Текст книги "Штука"

Часть четвертая
Слабаки не сдаются

1

Выбиваю кулаком стекло, засовываю руку, открываю машину изнутри. Я не знаю, зачем поступаю именно так. Возможно, дает о себе знать избыток силы. Нет, не физической. Просто меня не покидает ощущение, что я могу свернуть горы. Глупо, да? Но поверьте, это чувство дорогого стоит.

Сигнализация ревет, но я не обращаю внимания – так же, как не обращают внимания прохожие – они привыкли к однообразному назойливому завыванию, так что эта дешевая «сигналка» на старой «восьмерке» – совершенно бессмысленная вещь…

Зачем я это делаю? Ну, скажем, чтобы осознать – как далеко я в состоянии зайти… Хотя понимаю: это несколько «не наш метод». Ведь сила нужна мне вовсе не для совершения безнаказанных преступлений. Только вот что-то есть странное в этой энергии, собранной по крупицам у множества слабаков.

Мне постоянно хочется совершить какую-нибудь невероятную, пафосную глупость. Вроде, как – перепрыгнуть с крыши одной многоэтажки на другую, подстеречь в темном переулке толпу хулиганов с целью накидать им по сопатке, нагло приставать к самым красивым девушкам, и, наконец, – пробежаться по городу голяком! Ну и еще кое-что, о чем не принято говорить в приличном обществе.

Самое интересное, что я ничего этого не боюсь, и мне огромных усилий стоит сдержаться. Потому, что моя задача заключается совсем в другом, и глупо было бы сейчас оказаться в психушке или в милиции.

Не сразу я понял в чем тут дело, пока до меня не дошло: у меня появилась сила и храбрость на то, чтобы реализовать все неосуществленные мечты слабаков! Это одновременно и развеселило, и озаботило: как бы силушка не вышла из-под контроля. Все-таки, не надо забывать, что я – слабак от природы, и сконцентрированная во мне сила – чуждая слабаку стихия.

Немного проехавшись по пустынной улице, я вылез из угнанной «восьмерки». С сожалением и стыдом посмотрел на разбитое окно. И оставил на сиденье «тысячную». Сигнализация запоздало крякнула вслед и замолкла окончательно.

Кулак пульсировал от боли, костяшки разбиты.

Надо бы поаккуратнее со своей избыточной энергией.…

Я шел по улице и замечал, что на меня с интересом поглядывают очень симпатичные девушки. Раньше этого не было, хотя пластических операций никто мне не делал. И хоть раньше на внешность я тоже не жаловался, это было нечто совершенно новое… Наверное, что-то изменилось во взгляде, в походке…

Уж, не про эти ли изменения в исступлении кричал Мокрица?

Что он еще говорил? Герой придет и спасет? Ну, и что я теперь должен делать?

Мне действительно хочется какой-то активности. Просто удивительная жажда деятельности. Теперь я понимаю, в чем истинное отличие слабаков от анималов. И даже начинаю немного завидовать последним…

Блин! Да я ведь и есть анимал! Никак к этому не привыкну.

…Весело насвистывая, бреду по аллее, пинаю желтые листья, ем мороженое. Мне теперь всегда хочется есть. А по правде – хочется очень многого, желательно – всего и сразу. И я уже не стыжусь своих несбыточных желаний. Просто прикидываю пути их кратчайшей реализации. Ведь для меня теперь нет ничего невозможного.

И тут будто спиной начинаю чувствовать опасность. Кто-то крадется по пятам, тихий и хищный.

Это еще одно приобретение: я начал пользоваться своими инстинктами. Наверное, они были и раньше, только неявные, забитые рефлексиями, придавленные запутанными размышлениями о смысле жизни и никчемности собственного бытия.

Теперь от этого не осталось и следа. Был только я, город и тихие хищники. И мне вдруг стало ужасно интересно.

И весело!

Ощущение опасности захлестнуло меня восторгом, будто вернулось далекое детство, и я вовлечен в динамичную и азартную игру вроде «казаков-разбойников». Будто случайно уронил мороженое, принялся отряхиваться, одновременно оглядываясь.

Вот они, оба – серьезные, аккуратно стриженые ребята в коротких куртках. Конечно же – спортивного телосложения, с жесткими взглядами. Ну и, разумеется – они заметили, что я заметил…

Я не знаю, кто это. Экзекуторы получили приказ: я должен быть схвачен, а моя тайна – вырвана у меня любой ценой. Так что вряд ли мне долго осталось вот так бездумно жевать мороженое.

Я улыбаюсь этим парням, иду навстречу раскинув руки, словно для объятий. На лицах незнакомцев легкое замешательство. Но они быстро возьмут себя в руки…

– Да вот вы где! – радостно кричу я, – А я вас везде ищу…

Парни коротко переглядываются: видимо, они прекрасно знают, как поступить дальше. Но меня уже несет на своих крыльях наглая сила слабаков.

– Да куда вы смотрите – вот же он! – ору я, указывая парням за спину.

Дешевый школьный прием. И, тем не менее, один из парней не выдерживает и оглядывается. Второй видимым усилием подавляет рефлекс. Но мне вполне достаточно времени, чтобы от души, тяжелым ботинком заехать ему по голени. Поверьте, это очень больно, и на время здорово сбивает шаг.

Оба злобно вскрикивают, а я уже бегу по аллее прочь, заливаясь счастливым смехом.

Зря я радовался. Откуда-то сбоку, из-за деревьев наперерез мне рванулись еще двое – точно таких же, с аккуратными прическами, неброско одетых. Я бы просто не смог выделить их в толпе, задайся такой целью…

– Сто-ой! Стоять!!! – кричат мне вслед, и я не могу отказать себе в удовольствии продемонстрировать торчащий из кулака средний палец.

Сила завладевает мной, и вот я легко перемахиваю через скамейку (оказывается, мое тело способно на это), бросаюсь на проезжую часть. Самое время испугаться – я ныряю в поток машин, несущихся на полной скорости. Зависаю на носках – в миллиметрах от моего тела пролетает сверкающая сталь «Хонды». Изгибаюсь, как торреодор – и чуть не касаюсь лопатками смрадно дышащего автобуса. Я даже не думаю об опасности – лишь упиваюсь движением. Тело само устраивает смертельный слалом, уворачиваясь от стремительного железа, а сзади уже слышен визг тормозов, удар, еще удар, вой автомобильных сирен…

И вот я на другой стороне улицы, восторженно смотрю на пройденную тропу смерти. Адреналин бурлит в крови, сердце заходится запредельным ритмом…

Преследователи определенно потеряли меня из виду. Надо пользоваться моментом – и уходить.

А я счастлив – как были бы счастливы сотни слабаков мечтавших, но так и решившихся…

Все-таки, даже за дармовую силу приходится жестоко расплачиваться. Уже в электричке тело начало неприятно ломить, руки и ноги отказывались слушаться, словно я потянул одновременно все связки. Всю дорогу провел, болезненно скрючившись, ловя на себе сочувственные взгляды дачников. Но в душе продолжал царить тихий восторг, и я с трудом сдерживал ползущую на лицо довольную улыбку.

Что же сотворил со мной чародей-Затворник? В чем суть его опыта? Чем кончится для меня этот забег лабораторной крысы? Об этом думать не хотелось. Когда ты счастлив, думать ни о чем не хочется. Подозреваю, что это упоение силой – сродни приему наркотика. Что-то вроде того случая, когда меня едва не подсадили на жижу. Такое состояние не может длиться вечно. И надо использовать свои новые возможности, пока со мной не произошло непоправимого…

Что у меня есть? Всего лишь воля, которую надо направить в нужное русло. Если бы я обладал достаточными знаниями, я бы наверное смог бы описать то, что чувствую, я бы доказал, что каждому человеку по плечу самое невероятное. Но вряд ли я смогу быть настолько убедительным. Главное – доказать это самому себе…

Объявили станцию, вагон вздрогнул и замер. С кряхтеньем я поднялся на ноги.

Ничто не избавляло меня от необходимости самостоятельно выбраться на перрон, а следом – отправиться в долгий пеший путь к Обители. После километра страдальческого пути начал привыкать, боль утихла, и я поймал себя на том, что напеваю какой-то модный мотивчик. Никогда не замечал за собой подобной привычки.

Тем более, не могу понять, что заставило меня свернуть в противоположную от калитки сторону и с немыслимой ловкостью перемахнуть через забор, умудрившись при том не повиснуть в колючей проволоке. Уже спрыгнув в неряшливую траву внутри Обители, понял, что делаю все это не столько ради скрытности, сколько для эффектной картинки – вдруг где-то прячется съемочная группа крутого боевика. Это просто смешно: именно так представляет себя слабак в роли какого-нибудь недобитого Спайдермена…

Честно говоря, это странно для меня – сначала действовать, а после думать. Не знаю, действительно ли это свойство всех анималов, или же только представление слабаков об этом. Потому, оказавшись в Обители, мне пришлось объяснять самому себе: что я здесь делаю?

Впрочем, ответа долго искать и не пришлось. Мне надо принять правильное решение – именно потому я здесь.

Приятное ощущение – не ведать сомнений, видеть решение четко и просто. Как же я раньше не понял самого главного?

Враг Клана – не многочисленные хищники в лице анималов, вовсе нет. При всей их зубастости мы, все-таки, здорово маскируемся. Враг слабаков – они сами.

Где-то я слышал, что сильный человек добрее. Не берусь судить: я видел немало накачанных подонков. Но правда в том, что нет никого опаснее, чем озлобленный подлый слабак. Наверное, это один из способов защиты: одни из нас сводят счеты с жизнью, другие начинают пожирать еще более слабых.

Матвеич считает, что сейчас, решается судьба Клана. Он, безусловно, знает куда больше, чем это кажется на первый взгляд. В какой-то момент меня осенила чудовищная догадка: моими руками Матвеич хочет не столько защитить слабаков, сколько очистить Клан от внутренних врагов – его же собственных зарвавшихся в собственном самомнении и жадности функционеров. Не удивлюсь, если своей фальшивой смертью он просто обостряет ситуацию, стремясь выдавить скрытый гнойник из тела Клана.

Эта мысль меня позабавила.

Все-таки, мой друг прав: руководство приходит и уходит, а завхоз остается…

Так или иначе, в Обители из наших я один. И мне одному придется спасать Клан. Даже от себя самого.

Елки-палки, ведь все, что я делаю – все это только ради тех, кто поделился со мной жалкими крохами своей силы. Теперь я это не просто понимаю – я это чувствую. Бесчисленное множество слабаков во мне требуют справедливости – и я уже не принадлежу самому себе.

Я их должник.

И я обязан воплотить в жизнь все их несбывшиеся мечты…

2

Я замер в траве, и прикидывая, куда идти, чтобы не попасться на глаза персоналу. Под ногами валялся пыльный футбольный мяч. Я поднял его, крутанул на пальце.

– Дядь Леш, это вы? – донесся до меня испуганный детский голосок.

Перехватил мяч ладонью, прижал к себе. Обернулся.

Надо же – Катя! Я даже не думал, что случайная встреча сможет так обрадовать меня. Улыбка сама полезла на лицо.

– Привет! – я энергично, но бережно потряс тонкую Катину руку. – Ты, что, как Мороз-воевода – дозором обходишь владенья свои?

– Чего? – Катя смущенно улыбнулась. – Не, просто грустно как-то, вот и гуляю… А вы куда пропали? Ребята на вас уже обижаются. Ведь Клоун так и не рассказал до конца ту историю! Ой! Я сейчас побегу, всем скажу, что вы пришли!

Катя хотела броситься бежать, но я не отпускал ее руку. Катя смотрела на меня спокойным открытым взглядом.

– Этого еще не хватало… – усмехнулся я, отпуская ее. – Скажу по секрету: я здесь тайком. Никто не должен знать…

– Так, значит, правду говорят, что вы преступник, что это вы … Матвеича… а потом и Владыку… – в глазах девочки появился страх.

– Да врут они все… – я даже сплюнул в сердцах. – Сама подумай – как бы я смог? Зачем?

И вдруг обмер.

– Как ты сказала – «и Владыку»?! Что с Владыкой?

– Ну… – девочка дернула плечами. – Его все равно никто из ребят не видел. Но говорят, машина его сбила. Прямо у ворот.

– Машина… У ворот… – пробормотал я, лихорадочно пытаясь уловить логику происходящего. События обострялись круче и круче. Словно Обитель поразил вирус, грозящий уничтожить Клан и всех прикоснувшихся к нему слабаков…

Странно, что я так переживаю за Владыку. Я ведь даже не представляю, кто он, что за человек был. Какая-то безликая схема вместо личности – а я ощущаю потерю…

Катя пристально смотрела на меня, и я понял, что можно упустить инициативу.

– Ну, давай так… – сказал я. – Ты скажешь нашим – только нашим ребятам, из третьего отряда, что я вместе с Клоуном буду ждать у корпуса вожатых, у черной-черной двери…

– Про которую Клоун рассказывал? – с благоговейным ужасом проговорила девочка. – И мы спустимся в тот самый подвал?

– Тебе страшно?

– Не-ет… Даже интересно! Ведь я буду не одна!

– Вот. Пусть приходят. Только тихо, чтобы взрослые не узнали…

Вообще-то это была совершеннейшая глупость – самого себя загонять в ловушку. Но моя странная сила диктует свою логику. Пусть брутальные анималы покатываются со смеху.

Мне просто нельзя обижать слабых.

Здесь действительно было темно и довольно жутковато. Коптила единственная свечка, которую принесла с собой какая-то запасливая девочка. Мальчишки подсвечивали себе лица подсевшим фонариком, корча рожи и пугая девчонок. По сырым стенам метались неясные тени – обстановочка самая подходящая для детского утренника. Но глаза у ребят горели, словно им демонстрировали новейшую игровую приставку.

Клоун косился на меня, и в маленьких стеклянных глазках я видел усмешку. Этот мерзавец явно заметил произошедшие во мне перемены. Честно говоря, их не заметил бы и слепой. Только детям все равно: раскрыв рты они слушали очередную байку тряпичного мошенника.

– …А однажды в маленькое окошко у земли, то самое, что вело в Чавкающий Подвал, закатился мяч. Настоящий футбольный мяч, с автографами всех игроков «Зенита»…

– Ничего себе!

– Со всеми, со всеми?!

– Да, это был отличный мяч! Один паренек взял его без спросу – мяч-то был отцовский! Ох, и крик поднялся! Мальчишки стали ругаться – кто виноват, да кому по физиономии надавать… Но словами тут не поможешь – надо отправляться в подвал. А кому охота отправляться в темный подвал, про который рассказывают такие страшные истории?! И тогда дети решили сыграть в карты – кто останется в дураках, тот и полезет в Чавкающий Подвал. Сыграли один раз – и выпало лезть как раз тому мальчишке, чей и был тот самый мяч. «Нечестно!» – закричал он. Ладно – сыграли еще раз. И снова он остался в дураках. Мальчик побледнел, но крикнул, что не согласен. И в третий раз сыграли – и снова он проиграл. Делать нечего – надо лезть. И вот он смотрит в маленькое окошко, трясется со страху. А лезть надо. И он расплакался. А все кричат ему: «Слабак, слабак!» Мальчишка вспыхнул – и полез в тесное окошко. Мелькнули кеды, и….

Клоун сделал зловещую паузу. Десятки выпученных глаз со страхом, но жадно глядели на Клоуна.

– И раздалось страшное ЧАВКАНЬЕ! – прорычал он.

Девочки жалобно запищали, раздались неуверенные смешки мальчишек.

– Больше его никогда и не видели… – добавил Клоун.

– А что потом? – сдавленно спросил кто-то.

– Потом? – Клоун обвел оторопевшую аудиторию стеклянным взором. – Потом позвали дворника. Дворник открыл подвал, а там…

– Скелет… – прохрипел кто-то.

– Не-ет! – довольно покачал головой Клоун. – Не было там никакого скелета. А была цела куча старых футбольных мячей – и все с автографами знаменитых футбольных клубов – «Спартак», «ЦСКА», «Реал», «Челси», «Арсенал», «Манчестер-Юнайтед»…

– Ух-ты! – восторженно воскликнул какой-то малец. Видимо, такое богатство произвело на него куда большее впечатление, чем пропажа человека.

– Да… – продолжил Клоун. – И никаких следов мальчика…

Начался тихий галдеж.

– Куда же он делся?

– А откуда столько мячей?

– Я понял – Чавкающий Подвал пожирает тех, кто лезет туда за мячом! – воскликнул в задних рядах.

– И его пасть есть в каждой стране, где ребята мячи гоняют… – тихо сказала девочка с длинной косой челкой, спадающей на глаза.

– Какие догадливые дети! – прищурился я, и Клоун уставился на меня с удивленным ожиданием. – Ну, а раз вы догадались – смотрите, что я нашел в этом подвале!

И я швырнул в толпу ребятни футбольным мячом – тем, что случайно нашел на улице. Клянусь, это была чистая импровизация – как, наверное, и сама история Клоуна.

Но эффект был потрясающий Девчонки завизжали, бросившись в рассыпную, а мальчишки принялись отпихивать от себя мяч, как ядовитую змею.

А уже через минуту все вместе заливисто хохотали, бросаясь мячом и рисуя на нем собственные автографы – у запасливой девочки нашлась и ручка.

Вы будете смеяться – но это был мой звездный час. И я немного даже жалел, что не был настоящим вожатым…

– Молодец, – с уважением сказал мне Клоун. – Смотри-ка, шутка удалась на славу.

– Стараемся… – скромно сказал я. – Однако я не развлекаться сюда пришел. Надо бы незаметно проникнуть на Большой Круг…

Кто бы мог подумать, что в моей афере такую важную роль сыграют дети. Конечно, не просто дети, а ребята из моего собственного отряда. С детьми надо дружить – странно, что я это понял только получив свою долю силы.

Это только кажется, что взрослые контролируют детей. О мире маленьких людей они знают только исходя из ассортимента товаров в магазине «Детский мир». В действительности же наши миры почти не пересекаются, и в этом есть своя логика и огромная, щемящая душу тайна. Вам только кажется, что, раз вы были ребенком, то все про них знаете.

Чушь. Из большинства ребенок выветрился еще ранней юности, а учитывая скорость прогресса и акселерацию, точек соприкосновения почти не остается.

Но, завоевав доверие детей, вы прикасаетесь – всего лишь чуть-чуть – к удивительному инопланетному миру. Ведь им позволено то, что недоступно вам. Например – ходить повсюду незамеченными, будто в шапках-невидимках. Ведь их не воспринимают угрозой, их появление не вызывает тревоги и просто не откладывается в памяти. Дети для взрослых, как слабаки для сильных – просто пустое место.

Поэтому на ближайшее время мой маленький отряд станет моими глазами, ушами, да и руками, если понадобится. И за это ничего не спросят – детям не нужны доказательства моей лояльности или материальные блага. По их законам я уже заслужил доверие: я смог удивить их.

В общем, через двадцать минут я обладал картиной происходящего в Обители в реальном времени, словно у меня появился собственный живой навигатор GPS. И когда образовался свободный от любопытных взглядов коридор, я смог беспрепятственно пробраться в корпус, где ожидалось собрание Большого Круга. Как оказалось, я прибыл вовремя: действо намечалось на завтра. Все, что мне оставалось – это затаиться и ждать.

Напоследок, уже от двери, я помахал Кате. Та сделала круглые глаза, огляделась и приложила указательный палец к губам. Похоже, моим друзьям понравилась игра в шпионов.

3

Меня разбудил звук приближающихся шагов. Открыл глаза – взгляду предстал серый потолок со слепыми светильниками. Эхо разносило слова, делая их таинственно-невнятными.

В зал старого бассейна стали прибывать люди.

Я на редкость удачно устроился: прямо у них над головами – на прыгательной вышке. Если лежать по центру и не сильно ворочаться, можно долго оставаться незаметным снизу – конечно, если никому не взбредет в голову забраться сюда. Но, судя по толстому слою пыли, в которою мне пришлось нырнуть, любители прыжков не подымались сюда годами.

Единственным, но существенным минусом была вынужденная неподвижность и пугающая невозможность оправиться.

Но и это я воспринимал с улыбкой: я радовался собственной находчивости – будто всерьез облапошил вражескую разведку. Ей-богу, когда ты сильный, жизнь со всеми ее опасностями воспринимаются захватывающей игрой. Или это только мое чувство?..

Осторожно перевернулся на живот, подполз к переднему краю. Не знал, как теперь на меня подействует высота – ведь раньше я ее просто не выносил.

Похоже, страх высоты растаял вместе с прочими фобиями. На его место пришел восторг. Это поразительное зрелище – пустой бассейн с высоты. Трудно описать – он, вроде и непустой, а наполненный густым, звонким воздухом, выплескивающимся через край… Даже плитка отсюда не казалась старой и грязной.

Я представил себя парящим в этом воздушном бассейне…

Прочь дурацкие мысли. Все-таки, мне шутки с высотой противопоказаны, и отсутствие страха только может сыграть дурную шутку.

Отвел взгляд от манящего дна. Подо мной, чуть в стороне – знакомая доска трамплина. Меня позабавило, что я, похоже, вознесся повыше самого Владыки.

…А дно бассейна постепенно наполняли люди. Десятки людей, плотно заполняющих пустоту. Рассаживаются на пластиковые стулья и табуретки, тихо переговариваются друг с другом, перебегают от группки к группке. Какими они кажутся смешными, мелкими. Как тараканы в обувной коробке. Так и хочется захлопнуть ее и потрясти, чтобы привести в чувство неразумных тварей…

– Ну, что, все собрались? – раздался знакомый брюзгливый голос. – Что? А кого еще нет?

Это Зануда. Вроде, пересчитывает вслух присутствующих.

– Кворум уже в сборе! – нетерпеливо заявил другой голос. – У нас времени нет, давайте начнем!

А это уже Угрюм.

– Погодите, но состав…

– Хватит болтовни! Начинаем!

Мегера!

– Согласен, пора приступать…

Затейник.

Снизу донесся беспокойный ропот, а следом Зануда торжественно провозгласил:

– Большой Круг объявляю открытым! Повестка дня…

– Давайте без формальностей! – заявил новый, незнакомый голос. Неприятный и какой-то карикатурно-властный. – Времени нет! Пока мы будем любезностями обмениваться, Клан просто развалится, как карточный домик…

Стало любопытно, кто же это там такой шустрый. Хотел под ползти к краю, но передумал. Вместо этого напялил на руку Клоуна, приказал:

– А ну, глянь, что там. Только бубенцами не звени…

Клоуна не пришлось уговаривать. Рука сама поползла к срезу трамплина. Я же продолжал любоваться потолком.

– Надо же, – усмехнулся Клоун. – Тихоня разоряется… А Держатели прям в рот ему смотрят. Будто он откровения какие несет…

– Тихо, не мешай слушать! – сказал я.

Кукла сердито подползла к моему лицу, но не нашлась, что ответить. Отправилась обратно – наблюдать…

А внизу, похоже, царило смятение. Этих голосов я не знал. Похоже, члены Большого круга вообще были не местные. Из регионов наверное. Но общий тон был ясен.

– Объясните, пожалуйста, что происходит в Обители? За что убили Хранителя Реликвий?

«Это он про завхоза», – прокомментировал Клоун, но я и без него понял.

– Это долгий разговор

Угрюм.

– Ничего-ничего! Мы просто хотим знать правду! Кто сейчас знает местонахождение Штуки?

– Такой человек есть. В интересах его же безопасности мы не хотели бы распространяться…

Тихоня.

– А нам стало известно, что за этим человеком устроили охоту! Что он в розыске! Это правда?

– Откуда… Да с чего вы взяли?!

Крошка. Или Мегера – голоса похожи.

– Да все об этом знают! Мы не удивимся, если скоро в Обитель заявятся анималы…

– Скажите лучше, что случилось с Владыкой…

– А что случилось?! Погодите, что с Владыкой?!

– Да все с ним в порядке… Это просто слухи…

– Слухи о чем?! Почему я ничего не знаю?!

Поднялся страшный крик. Давно я не слышал такой ругани. Правду говорят: собравшись вместе, слабаки уже не ощущают себя слабыми.

Клоун мелко захихикал:

– Уже дерутся! Хочешь посмотреть?

– Пока нет, – отозвался я.

– Зря! – очень забавное зрелище. – Ай, да Тихоня, ай да молодец!

– В чем же это он молодец? – недоуменно спросил я. – Ему же первому и достанется…

– Ну, это мы сейчас увидим… – загадочно произнес Клон.

Отчаянно зазвонил колокольчик. Зануда заголосил, призывая к порядку. Шум несколько поутих, и самый бойкий из незнакомых голосов заявил – твердо и требовательно:

– Я предлагаю расширить повестку дня! И думаю, Большой круг со мной согласится. Я считаю, что Держателей надо переизбрать. Полностью… Кто «за»?

– Не имеете права!!! – взревел Угрюм.

Но его голос потонул в новой волне криков. От этого шума, усиленного страной акустикой бассейна, даже голова разболелась. Снова захотелось энергично встряхнуть коробку с этими шумными тараканами.

– А ну молчать!!! – этот вопль прорвался сквозь шум, и тот несколько притих. – Экзекутор, ко мне!

Наступила тишина. Ее нарушали только чьи-то неспешные шаги.

Ай, да Тихоня! Кто бы мог подумать.

– Властью, переданной мне Малым Кругом, я объявляю Клан на особом положении! Отныне, вплоть до полного устранения внешних и внутренних угроз Клану, я принимаю на себя руководство карательными функциями Контура. Коллеги, подтвердите, пожалуйста…

– Подтверждаю, – сухо сказала Мегера.

– Подтверждаю! – выкрикнула Крошка.

– Подтверждаю, – нехотя выдавил Затейник.

– Подтверждаю, – мрачно сказал Угрюм.

– Коллега Экзекутор, – продолжил Тихоня. – Введу попытки переворота в руководстве Клана, члены Большого круга отныне подлежат особому контролю…

– Понятно, – произнес бесцветный голос, и в зале, похоже, перестали дышать.

– …а в случае действий, направленных против Малого Круга – к полной изоляции от общества.

– Сделаем…

Мне стало противно.

Я вдруг осознал, что все эти люди внизу – просто слабаки, возомнившие себя вершителями судеб мира. Судьба же слабого, немощного большинства волнует их мало. Целью их существования остались болезненные амбиции и раздувание маленького, сморщенного эго…

А еще мне вспомнилась маленькая девочка, что смотрела на меня из окошка дома ребенка.

Собиратели жалости… Кто же вас самих пожалеет?..

– С этого дня и вплоть до полного исчезновения внешних и внутренних угроз Клан и его реликвии переходят под мой единоличный контроль, – Тихоня говорил твердо, и еще недавно я бы, пожалуй, испытал трепет перед этим решительным человеком.

А теперь слышал лишь жалкого, самовлюбленного неудачника. Надо поставить его на место!

– Поскольку судьба Владыки Клана до сих пор неизвестна, его функции временно переходят ко мне…

– Как это – судьба Владыки неизвестна? Вот же я!

Главное – произвести впечатление. Я стою у них над головами, чуть покачиваясь на гибкой доске. Конечно, я не тот, за кого себя выдаю, но нам сильным, позволено нарушать правила.

И я прекрасно вижу смятение на лицах Держателей. И то, как Тихоня нервно говорит что-то молодому чкловеку в черных очках и модной кожаной куртке. Я даже вижу, как он подносит к уху большой, давно устаревший мобильник с толстой антенной.

Нет – манипулятор.

Можно предположить, что будет дальше. Но мне хочется поиграть.

– Ай-яй-яй, – говорю. – Неужто вы хотите вызвать милицию? То есть призвать сильных на территорию Обители? Вам не кажется, что так вы ставите под удар всех членов Клана?

– Это он! – не глядя на меня, Тихоня поднял указательный палец. – Вот он, чужак и убийца! Теперь вы понимаете, почему я иду на чрезвычайные шаги?!

Люди смотрят на меня с ужасом, некоторые бросаются к лестнице, чтобы выбраться из кафельной ямы. Похоже, одним своим появлением, я умудрился вызвать у слабаков панику.

А Тихоня не так прост, как кажется. Наверное, мы недооценили степень его подлости.

Я только сейчас понял и ощутил в полной мере возможности, которые дает слабакам Клан со своими реликвиями. Ведь Тихоне не нужна власть в Клане. Похоже, он готов продать всех братьев, ради того, чтобы «выбиться в люди», стать своим… среди сильных.

А мы – всего лишь ступенька для него. Это трудно осознать там, среди паникующих ничтожеств.

Но с высоты силы – все, как на ладони…

Наверное, я слишком много о себе возомнил, когда так легко и бездумно перемахнул через забор – прочь из Обители. Меня манили простор и жажда действия…

Не успел сделать и нескольких шагов, как из кустов бесшумно метнулись в мою сторону тихие тени, и я, кувыркнувшись, полетел на землю. Через миг на меня навалилась болезненная тяжесть, а руки скрутило немыслимыми узлами.

Я не мог поверить в происходящее: слишком быстро я привык к вседозволенности. Первой реакцией было желание посмеяться над ситуацией, отвесить какую-нибудь шуточку, найти слабину и удрать. Но не смог ни пошевелиться, ни издать хоть какой-нибудь звук. Слабины мне просто не оставили.

Мою игривую силу играючи расплющила настоящая грубая мощь…