Текст книги "100 знаменитых харьковчан"

Практически все видные деятели украинской культуры так или иначе подверглись репрессиям. Многие были в результате расстреляны. Кроме Постышева вторым «отцом» этой политики был председатель ГПУ республики Балицкий. Рассказывают, что однажды Постышев на заседании заметил, что Балицкий клюет носом. «Да вот, – отвечал глава ГПУ, – ночью брали врагов из „Слова“[76]76
  Так назывался дом в Харькове, в котором проживал ряд украинских деятелей культуры.


[Закрыть]». «Опять? Уж лучше, наверное, просто решетки на дом поставить, чем каждый раз ездить», – мило пошутил палач Украинского Возрождения Павел Петрович Постышев.

Самое интересное, что рассказы об искренней любви многих харьковчан к Постышеву, вероятно, тоже чистая правда. У секретаря был свой стиль поведения – демократичный. Высокого, пожалуй, даже костлявого человека с глухим голосом знал весь рабочий Харьков. Он запросто общался с рабочими, стремился вникнуть во все их проблемы – бытовые, жилищные, медицинские, часто бывал в квартирах харьковчан, беседовал с ними на улицах и предприятиях, обедал в заводских столовых. Немало сделал Постышев для благоустройства города – его заботой был и городской сад, и зоопарк, и состояние тротуаров, и работа транспорта. Многое было сделано Постышевым для развития промышленности и строительства. В стране шла индустриализация, и крупному украинскому городу в этом смысле уделялось особое внимание.

Павел Петрович очень любил детей. У самого Постышева было три сына, он часто рассказывал им о своих делах, даже советовался по тому или иному поводу, внимательно выслушивал их рассуждения. По-своему он заботился и о других харьковских ребятишках, настаивал на выделении средств на ясли и школы, улучшении медицинского обслуживания детей. Переезжая в Киев, Постышев передал здание ЦК КП(б)У школьникам, где был открыт первый в СССР Дворец пионеров. Газеты писали, что пионеры устраивали заставы, не желая отпускать доброго дядю Павла, когда он уезжал в новую столицу.

Хорошо известно, что именно Постышеву принадлежит инициатива по возвращению обычая наряжать елку на Новый год. Письмо Павла Петровича Постышева по этому поводу было опубликовано в газете «Правда» 28 декабря 1935 года. Он писал, что в свое время до революции дети бедных рабочих с завистью смотрели на своих богатых сверстников, которые веселились у рождественского дерева, и теперь не стоит лишать советских ребятишек такого праздника. Введенный ранее термин «буржуазный предрассудок» по отношению к елке Постышев назвал левым перегибом. Предложение Павла Петровича было поддержано, и елки опять стали украшать, только не на Рождество, как до советской власти, а на Новый год.

Типичный пример советской политики – жестоко расправившись с одними людьми за национализм, а с другими – за пособничество национальному уклону, сталинское руководство опять вернулось к украинизации. Постышев ходил в украинской вышитой сорочке и соломенной шляпе, проявлял интерес к украинской истории и культуре. Летом 1934 года столицей Украины стал Киев. В июле Павел Петрович занял пост секретаря Киевского обкома партии. Постышев в своем докладе отмечал, что Киев – исторический центр украинской земли, к тому же он находится на Правобережье, а следовательно ближе к крестьянам Украины. В столице и в Харькове появились памятники Шевченко, в 1935 году Павел Петрович даже выступил за продолжение украинизации в республиканской партийной организации.

А репрессии под его руководством продолжались. Вскоре полетели головы бывших соратников Постышева. Наступил мрачный 1937 год. Павел Петрович был избран депутатом Верховного Совета СССР. И в это же время его постепенно отдаляют от Сталина, портятся отношения с вождем. «Отец народов» уничтожал старых большевиков, тех, кто еще недавно был его преданным соратником. Настала очередь и Постышева.

В марте 1937 года он был назначен секретарем Куйбышевского обкома ВКП(б). Здесь Постышев изо всех сил старался доказать свою преданность режиму. По Самарской земле прокатилась волна арестов, были «взяты» едва ли не все секретари райкомов, и при этом 10 июня 1937 года на Куйбышевской партконференции Постышев, анализируя методы вредительской работы «врагов народа», отметил бездеятельность многих партийных органов. Мол, в области уже после проверки вскрыто и разоблачено большое количество врагов партии… «Чтобы изгнать врага, надо неизмеримо повысить бдительность», – заявил глава областной парторганизации. То же обвинение было предъявлено и ему самому. В одном из разговоров Сталин грубо оборвал своего недавнего любимца и сказал: «Врагов народа у себя под носом не видишь». На Пленуме ЦК в январе 1938 года Постышев был выведен из состава Политбюро ЦК, через месяц исключен из партии, арестован. 26 февраля 1939 года бывший соратник Сталина был приговорен к смертной казни, и в тот же день приговор был приведен в исполнение. Через некоторое время были расстреляны супруга Павла Петровича, Т. С. Постоловская, и один из сыновей.

Видный партийный деятель был реабилитирован в 1956 году.

В Харькове в честь Постышева назван Дворец пионеров и проспект.

Потебня Александр Афанасьевич

(род. в 1835 г. – ум. в 1891 г.)

Крупнейший русский и украинский языковед, основоположник психологической лингвистики.

Студентам по крайней мере трех факультетов Харьковского университета хорошо известно имя одного из выдающихся харьковских ученых – Александра Афанасьевича Потебни.

Хотя его известность, безусловно, выходит за рамки города. Русские и украинские филологи, психологи, историки признают большую роль, сыгранную в их науках первым отечественным теоретиком лингвистики, человеком, понимавшим сущность человеческого языка, возможно, так, как мало кто в его время.

Александр Потебня родился 10 сентября 1835 года в селе Гавриловка Роменского уезда Полтавской губернии (сейчас с. Гришино Роменского района Сумской области). Как сказано в энциклопедии Брокгауза и Ефрона, он был «малороссом по происхождению и личным симпатиям». Отец Александра – Афанасий Потебня был сначала офицером, потом мелким чиновником. Кроме Александра у него был еще один сын – Андрей (1838 года рождения). Младший брат Александра выбрал для себя военную карьеру по примеру отца. Он примкнул к демократически настроенным польским сослуживцам и погиб во время польского восстания в 1863 году.

Александра же больше интересовала литература. С детства он много читал, интересовался украинским и русским фольклором, пословицами, баснями, песнями, былинами. Получив неплохое домашнее образование, которое было дополнено обучением в Радомской гимназии, Потебня поступает в Харьковский университет на юридический факультет. Вскоре он понимает, что не юриспруденция его призвание и через год переводится на историко-филологический факультет. С этим факультетом и этой наукой связана вся дальнейшая жизнь Александра Афанасьевича.

Потебня окончил факультет в 1856 году. Некоторое время он работал преподавателем русской словесности в харьковской гимназии, но затем в 1861 году защитил магистерскую диссертацию и вернулся в университет. (Первая научная работа Потебни «Первые годы войны Хмельницкого» осталась ненапечатанной.) Диссертация его называлась «О некоторых символах в славянской и народной поэзии». Здесь уже отразился круг интересов Потебни, его взгляды на язык. Александр Афанасьевич тщательно занимался философско-психологической теорией языка. При этом ученый находился под большим влиянием идей немецких ученых – прежде всего В. фон Гумбольдта, кроме того, Штейнталя, психологов Гербарта и Лотце, классиков философии – Канта, Фихте, Шеллинга.

В 1862 году публикуется одна из наиболее программных и известных книг Потебни «Мысль и язык». Тогда же ученого направляют в командировку в Германию для занятий санскритом. В Харьков Александр Афанасьевич вернулся через год и занял должность доцента на кафедре славянского языковедения. В 1874 году Потебня защитил докторскую диссертацию «Из записок по русской грамматике». За нее ученый был удостоен Ломоносовской премии. В этой великолепной работе шла речь не только о русском языке, но и о многих восточнославянских языках, их связи с другими языками. Важным было то, что язык рассматривался в непосредственной связи с историей народа. Эта теория зависимости языка от истории нации – одна из основных во всем научном мировоззрении Потебни.

В 1875 году доктор Потебня стал профессором кафедры русского языка и литературы Харьковского университета. Здесь он и работал до конца жизни. В 1874 году он стал членом-корреспондентом Российской академии наук, долгое время был руководителем Харьковского историко-филологического общества. В 1865 году стал членом Московского археологического общества.

Александр Афанасьевич умер 29 октября 1891 года в Харькове. Его сын Александр Потебня был довольно известным электротехником, одним из разработчиков плана ГОЭЛРО для Украины.

Вот, казалось бы, и все. Обычная карьера обычного ученого, без особых треволнений и драм. Но далеко не всякий ученый оставляет после себя столь богатое наследие, так сильно влияет на развитие своей науки, как это сделал Александр Афанасьевич. Его исследования в области лингвистики, психологии творчества и языка можно совершенно уверенно называть настоящим прорывом в этих гуманитарных дисциплинах.

Свою научную работу Потебня начал с исследования вопросов связи между языком и мыслью. Приведем несколько основных моментов, характеризующих взгляды ученого на эту проблему. Итак, по мнению Александра Потебни, язык и мышление неразрывно связаны. Причем слово, язык не просто отражает мысль, но сам образует мысль, формирует понимание человеком того, что этот человек видит, слышит и т. д. Язык передает этот процесс осмысления человеком окружающей реальности. Таким образом, отношение человека к внешним предметам обусловлено тем способом, которым эти предметы представляются ему в языке. Это особое, трепетное отношение к языку не просто как к способу выражения мысли, стало характерным, между прочим, для литературы, психологии, философии того времени.

Поскольку понимание, как считал ученый, является активным творческим процессом, формирующим духовный облик индивида, Потебня стремился сравнить язык с искусством, находил в обоих видах деятельности общие черты, а именно то, что и за словами языка, и за произведениями творчества обязательно скрывается некая многозначность. И слова, и произведения искусства предполагают, что слушатель, зритель выделяет из них то значение, которое было ему ближе. Все дело в том, что многие слова, как и произведения искусства, содержат в себе несколько смыслов. Согласно теории Потебни, в слове следует различать: 1) содержание, 2) внешнюю форму – членораздельный звук, 3) внутреннюю форму. Эта внутренняя форма – термин, который прочно вошел в словарь русского языковедения. Под внутренней формой Александр Афанасьевич понимал связь между внешней формой и содержанием, «ближайшее» этимологическое значение слова, осознаваемое носителями языка. Например, у слова стол сохраняется образная связь со стлать. Внутренняя форма показывает, как представляется человеку его собственная мысль.

Способность одного и того же слова связываться через внутреннюю форму с разными вещами, принимать новое значение Потебня назвал символистичностью слова, а символистичность напрямую связывал с поэтичностью языка. По мнению Александра Афанасьевича, прозаичность языка – это не более чем забвение внутренней формы слова, практическое совпадение внешней формы и конкретного содержания. Нет многозначности, нет подтекста, есть только конкретика и прямое название – значит, нет искусства, нет поэзии. Так в общих чертах можно описать выводы из данной теории Потебни. (Заметим, что многие поэты в результате протестовали против такого понимания поэтичности языка, замечая, что не менее важную роль играет размер, звук сам по себе, рифма, в конце концов. Они едко замечали, что вполне прозаические слова «любовь», «я», «вас», «еще» Пушкин все же связал в одном гениальном и именно поэтическом произведении.)

Потебня создал психологию восприятия и толкования художественных произведений, ему принадлежит развернутая теория творческого процесса, исследование роли воображения в нем, характера воплощения замысла в определенном материале и т. д. В результате своих психологически-лингвистических размышлений Потебня пришел к выводу, достойному появившейся позже в Европе феноменологии и многих других литературно-философских теорий. А именно, что один литературный текст существует одновременно в нескольких видах – в том, как его понимает писатель, в том, как его понимает читатель, и т. д., иными словами, у произведения искусства существует множество интерпретаций. Все дело, опять же, в многозначности слова, в его влиянии на мышление, в образах, которые оно вызывает благодаря внутренней своей форме.

Другим важным достижением Александра Афанасьевича стала упомянутая уже теория о тесной связи истории народа, истории национальной мысли с историей слова. Рассматривая отдельные слова в их развитии – формальном и содержательном, Потебня раскрывал особенности развития всей нации, особенности изменения отношения людей друг к другу, миру вокруг, развития абстрактных идей.

Кроме этих основных проблем, Потебню занимала и масса других языковедческих вопросов. Он переводил на украинский Гомера; исследовал «Слово о полку Игореве»; анализировал творчество Толстого, Одоевского, Тютчева; изучал малороссийское наречие и фольклор (у ученого есть, к примеру, работы «О малороссийском наречии» и «Объяснение малорусских и сродных песен»[77]77
  Первый том посвящен веснянкам, второй – колядкам.


[Закрыть]; еще будучи студентом, под влиянием профессора Метлинского и студента Неговского Потебня занимался сбором украинских песен и преданий; занимался этнографией.

Он принимал участие во многих проектах – в частности, в издании произведений Квитки и Гулака-Артемовского. После смерти ученого оказалось, что у него в рукописном виде были практически готовы довольно объемистые исследования на самые различные темы. Некоторые из них были подготовлены к печати. Это в первую очередь «Из лекций по теории словесности. Басня, пословица, поговорка»; большая философская статья «Язык и народность». Академия наук предлагала наследникам издать и другие рукописи, но этого так и не было сделано.

Вокруг Александра Афанасьевича собралось немало талантливых учеников. Считается, что Потебня создал харьковскую лингвистическую школу. Среди наиболее преданных его учеников – Овсяннико-Куликовский, Сумцов. Именем Александра Афанасьевича назван Институт языковедения Академии наук Украины.

Поярков Юрий Михайлович

(род. в 1937 г.)

Украинский волейболист.

Двукратный олимпийский чемпион.

«В 1968 году на XIX Олимпийских играх в Мехико подопечные известного тренера Юрия Клещева второй раз подряд завоевали золотые олимпийские медали». Эту фразу можно встретить во многих советских изданиях, посвященных волейболу и Олимпийским играм. Фраза как фраза, казалось бы, ничего необычного.

Да, сборная СССР в 1968 году стала победителем Олимпиады. И действительно, руководил командой тренер Юрий Клещев. И все же были в той победе моменты, о которых официальные источники, по понятным причинам, предпочитали умалчивать. Тогда в волейбольной сборной СССР сложилась парадоксальная ситуация: при живом и здоровом тренере командой фактически руководил капитан, игрок харьковского клуба «Локомотив» Юрий Поярков.

Партия сказала посадить кукурузу в каждом дворе – колхозники ответили «есть!», партия сказала запустить человека в космос – Королев и Гагарин ответили «есть!», партия сказала выиграть второй раз подряд «золото» на Олимпиаде – волейболисты ответили «есть!» А куда деваться, не сделаете – мало не покажется. Времена, конечно, были уже не сталинские, но тем не менее. Перед Олимпиадой в Мехико председатель Госкомспорта СССР Павлов так и сказал волейболистам: «Если не будет золотых медалей – с волейболом можете попрощаться?»

В первой встрече советские волейболисты играли с далеко не самой сильной американской командой. После трех партий счет был 2:1 в пользу нашей сборной. И тут тренер решил, что победа уже обеспечена и в этой ситуации можно выпустить на площадку игроков второго состава. Эксперимент оказался провальным – американцам удалось перехватить инициативу и вырвать победу. А ведь дальше предстояла встреча с гораздо более сильным и опасным соперником – сборной ГДР до Олимпиады в Мехико советские волейболисты проиграли пять раз. Игра проходила в воскресенье, жители Мехико отправлялись на отдых, и в центре города возникли сумасшедшие пробки. Обычно путь до стадиона занимал минут 30, а в тот раз получилось часа полтора. Переодевшиеся еще в автобусе советские волейболисты вбежали в зал университетского стадиона, где проходили игры, когда главный судья матча уже дал свисток и был готов засчитать сборной СССР техническое поражение за неявку. Можно себе представить состояние игроков в такой ситуации. Игра началась очень нервно и неудачно – после трех партий немцы были впереди со счетом 2:1. Проигрыш еще одной партии фактически означал крушение всех надежд на золотые медали. В перерыве в раздевалку зашел вице-президент Международной федерации волейбола Владимир Иванович Саввин и сказал: «Поярков, разбирайся сам?»

Поярков и без подсказок прекрасно понимал, что он больше чем кто-либо другой отвечает за эту команду и за результат. Во-первых, он был капитаном. Во-вторых – связующим. А как говорил сам Юрий Михайлович: «связующий – это тот человек, который понимает игру и может ее вести? Когда подлетает мяч, тут же решаешь обилие задач и находишь оптимальное решение. Для связующего мяч – это приближающийся сгусток мысли. Нужно, безусловно, опыт иметь, знать своих игроков, знать, как их обслужить. И самое главное – знать, как перебороть противника. За счет чего. Так как ты ведешь игру. Ты отдаешь пас. Тренер сидит. Может только крикнуть и все. А начинается победа со связующего». А в-третьих, именно он настаивал на том, чтобы сформировать сборную команду не на основе московского ЦСКА. Руководство Федерации волейбола СССР в конце концов согласилось на этот эксперимент, но Пояркову было сказано: «Ты идеолог этой команды – тебе, в случае чего, и отвечать?»

Все закончилось благополучно. Тренер Клещев понял, что лучше не вмешиваться. Поярков взял на себя тренерские функции, выяснил, кто из игроков нервничает, а кого можно выпустить на площадку, и провел несколько замен. В результате сборная СССР взяла игру в свои руки и выиграла со счетом 3:2. Но чего это стоило? «Я там поседел, и не один я, – вспоминал Юрий Михайлович в интервью газете «Зеркало недели». – Но мы выиграли. Капитан в каждой ситуации должен иметь трезвую голову и определить, где команда делает провал. Он должен изменить ход игры, увести команду от проигрышного состояния, оставаясь в то же время лидером. Это не воспитание окружающих, это творчество».

Выдающийся волейболист Юрий Михайлович Поярков, имя которого занесено в Книгу рекордов Гиннесса, родился 10 февраля 1937 года. Вся его жизнь неразрывно связана с родным городом – здесь он учился в школе и в Педагогическом институте, здесь впервые начал играть в волейбол.

В 1959 году харьковский волейбольный клуб «Буревестник», в составе которого играл молодой и талантливый разыгрывающий Юрий Поярков, стал победителем чемпионата СССР. Достижение для тех лет невероятное, ведь тогда в советском волейболе полностью доминировало московское ЦСКА, и победа другой команды казалась просто невозможной. Секрет успеха московской команды был достаточно прост и эффективен. В те времена каждый молодой человек должен был отслужить в армии, и никаких исключений для спортсменов, пускай самых выдающихся и перспективных, не делалось. Естественно, что спортсмены, в том числе и волейболисты, «проходили службу», играя за различные армейские клубы. В 1959 году пришло время «отдать свой долг Родине» и Юрию Пояркову.

История несостоявшегося перехода Пояркова из «Буревестника» в ЦСКА напоминает шпионский детектив. Вот как сам Юрий Михайлович рассказал об этом в интервью газете «Киевские ведомости»: «В 1959 году я собрался было перейти в ЦСКА. Мне как раз пришло время проходить срочную службу. Свою роль сыграло и то, что в Белокаменной мне обещали сразу же предоставить квартиру на Ленинградском проспекте. В Харькове о подобной роскоши можно было лишь мечтать. Однако моему переходу категорически воспротивился один из руководителей городской парторганизации Александр Голованев. Он забрал мои документы, а меня распорядился поселить в гостинице под чужим именем. Из Москвы в харьковский военкомат пришел запрос командировать Пояркова в столицу. Однако военкомат с заданием «не справился», после чего дело было передано КГБ. И вот однажды, в три часа ночи, в нашем номере появляется бравый капитан: «Кто здесь Поярков? На выход!» Живший со мной товарищ попытался было меня «заменить», но я его остановил – дело было нешутейное. Гэбисты по всем правилам блокировали коридор, еще пара человек дежурила у входа в гостиницу. Я попросил пять минут на сборы, а сам набрал домашний номер Голованева. Он потребовал к трубке контрразведчика, который, выслушав монолог Александра Анатольевича, мгновенно ретировался. И все бы ничего, да накануне эта же «бригада» побывала дома у моей мамы, после чего у нее случился инфаркт. В те времена?соответствующие органы? ни перед чем не останавливались». С тех пор Юрий Поярков не видел своих документов ни в военкомате, ни где-либо еще, а военный билет получил только через двадцать лет.

В том же 1959 году Пояркова пригласили в главную команду страны. Через год эта команда завоевала главный на тот момент титул в волейболе – победила на прошедшем в Рио-де-Жанейро чемпионате мира. Кстати, на том чемпионате к Юрию Пояркову «приклеилось» его знаменитое прозвище «человек-катапульта». Своеобразным «крестным отцом» Юрия Михайловича стал бразильский миллионер, сын выходцев из Харькова, владевший практически всеми фабриками по производству синтетического волокна в Южной Америке. Большой любитель волейбола и поклонник советской команды темпераментно болел за нашу сборную. В матче против сильной сборной Венгрии Юрий Поярков в одной из партий набрал со своей знаменитой подачи 13 (!) очков из 15 возможных. Восторженный миллионер воскликнул: «Да это же человек-катапульта!» Находившиеся рядом журналисты подхватили этот возглас и на следующий день в газетах Юрия иначе как «человек-катапульта» не называли. Подача Пояркова была действительно страшным оружием. До 1962 года прием мяча снизу двумя руками судьи трактовали как двойной удар, и чтобы принять летящий с огромной скоростью мяч сверху, волейболистам порой приходилось совершать невероятные акробатические прыжки. И все же против подачи Пояркова большинство команд ничего не могли сделать. А что тут сделаешь, когда мяч летит низко над сеткой в точно рассчитанное место, да к тому же по силе подача Пояркова практически не уступала атакующему удару от сетки. В конце концов Международной федерации волейбола пришлось пойти на изменение правил и разрешить прием мяча снизу.

Кто знает, может, был бы Юрий Поярков трехкратным олимпийским чемпионом, если бы волейбол стал олимпийским видом спорта на Олимпиаде 1960 года в Риме. Но волейболу и волейболистам долго не везло. Еще в 1924 году в рамках VIII Олимпийских игр в Париже прошли показательные соревнования по волейболу, а представители Соединенных Штатов выступили с предложением включить этот вид спорта в официальную олимпийскую программу. Это решение было принято только в 1957 году, однако в Риме волейбол зрители так и не увидели. И лишь благодаря правилу, по которому хозяева Олимпиады могли включить в программу игр два новых вида спорта на свое усмотрение (японцы очень надеялись на победу своей женской сборной и поэтому-то и выбрали волейбол), популярная во всем мире игра дебютировала в 1964 году в качестве полноправного олимпийского вида спорта.

Волейбол, как известно, бесконтактный вид спорта, но и у волейболистов случаются травмы. Не избежал этой участи и Юрий Поярков. Понятно, когда спортсмен травмируется на площадке, в игре, пытаясь, например, достать в прыжке безнадежный мяч. Но может ли повлиять на готовность лучшего разыгрывающего советского волейбола бутылка минеральной воды «Боржоми»? Оказывается, может. Однажды Юрий забыл в гостиничном номере открывалку для воды и решил открыть бутылку «Боржоми» рукой. В результате серьезно поранил пальцы. Травма очень неприятная для любого волейболиста, а особенно для разыгрывающего, ведь пас отдается именно пальцами. Пришлось играть с забинтованной рукой. Но, несмотря на эти неприятности, Поярков не подвел команду. Тот чемпионат выиграла сборная СССР, а Юрий Поярков стал двукратным чемпионом мира.

После чемпионата мира настал черед Олимпиад, которых в карьере Пояркова было три. Система розыгрыша на олимпийском турнире была очень простой: десять команд-участниц волейбольного турнира играли между собой по круговой системе. Кто набрал больше всех очков, тот и победил. Сборная СССР легко, со счетом 3:0, переиграла команды Румынии, Нидерландов, Южной Кореи, Венгрии, США, Болгарии и Бразилии. Серьезное сопротивление оказала чехословацкая команда, которую сборная СССР смогла переиграть только в пятой решающей партии. А самым трудным был матч с японцами, проигранный сборной СССР со счетом 1:3. И все же, несмотря на одно поражение, советская команда стала первой в истории победительницей Олимпийских игр. Вторыми стали чехословацкие волейболисты, а третье место заняли хозяева игр японцы. Сборные СССР, Японии и Чехословакии разыграли между собой медали и в 1968 году в Мехико. Японцы поменялись местами с чехами, а сборная СССР второй раз подряд завоевала золотые медали. Последней для Юрия Пояркова стала Олимпиада в Мюнхене, где советская команда заняла третье место. После завершения карьеры игрока Юрий Михайлович работал главным тренером волейбольного клуба «Локомотив», молодежной сборной Украины, а затем – национальной сборной Египта. Под его руководством в 1996 году египетская команда впервые пробилась в финальную часть олимпийского волейбольного турнира.

Сейчас почетный гражданин города, профессор Юрий Поярков возглавляет кафедру спортивных игр Харьковского государственного педагогического университета, является президентом теннисного клуба «Уникорт», членом исполкома Украинской федерации волейбола, заместителем Харьковского областного олимпийского комитета. В силу своего положения он является одной из самых значительных и ключевых фигур украинского и харьковского спорта. Блистательный игрок и опытный наставник Юрий Поярков навсегда вошел в историю мирового волейбола.