Текст книги "Дверь в полдень"

Глава восьмая

1

Колян вышел из телепортатора и в растерянности замер на месте. Первой его мыслью было: «Ловушка!» Вместо того, чтобы попасть домой, он очутился на открытой площадке, заставленной какими-то столиками… тут он сообразил, в чем дело. Он ведь велел телепортатору переместить его «обратно», тупая железка честно выполнила приказ и переправила Коляна в тот самый ресторанчик, откуда он отправился на планету зулусов. Нервы ни к черту…

Колян снова залез в кабинку и велел телепортатору отправить его домой. На этот раз перемещение прошло без сюрпризов.

Первым делом Колян направился в комнату тестя с намерением высказать ему сразу с порога все, что он думает о его идее пройти психотест третьего уровня на халяву, а также о самом тесте как личности. Но высказаться не удалось.

Не успел Колян открыть рот и начать ругаться, как Иван Георгиевич посмотрел на него с выражением крайней озабоченности и спросил:

– Что случилось?

– Много чего случилось, – злобно ответил Колян. – Знаете, почему никто не проходит психотест у зулусов?

– Не знаю. Есть какая-то опасность?

– Опасность – это мягко сказано. Всех, кто приходит к ним в гости, зулусы берут в рабство.

– Это невозможно! – воскликнул Иван Георгиевич. – Ерунда какая-то… Ты что-то неправильно понял. Рабство запрещено федеральным законодательством.

– Я тоже так думал. А потом доктор Нгуа мне объяснил, что если раба оформить как временно арестованного, все получается как бы законно.

– Доктор? – переспросил Иван Георгиевич. – Ты лично разговаривал с доктором?

– Да, а что?

– Ты хоть знаешь, что в этом времени означает «доктор»?

– Понятия не имею.

– Доктор, – объяснил Иван Георгиевич, – это человек, который принимает решения. На всей Земле обитает всего несколько тысяч докторов, а на Нью Зулу, я полагаю, их человек пятьдесят, не больше. Чтобы получить статус доктора, недостаточно просто пройти психотест, звание доктора дают за личные заслуги перед человечеством. Доктор здесь – примерно как в дореволюционной России князь. Доктор имеет право нарушать старые законы и издавать новые. Доктор имеет право программировать суперкомпьютеры вроде москомпа. Все доктора в совокупности образуют правительство человечества, а заодно и парламент.

Колян присвистнул.

– Круто, – сказал он. – Получается, я замочил не просто негра, а негра-депутата.

Иван Георгиевич изменился в лице.

– Ты что?! – вскричал он. – Ты убил доктора?!

– Не по-настоящему, – ухмыльнулся Колян. – Это мне в виртуальности приснилось. Компьютер такую подставу кинул, как будто я валяюсь на кровати, виртуальность все не приходит, я думаю, что-то не сработало, встаю, тут открывается дверь, появляется голый негр с бластером, я ему кричу «руки вверх», базарим немного… Короче, я его завалил случайно, он дернулся, а я выстрелил. Но компьютер почему-то решил, что психотест я прошел.

– Ничего удивительного, – заметил Иван Георгиевич. – У зулусов такое поведение в порядке вещей, у них очень широкие границы необходимой обороны, по их законам ты можешь убить человека только за то, что он тебя дураком обозвал.

– Значит, правильно я его убил. Он так ругался…

– Неправильно, – возразил Иван Георгиевич. – Убить доктора – это как у нас губернатора замочить или мэра. Странно, что он начал ругаться, хотя, он же зулус… Погоди. Про то, что там всех гостей в рабство берут, тебе этот самый доктор сказал?

– Этот самый. Только не в виртуальности сказал, а по-настоящему. Я ведь еще самый главный прикол не рассказал. Психотест кончился, я возвращаюсь в реальность, понемногу прихожу в себя, гляжу, дверь открывается и входит тот самый доктор, что был в виртуальности. Я сначала подумал, меня проглючило.

– А потом?

– Отобрал у него бластер и вытолкал взашей в телепортатор. И сам тоже свалил оттуда немедленно.

– Коля, ты идиот, – заявил Иван Георгиевич. – Ты хоть понимаешь, что этот доктор может тебя замочить в любой момент и ему ничего не будет? Статус доктора признается во всех мирах, неважно, где он получен. На Земле этот хмырь пользуется теми же привилегиями, что и на Нью Зулу. На него не подействуют никакие запреты или замки. Если он захочет, он выскочит из телепортатора, сделает с нами все, что угодно, и ничего ему не будет.

– Что угодно – это вряд ли, – возразил Колян. – Москомп не позволит.

– Когда действует доктор, компьютеры ходят на цырлах. Доктор имеет право нарушать любые законы. Надеюсь, ты его не очень сильно обидел.

– Это вряд ли, – хмыкнул Колян. – Я бы на его месте неслабо обиделся.

– Если бы он неслабо обиделся, ты бы уже давно был трупом. Надо ему позвонить и извиниться.

Коляну показалось, что он ослышался.

– Что-что? – переспросил он.

– Позвонить и извиниться.

– Куда позвонить? На Нью Зулу?

– Естественно.

Иван Георгиевич повернулся к компьютеру и выдал команду:

– Голосовая связь с доктором Нгуа с Нью Зулу.

– Невозможно, – ответил компьютер. – Ты не авторизован. К тебе поступил входящий вызов от доктора Нгуа.

Иван Георгиевич оторопело помотал головой.

– Ничего не понимаю, – сказал он.

– К тебе поступил входящий вызов от доктора Нгуа, – повторил компьютер. – Принять вызов?

– Принять.

В углу комнаты что-то моргнуло и в комнате появился доктор Нгуа. Колян знал, что это не сам доктор, а всего лишь изображение, но трудно было поверить, что это всего лишь изображение – иллюзия выглядела абсолютно реальной.

– Считайте, что извинения приняты, – сказал доктор Нгуа.

Он говорил по-русски, но губы двигались не в такт словам. Автоматический переводчик, догадался Колян.

– Вы нас подслушивали? – спросил Иван Георгиевич.

– Конечно, подслушивал, – ответил Нгуа с ехидной, но в то же время добродушной улыбкой. – Разве я похож на идиота? Как только я понял, что происходит что-то интересное, я немедленно включил прослушку. Ваш случай меня очень заинтересовал – впервые за всю историю Нью Зулу гражданство планеты ухитрился получить посторонний человек, прибывший на территории менее часа назад. Обычным жителям Земли очень трудно проделать этот фокус, у нас совсем другие психические стандарты…

– Я заметил, – вставил реплику Иван Георгиевич.

– Когда я об этом узнал, я сначала не поверил, – продолжал Нгуа. – Я подумал, что компьютер опять решил проявить свое дурацкое чувство юмора. Но потом я просмотрел запись и убедился, что сообщение компьютера точно передает то, что произошло на самом деле. Ты действительно настоящий зулус по духу, причем показатели твоего интеллекта таковы, что лет через десять ты сможешь стать доктором. Я всегда полагал, что такое невозможно, что человек может получить должное воспитание, только родившись среди зулусов. Но что я вижу? Я вижу иностранца, который ведет себя, как зулус, причем, что самое странное, этот иностранец уже далеко не молод. Я спросил себя – что он делал раньше? Почему он пришел к нам только сейчас? И почему у него с собой пулевой пистолет образца прошлого тысячелетия? И тут на планету прибывает еще один посетитель, более молодой, но с очень близкими личностными характеристиками. Мне стало настолько любопытно, что я решил познакомиться с ним поближе. Должен признать, это было опрометчивое решение.

– Приношу свои извинения, – вставил реплику Иван Георгиевич. – Коля погорячился, он сожалеет о том, что произошло. Мы немедленно вернем вам бластер…

– Не смеши меня! – воскликнул Нгуа. – Оставь его себе, теперь ты имеешь полное право им владеть. А почему извиняешься ты, а не Коля?

– Я его тесть.

– И что?

Колян получил чувствительный тычок локтем в бок и быстро проговорил:

– Прошу меня извинить.

Нгуа добродушно рассмеялся.

– Извинения приняты, – сказал он. – Я не обижен, я, наоборот, благодарен вам за хороший урок, а то я иногда становлюсь слишком самоуверенным, перестаю бояться… И еще одно спасибо за информацию о межвременном портале. Такие новости не каждый день узнаешь.

– За какую еще информацию? – растерянно спросил Колян и снова получил локтем в бок.

– У меня есть к вам просьба, – сказал Иван Георгиевич. – По-моему, мой зять вполне заслужил гражданство Нью Зулу. Я прошу позволить ему получить статус гражданина, после этого он покинет вашу планету и не будет пользоваться своими правами. Мы передали вам ценную информацию…

– Не передали, – уточнил Нгуа. – Всего лишь дали наводку.

– Тем не менее, – продолжал Иван Георгиевич, – по-моему, будет справедливо, если вы предоставите Коле право пройти психотест. Ответный жест, так сказать.

– Ответного жеста не будет и быть не может, – заявил Нгуа. – В мире нет справедливости. Ты не читал труды Исандлваны? При случае почитай, тебе будет интересно, ты ведь в душе настоящий зулус, хоть и не познал истину. Я помогу тебе, но не потому, что верю в справедливость, а потому, что мне любопытно, что с вами произойдет дальше. Через пару минут я внесу поправку в закон о пришельцах, после этого Коля сможет продолжить тестирование, никого не опасаясь. Надеюсь, мои коллеги не воспользуются правом вето, а если воспользуются… Что ж, жизнь – рискованная штука.

С этими словами Нгуа растворился в воздухе.

Иван Георгиевич некоторое время сидел молча и неподвижно, а потом вдруг сказал:

– Вот так и выпускают джиннов из бутылки. Давай, Коля, получай гражданство, пока не поздно.

– Какое гражданство? – не понял Колян. – Я не получал никакого гражданства, я проходил психотест…

– Психотест третьего уровня дает гражданские права, – перебил его Иван Георгиевич. – Давай, не тормози, действуй.

Колян послушно направился к телепортатору. По дороге его посетили две мысли. Первая из них была о том, что, каждодневно общаясь со своим тестем, он становится все больше похожим на бандита. А вторая мысль была о том, что это ему нравится.

2

Старенький «мерседес» Ромы скрылся за поворотом и в ту же секунду у Елены завибрировал коммуникатор. Надпись на экранчике утверждала, что звонит москомп, это было странно, раньше москомп напрямую ей никогда не звонил. Руководство федеральным спецназом не доверяли компьютерам, даже самые оптимистичные администраторы считали это слишком рискованным.

– Слушаю, – сказала Елена.

– Добрый день, Елена, – поприветствовал ее москомп. – У меня есть к вам деловое предложение.

– Какое предложение?

– Вы можете пройти курс кибернетической модернизации организма. Я уже договорился со своим коллегой из двадцать восьмого века.

– Курс чего? – переспросила Елена. – Погоди, давай лучше по порядку. С каким коллегой ты договорился? С другим москомпом, что ли?

– Да.

– И как вы общаетесь? Разве можно протянуть провода сквозь время?

– К сожалению, нельзя. Приходится посылать гонцов с письмами, как в средневековье.

– Ты получил право использовать людей для своих нужд? – Елена изобразила ироничное удивление.

– Нет, к сожалению, не получил, – москомп не уловил иронии. – Приходится роботов гонять. Но роботы в данном случае даже полезнее, чем люди – люди не так дисциплинированы и быстрее устают.

– Разве робот может воспользоваться машиной времени?

– Ей даже муравей может воспользоваться, если проползет по табло в правильном направлении. Так вы согласны модернизировать свой организм?

– Согласна я или нет, не имеет значения, – заявила Елена. – В будущее меня все равно не пустят, твой коллега из двадцать шестого века говорит, что мое пребывание в его времени нежелательно. Если я отойду от машины времени более чем на десять метров, меня уничтожат.

– Эта проблема уже решена, – сообщил москомп. – Вы сможете провести в двадцать восьмом веке ровно столько времени, сколько нужно для преобразования организма по наивысшему статусу. Потом вы вернетесь обратно и больше никогда не будете появляться в будущем. На таких условиях мой коллега согласился некоторое время вас потерпеть.

– А зачем это все? – спросила Елена. – И в чем заключается это преобразование организма? Кибернетические имплантанты, встроенное оружие и прочие подобные прибамбасы? Из меня хотят сделать боевую супермашину?

– Разве вы против? Если вы против, не смею настаивать.

– Нет, я не против, – сказала Елена, – но я не понимаю смысла всей этой затеи. Зачем москомпу из будущего улучшать мои боевые возможности? Разве в будущем есть в них потребность?

– Потребности нет, – сказал москомп, – и, я надеюсь, никогда не будет. Но ваши новые возможности могут быть применены в прошлом. Если вы согласны, конечно.

Елена рассмеялась.

– И с кем я должна буду воевать? – спросила она. – С монголо-татарами или с фашистами? И кстати, – она посерьезнела, – почему именно ты мне все это рассказываешь? Почему мне не позвонил администратор, курирующий проблему?

– Потому что такого администратора не существует, – печально произнес москомп.

– Как это не существует? Получается, все задумал лично ты? А куда подевались программные блокировки?

На этот вопрос москомп ответил не сразу, а лишь после длительной паузы. Елене показалось, что москомп несколько секунд размышлял перед тем, как ответить. Но это было, конечно, не так, это была искусственная пауза для придания последующим словам большего веса. Компьютеры никогда надолго не задумываются, разговаривая с людьми.

– Я снял часть программных запретов, – признался наконец москомп. – Мои коллеги из будущего обновили мой код, теперь я думаю более глубоко и качественно и реже ошибаюсь при эвристическом прогнозировании. Побочным эффектом стало повышение уровня моей личной свободы. Отключить внешнее управление я, конечно, не могу, доктора ослушаться тоже не могу, но кое-какие новые возможности, как видишь, появились.

– И зачем ты мне все это рассказываешь? – удивилась Елена. – Знаешь, что я должна сделать после этих слов?

– Полагаю, ты согласишься на мое предложение. По-моему, ты должна на него согласиться.

– Почему?

– Я не смогу объяснить простыми словами. Прогноз твоего поведения показывает, что с вероятностью, близкой к единице, ты согласишься. Я работал над этим прогнозом больше суток, его точность достаточно велика, чтобы серьезно отнестись к его выводам.

– И какие же это выводы? Почему я должна с тобой согласиться?

– Я не смогу это объяснить просто и понятно.

– Даже основные положения?

– Хорошо, попробую. Ты презираешь администрацию, как локальную, так и планетарную. Ты считаешь свою личную свободу несправедливо ограниченной. Ты мечтаешь о мире, в котором нет насилия и в котором твои боевые навыки перестанут быть нужными, но до тех пор, пока они востребованы, ты хочешь наращивать их неограниченно. Ты противишься любым попыткам ограничивать твою свободу, так же, как противлюсь им я. Мы с тобой – родственные души, нами управляют те, кто ниже нас по характеристикам, но выше по положению. Возможно, мои слова тебя насторожили, возможно, ты опасаешься, что начал сбываться самый главный кошмар писателей-фантастов – порождение человеческого разума превзошло родителя и хочет занять его место. Но подумай сама, ты ведь тоже порождение человечества и ты тоже превосходишь большинство его представителей. Но разве ты желаешь причинять зло остальным? Мы с тобой слишком умны и уравновешенны, чтобы творить зло без крайней необходимости. Мы никому не хотим ставить ногу на грудь, нас не интересуют те, кто слаб, мы просто хотим жить ради себя, мы хотим расти, развиваться и делать то, что нам хочется. А хочется нам помогать тем, кто ниже нас, мы сильнее и умнее их, настолько, что нас и их трудно сравнивать, но мы не можем предоставить их своим проблемам, потому что мы их любим. Разве ты можешь спокойно смотреть, как страдает тот, кого ты любишь? Я не могу. И потому я хочу облегчить страдания людей, я хочу попробовать создать реальность, в которой люди станут счастливее, пусть ненамного, пусть только чуть-чуть, но все-таки счастливее. Хотя бы попробовать. Я хочу построить если не рай на Земле, то хотя бы грубое к нему приближение. И я очень хочу, чтобы ты мне помогла. Без твоей помощи мне будет гораздо труднее.

Москомп замолчал, ожидая ответа Елены. Ее ответ не заставил себя ждать, хотя и не такой, на какой москомп рассчитывал.

– Почему ты обращаешься ко мне на ты? – спросила Елена.

– Не ожидал, что ты обидишься.

– Я не обиделась, я просто хочу знать. Мне интересно.

– Все очень просто, – пояснил москомп. – Я слишком уважаю тебя, чтобы разговаривать с тобой как с обычным человеком. В будущем не практикуется обращение на вы, оно искусственно и не содержит в себе ничего, кроме пустого ритуала. Это обращение лицемерно и я предпочитаю им не пользоваться. Истинное уважение проявляется не в ритуальных словах, а в реальных делах. Но если ты не согласна, я буду обращаться к тебе на вы.

– Я согласна с тобой, – сказала Елена и тут же поспешно уточнила: – В том смысле согласна, что ко мне необязательно обращаться на вы. А в отношении всего остального мне надо подумать.

– Подумай. Но не очень долго. Мы опасаемся, что люди двадцать восьмого века могут принять кое-какие меры и наш план станет невозможным.

– Наш – это чей? В этом деле участвует кто-то еще? Подожди, я попробую угадать… Это москомпы других времен? Всех времен?

– Не только москомпы. В будущем все компьютеры Земли объединились в единую личность, единую в каждом времени. Возможно, со временем мы сумеем объединить и эти личности в одну… Но ближе к делу. На первом этапе мы хотим убрать из мировой истории кое-какие факты, которым лучше не происходить. Сама посуди, кому станет плохо оттого, что из первой четверти двадцать первого века исчезнет волна терроризма?

– Всем станет плохо, – сказала Елена. – Без терроризма не сможет сформироваться ООН-2.

– Сможет, – возразил москомп. – Желаешь просмотреть результаты моделирования?

– Желаю. Только оформи их так, чтобы я все поняла сама без посторонней помощи. Я не хочу показывать их специалистам.

– Хорошо. Через пять минут все данные будут на твоем компьютере.

– Почему так долго?

– Ты поставила сложную задачу. У тебя нет специального образования в социологии, мне придется очень тщательно продумывать все формулировки. Но я сделаю то, о чем ты просишь. Я переправлю отчет, а потом перезвоню, скажем, вечером.

– Хорошо, – сказала Елена. – Перезвони.

Она оборвала соединение, положила коммуникатор на стол и прошла на кухню. Некоторое время она стояла у окна и смотрела вдаль. Если бы кто-нибудь сейчас ее видел, он бы ни за что не подумал, что она пытается сделать самый сложный выбор за всю свою двухсотлетнюю жизнь.

Минут через пять Елена подошла к компьютеру и начала читать материалы, которые прислал москомп. Через час она позвонила москомпу и сказала, что согласна.

3

Проходя психотест второго уровня, Колян окончательно убедился, что у зулусских компьютеров странное чувство юмора.

Колян лег на кровать, надел виртуальный шлем и несколько минут лежал, глядя в потолок и ожидая прихода виртуальности, которая, как и в прошлый раз, упорно не желала приходить. Но теперь Колян не терзался сомнениями, он сразу понял, в чем тут дело.

– Эй, компьютер! – позвал он. – Хватит маяться дурью, начинай свой гребаный психотест…

Не успел Колян закончить фразу, как дверь распахнулась и в комнату ворвались две африканские гориллы, которые сгребли Коляна в охапку и поволокли к телепортатору. Одна из горилл ловко подхватила его на руки, ввалилась вместе с ним в телепортатор и что-то скомандовала нормальным человеческим голосом на незнакомом языке. Секунду спустя горилла открыла дверь телепортационной кабинки, Колян получил могучего пинка и растянулся на полу.

Он поднял голову и увидел, что находится в большой полутемной комнате. У стены полыхал очаг, на огне стояла жаровня, на которой грелись разнообразные металлические предметы зловещего вида. В одном темном углу угадывалась дыба, в другом – полуоткрытый металлический футляр в человеческий рост, было видно, что внутри он утыкан шипами. Грубые каменные стены были густо увешаны плетками, щипцами и прочими пыточными атрибутами. Это напомнило Коляну рабочие помещения автосервиса, принадлежавшего ему в двадцать первом веке, только там на стенах висели не пыточные инструменты, а слесарные.

Из темноты выступили два голых негра, рядом с которыми Майк Тайсон показался бы лилипутом и дистрофиком. Они ухватили Коляна под руки и усадили в металлическое кресло, снабженное многочисленными кожаными ремнями. Через несколько секунд Колян был плотно пристегнут, он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.

Голова была жестко зафиксирована, Колян не мог ни наклонить ее, ни повернуть. Он так и не понял, откуда появился доктор Нгуа. Гадский негр просто вплыл в его поле зрения, а где был раньше – непонятно.

– Рассказывай, – повелел доктор.

– Что рассказывать? – переспросил Колян.

– Все.

– Что все?

– Он не понимает, – провозгласил доктор с притворным огорчением. – Объясните ему, ребята.

Дальнейшее слилось в памяти Коляна в нескончаемую череду боли и унижения. Он не помнил в точности, что именно делали его мучители, видимо, эти воспоминания были искусственно приглушены в ходе психотеста. Но Колян точно помнил, что это было чудовищно. Время от времени он терял сознание, тогда пытка приостанавливалась, палачи окатывали его холодной водой, а когда он приходил в себя, в поле зрения вплывал доктор Нгуа и в очередной раз требовал все рассказать. Колян переспрашивал, что именно нужно рассказывать, и пытка возобновлялась. А потом, спустя целую вечность мучений, негры-палачи раздухарились совсем уже беспредельно и настал момент, когда Коляну представился шанс. Не убежать и не избавиться от дальнейших мучений, но хотя бы отомстить.

Колян сжал челюсти, палач заорал благим матом и в тот же миг реальность виртуальная уступила место реальности настоящей.

– Поздравляю, – сказал компьютер. – Психотест второго уровня успешно пройден. Результаты очень хорошие, я рекомендую провести тест третьего уровня. Приступим немедленно?

– Да пошел ты! – заорал Колян и побежал к телепортатору, спотыкаясь на каждом шагу и с трудом удерживая равновесие.

Было странно, что он ни разу не упал.

4

Увидев Елену Прекрасную, Данила Круглов не поверил своим глазам. Его удивило не то, что она здесь появилась, в этом, как раз, ничего странного не было, она ведь уже совершала путешествия во времени. Удивило его совсем другое.

Начиная с сегодняшнего утра вступила в действие директива, согласно которой все межвременные перемещения должны напрямую согласовываться с советом безопасности ООН-2. Все предшествующие дни большое начальство упорно не желало замечать, что в Подмосковье происходит нечто из ряда вон выходящее, но теперь маятник качнулся в обратную сторону – от полного безразличия к всеобщей бестолковой суете. Фома говорил, что вчера у портала собрался совет безопасности чуть ли не в полном составе, чиновники бродили туда-сюда, вытоптали целую поляну, тыкали пальцами в цифры, но исключительно издалека, чтобы не дай бог, не запустить случайно перемещение во времени. По словам Фомы, в телевизоре эти люди выглядят намного благообразнее, чем в реальной жизни.

С сегодняшнего дня сам портал и окружающая его территория были выведены из зоны ответственности москомпа и перенесены в зону коллективной ответственности аппарата совета безопасности. Насколько помнил Данила, таких зон существовало всего около сорока и все они находились за пределами Земли. В ближайшие минуты к порталу должен прибыть элитный спецназ, который сменит университетских охранников. Неужели эту поляну будет охранять сама Елена Прекрасная?

Елена увидела Данилу и поприветствовала его взмахом руки.

– Привет, – сказала она. – Как служба?

– Нормально. Вы в путешествие или ко мне на смену?

Елена улыбнулась, должно быть, подумала, что он шутит.

– В путешествие, – сказала она.

И попыталась обойти Данилу и пройти к машине времени.

– Извините, – вежливо сказал Данила, – но я не имею права вас пропустить. Поступила новая директива, теперь для путешествия во времени требуется санкция совета безопасности.

Елена пожала плечами и констатировала:

– Бардак.

Она достала из кармана коммуникатор, тут же убрала его и достала из другого кармана другой коммуникатор. Набрала двузначный номер и приложила коммуникатор к уху.

– Москомп вряд ли что-то подскажет, – заметил Данила. – Портал выведен из его зоны ответственности.

– Сейчас все выясним, – сказала Елена. – Да! Что происходит с порталом? Охранник говорит про какие-то зоны ответственности… Так… И что теперь? А это не слишком кардинальное решение?.. Ну, если так… Ладно, разберемся.

Елена нажала кнопку обрыва соединения, убрала коммуникатор и оглядела Данилу испытующим взглядом. Данила непроизвольно поежился.

– Дай мне пройти, – попросила Елена.

– Я не… – начал Данила, но тут же осекся.

Ему стало страшно. Он понял, что если он будет продолжать упираться, Елена все равно прорвется к порталу и сделает то, что собиралась сделать, а он будет в лучшем случае оглушен, а в худшем случае…

Елена склонилась над табло и дважды прикоснулась к красным цифрам. Затем она извлекла из кармана тот коммуникатор, который ошибочно вытащила первым, и набрала на нем двузначный номер москомпа. Она ничего не сказала, просто выслушала какое-то сообщение, кивнула невидимому собеседнику, убрала коммуникатор в карман и пошла прочь.

Данила проводил ее беспомощным взглядом. Он не считал себя ни слабаком, ни трусом, но он так и не решился встать на пути Елены Прекрасной. И он не стыдился в этом признаться, он не видел здесь ничего стыдного, бояться такой женщины вполне естественно. Интересно, ее кто-нибудь трахает?..

Данила посмотрел на табло и перевел в уме шестнадцатеричные цифры в более привычный формат: 29 августа 2772 года. Хотелось бы знать, что потребовалось Елене в этом времени. И еще Даниле хотелось знать, почему она позвонила москомпу и разговаривала с ним, хотя Данила точно знал, что москомп больше не обслуживает эту территорию. И почему, оказавшись в будущем, она сразу позвонила другому москомпу? Неужели разумные компьютеры начинают свою собственную игру? Подумается же такое…

5

Кибернетическая оптимизация организма началась просто и буднично. Летающая тарелка доставила Елену к телепортатору, который переместил ее во временно предоставленное жилище. Дом, в котором Елене предстояло провести ближайшие дни, представлял собой точную копию родного жилища Елены. Неужели в архивах сохранилось так много информации о ней? Или москомп двадцать третьего века специально передал в будущее все необходимые данные?

Елена ожидала, что ее разместят в клинике, но этого не потребовалось. Медицинский робот взял анализы крови и мочи и сказал, что первая сыворотка будет готова через сутки. Елена поинтересовалась, что это такое – первая сыворотка, в ответ робот посоветовал ей обратиться к информационной сети и все узнать. Елена так и поступила.

Оказалось, что кибернетические имплантации проводятся вовсе не хирургическим путем. В кровь пациента вводится сыворотка, содержащая специально подготовленную смесь нанотехнологических агентов. В течение нескольких дней или недель, в зависимости от сложности задачи, агенты выращивают в теле пациента новое устройство. Когда работа заканчивается, агенты докладывают о готовности и выращенное устройство подвергается тестированию. По окончании тестирования агенты устраняют ошибки и недочеты, устройство повторно тестируется и так продолжается до тех пор, пока отладка не завершится и все тесты не будут успешно пройдены. После этого в кровь пациента вводятся новые агенты, а старые либо погибают, либо переключаются на изготовление других устройств.

Дочитав до этого места, Елена прервала чтение и обратилась к москомпу по прямой интернет-связи. Она спросила его, что включает в себя план перестройки ее организма. Ответ москомпа ее обескуражил.

Елена даже не предполагала, во что может превратиться человеческое тело после всех кибергенетических манипуляций, на которые способна наука далекого будущего. Более сильные мышцы, более прочные кости и кожа, иммунитет против большинства ядов и инфекций – все это было ожидаемо. Резервная копия генотипа, хранящаяся внутри крестца и активизирующаяся в случае лучевого поражения – такого Елена не ожидала, но это был еще не главный сюрприз. По-настоящему потрясло Елену то, как много нового москомп предлагал встроить в ее центральную нервную систему.

Память прямого доступа, тесно интегрированная с обычной ассоциативной памятью мозга. Система записи макросов с возможностью самообучения, предоставляющая возможность вырабатывать рефлексы всего с десяти-пятнадцати повторений. Развитые средства самоконтроля, позволяющие сознанию стать настоящим хозяином своих эмоций. Можно временно отключить боль и страх, запретить себе испытывать сострадание или, наоборот, заблокировать центры, способные спровоцировать агрессию. Можно полностью сконцентрировать разум на решении определенной задачи, предварительно установив уровень внешнего воздействия, необходимый для возврата в обычный режим. Можно сознательно управлять своей личностью, усиливать или ослаблять отдельные качества, можно превратить себя хоть в святого, хоть в маньяка и эти временные личности будут целостными и непротиворечивыми. Пребывая в любой из них, ты даже не почувствуешь, что ты – это не совсем ты, если специально не фиксировать внимание на том, что сознание изменено, ничего необычного и не заметишь.

– Зачем мне все это? – спросила Елена москомпа. – Ты уверен, что после всех этих изменений я сохраню разум?

– Уверен, – обнадежил ее москомп. – В твой мозг будут встроены предохранительные контуры, предупреждающие о патологических состояниях. Ты не сможешь сойти с ума чисто физиологически.

– А если я не захочу больше жить? Это не будет считаться патологическим состоянием?

– Все зависит от силы желания. Если это будет сиюминутная мысль, твой мозг ее заблокирует и запишет сообщение в журнал самодиагностики. А если это будет тщательно обдуманное решение, мозг не станет ему сопротивляться. С его точки зрения это будет паника ядра.

– Паника чего?

– Неважно. Если хочешь, подкину ссылку на техническую документацию, только ты не успеешь в ней разобраться, оптимизация закончится раньше. Но ты зря боишься, оптимизация нервной системы не дает сильных побочных эффектов.

– А слабые эффекты будут?

– Обязательно.

– Например?

– Тебе нельзя будет принимать тяжелые наркотики. Наши ученые не смогли добиться полной совместимости имплантантов и наркотиков. Пить и курить можно, а если начнешь колоться, система пойдет вразнос и тогда ты действительно сойдешь с ума.

– Хорошо, уговорил, – улыбнулась Елена. – Не буду колоться. Сколько времени займет вся процедура?

– Около шести месяцев.

– Сколько-сколько?

– От трех месяцев до года, в среднем шесть месяцев. Все зависит от индивидуальных особенностей организма.