Текст книги "Логово «ВЕПРЯ»"

О каких людях шла речь, он прекрасно понимал: это тривиальные уголовники. А раз так, не исключена возможность шантажа с целью высасывания денег, мало головной боли, так еще добавилась эта?!

– Просят увеличить гонорар на восемьдесят тысяч.

– Дайте, – с помощью Ашота влезая в модное пальто, брезгливо скривился генерал. – Деньги не великие. А заодно подскажите им какой-нибудь ход, чтоб разом вывести из игры побольше интересующих нас лиц. Не мне вас учить, вы у нас гроссмейстер по этой части.

– Непременно подумаем, – заверил Аветян.

– Как вы понимаете, криминальные исполнители нам потом совершенно не нужны, – назидательно поднял палец Моторин. – Люди нет, но их деньги да!..

Глава 6

Осень все решительнее заявляла о своих правах, напоминая людям: она может быть не только золотой, с разноцветьем листвы, голубым безоблачным небом и теплыми деньками, но и слякотной, дождливой, с пронизывающими холодом ветрами и раскисшими от грязи дорогами. Юрия всегда удивляло, откуда же в столице появлялось на тротуарах столько грязи? Тут нет ни проселков с глинистыми обочинами, ни огородов, заботливо удобренных навозом, а поди ж ты – грязи, хоть отбавляй.

Внезапно наступившее похолодание казалось Бахареву особенно неприятным при воспоминаниях о ласковом солнце Южных Предгорий. А тут, как на зло, холод и мрачные, пасмурные дни: того и гляди, утром лужицы на асфальте прихватит ледком. Первым, еще хрупким, готовым исчезнуть днем, словно призрак, но уже предвещавшим снег и метели. Да и то, Москва далеко не Сочи и не южный берег Крыма, так ужасно потерянного Россией из-за волюнтаризма одного из вождей коммунистов, вздумавшего подарить его Украине.

Как бы там ни было, проснувшись утром и поглядев в окно, Юрий понял: его настроение вполне отвечало погоде. Но тут запиликал оставленный Чуенковым пейджер и выдал на экранчике текст – Бахарева ждали в конторе для оформления отпуска и просили захватить кейс.

Последнее не очень понятно, однако, поразмыслив, майор догадался, – наверняка, Виктор Николаевич ждал подчиненного с пустым кейсом, чтобы наполнить его необходимыми вещами – так лучше всего осуществить передачу материалов, аппаратуры и денег, не вызывая подозрения у опекавших Бахарева топтунов. Господи, неужели Чуенков появился у него в квартире только вчера и это не приснилось Бахареву в липком кошмарное сне? Хорошенькое же у него возвращение в родные пенаты, ничего не скажешь.

На скорую руку позавтракав, Юрий отправился на службу, решив, поскольку он теперь практически полноправный отпускник, пройтись до Лубянки пешочком – вот одно из преимуществ старого города, где все расположено поблизости. Подумаешь, полчаса пешей прогулки: сначала по Пятницкой до Балчуга, потом через мост к гостинице Россия, затем по Варварке и переулками к Театральной площади, а там на Кузнецкий мост. А еще можно по той же Варварке до бульвара, где стоял памятник Кириллу и Мефодию, не спеша подняться на горку и вот она – Лубянка.

Топтунов Бахарев срисовал почти сразу – они вели его «вилкой» с использованием автомобиля: черной «Волги» с тонированными стеклами. Могли бы взять машину и попроще, но раз уж гоняют на такой, значит, не слишком намерены скрываться. Что же, с одной стороны это хорошо, поскольку ему дали понять: не балуй! За тобой присматривает бдительное око начальства и ты не будь дураком, поддайся его психологическому давлению и прекрати вихляния. Но, с другой стороны, такая настырная опека не слишком радовала. Сделать вид, что не замечаешь ее? Так потом генерал запросто может влить тебе потерю бдительности – мол, устроили мы тут недавно элементарную проверку одного из наших сотрудников, вернувшегося из длительной командировки. А он и ухом не повел, и глазом не моргнул, хотя наружка сидела у него не то, чтобы на хвосте, а чуть ли не на плечах. И сделает соответствующие оргвыводы о неполном служебном соответствии майора Бахарева, после чего с треском вышибет его в низовое подразделение.

Возможен иной вариант: коли ты напишешь рапорт, что обнаружил выставленное неизвестно кем наружное наблюдение за собственной персоной, могут быстренько подключить психиатров и тут же объявить тебя придурком, которому везде мерещатся топтуны, убийцы и заговоры. Давно и хорошо отработанный прием, которым в конторе безукоризненно владели еще с давних времен борьбы с диссидентами, подписантами и прочей публикой, выражавшей несогласие с господствовавшим строем. Тогда считалось, что не стремиться к лучезарному счастью всего человечества может лишь сумасшедший.

«Волга» с тонированными стеклами то исчезала из поля зрения, проезжая мимо неспешно шествовавшего под зонтиком майора, – с неба моросил мелкий дождь, то внезапно выныривала из потока транспорта. А пешие сотрудники, старательно сохраняя дистанцию, шли сзади Юрия и впереди него по другой стороне улицы. Около здания «конторы» они незаметно растворились в толпе, и Бахарев вошел в высокие двери.

За время его довольно долгого отсутствия на службе мало чего изменилось, разве прибавилось нервозности в связи с бесконечными пертурбациями, сокращениями и кадровыми перестановками? Рапорт на отпуск уже завизировали у руководства, и его передала ему секретарь Чуенкова. Деньги тоже выдали без проволочек. Все, теперь минимум на полтора месяца майор почти вольная птица, а если учесть набежавшие отгулы, то почти на два.

К полковнику Юрий заходить не стал, а к вот к Черняеву заглянул. Петр встретил приветливо, начал расспрашивать о командировке и за разговорами переложил в кейс Юрия несколько свертков, хранившихся у него в сейфе.

Делать на службе больше было нечего, передача материалов состоялась, и Бахарев отправился в обратный путь, сопровождаемый все те ми же сотрудниками наружного наблюдения и черной «Волгой» с тонированными стеклами. Да и черт бы с ними, в конце-то концов! Отвяжутся же они от него когда-нибудь?!

Дома Юрий распаковал свертки и обнаружил тощую пачечку стодолларовых купюр, – он пересчитал их: ровно полторы тысячи, – с приложенной записочкой, выполненной на компьютере. В записке настоятельно просили расходовать выделенную валюту крайне аккуратно и по возможности впоследствии представить финансовый отчет.

«Нет, у нас никогда ничего не изменится, – отложив деньги, грустно улыбнулся Бахарев. – Как были нищими, так и останемся! Жили десятки лет за “железным занавесом”, практически превратившись в европейских провинциалов, а провинциона-лизм сильно влияет на образ мышления и, следовательно, на действия».

М-да, с этими долларами почти как у Плюшкина с пирогом: смотри корочку там не съешь! Что такое сейчас полторы тысячи баксов? Хотя и на том нужно сказать спасибо: наверняка, начальник проявил чудеса изобретательности, чтобы выбить эту сумму.

Копии документов, собранных Чуенковым, майор отложил, намереваясь ознакомиться с ними потом, поскольку приятной неожиданностью оказалось наличие в кейсе аппаратуры для проверки квартиры. Ничего не забыл травленый волк, и, чтобы не обманывать его ожиданий, Юрий в первую очередь начал искать у себя чужих «клопов».

На это ушел не один час. Работал майор старательно, не за страх, а за совесть, и проверил даже наружную часть окон. Зато, когда усталый Бахарев рухнул в кресло, он с уверенностью и некоторой долей удивления констатировал: аппаратуру прослушивания в его квартире не ставили. Впрочем, чему удивляться: вдруг просто не успели? Хуже, если не посчитали нужным – это попахивало тем, что его судьба заранее предрешена. Однако успокаивали нахальная наружка, и к тому же по причине отсутствия в столице его могли не так плотно увязать с действиями Чуенкова. Поэтому и не всадили ни одного электронного шпиона.

Послав полковнику на пейджер сообщение, что в квартире чисто, Юрий занялся обедом – есть хотелось просто смертельно. Руки работали сами по себе, а в голове вертелись другие мысли: когда его перестанут настырно пасти? Пока наружка не отвязалась, нельзя сделать и шагу, а хотелось бы сползать хоть в тот же клуб «Робинзон» и самому на месте поглядеть, где так мило ворковали господа Ульман и Дороган? Однако только попробуй туда отправиться, как тут же насторожишь тех, кто выставил за тобой наблюдение. Но не сидеть же целыми днями в четырех стенах и не прогуливаться по скверику, подобно пенсионеру? Однако куда податься: действительно уехать на отдых? Да не затем его Чуенков отправил в отпуск.

Пообедав, Юрий завалился на диван, включил бра и стал внимательно изучать документы. Закончив их читать, он подумал, что Виктор Николаевич, похоже, прав в своих подозрениях и покопаться тут не только стоит, а просто необходимо! И лучше всего это сделать в обычном служебном порядке, а не тайком, когда сам в любой момент из охотника можешь превратиться в преследуемую дичь.

Послонявшись по квартире, он подошел к телефону и набрал номер Марго: в конце концов к ней можно отправиться и с «хвостом». Пусть потом указывают в сводке, сколько времени он пробыл у любовницы. Да и в этом ли дело! Просто он не мог забыть ее ласк и безумства любви в теплых, щекочущих разгоряченное тело струях джакузи…

– Алло? – Маргарита ответила сразу, как будто сидела и ждала у телефона.

– Привет! Чем занимаешься?

– Так, возилась с мелким барахлом. А ты никак соскучился? Ну, хоть раз в жизни не виляй из стороны в сторону, скажи честно?! А если нет и твой звонок просто из вежливости, так хоть солги, чтобы сделать женщине приятное.

– Разве я тебе когда-нибудь лгал?

– Господи, да всю дорогу, – нервно рассмеялась Марго, и Бахарев понял, с каким напряжением она ждала его ответа. Неужели и в ней их свидание пробудило все былое?

– Соскучился, – сказал он и сразу стало легче на душе, словно рухнула невидимая стена, которую они сами возвели между собой и боялись трогать, чтобы не похоронить под ее обломками то, что вновь возникло. – Даже очень.

– Тогда приезжай, – просто предложила она. – Если хочешь, прямо сейчас.

– Ты свободна?

– Я вообще свободная женщина, – она вновь рассмеялась, но теперь ее смех звучал как призыв и многое обещал. – А для тебя, мой милый, я свободна всегда, когда ты только пожелаешь.

– Хорошо, тогда я выхожу…

Обращать внимание на топтунов уже не осталось ни времени, ни желания: он торопился туда, где его ждали. Юрий быстро поймал такси и поехал в Ново-Косино. Конечно, даль несусветная и не стоило зря транжирить деньги, но съедало нетерпение, он просто не мог больше ждать и сходил с ума от вожделения.

Марго встретила его в полупрозрачном пеньюаре, и он, торопливо скинув плащ, как голодный набросился на нее, осыпая градом жарких поцелуев.

– Юрка, ну что ты, ну подожди!

Сначала она шутливо отбивалась от такого натиска, потом вдруг сама впилась ему в губы и начала жадно шарить руками по его телу, срывая галстук, расстегивая сорочку и брюки. Он гладил ее спину, едва касаясь кожи кончиками пальцев и она застонала от наслаждения, потянув его в ванную – Марго вообще обожала воду. И он не сопротивлялся.

– В следующий раз я подожду тебя прямо в джакузи, – пообещала она, когда страсти немного улеглись. – У тебя же есть ключ или ты его выкинул?

– Нет, зачем же? Он в целости и сохранности.

– Тогда заранее созвонимся, ты откроешь своим ключом, разденешься – и в ванную. Ты не против?

– Молчи, – он закрыл ей рот поцелуем. В джакузи, так в джакузи. Не стоило терять драгоценное время: он согласен и в ванной, и в постели, и даже на коврике в прихожей, лишь бы обладать ею.

И вообще как он мог столько времени прожить без такой безумной любви и не знающих никаких запретов ласк? Воистину, что имеем не ценим, а потерявши плачем…

У Марго он задержался на пару дней – все равно торопиться пока совершенно некуда: не радовать же приставленных к нему топтунов, показывая им все новвые и новые адреса. Ничего, пусть помокнут под моросящим дождичком и поскучают в автомобиле, в ожидании появления объекта выкуривая одну сигарету за другой, пока не станет до противного горько во рту. Вряд ли им там так же хорошо, как ему здесь.

Как ни странно, время пролетело совершенно незаметно. Хотя чего в этом странного? Они практически не вылезали то из джакузи, то из постели, потом утоляли голод и засыпали в объятиях друг друга, а пробудившись, вновь занимались любовью. И все-таки странность была – Юрий отметил ее краешком сознания, отложив в голове на какую-то дальнюю полочку, чтобы потом приобщить к другим наблюдениям. Она заключалась в том, что Маргарите практически никто не звонил: как ему казалось, у женщины, зарабатывающей на жизнь торговлей антиквариатом, телефон должен дребезжать довольно часто. Ну да Бог с ним!

– Может, ты останешься совсем, – словно невзначай, как-то спросила Марго, но он сделал вид, что не слышал вопроса, а она не стала повторять.

Конечно, предложение заманчивое, особенно учитывая, что Маргарита умела прекрасно готовить и вообще хорошая, чистоплотная хозяйка. Но стоило ли очертя голову кидаться в любовный омут, из которого ты несколько лет назад едва вынырнул? Да еще не просто нырнуть в темную глубину, а в цепях Гименея? И он засобирался домой. Она его не удерживала, видимо, полностью уверенная, что он все равно скоро вернется.

– Я позвоню, – поцеловав ее на прощанье, пообещал Юрий и поспешил выйти на лестничную площадку: уж больно откровенно открытое платье сегодня надела его подруга, и он боялся, как бы любовное безумие не овладело ими вновь.

Спускаясь по лестнице, – он предпочитал никогда не пользоваться лифтом, – Бахарев подумал об еще одной странности: за все время его пребывания у Марго ни разу не пискнул пейджер, словно Чуенков неведомым образом знал или по крайней мере догадывался, где находился его подчиненный и чем он занят, а потому не хотел ему мешать.

Однако самая большая и удивительная странность поджидала на улице – топтуны из наружки исчезли, словно их корова языком слизала или они вообще никогда не существовали в природе, а черная «Волга» с тонированными стеклами и неприметные мужички, упрямо шагавшие позади и впереди майора, привиделись тому с глухого бодуна. Но как быть, если ты трезвенник?

Там не менее Юрий тут же проверил предположение: вдруг просто поменяли бригаду и дали ему для сопровождения более опытных соглядатаев? Да нет, как выяснилось, топтуны действительно испарились, и Бахарев обрадовался – какая-никакая, а все-таки свобода! И от любовницы, и от топтунов.

Если бы он знал, почему сняли наружное наблюдение! Вчера вечером хитрый армянин, помощник генерала Ашот Аветян, безукоризненно выполнил свою работу, и известный в криминальных кругах адвокат Финк, по кличке Щапа, давно состоявший у него на связи, как тривиальный стукач, – об этом не знало даже начальство, поскольку Ашот не любил афишировать какие-либо отношения с кем бы то ни было, – сумел обо всем договориться с Колчаком. Тот ублажил подачкой Мясника, взявшего на себя тяжкий труд переправить майора в мир иной. Если бы Бахарев это знал, радость тут же бы потускнела и померкла, уступив место тяжким раздумьям и поискам выхода из готового захлопнуться с гробовым стуком капкана. Однако Юрий ни о чем не подозревал и радовался, как шкодливый школяр, которому незамеченным удалось проскользнуть мимо кабинета строгого завуча и улизнуть с надоевших уроков…

Добравшись домой, он передал на пейджер Чуенкова закодированное сообщение: наконец-то назойливая наружка исчезла, и он немедленно приступал к активным действиям. Перекусив и отдохнув несколько часов – как ни крути, а Марго отбирала множество жизненных сил, – Бахарев отправился в ночной клуб «Робинзон».

Заведение оказалось довольно дорогим, и он ограничился в баре стаканом сока. Тихо играла приятная музыка, в помещении стоял ровный гул голосов, в полумраке вспыхивали огоньки сигарет, причем курили преимущественно женщины – модно, что ли, стало среди них сосать цигарку? Но сегодня здесь не присутствовали ни Лев Михайлович Ульман, ни Александр Исаевич Дороган, поэтому, оценив обстановку, в которой происходили встречи, майор отправился в биллиардную – все-таки именно там они вели задушевные разговоры.

Располагавшаяся в полуподвале биллиардная была большой и уютной. Как обычно повелось в таких заведениях, около столов терлось несколько сомнительных личностей в дорогих костюмах и с повадками опытных шулеров. Что же, если есть овцы, то бишь богатенькие буратинчики, кто-то же должен показывать им дорогу в страну дурков и стричь шерсть? Закон жизни!

На Бахарева, сразу же безошибочно оценив его кредитоспособность, а возможно, и опытным глазом определив его принадлежность к «конторе», эти личности никакого внимания не обратили, но тем не менее нашелся партнер, предложивший сгонять шары по «гамильтончику» за партию, то есть по десять долларов, поскольку на зеленой десятке изображен портрет Гамильтона. Отказываться показалось неудобным, и Юрий согласился: в конце концов десять баксов не такие большие деньги, а он тоже не глазами торговать сюда пришел.

К удивлению майора партнер оказался довольно слабым и проиграл ему две партии подряд. В финансовом отношении поход в «Робинзон» был почти оправдан, но партнер хотел играть еще, и Юрий заподозрил, что если он согласится, то останется вообще без штанов – есть такая порода жуликов, приманивающая простаков кажущейся легкостью выигрыша. К тому же, словно стараясь оправдать его подозрения, партнер предложил увеличить ставку до полсотни.

– Нет, – решительно отказался Юрий и положил на стол кий. – И даже не уговаривайте продолжать или обмыть выигрыш: я не пью!

– Жаль, – партнер понял, что не обломилось ему сегодня, и уныло отошел…

Ночью Бахарев послал на пейджер полковника новое сообщение, совсем коротенькое: при первом ознакомительном или, можно сказать, разведывательном визите в ночной клуб он не обнаружил там ничего интересного. Впрочем, чего интересного ждать от «Робинзона»? Обычное заведение, где убивали свободное время Ульман и Дороган. Если они связаны с какими-то криминальными или политическими делами, то ни в коем случае не станут выпячиваться и обращать на себя внимание.

Юрий взял на себя смелость посоветовать Чуенкову направить в клуб опытного стукача, чтобы он там потерся недельку-другую, изучил обстановку и людей. Конечно, накладно проводить подобные мероприятия, но зачастую игра стоила свеч!

На следующий день Бахарев вышел из дома около десяти утра. Проверившись, не выставили ли за ним вновь наружное наблюдение, и убедившись, что нет, он поехал на «Войковскую», благо, с «Новокузнецкой» поезд метро шел туда без пересадок, по прямой.

Поднявшись наверх, Юрий направился к солидным домам сталинской постройки – в одном из них располагалась квартира отставного генерала Шатуновского, в настоящее время пребывавшего в солнечной Италии.

«Везет же некоторым, – шагая через трамвайные пути, подумал Бахарев. – Тут всю жизнь в дерьме и по задворкам бывшей великой империи, а кому-то достается рай для влюбленных, Венеция! Хоть бы куда сползать, поглядеть, как там люди живут, да все недосуг, а вернее всего, нет денег!»

Да, дом у Георгия Кузьмича солидный, и подъезд со стальными дверями и кодовым замком. Постояв в сторонке, майор засек, как набирали шифр бабки и детишки, возвращавшиеся из школы и смело проник внутрь, надеясь, что второго кордона в виде дотошного консьержа, как теперь это часто случалось там, где жили обеспеченные люди, ему не встретится.

Ожидания оправдались, и он потихоньку начал подниматься по лестнице. Итак, тут два лифта и по две квартиры на каждой площадке. Вот и нужная ему, под номером тридцать два.

Бахарев остановился и тоскливо поглядел на высокую и, наверное, очень тяжелую дверь сейфового типа с двумя сложными замками. Ворота Бастилии или Петропавловки, а не квартирная дверь. И Чуенков хочет, чтобы он проник внутрь пещеры чудес Шатуновского, преодолев эту преграду? А вдруг квартира еще и под сигнализацией? И тогда повяжут менты из вневедомственной охраны бедного майора, как тривиального вора-невезунчика. Нет, так дело не пойдет! Тут нужен специалист, а не дилетант с универсальными отмычками. А специалиста пусть даст разлюбезный полковник.

Кстати, а не послать ли ему на пейджер предложение направить Юрия в Венецию? Чем плохая мысль?

Вернувшись домой, он поставил сушиться зонт, переоделся, на скорую руку пообедал и завалился на диван с документами, переданными Виктором Николаевичем: временами возникло ощущение, что можно найти в них нечто новое, упущенное им ранее, и связать вроде бы никак не связанные нити. Ну, вдруг повезет?! Ан нет, мозговой штурм окончился безрезультатно, и раздосадованный Бахарев отложил бумаги. Тяжелый день сегодня, что ли, очередное геомагнитное возмущение или бури на солнце?

Он хотел укрыться пледом и задремать, – тем более, на улице пасмурно и уже начинало смеркаться, – но тут зазвонил телефон, и, сняв трубку, Юрий услышал томный голос Марго.

– Милый, я уже соскучилась. Может быть, ты приедешь? У меня сегодня дивные пирожки с мясом.

– Вернись в Сорренто? – хмыкнул он.

– Ну, умолять я не стану, – голос ее сразу стал странно глухим, – но пока приглашаю.

– И будешь ждать в джакузи?

– Как ты пожелаешь.

– Я пойду навстречу всем твоим пожеланиям.

– И что?

– Сейчас приеду.

Бахарев положил трубку и решил, что, наверное, все-таки старые сказки про ведьм не лишены смысла – разве не такая же ведьма Марго, неведомыми силами заставляющая его плясать, дергая за ниточки, как марионетку? Однажды он разом оборвал их, а теперь она терпеливо и настойчиво связала все нити вновь, незаметно прибирая его к рукам. И что самое ужасное, ему приятно чувствовать себя рабом ее любви и ее страстей!

Он побрился, надел свежую рубашку, на всякий случай взял немного денег и вскоре вышел из дома. Погода не радовала, но такси Юрий брать не стал из экономии. Ничего, можно и на метро, а потом автобусом – как раз самое оно, чтобы за время дороги хоть немножко остудить разыгравшиеся страсти, не то полностью подпадешь под влияние чар Марго и потеряешь всякую способность не только сопротивляться ее натиску, но и вообще соображать, что делаешь! Она дурманила мозг своей любовью и ласками не хуже самого сильного наркотика, без нее жизнь безрадостна и уныла, тебе постоянно нужны ее круглые колени, крутые бедра, высокая грудь, теплые, мягкие и ласковые руки, сладкие губы, запах волос и едва уловимый чарующий аромат ее готового принять всего тебя тела. Ты становишься связан с ней, как младенец связан пуповиной с матерью, но она ему не мать, а он ни в коем случае не младенец! Нет, отказаться от свиданий с ней выше его сил, но и связывать навсегда жизнь с этой волшебницей любви Юрию отчего-то становилось страшно.

Когда Бахарев подошел к знакомому подъезду, на улице стало совсем темно – осень любила ранние сумерки, но еще более любила их зима, а она уже не за горами. В длинном и высоком корпусе дома светились многие окна, и Бахарев задрал голову, надеясь отыскать окна квартиры Марго, но не нашел. Интересно, как она встретит его? Неужели, как обещала, прямо в ванной?

Поднявшись на лифте, он достал ключ и вставил его в замочную скважину. Он легко повернулся, и майор шагнул в темную прихожую. Не закрывая входную дверь, щелкнул выключателем, но лампочка не зажглась. Перегорела, что ли?

Из-под неплотно прикрытой двери ванной пробивался тонкий луч яркого света. Наверняка его возлюбленная там, с нетерпением ждет, нежась в ласковых струях теплой воды.

– Мара?! – позвал он. – Это я!

Не услышав ответа, Юрий захлопнул входную дверь и шагнул к ванной, но тут же остановился, поскольку ему показалось, что рядом притаился в темноте кто-то очень опасный, страшный, готовый безжалостно обрушиться на тебя с тупой злобой и крушить, мять, корежить, лишая жизни.

– Кто здесь? – Бахарев невольно отпрянул в сторону.

И тут на голову ему словно что-то упало и темнота разом сгустилась в резкий импульс жуткой боли в затылке, заставившей его рухнуть на пол…

Сознание вернулось с тянущей, противной болью в затылке и запахом пыли, бьющим прямо в ноздри. Опыт подсказывал – не дергайся, не показывай, что ты уже пришел в себя, а сначала попробуй разобраться в ситуации и приготовиться к любым неожиданностям. Поэтому Юрий не открыл глаза, не издал ни звука, не шевельнулся, а продолжал лежать в той же позе, в первую очередь настороженно прислушиваясь к собственным ощущениям. Так, кажется, руки и ноги у него свободны, ребра целы и нигде, кроме затылка, тело не сигнализировало болью о том, как ему нехорошо.

Вокруг тихо, подозрительно тихо и темно: сквозь веки не проникало никакого света. Конечно, вполне может быть, что неизвестные противники только и ждут, лишь бы он шевельнулся, и тогда ударит по глазам яркий свет и начнется…

А что, собственно, должно начаться? Наверное, если бы его хотели убить, то убили бы сразу, тем более в бессознательном состоянии он не мог оказать никакого сопротивления. Но ему дали по затылку, оглушили и ждут? Чего ждут? И, самое главное, кто ждет?

Но вдруг никто ничего не ждет и вообще тут, кроме него, ни одной живой души? Да, он же у Марго и почему ее не видно и не слышно, где она? Заманила его в ловушку и преспокойненько исчезла?

Выждав еще немного и не уловив никаких подозрительных звуков, Бахарев чуть приоткрыл глаза. Как он и ожидал, вокруг полная темнота и только из-под неплотно прикрытой двери ванной по-прежнему пробивался лучик яркого света. Марго там? Но отчего она не вышла и даже не окликнула его? Кстати, могла бы и помочь!

Майор рывком приподнялся и быстро перекатился к стене – по крайней мере никто не нападет со спины, а надежный тыл уже многое значил. Однако на него никто и не думал нападать: в квартире царила тишина.

– Мара?! – позвал Юрий и, не дождавшись ответа, быстро ощупал затылок.

Кожу не рассекли, поэтому крови не было, но уже вздувалась приличная болезненная шишка. Можно считать, что крупно повезло и кости целы. Голова хоть и болела, зато не кружилась и к горлу не подступала тошнота, значит, и сотрясения мозга нет. По крайней мере стоило надеяться, что нет.

Держась рукой за стену, Бахарев медленно поднялся и, нетвердо ступая, поплелся к ванной. Запах пыли понятно откуда – он лежал уткнувшись носом прямо в коврик около входной двери, а вот почему только в ванной горел свет и Марго не отзывалась? Там ли она?

Маргарита была там. Она лежала голая в ванной и вокруг ее бледного, посиневшего лица, как фантастические водоросли, колыхалось облако намокших волос, казавшихся черными в голубоватой воде. Едва слышно пофыркивали краны, жемчуг воздушных пузырьков окружал ее прекрасное тело и путался в волосах.

– Марго?! – у Юрия перехватило дыхание, и он схватился за горло.

Вот почему она не отвечала, вот почему не вышла на шум падающего тела в прихожей, вот почему…

Просто ее больше нет и уже никогда не будет, и, кроме ее тела и пока еще живого майора, в квартире никого. Никого?! Но кто-то же утопил Маргариту и так трахнул Бахарева по затылку, что он потерял сознание?!

Сколько же он провалялся без сознания в прихожей и как давно погибла Марго? Определить это довольно трудно, поскольку тело находилось в теплой воде, а сколько он лежал, уткнувшись носом в коврик, тем более никто не скажет. Который сейчас час? Начало девятого. Кажется, он вышел из дома около семи? Больше часа заняла дорога… Нет, все равно не удастся высчитать.

И тут Бахарева словно ударило током – что он вообще делает тут, стоя в ванной и тупо глядя на тело Марго?! Ему же надо бежать отсюда, уносить ноги и голову, пока не поздно! Что он скажет, если вдруг, не ровен час, появится милиция: зашел, мол, к старой знакомой, с которой состоял в интимной связи, а тут мне кто-то трахнул по затылку, а когда я очнулся, увидел в ванной труп? Да тебя и слушать никто не станет, защелкнут на запястьях наручники и потащат в камеру – ты для них просто подарок судьбы! Работать они разучились, а здесь и искать никого не нужно, вот он, преступничек, тепленький, взят на месте преступления. А что не хочет сознаваться в убийстве любовницы, так кто же захочет минимум пятнадцать лет на себя вешать? В зоне небось не медом намазано!

Что же произошло на самом деле? Неужели их прослушивали и записывали телефонные разговоры? Иначе, как объяснить, что Маргарита стала первой жертвой: кто-то вошел в квартиру, убил ее и стал ждать Бахарева, а потом оглушил его и…

Не додумав до конца, Юрий кинулся к выходу, приоткрыл дверь и, увидев, что на лестнице пусто, неслышно выскользнул из квартиры.

Кажется, лифт стоит внизу и в подъезде тоже тихо? Впрочем, если менты поймают Бахарева на лестнице, отпираться будет трудно, поскольку в квартире полно его отпечатков пальцев, и на этом факте обвинение несомненно сыграет увертюру к обвинительному приговору. Нет, скорее прочь отсюда, прочь! Надо брать ноги в руки и спасаться бегством – Бог хранил его и дал небольшой, но шанс: когда Юрий непроизвольно отпрянул в темноте прихожей, удар пришелся не в висок, а то лежал бы он еще и сейчас, дожидаясь ментов. А в том, что они должны вот-вот появиться, майор нисколько не сомневался.

Вниз по лестнице Юрий летел со скоростью метеора. Вот и улица, вернее двор. Теперь сбавить темп, чтобы не привлекать внимание, и быстрым шагом вдоль дома, через дорогу и к автобусной остановке, а там до метро – и ищите ветра в поле. Но он не успел.

Милиция появилась, когда майор дошел до соседнего подъезда, и он почел за благо сразу же нырнуть в него, чтобы зря не мозолить им глаза – пусть у блюстителей порядка пройдет первая горячка и немного спадет ажиотаж, неизбежно возникающий на месте преступления, а потом он спокойно выйдет из подъезда и размеренным шагом направится в подворотню, чтобы убраться подальше от опасного места, в которое превратился дом, где еще недавно он был счастлив.

Получилось почти так, как он рассчитывал. Милицейский «уазик» остановился около подъезда бедной Марго, из него вышли несколько человек в штатском и проводник с собакой и направились на место происшествия, но на этом все не закончилось. Подкатил фургон-газель, и из него высыпались бравые ребята в милицейской форма, бронежилетах и с автоматами: менты рисковать не любили.

«Прочешут двор и осмотрят весь дом» – понял майор.

Однако уходить все равно надо, и Юрий вытянул из кармана куртки сложенную в несколько раз хозяйственную сумку из черной болониевой ткани: для холостяка необходимая и незаменимая вещь. Встряхнув ее, он сунул в сумку свою кепку и вышел из подъезда, в любой момент ожидая сердитого окрика, но на него никто не обратил внимания, и он преспокойно свернул в тоннель подворотни.