Текст книги "100 великих литературных героев"
Автор книги: Виктор Еремин
Жанр: Прочая образовательная литература, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 37 (всего у книги 41 страниц)
Душечка
Среди многочисленных удивительно ярких, неповторимых и запоминающихся героев произведений А.П. Чехова Ольга Семеновна Племянникова, которую знакомые с искренним чувством называли Душечкой, занимает особое место. Все порождения чеховского гения – от отставного урядника из дворян Василия Семи-Булатова, написавшего письмо к ученому соседу, до рефлексирующей, легкомысленной транжиры Любови Андреевны Раневской из «Вишневого сада» – все они созданы Чеховым, хотя и взяты во многом из реальной жизни благодаря острой наблюдательности писателя. Ольга же Семеновна Племянникова – пожалуй, самый положительный женский образ во всей мировой литературе, – наоборот, возникла вопреки воле Антона Павловича: совсем иной, чем предполагал написать ее автор, более того, создается впечатление, что она сама выбрала, посредством чьего пера явиться на свет Божий.
Почему так? Наверное, потому, что милая, добрая, светлая Душечка и есть тот самый Дон Кихот в юбке. И как Дон Кихот, по замыслу Сервантеса, должен был стать объектом насмешки, но неожиданно со временем вырос в высочайший символ добра и благородства, так и Ольга Семеновна, задуманная Чеховым для насмешки, мягкой теплой ручкой остановила великого шутника и явилась нам символом безграничной женской любви, домашнего уюта и чадолюбия.
Биография Чехова хорошо известна читателю по школьной программе, не станем подробно останавливаться на ней. Вкратце же скажу следующее.
Антон Павлович родился 29 января 1860 г. в Таганроге в многодетной семье купца 3-й гильдии Павла Егоровича Чехова. До 1844 г. Чеховы были крепостными, выкупились, а за три года до рождения Антона отец его приобрел собственную бакалейную лавку. Так что потомственными купцами Чеховых не назовешь, скорее потомственными крестьянами, хотя все шестеро детей Павла Егоровича представляются нам сегодня образцом русских интеллигентов, конечно, в положительном смысле этого ругательного нынче понятия.
Сочинять Антон Павлович начал еще с гимназической парты, но первое его произведение – рассказ «Письмо ученому соседу» – было опубликовано только в 1880 г. в журнале «Стрекоза», № 10. Далее литературная судьба писателя складывалась весьма удачно – вначале как юмориста и сатирика, позже – как драматурга и беллетриста. Успешным был уже его первый сборник «Пестрые рассказы», вышедший в 1886 г., а затем успех только возрастал, и уже к 1890 г. Чехов стоял в ряду выдающихся писателей современной ему русской литературы.
В 1888 г. у Антона Павловича начался тяжелейший нравственный кризис, вызванный его обостренным чувством социальной ответственности. Выход писатель нашел в поездке к каторжным поселениям на Сахалине, которая состоялась в 1890 г. Чехов преодолел расстояние более чем в 14 тысяч километров. Итоговая книга этого путешествия «Остров Сахалин» вышла только в 1895 г. Надо отметить, что поездка сильно подорвала здоровье писателя, некоторые чехововеды утверждают, что она в значительной мере укоротила жизнь Антона Павловича.
Вскоре после возвращения с Дальнего Востока Чехов купил себе имение Мелихово под Москвой (в 1892 г.), где поселился вместе с семьей. Там писатель творил, врачевал, меценатствовал – организовывал помощь голодающим, боролся с эпидемией холеры, строил сельские школы, писал отзывы на рукописи начинающих авторов… В Мелихове Чехов был счастлив.
Но в 1897 г. у него началось сильное легочное кровотечение. Врачи рекомендовали Антону Павловичу переехать в Крым. Обосновался он в деревне Аутка, бывшей тогда окраиной Ялты, где купил участок земли и построил небольшую усадьбу. К тому времени Чехов уже создал значительное число своих классических произведений, в том числе повести «Степь», «Палата № 6», «Мужики», «Дом с мезонином», большинство известных нам рассказов, пьесы «Дядя Ваня» и «Чайка»…
Еще в 1890 г., как вы наверняка обратили внимание – в год поездки на Сахалин, Антон Павлович задумал написать повесть, где одним из главных действующих лиц предполагал сделать женщину, неспособную иметь собственную жизнь и целиком поглощенную жизнью мужа. Она должна была стать образчиком мещанской пошлости и глупости. Однако повесть не получилась. Отдельные фрагменты замысла перекочевали в другие произведения.
Но в 1898 г. к Чехову обратился главный редактор только еще задуманного нового журнала «Семья» с просьбой дать им для публикации любое произведение и таким образом поддержать доброе начинание. Антон Павлович согласился, однако задержался с обещанным. Когда же издатель журнала напомнил писателю об их договоренностях, то он срочно из Ялты отправил ему новый рассказ «Душечка», который был написан Чеховым, по предположению литературоведов, между 26 ноября и 7 декабря 1898 г. Рассказ вышел в № 1 журнала «Семья» за 1899 г.
Следует сказать, что «Душечка» в целом была принята читателями весьма прохладно. Одним из первых, кто оценил это гениальное произведение по достоинству, оказался Лев Николаевич Толстой. «В письме Чехову от 24 января 1899 года И.И. Горбунов-Посадов сообщил ему мнение Толстого о “Душечке”: “Лев Николаевич в восторге от нее. Он все говорит, что это перл, что Чехов – это большой-большой писатель. Он читал ее уже чуть ли не четыре раза вслух и каждый раз с новым увлечением” (ГБЛ). О том же писала Чехову Т.Л. Сухотина-Толстая 30 марта 1899 года: “…Ваша <Душечка> – прелесть! Отец ее читал четыре вечера подряд вслух и говорит, что поумнел от этой вещи” (ГБЛ)».[304]304
Чехов в воспоминаниях современников. М., 1960.
[Закрыть]
Неудивительно, что современники не поняли истинное значение «Душечки». Героиня рассказа относится к той категории выдающихся явлений, о которых говорят: «Большое видится на расстоянии». Как в свое время осознание истинного значения Дон Кихота произошло почти через триста лет после выхода в свет книги Сервантеса, так и осознание нами образа Ольги Семеновны Племянниковой только начинает происходить в наши дни, более чем через сто лет после ее появления.
За этот не такой уж большой исторический срок человечество в полной мере вкусило результаты столь модной в конце XIX в. идеи эмансипации женщины, ее равноправия и феминизации общества в целом. Все произошло почти так, как того желали социалисты и истерички женского движения позапрошлого столетия. Достаточно припомнить дела Розалии Землячки, Эльзы Кох, Эвиты или Маргарет Тэтчер (список подобных современных эмансипе в самых разнообразных сферах деятельности бесконечен, взять хотя бы наших отечественных так называемых бизнес-леди и политиков), чтобы понять, почему именно накануне великих потрясений – мировых войн, социальных и сексуальных революций, дикой глобализации планеты миру свыше была явлена идеальная женщина – хранительница очага и домашнего благополучия.
Тихая любящая Душечка вступила в бой не с ветряными мельницами, а с порочным человечеством, раздираемым неразрешимым противоречием абстрактного гуманизма и реальности, и, похоже, одерживает потихоньку нравственную победу. Можно не сомневаться, что впереди ее ждет полная победа.
А подтверждением тому стала всевышняя награда бездетной дважды вдове – ей был послан мальчик Саша, который для читателя остался с Душечкой на всю жизнь.
Герои советской литературы
Васса Железнова
Недавно (к сожалению, не припомню где) я прочитал, что для А.М. Горького толчком к написанию второй пьесы «Васса Железнова»[305]305
Обычно говорят о двух вариантах пьесы «Васса Железнова», но оба произведения столь разнятся, столь самостоятельны и не схожи, что я полагаю верным называть их разными драмами с одинаковым названием.
[Закрыть] послужила весть о кончине в июле 1934 г. Марии Склодовской-Кюри.[306]306
Мария Склодовская-Кюри (1867–1934) – физик и химик, один из создателей учения о радиоактивности; ввела термин «радиоактивность»; лауреат Нобелевских премий по физике (1903) и по химии (1911).
[Закрыть] Если это действительно так, то можно только поражаться интуиции писателя, благодаря которой он смог создать одно из величайших произведений мировой драматургии и, пожалуй, главное творение своей жизни. Спорно? Попробую доказать.
Но прежде необходимо отметить, что в наши дни Россия хотя бы в отношении Алексея Максимовича Горького вышла из нигилистической шизофрении, и сегодня балабол, пытающийся доказывать творческую несостоятельность великого русского народного гения, предстает перед нами комическим дураком. Однако дураков таких в конце XX – начале XXI в. в стране море непочатое, и писанина их останется уже на все времена, сбивая с толку новые и новые поколения читателей. Призывать, чтобы не обращали на клевету внимания, – гиблое дело. Лучше поговорим об ином, более существенном факте в жизни современного мира, а именно: независимо от воли людей художественная литература (речь идет о настоящей литературе, а не о масскульте) всегда являлась, является и останется важнейшей частью государственной идеологии. Когда встает вопрос о целенаправленном разрушении того или иного высокоразвитого общества, бьют в числе прочего и далеко не последней классическую литературу уничтожаемой цивилизации. Произошли эти процессы и в нашей стране на рубеже последних веков.
Как ни странно это звучит, но этапы национального погрома легче всего проследить по изменению названий станций Московского метрополитена. В разгар горбачевской перестройки, когда началась демократическая кампания за переименования, первой и на долгое время единственной из всех была переименована станция «Лермонтовская» – в станцию «Красные Ворота». Лозунг переименования: «Лермонтов – для всех, а для москвичей Красные Ворота роднее». Аргумент же, что станция расположена на месте снесенного дома, в котором родился Лермонтов, и другого такого места нет и никогда не будет на всей Земле, в расчет просто не принимался. Такое поношение московской демократической властью (поддержанной значительной частью коренных жителей столицы) величайшего после Г.Р. Державина духовного поэта русского народа стало знамением коренного духовного разрыва между населением обеих российских столиц и всего российского мира и народа России, что мы и наблюдаем в течение последних десятилетий.
Когда был развален СССР, произошло массовое переименование станций, но из писательских переиначили только одну – за «Лермонтовской» последовала станция «Горьковская», ныне «Тверская». Весьма символично: в один ряд встали великий духовный поэт и величайший русский писатель-пролетарий. Последний акт символизировал собой разделение современного российского общества на огромную массу нищих и бедняков и на кучку ограбивших их богачей. Почему богачи и их обслуга из средств массовой информации и науки выбрали объектом травли именно Горького? На этот вопрос может ответить только жизнь самого писателя.
Алексей Максимович Пешков родился 16 (28) марта 1868 г. в Нижнем Новгороде. Отец его Максим Савватиевич Пешков (1840–1871) был столяром-краснодеревщиком, сыном солдата, а мать Варвара Васильевна Каширина (1842–1879) – дочь волжского бурлака (умом своим и везением выбившегося в состоятельные люди) и профессиональной нищенки (версия).
На третьем году жизни Алеша вместе с родителями поехал в Астрахань, куда для участия в подготовке встречи императора Александра II был направлен его отец. В Астрахани мальчик заболел холерой. Алексей поправился, но от него заразился и умер Максим Савватиевич. Прямо у гроба мужа с находившейся на сносях Варварой Васильевной случился выкидыш. Недоношенного младенца окрестили Максимом, но он был не жилец. По дороге в Нижний Новгород ребенок умер. Алексей на всю жизнь запомнил страшную сцену выноса гробика из каюты парохода. Впоследствии в память о двух Максимах, виновником безвременной кончины которых он себя считал, писатель взял себе псевдоним Максим Горький. Комплекс вины внушила ему Варвара Васильевна, которая до конца дней своих полагала Алешу невольным отцеубийцей и не любила его.
Пешковы обосновались в доме родителей матери – Василия Васильевича (1807–1887) и Акулины Ивановны (1813–1887) Кашириных. Дед был владельцем красильного заведения, очень уважаемым в городе человеком, но на старости лет родные сыновья вынудили его разделить имущество, вступили с ним в конкуренцию, разорили отца и разорились сами. Так что денег на обучение Алеши не было, и грамоте его учил дед – по Часослову и Псалтири. Затем мальчика отдали в нижегородское слободское Кунавинское начальное училище, но по бедности он одновременно подрабатывал ветошничеством – торговал тряпками и поношенной одеждой (в те времена промысел этот считался хуже нищенства или воровства).
Когда летом 1879 г. умерла от чахотки Варвара Васильевна, дед отправил внука «в люди» – зарабатывать на жизнь собственным трудом. Василия Васильевича можно понять – сам он был стар и нищ, а жена его, любимая бабушка Алеши, была горькой пьяницей. Куда девать мальчика, чтобы и он не спился? Уж лучше отправить «в люди», как некогда ушел «в люди» сам дед, быть может, и внука ждет удача. Так в нищете и тяжелой работе прошли детство и отрочество Алексея. Необходимо отметить, что все это время он не переставал упорно заниматься самообразованием.
В шестнадцать лет Пешков уехал в Казань, где безуспешно попытался поступить в университет. Неудача не сломила юношу, и он вновь взялся за черную работу.
Суровым оказался для Алексея 1887 г. В феврале умерла любимая бабушка. Дед последовал за ней в мае. Оставшийся один на белом свете, нищий, без надежд на будущее, да еще с головой ушедший в философию ницшеанства, молодой человек впал в тяжелый душевный кризис и 12 декабря попытался застрелиться. Пуля прошла через легкое и на всю жизнь оставила Алексея Максимовича больным человеком. Поправлялся несостоявшийся самоубийца тяжело и долго, когда же окончательно встал на ноги, отправился бродяжничать «по Руси».
Он обошел почти все Поволжье, затем Дон, Малороссию, Крым, Кавказ. В Тифлисе Алексей Максимович познакомился с А.М. Калюжным, который, послушав устные рассказы молодого человека, посоветовал ему заняться профессиональным писательским трудом.
Первое художественное произведение бродяжки – рассказ «Макар Чудра» – было опубликовано в тифлисской газете «Кавказ» в сентябре 1892 г. Автор подписал его псевдонимом М. Горький.
Хождение Горького «по Руси» продолжалось еще два года. Но талант его креп, и уже в 1894 г. по рекомендации В.Г Короленко молодой писатель стал сотрудником «Самарской газеты», перейдя, таким образом, на литературные хлеба. Работая в «Самарской газете», Алексей Максимович часто выступал с фельетонами, которые подписывал псевдонимом Иегудиил Хламида. Иегудиил (др. – евр. – «хвала Божия») – апокрифический архангел, не упоминающийся в Библии. Сам Горький видел в своем герое гротеск – ангела в плаще-хламиде. Он писал: «Иегудиил, людям веселый скоморох, а себе самому – милый друг».[307]307
Горький М. Исповедь. Полн. собр. соч. в 30-ти т. Т. 8. М.: ГИХЛ, 1950.
[Закрыть]
Этот псевдоним долгие годы служит основанием для утверждений, будто Алексей Максимович уже в молодости отошел от русской национальной почвы и навечно стал еврейским революционным писателем. «Обличители» не в силах осознать глубоко православный смысл как самого псевдонима Иегудиил Хламида, так и всего творчества великого писателя. Дело в том, что родился и рос Алексей Максимович в Нижнем Новгороде, одном из главных центров русского староверчества. Все близкое окружение его было староверческим, и к вере Алешу привели староверы, откуда и проистекает столь хорошее знание и доброе его отношение к персонажам апокрифической литературы. Более того, староверческая культура с младых ногтей столь глубоко вошла в подсознание ребенка, закомплексованного навязанной матерью ложной виной отцеубийства, что в дальнейшем уже взрослый Алексей Максимович, независимо от его философских и политических исканий, подспудно всегда оставался человеком верующим. Более того, мы вправе рассматривать все творчество Горького как творчество религиозное, хотя для ортодоксальной церкви и еретическое. В этом смысле можно даже утверждать, что вся жизнь писателя прошла под знаком архангела Иегудиила Хламиды, в поисках правды и справедливости для бедных, ограбленных и презираемых власть имущими и прихлебающей при них официозной интеллигенцией.
В 1906 г., в разгар первой русской революции, будучи ее активным участником на стороне большевиков, Горький эмигрировал за границу. Это было время работы над романом «Мать». С 20 октября 1906 г. Алексей Максимович поселился на острове Капри, где и прожил вплоть до 1913 г.
На Капри в 1910 г. была написана проходная, во многих отношениях слабая пьеса «Васса Железнова (Мать)», в которой писатель попытался развить тему, поднятую в романе «Мать», но в ином ключе – на сцену была выведена мать-хищница, жертвующая судьбами своих безвольных детей во имя наживы и сбережения капитала. Ради этого она идет на все, даже на хладнокровное убийство. Преступление сходит Вассе с рук, и она остается, торжествуя собственную непобедимость, в окружении подобных ей молодых и жестокосердных стервочек.
Я назвал бы первую «Вассу Железнову» феминистско-маскулинским произведением, где почти все персонажи пьесы – мужчины, но главными стали героини-женщины (прежде всего сама Васса Железнова), которые в гораздо большей степени обладают мужскими характерами, чем представители сильного пола. Видимо, в этом и кроется причина неудачи драматурга.
Прототипом Вассы стала нижегородская пароходовладелица Мария Капитоновна Кашина (1857–1916). В первой пьесе даже двое из троих детей героини названы именами двоих из трех детей Кашиной – Анна и Павел. Во второй пьесе Горький более полно использовал биографические материалы из жизни прототипа. Муж Марии Капитоновны – пароходовладелец Михаил Матвеевич Кашин – в 1895 г. был привлечен к следствию по обвинению в растлении малолетних. До суда обвиняемый не дожил и неожиданно умер от «застарелой» болезни.
После кончины мужа Кашина взяла пароходство в свои руки. Поначалу дело ее заладилось, но к 1913 г. Мария Капитоновна обанкротилась и была вынуждена продать предприятие. До смерти она скромно жила в Самаре. Дети ее к предпринимательству оказались неспособными.
По всему видно, что Алексей Максимович был недоволен первой пьесой – сказать хотел одно, а получилось совсем иное, банальное, пошловатое. История показала, что для подлинной «Вассы Железновой» тогда еще не пришло время. Горькому довелось прожить почти всю жизнь, собственными глазами увидеть крушение своих грез и осознать катастрофичность бытия человеческого общества, чтобы в душе его созрела истина, исповедью которой и стала великая драма – апофеоз архангела Иегудиила Хламиды в душе творца.
В случае «Вассы Железновой» мы встречаемся с тем феноменом, когда гениальное произведение родилось раньше срока, перестрадало ошибочность своего рождения и явилось вновь во всем блеске своей истинной предназначенности – в космической бесконечности и библейской глубине познания нашей вселенской сущности. Именно она является ответом писателя на ныне выдвигаемые против него многочисленные обвинения в конформизме, в соглашательстве с диктатурой советской власти, в пособничестве уничтожителям русской государственности, губителям русского народа и православия и т. д.
Над второй «Вассой Железновой» Горький работал в 1934–1935 гг., преимущественно в Крыму. Пьеса была закончена в декабре 1935 г. Впервые ее опубликовали в девятом альманахе «Год девятнадцатый» за 1936 г. Алексей Максимович умер 18 июня 1936 г.
В советских театрах толкование образа Вассы Железновой было упрощенно-идеологическим. Нередко для его разъяснения использовали статью Алексея Максимовича «Беседы о ремесле», где, в частности, он писал: «Н. Новгород – город купеческий, о нем сложена поговорка: “Дома каменные, люди железные”. …Быт “железных” вставал передо мною кошмарно, жизнь их, в главном ее напряжении, сводилась к драме “борьбы плоти с духом”… Жирный, сытый, беспощадный к людям, “железный” человек жил благочестиво, смиренно…».[308]308
Горький Максим. Собр. соч. в 30-ти т. Т. 18. М.: ГИХЛ, 1952. Именно от такого понимания «железного» человека писатель и произвел фамилию Железнова.
[Закрыть]
Купчиха Васса представлялась как наглая, властная женщина со «звериным сердцем». Стала она таковой в силу обстоятельств, характерных для российской глубинки дореволюционных времен. Таким образом, Васса оказывалась и преступником, и жертвой социальной среды.
После развала СССР Железнову стали трактовать как хранительницу семьи и полученного тяжкими трудами семейного богатства. Ныне даже выдвигаются предложения о возведении на Тверском бульваре в Москве памятника актрисе В.Н. Пашенной в роли Вассы Железновой – как символа утраченной в результате Октябрьской революции могучей, богатой и благочестивой России.
Однако мы обратимся к Вассе Железновой, порожденной Иегудиилом Хламидой – Максимом Горьким, для чего вновь вспомним о Марии Склодовской-Кюри. Дело в том, что в последние годы все чаще имя ее упоминается в мистической плоскости общественного бытия как женщины, совершившей последний в истории вселенский грех. Напомним, первый вселенский грех был совершен Евой, уговорившей Адама вкусить яблоко познания, за что люди и были изгнаны из рая. Став первооткрывательницей явления радиоактивности, Мария Кюри как бы перерезала финишную ленточку в развитии точных наук – главной надежды идеологов создания земного рая. Отныне каждому мыслящему человеку стало окончательно ясно, что любое научное или техническое достижение человеческой мысли неизбежно, неожиданно и в гораздо больших масштабах обернется против людей своей разрушительной стороной. Причиной же этому являются не какие-то сторонние факторы, а несовершенство человеческой натуры, отдающей личному благополучию (зачастую личной прихоти) приоритет над здравым смыслом.
Не секрет, что Алексей Максимович был глубоко разочарован в последствиях Великой Октябрьской социалистической революции. В душе и в мыслях его произошел резкий перелом, но выразился он не в отрицании справедливости и правомерности свержения царизма и капитализма и последовавшей затем Гражданской войны, а в трагическом осознании корневой порочности человечества, неспособного изжить стяжательство, жестокость, индивидуализм и прочие пороки.[309]309
Чего стоят слова Вассы Железновой: «Революция вспыхнула да и прогорела – один дым остался».
[Закрыть] Именно об этом тупике человеческого бытия и поведал Горький в своем последнем произведении – пьесе «Васса Железнова», поднявшись до высот гоголевского мироосмысления.
Пьеса эта «феминистская», что очень важно для ее понимания. Именно через смертельную схватку между двумя женщинами: «Евой»[310]310
Особенно четко эта параллель с Евой видна в знаменитом диалоге под условным названием «Прими порошок», что равнозначно «Съешь яблочко и погуби душу».
[Закрыть] – Вассой Железновой (виновницей зла в мире уходящем) и «Кюри» – Рахиль Моисеевной (виновницей зла в мире наступающем) – и происходит осмысление Горьким вечного зла в мире людей. Сами же события земной жизни героев являются в пьесе лишь антуражем, призванным спустить конфликт в высших сферах на грешную землю.
Васса и Рашель сцепились в смертельной схватке за будущее рода – за мальчика Колю. Для бабки он есть «надежда» на жизнь вечную и «оправдание» за грехи прошлого. Для матери – право на грядущий мир и доказательство верности ее жизненного пути. О любви к этому ребенку, о каких-либо чувствах к нему речи просто нет.
За Вассой – сила денег, а следовательно, власть в этом мире; за Рашелью – знание о беспомощности денег и власти перед неизбежным народным взрывом ненависти к беспредельной скверне сильных и богатых и способность выжидать и готовиться к этому взрыву, чтобы занять место Вассы.
Зло и беспомощность обеих заключены в незнании или непонимании ими евангельского «не любите мира, ни того, что в мире» (1Ин. 2: 15). Обе погрязли в схватке за материальное, каждая по-своему, но лишь в этом и есть их единственное различие.
Попытки же наших современников объявить Вассу Железнову неким символом дореволюционной России, женщиной сильной воли, женщиной-труженицей – порождены поразившим наше общество еще в XIX в. и ныне ставшим чуть ли не всеобъемлющим пороком гётевского фаустианства в ущерб фаустианству Клингера. А ведь именно в их противостоянии и заключена сокровенная тайна как образа Вассы Железновой, так и всей пьесы в целом.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.