Текст книги "«Порог толерантности». Идеология и практика нового расизма"

Часть III
Мигрантофобия и расизм

Глава 1
Постсоветские миграции и мигранты

В современной России рассмотренные выше настроения обращены прежде всего против иммигрантов и связаны с резкими демографическими изменениями, с которыми страна встретилась за последние 15–20 лет. Кровавые межэтнические конфликты и войны рубежа 1980–1990-х гг., а также распад СССР вызвали небывалую волну разнонаправленных миграций, к встрече с которыми Россия была не готова. Эта огромная движущаяся масса включала вынужденных переселенцев и беженцев, трудовых мигрантов, бывших обитателей северных и восточных регионов России, пустившихся на поиск лучшей доли в европейской части страны, а также русскоязычное население, почувствовавшее себя неуютно в новых постсоветских государствах. По данным Федеральной миграционной службы РФ, в 1992–1997 гг. население страны пополнили более 5 млн мигрантов[1682]1682
  Ж. А. Зайончковская дает более низкую цифру – 3,4 млн чел. в 1991–1997 гг. См.: Зайончковская Ж. А. СНГ через призму миграций // Зайончковская Ж. А. (ред.). Миграционная ситуация в странах СНГ. М.: Комплекс-Прогресс, 1999. С. 60.


[Закрыть], из которых 3,3 млн составляли русские. Более пятой части всей этой массы (1,2 млн чел.)[1683]1683
  По мнению Г. С. Витковской, реальная цифра была выше и составляла около 4 млн чел. См.: Витковская Г. С. Вынужденная миграция в Россию: итоги десятилетия // Зайончковская Ж. А. (ред.). Миграционная ситуация в странах СНГ. М.: Комплекс-Прогресс, 1999. С. 168.


[Закрыть] приходилось на вынужденных переселенцев и беженцев. И это – только по официальным данным, но немало мигрантов прибыли в Россию нелегально. Оценка численности нелегалов колебалась от 700 тыс. до 4,0–6,0 млн чел.[1684]1684
  Комарова О. Д. Социально-демографическая характеристика и основные проблемы вынужденной миграции в России // Тишков В. А. (ред.). Вынужденные мигранты: интеграция и возвращение. М.: ИЭА РАН, 1997. С. 15–32; Регент Т. М. Миграция в России. Проблемы государственного управления. М.: ИСЭПН, 1999. С. 13, 18; Красинец Е. С., Кубишин Е. С., Тюрюканова Е. В. Нелегальная миграция в Россию. М.: Academia, 2000. С. 82; Тюрюканова Е. В. О влиянии миграции на рынок труда // Отечественные записки. 2007. № 4. С. 56–70. См. также: Камкин А. Татьяна Регент: «Я критикую себя больше, чем любой журналист» // Независимая газета. 1998. 5 мая. С. 9–10. Статистические данные о нелегальных мигрантах неточны и не раз становились предметом критики. См., напр.: Мукомель В. И. Миграционная политика России: постсоветские контексты. М.: Диполь-Т, 2005. С. 87, 97, 194–198.


[Закрыть] В середине 2000-х гг. в связи с массовой трудовой миграцией эти цифры возросли и составляли от 3 до 10 млн чел.[1685]1685
  Рязанцев С. В. Трудовая миграция в странах СНГ и Балтии: тенденции, последствия, регулирование. М.: Формула права, 2007. С. 135–136.


[Закрыть] К началу 2010 г. в России, по данным Федеральной миграционной службы, находилось около 5 млн иностранных граждан. Но из них работали на законных основаниях только 332 тыс. чел.[1686]1686
  Украина, Узбекистан и Казахстан стали поставщиками рабочей силы в РФ // РИА Новости. 2010. 17 февраля (http://www.rian.ru/society/20100217/209615404.html).


[Закрыть]

Движение вынужденных переселенцев и беженцев в Россию началось еще в последние советские годы, и его первая волна закончилась к концу 1992 г. В эту категорию входили те, кто покинул Закавказье и Среднюю Азию в результате локальных войн и межэтнических столкновений, а также жертвы осетино-ингушского конфликта. Основную долю в этой группе занимали армяне, турки-месхетинцы, южные осетины и различные группы русского населения, уже тогда начинавшие переселяться из опасных регионов. Подавляющая часть этих беженцев осела на Северном Кавказе, причем армяне, турки-месхетинцы и русские селились преимущественно в Краснодарском и Ставропольском краях и Ростовской области[1687]1687
  Степанов В. В., Сусоколов А. А. Русские ближнего зарубежья. Проблемы адаптации в российской деревне // Российский этнограф. 1993. Вып. 9. С. 16.


[Закрыть]. В следующей волне переселенцев, относившейся целиком к постсоветскому времени, уже безраздельно доминировали русские (от 70 до 90 %). В основном это были те, кто покинул новые государства Центральной Азии и Казахстана. С конца 1994 г. к ним прибавились беженцы из Чечни, где началась война. Одновременно в России шли интенсивные внутренние миграции, связанные с экономическими причинами.

В итоге всех этих передвижений более всего пострадали северные и некоторые восточные регионы, потерявшие изрядную часть своего и без того относительно редкого населения. Напротив, значительный прилив новоселов отмечался в Центральном регионе, в Поволжье, на Северном Кавказе (Краснодарский и Ставропольский края и Ростовская область), на Южном Урале и в Западной Сибири. Особые перегрузки испытывала инфраструктура Северного Кавказа, куда хлынул основной поток мигрантов, причем их значительную часть составляли пенсионеры, покидавшие негостеприимные районы Крайнего Севера[1688]1688
  Комарова О. Д., Тишков В. А. Российская Федерация: миграции и миграционная политика // Тишков В. А. (ред.). Миграции и новые диаспоры в постсоветских государствах. М.: ИЭА РАН, 1996. С. 18–26; Комарова О. Д. Социально-демографическая характеристика и основные проблемы вынужденной миграции в России; Бушков В. И., Ситнянский Г. Ю. Таджикистан и Киргизия: реэмиграция – реальность или фантазия? // Тишков В. А. (ред.). Вынужденные мигранты: интеграция и возвращение. М.: ИЭА РАН, 1997. С. 257; Зайончковская Ж. А. Рынок труда как регулятор миграционных потоков // Витковская Г. С. (ред.). Миграция и рынки труда в постсоветской России. М.: Московский центр Карнеги, 1998. С. 11–19; Мукомель В. И., Паин Э. А. (ред.). Вынужденные мигранты на Северном Кавказе. М.: Фирма Инфограф, 1997. С. 24.


[Закрыть]. Отлив трудоспособного населения с Дальнего Востока и с Европейского Севера России продолжался и в середине 2000-х гг.[1689]1689
  Мигунов Д. Чужие среди своих // Новые Известия. 2006. 27 февраля. С. 1, 3.


[Закрыть] Но пик репатриации приходился на середину 1990-х гг., когда в Россию из стран СНГ приехало много русских. Во второй половине 1990-х гг. этот процесс быстро пошел на спад. Зато в нетто-иммиграции постепенно начали преобладать представители титульных народов новых государств СНГ, в особенности Южного Кавказа[1690]1690
  Зайончковская Ж. А. СНГ через призму миграций // Зайончковская Ж. А. (ред.). Миграционная ситуация в странах СНГ. М.: Комплекс-Прогресс, 1999. С. 61–64; Витковская Г. С. Вынужденная миграция в Россию: итоги десятилетия // Зайончковская Ж. А. (ред.). Миграционная ситуация в странах СНГ. М.: Комплекс-Прогресс, 1999. С. 166–176; Панарин С. А. Этническая миграция в постсоветском пространстве // Вяткин А. Р. и др. (ред.). В движении добровольном и вынужденном. М.: Наталис, 1999. С. 36–41; Мукомель В. И. Миграционная политика России: постсоветские контексты. М.: Диполь-Т, 2005. С. 57.


[Закрыть].

Еще одной крупной категорией нового населения стали трудовые мигранты, приезжавшие по большей части на ограниченное время с тем, чтобы, поправив свое материальное положение, вернуться домой. Фактор трудовой миграции стал приобретать большое социальное значение начиная с 1995–1996 гг. При этом в 1994 г. наибольшее число таких мигрантов происходило из Украины (43 %), за которой шли Китай (16 %), Турция (9 %), Белоруссия и КНДР (по 5 %), а также Молдавия со странами бывшей Югославии (по 3 %). К 2000 г. состав трудовых мигрантов несколько изменился: по-прежнему лидировали Украина (30 %), Китай (12 %) и Турция (8 %), но их доля в составе трудовой миграции уменьшилась, хотя и в разной степени. За ними шли Молдавия (6 %), Вьетнам (6 %) и КНДР (4 %). Доля стран бывшей Югославии осталась прежней (3 %). Если же речь идет о трудовых мигрантах из стран СНГ и Балтии, то среди них также лидировала Украина, за которой шли Молдавия, Грузия и Армения, а вслед за ними со значительным отставанием – Таджикистан, Узбекистан и Азербайджан[1691]1691
  Ткаченко А. Сотрудничество стран СНГ по формированию общего рынка труда: анализ концептуальных основ и реальных предпосылок // Витковская Г. С. (ред.). Миграция и рынки труда в постсоветской России. М.: Московский центр Карнеги, 1998. С. 148; Красинец Е. С. Внешняя трудовая миграция в Россию // Воробьева О. Д. (ред.). Миграция населения. Вып. 2. Трудовая миграция в Россию. М.: Министерство по делам федерации, национальной и миграционной политики Российской Федерации, 2001. С. 86–89. Следовательно, доля азербайджанцев среди иммигрантов вовсе не столь велика, как это иной раз склонны изображать журналисты. См., напр.: Емельяненко В. Москва с раскосыми глазами // Известия. 2002. 23 января. С. 10.


[Закрыть]. А во второй половине 2000-х гг. резко увеличилась доля трудовых мигрантов из стран Центральной Азии, и сегодня среди них преобладают выходцы из Узбекистана; росло и число приезжих из Таджикистана и Киргизии. К началу 2010 г. вслед за Украиной, по-прежнему сохранявшей первенство, шли уже Узбекистан, Таджикистан и Молдавия.

В 2000-х гг. изменился и характер внутрироссийских миграций. Теперь тон в них задавали те, кто двигался из депрессивных провинциальных регионов туда, где наблюдался экономический рост, т. е. прежде всего в Москву и Московскую область (более трети всех трудовых мигрантов), а затем в Петербург, в Калининградскую область и отчасти в южные регионы европейской части Российской Федерации.

Всего в 1994 г. в России было зарегистрировано 129 тыс. трудовых мигрантов. В 1990-х гг. пик трудовой миграции приходился на 1995–1996 гг., когда их численность достигла 281–292 тыс. чел. Но затем из-за спада производства в связи с банковским кризисом августа 1998 г. миграция пошла на убыль: в 1999 г. в России были зарегистрированы только 211,4 тыс. иммигрантов. При этом, хотя пик миграции к концу 1990-х гг. был уже пройден, все же число мигрантов из большинства стран СНГ и Балтии в 1999 г. в той или иной степени превышало показатель 1994 г.

В то же время после некоторого спада, отмечавшегося в 1998–1999 гг., миграция вновь стала важным фактором в начале XXI в., но теперь она приняла преимущественно трудовой характер. Достаточно сказать, что в первой половине 2000-х гг. Россия ежегодно принимала до 3–4 млн трудовых мигрантов, причем многие приезжали сюда, не имея соответствующих документов[1692]1692
  Мукомель В. И. Миграционная политика России: постсоветские контексты. М.: Диполь-Т, 2005. С. 37, 194–195.


[Закрыть]. Кроме того, в этот период среди иммигрантов уменьшилась доля русских: если в 1993–1994 гг. они составляли до двух третей всех мигрантов из стран СНГ и Балтии, то в 2003–2004 гг. их доля снизилась до 51,9–56,2 %. Зато соответственно росла доля уроженцев Южного Кавказа и Центральной Азии. В 2001–2003 гг. первое место среди доноров делили Украина и Азербайджан, за которыми шли Таджикистан, Узбекистан, Киргизия и Армения. А среди мигрантов из стран дальнего зарубежья лидировали китайцы[1693]1693
  Там же. С. 54, 196.


[Закрыть]. В 2006 г. основной поток трудовых мигрантов из стран СНГ шел из Украины (16,9 %), Узбекистана (10,4 %) и Таджикистана (9,7 %), а среди государств дальнего зарубежья по-прежнему лидировали Китай (20,8 %) и Турция (10 %). Иными словами, в самые последние годы доля выходцев из Украины прогрессивно падала. Зато начиная с 2002–2003 гг. наметилась устойчивая тенденция к росту доли мигрантов из стран Центральной Азии (в основном из Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана). Например, в середине 2000-х гг. они составляли в Москве до 40 % новых мигрантов[1694]1694
  Тюрюканова Е. В. О влиянии миграции на рынок труда // Отечественные записки. 2007. № 4. С. 56–70.


[Закрыть].

При этом наблюдалась и некоторая региональная специфика: в 2003 г. в Москве преобладали гастарбайтеры из Украины, за которыми шли мигранты из Молдовы, а затем из Таджикистана и Узбекистана. Нефтедобывающие комплексы Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского округов привлекали в основном выходцев из Украины. А в Омской области первое место занимали приезжие из Узбекистана. Зато на Дальнем Востоке преобладали выходцы из Китая, Кореи и Вьетнама. На это влияли как географическое положение, так и статус места, куда ехали мигранты. Так, Южная Сибирь стала зоной притяжения для мигрантов из стран Центральной Азии, в Ставропольский край ехали люди в основном из Армении, Узбекистана и Украины, а российская столица, благодаря своему богатству, стала Меккой для самых разных мигрантов, но те отличались более высоким образованием, и среди них встречалось больше столичных жителей[1695]1695
  Тюрюканова Е. Принудительный труд в современной России. Нерегулируемая миграция и торговля людьми. М.: МОТ, 2004. С. 42; Рязанцев С. В. Трудовая миграция в странах СНГ и Балтии: тенденции, последствия, регулирование. М.: Формула права, 2007. С. 120.


[Закрыть].

В то же время социальный и профессиональный состав приезжих заметно изменился. Если в 1990-х гг. среди них преобладали достаточно образованные выходцы из крупных городов и столиц, владевшие русским языком и неплохо чувствовавшие себя в российских мегаполисах, то в 2000-х гг. основную часть иммигрантов стали составлять выходцы из небольших городов и сел, более связанные с традиционной культурой и хуже знающие русский язык. Эти новые иммигранты были хуже информированы и менее приспособлены к жизни в больших городах. Их легче было эксплуатировать, и именно они становились легкими жертвами торговцев людьми[1696]1696
  Тюрюканова Е. Принудительный труд в современной России. С. 42–43; Она же. Трудовые мигранты в Москве: «второе» общество // Вестник Института Кеннана в России. 2008. Вып. 14. С. 19.


[Закрыть].

По словам специалистов, большинство мигрантов направлялись прежде всего в те сферы занятости, где оплата была ниже, а труд – менее престижным и малопривлекательным для местного населения. При этом мигранты не оказывают серьезного давления на рынок труда, ибо, по данным 2000 г., на них приходилось всего лишь 0,3 % занятости в России, а, по уточненным результатам переписи 2002 г., выяснилось, что иностранцы составляли не более 0,7 % всех занятых в российской экономике[1697]1697
  Графова Л. Какие мифы развеяла перепись населения? // Российская газета. 2003. 26 ноября. С. 9. См. также: Рязанцев С. В. Миграционная ситуация в Ставропольском крае… С. 53.


[Закрыть]. При этом, по словам Е. В. Тюрюкановой, в сфере занятости в Москве не наблюдается сколько-нибудь существенной конкуренции между иммигрантами и местными жителями[1698]1698
  Тюрюканова Е. В. О влиянии миграции на рынок труда. О том, что конкуренция встречается скорее между самими мигрантами, см.: Она же. Трудовые мигранты в Москве. С. 20–23.


[Закрыть]. Правда, по мнению ряда экспертов, причиной этого является дешевый труд нелегальных мигрантов. Предполагается, что при их легализации ставки могут повыситься и соответствующие сферы занятости станут привлекательными и для москвичей[1699]1699
  Тюрюканова Е. Принудительный труд в современной России. Нерегулируемая миграция и торговля людьми. М.: МОТ, 2004. С. 56; Рязанцев С. В. Трудовая миграция в странах СНГ и Балтии: тенденции, последствия, регулирование. М.: Формула права, 2007. С. 122.


[Закрыть]. Однако есть и иное мнение, по которому и в этом случае местные работники не согласятся на те тяжелые условия труда, в которых находятся мигранты[1700]1700
  Тюрюканова Е. В. Трудовые мигранты в Москве. С. 22.


[Закрыть].

В 2006 г. доля иммигрантов в российской экономике составляла, по официальным данным, чуть более 1 %, однако у специалистов имелись основания предполагать, что реально она была в 7–8 раз выше. Для современной экономики это далеко не предел: ведь доля иммигрантов в трудовых ресурсах Швейцарии достигает 22 %, США – 15 %, Австрии – 10 %, а Германии – 9 %. В этом отношении ситуация в современной России вполне сопоставима с Францией, Бельгией и Ирландией[1701]1701
  Тюрюканова Е. «Бороться надо не с миграцией, а с ее теневым характером» // Известия-Москва. 2006. 15 июня. № 104. С. I, III; Рязанцев С. В. Трудовая миграция в странах СНГ и Балтии: тенденции, последствия, регулирование. М.: Формула права, 2007. С. 109–110.


[Закрыть].

Подавляющее большинство легальных трудовых мигрантов находят себе применение в сфере материального производства: в 2000 г. 39,3 % работали в строительстве, 12,5 % – в промышленности, 11,4 % – в сельском хозяйстве. В гораздо меньшей степени они были заняты в торговле (12,1 %) и коммерции (8,6 %). В абсолютных цифрах это 812 800 строителей, 106 300 работников торговли и общепита и 81 000 коммерсантов. По данным переписи 2002 г., лишь 23 % иммигрантов работали в торговле и сфере обслуживания. Для России с ее многомиллионным населением это вовсе не много. Правда, в течение 1994–2006 гг. занятость мигрантов в производственном секторе несколько упала, но зато в торговле возросла (с 2,3 до 30,0 %). Так, в 2006–2007 гг. структура их занятости давала следующую картину: в строительстве были заняты 40 % трудовых мигрантов, в торговле –30 %, в промышленности – 10 %, в сельском хозяйстве – 7 %, в транспортной сфере – 5 % и в других видах деятельности – 8 %. А в 2009 г. в строительстве работали по-прежнему 40 % мигрантов, в сфере рыночной торговли – 17 %, а в производстве – 12 %[1702]1702
  Роль мигрантов в статистике преступлений часто преувеличивается – ФМС // РИА Новости. 2009. 30 октября (http://www.rian.ru/society/20091030/191278999.html).


[Закрыть]. Иными словами, в течение десяти лет доля мигрантов в строительной области оставалась стабильно высокой, зато их участие в промышленности, сельском хозяйстве и транспорте падало, а в сфере торговли и общественного питания росло. Но сегодня мировой финансовый кризис ударил более всего по сфере строительства, где происходит массовое сокращение работников. Участие иммигрантов в торговом бизнесе за последние три года также резко снизилось.

По наблюдениям специалистов, уроженцы разных стран и выходцы из разных этнических групп ищут и разные сферы занятости. Мигранты из Украины, Молдавии, Таджикистана, Турции, стран бывшей Югославии и Болгарии более всего находят применение своим силам в строительстве и ремонте квартир, тогда как выходцы из Закавказья, а также из Вьетнама, Афганистана, Индии, Бангладеш и Китая предпочитают торгово-коммерческую деятельность[1703]1703
  Красинец Е. С. Внешняя трудовая миграция в Россию // Воробьева О. Д. (ред.). Миграция населения. Вып. 2. Трудовая миграция в Россию. М.: Министерство по делам федерации, национальной и миграционной политики Российской Федерации, 2001. С. 83–95; Воробьева О. Д. Миграция населения. Вып. 6. Миграционная политика. М.: Министерство по делам федерации, национальной и миграционной политики Российской Федерации, 2001. С. 55; Графова Л. Какие мифы развеяла перепись населения? // Российская газета. 2003. 26 ноября. С. 9; Тюрюканова Е. В. О влиянии миграции на рынок труда; Рязанцев С. В. Трудовая миграция в странах СНГ и Балтии: тенденции, последствия, регулирование. М.: Формула права, 2007. С. 121; Гридасов А. Нелегалы в криминале // Труд. 2008. 11 ноября. С. 4.


[Закрыть] (рис. 22). А многие уроженцы Кыргызстана и Таджикистана работают в Москве в жилищно-коммунальном хозяйстве (рис. 23). При этом в целом гастарбайтеры создают около 8 % ВВП России, что совсем не мало.

Кроме того, по справедливому замечанию В. И. Мукомеля, неверно рассматривать трудовых мигрантов как единую категорию. Среди них следует выделять три разные группы: тех, кто постоянно живет в России со своими семьями; сезонных работников, приезжающих в Россию на 6–9 месяцев и занятых в основном в строительстве; тех, кто приезжает на короткое время (мелкие торговцы, жители приграничных районов)[1704]1704
  Мукомель В. И. Миграционная политика России… С. 195. См. также: Брусина О. Мигранты из Средней Азии в России: этапы и причины приезда, социальные типы, организации диаспор // Вестник Евразии. 2008. № 2. С. 75–92.


[Закрыть]. При этом доля сезонных мигрантов в течение года колеблется: в Москве в зависимости от сезона их доля в недавние годы составляла от 10 до 20 %. Но к сезонным работникам относятся лишь 20 % мигрантов. Зато каждый пятый из вновь прибывших настроен на длительное пребывание в стране, и треть из них хотели бы навсегда остаться в России[1705]1705
  Тюрюканова Е. В. О влиянии миграции на рынок труда; Она же. Принудительный труд в современной России. Нерегулируемая миграция и торговля людьми. М.: МОТ, 2004. С. 45, 64–65; Она же. Трудовые мигранты в Москве: «второе» общество // Вестник Института Кеннана в России. 2008. Вып. 14. С. 17.


[Закрыть]. Соответственно, как мы увидим ниже, различаются и их модели поведения.

Миграция оказывает определенное влияние на этнический состав населения как России в целом, так и отдельных ее регионов. Вместе с тем этнодемографическая динамика связана не только с миграцией, но и с особенностями естественного воспроизводства различных этнических групп, а также со сменой идентичности. Например, динамика русского населения в постсоветский период определялась, с одной стороны, его суженным режимом воспроизводства, а с другой – сменой этнической идентичности в пользу русской. В то же время общая численность русского населения несколько сократилась, причем особенно высокими темпами этот процесс происходил в ряде республик Северного Кавказа, а также в Тыве и Саха-Якутии. Зато наблюдался быстрый рост численности выходцев из государств Южного Кавказа (армян, азербайджанцев, грузин), а среди народов Центральной Азии в этом отношении особенно выделялись таджики и, в последние годы, узбеки. Кроме того, высокой миграционной активностью отличались уроженцы Северного Кавказа. В ходе этих процессов этнодемографическая структура некоторых территорий изменилась, причем такие изменения ощущались главным образом в крупных городах, прежде всего в Москве. В то же время, вопреки алармистским высказываниям ряда политиков и журналистов, никаких катастрофических изменений не произошло. Сегодня доля русского населения в Москве оказывается не намного ниже, чем в поздние советские годы (85 % в 2002 г. против 89,7 % в 1989 г.). Даже в Краснодарском и Ставропольском краях эта доля если и изменилась, то незначительно[1706]1706
  Комарова О. Д., Тишков В. А. Российская Федерация: миграции и миграционная политика // Тишков В. А. (ред.). Миграции и новые диаспоры в постсоветских государствах. М.: ИЭА РАН, 1996. С. 29–30; Мкртчян Н. Влияние миграции на изменение этнического состава населения России и ее регионов: предварительная оценка итогов Переписи-2002 // Тишков В. А., Филиппова Е. И. (ред.). Этническая ситуация и конфликты в странах СНГ и Балтии. Ежегодный доклад, 2004. М.: ИЭА РАН, 2005. С. 55–58.


[Закрыть].

Роль миграции оценивается в России неоднозначно. По словам первой руководительницы Федеральной миграционной службы Т. М. Регент, она имеет как позитивные, так и негативные стороны. Позитивно оценивается то, что мигранты позволяют России компенсировать демографические потери от падения рождаемости и понижения продолжительности жизни, не позволяют обезлюдеть сельским районам Центральной России, обеспечивают страну притоком не только трудоспособного, но и достаточно образованного и квалифицированного населения. Правда, эти надежды несколько подрывались тем, что к концу 1990-х гг. приток мигрантов значительно ослабел: если в 1994 г. миграционные службы зарегистрировали 1146 тыс. переселенцев, то в 1998 г. таковых оказалось только 570 тыс. чел.

Между тем демографы прогнозировали для России затяжной процесс депопуляции. По различным подсчетам, общая численность ее населения может понизиться к 2025 г. до 137 млн чел. или даже 125 млн чел., а к 2050 г. – до 80–100 млн чел. Параллельно ожидается нарастающая убыль трудоспособного населения. Все это определяет острую необходимость в привлечении в страну мигрантов[1707]1707
  Вишневский А. Г. Миграция и демографическая безопасность России // Витковская Г., Панарин С. (ред.). Миграция и безопасность в России. М.: Интердиалект, 2000. С. 62–83; Зайончковская Ж. А. Иммиграция: альтернативы нет // Мукомель В. И., Паин Э. А. (ред.) Нужны ли иммигранты российскому обществу? М.: Фонд «Либеральная миссия», 2006. С. 8–9; Ионцев В. А., Алешковский И. Международная миграция и демографическое развитие России на рубеже XX–XXI веков // Ионцев В. А. (ред.). Тенденции международной миграции. М.: МАКС Пресс, 2006. С. 103–115.


[Закрыть]. Ведь сегодня в России на одного пенсионера приходится менее двух работающих. В этом отношении мигранты позволяют значительно снизить эффект депопуляции, и это уже сказывается. Если в 2007 г. мигранты компенсировали до 20 % убыли населения, то в 2008 г. – уже до 60 %.

В то же время с мигрантами эксперты связывают незаконную коммерческую деятельность, наркоторговлю, ухудшение криминогенной и санитарно-эпидемиологической обстановки. Регент подчеркивала, что в конце 1990-х гг. изменилось качество мигрантов: в их нелегальном секторе резко возросла доля неквалифицированной, люмпенизированной рабочей силы. Особые опасения у нее вызывало запустение восточных приграничных районов, где, по ее словам, происходила «тихая экспансия» китайцев, в перспективе угрожающая потерей власти над этим регионом[1708]1708
  Научный анализ проблемы эти опасения не подтверждает. См.: Гельбрас В. Г. Национальная безопасность России: вызов китайской миграции // Витковская Г., Панарин С. (ред.). Миграция и безопасность в России. М.: Интердиалект, 2000. С. 188–226; Мукомель В. И. Миграционная политика России… С. 99–102. Тем не менее под влиянием многолетней кампании, ведущейся в СМИ, в 2006 г. каждый второй респондент (53 %) опасался массовой миграции китайцев. См.: Общественное мнение – 2006. М.: Левада-Центр, 2006. С. 194.


[Закрыть]. В свою очередь, отъезд русских из республик Северного Кавказа, по ее словам, грозил обособлением этих республик, что могло поставить под сомнение целостность страны[1709]1709
  Регент Т. М. Миграция в России. С. 13–19, 26, 30–31, 203, 265.


[Закрыть]. Те же тревоги высказывала и О. Д. Воробьева, возглавлявшая в 2000–2001 гг. Департамент миграционной политики Министерства по делам федерации, национальной и миграционной политики Российской Федерации, пришедший на смену упраздненной Федеральной миграционной службе[1710]1710
  Воробьева О. Д. Миграция населения. Вып. 6. Миграционная политика. М.: Министерство по делам федерации, национальной и миграционной политики Российской Федерации, 2001. С. 110–129.


[Закрыть]. Убеждение в том, что трудовая миграция несет России больше негативного, чем позитивного, сохранилось у ряда высокопоставленных российских чиновников и в 2000-х гг.[1711]1711
  Трудовая миграция: за и против // Сайт Единой России. 2005. 15 мая (http://www.edinros.ru/news.html?id=113111); Шкель Т. Опасный поток // Российская газета. 2008. 30 мая. С. 2; Кораблева С. Самые отъявленные националисты – милиционеры и чиновники // Новый регион – 2. 2008. 24 июля (http://www.nr2.ru/moskow/188175.html).


[Закрыть]

Многие из этих опасений разделяют некоторые губернаторы и казачьи атаманы, что отчетливо проявилось в 2002 г., когда в России активно обсуждалось новое законодательство по проблеме иммиграции. Его необходимость была вызвана тем, что в конце 2000 г. федеральная власть, смотревшая ранее сквозь пальцы на передвижение по стране граждан из бывших советских республик, распространила на них правила, действовавшие в отношении иностранцев[1712]1712
  Осипов А. Г. Идеология «миграционной политики» как элемент конструирования этнической конфликтности. М.: ИЭА РАН, 2002. С. 12–13. В декабре 2005 г. постановлением Госдумы упрощенный порядок получения российского гражданства бывшими гражданами СССР был продлен до 2008 г.


[Закрыть]. Она исходила из того, что за десять лет существования новой России бывшие советские люди имели полную возможность выбрать себе гражданство и, в частности, стать российскими гражданами, если они того хотели. По утверждению чиновников, теперь наступил новый этап, когда основную долю иммигрантов составляли иностранцы и трудовые мигранты, к которым следовало относиться с большей настороженностью. В октябре 2001 г. все миграционные службы были переданы в подчинение МВД, в составе которого в феврале 2002 г. была восстановлена Федеральная миграционная служба (ФМС). Тем самым практическое воплощение миграционной политики стало делом правоохранительных органов, и, по словам эксперта, в 2002–2004 гг. миграционная политика свелась к борьбе с незаконной миграцией, что было поддержано и Президентом РФ[1713]1713
  Мукомель В. И. Дискуссии о миграционной политике: спектр подходов // Тишков В. А., Филиппова Е. И. (ред.). Этническая ситуация и конфликты в странах СНГ и Балтии. Ежегодный доклад, 2004. М.: ИЭЕ РАН, 2005. С. 44–45; Он же. Миграционная политика России… С. 122–123, 133–135. Между тем, по мнению многих экспертов, проблему нелегальной иммиграции следовало решать не силовыми, а экономическими методами. См.: Архипов Ю. А., Давид Я. У. (сост.). Миграция и внутренняя безопасность. Аспекты взаимодействия. М.: Управление координации экономической политики и контроля за ее реализацией Правительства Москвы, 2003.


[Закрыть]. Например, одним из важнейших рычагов политики в отношении трудовых мигрантов некоторые высшие чиновники считают выявление нелегальных мигрантов и их депортацию[1714]1714
  Трудовая миграция: за и против.


[Закрыть]. При этом вопроса об организации служб (юридических, медицинских, образовательных и пр.), способных помогать адаптации иммигрантов к местным условиям, даже не возникало.

Соответственно изменилась и структура финансирования этого направления политики: во-первых, общий объем финансирования резко снизился, а во-вторых, теперь его львиная доля шла на обеспечение запросов МВД и его сотрудников[1715]1715
  Мукомель В. И. Дискуссии о миграционной политике. С. 149–151.


[Закрыть]. В свою очередь, для оправдания своих жестких действий сотрудники силовых ведомств были заинтересованы в создании негативного образа миграции, преувеличении ее масштабов, демонизации мигрантов и раздувании связанных с ними угроз.

Поэтому в первой половине 2000-х гг. мигрантов/иммигрантов стали рассматривать прежде всего как негативный фактор, нарушавший порядок и угрожавший привычному укладу жизни. Их обвиняли в посягательстве на рабочие места и росте безработицы среди россиян, в уклонении от уплаты налогов, беззаконном пользовании российскими социальными льготами и пенсиями, а также криминальном поведении (мошенничестве, наркоторговле, убийствах, терроризме). Некоторые политики и журналисты упрекали мигрантов в вывозе из России колоссальной денежной массы и даже доходили до обвинения их в «краже» у России миллиардов долларов[1716]1716
  Чернов Д. Мигранты крадут у России миллиарды // Время МН. 2002. 10 декабря. С. 2; Парфененкова М. Государство стало нежнее к мигрантам // Русский курьер. 2004. 28 декабря. С. 2. О надуманности обвинений в вывозе колоссальной массы денежных средств см.: Мукомель В. И. Миграционная политика России… С. 102.


[Закрыть]. Такие настроения озвучивались на всех уровнях – от высших чиновников и действующих политиков до журналистов и обыкновенных граждан.

Весной 2002 г. тогдашний министр внутренних дел Б. Грызлов инструктировал своих подчиненных о том, что надо поставить жесткий заслон перед иммигрантами. На его взгляд, это решило бы проблему безработицы среди самих россиян и привело бы к росту рождаемости. В беженцах и вынужденных переселенцах он видел обузу для государства и хотел, чтобы те сами себя содержали. О том, что в подавляющем большинстве иммигранты находили работу в тех малопрестижных сферах занятости, куда россияне не идут, он умалчивал[1717]1717
  Яков В. Добро пожаловать вон! // Новые Известия. 2002. 25 апреля. С. 1, 5; Чесноков В. Министр призвал утопающих спасать самих себя // Новые Известия. 2002. 25 апреля. С. 5; Зятьков Н. Каких гостей ждет Россия // Аргументы и факты. 2002. Апрель. № 15. С. 3.


[Закрыть].

Это мнение разделяли многие российские законодатели и ряд губернаторов[1718]1718
  На счастье, далеко не все. Так, полпред президента в Дальневосточном федеральном округе К. Пуликовский позитивно относился к иммиграции. См.: Верба И. Константин Пуликовский: «Миграцию надо не запрещать, а использовать» // Независимая газета. 2002. 25 июля. С. 1, 4.


[Закрыть]. Например, губернатор Кемеровской области А. Тулеев, называвший нелегальных иммигрантов «подпольной чужеземной армией», заявлял тогда: «Нынешняя ксенофобия – крайняя реакция граждан на угрозу, которую, по их мнению, несут привычному образу жизни непрошеные пришельцы». О Кубани он рассуждал так: «Там власти недавно забили тревогу в связи с обвальным наплывом нехарактерных для региона этносов, которые расселяются, заметьте, в самых благодатных местах и выдавливают коренных жителей из наиболее прибыльных секторов местной экономики. Добавьте к этому пренебрежение гостей к местным обычаям, а то и попытки навязать хозяевам собственный образ жизни – и почва для конфликта готова»[1719]1719
  Тулеев А. Зачем нам чужие отбросы? // Версия. 2002. 10–16 июня (№ 22). С. 10.


[Закрыть]. Ставропольского губернатора А. Л. Черногорова тоже беспокоили происходящие в связи с миграцией изменения в этническом составе подвластного ему региона. Его особенно тревожило то, что «приезжие не хотят жить по местным законам и обычаям» (при этом речь шла о мигрантах с Северного Кавказа, т. е. гражданах РФ!)[1720]1720
  Бондаренко М. Квот на курорты всем не хватает // Независимая газета. 2002. 14 октября. С. 14.


[Закрыть]. В свою очередь, выступая на областном совещании работников образования, состоявшемся 24 августа 2004 г., видный российский политик, губернатор Орловской области Е. С. Строев, заявил: «Нередки случаи, когда на исконно русских землях, в центре России появляются целые анклавы, населенные выходцами из других регионов, где они, пользуясь бездействием и попустительством местной власти, устанавливают свои криминальные порядки, всячески притесняют местное население»[1721]1721
  Образование – для государства и общества. Выступление губернатора Орловской области Е. С. Строева на областном совещании работников системы образования 24 августа 2004 года // Сайт «Образование и общество» (http://education.rekom.ru/5_2004/4.html). Правда, в начале 2005 г. Е. Строев выразил свое недовольство ростом экстремизма, а в 2004 г. в Орле открыли дело против ряда деятелей РНЕ, обвиняемых в разжигании национальной розни. В ответ в январе 2005 г. баркашовцы распространили в Орле листовку, направленную против орловского губернатора (regnum.ru/news/394479.html).


[Закрыть].

Известный российский политик, директор Института стран СНГ К. Затулин, соглашаясь с тем, что Москва должна остаться «интернациональным городом», тем не менее требовал ввести здесь особый контроль за миграцией и тщательно следить, чтобы столица не превратилась в «город национальных кварталов». Он указывал на обеспокоенность «русских людей» ростом числа мигрантов и связанной с ними преступности и подчеркивал, что «внутри [Москвы] не должны существенным образом нарушаться пропорции сложившегося этнического баланса»[1722]1722
  Петрова О. Антимосковский заговор // Московский комсомолец. 2003. 29 октября. С. 6. Не случайно место заместителя Затулина в Институте стран СНГ одно время занимал А. Н. Севастьянов, ставший позднее сопредседателем НДПР. О близости их позиций говорит то, что они даже писали статьи в соавторстве, в частности разжигая у читателей враждебные чувства к Украине. См., напр.: Затулин К. Ф., Севастьянов А. Н. Российско-украинский договор: обман века // Независимая газета. 1999. 26 января. С. 1, 8.


[Закрыть]. Эзотерика и неоевразийца А. Дугина также страшат «нарушение этнического баланса» и демографическая экспансия «южных народов»[1723]1723
  Дугин А. Г. Проект «Евразия». М.: Яуза, 2004. С. 412.


[Закрыть]. Бывший заместитель председателя Госдумы по делам СНГ и связям с соотечественниками А. Савельев усматривал беду массовой миграции в том, что она, по его мнению, грозила размыть «наш этнодемографический портрет»[1724]1724
  Ушакова О. Как решать национальный вопрос? // Парламентская газета. 2005. 11 октября. С. 3. См. также: Кольев А. Н. Нация и государство. Теория консервативной реконструкции. М.: Логос, 2005. С. 475.


[Закрыть]. При этом Савельев не находил для миграции иных слов, чем «миграционный потоп», «армия варваров», «замкнутые группировки», «агрессивный потенциал», «агрессия инородческого Юга», «агрессия против Белого человека». В своей истерике он доходил даже до того, что предсказывал «оборонительную войну Белой цивилизации» против «нашествия инородцев»[1725]1725
  Савельев А. Н. Последний век Белого мира // Золотой лев. 2004. № 49–50. О сходной реакции ряда других депутатов Госдумы см.: Мукомель В. И. Миграционная политика России: постсоветские контексты. М.: Диполь-Т, 2005. С. 93–94.


[Закрыть]. Тем самым в его словах открывается расовый смысл приведенного дискурса, который тщательно вуалируется другими его участниками[1726]1726
  Действительно, аналогичное расистское отношение к иммигрантам отмечалось в США еще в конце XIX в., когда некоторые местные интеллектуалы тоже опасались за состояние «этнического портрета» Новой Англии, куда иммигранты из Восточной и Южной Европы несли чуждые идеалы и обычаи. Об этом см.: Gossett Th. F. Race. The history of an idea in America. New York: Schocken Books, 1971. P. 288–309; Haller J. S. Outcasts from evolution: scientific attitudes of racial inferiority, 1859–1900. Urbana: Univ. of Illinois Press, 1971. P. 170–172. Аналогичную позицию в 1960 г. отстаивал аргентинский археолог М. А. Вигнати, опасавшийся массового наплыва «цветного населения» в провинцию Буэнос-Айреса и призывавший очистить ее от этих «сорняков». Об этом см.: Curtoni R. P., Politis G. G. Race and racism in South American archaeology // World Archaeology. 2006. Vol. 38. № 1. P. 98–99.


[Закрыть]. В западной социологической литературе такие настроения уже давно получили название «символического расизма»[1727]1727
  Sears D. O., McConahay J. B. The politics of violence. Boston: Houghton Mifflin, 1973; McConahay J. B., Hough J. C. Symbolic racism // The Journal of Social Issues. 1976. Vol. 32. № 2. P. 23–45; Kinder D. R., Sears D. O. Prejudice and politics: symbolic racism versus racial threats to the good li-fe // Journal of Personality and Social Psychology. 1981. Vol. 40. P. 414–431; Sears D. O. Symbolic racism // P. A. Katz and D. A. Taylor (eds.). Eliminating racism: profiles in controversy. New York: Plenum, 1988. P. 53–84. См. также: Ashmore R. D., Del Boca F. K. Psychological approaches to understanding intergroup conflicts // Katz P. A. (ed.). Towards the elimination of racism. New York: Pergamon, 1976. P. 106–107.


[Закрыть].

Наконец, недавно социолог, директор Института демографических исследований И. Белобородов заявил, что «приток иммигрантов создает угрозу межэтническому балансу, провоцирует межэтнические конфликты и никак не решает демографическую проблему»[1728]1728
  Россияне за рождаемость и против иммигрантов // BBC Russian.com. 2006. Июнь (http://news.bbc.co.uk/hi/russian/russia/newsid_5037000/5037700.stm).


[Закрыть]. В его риторике звучит и тревога по поводу «критического порога»: «Когда около трети проживающих – представители иной культуры, с этим сложно что-то делать»[1729]1729
  Коц А. В Москве появились исламские кварталы // Комсомольская правда. 2007. 15 ноября. С. 8.


[Закрыть].

Здесь снова обращает на себя внимание тезис о «нарушении межэтнического баланса», сплошь и рядом звучащий в антииммигрантской риторике. Он отражает страхи по поводу якобы автоматического размывания культурных ценностей доминирующего населения. Это служит стержневой идеей культурного расизма, сторонники которого придерживаются эссенциалистского взгляда на культуру и считают, что, во-первых, человек едва ли не с молоком матери впитывает строго определенные культурные коды, во-вторых, они в неизменном виде сопровождают его на протяжении всей его жизни и он не способен что-либо тут изменить, в-третьих, он является носителем одной, и только одной строго определенной культуры. Такой подход игнорирует феномен бикультурализма и фактически отрицает изменчивость. Он также не желает учитывать пластичность человеческой натуры, способствующей успешной адаптации к самым разным условиям среды. При этом, делая акцент на неизменности «культурных кодов», он естественным образом приводит к идее о якобы неизбежном конфликте культур или цивилизаций. Отсюда и вытекает вывод о «пагубности» массовой иммиграции. В этой парадигме человек рассматривается прежде всего не как гражданин, а как носитель определенной культуры, т. е. культурная идентичность оттесняет политическую на второй план. Такое представление о человеке типично для такого общественного устройства, где государство является приоритетным по отношению к человеческой личности и где личность подавляется коллективом, отождествляющимся с культурной общностью.

Суммируя взгляды национал-патриотов и левых на фактор миграции, В. Мукомель сводит их основные аргументы к следующим: миграции приобрели чересчур массовый неуправляемый характер; меняя этнический состав территорий, они грозят национальной безопасности; незаконные мигранты являются представителями иных этнических групп; иммигранты контролируют отдельные секторы экономики и вытесняют коренное население на рынках труда. Для сторонников таких взглядов несомненно, что приоритетом миграционной политики должно быть стимулирование приезда русских из ближнего зарубежья[1730]1730
  Мукомель В. И. Дискуссии о миграционной политике: спектр подходов. С. 46.


[Закрыть]. И именно в этом ключе проблема миграции до сих пор рассматривается на Комитете Госдумы по безопасности[1731]1731
  Шкель Т. Опасный поток // Российская газета. 2008. 30 мая. С. 2.


[Закрыть], и так она понимается в Торгово-промышленной палате РФ[1732]1732
  Воскобойников П. Миграция как угроза национальной безопасности России // Segodnia.ru. 2008. 14 июля (http://www.segodnia.ru/index.php?pgid=2àpartid=13ànewsid=6264).


[Закрыть].

Любопытно, что с взглядами, рассматривающими иммиграцию как негативный фактор, полностью солидаризировался бывший первый заместитель министра внутренних дел РФ, начальник ФМС, генерал-полковник А. Г. Черненко, убежденный в том, что «внешняя миграция в ряде регионов зачастую несет угрозу базовым основам общероссийской культуры»[1733]1733
  Макаров Д. Мигрант для России – напасть или благо // Аргументы и факты. 2002. Июль. № 27. С. 8. О подобных настроениях руководителей ФМС см.: Мукомель В. И. Дискуссии о миграционной политике: спектр подходов. С. 44–45.


[Закрыть]. Он, в частности, полагал, что попытки турок-месхетинцев образовать свои компактные поселения в Краснодарском крае «ущемляли интересы других жителей Краснодарского края» и вели к появлению «этнических анклавов», что якобы могло иметь «непредсказуемые последствия»[1734]1734
  Гликин М. Местные правоохранительные органы зачастую повязаны с «трудовой мафией» // Независимая газета. 2002. 16 августа. С. 2.


[Закрыть]. Аналогичным образом в 2005 г. мэр Архангельска А. Донской заявил цыганам, что их образ жизни не совпадает с укладом русского населения и если они приехали на северную землю, то должны уважать традиции хозяев. При этом никаких нареканий к цыганам со стороны местных правоохранительных органов не было[1735]1735
  Едемская А. Цыгане – за мировую, мэр – за северян, заграница – за права человека // Правда Севера. 2005. 21 июля.


[Закрыть].

В последнее время такие настроения у руководства ФМС еще больше усилились, и рассуждения об «экономических потерях» решительно оттесняют на второй план признание каких-либо «выгод» от труда мигрантов[1736]1736
  Об этом см.: Тюрюканова Е. В. О влиянии миграции на рынок труда.


[Закрыть]. В середине ноября 2006 г. новый заместитель директора ФМС В. Поставнин в своих интервью журналистам неоднократно заявлял о необходимости ограничить не только внешнюю, но и внутреннюю миграцию, если мигранты несут с собой жизненный уклад, значительно отличающийся от традиционных устоев «коренного населения»: «Если у нас будет компактное проживание, например, чеченцев, то будут некоторые проблемы у коренного населения, а также и у самих чеченцев. Потому как разный уклад жизни». Он снова подчеркивал, что речь идет вовсе не о гражданстве, а об этничности! Ведь, по его словам, опасность представляла «культурно-религиозная дистанцированность от местного населения», характерная, по его словам, для отдельных этнических групп внутри самой России. Между тем ни он, ни другие любители таких рассуждений никогда не вспоминают о русских во многих южных республиках, где они еще недавно составляли, а кое-где, например в Адыгее или Хакасии, и ныне составляют большинство населения.

Другую беду он видел в том, что более работоспособные и менее требовательные мигранты якобы вытесняли с рабочих мест коренных жителей. Он опасался того, что мигранты захватят целые секторы экономики, выдавят оттуда коренное население и будут жить богаче, а это якобы может вызвать межэтнический конфликт. Поэтому он считал, что «исключительно рыночный подход в миграционной политике не всегда возможен»[1737]1737
  Хомченко Ю. «Превышение 20-процентной нормы приезжих вызывает дискомфорт у коренного населения» // Время новостей. 2006. 16 ноября. С. 1–2; Замятина Т. Нет никакой 20-процентной квоты для приезжих // Московские новости. 2006. 17–23 ноября. С. 2.


[Закрыть]. При этом под «коренным населением» он имел в виду не столько тех, кто родился на данной земле, сколько тех, кто придерживался местного «жизненного уклада». А под последними он понимал некий неизвестный специалистам «греко-русский этнос»[1738]1738
  Щедрунова Е. Новые предложения в миграционной политике // Радио Маяк. 2006. 18 ноября (http://www.radiomayak.ru/tvp.html?id=31292).


[Закрыть]. Иными словами, из этого якобы вытекала острая необходимость ограничить мобильность не только иммигрантов, но и граждан страны, причем контроль за этим возлагался на ФМС! И все это – в нарушение Конституции РФ, которая никаких особых прав «коренного населения», помимо общегражданских, не предполагает.

Любопытно, насколько позиция федерального чиновника согласуется с взглядами лидера радикального Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ) А. Белова (Поткина). В своем интервью корреспонденту портала «Сегодня-ру» тот заявил: «Специалисты подсчитали, что, как только некомплиментарных (инокультурных) иммигрантов становится более 5 %, у коренных жителей появляется чувство дискомфорта. Когда количество иммигрантов переваливает за 25–30 %, коренные жители (в данном случае я говорю о славянах) начинают уезжать со своей земли. Этот процесс мы видим сейчас на Северном Кавказе и в некоторых районах Москвы. Причины этого кроются в культурных особенностях некоторых народов…» Фактически ссылаясь на «племенную мораль», он доказывал, что, попадая в чужую среду, мигранты якобы чувствуют себя свободными от традиционных моральных норм и совершают предосудительные поступки. В частности, он утверждал, что 60 % преступлений в Москве совершают приезжие, однако об этнической принадлежности этих «приезжих» он умолчал[1739]1739
  Иванченко П. Национальный вопрос в Москве // Сегодня-ру. 2005. 7 июля (http://www.segodnia.ru/?part=articleàid=880).


[Закрыть]. Находит в его риторике и тезис о защите «этнической и культурной составляющей» России, которым якобы грозят иммигранты. И он требует строгого разделения между «коренными народами» и «гостями», ибо только первые являются «хозяевами в доме». Кроме того, он предупреждал против возникновения «этнических анклавов», жители которых якобы будут не только сохранять свои обычаи и законы, но в перспективе угрожать безопасности России. Ибо якобы представители этнических диаспор стремятся захватить власть на местах и установить свою монополию в целых секторах экономики. Наконец, из его уст звучит и знакомый мотив «конфликта культур»: «К нам идет Восток, и на стыке этих культур обязательно будет конфликт»[1740]1740
  Таманцев Я. Столкновение с Востоком неизбежно // Сегодня-ру. 2006. 1 февраля (http://www.segodnia.ru/?part=articleàid=1825).


[Закрыть].