Текст книги "Дверь в полдень"
Автор книги: Вадим Проскурин
Жанр: Киберпанк, Фантастика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)
Они рубились отчаянно, словно шведские берсерки. Лучшие воины Руси как нож сквозь масло прошли сквозь ряды стародубского полка, но и сами потеряли строй и дальше начался кромешный ад. Еремей плохо помнил, что происходило в эти кошмарные три часа, все это время слилось в его памяти в одно сплошное месиво сверкающего железа, кровавых брызг и матерных криков. Но они все-таки сделали невозможное – прорвались сквозь засеки, пробили в строю стародубцев широкую брешь и открыли путь всадникам. А потом в тылу владимирцев стала разворачиваться конная лава и все было кончено – Ярослав в ужасе бежал, обронив золотой шлем, а за ним побежали и другие Всеволодовичи.
Ровно через неделю Константин вступил во Владимир и торжественно воссел на отцовский трон. Еремей стал главнейшим владимирским воеводой и водил владимирское войско все три года, что был жив Константин. А потом случилось еще одно чудо.
Юрий Всеволодович, повторно унаследовавший Владимир, не принял у Еремея воеводский шестопер.
– Оставь его себе, – сказал Юрий. – В моей земле нет воина достойнее тебя.
Еремей возмутился.
– Ты льстишь мне, княже, – сказал он. – Алеша и Добрыня…
Князь не дал ему договорить.
– Алеша и Добрыня – витязи, а не воеводы, а мне нужен именно воевода. Такой воевода, что не станет терять шлем при первых признаках неудачи.
Еремей не нашелся, что ответить на эти слова, он просто склонил голову. Честно говоря, Еремей не думал, что князь ему льстит, он действительно был одним из лучших воевод Владимирской земли. Но доверить войско боярину из захудалого рода, да еще бывшему врагу… Только по-настоящему мудрый князь способен решиться на такое.
Еремей служил Юрию Всеволодовичу верой и правдой, ни разу за долгие годы он не обманул доверие князя. И сейчас Еремей не собирался его обманывать. Если князь решил побывать в будущем самолично, долг воеводы – оказать всяческое содействие. Еремей, кстати, мог бы и сам догадаться предложить князю такое решение, ясно ведь, что никто не разберется в новых веяниях лучше великого князя. Но не догадался, что неудивительно – он ведь воевода, а не князь.
– Тебе, Мстислав, – сказал Юрий Всеволодович, – я пришлю еще одну летающую тарелку. Как она придет, полетишь в Булгарию и разведаешь там обстановку. Я хочу знать о монголах все. И за Юлианом проследи особенно, помнишь того монаха римского, что у нас в прошлом году гостил? О нем я тоже хочу знать все.
– Хорошо, отец, – сказал Мстислав. – Все сделаю в лучшем виде.
Мстислав почувствовал, что на душе стало легко и просто. Когда есть тот, кто берет трудные решения на себя, а тебе остается всего лишь исполнять приказы, жить становится намного легче, чем когда ты все решаешь сам.
6
Иван Георгиевич погрешил против истины, сказав, что китайцам потребуется две недели на то, чтобы перепрограммировать москомп. Они управились следующим утром.
Колян собирался провести этот день с семьей, Люська предложила пройтись по Италии, осмотреть достопримечательности. Колян не возражал. Но едва они прибыли на площадь святого Петра в Риме, у Коляна завибрировал коммуникатор. Звонил тесть.
Голос тестя звучал неуверенно и как-то нерадостно.
– Все готово, – сказал Иван Георгиевич.
Колян хихикнул. Когда Настя была маленькая, она такими словами сообщала родителям, что ей надо вытереть попу. Услышав такие слова от собственного тестя, Колян представил его в соответствующей позиции и не смог сдержать смешок. Но когда тесть произнес следующую фразу, Коляну стало не до смеха.
– Китайцы все сделали, – сказал Иван Георгиевич. – Я только что запустил их программу в сеть.
Колян непроизвольно оглянулся по сторонам. Все было таким же, как и прежде, ничего не изменилось. Казалось, миру глубоко наплевать, что у него изменился хозяин. Впрочем, почему казалось? Миру действительно наплевать.
– Так вы теперь властелин мира? – спросил Колян. И тут же добавил, не дожидаясь ответа: – Поздравляю.
– Спасибо, – сказал тесть. – Поздравлять еще рано, я пока контролирую около семи процентов всех компьютеров, но и это тоже неплохо.
– Что собираетесь делать теперь? – спросил Колян. – С чего начнете облагодетельствовать человечество?
– Не знаю, – ответил Иван Георгиевич. – Пока я сделал только одно дело – ограничил доступ к порталу. Если соберешься в другое время, предупреди меня, иначе роботы не пропустят.
– Помнится, вы говорили, что собираетесь взять меня в дело?
– Собирался, – подтвердил Иван Георгиевич. – А ты разве согласился?
– Считайте, что согласился. Что от меня нужно?
– Приходи, – сказал тесть. – Обсудим.
– Хорошо, сейчас буду.
Колян подошел к жене и сказал:
– Извини, Люся, у меня дела.
Люся привычно вздохнула и так же привычно прокомментировала:
– Вечно у тебя дела. Возвращайся.
– Я вернусь, – сказал Колян. – Поговорю с твоим папой и вернусь.
Люся неожиданно разозлилась.
– Опять он за старое, – злобно сказала она. – Даже здесь не мог обойтись без своих дурацких дел! Вот чего не хватало этому миру, так это мафии! Ну почему все люди в мире либо идиоты, либо сволочи?
– Не знаю, – пожал плечами Колян и вдруг спросил: – А я кто, по-твоему – идиот или сволочь?
– Не знаю, – сказала Люся. – Иногда я думаю, что и то, и другое. А на конкурсе мудаков ты займешь второе место, – процитировала она известный анекдот и улыбнулась.
Колян тоже улыбнулся и сказал:
– Я скоро вернусь. Только поговорю с тем, кто займет первое место.
И поспешно добавил, увидев, как на лице жены появилось обиженное выражение:
– Извини, я пошутил.
Направляясь к телепортатору, Колян думал, почему люди такие странные. Люся ведь ничуть не сомневается, что ее отец – гад и мерзавец, но стоит кому-то другому только намекнуть на это, как она сразу обижается и бросается его защищать. Хотя что-то в нем все-таки есть. Так ловко всех кинуть…
7
День выдался сумасшедшим. Китайцы, конечно, молодцы, справились с заданием раньше, чем планировалось, это, с одной стороны, хорошо, но какую же свинью они подложили Ивану Георгиевичу…
Он рассчитывал, что программисты дадут ему время сформулировать более-менее связные мысли по поводу того, как распорядиться собственным могуществом. А теперь Иван чувствовал себя как будто во сне, в котором самые безумные глюки становятся реальностью и ты ничему не удивляешься.
Все планы, которые Иван Георгиевич успел построить к настоящему моменту, ограничивались двумя пунктами. Распространить измененный код по всем планетам, населенным людьми, и ограничить доступ к машине времени посторонних личностей. Прямо как Кощей Бессмертный, тот тоже первым делом озаботился, как спрятать свою смерть подальше от людских глаз. Естественная логика темного властелина – в первую очередь обеспечить собственную безопасность.
Разговаривая вчера с Колей, Иван Георгиевич впервые назвал себя темным властелином. Тогда он произнес эти слова просто так, не задумываясь над смыслом, если честно, он сам не верил, что безумная затея с кибернетиками из прошлого увенчается полным и абсолютным успехом. Девять лет назад, когда он устанавливал контроль над Солнцевской группировкой, он чувствовал себя примерно так же. Он тоже не надеялся на успех, он просто хотел проверить свои силы, немного поиграть в крестного отца, а потом сдать всю банду следователям, а самому получить генеральские погоны. Но игра пошла настолько крупная, что он ухитрился получить и рыбку и… второе. Генерал милиции и одновременно шеф большой бандитской группировки – о подобных достижениях Иван Георгиевич никогда раньше не слышал, он всегда полагал, что такое невозможно. Однако все невозможное рано или поздно становится возможным. Может, у него судьба такая – творить невозможное?
Он не успел додумать эту мысль до конца, потому что в комнату вошел Коля.
– Здравствуйте, – вежливо произнес он. – Поздравляю. Я пока сюда шел, одну вещь вспомнил – там, в прошлом, Елена осталась…
– Ну и что? – спросил Иван Георгиевич. – Раз осталась, значит, судьба у нее такая.
– Но… – замялся Коля.
– Что но? В моей реальности эта баба мне не нужна и тебе, кстати, тоже. Знаешь, что она сделает, как только здесь появится? Сразу ототрет нас с тобой от управления компьютерами, а что будет потом, я даже представить не решаюсь. Я ее боюсь, я ни одного авторитета так не боялся. Она ведь сумасшедшая, она как бешеный бультерьер. Сколько лет она на войне? Сто с лишним? Ни один человек не сохранит здравый рассудок за столько времени войны.
– Она не бешеная, – возразил Коля. – И никакой она не бультерьер, она просто мягкая кошечка с острыми коготками.
– Думаешь, это лучше? Ты когда-нибудь видел, как кошка играет с мышью? Я бы не хотел, чтобы со мной так играли.
– Она и не будет с тобой играть. Она совсем не жестокая.
– Не знаю, – раздраженно произнес Иван Георгиевич. – Москомп мне показывал видеозаписи, я видел, как она пытает людей. Может, ей действительно это не нравится, может, она очень хорошая актриса, но мне в это не верится. Пока я жив, ее здесь не будет.
– Как знаете, – сказал Коля. – А что с учеными из нашего времени? Их в прошлое тоже не отпустите?
– Пока не знаю, – сказал Иван Георгиевич. – Поживем – увидим.
Он подумал, что такие мысли, наверное, появляются у каждого начинающего темного властелина. Когда ты только-только обрел силу, очень трудно решить, куда ее применить и надо ли вообще ее применять? Если рассуждать здраво и объективно, в будущем дела обстоят не так уж и плохо. Да, болото, ну и что? Зато все довольны и счастливы, как дети в песочнице, а остановившийся прогресс – не самая высокая плата за такое достижение. Да и прогресс, честно говоря, не совсем стоит на месте, лет через двести вон даже машину времени изобретут. Правда, не люди, а компьютеры, но кого это волнует?
С другой стороны, Ленин не зря говорил, что революция только тогда чего-то стоит, когда революционеры способны не только захватить власть, но и удержать. Раз уж начал играть в эти игры, нельзя останавливаться на полпути. Глазом не успеешь моргнуть, как кто-то более шустрый и наглый сбросит тебя с черного трона и в лучшем случае прогонит прочь, а в худшем – замучит с особой жестокостью.
Что наша жизнь – игра. Когда ты изо всех сил борешься, стараясь обеспечить достойную жизнь детям и внукам, это утверждение кажется софизмом. Но когда у тебя есть все, а ты по-прежнему чего-то хочешь, приходится признать, что это не просто слова, а самая настоящая истина. Люди играют в разные игры и игра под названием «жизнь» среди них, несомненно, самая жестокая. Но кому сейчас легко?
– Посмотрим, – сказал Иван Георгиевич. – Мне надо подумать. Прямо сейчас я ничего серьезного предпринимать не собираюсь, возьму тайм-аут на недельку-другую и обдумаю все как следует. Ты тоже подумай.
– О чем? – спросил Коля.
– О смысле жизни. Иди, Коля, дай мне спокойно поразмышлять одному.
Коля скорчил на лице обиженную гримасу и удалился.
Иван Георгиевич немного посидел, опершись локтями на стол и уткнувшись лбом в ладони, а потом поднял голову и сказал:
– Москомп! Напряги своих роботов, пусть водки принесут. И закуски какой-нибудь горячей.
Впервые за последние пять лет ему хотелось напиться до полной потери человеческого облика, чтобы наутро ничего не помнить о том, что было вчера. Интересно, когда Кощей Бессмертный упаковал свое яйцо в утку, он тоже напился?
8
У портала Елену ждали. Детекторы, встроенные в бронекостюм обнаружили в непосредственной близости от плиты аж целых десять следящих камер. Над зоной перемещения возвышался ажурный купол, собранный из толстых металлических труб. Во времена детства Елены такие конструкции, только меньшего размера, любили устанавливать на детских площадках. Купол был густо оплетен колючей проволокой, как снаружи, так и изнутри.
Вечно молодой осинник вокруг портала был вырублен. Более высокие деревья, растущие чуть поодаль, были соединены толстыми стальными тросами, между которыми была натянута маскировочная сеть, примерно такая же, как над тайной базой чеченских боевиков в Панкисском ущелье. Сеть скрывала под собой полевой лагерь человек на сто – сто пятьдесят. По периметру лагерь был окружен двумя рядами заграждений из колючей проволоки, между рядами бегали овчарки, не то немецкие, не то восточноевропейские. Рядом с порталом стояли три БТРа, их пулеметы были направлены на плиту с цифрами. Приглядевшись, Елена увидела, что в колючей проволоке, оплетающей купол, для этих пулеметов проделали специальные амбразуры.
Созерцая всю эту картину, Елена испытывала эстетическое удовлетворение, как от хорошей книги или фильма. Наверное, офицер двадцать первого века примерно с такими же чувствами смотрел бы на полевой лагерь Суворова. Солдаты – тупые крестьяне, оружие примитивное, но порядок и дисциплина на должном уровне и общее впечатление более чем благоприятно. Видно, что люди со своим делом справляются. Интересно, здесь размещена обычная строевая часть или какой-нибудь спецназ? Скорее, второе. Елена до сих пор помнила, как в ее детстве взрослые рассказывали, что в начале века состояние российской армии было удручающим.
То место, где роботы позавчера собирали летающую тарелку, теперь находилось под маскировочной сетью. Елене пришлось приземлиться на соседней поляне, метрах в пятистах от портала. Заходя на посадку, Елена выключила стелс-режим, она не хотела пугать солдат, кто их знает, вдруг у них есть какой-то детектор, способный обнаружить садящуюся тарелку.
Метрах в пятидесяти от границы укрепленного лагеря под корнями поваленного дерева размещался секрет из двух человек. Интересно, кто этими бойцами командует? Грамотно командует – секрет расположен так, что сверху его не видно ни в одном ракурсе, да и в горизонтали детекторы обнаружили спрятавшихся людей только с двадцати метров. А если бы у нее не было детекторов, так и прошла бы мимо, ничего не заметив.
Елена не стала проходить мимо. Она подошла к секрету метров на десять, остановилась, выставила руки открытыми ладонями вперед и крикнула:
– Эй, в секрете! Я Елена Ненилова, хочу пройти к порталу.
Широкополосный радиоприемник, вмонтированный в ее шлем, тут же сообщил, что из-под корней пошла кодированная радиопередача. Однозначно спецназ. Насколько Елена помнила, портативные скремблеры в этом времени были дорогими и обычной пехоте не полагались.
Со стороны лагеря послышалось какое-то движение, а затем Елена увидела, что к ней приближается симпатичный мужчина лет восьмидесяти, а с поправкой на историческую эпоху – лет сорока. Он был одет в летний камуфляж без знаков различия, точь-в-точь как Максим Соколов во время своих визитов в будущее.
Интересно, кстати, что сейчас происходит с Максимом. Скорее всего, ничего – ноутбук отняли, возможно, взяли подписку о неразглашении, и оставили в покое. Вряд ли кому-либо пришло в голову хоть как-то отблагодарить его за такой подарок человечеству. Обычно так оно и бывает – трудятся на благо Родины одни, а награды получают совсем другие. Впрочем, Максима, честно говоря, не за что награждать. Ну и что, что нашел портал, а если бы его бомж нашел, его тоже награждать?
Человек в камуфляже подошел вплотную и замялся, не зная, как поприветствовать Елену – если по уставу, то непонятно, какое у нее звание, а если просто сказать «добрый день», то как бы не обиделась. У Елены вдруг проснулось хулиганское настроение. Она сняла шлем, дала офицеру оценить красоту ее лица, а затем обняла его и чмокнула в щечку. Офицер попытался ответить на поцелуй, но она аккуратно выскользнула из его объятий.
– Я Елена Ненилова, – представилась она. – Как у вас дела? Я смотрю, вы настоящую крепость построили. Впечатляет.
– Борис Щипков, – представился ее собеседник. – Подполковник.
– Очень приятно, – улыбнулась Елена. – Я полковник, если это вас интересует.
– Я знаю, – кивнул Борис. – Наслышан о вас.
– Я хочу пройти к порталу, – сказала Елена. – Пропустите?
– Конечно. Вас велено всюду пропускать и оказывать всяческое содействие. Только я должен буду доложить начальству.
– Обязательно доложите, – кивнула Елена. – Если надо – значит надо. А зачем такие мощные укрепления, если не секрет? Ожидается нападение из иных времен?
– Вообще-то секрет… – замялся Борис. – Ну да ладно, какие уж тут секреты… У нас уже было одно нападение. Юный князь с четырьмя дружинниками, все из тринадцатого века, напали на часовых, двоих зарубили мечом, забрали автоматы и ушли обратно в прошлое. Точнее, это в предыдущей реальности они ушли, в текущей реальности мы их повязали.
– И что с ними сделали? – заинтересовалась Елена. – Отпустили или судить будете?
– Расстреляли ихПристре, – жестко произнес Борис. – По личному приказу полковника Тугарина. Тут вот какое дело. В предыдущей реальности они забрали автоматы и ушли в прошлое, их, кстати, тоже можно понять, у них до монголо-татарского нашествия полтора года осталось, а с нашими автоматами…
– Это понятно, – перебила его Елена. – Но и ваше поведение тоже понятно. Если каждый будет убивать бойцов, чтобы завладеть оружием…
– Нет, – поморщился Борис, – дело не в этом. В нашей реальности ребят спасли, так что к этим богатырям недоделанным претензий не было. Их расстреляли для их же пользы.
– Не понимаю.
– Дело вот в чем. В прошлой реальности они успешно вернулись с добычей в свое время. Мы эту реальность затерли только в нашем времени, в тринадцатом веке она продолжает развиваться, там эти дружинники по-прежнему живут и здравствуют. Если их отпустить…
– Все, поняла, – сказала Елена, – можешь не продолжать. Появились лишние копии людей, которые, если их не уничтожить, начнут портить жизнь себе и окружающим. Никак не могу привыкнуть, что этот портал не соблюдает закон сохранения материи.
– А я никак не могу привыкнуть, – сказал Борис, – что в один прекрасный момент ко мне может кто-то подойти и сказать: «Извини, братан, но ты – лишняя копия». И пристрелит тут же на месте.
– Неприятно, – согласилась Елена. – Но тут уже ничего не поделаешь. Хотя нет… Рома, один из первых путешественников, говорил, что они однажды сдуру указали переход в прошлое на очень маленькое время и тоже раздвоились… Как-то они потом избавились от лишних копий, причем никого не убивали, это точно… Не помню.
– Надо ученым об этом рассказать, – предложил Борис. – Может, придумают что-нибудь дельное.
– Обязательно скажи. А я пока пройду к порталу, если можно.
– Конечно, можно, – кивнул Борис. – Обратно вернетесь?
Елена пожала плечами и ответила:
– Скорее всего, да. Хотя кто знает?
9
За три дня, которые Юрий Всеволодович провел якобы на охоте, он сильно загорел, немного похудел и вылечил зубы. Последнее явно было лишним.
– Зубы зря залечил, – сказал Мстислав, освобождаясь из отцовских объятий. – Если тебя спросит кто, что с ними стало, что будешь отвечать?
– Тебе легко говорить, – улыбнулся Юрий Всеволодович улыбкой, которую через семьсот лет назовут голливудской. – У тебя зубы еще не болели ни разу, а у меня от половины одни пеньки остались. Не поверишь, чувствую себя, как будто помолодел лет на двадцать.
– А на самом деле насколько постарел? – спросил Мстислав. – Сколько времени вы там провели?
– Четыре месяца, на прошлой неделе как раз новый год справили. Хороший обычай, надо бы и у нас его ввести.
– Как тебе будущее показалось? Хотел бы там остаться?
Юрий Всеволодович нахмурился.
– В то будущее, в котором ты жил, нас не пустили, – сказал он.
– Как это не пустили?
– Легко. Как только Еремей поменял последнее число, из травы вылез робот и говорит: давайте, мол, проваливайте отсюда, проход закрыт.
– И что?
– Еремей его матом обложил по воеводскому обычаю, а тот все равно говорит: не пущу и все. Пришлось пристрелить. Набежали другие роботы, тоже с бластерами, у них они прямо в тело встроены. Один в траву выстрелил для острастки. Пришлось уходить.
– А как же четыре месяца…
– А кто сказал, что мы вернулись прямо сюда? – улыбнулся Юрий Всеволодович. – Еремей тоже так хотел, а когда мы ушли на шестнадцать лет в прошлое, я ему говорю: «Зачем идти дальше?» Там и остановились, Еремей по коммуникатору вызвал местного москомпа, переговорили с ним, он нам летающую тарелку пригнал… короче, все хорошо вышло. Мы с москомпом обо всем договорились, ручного оружия он поставит столько, сколько попросим, еще обещал дать роботов-разведчиков, средства связи, золото… Жаль только, что советов от него не дождешься, он наше военное дело не разумеет, у них в будущем воюют совсем по-другому. Зато он нанозавод обещал у нас построить. Знаешь, что такое нанозавод?
– Скатерть-самобранка, – ответил Мстислав. – Только не такая красивая, как в сказке.
– Примерно так, – кивнул Юрий. – Я тут набросал примерное расписание действий на ближайшие годы. Для начала надо Успенский собор во Владимире перестроить и расписать как следует. Такого мастера, как Микеланджело, мы на Руси не найдем, но и наши богомазы кое-что тоже могут. Козьма, например…
– А зачем? – удивился Мстислав. – Собор – это, конечно, хорошо, но какая от него польза? К тому же, Святослав в позапрошлом году один собор уже построил.
– Польза от собора такая, – сказал Юрий. – Владимир должен стать культурной столицей Руси, а сама Русь должна стать культурным центром Европы. Мы с собой привезли золота, немного, конечно, много за один раз не возьмешь, но если его раздать мастерам, греков пригласить… Понимаешь, Мстислав, держава – это не только князь с дружиной да купцы с ремесленниками. Держава тем отличается от орды, что в державе не только воюют, но и строят храмы, рисуют иконы, пишут книги… Мы привыкли считать себя просвещенными, смотрим на кочевников и думаем «ах, какие мы образованные и продвинутые». Смотрим на западных немцев и думаем «ничем мы не хуже». Смотрим на забитый Царьград и думаем «пусть минует нас чаша сия». Но если посмотреть на то, что начнется в Италии через неполную сотню лет, подумать можно только одно – какие мы убогие. А я не хочу, чтобы Русь была убогой, я не хочу, чтобы русские уподобились монголам, я хочу, чтобы князья думали не только о войне и боевой добыче. Я хочу, чтобы Владимир стал подобием Рима, не теперешнего, а того, старого Рима, времен Цезаря и Августа.
– Андрей Боголюбский уже пытался сделать нечто подобное, – заметил Мстислав.
– Да, пытался, – согласился Юрий. – Но у него не было поддержки москомпа. То, что Андрею далось ценой неимоверных усилий, мы сделаем играючи. А когда мы построим большой собор, которым будут восхищаться по всей Руси, тогда мы развернемся по-настоящему. Подбросим нашим ремесленникам английский длинный лук из будущего столетия, наберем стрелецкие полки, вроде йоменов в Англии, завоюем Рязань и Смоленск, в Новгороде утвердим Святослава. Соберем под свое знамя всю Залесскую Русь, установим закон и порядок, как при Мономахе. Со стрелецкими полками это будет куда проще сделать, чем сейчас. Откроем во Владимире университет, другой – в Новгороде… У меня на три столетия вперед все расписано. Конечно, очень приближенно, когда начнем претворять планы в жизнь, все изменится, но общее направление мы с москомпом разработали подробно. Хочешь почитать?
– Давай.
Юрий Всеволодович пошевелил пальцами в воздухе. Под столом что-то зашуршало, Мстислав заглянул под стол и обнаружил там работающий принтер.
– А ты в будущем хорошо затарился, – заметил Мстислав.
– Еще бы, – самодовольно хмыкнул Юрий. – Я там не просто так по сторонам глазел, я о своей земле думал. Только не подумай, что я тебя укоряю, без твоей разведки мне бы гораздо труднее пришлось. Все, допечаталось. Постарайся прочитать эти бумаги за сегодня-завтра, хочу твое мнение выслушать. Ты ведь теперь мой преемник.
Мстислав не смог удержаться от шпильки в адрес отца.
– А как же Святослав? – спросил он с невинным видом. – Лествичное право пока никто не отменял.
– Я отменю, – заявил Юрий. – Престолонаследие сделаем, как во всех нормальных империях – от отца к сыну.
– А Сева? – не унимался Мстислав.
– Сева будет плохим князем, – резко сказал Юрий. – Ты читал, что он в прошлой реальности во Владимире отчудил, когда монголы на приступ пошли?
– Читал, – кивнул Мстислав. – Но это не доказано, так только одна летопись говорит, а в остальных….
– А остальные говорят – бог весть, что было, – закончил Юрий фразу сына. – Интересно, кто мне в той реальности голову отрубил? Люди Бурундая или люди Ярослава?
– Бог весть, – сказал Мстислав. – Теперь-то людей Ярослава ты точно можешь не опасаться.
– Точно, – согласился Юрий. – В общем, почитай, что я тут набросал, потом обсудим.
Мстислав вытащил из принтера толстую пачку еще теплых листов и отправился в свои покои изучать план продвижения Владимирской Руси в светлое будущее.
10
Колян вошел в телепортатор и вернулся на площадь Святого Петра. В противоположном конце площади он увидел Люсю и Настю, направился было к ним, но не прошел и ста метров, как на его коммуникатор поступил вызов. Звонила Елена.
– Что происходит? – спросила она, даже не удосужившись произнести слова приветствия. – Что ты сделал с роботами?
– Это не я сделал, – ответил Колян. – Это Иван Георгиевич. Он нашел в прошлом двух китайцев, они изменили код…
Связь внезапно оборвалась. Колян вспомнил третьего «Терминатора», ту сцену, в которой у Джона Коннора отрубился мобильник. Тесть был прав – тот, кто контролирует компьютеры, контролирует в человеческих мирах все. Черт побери!
Раньше Колян соглашался с тестем, что обществу двадцать восьмого века не помешает хорошая встряска. Но теперь, когда эта встряска началась, Колян не испытывал никакой радости, ему, наоборот, было очень противно. В первую очередь оттого, что Елена наверняка думает, будто Колян помогал тестю от начала до конца. И нельзя ведь сказать, что она совсем не права – Колян знал о его наполеоновских планах, легко мог их пресечь, но даже пальцем не пошевелил. А почему? Никаких уважительных причин у него не было. Не верил, что у Ивана Георгиевича все получится, не ожидал, что он первым делом закроет доступ к порталу, хотя этот шаг был очевиден, его легко можно было предугадать. Однако не предугадал. И что теперь делать?
Колян остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел обратно к телепортатору. Ему больше не хотелось весело проводить время с женой и дочерью. Все, что сейчас нужно было Коляну – срочно переместиться в какое-нибудь уединенное место и некоторое время поразмышлять в одиночестве.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.