Текст книги "100 знаменитых харьковчан"

Межлаук Валерий Иванович

(род. в 1893 г. – ум. в 1938 г.)

Крупный советский партийный и хозяйственный деятель, один из главных теоретиков и практиков индустриализации.

Среди сотен представителей советской власти, которые так или иначе связаны с Харьковом, Валерий Межлаук заслуживает отдельного упоминания по той простой причине, что он не только жил и работал, но и родился в этом городе. Как и о многих репрессированных членах коммунистического руководства страны, о Валерии Ивановиче трудно найти достоверную информацию. Биография таких людей при их жизни никого особенно не интересовала, затем само их имя необходимо было забыть, в учебниках появлялись вырезанные фотографии, в редакционных коллегиях газет и книг замарывались фамилии. Наконец, некоторые из них были реабилитированы, но теперь указывались лишь основные вехи служебной и партийной карьеры, все были «верными ленинцами». В последние же лет пятнадцать особое внимание обращали лишь на самые крупные фигуры, с которыми расправился Сталин, – Бухарин, Троцкий, Каменев. Межлаук же по окончании Гражданской войны быстро превратился из политика в хозяйственника, рабочую лошадку. Как и многие специалисты сталинской эпохи, он отличался старательностью, деловитостью, последовательностью в выполнении действительно необходимых стране задач и одновременно не мог что-либо противопоставить разворачиванию командно-административной системы, более того, судя по всему, в экономике именно Межлаук и был чуть ли не главным механиком этой самой машины. Ведь нередко важнейшим недостатком всей советской народнохозяйственной системы называют погоню за плановыми показателями, зачастую надуманными, чрезмерными. Валерий же Иванович Межлаук возглавлял работу по составлению этих планов.

Будущий глава Госплана родился в Харькове 7 февраля 1893 года. По национальности он был латыш. Отец Валерия – Иван Мартынович преподавал иностранные языки. Образование старший Межлаук получил в Лейпцигском университете, где и познакомился со своей будущей женой Розой Шиллер. Как часто бывало с представителями национальных меньшинств, Межлауки были крайне недовольны внутренней политикой российских властей, настроены радикально. (Несмотря на сравнительно неплохой достаток – семье принадлежал дом на ул. Максимилиановской[61]61
  Максимилиановская – нынешняя улица Ольминского.


[Закрыть], а по некоторым источникам, не один, а два.) Так что не стоит удивляться тому, что все пять сыновей Ивана Мартыновича – Иван, Валерий, Мартын, Валентин и Корнелий – стали революционерами.

Валерий окончил историко-филологический факультет Харьковского университета, затем – юридический факультет того же вуза, преподавал в харьковских гимназиях. В революционном движении он участвовал с 1907 года: работал в подпольной типографии, распространял запрещенную литературу, был организатором нелегальных рабочих кружков. Вступив в РСДРП, он придерживался меньшевистской платформы. В марте?июне 1917 года Валерий Иванович был сторонником Юлия Мартова – т. е. меньшевиком-интернационалистом. (Представители этого течения среди российских социал-демократов выступали против участия России в войне, но были не согласны с тем, что в стране возможно в скором времени превращение буржуазной революции в социалистическую.) Впрочем, среди всех меньшевиков интернационалисты были самым левым крылом. В июне 1917 года Валерий Межлаук уже перешел на сторону большевиков, вскоре стал депутатом Харьковского Совета, в октябре того же года вошел в состав военно-революционного комитета и штаба по борьбе с контрреволюцией. Харьков был городом, практически сразу признавшим новую большевистскую власть в Петербурге. Здесь позиции национально-демократической Центральной Рады были не очень сильны. Уже 10 ноября 1917 года Харьковский Совет под председательством Валерия Межлаука провозгласил советскую власть в городе. Вскоре именно сюда бросились не нашедшие поддержки в Киеве представители большевиков. Харьков был провозглашен столицей Советской Украины. Отсюда началось и наступление советских войск на Киев.

Брестский мир внес свои коррективы в работу украинских коммунистов. Отныне Советская Россия не могла открыто поддерживать их, но снабжала инструкциями и, собственно, управляла всем советским подпольем, направлявшим свои акции против гетманата и поддерживавших его немецких оккупантов. Одним из активных борцов стал и Межлаук. В феврале-марте 1918 года он исполнял обязанности наркома финансов Донецко-Криворожской Республики (в состав которой входил и Харьков). Красная Армия оставила территорию этого государственного образования, а Межлаук выполнил задание, которое сделало его одним из наиболее ценимых лично Лениным работников. Валерий Иванович организовал «эвакуацию» из-под носа у занимающих города немцев запасов металла, продовольствия, оборудования в Россию. (Что, учитывая договоренности Бреста, было, между прочим, не очень законно.) Самой же дерзкой акцией Межлаука был вывоз ценностей Харьковского отделения Госбанка Украины[62]62
  Биографы рассказывают о какой-то детективной истории с нападением на поезд с этими ценностями, которым руководил лично Межлаук.


[Закрыть]. Гетманская газета «Киевская мысль» считала это самым обычным бандитизмом и даже помещала объявления о расстреле Межлаука.

А Межлаук, тем временем, был жив-здоров и активно включился в защиту советской власти от многочисленных внутренних и внешних врагов в России. Историк и юрист оказался хорошим организатором армии и был востребован в самых жарких местах. В конце 1918 года Межлаук входит в Реввоенсоветы 5-й и 10-й армий, в январе-июне 1919-го исполняет обязанности наркома и заместителя наркома по военным делам Украины, позже – член Реввоенсоветов различных армий, член РВС Тульского укрепрайона; с января 1920 года – член РВС 2-й Трудовой железнодорожной армии в Воронеже, с того же года – комиссар разных железных дорог. В боях Валерий Межлаук не раз был ранен. За участие в различных операциях он был награжден орденом Красного Знамени.

Вот как вспоминает встречавшийся с Межлауком в тот период Луначарский: «Межлаук был веселый человек. Каждый час мог принести известие о наступлении врага, о прорыве фронта, о колебаниях внутри наших частей, но это не мешало тогда еще совсем молодому и свежему Межлауку сверкать победоносным юношеским смехом… Мне иногда казалось, что он как будто торопится насытиться жизнью…» Валерия Ивановича многие вспоминают как человека интеллигентного, активного и веселого. Если о Радеке говорят как о главном анекдотисте советской власти, то Межлаук был знатным скетчистом. Сохранилось немало карикатур на наркомов и других сильных мира сего, которые рисовал на заседаниях Валерий Иванович. Многие из них даже проходили личную цензуру «Хозяина». На них сохранились пометки Сталина с требованием, например, «показать всем членам Политбюро». Кстати, подписи Межлаука сделаны не только на русском языке, но и на латыни и древнегреческим. Вообще, широкая эрудиция интеллигента с партбилетом позволяла ему отвечать в ВСНХ за вопросы внешнеэкономических сношений, ездить в долгосрочные командировки за границу (это учли в 37-м году), курировать научно-исследовательские работы Совнархоза и «шефствовать» над известными учеными, например П. Л. Капицей. (Петра Леонидовича советская власть после очередного его приезда в Россию отказалась снова отпустить в Англию, в его Кембриджскую лабораторию.)

Работа на железной дороге открыла в Валерии Ивановиче новые способности – хозяйственника. В 1921?1922 годах он – заместитель главного комиссара путей сообщения, в 1922?1924 годах член коллегии Наркомата путей сообщения РСФСР и СССР. Межлаук становится одним из основных помощников Феликса Дзержинского, возглавлявшего этот наркомат. Одновременно он участвует в работе комиссии Политбюро ЦК по топливу, металлу, размещению займа, является одним из учредителей и членом Совета Промбанка. С 1924 года способности Валерия Ивановича советская власть использовала на ответственнейшем участке работы – восстановлении и создании новой металлургической базы, без которой ни о каком развитии страны нечего было и думать. Являясь заместителем председателя, а затем и лично возглавляя Главметалл ВСНХ (с 1926 года), Межлаук органично вписался в команду, готовившую страну к масштабной индустриализации – к первым пятилеткам. Он стал и первым замом Куйбышева, который развил на посту руководителя Совета народного хозяйства большую деятельность. Планы по развитию советской промышленности, составленные под руководством предыдущего руководителя ВСНХ (все того же Дзержинского), пересматривались в сторону приоритета тяжелой промышленности. Кроме того, Куйбышев, как и его верный помощник Межлаук, были сторонниками концентрации производства и управления.

В ходе подготовки планов первой пятилетки Межлаук высказал немало ценных идей, многие работы проходили под его непосредственным руководством. Валерий Иванович ратовал за тщательный разбор ситуации по всем отраслям народного хозяйства, за синтетический подход, за то, чтобы каждый наркомат охватывал весь спектр проблем, не сосредоточиваясь только на ведомственных интересах. Он резко выступил против так называемой «левой оппозиции», которая предлагала обеспечить развитие промышленности за счет села. Межлаук справедливо отмечал, что советская власть не должна ссориться с середняками, отнимать у них все. Он предлагал искать резервы за счет снижения себестоимости промышленного строительства, усовершенствования орудий производства, совершенствования кредитной системы, строжайшей экономии средств. Все это было во многом правильно. Вообще, вряд ли стоит сомневаться в компетенции Валерия Межлаука. Его познания в экономике были довольно широки, кроме того, он не был чужд и творческого, инициативного подхода. Другое дело, что скоро главной оппозицией стали «правоуклонисты», и сторонники Сталина вынуждены были менять свои представления.

Еще до столкновения с «правой оппозицией» Валерий Иванович вошел в комиссию по пересмотру планов в сторону увеличения темпов и повышения показателей. Он резко критиковал предыдущий «минимализм». Результатом работы комиссии стали «Контрольные цифры пятилетнего плана развития промышленности СССР на 1927/28-1931/32 годы». А в 1929 году власть пошла еще дальше, приняв максимальный вариант пятилетнего плана, показатели которого на 20 % превышали аналогичные показатели минимального плана, за который ратовали правые оппозиционеры во главе с Бухариным. Это был год Великого перелома. Межлаук был на стороне Куйбышева и, соответственно, Сталина.

За счет чего была проведена «сверхиндустриализация», хорошо известно, и как сохранили добрые отношения с крестьянами в годы первых пятилеток, отлично знает тот, кто изучал историю Украины начала 30-х годов[63]63
  Среди основных источников финансов для индустриализации по Сталинскому образцу, который был принят в 1929 году, были: резкое повышение налогов с крестьянства и всего частного, нэпманского сектора; перекачивание средств из легкой промышленности на развитие тяжелой; выкачивание средств и сбережений у населения путем обязательной подписки на госзаем; доходы от монополии внешней торговли колхозным и совхозным зерном, золотом, лесом, пушниной, частично другими товарами (на вырученную валюту в страну ввозилось новейшее технологическое оборудование для строящихся заводов). Важную роль сыграли также пропаганда соцсоревнования, повышенных обязательств, бытового аскетизма. В то же время ответственность за неполадки, досрочный пуск негодных объектов, естественные проблемы, возникающие при гонке за показателями, возлагалась на мифических вредителей во всех отраслях хозяйства. Репрессии 30-х годов начинались с производственных процессов.


[Закрыть].

В 1931 году Валерий Иванович стал заместителем Куйбышева в новом учреждении – Госплане СССР. Межлаук показал себя как убежденный сторонник директивного метода ведения хозяйства, планы охватили всю экономику Советского Союза. Любопытно, что в убеждениях одного из руководителей Госплана идеи о необходимости как можно более точного планирования переплетались с идеей о широком распространении хозрасчета, необходимости рекламы и т. п.

Планы второй и третьей пятилеток составлялись уже под непосредственным руководством Межлаука. Таким образом, Валерия Ивановича справедливо называют главным теоретиком советской индустриализации. Период этот в развитии страны был столь же героическим, сколько и трагическим. Технический уровень, на который поднялся Союз за несколько лет, поражал воображение всего мира, но досталось это дорогой ценой. Политически же страна была ввергнута в пропасть тоталитаризма и жестокой диктатуры.

С 1934 года по февраль 1937-го Валерий Иванович возглавлял Госплан. В те же годы он был заместителем председателя Совета труда и обороны. С февраля 1937 года Межлаук возглавлял Наркомат тяжелой промышленности, на которую и делалась основная ставка во время индустриализации. В ведении этого наркомата, кстати, были не только собственно промышленность, но и ряд научных, образовательных объектов. Например, знаменитый УФТИ. В августе?сентябре того же 1937-го Межлаук был наркомом машиностроения, осенью – опять главой Госплана. С 1934 года Валерий Иванович был и членом ЦК ВКП(б).

1 декабря 1937 года пришла очередь Межлаука. Он был арестован, обвинен в контрреволюционной деятельности в пользу Германии, участии в антисоветской латышской организации и прочая, и прочая и расстрелян 29 июля 1938 года. Вместе с Валерием Межлауком в застенки НКВД попали его жена и старший брат Иван, работавший председателем Всесоюзного комитета по высшей школе. Вскоре застрелился Валентин, руководивший постройкой электростанции в Ростове. Корнелий Межлаук, работавший в Казахстане, написал заявление в партком, в котором сообщил, что для него братьев больше не существует.

Реабилитирован Валерий Иванович был в 1956 году. В тюрьме Межлаук написал свою последнюю статью «О плановой работе и мерах ее улучшения», в которой совершенно верно отметил, что система выпуска приказов, «насчитывавшихся тысячами и отменявших, по существу, только что утвержденный план, является следствием того, что важнейшие задачи или не были совсем учтены, или же решение не было всесторонне обеспечено в плане». Добавим, что, действительно, постоянный пересмотр планов мешал нормальному ведению хозяйства. Дело было не только в том, что чего-то не учли плановые органы, но и в том, что развивалась гигантомания власти, ее аппетиты, непомерная любовь к «хорошей статистике». Поэтому и менялись требуемые показатели по ходу выполнения первоначального плана, поэтому и «выполнялась» пятилетка в три года. И ко всему этому Межлаук имел самое непосредственное отношение. И сам стал орудием командно-административной системы, извратившей экономику страны.

Мечников Илья Ильич

(род. в 1845 г. – ум. в 1916 г.)

Русский биолог и патолог. Один из основоположников сравнительной патологии, эволюционной эмбриологии, иммунологии. Открыл явление фагоцитоза. Нобелевский лауреат в области физиологии и медицины.

Илья Ильич Мечников родился 15 мая 1845 года в деревне Ивановка под Харьковом. Отец его – Илья Иванович был офицером царской охраны в Санкт-Петербурге, а мать – Эмилия Невахович – дочерью еврейского писателя Льва Неваховича. Илья Иванович любил жить на широкую ногу. Большую часть приданого своей жены он проиграл в карты. Тем сильнее было желание Эмилии дать младшему, пятому, ребенку хорошее образование, сделать из него солидного человека, ученого. Для этого у маленького Ильи были все данные – цепкая память, любознательность. Больше всего Илья Ильич интересовался историей естествознания. Еще в своем имении он ловил лягушек, читал своеобразные лекции о животных и растенияхсвоим братьям и другим сверстникам. В 16-летнем возрасте Мечников написал критическую статью об учебнике геологии, которая была напечатана в одном из московских журналов.

Закончив с золотой медалью 2-ю Харьковскую гимназию, Илья Мечников решает посвятить дальнейшую деятельность изучению строения клетки, для чего в 1862 году направляется в Вюрцбургский университет. Однако в Германии юноша оказался за шесть недель до начала учебного года. Растерявшись, не знавший немецкого языка Мечников возвращается на родину в Харьков, где поступает на естественное отделение физико-математического факультета Харьковского университета. С собой в родной город Мечников привозит недавно изданный русский перевод знаменитой книги Чарлза Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора». С тех пор Мечников был преданным сторонником дарвиновской теории.

Талантливый и трудолюбивый молодой человек за два года проходит курс, рассчитанный на четыре, и едет работать в Европу. Первый объект его тщательных исследований – эмбриология беспозвоночных животных. Мечников находит общие черты развития зародышей низкоорганизованных и высокоорганизованных животных (в полном соответствии с основами дарвинизма). Работает молодой ученый сначала на острове Гельголанд в Северном море, затем под руководством Рудольфа Лойкарта в Гессене (Германия), в Геттингенском и Мюнхенском университетах. В Неаполе Мечников сотрудничает с русским зоологом Александром Ковалевским. Их общая работа по эмбриологии была отмечена премией фон Баэра, когда Илье Ильичу было всего 22 года.

В 1867 году Илья Мечников защищает диссертацию об эмбриональном развитии рыб и ракообразных, получает докторскую степень Санкт-Петербургского университета. В столице он преподает зоологию и сравнительную анатомию. В круг его интересов входит и антропология – Мечников занимается исследованием расовых особенностей калмыков. Следующим местом жизни и работы Ильи Ильича становится Одесса и ее Новороссийский университет.

После убийства Александра II в стране нарастает волна реакции, недовольный Мечников покидает Россию и переезжает в Мессину. Здесь Мечников и подходит к важнейшему открытию своей жизни – фагоцитарной теории иммунитета.

Мечников занимался все той же сравнительной эмбриологией. Для одного из наблюдений ученый избрал личинки морской звезды. Было это в 20-х числах декабря 1882 года. Илья Ильич поставил простой эксперимент: вставил в личинки небольшие растительные колючки (взял он их с рождественской елки). На следующее утро экспериментатор обнаружил, что вокруг колючек собрались подвижные клетки, стремившиеся уничтожить инородное тело. Мечников всерьез задумался над особенностями защитной реакции организма, пример которой ему удалось заметить. В другой раз ученый рассматривал через микроскоп водяную блоху, дафнию, пресноводное животное из подотряда ветвистоусых рачков. Он заметил, как в тело дафнии проникает бактерия в виде длинной палочки и как подвижные клетки опять немедленно окружили бактерию и поглотили ее. Теперь Мечников стал вести уже систематические наблюдения и зафиксировал, что, если бактерия не оказывается поглощенной подвижными клетками, дафния начинает болеть и умирает. Таким образом, Илья Мечников проник в тайну борьбы, которая постоянно идет в живом организме. Он доказал, что в организме людей и млекопитающих роль подвижных клеток играют белые кровяные тельца, обладающие способностью проникать через стенки капиллярных сосудов и пожирать бактерии. Мечников показал, какими защитными силами обладает организм и почему не всякое заражение бактериями заканчивается заболеванием. Венский коллега Ильи Мечникова Клаусс посоветовал назвать эти тельца фагоцитами (от греческого слова, означающего в переводе – «есть, поглощать»). Само же явление, описанное российским ученым, получило название фагоцитоз. Работа Мечникова дала мощный толчок развитию иммунологии.

Мечников был не первым ученым, обнаружившим, что лейкоциты у животных пожирают вторгшиеся организмы. Но до него считалось, что процесс поглощения служит главным образом для распространения чужеродного вещества по всему телу через кровеносную систему. Илья Ильич же отметил, что подвижные фагоциты у морских звезд не только поглощают инородные тела, но и разрушают ненужные организму ткани. А как опытный эмбриолог (и последовательный дарвинист) Мечников знал, что лейкоциты человека и подвижные фагоциты морской звезды имеют сходное происхождение. Отсюда ученый сделал вывод, что лейкоциты, подобно фагоцитам, на самом деле выполняют защитную, санитарную функцию.

В 1883 году на съезде русских естествоиспытателей и врачей Илья Ильич Мечников прочел свой знаменитый доклад «О защитных силах организма», в котором изложил основные положения фагоцитарной теории.

Но до окончательного признания было еще далеко. Приходилось выдерживать жестокую борьбу со сторонниками так называемой гуморальной теории иммунитета, считавшими, что центральную роль в уничтожении «пришельцев» играют определенные вещества крови, а не содержащиеся в крови лейкоциты. Илья Ильич вернулся в Одессу в 1886 году и возглавил здесь основанную совместно с Ф. Гамалеей Бактериологическую станцию. Он изучает действие фагоцитов собаки, кролика и обезьяны на микробы, вызывающие рожистое воспаление и возвратный тиф, разрабатывает вакцины против холеры кур и сибирской язвы овец. Но уже через год ученый вынужден снова покинуть Россию. Мечников не выдерживает давления со стороны менее талантливых коллег-врачей, которые упрекают его в отсутствии медицинского образования.

Впрочем, этот «недостаток» совершенно не волнует выдающегося ученого Луи Пастера. Он охотно принимает Мечникова в свой институт в качестве заведующего специально созданной для россиянина новой лабораторией. Там наш земляк и проработал до конца жизни. Здесь он издал в 1901 году один из главных своих трудов «Невосприимчивость в инфекционных болезнях».

Парижские исследования Мечникова внесли огромный вклад в развитие науки о природе иммунных реакций. Под руководством русского ученого работала целая плеяда талантливых ученых, была создана школа иммунологов. Так, один из учеников Мечникова Ж. Борде показал, какую роль играет комплемент (вещество, найденное в крови, которое активизировалось при появлении инородного тела) в уничтожении микробов. (Комплемент как бы «подготавливает» микроб к поглощению фагоцитами, делая работу последних более успешной.)

Мечников занимался не только фагоцитарной теорией. В начале XX века Илью Ильича очень занимает проблема старения и смерти. В 1903 году он опубликовал книгу «Этюды о природе человека», где говорит о необходимости правильно питаться. Задолго до издания этого труда Мечников обратил внимание на одну из областей Болгарии, где, по данным статистики и этнографических наблюдений, многие люди доживали до 100-летнего возраста. Илья Ильич считал, что все дело в том, что местные жители постоянно употребляют в пищу кисло-молочные продукты, заквашенные с помощью особой болгарской палочки. Старость же, по мнению выдающегося ученого, наступает вследствие действия бактерий, вырабатываемых толстой кишкой. Эти-то бактерии и убивает болгарская палочка. Идеи Мечникова получили широкое распространение. Целебные йогурты и кефиры стали основой питания многих приверженцев диеты «по Мечникову». (И сейчас многие сторонники здорового образа жизни отдают особую дань уважения кисло-молочным продуктам.)

В 1908 году Мечников совместно с Паулем Эрлихом был удостоен Нобелевской премии в области физиологии и медицины «за труды по иммунитету». Профессор Каролинского университета в своей речи отметил:

«После открытий Эдварда Дженнера, Луи Пастера и Роберта Коха[64]64
  Дженнер – основоположник оспопрививания, Кох – автор классических трудов об инфекционных болезнях, первооткрыватель туберкулезной палочки.


[Закрыть] оставался невыясненным основной вопрос иммунологии: каким образом организму удается победить болезнетворных микробов, которые, атаковав его, смогли закрепиться и начали развиваться? Пытаясь найти ответ на этот вопрос, Мечников положил начало современным исследованиям по иммунологии и оказал глубокое влияние на весь ход ее развития».

К концу жизни признанный во всем мире ученый имел медаль Копли Лондонского королевского общества, степень почетного доктора Кембриджского университета, был членом Французской академии медицины и Шведского медицинского общества.

Нелегко складывалась личная жизнь Ильи Мечникова. Со времен работы в Неаполе ученый страдал от сильных болей в глазах, которые мешали ему работать с микроскопом. Кроме того, у Мечникова была явно расстроена психика. Есть данные о том, что он нюхал кокаин, был подвержен припадкам меланхолии, беспричинного пессимизма. Впрочем, не всегда беспричинного?

Первый раз Илья Ильич женился в 1869 году на Людмиле Федорович. Людмила болела туберкулезом и была настолько больна, что во время обряда венчания в церкви она сидела на стуле. Уже через четыре года жена Мечникова умерла, и тогда ученый в первый раз решил покончить с собой. Он принял изрядную долю морфия, но остался жив. В 1876 году в Одессе Мечников женился второй раз – на сей раз на своей 16-летней студентке Ольге Белокопытовой. Вторая жена тоже заболела – брюшным тифом. Мечников в отчаянии сделал себе инъекцию возвратного тифа, но не умер. Как и жена. Кстати, переболев тифом, Илья Ильич стал более жизнерадостным. Более того, у него улучшилось зрение! От второй жены, как и от Федорович, у Мечникова не было детей, но после смерти родителей Белокопытовой супруги Мечниковы взяли под свое опекунство двух братьев и трех сестер Ольги.

О Мечникове очевидцы парижского периода его деятельности вспоминают, что он был рассеян, несколько неряшлив, со всклокоченной бородой, карманами, вечно набитыми бумагами, в одной и той же в течение многих лет шляпе, на которую он то и дело садился, если бывал в возбужденном состоянии.

За последние годы своей жизни Илья Ильич Мечников съел тонны йогурта, но это не спасло его от скорбной участи любого смертного. В 1913 году ученый пережил первый инфаркт миокарда. После нескольких инфарктов Мечников умер. Это произошло 15 июля 1916 года, в возрасте 71 года в Париже. Урна с его прахом находится в библиотеке Пастеровского института. Последней книгой нобелевского лауреата стали «Этюды оптимизма». Незадолго до смерти Илья Ильич писал: «Безумная война, которая как снег на голову упала вследствие неумения или нежелания людей, поставленных для охранения мира, повлечет за собой продолжительный период спокойствия… беспримерная бойня надолго отобьет охоту воевать и драться». Мечников рекомендовал направить воинственный пыл «не на войну против людей, а против врагов в виде большого количества видимых и невидимых микробов».

В Харькове именем выдающегося российского ученого назван НИИ микробиологии и иммунологии. В Одессе его имя носит Национальный университет.