Текст книги "Отличники от других… Вторая четверть"

Соревнования. Болельщик

Урок географии, завершавший учебную четверть, был вторым за сегодняшний день. Школьное руководство мудро решило не напрягать подопечных учебным процессом за считанные дни до Новогодних праздников и зимних каникул. К тому же солнце за окном ярко светило, создавая непередаваемый уют в классе и обманчивое впечатление по-летнему тёплой погоды, так и манящей скорей выйти на улицу. Дина Петровна как раз приступила к самому интригующему и долгожданному для всех школьников моменту – раздаче дневников с четвертными и полугодовыми оценками. Этих результатов с нетерпением ждал и отличник, и самый развязный хулиган-двоечник. Ведь это была итоговая оценка собственных достижений, результат усилий, затраченных на ежедневные походы в школу, уроки, нервное напряжение перед контрольными работами, субботники, дисциплинарные беседы с завучем в её зловещем кабинете, вызовы родителей в школу. Даже уверенные в своих знаниях «хорошисты», к которым относил себя и я, затаив дыхание, открывали предпоследнюю страничку дневника и вчитывались в оцифрованные собственные достижения за четыре месяца своей школьной жизни.

Мои цифры успехов в целом соответствовали моему внутреннему самосознанию, но по некоторым предметам, включая и алгебру с геометрией, литературу и физкультуру отставали от желаемого уровня подготовки для моих честолюбивых замыслов стать в недалёком будущем студентом столичного технического ВУЗа. Особенно обидным сюрпризом оказалась тройка по литературе, глядя на которую я вспомнил о своей безграмотной «стенограмме» про путешествие на каникулах, очевидно ставшей причиной такой полугодовой оценки. Подтверждалась моя теория о цепочках взаимосвязей ведущих от, казалось бы, мало значащего события к неожиданному и не всегда желательному результату. Гадая, каким образом заработать в предстоящем полугодии достаточно «пятёрок», чтобы заложить основу для хорошего аттестата, я спешил домой, чтобы избавившись от сумки с тетрадями, успеть на встречу с Машей, обещавшей мне сегодня что-то неожиданное. Сюрприз, в общем. По традиции я проводил Оксанку на остановку транспорта на площади у кинотеатра. Уже несколько недель я не видел вблизи школы тонированную чёрную «Волгу» с проблесковым маячком. Настроение у девушки всё это время тоже было «не очень». Поэтому, спрашивать о ней одноклассницу не решался. Разговор у нас с ней вообще не клеился. Из-за широкой двери маршрутного «РАФика» она невесело махнула мне рукой, и микроавтобус с рёвом умчался в сторону центра.

Из дома я позвонил Маше, и мы договорились встретиться в не совсем обычном для наших прогулок месте. Час мне потребовался, чтобы добраться с пересадками до парка недалеко от старого автовокзала. Я почти бегом преодолел рельсы узкоколейной детской железной дорогой, по которым красный игрушечного вида тепловоз только что утащил от станции пару ярко-зелёных вагончиков, заполненных детьми и взрослыми. Эта железная дорога после недавней реконструкции стала чем-то вроде обучающей базы для юных машинистов из кружка, который был организован Министерством Путей Сообщения при РИИЖТ5353
  РИИЖТ – Ростовский Институт Инженеров Железнодорожного Транспорта.


[Закрыть]. С моей страстью к путешествиям по железной дороге, желание получить в этом ВУЗе профессию машиниста поездов дальнего следования было мечтой с детства. И с этой мечтой – одной из первых настоящих в моей жизни – пришлось с огромным сожалением расстаться. Однажды в третьем классе я вышел из кабинета окулиста, прокручивая в голове один и тот же подслушанный разговор врача с моей мамой: «…раньше нужно было заниматься, заклеивать, тренировать глаз, очки носить. Армия, конечно, будет для него под большим вопросом. О работе лётчиком, машинистом, крановщиком, водителем тоже мечтать не стоит. И справку формы 286 для поступления в институт ему непросто будет получить…». В тот день мама была очень грустной. Мне больше всего было жалко её. Тогда я и начал понимать, что оказывается не все ошибки в жизни можно исправить, и вдруг отчётливо осознал смысл выражения «подрезать крылья своей мечте».

Шагая через парк, я едва угадывал направление аллей, прятавшихся под толстым слоем пожухлых листьев, пёстрым ковром укрывших землю. Наконец, за деревьями показалось здание бассейна «Коралл». Еще раз, перепрыгнув через рельсы, я вышел на небольшую автостоянку, на которой теснились несколько машин, «РАФик» и сине-белый «Икарус». Возле автобуса собрались девушки, на вид – мои ровесницы, одетые в разноцветные спортивные костюмы, яркие куртки и вязаные шапочки. Некоторые из них опирались на лёгкие костыли. Окружив двух своих подруг, сидящих в инвалидных креслах, они громко что-то обсуждали, шутили и смеялись. Горка ярких сумок громоздилась на мокром асфальте у открытого багажного отсека автобуса. Я посторонился, пропуская заехавший на площадку ярко оранжевый «Запорожец» с инвалидным значком в треугольнике на заднем стекле. Девушка, сидевшая за рулём, виртуозно втиснула свою машинку между собравшимися школьниками и длинным боком автобуса, выбралась из неё и достала из салона пару деревянных костылей. Опираясь на них одной рукой, другой она откинула водительское сиденье и достала с заднего ряда сложенное инвалидное кресло. Я внимательно следил за тем, как она ловко выудила оттуда же пару велосипедных колес, присоединила их к креслу, закрепив барашковыми гайками на осях. Понятно было, что ей не впервой выполнять эту задачу, стоя на единственной ноге и умудряясь при этом сохранять равновесие. Готовое к использованию кресло она подкатила к правой дверце, откуда уже выбиралась худенькая черноволосая девушка, руками по очереди переместив свои неподвижные ноги через порог машины на асфальт. Она выпрямилась во весь рост, тяжело опершись обеими руками о рамку двери, так что машина накренилась. Владелица «Запорожца» тут же подставила кресло, помогая спутнице опуститься в него. Удобно устроившись в нём, девушка привычно обхватила ладонями в перчатках блестящие кольца, прикреплённые к ободьям колес, и сильными рывками покатила своё транспортное средство к входу в здание.

«Оля, Таня, Подождите!» – услышал я, и, обернувшись, увидел, как из остановившегося такси выбрались Юля со своей подругой. Аня снова громко окликнула девушек и побежала через стоянку в надежде догнать их прежде, чем те поднимутся по ступеням и скроются за стеклянными дверями бассейна. Юля, было, поспешила за ними, но, заметив меня, сменила курс и подошла ближе.

– Владик, здравствуй! Ты уже пришёл за нас болеть? – спросила она.

– Болеть? – удивился я. – Мы с Машей договорились здесь встретиться. Но она ничего не рассказала…

– Понятно. – Рассмеялась девушка. – У нас сегодня впервые настоящие соревнования с командой паралимпийцев из Волгограда. Вон у автобуса группа, видишь?

– О-о! – Воскликнул я, на всякий случай, обернувшись, чтобы убедиться, что именно этот «Икарус», занявший половину автостоянки и группу, окружившую школьниц в инвалидных креслах, рядом с ним она имеет ввиду. – Значит, я попал на настоящие соревнования! Машка не…

– А ты не догадался, – с иронией перебила меня собеседница. – Пошли. Наверное, она уже внутри.

Мы направились к стеклянным дверям, за которыми оказался просторный светлый вестибюль с колоннами. Вдоль стеклянной стены выстроились удобные диваны, уютно чередующиеся с раскидистыми пальмами и фикусами в кадках. Большинство диванов были заняты посетителями. Кто переобувался в сменную спортивную обувь, кто облачался в верхнюю одежду или копался в содержимом своих сумок. Нереальное ощущение театральной декорации к спектаклю о приключениях в Африке дополнялось влажным тёплым воздухом и чириканьем пары воробьёв, неизвестно как оказавшихся среди веток. Несколько диссонировали с атмосферой «чёрного континента» стоящие у стены три кресла с прозрачными колпаками-фенами, как в парикмахерских. К ним стояла очередь из посетительниц, обладавших самыми длинными и влажными волосами, которые они пытались расчёсывать. Гардеробщица суетилась, стараясь успеть принять верхнюю одежду и взамен выдать номерки всем так неожиданно нахлынувшим посетителям. Мы тоже стали в длинную очередь за номерками. Девушки из «Запорожца» вместе с Аней уже получили, видимо вне очереди, заветные пластмассовые кружочки и о чём-то совещались у киоска с принадлежностями для плавания. Я тщетно вглядывался в заросли фикусов в надежде увидеть среди них Машу.

– Не переживай, Влад, найдётся твоя девушка, – услышал я за спиной низкий Юлин голос. – Вся наша группа сегодня выступает.

– Хорошо! – откликнулся я, не переставая барражировать взглядом окрестности.

Мерный шум в гулком пространстве вестибюля, словно в театре перед спектаклем, предвещал что-то интересное. Юля присоединилась к подругам, а я, получив номерок, отправился исследовать здание бассейна. Широкие мраморные лестницы с двух сторон вестибюля вели на второй этаж. Перед западной лестницей символический заборчик с турникетом из блестящих труб охранялся вахтёршей, проверявшей у посетителей пропуска. По восточной лестнице спускались люди, видимо уже после водных процедур, судя по «мокрому эффекту» их причёсок. Прочитав на доске объявлений все двадцать восемь пунктов «Правил пользования бассейном «Коралл», я пожалел, что оказался совершенно не готов к этому. Конечно, можно было в киоске купить и плавки, и мыло с полотенцем, и резиновые тапочки с шапочкой для плавания, и даже расчёску. Но я не планировал потратить на эти предметы значительную часть своего бюджета, который к тому же оставил дома, за исключением дежурных «трояка» и рубля с мелочью.

Слава Богу, что Машу всё-таки увидел у стойки небольшого уютного кафетерия, спрятавшегося в уголке просторного коридора с гладким мраморным полом. Она о чём-то увлечённо спорила с Илоной, не обращая внимания на весь окружающий мир и меня, смущённо топтавшегося в пределах их прямой видимости уже, наверное, минут пять.

– Привет, девчонки! – решился я обозначить своё присутствие.

– О, Владик, привет! – радостно воскликнула Маша, подскочила ко мне, звонко чмокнула в щёку и потянула за руку, приглашая за столик.

– Здравствуй, Владислав! – подала голос Илонка.

Улыбка чуть тронула её губы, что, наверное, должно было означать, что она тоже рада меня здесь увидеть.

– Маш, ну расскажи, что тут к чему, – попросил я.

– Что, растерялся? – улыбнулась подруга и рассказала о предстоящем мероприятии: первом в регионе соревновании по плаванию между командами девушек паралимпийских спортивных клубов Ростова и Волгограда. Оказывается, я не заметил большой кумачовый транспарант с соответствующим приветствием участникам у входа в здание бассейна.

– Классно! Я смогу болеть за вас на настоящих соревнованиях!

– Конечно! – подтвердила девушка. – Будешь с трибуны за нами наблюдать.

– А ваших соперниц вы знаете?

– Нет, сегодня впервые с ними встречаемся, – ответила Илона. – Следи за объявлениями. Называть должны имена каждой из участниц.

В зале с бассейном трибуны представляли собой сложную конструкцию из труб с тремя ярусами лёгких пластиковых сидений, прикрученных к ним болтами. Они располагались вдоль одной стены с большими панорамными окнами, не доходившими примерно четырёх метров до пола, и были почти на треть заполнены зрителями, когда я пробрался на своё место. Тёплый влажный воздух, словно лежащий на водной глади бассейна, довершал атмосферу тропиков, созданную буйной африканской растительностью первого этажа. Яркие разноцветные поплавки, нанизанные на двадцатипятиметровые канаты, обозначали границы шести дорожек. На старте в начале каждой дорожки были установлены тумбы, с которых прыгали пловцы после сигнала старта. По громкоговорителю зачитывали информацию о спортивном клубе и участницах команды гостей. Когда перешли к ростовчанкам, я невольно стал прислушиваться к гулкому голосу, и почти сразу услышал фамилию Морозова. Почему-то, Митаускайте Илону не назвали в числе спортсменок, зато она была объявлена судьёй-секундометристом на старте. Я раньше никогда не присутствовал на настоящих, не школьных, спортивных соревнованиях. Тот факт, что меня пятилетним ребёнком мама брала с собой на городские соревнования по художественной гимнастике, болеть за Сашку, получившую тогда значок КМС5454
  КМС – кандидат в мастера спорта.


[Закрыть], не оставил в моей памяти какого-либо эмоционального следа.

Вскоре трибуны заполнились зрителями, и мерный гул разговоров болельщиков стих, когда вдоль длинной стороны бассейна выстроились участницы соревнований. Все девушки сборной Ростова-на-Дону были одеты в одинаковые закрытые купальники цвета морской волны и синие купальные шапочки. Купальники на гостьях из Волгограда были двухцветными, фисташково-соломенными, а шапочки – зелёными. Некоторые девушки в каждой из шеренг сидели в креслах с колёсами. Машу я увидел сразу. Она что-то говорила, нагнувшись к той самой девушке, пассажирке «Запорожца». В первом заплыве принимали участие по одной спортсменке из каждой команды. Я с патриотизмом следил за участницей в синей шапочке, которая со скоростью дельфина проплывала дистанцию за дистанцией, несмотря на высокую ампутацию бедра. Её соперница старалась не отставать, хотя и была на голову ниже ростовчанки, и также не имела правой ноги ниже колена. Илона, привстав от напряжения, бросала быстрые взгляды то на плывущую подругу, то на её соперницу, то на секундомеры в обеих руках. От холодно-сдержанного выражения её лица не сталось и следа. Женщина-тренер ростовской команды нервно ходила по краю бассейна, то и дело, сверяясь со своим секундомером. Её коллега из города на Волге сидел на первом ряду трибуны, не упуская из виду свои наручные часы, но ещё зачем-то поглядывая на большие настенные часы над бассейном. Ближе к финишу отдельные громкие возгласы зрителей слились в гул, интенсивность которого нарастала к последним метрам дистанции. «Оля! Оля! Да-вай!» – громче всех кричали болельщики из сектора трибуны, расположенного в непосредственной близости от моих ушей. «Светик, рассветик! Да-вай, побеждай!» – слаженным хором звучала речёвка из соседней зоны зрителей. Впервые в жизни я поддался азарту болельщика. Затаив дыхание, следил за синей шапочкой, то и дело скрывавшейся за бурунами воды. Девушки финишировали почти одновременно. Зелёная шапочка каким-то чудом на полметра вырвалась вперёд и коснулась финиша вытянутой рукой. Через долю секунды ростовчанка тоже коснулась тумбы. Погрузившись с головой в воду, она снова вынырнула, почти выпрыгнув из бассейна, ну точно, как резвящийся дельфин. Оля (ведь так её приветствовали болельщики) сорвала с головы шапочку и очки для плавания и рукой убрала с лица светлые мокрые волосы, залепившие глаза. И тут я узнал в ней ловкую владелицу оранжевого «Запорожца». Она, улыбаясь, помахала нашей трибуне. И я помахал в ответ, не сдерживая радости.

Маша выступала третьей в паре с высокой стройной девушкой, у которой не было обеих ступней ног. На стартовой тумбочке она стояла на коленях, высоко держа голову, и приветливо улыбалась, обводя взглядом трибуны. Машенька же стояла в полный рост, ловко удерживая равновесие на одной ноге. Перед самым стартом натянула очки для плавания, и как настоящая пловчиха, грациозно нагнулась, коснувшись пальцами носка ноги. Я видел, как обе девушки одновременно вошли в воду. Наблюдая за прыжком подруги, моментально распрямившейся, словно пружина и без брызг головой вошедшей в воду, я пропустил момент, как её соперница из такой, казалось бы, неудобной позы на старте оказалась в воде на одной дистанции с ней. Вспенивая ногами воду, обе спортсменки быстро ускорились, причём Маша, верная своему стилю «кроль», не сразу взяла высокий темп, а заскользила, используя инерцию стартового прыжка. Опередив соперницу на целый корпус, она интенсивнее заработала руками, помогая себе поворотами тела и головы из стороны в сторону. Девушка из Волгограда не отставала, используя своё преимущество в росте и длине рук. Кувырком развернувшись у противоположного края бассейна, обе участницы устремились назад, не желая уступать друг другу ни дециметра. От криков в зале у меня заложило уши, а за десяток метров до финиша я поймал себя на том, что изо всех сил кричу имя Маши! Я почувствовал физически, как хочу, чтобы она победила, и вложил в громкое «Маша! Да-вай!» всю энергию, которой готов был с ней сейчас поделиться. Илонка металась вдоль финишной черты, энергично размахивая рукой с секундомером в такт движениям подруги. Она тоже что-то кричала, но я не слышал, что. Конечно же, моя ростовчаночка не могла нас подвести и достигла финиша первой. По мне, так зал ревел от восторга. Соседняя трибуна скандировала «Ка-тю-ша!», поддерживая соперницу из Волгограда, и слаженный хор девчонок-болельщиц залихватски пел «…вы-хо-ди-ила на берег Катю-ша. На высо-кий берег на крутой!». Я привстал, размахивая руками, в надежде, что Машка меня заметит.

Завершал соревнования командный заплыв вольным стилем на время. Первыми выступили гостьи из Волгограда. Громкоговоритель объявил командное время, за которое последняя участница достигла финиша. «Жёстко!» – подумал я, быстро вычислив в уме среднюю скорость пловчих. Я на самом деле не знал, много это или мало. Но когда поплыли спортсменки из ростовского клуба, я внимательно наблюдал за секундной стрелкой больших часов на стене бассейна, замечая про себя, кто как плывёт. У Ани я заметил на руке наш самодельный протез-плавник. Девушка изо всех сил старалась грести им, не отставая от основной группы. Рядом плыла Юлия, методично выбрасывая из воды руку, лишенную кисти. Маша плыла через одну дорожку и часто оборачивалась, чтобы убедиться, что у подруг всё получается. Девушка-«дельфин», как я окрестил ловкую владелицу «Запорожца» за первый заплыв, лидировала в середине группы, то и дело скрываясь в бурунах воды, от чего вся группа плывущих быстро стала напоминать острый угол. Впрочем, на дальней дорожке девушка в синей шапочке энергичным брассом старалась вырваться вперёд, и ей неплохо удавалось опережать соседок. На финише Илоне помогали оба тренера с секундомерами, стараясь успеть зафиксировать точное время каждой из спортсменок. Аня, завершая заплыв, тяжело дышала и из последних сил подгребала правой рукой, и едва двигая ослабевшей левой с плавником. Рядом финишировала белокурая девочка, коснувшись финиша на три секунды раньше соседки и крича что-то восторженное на незнакомом, отдалённо похожем на украинский, языке. Юля с Машей, убедившись, что подруга успешно коснулась финиша, ловко выбрались на берег и бросились помогать девушке на дальней дорожке. Та на руках подтянулась, вытянув из воды свои безжизненные ноги по блестящим ступеням лестницы, и с помощью Маши забралась в инвалидное кресло, которое Юля уже подкатила к самой воде. Я старался рассмотреть её лицо, узнав в этой сильной красивой девушке пассажирку «Запорожца».

Командное соревнование завершилось победой участниц из Волгограда. Ростовчанок они опередили на шесть секунд. Эмоции в зале бассейна, если выразить их в децибелах, в отдельные моменты превышали уровень шума, издаваемого реактивным самолетом на взлёте. Радость и восторг на лицах и участниц, и зрителей, казалось, осветили просторное помещение, конкурируя с солнечными лучами, внезапно проникшими из-за туч в огромные панорамные окна над трибунами. На фоне песни по Катюшу громкоговоритель торжественным голосом перечислял фамилии и имена участниц соревнований, короткие истории образования каждой из паралимпийских команд обоих городов, этапы их движения к успеху. Медали за личное первенство вручали на импровизированном пьедестале. Маша, успевшая подсушить волосы полотенцем, заботливо помогла Кате забраться на вторую ступень. Та о чём-то спрашивала соперницу, а когда судья подошёл, чтобы вручить девушкам медали, встала с колен на свои короткие культи, крепко держа Машу за руку и гордо улыбаясь. Видимо, с непривычки девушка из Волгограда, не удержав равновесие, покачнулась, неожиданно сильно потянув за руку победительницу, в свою очередь, едва устоявшую на одной ноге. Морозова заботливо наклонилась к Катерине, что-то спросив, а затем сама опустилась на одно колено, предлагая той последовать её примеру. Волгоградка, снова стала на колени – в единственную позу, в которой без своих протезов могла уверенно стоять. С прямой спиной и гордо поднятой головой она всё равно производила впечатление крепко стоящей на своих ногах. Лица спортсменок оказались на одном уровне. Маша с Катериной переглянулись, улыбаясь друг другу, пока судья надевал медали на ленточках им на шеи. А когда из громкоговорителя зазвучала песня «Ростов-город, Ростов-Дон!» в честь победительницы, я почувствовал, как к горлу подступил комок, а на глаза навернулись слёзы. И не только у меня. Девушки – красивые, стройные, жизнерадостные, гордились своей победой в настоящих спортивных соревнованиях, победой над собой, над трудностями жизни и своими физическими… особенностями. (Ну, никак не поворачивается у меня язык назвать что-то в их телах недостатками). У меня захватило дух от этой картинки, достойной быть запечатлённой в бронзе в знак того, что для человека нет ничего невозможного, нет барьеров и ограничений. И пусть я не захватил с собой фотоаппарат, уже никогда не смогу забыть это. Впрочем, кто-то фотоаппарат всё-таки не забыл. С нескольких мест на трибунах то и дело сверкали вспышки и во время заплывов, и пока шло награждение.

Я догнал Машу на первом этаже, заметив её среди лимонных деревьев в окружении подруг. Нисколько не стесняясь (сам от себя такого не ожидал), крепко обнял и поцеловал светящуюся от радости подругу, поздравляя с наградой.

На улице к нам подбежал Ромка примерно с теми же намерениями по отношению к Ане. Пока они обнимались, Маша объяснила мне на ухо, что сейчас у обеих команд участниц запланирован совместный праздничный ужин в ресторане. «А завтра можно будет встретиться и погулять, отметить где-нибудь вдвоём», – добавила она, заметив тень на моём лице.

Конечно, этот грандиозный план на воскресенье придал мне больше энтузиазма, но где-то в глубине засела мысль о том, что хорошо бы делить радостные моменты в жизни вместе с близким любимым человеком, сполна радуясь за него. В приподнятом настроении я пришёл домой, еле удержавшись от посвящения родственников в подробности события, свидетелем которого я недавно был. Впрочем, Сашка всё же смогла узнать детали чемпионата по плаванию среди девушек-инвалидов. Я не мог устоять перед её дипломатическими чарами – так построенными вопросами, что просто невозможно было отказать ей в подробном, с деталями и эмоциями рассказе. Да я и не стремился, иначе меня бы разорвало от впечатлений, переживаемых в одиночку.