Текст книги "Сюжет из подвала"

– Не все священнослужители таковы, – возразила Арина. – Отец Василий при мне отпел выгоревшие дотла кости Амалии, а потом голубенький квадратный гробик с ее останками опустили в землю. – И Арина заплакала навзрыд пьяными слезами от жалости к Амалии, к себе, ко всем на свете.

– Ладно, не плачь, – раздраженно сказала Джулия, запахивая красный халат, который распахнулся, обнажая сшитую из грубого льна, ночную рубашку, из-под которой торчали острые ключицы. – Ты уверена, что отец Василий священник?

– Да, конечно. Когда спотыкаясь о могильные плиты, я, наконец, добралась до церкви, я увидела в окне его силуэт в ореоле мерцающих свеч.

– Ты уверена, что это был он?

– Нет, – засомневалась Арина и начала ерзать на жестком табурете. Она снова почувствовала себя неуютно. – Но он сказал, что время от времени хоронит на старом погосте чьи-то найденные останки. Что за дом! – И Арина в ужасе обхватила голову руками.

– Я знаю этот дом лучше, чем ты, потому что родилась в этой подлой квартире.

– И поэтому по ночам блуждаете по коридорам? – наивно спросила Арина, чем вызвала некоторое недовольство хозяйки. Джулия поджала губы, глаза ее забегали, пальцы зацарапали по клеенке, грозя прорвать и без того ветхую ткань. Она явно не знала, что сказать и лихорадочно искала ответ на детский вопрос Арины. Вдруг она вскинула глаза и спросила:

– А ты знаешь, что такое демонология?

– Вообще-то я много читаю…

– Значит, не знаешь и не то читаешь, – резко перешла в наступление Джулия. – Это наука о падших ангелах, которую изучают в специализированных заведениях. И не дай Бог, если кто-нибудь из них будет преследовать тебя или подселится в твою квартиру или душу.

– Ой! – испугалась Арина, – а я об этом и не подумала!

– Видимо, «думать» – не самое сильное твое свойство. Хотя это понятно. Все мозги ушли в ноги.

В кухне-крошке зашевелилось пространство, накатываясь то светом, то тенью. Арина с Джулией машинально оглянулись и увидели, что за давно немытым оконным стеклом покачивался старый фонарь.

– Опять этот промозглый северный ветер. Зима спорит с весной, как будто бы не знает исхода, – усмехнулась Джулия.

– Вы на что намекаете? – спросила Арина, отрываясь от своих мыслей.

– Понимай, как знаешь, но люди, похоже, зеркально отражают нашу матушку-природу. Что человек, что стихия. Одно и то же. Точно такие же отношения. И вечно какое-то упрямство вместе с нежеланием принимать то, что очевидно.

– А я кто, весна или зима? – в упор спросила Арина.

– Ты – межсезонье.

– Что?

– Обыкновенное межсезонье, которое рано или поздно закончится.

«А эта алкоголица умна, как змея», – подумала Арина. «Только что делает она здесь, в тесной немытой кухне с отклеивающимися обоями и хромым столом?»

– Говоришь, что Амалия не закончила танец, а ее вдохновение зависло в воздухе? – цинично заметила Джулия.

– Да.

– Так тебе оно передалось? Ты готова снова танцевать?

– Нет, – честно ответила Арина. – Мне уже тридцать четыре года, и я уже никогда не смогу прийти в форму.

– А как же этот огненный пируэт? – съехидничала Джулия и вперила в Арину свои тарелки так, что та отвела глаза. Отпив немного шампанского, Джулия снова пробуравила взглядом потерпевшую и сказала. – Мадам, ваши глаза-незабудки превратились в черные тюльпаны.

– Да, я неудачница и признаю это. Но я никому не позволю издеваться над тем, что дорого мне!

– Только не надо пафоса, – мягко сказала Джулия и погладила Арину по руке.

Арина резко отдернула руку и заявила:

– Больше мне нечего делать у вас, – заявила Арина и сделала попытку встать, но Джулия жестом удержала ее.

– Постой, ведь ты не договорила? Тебя что-то мучает, и ты явно это скрываешь! Говори, не держи это в себе! – с жаром сказал Рыжая, и Арина поверила ей. Она снова села на табурет и была готова продолжать этот бессмысленный, по ее мнению, разговор.

– Я хотела спросить вас о двух людях, – с осторожностью спросила Арина.

– Спрашивай!

– Вы помните ту часть моей истории, где на памятнике я увидела фотографию этого риелтора Алексея?

– Да, и более, как два часа тому назад он вместе со своей благоверной Амалией удостоил тебя своим посещением, – сказала Джулия, и в ее голосе снова прозвучали ехидные нотки. Арина почувствовала, что к ее горлу подкатывает ком обиды. Джулия опять насмехалась над ней, ее рот искривился, а лицо приняло хищное выражение. «Зря я ей доверилась», – раздосадовалась Арина.

– Да, они пришли поблагодарить меня, но я так и не поняла, подталкивал ли меня риелтор Алексей к нужным действиям или нет. Если это правда, то я, Арина Алейникова, была марионеткой в руках кукловодов с того света. – И Арина в отчаянии закрыла лицо руками.

– Ну и что из того? – вставая, спросила Джулия.

– А то, что это все было как во сне, кошмарном сне, и я уже не могу отличить, где сон, а где явь.

Джулия подошла к Арине, села на стол, взяла Арину за руки и в упор посмотрела на нее.

– Риэлтор Алексей на словах просил тебя хоронить Амалию?

– Кажется, нет, но это само собой разумеется, – усиленно вспоминая что-то, ответила Арина.

– «ДАЙТЕ МНЕ КООРДИНАТЫ ВАШЕГО ДВОРНИКА. НАДЕЮСЬ, ОН НЕ ЗОЛУШКА И НЕ ЖИВЕТ В КАМОРКЕ ПОД ЛЕСТНИЦЕЙ?» – напомнила Джулия. – Так, кажется, ты сказала?

– Да, – призналась Арина.

– Значит, ты сама вызвалась идти в подвал?

– Да.

– Далее Лука спросил тебя: «ВЫ ХОТИТЕ ЗАХОРОНИТЬ ЭТИ НЕСУЩЕСТВУЮЩИЕ ОСТАНКИ?»

– Верно, – вконец запуталась Арина.

– А что ты ответила?

– Я ответила «Да».

– Значит, ты снова проявила инициативу! – И Джулия самодовольно усмехнулась. – Потом после вашего романтического путешествия по катакомбам, Яхонтов позвонил тебе ночью, да?

– Да, – кивнула головой Арина, чувствуя себя, как на допросе.

– Ты сказала, что его голос звучал глухо, как из подземелья, а слова раскатывались гулким эхом.

– Да, верно.

– Он просил тебя хоронить Амалию?

– Нет, но это само собой разумеется.

– Он просил тебя хоронить Амалию? – повысив голос, повторила вопрос Джулия.

– Нет, – неуверенно ответила Арина. Это я сказала ему, что «ЛУКА ДОГОВОРИТЬСЯ СО СВЯЩЕННИКОМ, И МЫ ПРЕДАДИМ ЕЕ ТЕЛО ЗЕМЛЕ…»

– Таким образом, идея была целиком твоя и этого бывшего музыканта Луки.

– Он что был музыкантом?! – удивилась Арина.

– Профессиональным.

– А так похож на дворника, – в свою очередь съязвила Арина и чуть не показала язык этой Джулии. – Говорили, что поможете мне, а сами допрашиваете, словно детектив.

Джулия внимательно посмотрела Арину, отпустила ее руки, слезла со стола и вернулась на свое место.

– Еще при жизни моей мамы он окончил музыкальное училище и, кажется, подавал надежды. Но потом по молодости и по глупости связался с фарцовщиками и сел на нары. Благородные были ребята! Обеспечивали нас дефицитом. В советские времена то, что сейчас зовется бизнесом, раньше считалось криминалом. Выйдя из тюрьмы, Лука смог устроиться только дворником в нашем доме, где находят приют все, кому не лень.

– Вы на меня намекаете? – слегка повысила голос Арина.

– И на тебя тоже, мадам Алейникова. – А Лука… Что взять с этого Луки? Сидит себе, да давит басы своей гармошки, а потом шляется по подвалам в поисках раритетов!

– В вас есть хоть что-то святое? – возмутилась Арина.

– А как же! – ответила Джулия. – Например, твоя история. – Джулия снова встала, подошла к Арине и склонилась над ней. Ее горящие темные глаза буквально пронзали Арину, а жаркое дыхание обдавало огнем. – Что, Алейникова, так и будешь познавать демонологию и заниматься бесогонством? – в упор спросила Джулия.

– Какая там еще демонология! – заплакала Арина. Она совсем сникла под напором этой рыжеволосой тетки, которая веревками вытягивала из нее то, что она пыталась скрыть от себя самой. – Амалия пришла ко мне, потому что ее душа не могла успокоиться! Она … – Арина вдруг осеклась на полуслове.

– Что? – спросила Джулия.

– Она упрекала меня за то, что я живьем закопала себя и…

Арина замолчала на полуслове и с восторженным удивлением посмотрела на Джулию, ибо сама не знала, что может так просто облечь в слова то, что мучило ее все это время. Словно вредный оборотень взял и покинул ее, оставив истинную Арину, легкую, любящую и всепрощающую, а не зацикленную на своих мыслях женщину, чье существование представляло собой замкнутый круг.

– И мне кажется, что ей это удалось, – победоносно заявила Джулия и, встав, подошла к окну. Некоторое время она созерцала ночной пейзаж, единственным украшением которого был старый качающийся фонарь, по форме напоминавший большую керосиновую лампу, в котором нервно подрагивало пламя тонкого фитилька. Не отрывая взгляда от окна, Джулия сказала ровным, монотонным голосом, как будто бы рассуждала вслух. – А тебе не приходило в голову посмотреть на свою историю с другой стороны?

– С какой? – спросила Арина.

– Допустим, не было никаких призраков, и тебе все это показалось.

– Я не сумасшедшая, – обиделась Арина.

– Это еще спорный вопрос.

Джулия отошла от окна и снова села за стол. Опустив голову, она погрузилась в раздумья. Некоторое время она молчала, будто бы составляла цепочку логических событий. Потом тряхнула головой, резко провела рукой по своим рыжим волосам и радостно заявила: – А что если не было никаких призраков?!

– А что же было?

– Порождение твоего подавленного подсознания.

– Я не понимаю, – честно призналась Арина.

– Куда уж тебе, – зевнула Джулия и как-то скучно посмотрела на свой недопитый бокал вина, видимо, прикидывая осушить его или нет перед долгими объяснениями с этой непонятливой Ариной. Она даже протянула руку к бокалу, но потом передумала и начала говорить, чеканя каждое слово, как будто бы втолковывала правила хорошего тона ребенку. – Ты настолько сильно давила в себе мысли и чувства, что в какой-то момент они естественным образом выскочили из тебя, как джин из бутылки, и приобрели форму фантомов.

– А из чего сделаны эти самые фантомы? – наивно спросила Арина.

– Ты слышала об эктоплазме и сенситивах? – вопросом на вопрос ответила Джулия.

– Кажется, где-то читала, – смутилась Арина.

– Надо мозги развивать, а не чесать глаза всякой дребеденью!

«Как груба и странна она», – уже в который раз подумала Арина. «Но есть в ее откровенном хамстве что-то завораживающее».

Тем временем Джулия опять ушла в себя, очевидно думая, как проще объяснить этой Арине такой сложный и невнятный термин как «эктоплазма», значение которого она до конца не понимала сама. Потом она встрепенулась и сказала:

– Считай, что они сделаны их твоей фантазии.

– Разве фантазия материальна?

– Если бы это было наоборот, то ты бы сейчас не сидела передо мной, – многозначительно подняв палец вверх, ответила Джулия. – Но мы отклонились от темы. Итак, сколько действующих лиц мы имеем в твоей грустной пьесе? Пять! – И Джулия показала Арине свою пятерню. Из них трое реальных, а двое выдуманных.

– Кто живой, а кто мертвый? – уже с интересом спросила Арина. Ее явно затягивала устроенная Джулией игра в головоломку. Глаза-незабудки снова засияли, а волосы, которые еще недавно торчали во все стороны, легли мягкими темными прядками.

– Ты, Лука и рыжий риелтор Алексей – живые, а супруги Яхонтовы, естественно, родились в твоей расколотой надвое башке.

– Что вы несете! – возмутилась Арина. – Если Амалии не было, тогда откуда Лука знал о ее «концертах»?

– От соседей, которые испокон веков жалуются на гостей с того света. К тому же наш дворник собирает всякий хлам и хорошо знает историю нашей местности.

– Понятно. А риелтор Алексей и белогвардеец Яхонтов?

– Это – два разных, не связанных между собой лица.

– Я не понимаю вас.

Джулия опять встала и подошла к Арине.

– А ты напряги мозги! Сколько раз ты видела этого риэлтора в жизни?

– Несколько раз, когда покупала квартиру и потом еще один раз, когда он пришел ко мне домой узнать, как я живу, и не беспокоят ли меня призраки. Он был странен и бледен…

– Только коньяк пил как живой! Почему тебя это не насторожило?

– Я как-то не подумала об этом, – неуверенно ответила Арина. – Тогда зачем он вообще заварил всю эту кашу?

– Потому что он ученый-этнограф и, вероятно, пишет какую-нибудь работу о шумных духах в сталинских домах. Мастерски впарив тебе квартиру, он потом использовал тебя, как наживку.

– Для чего?

– Чтоб написать какое-нибудь десятое доказательство. На свой страх и риск ты снабдила его фактами, он написал свой нетленный труд и укатил на острова отмечать удачно сделанную работу.

– А как же фотография на памятнике? – совсем сникла Арина.

– Это могила совершенно чужого человека.

– Но внешне он – точная копия риелтора Алексея! – отчаянно защищала свою правду Арина.

– Они просто похожи друг на друга, а может вообще двойники. Такое часто бывает. Ты совместила живого человека и мертвого, которого увидела на фотографии и создала целую историю с явлением призраков. Да только все у тебя перепуталось. Кстати, как была фамилия этого риелтора?

– Я не знаю, – ответила сбитая с толку Арина.

– Тогда почему ты настаиваешь, что его фамилия Яхонтов? Призрак подсказал? Так вот, это была твоя собственная выдумка! Алексей реально существующий, живой человек и имеет отношение только к своей профессии.

Все. Голова Арины опустилась. Локон упал на лицо. Она затихла.

Вдруг подбородок Арины вздернулся, голова встряхнулась, а глаза-незабудки загорелись от предвкушения предстоящей победы над этой аналитичкой-алкоголичкой.

– Тогда откуда, по-вашему, я вообще узнала имя Амалии Яхонтовой?

Теперь наступила очередь Джулии как следует задуматься. Вопросы были каверзными.

– Может чайку? – вежливо предложила Джулия, но Арина отрицательно покачала головой. Джулия отвела глаза и, молча, уставилась в окно, за которым уже появились первые проблески восходящего солнца, неуверенно начинавшим вытеснять ночную тьму. – Это могло быть совпадением, – не слишком уверенно ответила Джулия. – Ты могла об этом слышать и забыть, но в нужный момент память сама подсказала тебе, а может быть, сработала твоя интуиция. Ведь до революции здесь действительно был театр, который сожгла обезумевшая матросня.

– Значит, Амалия Яхонтова все-таки существовала!

– Безусловно, и, скорее всего, трагически погибла во время спектакля, – сделала вывод Джулия.

– Ну а какова роль Луки во всей этой истории? Зачем ему это надо?

– Чтобы устроить представление.

– Это кощунство! Вы на что намекаете? На импровизированное погребение? Да как можно докатиться до такой низости! Я – актриса, но четко знаю, в какой-то точке заканчивается театр и начинается жизнь!

Джулия вздрогнула и поняла, что зашла слишком далеко в своем психоанализе и не учла тонкую и ранимую душу Арины.

– Прости, я брякнула, не подумав. – Лука просто подхватил твою историю и подкинул чьи-то кости.

– Как это?

– Арина, кости не могли пролежать в подвале 60 лет! И слезы твои не настолько горячи и искренни, чтобы растопить ими цемент!

– Где же он нашел человеческие кости?

– Да они разбросаны по всей Москве. Новые дома строят на месте старых кладбищ и при рытье котлованов, обнаруживается много человеческих останков и даже обрывков одежды. Только нам об этом не говорят, потому что за ниточкой может потянуться целый клубочек. А идентифицировать эти останки может только экспертиза ДНК!

Наступила пауза, в течение которой обе женщины молчали, слушая, как за окном гудит ветер, шелестят голые ветки, и покачивается старый уличный фонарь.

«Она говорит как сыщик», – подумала Арина, но не стала придавать этому значения, ибо утро уже почти наступило, и слабые блики солнечного света бродили по стенам, поглощая назойливые ночные тени, делая их невидимыми и бесполезными…до следующей ночи.

– Значит, и останки могли быть не ее? – прошептала Арина.

– Могли.

– Но могло быть и наоборот.

– Да, – зевнула Джулия.

Теперь при тусклом свете начинающегося дня она казалась совсем другой. Ее халат уже казался не красного а, скорее, кораллового цвета. Бледное, измученное бессонной ночью лицо, потеряло свою хищную выразительность, а усталые глаза потухли.

– Каков же мой диагноз, Джулия? – спросила Арина.

– Бегство, трусость и малодушие. Тебе надоела жизнь с ее ранами и гнойниками, и ты выдумала себе альтернативу, забыв, что от себя уйти невозможно!

– Это правда, – улыбнулась Арина. Она намеренно умолчала о той перемене, которая начинала происходить в ней.

– Что же у нас, получается? – задала сама себе вопрос Джулия, вставая из-за стола и начиная расхаживать взад и вперед, как Наполеон перед Бородинской битвой. – Приговорив себя к казни, именуемой бездействием, ты становишься добровольной затворницей и успешно порываешь со всем, что побуждает тебя к каким-то действиям. Ты становишься неспособной выполнять повседневные мелкие заботы, а ведь именно они составляют нашу жизнь, а вернее ее ритм. Тем не менее, живущая в тебе энергия требует выхода. Ты пытаешься ее задавить, но все равно она выплескивается наружу и обретает черты погибшей танцовщицы, которая на самом деле ты, сама. Этот твой краевед хитро подбивает тебя спуститься вместе с Лукой в подвал и поискать там несуществующие останки Амалии Яхонтовой. Лука подкидывает чьи-то кости, ты находишь их, и подтверждение научной гипотезы готово.

«Боже мой», – подумала Арина, – «да она точно сыщик! И куда только улетучились ее наглость и напористость? Даже к рюмке прикладываться перестала! Эта Рыжая прикидывается. Косит под маргиналку и полулесбиянку, а себе на уме. Даже у нас в театре таких не было. Что-то ей от меня нужно. Только что?»

Тем не менее, Арине было интересно выслушать версию Джулии, а та, не обращая никакого внимания на ночную гостью, продолжала вещать, словно Шерлок Холмс.

– От нечего делать Лука устраивает захоронение останков жертвы террора, видимо, считая это своим гражданским долгом. Заодно он реализует свои неуемные амбиции. Аккордеона ему, видимо, маловато.

Джулия замолчала, смакуя удачно выбранный словесный пассаж, потом подошла к окну и продолжила несколько отрешенным голосом:

– Могила Алексея Яхонтова не имеет никакого отношения к риелтору Алексею. Это два разных человека, один – мертвый, другой – живой. А этот хитрец Лука нарочно выбрал старый погост с могилой Яхонтова, чтобы его спектакль был более достоверным. Ты захотела побыть наедине с Амалией, заметила фото на соседней плите и соотнесла его с риелтором Алексеем, хотя между ними нет никакой связи. Испугавшись, ты несколько часов плутала по кладбищу, пока не прибежала к церкви. События перенасытили твою больную психику, и ночью тебе снова привиделись призраки, которые рассказали тебе тобой же придуманный финал.

– Но есть и другая версия, – сказала Арина.

– Какая? – И Джулия вся обратилась в слух.

– Та, что я рассказала вам.

– Ну, тогда ты выделаешь эктоплазму и вступаешь в контакт с потусторонним миром. Знаешь, кто такой медиум? – спросила Джулия. Но Арина не отвечала. – Эй, Арина, что с тобой?

Но Арина молчала. Выдержав все грубые наезды, полуправду и хитросплетенные выводы, она окончательно запуталась, и, уронив голову на руки, тихо уснула.

Джулия внимательно посмотрела на Арину, потом с облегчением вздохнула и сняла с головы рыжий парик, обнажив пегие, коротко постриженные волосы.

«Слава Богу», – подумала она. «А то я уже начала упиваться властью, которую имела над ней».

Потом улыбнувшись своим мыслям, Джулия взяла с полки тетрадь и ручку и, низко склонив голову над белым листом, написала крупными неровными буквами слабо видящего человека.

«В эту темную ночь на гребне мрака, который уже закончился и перешел в новый день, во мне родились прекрасные идея, а душа впервые за много времени горела огнем. Вокруг меня спал наш усталый город после шумного и безумного дня. Только висевший за окном старый фонарь слушал, как льется моя песня, которая заставляет трепетать душу и сердце. Я нашла это!»

Водворив тетрадь на место, Джулия устало посмотрела перед собой и сказала просто, по-бабски: «Зря я ее так…»

Отложив ручку, она встала, подошла к проржавевшей раковине, слегка покрутила неподдающуюся ручку крана, умылась, потом вытащила из кармана очки, надела их и, брезгливо оглядев кухню, сказала:

– Надо бы сделать здесь ремонт, а то света не вижу из-за этой проклятой работы.

Усталая, с опущенными плечами, она вышла из кухни и плотно закрыла за собой дверь.

А ночные тени уже исчезли, старый фонарь погас, превратившись в ненужную, покачивающуюся на ветру, железную подвеску, и за окном наступило весеннее солнечное утро.

Недолго проспала Арина, сидя за шатким кухонным столом. Яркий луч солнца полоснул по узким стенам, словно прожектор прошелся по потолку, спустился вниз и осветил ее лицо. Она проснулась, удивленно огляделась по сторонам, потом протерла глаза и поняла, что спит за чужим столом, в чужой квартире. Медленно Арина начала припоминать события прошедшей ночи. «А куда делась Джулия?» – недоумевала она. «Наверное, она тоже порождение моей фантазии. В любом случае, надо уходить отсюда»!

Поежившись, Арина встала, запахнула халат и уже собиралась выйти из кухни, как вдруг ее взгляд упал на добротную, покрытую лаком, деревянную дверь, которая располагалась слева от стола.

«Ничего себе», – подумала Арина. «В бомжовую кухню кто-то встроил евродверь!»

Не отдавая отчета в своих действиях, Арина подошла к двери, открыла ее и…оказалась в шикарно отделанной спальне. Тщательно выбеленный потолок сверкал. Хрустальную люстру с белым круглым каркасом украшал венчик из синих стеклянных цветов. Бордовые обои оттенял покрытый лаком светлый паркет, а двойные коричневые гардины переливались от буйствующих за окном утренних лучей солнца, наполняя комнату желтоватым полумраком.

На диване у противоположной стены, накрывшись с головой пледом, спала Джулия. На полу валялся ее рыжий парик, а на стуле небрежно висел красный халат.

«Ничего себе! И зачем ей только парик?» – удивилась Арина. Потом она подошла к стулу и стала разглядывать халат. Красный, почти оторванный карман был оттянут вниз, как будто бы там лежала гиря. У Арины все сжалось внутри от страшного подозрения. Она быстро сунула руку в карман и нервно стала ощупывать его содержимое. «Так оно и есть!» – со страхом подумала она и извлекала оттуда миниатюрный дамский пистолет. Маленький, словно игрушечный, он зазывно блестел.

«Она хотела выдрыхнуться, потом встать, подкрасться и убить меня. За что?» – пронеслось в голове у Арины, и она задергалась. Машинально она отвела защелку на рукоятке и вытащила магазин, благо поглощаемые в больших количествах детективы послужили отличным ликбезом в области обращения с оружием. Водворив пистолет на место, Арина зажала в ладошке магазин и пулей выбежала из квартиры Джулии. Оказавшись в холле, она бросилась к мусоропроводу, лихорадочно открыла тяжелый металлический заслон и выбросила находку в бездонное жерло трубы. Бряк! И серебристая игрушка ударилась о грязный пол подвала. Еще один «бряк», и тощая рука дворника Луки подобрала блестящий предмет.

А Арина бросилась к своей двери, открыла ее, быстро захлопнула за собой и заперлась на все замки. Теперь она считала, что была в полной безопасности от внезапно свалившегося на нее мира.