Текст книги "Логово «ВЕПРЯ»"

Открыв почтовый ящик, он взял газету, небрежно сунул ее в карман надетой поверх пиджака куртки и, не убирая ключи, быстро начал подниматься по лестнице.

На площадке перед его этажом стоял незнакомый мужчина. Лицо его Игорь толком не разглядел, поскольку тот встал спиной к окну и все черты скрадывала тень. Зотин еще подумал: наверное, этот друг решил справить здесь естественную надобность и собрался шугануть его как следует, но незнакомец вдруг вытянул вперед руку, и в ней Игорь увидел большой черный пистолет с уродливо длинным стволом.

«Глушитель? – подумал фотограф и с равнодушной отстраненностью понял: что не может сдвинуться с места, нет просто сил шевельнуться, словно ноги приросли к полу. – Неужели он пришел убить меня? Но за что меня убивать, я же ничего никому не сделал?!»

Страх крепче всех оков сжал Зотина в леденящих душу объятиях, и черная дырка направленного на него пистолетного ствола показалась Игорю огромной, как кратер вулкана: она магнетически притягивала его, будто готовясь поглотить. Казалось, время остановилось или чудесным образом изменило свою природу, перестав идти вопреки всем известным человечеству физическим законам.

Но вечное не существует в нашем мире. Из дырки ствола вырвалось беззвучное длинное и показавшееся фотографу таким нестрашным пламя. Оно вытянулось острой иглой и неожиданно сильно ударило его в грудь, туда, где гулко билось сердце. Именно ударило, а не укололо, и удар оказался настолько силен, что у Зотина тут же подкосились ноги, а в глазах сделалось совсем темно. Дыхание прервалось, и он полетел в разверзшийся бездонный черный кратер…

Васин равнодушно и спокойно смотрел, как клиент сложился пополам и рухнул лицом вниз к его ногам. Киллер поднял пистолет, намереваясь произвести контрольный выстрел в голову, но в этот момент на площадке сверху распахнулась дверь, громко и басовито залаяла собака и раздались возбужденные голоса.

Евгений чертыхнулся про себя – надо же, как не вовремя некоторые выводят на улицу своих питомцев, – но решил не рисковать. Он быстро спрятал пистолет и спустился по лестнице, бесшумно перепрыгивая сразу через две-три ступеньки. Упаси Бог сейчас побежать, тогда на тебя точно обратят внимание, а так есть шанс исчезнуть незаметно.

В принципе все прошло достаточно успешно. Клиента он сначала ждал на улице и, заметив, как тот сошел с автобуса, первым успел войти в подъезд, где они встретились лицом к лицу в первый и последний раз. А контрольный выстрел? Наверное, в нем нет особой необходимости – с расстояния в три шага Васин не мог промахнуться, будучи даже с завязанными глазами или в дупелину пьяным: пуля попала клиенту точно в сердце! Не зря же он сразу стал мертвенно-бледным?

Так, теперь тихо выскользнуть из подъезда на улицу и побыстрее за угол, а там к машине, сесть за руль и двигать на другой конец города, а там на пару дней залечь в тину.

Уже влившись в оживленный поток транспорта на шоссе, Васин достал мобильный телефон и позвонил Колчаку.

– Гриша? Все нормально, до среды я беру тайм-аут.

– Спасибо, Женя, – буднично откликнулся Маркин. – Если что, я тебе позвоню…

Радость и печаль всегда ходили рука об руку, так же как за добрыми вестями следом непременно нужно ждать дурных – в этом Маркин не раз убеждался и, как мистик, свято в это верил. Однако не мог даже предположить, что дурное придет за хорошим столь быстро!

Не прошло и пяти минут после его разговора с Васиным, как в кабинете появился Колода – Сашка Колодин, – которого Григорий попросил время от времени присматривать за Кругом, желая проконтролировать его действия.

– Мишку взяли! – подойдя к столу свистящим шепотом сообщил Колода. Особым умом он никогда не отличался, но был незаменим, если что-то требовалось сделать точно так, как велел шеф.

«Все изгадил и провалил, безрогая скотина», – подумал Григорий, стараясь внешне ничем не выдать вдруг охватившего его приступа бешеной злобы.

Идиот этот Мишка Круг, и его подельник Бешеный, придурок козий, мать бы их совсем! Учудили, дураки, а расхлебывать дерьмо полной ложкой должен он, Маркин?! И в магазин теперь не сунешься, если придурков менты замели. Стоп! Нужно все досконально выяснить: вдруг там ручку приложило ФСБ?

– Да ты сядь, – Григорий показал Сашке на кресло у стола. – Расскажи толком, по порядку. Кто его взял?

– Менты повязали, – Колода закурил вонючую сигарету и закашлялся.

Не верить его словам у Колпака не было ни малейшего основания: Сашка человек проверенный и лгать в таких вещах не станет, а переметнуться на другую сторону у него просто ума не хватит. Значит, все правда?

– Ну, ну, – глава фирмы налил ему воды. – Выпей и рассказывай, рассказывай! Точно ли?

– Точнее не бывает, – одним глотком опустошив посудину, криво ухмыльнулся Колода. – Сам видел, вот этими вот!

Он толстыми пальцами дотронулся до глаз и преданно поглядел на хозяина, как смотрит огромный и страшный, но верный пес.

– Ты за ним следил? – догадался Маркин.

В сущности, он не поручал Колоде вести слежку за Кругом, он только хотел, чтобы Сашка время от времени контролировал выполнение задания, но тот воспринял слова шефа буквально и плотно сел Мишке на хвост. Что же, в конце концов это принесло свои плоды.

– Ты же сам велел приглядывать, – осклабился Колода. – Вот я и… В общем, сегодня дождались они клиента и поперли за ним в метро без машины, а я подался следом. Доехали до «Войковской» и все наверх. Там клиент пошел в дом, а Мишка за ним. Потом клиент выскочил и бежать за гаражи, а Бешеный давай палить по нему из нагана.

– Вот, сукины дети! – пристукнул кулаком по столешнице Маркин. – Устроили, понимаешь! Бешеного тоже взяли?

– Нет, он смылся.

– А клиент? Что, Николай попасть в него не мог с перепою?

– Ну, трезвые они или нет я не знаю, – Сашка обескураженно развел ручиши в стороны. – Только клиент убежал за гаражи, а Колька Бешеный подался за ним. Больше я их не видел. А к подъезду подкатили менты и вскоре выволокли Мишку в наручниках. Да, на одежде у него кровь была.

– Ранили его?

– Откуда мне знать? У ментов я спрашивать не стал. Пошел за гаражи, а там никого. Мишку уже увезли. Все.

Колода без спроса запустил лапу в шкатулку шефа и закурил английскую сигарету, блаженно попыхивая дымком.

– М-да, – хмыкнул Маркин, задумчиво потирая подбородок. – Дела!

Гнев плохой советчик, и он постарался поскорее успокоится. Тоже взял сигарету, прикурил и подумал: может быть, еще не все потеряно с магазинчиком Мишки? В любом случае, если объявится Колька Бешеный, то его непременно надо заставить отработать долги Круга – раз они подельники, значит в доле, а коли ты в доле, так отвечай делом! Откажешься – пеняй на себя, братва такого не прощала.

– Ладно, иди, – отпустил он Колоду. – Побудь пока в офисе, вдруг понадобишься?

Сашка кивнул и вышел из кабинета. Маркин проводил его взглядом, схватил со стола керамическую пепельницу с окурками и с размаху сильно запустил ею в стену. Она разлетелась на мелкие осколки, зато на душе сразу стало легче.

– У-у, животные, – зло прошипел Григорий, вызвал секретаря и распорядился убрать грязь в кабинете.

Пока уборщица возилась с пылесосом и протирала тряпкой стену, он, заложив руки за спину, расхаживал по ковру и напряженно раздумывал. Естественно, Колода пока не понадобится: его надо как-то отблагодарить за верную службу и пусть катится с глаз долой. Это самое простое дело, а вот кого отправить на поиски Кольки Бешеного? Впрочем, отчего не послать за ним того же Колоду? Чего зря огороды городить, пусть еще потрудится.

Теперь сам Круг. Надо надеяться, он не круглый идиот и будет в ментовке крепко держаться несознанки. Однако хочешь ни хочешь, коли ты подписал его на дельце с клиентом, придется оказать Мишке посильную помощь: переговорить со знакомыми ментами, нанять адвоката и прочее. Но сначала надо точно узнать, где сейчас находится Мишка и в чем там дело?

Немного поразмыслив, Маркин позвонил человеку, через которого поддерживал связь с неким Алексеем Прохоровичем Киселевым – достаточно высокопоставленным чином в московской милиции.

– Слушай, – сказал он. – Сегодня в районе станции метро «Войковская» произошла крайне неприятная история с неким Михаилом Кругом. Хотелось бы в этой связи повидаться с Алексеем.

– Я перезвоню, – пообещал связной.

Всякие сложности и многоступенчатые системы связи всегда раздражали Григория, – он всегда твердо придерживался старого доброго правила: чем меньше людей знает о чем-либо, тем меньше вероятность провала. А засветить и спалить Киселева он никак не хотел, хотя тот обходился Колчаку недешево и его аппетиты росли буквально не по дням, а по часам. Однако оказываемые им услуги стоили того, и Григорий хотел быть для проклятого мента всегда желанным гостем, чтобы тот, закусив удила от обуревавшей его жадности, сам искал новых встреч.

– В обычное время, в аптеке, – через полчаса сообщил связной и тут же положил трубку.

Колчак вздохнул с облегчением: «аптекой» на их кодовом языке назывался китайский ресторанчик «Женьшень», спрятавшийся в одном из переулков неподалеку от бульварного кольца. Его хозяин, не имевший ни малейшего отношения к Китаю, давно знал Маркина, однако Григорий не без оснований предполагал, что там все и вся зажаты и Киселевым, всегда старавшимся избегать неоправданного риска. Да и черт с ним – не станет же Прохорыч сам рассказывать о своих связях с криминальными авторитетами и полученных от них деньгах?

Ровно в семь, – обычное время их встреч, – Григорий сидел за столиком в самом дальнем углу зала ресторана. Заказав легкие закуски и сок – сам Маркин за рулем, а Киселев на встречах употреблял спиртное крайне редко и неохотно, видимо, опасаясь подвохов, – Колчак с нетерпением ждал мента. И тот не замедлил появиться.

Молча кивнув, он сел за стол напротив Колчака и тусклым голосом попросил:

– Закажи чаю с медом. Погода мерзкая, согреться хочется.

– Плохо себя чувствуете? – знаком подзывая официанта, участливо спросил Маркин.

– Да, наверное, камушек из почек пошел. Прости за подробность, но стоит захотеть в туалет, как испарина на лбу выступает: адская боль и сплошные мучения!

– Теперь медицина делает чудеса, – заказав чай, заметил Григорий. – Камушек можно раздробить и он выйдет мелким песочком.

– Это стоит очень приличных денег, – глядя ему прямо в глаза, ответил Киселев, и Колчак с восхищением отметил, насколько ловко мент подвел разговор к очередной подачке или взятке. Называй как хочешь, или, как трактует уголовный кодекс, суть ничуть не менялась.

Он молча достал из кармана и положил на край стола конверт с долларами, но Алексей Прохорович к нему не притронулся.

– Ты, кажется, интересовался случаем на «Войковской»? – медленно помешивая ложечкой в чашке чая, поданной услужливым официантом, спросил он.

– Да. Что случилось с неким Михаилом Кругом?

– Его задержала вневедомственная охрана, – отхлебнув из чашки, сухо сообщил Киселев. – Сработала сигнализация в квартире, они выехали и взяли его тепленьким, к тому же с наганом, снабженным глушителем.

– Где он теперь?

– На Петровке. Прокурор сразу дал санкцию на арест, и твоего Михаила теперь начнут трясти по всем старым делам. Да и его наган, наверняка, кое-что расскажет: раньше надо было его в несознанку отправлять! Утопил бы в Москва-реке или зарыл в лесу, вот и вся недолга. Так жадность подвела, не хотелось тратиться и чистый ствол приобрести, вот и таскался с тем, который уже порядочно наследил.

В его словах звучала неприкрытая издевка, и Маркин понял: револьвер Мишки уже в срочном порядке проверили и нашли, за что зацепиться, иначе отчего бы Киселеву так брызгать ядом? Понятно, что он всячески набивал цену за помощь, но, с другой стороны, все говорило за то, что Прохорыч способен отказаться ее оказывать, дабы ненароком не испачкать собственную репутацию и не поставить под удар свою драгоценную задницу. И Григорий, не моргнув, проглотит отказ, поскольку такие связи, как Киселев, на дороге не валялись и он еще не раз понадобится ему самому, – тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!

– Круг не мой человек, – выдержав некоторую паузу, заявил Маркин и заметил, как Киселев сразу слегка расслабился. – Но я обещал ему помочь.

– Лучше сначала переговорить со мной, а потом давать подобные обещания, – зло сказал Прохорыч.

– Времени не было, – отрезал Маркин. – Сильно Мишка увяз?

– По ноздри! И даже глубже.

– Дам хорошего адвоката.

– Чего уж там одного, – саркастически усмехнулся Киселев. – Собирай сразу целую рать!

– Вот даже как? – помрачнел Колчак. Одолевавшие его дотоле дурные предчувствия нашли подтверждение и, по всей вероятности, Кругом придется пожертвовать без всякого сожаления.

В первый момент, узнав о задержании Круга, Григорий подумал, – сама судьба убрала Мишку в тюрягу, чтобы не брал и без того грешный Колчак лишнего греха на душу. Но теперь понял: грех этот неизбежен и придется кое-кому чуть не в ножки поклониться, лишь бы Круг навсегда замолчал в камере, а мента придется умолять, чтобы не шибко торопились разматывать страдальца.

– Можно постараться, чтобы его на некоторое время оставили в покое?

– Как долго? – Киселев кольнул главу фирмы «Ачуй» испытующим взглядом.

«Опытный, зараза, догадывается», – понял Колчак, но отступать некуда, слишком многое поставлено на карту.

– Хотя бы дней десять.

– Срочно пришли адвоката, да постарайся найти отменного крючкотвора. Тогда еще, может быть, затянем, а так, без всяких оснований меня просто не поймут.

– Адвокат завтра будет, – твердо обещал Григорий и сразу же подумал о Щапе: отменнее крючкотвора поискать. И поинтересовался: – А квартирка чья? Если, конечно, не секрет?

– Одного отставного генерала, – небрежно отмахнулся Киселев и взял конверт. Спрятал его в карман и напомнил: – Так не забудь насчет лечения!

В другое время Маркин бы только изумился наглости мента, не успевшего получить одну крупную подачку и уже требующего другую, еще более крупную, но сейчас мысли Колчака более всего занимало сообщение, что квартира, где взяли Мишку, принадлежала отставному генералу.

Значит, клиент, которого подписался убрать Круг, проник в квартиру генерала, а Мишка полез за ним, и его там взяли? Именно так и никак иначе. Но зачем клиенту из ФСБ тайком проникать в генеральскую квартиру? Не воровать же он туда отправился?

И тут Григорий похолодел и его даже прошиб холодный пот – ну, Щапа, ну, подлец! Не иначе, он в темную заставил их с ходу влететь в какую-то операцию, проводимую ФСБ, – с их безжалостными и хитрыми разборками и подставами, мутными интересами и тихушными играми, мощной современной шпионской техникой и затаившимися до поры снайперами. Вот куда занесло по милости поганого правоведа! Конечно, если догадки Колчака верны. С другой стороны, отчего ему ошибаться, если все сходилось: пусть не прямо, пусть не в лоб, но сходилось! Впрочем, Щапа сам мог не знать, куда завели его те, кто заказал клиенту гроб?! Тем не менее стоило с Фином серьезно поговорить.

– Насчет лечения? – машинально переспросил Колчак. – Да, не забуду.

– Если все, то иди, – по-барски распорядился Киселев. – А я задержусь маленько.

И тут в кармане у Маркина затрещал мобильный телефон. Извинившись, он достал трубку и подумал: каких новых неприятностей стоило ждать? Как известно, они по одной не ходят – не зря же издавна на Руси бытует пословица: пришла беда, отворяй ворота!

– Гриша? – раздался в наушнике голос Финка, и Колчак даже обрадовался: надо же, на ловца и зверь бежал! Не успел он вспомнить об адвокате, как тот сам объявился.

– Я, – буркнул Маркин и взглядом еще раз попросил у Киселева извинения. – Нам нужно срочно встретиться и переговорить.

– Вот именно, – прошипел правовед. – Жду тебя в Праге. И учти, ужин за твой счет.

– Посмотрим, – не желая при менте вдаваться в подробности, огрызнулся Колчак.

– Гриша, – почти ласково сказал Финк. – Все затяжки могут привести только к крупным неприятностям.

Его тон и уверенность в себе насторожили и озадачили Колчака: он прекрасно помнил, как адвокат потел и трясся при виде стилета. А тут вдруг правовед обрел небывалую смелость?

– Хорошо, я скоро подъеду.

– Что, новые неприятности? – многоопытный мент проницательно поглядел на закончившего разговор Маркина.

– Срочно еду на встречу с адвокатом, – Колчак постарался беспечно улыбнуться. – А про лечение я не забуду. Но и вы, Алексей Прохорович, не забудьте о моей просьбе.

– Поскорее договаривайся с адвокатом, – Киселев сделал рукой жест, который мог означать все, что угодно: от прощания до обещания. И Маркин почел за благо оставить его в одиночестве, тем более, мент этого так хотел…

Финк ждал Колчака в синем зале, всегда раздражавшем Григория фальшивой подделкой под «историю»: белыми чулками, расшитыми позументами кафтанами и пудреными париками официантов. А другим нравилось. Наверное, нравилось и Сере-ге, или он просто обожал здешнюю кухню, которая всегда недаром славилась?

– Привет, – буркнул Колчак, усаживаясь напротив правоведа.

Все напоминало недавнее свидание с Киселевым, и глава фирмы «Ачуй» с иронией подумал: тут ему никто не положит на скатерть конверт с баксами. Как бы самому не пришлось раскошеливаться и не только за ужин.

– Привет, – Щапа откинулся на спинку кресла и насмешливо посмотрел на Колчака.

Сегодня правовед надел светлый клетчатый пиджак, накрахмаленную светлую сорочку с ярким галстуком и явно любовался собой. Покуривая сигарету, он небрежно пускал дым к потолку и загадочно усмехался.

– Давай по рюмке, – предложил Финк.

– Давай лучше о деле, – отставил свою рюмку в сторону Колчак. Деликатесов у него на фирме хоть отбавляй, а выпить водки он может и в более приятной компании. Тем более, зачем пить, если ты за рулем? Зря рисковать жизнью на сумасшедших столичных дорогах?

Правовед равнодушно пожал плечами, налил себе водки, выпил, жарко выдохнул и закусил малосольной семгой. Еще не прожевав до конца рыбу, небрежно бросил молча ожидавшему Маркину.

– Ты опять прокололся, Гриша!

– Допустим, – Колчак поиграл желваками на скулах, сдерживая готовый прорваться гнев: тоже нашелся умник. Но гнев плохой советчик, и лучше его не выпускать наружу, как джина из бутылки. – В таком деле все случается!

– Не умеешь, не берись, – назидательно произнес Щапа. – Вопрос стоит так: или немедленное исполнение, или отдаешь денежки с процентами неустойки.

«Вон как ты запел, – зло подумал Григорий. – Накачали там тебя, видно? Почуял за собой огромную силу и теперь мстишь за свой страх на Чистых прудах? А знаешь ли ты, голубчик, до чего я сегодня додумался?»

– И каков процент? – внешне сохраняя полное спокойствие, поинтересовался Колчак.

– Половина от первоначальной суммы, с учетом того, что клиент уже путанный.

– Ну, ты хватил!

– Хватил не я, – адвокат опрокинул в рот вторую рюмку. – Учти, если откажешься, начнутся серьезные неприятности.

– Я учту, – притворно потупился Маркин. – Но ты скажи мне, как давнему знакомому и приятелю, отчего контора, которая решила убрать своего же человечка, обратилась с этим делом ко мне, уголовнику?

– Чему ты удивляешься? – осклабился Финк. – Когда хор МВД поет еврейские песни, в стране может твориться все, что угодно! Кстати, с чего ты взял, что заказывала именно контора?

– Ты в курсе, где произошел срыв? – ответил вопросом на вопрос Григорий. – В квартире генерала, на «Войковской». Хочешь, я поделюсь с тобой некоторыми соображениями, чтобы ты не строил из себя тут надутого индюка и супермена?

– Сделай милость, – покровительственно улыбнулся Щапа.

Однако по мере того, как Колчак выкладывал один аргумент за другим и подкреплял их неопровержимыми доводами, лицо адвоката все более и более бледнело и он уже не улыбался: шутка ли, кому охота ни за что ни про что оказаться в жерновах секретной операции? Причем операции, с явным, но пока совершенно не ясным политическим душком.

Выслушав своего бывшего подзащитного, Финк глухо пробормотал грозные проклятья, хлопнул еще одну рюмку и уставился на Маркина испуганными, налитыми кровью глазами:

– Что делать, Гриша? Ведь нас скоро возьмут за пищик: ты и со вторым тянешь!

– Там осечки не произойдет! – уверенно ответил Колчак. – По-моему, сейчас важно их убедить, что все идет нормально, и не сегодня так завтра они получат желаемое.

– Я попробую, – вяло пообещал правовед. В нем не осталось и следа той фанаберии, с которой он встретил главу фирмы «Ачуй».

Расстались они крайне недовольные собой и друг другом: каждый считал, что именно другой похабно подставил его и топит в дерьме. Финк остался в зале допивать под роскошные закуски, и Маркин, чтобы позолотить пилюлю, заранее рассчитался за столик – шут с ним, пусть пьет, от Григория не убудет.

По дороге домой Колчак подумал, что неплохо бы слинять из столицы и некоторое время пересидеть на каком-нибудь заграничном курорте, тем более, ему давным-давно пора отдохнуть. Но как уехать, разом бросив все дела? И вообще дадут ли это сделать заказчики? Теперь вся надежда на Финка: пусть забьет им баки. И скорее бы Колода отыскал Бешеного. Его Маркин намеревался пристегнуть к Васину – плевать, что Женька любил работать в одиночку! Пусть заставит Кольку выполнить долг Круга – спустить курок и убрать клиента, а потом прибьет дурака.

Финк позвонил значительно раньше, чем ожидал Колчак, и звонок правоведа совершенно не обрадовал.

– Ты сошел с ума! – зло прошипел в трубу Серега. – Второй в больнице. Делай что хочешь, а я выхожу из игры!

– Погоди, – остановил его ошарашенный известием Григорий. Такого еще ни разу не случалось, чтобы Женька Васин промазал! – Как это, в какой больнице?

– Это уж, ты, голубчик, сам узнай, – голос адвоката просто сочился ядом. – Единственное спасение немедленно исправить ситуацию, повернуть ее в нужном направлении! Ты слышишь, Гриша, немедленно!

В трубке запиликали гудки отбоя. Вне сомнений, Финк пошел залить горе и обуявшие его страхи добрым глотком спиртного.

Колчак зло шмякнул трубку на аппарат и до боли сжал кулаки: что же это твориться, а? Наверное, адвокат прав, и нечто сильно сдвинулось в этой измученной православной стране?

Дверь кабинета неожиданно приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась голова Колоды. Григорий уже собрался спустить на него полкана, как Сашка радостно сообщил:

– Привел!

– Кого? – чуть не простонал Колчак.

– Бешеного.

– Отыскал-таки, – обрадовался Григорий. – Давай его сюда! Впрочем, нет, подождите в приемной. Я позову.

Как только за Колодой закрылась дверь, Маркин начал с лихорадочной поспешностью набирать номер Васина. Если его, паче чаяния, не окажется дома, надо перезвонить на станцию и вызвать Женьку через пейджер. Пусть немедленно предстанет пред светлые очи шефа – тут ему готовы и головомойка за прокол, и новое, вернее, старое, задание…

О происшествии на «Войковской» генерал Моторин узнал из оперативной сводки и тут же задумался: как-то все очень неспроста с задержанием рецидивиста Круга в квартире отставного генерал-лейтенанта Шатуновского. Зачем вооруженному бандиту лезть в квартиру отставного генерала, тем более, отпетый уголовничек сам оказался хозяином магазинчика, торгующего кормом для всяких собачек, кошечек и птичек? Во многих местах людям просто жрать нечего, а они тут кошек откармливали. Впрочем, следовало узнать некоторые подробности случившегося: хитроумный Аветян получил новое срочное поручение.

Вечером, слушая, что рассказывал ему помощник, Валерий Иванович нервно барабанил пальцами по столу – поистине весьма странная история, даже очень странная, особенно с учетом некоторых нюансов. За кем шел следом наемный киллер? А в том, что задержанный Круг именно киллер, сомнений не оставалось – иначе на кой черт ему таскать с собой револьвер с глушителем? Что его заставило проникнуть в квартиру отставного генерала? Хотел поживиться, кого-то преследовал или действовал по заданию? Но кто ему его дал?

Все клянутся и божатся, что в квартире ничего не пропало: по крайней мере так заявили домработница, вернее, приходящая экономка и кое-кто из родни Шатуновского – сам он в Италии, а семья греет пупки на турецких пляжах, где, в общем-то, нет ничего хорошего – так, незатейливо для не отличающихся умом новых русских средней руки; зато потом по возвращении они важно дуются – как же, он отдыхал за границей!

Так ли уж там ничего не исчезло из квартиры? Откуда экономке или родственникам знать, какие ценности имелись у Георгия Кузьмича? Достаточно спереть один-единственный документ, и за голову Шатуновского никто не даст и ломаного гроша!

М-да, блатные останутся полными идиотами, если позволят Кругу открыть рот, а средства заставить его замолчать навсегда хорошо известны и, надо надеяться, никому не понадобится подсказывать, что и как нужно сделать? Впрочем, в крайнем случае можно и подсказать, естественно, не самому, а через нужных людей. Иначе, на Петровке доберутся до того человека, который нанял Мишку Круга, затем настырно потянут нитку дальше, а это крайне нежелательно. Среди милиционеров тоже не все дураки или продажные шкуры, остались и некоторые крепкие профессионалы, на которых еще и держится МВД, давно потерявшее былую мощь и славу.

Отпустив Аветяна, генерал прошел в комнату отдыха, снял пиджак – сегодня он был в штатском, – и прилег на диван, закинув ноги на спинку. Закрыв глаза, он начал размышлять, пытаясь отыскать единственно верную связь между разрозненными фактами.

А что если уголовник выслеживал не кого иного, как майора Бахарева, который упорно совал нос, куда не следует. Да, хорошо, если в квартиру Шатуновского первым забрался майор Бахарев, очень хорошо. Хорошо тем, что тогда еще можно хоть кое-как держать ситуацию под контролем. Но если вдруг это неизвестный исполнитель? Не перехитрил ли Валерий Иванович самого себя, отдав приказ не трогать Чуенкова? Однако, несмотря на то, что приказал, вернее, согласился на ликвидацию Бахарева, – согласился под давлением некоторых лиц и сложившихся обстоятельств, – майор по-прежнему жив и здоров.

Возможно, давно пора прекратить лицемерить хотя бы перед самим собой и честно признать: ситуация незаметно вышла из-под его контроля и теперь он просто не в силах управлять ей и даже если наконец уберут не в меру резвого мальчишку Бахарева, мало что изменится! Похоже, стрелки успели перевести и паровоз, пусть пока медленно, но уже покатился по другим путям. А он не Анечка Каренина, чтобы добровольно оказаться под его колесами. Но со всех ног бежать назад и вновь переводить стрелку теперь бессмысленно – поезд-то, давно прошел! Пора принимать решительные меры по прикрытию собственного зада – сколько можно балансировать между несколькими стульями? Вечно это делать не удастся, и в конце концов получишь долгожданный подарочек: наткнешься своей драгоценной задницей на острый и большой ржавый гвоздь!

Ему ли не знать, чего именно хотят Шатуновский и компания генералов во главе с Шабалиным? Если они все-таки добьются своего, будет ли от этого какой-нибудь толк и станет ли кому-нибудь лучше кроме, естественно, самих генералов? Вон сколько они положили ребят и сожгли техники в Чечне, а теперь хоть писай им в глаза – все, как ни в чем не бывало: проморгались и улыбаются, сукины дети! И думать не думают, что все до поры до времени – русская история не раз об этом сурово напоминала, да удивительно забывчивы те, кто сидел наверху. А стоило бы вспомнить и бессмысленные, жуткие кровавые народные бунты, и внезапные смены власти, когда рубили головы, вешали, стреляли и живьем загоняли в вечную мерзлоту, приговорив к десяти годам без права переписки. Так шли к стенке или в лагеря не только сами функционеры, но и их чада и домочадцы – под корень вырубали всю родню. И давно ли? Всего каких-то полсотни лет назад! А когда сажали в психушки, которые, пожалуй, в чем-то будут пострашнее любой тюрьмы, и того меньше времени прошло.

Генерал рывком сел и энергично растер ладонями лицо. Нет, рано паниковать, да и времена не те, чтобы сразу под топор или к стенке. Теперь больше отставкой обходятся, но, кто знает, как все может обернуться?!

Прикусив губу от напряжения, он несколько минут раздумывал, потом снял трубку и набрал номер. Соединившись по этому номеру, он мог говорить совершенно свободно: линия не прослушивалась.

– Алло? Мне, пожалуйста, Николая Васильевича. Что? Генерал Моторин из ФСБ. Да, будьте так любезны.

Коля Зубанов – это сила, он признанный лидер влиятельных думских фракций. Правда, кое-кто из его же сподвижников любит обвинить Николая Васильевича в намеренном забвении идеалов, ну да это семечки, как говорится, у всех свои понятия на этот счет. Только бы помощник отыскал его, только бы…

– Николай Васильевич? – переспросил генерал, услышав в трубке знакомый глуховатый басок. – Моторин беспокоит. Есть нужда повидаться. Нет, к себе не зову, но готов немедленно приехать к вам. Хорошо, я буду.

Положив трубку, он вздохнул с некоторым облегчением: теперь он начал активно действовать сам, и ему казалось, что многие проблемы разрешатся чуть ли не по мановению руки.

До здания Думы водитель домчал в считанные минуты. Впрочем, какая уж там особенно дальняя дорога в центре столицы, где все буквально рядом? Моторин небрежно кивнул почтительно отдавшему честь постовому милиционеру, прошел через роскошный вестибюль и поднялся по широкой лестнице из белого мрамора. Господа депутаты знали, где устроить себе раешник – в помещении бывшего Госплана – организации некогда фантастически богатой и влиятельной. Да и себя они никогда не забывали: чуть что, тут же прибавляли зарплату за тяжкий труд по защите интересов избирателей, причем эта зарплата была куда выше генеральской, не говоря уже о всех прочих благах и привилегиях.

Деньги! Да, все те же деньги! Как пел Мефистофель в известной опере, миром правил один кумир, и тот кумир телец златой!

Валерий Иванович относился к поклонению золотому тельцу с большим пониманием, поскольку имел одну заветную мечту, о которой никогда никому не говорил: каждый год французский лайнер «Мермоз» совершал уникальный двухнедельный круиз по Средиземному морю и на его борту проводился фестиваль «Музыка на море» – элитарное развлечение для меломанов. Генералу было глубоко плевать на все фуги и сонаты вместе взятые, но только серьезные миллионеры и миллиардеры, обладавшие огромными состояниями, исчисляемыми в твердо конвертируемой валюте, могли позволить себе супердорогое удовольствие ежедневно слушать музыкальных звезд мирового уровня в сопровождении хорошего камерного оркестра. Так вот, заветной мечтой Моторина было участвовать в этом фестивале в роли супербогатого слушателя.