Интересно, что это будет?