Текст книги "Энциклопедия каратэ"

Мастер Аничи Мияги (рис. 95) родился 9 февраля 1931 г. в городе Наха, столице Окинавы. Он начал тренироваться вместе со своими тремя друзьями в додзё Тодзюна Мияги, основателя Годзю-рю, в Цубоя-Чо (район города Наха) в феврале 1948 г. Тогда Аничи Мияги было 17 лет, и он работал на базе Военно-воздушных сил США в городе Кадене (одной из многих американских баз на Окинаве). Его родители умерли, и поэтому он много работал, чтобы поддержать семью в трудные времена, наступившие после Второй мировой войны.

Рис. 95. Аничи Мияги

В то время Тодзюн Мияги преподавал три раза в неделю в Полицейской академии в городе Наха. Кроме того, он имел возможность заниматься и преподавать каратэ дома. Аничи Мияги полностью этим воспользовался, приходя на дом к Учителю, когда у него было свободное время. Эти визиты в дом Учителя включали не только тренировки каратэ, но и уборку жилых помещений, уход за садом, приготовление чая и выполнение других поручений, требующих внимания.

Спустя год трое друзей, которые начинали заниматься каратэ вместе с Аничи Мияги, по разным причинам бросили тренировки, и Аничи Мияги продолжал их один. Он настолько был предан тренировкам и своему Учителю, что Тодзюн Мияги стал ему полностью доверять. Это отразилось на уроках, которые стали более детальными и глубокими. Кроме того, Тодзюн Мияги стал проводить ежедневные многочасовые беседы со своим учеником. Между Учителем и учеником возникла тесная связь, и вскоре Аничи Мияги стал «учи деши» («личным учеником»).

В 1951 г. в додзё Тодзюна Мияги стали записываться новые ученики. После окончания регулярных занятий и ухода других учеников Тодзюн Мияги обычно говорил Аничи Мияги остаться. Именно в такие моменты он передавал глубокие знания и понятия Годзю-рю. Его инструктаж не ограничивался только физической тренировкой. Его рассказы были всесторонними, включали вопросы истории, культуры, общества, человеческих отношений и т. д. Тодзюн Мияги, обучая ката, тщательно и подробно объяснял бункай. Однажды он сказал Аничи Мияги: «Даже Джиро (под Джиро имеется в виду Джинан Шинзато, лучший ученик Тодзюна Мияги, который был убит во время Второй мировой войны) не получал такого углубленного обучения, которое я даю тебе, поэтому ты должен продолжать тренироваться со всей душой».

Аничи Мияги – единственный ученик Тодзюна Мияги, которого он учил персонально и подробно всем ката Годзю-рю. До Второй мировой войны Тодзюн Мияги много путешествовал и участвовал во многих проектах по распространению каратэ в самой Японии и в остальном мире. Однако с 1948 по 1953 гг. он оставался на Окинаве. До войны он занимался собственными тренировками и исследованиями с целью развития искусства Годзю-рю и передачи секретов этого искусства следующему поколению. С этой целью Тодзюн Мияги обучил Аничи Мияги всему тому, что он накопил за все годы занятий боевыми искусствами. Он настолько желал передать истинное учение, что занимался с Аничи Мияги вплоть до самой смерти. В свою очередь Аничи Мияги, как и его учитель до него, занимаясь со многими, имеет всего одного «учи деши», которому он передает истинное учение Годзю-рю. Этот ученик – Морио Хигаонна.

Великий мастер Тодзюн Мияги (см. рис. 62) родился 25 апреля 1888 г. В 1899 г., когда ему исполнилось 11 лет, его мать попросила известного мастера каратэ Рюко Арагаки принять Тодзюна в ученики. В додзё Р. Арагаки юный Мияги в основном занимался укреплением своего тела и работал с макиварой, тиси, нигиригамэ и другими приспособлениями.

В 1902 г. Рюко Арагаки представил юного Мияги мастеру Канрё Хигаонна, у которого он и продолжил свои занятия каратэ. Говорят, что тренировки в додзё Хигаонны отличались суровостью, поэтому многие из тех, кто приходил, покидали мастера и уходили к другим учителям. Однако Мияги, превозмогая боль и усталость, продолжал интенсивно тренироваться. После тренировки у мастера Хигаонны он уставал настолько, что не мог подняться по лестнице на второй этаж, где находилась его комната. Поэтому часто ему приходилось ночевать в коридоре на полу. Тем не менее Мияги усиливал и без того напряженные тренировки своим энтузиазмом. По утрам путь в школу он совершал бегом, а кроме того, часто ходил к морю, где занимался физическими упражнениями. Выполняя ката Санчин, он пытался заглушить шум прибоя силой своего дыхания.

Благодаря своему великому природному таланту и упрямой решимости, Мияги очень быстро прогрессировал. Вскоре он стал «учи деши» (личным учеником) Канрё Хигаонна, который занимался со своим учеником 14 лет, вплоть до своей смерти в 1915 г.

Тодзюн Мияги доводил себя до пределов выносливости в своем стремлении достичь необычайного умения своего Учителя. С этой целью он в 1915 г. отправился в Китай, город Фучжоу, где его Учитель изучал боевые искусства, чтобы продолжить его исследования. Это было одно из трех путешествий в Китай за всю его жизнь.

По возвращении на Окинаву он начал обучать боевым искусствам у себя дома в городе Наха. Позже он также преподавал в тренировочном центре префектуры полиции Окинавы, в колледже по подготовке мастеров Окинавы и в Коммерческой высшей школе города Наха (где когда-то преподавал его Учитель). Несколько раз ему пришлось показывать свои умения на людях. Кроме ката и бункай-дзюцу, Мияги демонстрировал ряд трюков, например руками разрывал в клочья большой кусок сырого мяса; ударом нукитэ пробивал плотную связку бамбуковых прутьев и, сжав кулак, доставал один из них; голыми руками сдирал с дерева кору. Однако Мияги не любил показательные выступления, подчеркивая, что воинское искусство не имеет ничего общего с шоу.

Тодзюн Мияги настойчиво занимался распространением каратэ на Окинаве и континентальной Японии, пропагандируя искусство Наха-тэ своего Учителя Канрё Хигаонны, с целью добиться для Наха-тэ статуса, равного статусу боевых искусств дзюдо и кэндо. Для этого он часто ездил в континентальную Японию, куда его приглашали для преподавания каратэ в университете Киото, университете Кансай и Ритсу Кай Кан. В 1933 г. каратэ было зарегистрировано в Бутоку-кай, центре всех боевых искусств в Японии. Это было вехой для каратэ, так как означало, что каратэ признано наравне с высокоуважаемыми боевыми искусствами Японии.

Тодзюн Мияги посвятил каратэ всю свою жизнь. Он отвечал за преобразование Наха-тэ (которое он позже переименовал в Годзю-рю) в систематизированную дисциплину, которую можно преподавать обществу в целом. Сформированная им система обучения позволила преподавать каратэ в школах во благо молодежи и охватить широкие круги населения во всем мире. Однако он сохранил персональное обучение на дому, следуя принципам и традициям своего Учителя Канрё Хигаонна.

Название Годзю-рю было найдено скорее случайно, чем намеренно. В 1930 г. в Токио лучшего ученика Тодзюна Мияги – Джинан Шинзато спросили, какую школу боевого искусства он практикует. Так как Наха-тэ не имело официального названия, он не смог ответить на этот вопрос. По возвращении на Окинаву он рассказал об этом случае Тодзюну Мияги. Поразмыслив, Тодзюн Мияги решил остановиться на названии своего стиля Годзю-рю (школа твердости и мягкости). Это название он взял из строчки в Бубиши (классическое китайское пособие по боевым искусствам и другим предметам). Эта строчка из поэмы, описывающей восемь заповедей боевых искусств, гласит: «Хо Годзю Донто» («способ вдоха и выдоха – является твердость и мягкость»). Мияги упоминал на тренировках значение гармонии между двумя противоположностями: твердым и мягким, холодным и горячим, быстрым и медленным.

Джинан Шинзато, исключительно талантливый ученик и единственный, кого Тодзюн Мияги выбрал как своего преемника, был убит во время Второй мировой войны. Поэтому после войны Тодзюн Мияги выбрал в качестве преемника Аничи Мияги.

Тодзюн Мияги умер 8 октября 1953 г., оставив после себя большое наследие. Он взрастил целую плеяду ярких мастеров каратэ, известных всему миру. Это – Гоген Ямагути (основоположник направления Годзю-кай), Эйити Миядзато (Дзюндокан), Мейтоку Яги (Мейбукан), Эйко Миядзато (Кохо-рю), Соген Сакияма, Гэнкай Накаима, Косин Иха, Каё Маданбаси.

Эйити Миядзато (рис. 96) родился 5 июля 1922 г. Отец его когда-то учился у самого Канрё Хигаонны, поэтому по рекомендации своего отца Эйити поступил в додзё Мияги в 1935 г. в возрасте 13 лет. За исключением короткого перерыва во время Второй мировой войны, когда он был послан со своим полком в Манчжурию, Эйити всегда был рядом со своим учителем. Миядзато был помощником Мияги в додзё в квартале Цубоя вплоть до смерти последнего, когда по предложению товарищей по учебе и семьи Мияги он взял на себя ответственность по руководству додзё и выступил в роли Учителя.

Рис. 96. Эйити Миядзато

После смерти Т. Мияги родственники мастера отдали все его тренировочные приспособления Э. Миядзато. Преподавание в додзё Мияги-сэнсэя продолжалось до тех пор, пока не было завершено строительство собственного спортивного зала Миядзато под названием Дзюндокан (Jundokan) в квартале Асато города Наха в 1957 г. «Дзюндокан» переводится как «Зал, где идут стопами Тодзюна», имеется в виду Тодзюн Мияги. Сам Э. Миядзато говорил о тренировках у Мияги-сэнсэя так: «Главным заданием в течение первого месяца было выполнение перемещения в санчин, в течение второго месяца он отрабатывал шаги и блоки, а на третий месяц к технике добавились несколько ударов».

Дзюдо – второй по значимости вид единоборств для Э. Миядзато. Он начал заниматься дзюдо в 14 лет под руководством местного учителя Секо Итокадзу и даже получил блестящую возможность тренироваться в Кодокане в Токио. После долгих лет занятий этим видом спорта Миядзато получил 7-й дан. В молодости он становился чемпионом Окинавы и Всеяпонского чемпионата среди служащих полиции по дзюдо. До самой смерти Миядзато был президентом Федерации дзюдо Окинавы. Также он имел навыки и в кэн-дзюцу.

В 1971 г. Э. Миядзато ушел из полиции вследствие разглашения скандала, возникшего якобы из-за его связей с представителями преступных организаций, и стал директором транспортной компании.

За годы своей жизни Миядзато подготовил десятки тысяч мастеров каратэ. Самый известный и выдающийся его ученик – Морио Хигаонна, шеф-инструктор IOGKF, ныне обладатель 9-го дана. Другие ученики Миядзато – Рюичи Оиага, Ко Уэхара, Нанко Минэ, Коэй Тэруя, Кейкити Накасонэ, Синити Ирибэ и проч. Немало великолепных мастеров Миядзато-сэнсэя в странах Европы и Америки.

Дзюндокан славится тем, что все ученики работают ровно столько, сколько они хотят, учат столько ката, сколько в состоянии запомнить. На занятиях, как пишет Марк Бишоп в своей книге «Окинавское каратэ», постоянно присутствовали старшие ученики, которые давали ценные советы, и Миядзато находился тут же и улаживал любой спор, касавшийся техники. Исполнение ката отрабатывалось и отшлифовывалось до блеска. Спарринги в основном были представлены в виде набора определенных движений (якусоку кумитэ) и легкого свободного спарринга (дзию кумитэ).

В молодости Миядзато участвовал в спаррингах с применением защитных приспособлений и отмечал, что каратэ с использованием средств защиты должно получить широкое распространение в мире. О современном спортивном каратэ Миядзато отзывался резко отрицательно. Он, как и многие мастера Годзю-рю, понимал, что тело человека может выдержать удары определенной силы и в реальном поединке это может стать решающим фактором. Кроме того, он считал каратэ высокоразвитой системой самообороны, в которой много внимания уделяется противостоянию нескольким противникам сразу, а не одному. Суть каратэ Миядзато лучше всего выражена в надписи с наставлениями в его додзё (додзё кун):

● будь всегда обходительным и скромным;

● тренируйся, принимая во внимание развитие физической силы;

● относись к своей учебе серьезно и творчески;

● будь рассудительным и принимай решения спокойно, но быстро;

● проявляй заботу о себе самом;

● придерживайся простого, скромного и открытого образа жизни;

● не будь самодовольным и надменным;

● продолжай тренироваться, проявляя терпение, скромность и смирение.

Умер Эйити Миядзато на 78-м году жизни в декабре 1999 г.

Тёки Мотобу (1871–1944) (рис. 97) родился в деревне Акахира близ древней столицы Окинавы города Сюри. Он был третьим и младшим сыном главы влиятельного дворянского рода Мотобу «Удун» Ясуси. Отец Тёки был мастером каратэ и секретной системы боя королевской семьи Удун-ди (Годэн-тэ), напоминающей айки-дзю-дзюцу. Все три его сына – Тёю, Тёсин и Тёки – занимались кэмпо с детства. Однако основное внимание в семье уделялось старшему сыну Тёю, который в полном соответствии с традицией с самого рождения считался наследником рода. Для Тёю в семье были созданы все условия: он учился у лучших учителей, ни в чем не знал отказа. Именно он один из всего рода получил возможность изучить секреты Удун-ди у отца, занимался у лучших наставников каратэ на острове (помимо отца, Тёю и Тёсин изучали кэмпо еще и под руководством великого мастера Мацумуры Сокона).

Рис. 97. Тёки Мотобу

Тёки повезло меньше. Родители почти не уделяли ему внимания, не заботились об образовании и воспитании. Будучи выходцем из очень знатного рода, Тёки так и не научился читать и писать, почти не понимал японский язык. С самых ранних лет мальчик был предоставлен самому себе. Похоже, что братья, изучавшие каратэ, тоже относились к нему с пренебрежением и были не прочь опробовать на младшем полученные навыки (вероятно, от них Тёки и получил знание основ каратэ). Все это предопределило характер Тёки. Он рос замкнутым, жестким, даже жестоким человеком, который верил только в силу и плевать хотел на общепринятые стандарты поведения (рассказывают, что он ел сырое мясо, редко брился, не выказывал уважения к старшим).

Мотобу сделал свой выбор очень рано. Он решил стать самым великим бойцом, чтобы никто не мог его унизить или причинить ему вред. Его отец не хотел нанимать для него учителя каратэ (возможно, он просто не мог этого сделать из-за нехватки денег; тяжелое финансовое положение знатных дворянских родов, связанное с изменением социальной структуры общества, отменой сословий и привилегий, было в то время обычным делом в Японии). И вполне может быть, что именно поэтому отец Тёки окружил заботой одного Тёю – просто он хотел воспитать в лучших традициях хотя бы одного сына, который должен был стать наследником. Вот поэтому Тёки стал тренироваться самостоятельно. Он часами наносил удары по макиваре. Рассказывают, что Тёки наносил по 1000 ударов ежедневно. Впоследствии он также придавал тренировке с макиварой очень большое внимание, считая это упражнение одним из важнейших. Нагаминэ Сёсин рассказывает, что уже пожилым человеком мастер нередко спал на улице (обычно он спал прямо на жестком полу без всяких подстилок) и, если неожиданно просыпался ночью, то вместо того, чтобы постараться уснуть, поднимался и шел молотить макивару.

Еще Мотобу тренировался в бросании тяжелых камней, лазал по деревьям и прыгал с ветки на ветку. За довольно короткий срок он сумел закалить свое тело и развить фантастическую прыгучесть. Рассказывают, что вскоре во всем городе не осталось такого здания, на которое Тёки не смог бы запрыгнуть. За это местные жители прозвали его «Сару» – «Oбeзьяна».

Почувствовав свою силу, Тёки стал давать жесткий отпор всем обидчикам и сам превратился в громилу, перечить которому побаивались даже старшие подростки. Очень быстро за ним установилась весьма дурная репутация драчуна и задиры. Тогда отец, опасаясь, что из сына вырастет преступник, и видя его искреннюю увлеченность боевым искусством, решил отдать его в ученики к кому-нибудь из мастеров каратэ.

Отказать главе рода Мотобу не мог никто – слишком высокое и уважаемое положение занимала его семья в обществе, хотя скандальная слава юноши отпугивала многих. Первым, к кому попал Тёки, был знаменитый мастер каратэ Сюри-тэ Итошу «Анко» Ясуцунэ (1830–1915). Попав к такому наставнику, Тёки стал тренироваться еще упорнее, впитывая в себя знания как губка. Однако занятия под присмотром Итошу его не вполне устраивали, и он стал искать случая, чтобы проверить свои знания на окружающих.

В поисках приключений Тёки отправлялся в квартал развлечений портового города Наха, кишевший вольным людом разного рода: пьяными матросами, ворами, грабителями, проститутками и их сутенерами, бездомными. Драки в этом месте были нередки, и юноша не упускал случая, чтобы поучаствовать в потасовках. В схватках с шайками местных драчунов он набирался опыта, проверял полученные знания, оттачивал приемы. Будучи не по годам мускулистым и обладая к тому же необычайно высоким для окинавцев ростом, Мотобу, как правило, легко одолевал своих соперников, но изредка получал и сам, нарвавшись на серьезного противника. Однажды он сошелся с местным бойцом Итарасики и был жестоко избит: оказалось, что противник неплохо владел каратэ.

В другой раз на Тёки бросилась целая банда местных громил и ему пришлось спасаться бегством. Оторвавшись от преследователей (современный мастер каратэ Тамаэ Хироясу отмечает, что Мотобу был прекрасным бегуном), юноша запрыгнул на крышу какого-то дома и, отрывая одну за другой черепицу с крыши, стал метать их в своих врагов, которым во избежание потерь пришлось спешно ретироваться. Тамаэ, рассказавший эту историю, обращает внимание на то, что для отрыва черепицы с крыши требовалась недюжинная физическая сила, так как на Окинаве ее укрепляют на крыше очень надежно, чтобы не сдуло во время тайфуна, обычного для тех мест.

В додзё Итошу Мотобу Тёки вел себя очень заносчиво, бравируя своей силой, а также опытом реальных поединков. Впрочем, здесь были люди, способные поставить его на место, например сэмпай Итошу – Ябу Кэнцу (1863–1937). Рассказывают, что Ябу в поединках всегда побеждал Мотобу, но подробности этих схваток неизвестны. Впрочем, Ябу начал изучать каратэ намного раньше Мотобу, и сам был весьма жестоким бойцом. По легендам, он признавал только синкэн шобу – поединок в полный контакт – и с удовольствием принимал вызовы на бой.

Итошу Ясуцунэ относился к «боевым подвигам» Мотобу крайне неодобрительно. Как и большинство наставников того периода, он видел в каратэ средство самосовершенствования, укрепления духа и тела, формирования характера, а не победы в уличных драках. Поэтому после одного из побоищ, окончившегося плачевно для нескольких противников Мотобу, он с треском выгнал последнего из своего зала, навсегда отрезав дорогу назад. После этого Тёки какое-то время занимался в додзё мастера Сакумы и некоторых других сэнсэев, но отовсюду его в конце концов изгоняли.

Самое большое влияние на Мотобу Тёки оказал ныне почти забытый великий мастер стиля Томари-тэ Мацумора Косаку (1829–1898). К тому времени, когда Тёки попал к Мацуморе, у него была уже столь скверная репутация, что ни один мастер не решался передать ему даже часть своих знаний. А вот Мацумора согласился рискнуть принять драчуна и негодника в ученики: он поймал его подсматривающим за своей ночной тренировкой через щели забора и был тронут до глубины души пламенной любовью юноши к каратэ. 3aинтеpecoвавшиcь прекрасными данными Тёки и заручившись его обещанием не вступать ни в какие драки, Мацумора Косаку согласился научить его нескольким ката, чтобы поглядеть, что из этого выйдет.

Однако Мотобу обещания не сдержал: его прямо-таки тянуло в какое-нибудь злачное место, чтобы попробовать новый прием на первом попавшемся забулдыге. Отважный и жестокий Мотобу не упускал случая проверить свое мастерство в бою с другими учениками каратэ, затевал драки с бойцами разных школ, а то и просто с прохожими. Отличаясь необыкновенной силой, он жестоко избивал своих противников, и никто не мог найти на него управы. Вскоре при первом же появлении Мотобу все бросались врассыпную и прятались по углам. Некоторые считали его ненормальным.

В глазах большинства окружающих Мотобу Тёки выглядел настоящим монстром. Представление о нем как о безумном свирепом дикаре получило очень широкое распространение, отчасти из-за слухов, которые распускали соперники Тёки.

Например, в книге Питера Урбана «Karate Dojo», в которой содержалось одно из первых упоминаний о Мотобу в неяпонской литературе, говорилось, что Мотобу имел «руки и ноги, похожие на монстровские ляжки», что ему невозможно было причинить боль и что он «предпочитал хватать своих врагов и забивать их рубящими ударами до смерти». При этом Питер Урбан писал, что Мотобу имел рост 7 футов 4 дюйма – более 2 метров 20 сантиметров! Позже известный на Западе историк каратэ Ричард Ким «понизил» Мотобу в росте до 6 футов (около 1 метра 80 сантиметров), а в статье в журнале «Кинг» сообщается, что Мотобу имел рост в 5 футов 4 дюйма – всего около 1 метра 60 сантиметров, и это более всего похоже на правду.

Вообще, судя по дошедшим до нас фотографиям мастера, сделанным в 1920–1930-х гг., он отнюдь не был гигантом: на некоторых снимках он выглядит даже ниже партнеров. Впрочем, ростом Мотобу действительно превосходил практически всех тогдашних мастеров каратэ, но совсем ненамного. Зато в весе его преимущество вполне очевидно – при среднем росте Мотобу весил около 90 килограммов! Правда, существующие фотографии были сделаны, когда ему было уже за 50, и он прилично растолстел по сравнению с юными годами. В целом выглядел Тёки довольно внушительно, но мышцы у него отнюдь не «монстровские», особенно по сравнению с нынешними «качками».

Побывав в додзё у доброго десятка ведущих мастеров окинавского каратэ и имея за плечами колоссальный опыт уличных драк, Мотобу, по сути, разработал собственный стиль ведения боя, хотя он никогда не претендовал на то, что создал новую школу. Если судить по его книге «Окинава кэмпо каратэ-дзюцу. Кумитэ-хэн», опубликованной в 1926 г. (Мотобу не умел ни писать, ни говорить по-японски; видимо, кто-то записывал его слова под диктовку, одновременно переводя их на японский язык), он использовал естественные высокие стойки, часто выполнял блоки и удары без отдергивания второй руки к бедру (хикитэ). Мотобу держал вторую руку перед телом для обеспечения защиты, кроме того, он считал, что из этого положения ее легче «ввести в бой». Основное внимание он уделял защите и поражению центральной линии тела. Например, его ученик, основатель школы каратэ Синто Дзинэн-рю Кониси Ясухиро вспоминает, как Мотобу Тёки неустанно повторял ему: «В тодэ есть только один секретный принцип. Суть его в том, чтобы защищать и атаковать центр человеческого тела».

Основным оружием мастера являлись мощнейшие удары руками. Его излюбленными приемами были прямые удары кулаком (сэйкен цки), хлесткие удары тыльной стороной кулака (уракен), различные удары локтем, а также уколы и тычки выдвинутым вперед суставом указательного пальца (кэйкокен, иппонкен). Нагаминэ Сёсин утверждает, что кэйкокен был самой любимой техникой Мотобу. По его словам, мастер отрабатывал этот удар на макиваре, нанося удары в полную силу. На основании своего огромного опыта реальных боев, он пришел к выводу, что обычный кулак в ближнем бою не позволяет генерировать достаточную силу, чтобы «уложить» противника, зато удар кэйкокен в этой ситуации чрезвычайно эффективен. Нагаминэ Сёсин писал: «Ни один каратэка за всю историю окинавского каратэ не может сравниться с Мотобу разрушительной мощью кэйкокен».

Основную массу ударов Мотобу Тёки наносил выставленной вперед рукой. В некотором смысле подобная техника была новой для окинавского каратэ, в котором традиционно передняя рука применялась для блокировки, а задней наносились мощные удары. Мастер утверждал, что главное в бою – скорость, а поскольку передняя рука ближе к противнику, она быстрее достигает мишени и посему должна быть способна нанести сражающий удар.

В защите Тёки использовал простейшие приемы накрытия рук противника с «прилипанием» и переходом к контролю, применяя различные захваты. Вообще, захваты, судя по всему, были одним из его коньков, и он активно пользовался ими, чтобы «натянуть» противника на удар.

Приемы боя ногами в системе Мотобу играли второстепенную, но все же немалую роль. Ногами он бил только в колено, пах и живот. Эти удары у него обладали исключительной силой. По свидетельству очевидцев, в одном из поединков он, словно спичку, одним легким щелчком сломал противнику ногу.

Мишенью для его ударов служили не только лицо и туловище, ноги, пах, куда Мотобу бил коленом, стопой и кулаком (одним из излюбленных приемов бойца был также захват половых органов с последующим рывком, от которого жертва рисковала лишиться их), а также колено – при топчущих ударах ногами.

Огромное значение Мотобу придавал физической тренировке, в которой главное место, как уже говорилось, занимала работа на макиваре. Мастер настаивал на том, что боец должен наносить по макиваре больше ударов той рукой, которая у него слабее, то есть если он правша, то он должен больше тренировать левую руку. Из других видов снаряжения он рекомендовал такие снаряды, как «тиси» и «саси» (гантели), предназначенные для укрепления рук. Помимо этого он ежедневно занимался примитивной накачкой, поднимая на плечи камень весом около 70 килограммов.

Несмотря на то что весь стиль Мотобу Тёки был ориентирован исключительно на реальный бой, он не отказался от ката в тренировочном процессе. Из книги в книгу кочует утверждение, что Мотобу знал только ката Найфанчин (Тэкки). Однако это абсолютный вымысел. До наших дней дошла, например, версия Мотобу известного ката Пассай (Бассай), которой его обучил Косаку Мацумора. Известно также, что он практиковал ката Усэйси (Годзюшихо) и, судя по всему, знал толк в других ката каратэ, хотя и не отрабатывал их (во всяком случае, в его книге имеется список основных ката окинавского каратэ).

Больше всего Мотобу Тёки любил ката Найфанчин. Оценивая его исполнение этого ката, зафиксированное на фотографиях, специалисты утверждают, что оно ни в чем не уступало исполнению признанных «катовиков», например того же Фунакоши Гитина, а может, и превосходило их. В целом Мотобу, несмотря на репутацию чистого бойца, относился к ката положительно, но требовал, чтобы при их отработке каратэка постоянно держал в уме методы применения движений в реальной схватке. По свидетельству Кониси Ясухиро, он рассматривал все движения под практическим углом зрения. Но все же основой его стиля было кумитэ, а ката играли подчиненную роль.

Довольно рано Мотобу стал известен на Окинаве как один из самых грозных бойцов. А через некоторое время слухи о нем достигли и Японии. Оцука Тадахико в своей книге «Каратэ-до нюмон» (Токио, 1973) рассказывает легенду о том, что один наставник кэн-дзюцу школы Сигэн-рю из города Кагосима, прознав об окинавском мастере, бросил ему вызов на синкэн шобу – бой не на жизнь, а на смерть, и Мотобу вызов принял. Поединок состоялся на берегу моря. В разгар схватки Тёки неожиданно вбежал в воду, увлекая за собой фехтовальщика, и нырнул. Мастер кэн-дзюцу, ошеломленный столь неожиданным поворотом, на мгновение растерялся. Для Мотобу этого оказалось вполне достаточно: неожиданно вынырнув из воды, он одним взмахом мокрого полотенца вырвал меч из рук противника и нанес мощнейший удар кулаком, положивший конец схватке.

В 1921 г. Мотобу переехал в Японию и поселился в городе Осака. Он был первым из окинавских мастеров каратэ, выехавших за пределы острова (Мотобу почти на год опередил Гитина Фунакоши). Впрочем, скорее всего, его целью было не преподавание боевого искусства в метрополии. Он, подобно многим окинавцам, считал, что в Японии проще заработать на жизнь.

Тёки прожил в Японии уже около двух лет к тому моменту, когда он познакомился с учителем дзюдо Дои. На Дои его мастерство произвело большое впечатление, и он стал подталкивать Мотобу открыть обучение каратэ для желающих. После этого Мотобу начал устраивать демонстрации и давать уроки в районе городов Кобэ и Осака, однако дела у него шли неважно. Промучившись безрезультатно несколько лет, Тёки стал подумывать, а не отказаться ли ему от попыток создания собственного додзё каратэ, но как раз в это время интерес широкой публики к окинавскому боевому искусству и к персоне самого Мотобу стал потихоньку расти, в немалой степени благодаря публикации материала о его победе над боксером в журнале «Кинг».

В 1927 г. Тёки переехал в Токио, где, как ему казалось, организовать обучение каратэ окажется проще. Однако это многообещающее место было уже занято: в Токио вовсю трудился Фунакоши Гитин, знакомый Мотобу еще по Окинаве.

Отношения между Мотобу и Фунакоши сложились самые дурные. Каждый считал, что именно он один достоин представлять окинавское каратэ в Японии, и указывал на недостатки соперника. Фунакоши, эстет и прекрасно образованный человек, ругал Мотобу за отсутствие образования, называл его невежей, не способным осознать подлинную сущность и назначение каратэ.

Со своей стороны Мотобу именовал Фунакоши «танцором» и «игроком на сямисэне» (сямисэн – японский музыкальный инструмент), ничего не смыслящем в каратэ. По свидетельству Кониси Ясухиро, который начинал заниматься каратэ у Фунакоши, а позже перешел к Мотобу, последний говорил о своем сопернике так: «Фунакоши – это самозванец. Мои учителя Адзато Ясуцунэ и Итошу Ясуцунэ открыли новую уникальную дорогу в тодэ. Этот человек имитирует лишь изящную сторону моих учителей, это всего лишь их скелет. Он показывает неправильное тодэ, которое только похоже на правду. Он ничего не стоит и совершенно бесполезен. Что еще более поразительно, так это его ловкий способ обманывать людей красочными объяснениями. Он надувает все общество. Широкая публика считает, что то, что показывает Фунакоши, и есть настоящее тодэ. Ничего не приносит большего вреда обществу, чем воинские искусства, которые не дают пользы в реальном бою. Позвольте сразиться с ним, раз ему дозволяется открыть собственный клуб тодэ, и я прогоню его на Окинаву».

Помимо различий во взглядах на каратэ, на отношения между Мотобу и Фунакоши влияли и различия в их социальном статусе. Так, современный японский мастер каратэ Фудзивара отмечает, что Мотобу в социальной иерархии занимал место на две ступеньки выше, чем Фунакоши, и потому ни за что не соглашался признавать какое бы то ни было первенство или главенство своего соперника.

Точных сведений, во что вылились эти «разборки» между Мотобу Тёки и Фунакоши, нет, но, похоже, до решительного боя все же не дошло, хотя у них бывали очные встречи. По свидетельству Кониси Ясухиро, когда Мотобу и Фунакоши наконец встретились, они стали обсуждать достоинства и особенности различных приемов, при этом Фунакоши оказался совершенно беспомощным перед ударами Мотобу, который «сносил» его с ног раз за разом. Тот же Кониси рассказывает, что среди токийских каратэков ходили слухи, будто бы Мотобу, в конце концов, вызвал Фунакоши Гитина на поединок и разгромил его наголову. В решающий момент боя он сбил противника подсечкой на пол и мгновенно продолжил атаку ударом кулака, который остановил в нескольких миллиметрах от лица Фунакоши, наглядно продемонстрировав свое абсолютное превосходство. Впрочем, сам Кониси не может поручиться за достоверность этих сведений.