Текст книги "Штука"

4

Приятно чувствовать себя всемогущим, возвышаясь над жалкими слабаками. Труднее оставаться таковым перед лицом силы покрепче. Я даже пожалел, что во мне не осталось хоть чуточку этого естественного и спасительного ничтожества. Ведь это так просто: упасть в ноги, кататься по полу, молить о пощаде, захлебываясь слезами.

Мне же надо смотреть в глаза и улыбаться.

Несмотря ни на что.

Поначалу я никак не мог поверить в серьезность происходящего. Меня даже посетило легкое «дежавю»: я снова в тесном помещении без окон и передо мной за столом крепко сложенный, хмурый человек в форме, с тяжелым взглядом. Но теперь я в полной мере ощутил тяжесть своего положения: наручники с меня сняли только тщательно прикрыв дверь. За спиной же остался стоять рослый крепыш в камуфляже.

– Вы знаете, почему вас задержали? – произнес спросил человек сухим, чуть треснутым голосом.

– Понятия не имею. Ничего противозаконного я не совершал…

– У нас другие сведения, – сказал человек.

– У кого это – у вас?

Надо же – я совершенно его не боялся. Хотя и понимал: этот анимал сильнее меня на порядок. Настоящий мужчина, брутал, и не в «глянцевом» смысле, а в самом сущностном, природном. Такие кулаком убивают медведя и пьют стаканами бычью кровь. Такой без колебаний прикончит стоящего на коленях врага выстрелом в затылок, после чего, со светлой улыбкой, поведет дочку в зоопарк. Вряд ли мне стоило заигрывать с ним таким образом. Но вырвавшиеся на волю слабаки жаждали реванша. Так что, у меня все шансы отхватить по морде…

– У нас – это у военной контрразведки, – спокойно сказал допрашивающий.

Мой взгляд упал на звезды, бледно отсвечивающие на погонах.

– Надо же, теперь полковник… – вырвалось у меня.

Тут же прикусил язык. Тоже еще – трепло…

– Чего вам от меня надо? – спрашиваю. – Я ни знаю ничего, что могло бы вас заинтересовать…

Вместо ответа полковник поставил на стол небольшой увесистый предмет.

Это был неприятный сюрприз. Узловатый палец отвел в сторону маятник – и метроном мерно защелкал. Я знал, что эта вещица действует только на слабаков, но все-таки, поспешил остановить маятник.

– Вам известно, что это такое? – спросил полковник.

– Нет, – соврал я.

– А это? – он извлек из кармана тяжелую металлическую авторучку.

– Только не нажимайте! – пробормотал я.

– Не буду, – заверил полковник и положил точечник на стол. – Этими вещами уже занимаются специалисты.

– Специалисты по чему? – полюбопытствовал я.

– По всему, – веско сказал полковник и посмотрел так, что мне стало не уютно. – Вы сами все расскажете, или переведем беседу в другое русло?

– Это в какое?

– В котором будет больно и неприятно. Вы же умный человек, насколько я вижу. Держитесь неплохо – а многие на вашем месте давно бы в обосраных штанах сидели…

– Наверное, эти некоторые просто больше про вас знают…

– Да бросьте! Вы же опытный агент, все прекрасно понимаете…

Я вздрогнул. Вот это новости! Чего там еще нафантазировал этот хмурый контрразведчик?! Говорят, они мастера на выдумки, и лучше прочих умеют убеждать сами себя. Мерещатся им повсюду шпионы и диверсанты.

– Чей агент?!

– Я и хочу выяснить – чей. На террориста не похож… Хотя – кто знает… Уж больно любопытное у вас оборудование.

Я все еще не мог понять – что за игру ведет этот вояка. Одно мне было ясно: его на меня навели Экзекуторы. Но, как известно, Экзекуторы дают лишь направление, а дальше Контур действует по своей собственной логике. В логике военной контрразведки не было места мистическому Клану слабаков. Она привыкла иметь дело с агентурой потенциального противника, террористическим подпольем и тому подобными реалиями.

Похоже, меня сейчас пытаются втиснуть в один из этих шаблонов. Оставалось только выбрать правильную линию поведения. И здесь – самое время растеряться.

Полковник решил сам бросить мне кость. На стол легла изрядно помятая фигурка Клоуна.

– Что это за кукла? Ритуальная?

Мне хотелось расхохотаться, и я с трудом сдерживал спазмы, сводящие мышцы лица. Когда происходящее похоже на бред, не остается ничего другого, кроме как подыграть общему сумасшествию. Я взял куклу, натянул на руку.

– Ну ты и влип, приятель, – сказал Клоун, обращаясь ко мне. – Здрас-сте вам!

Это уже полковнику. Тот даже бровью не повел. Зато боец за спиной занервничал, переминаясь с ноги на ногу. Кто знает, что ему взбрело в голову: может, я хочу заехать Клоуном начальству по физиономии.

– Ну, и что мне теперь делать, Клоун? – поинтересовался я.

– А что посоветуешь, начальник? – тряпичный провокатор уставился на полковника.

– Я советую отвечать на вопросы и не тянуть время, – с железным спокойствием ответил полковник. – Ты что, удивить меня хочешь, кукловод хренов? Так я сам тебя удивлю. Вот эту руку тебе в жопу засуну – ты у меня, как Петрушка, вертеться будешь…

Полковник продемонстрировал огромную волосатую ладонь. И мне это крайне не понравилось.

– А он умеет убеждать, – сказал Клоун с уважением. – Хочешь совет? Говори, как есть. Хуже не будет.

– Ты уверен? – с сомнением косясь на полковника, проговорил я.

– Разве я давал плохие советы? – хихикнул Клоун.

Я медленно положил Клоуна на стол. Маленький вампир всего лишь озвучил мои собственные мысли.

Безопасность Клана – в отсутствии лжи. Правда слишком нелепа, чтобы анимал воспринял ее всерьез. Не стоит только выкладывать сразу все…

– Наркотиками увлекаемся? – поинтересовался полковник.

– Какими еще наркотиками? – я пожал плечами.

– А вот какими…

На столе передо мной появилась растрепанная книга с выдранными страницами. Цветастый детектив какой-то. Крепкий палец постучал по обложке:

– Мы еще не разобрались, каким веществом пропитаны страницы, но и без того могу сказать: ты здорово влип, парень. Такое место как «Омут» тебе о чем-нибудь говорит?

Вот, как – теперь мне пришьют и наркоторговлю! Час от часу не легче. Однако они лихо взялись за дело. Но трудно предположить, что Тихоня с Экзекутором сами слили анималам такую важную информацию. Ради чего? Только, чтобы поймать меня? Но этим они лишь напрочь отсекли меня от Клана. Как же они собирались узнать, где Штука?!

– Вижу, тебе надо помочь, – участливо сказал полковник. – Давай, устроим очную ставку…

Я недолго пребывал в недоумении. Открылась дверь, и в комнату вошла Тома.

Самое поразительное – в форме!

Теперь понятно, откуда у этих ребят столько информации и даже наши тайные реликвии. И теперь я мучительно вспоминал – что сам наболтал бывшей подружке, а что ей полагалось знать, как кандидату в члены Клана.

Выходило, что не слишком много, но и не так, чтобы вообще ничего. По крайней мере, твердить о том, что Клана не существует, не имело смысла.

Тома – если ее действительно так звали – подсела к столу с торца. На меня старалась не смотреть.

– А тебе идут погоны! – сорвалось с языка. Шкодливая сила внутри меня требовала реванша.

Тома глянула на меня удивленно и даже с упреком. Похоже, она ждала другой реакции. Да только я уже не был собой. По крайне мере тем, кого она так подло обвела вокруг пальца.

– Расскажи все, как есть, Леша, – сказала Тома. – Лучше не шути с нами.

– Какие шутки, – пробормотал я. – Что же вы хотите знать?

– Все, – коротко бросил полковник. – Структура так называемого «Клана», цели деятельности, финансирование, заказчики… Особенно – контакты за границей, связи с иностранными разведками и маршруты наркотрафика…

– Ого, – вырвалось у меня. – Похоже, вы нас с кем-то путаете…

Глаза полковника были неподвижны, как слепые белки античных статуй. Он, похоже, ничего не путал. Он все уже решил. Возможно, и приговор для меня припасен в ящике стола, и угрюмый офицер с расстегнутой кобурой уже топчется за дверью в ожидании приказа…

Я вдруг ощутил ледяное спокойствие. Именно – ледяное – какое бывает в критических ситуациях у героев крутых боевиков, и не случается у нормальных людей. Видимо, так хотел бы ощущать себя любой слабак на моем месте.

Просто подумал: хорошо, я все расскажу. Но всех, кто находится в этой комнате, придется убить. Убрать, как говорят анималы. Я посмотрел Томе в глаза и сжал зубы.

А ведь я действительно готов это сделать. И сделаю – едва только представится возможность. А раз так – почему бы не обострить ситуацию?

– Почему же вы не спрашиваете меня, где Штука? – спросил я, разглядывая Тому.

Впервые за все время во взгляде полковника появилось что-то человеческое. Как говорится, сверкнуло.

– В этом нет необходимости, – небрежно сказал он.

5

Затемненные стекла и шторки мешали ориентироваться, но отчего-то с некоторых пор это не вызывало у меня беспокойства.

Признаюсь, это здорово – чувствовать себя в центре событий. По крайней мере, моя своевольная «сильная» составляющая просто распирала меня изнутри, упиваясь собственной значимостью.

– А можно поставить музыку? – спрашиваю. – Все так сурово, серьезно, даже героически – честное слово, саундрек просто необходим! Парни, вы же, считай, агента 007 взяли…

– Заткнись, – тихо сказали слева, и я почувствовал ухом горячее дыхание.

Вез меня целый эскорт черных автомобилей с военными номерными знаками. На запястьях у меня было аж две пары наручников – даже не знаю, чего обо мне наговорил в свой манипулятор вражина Экзекутор, но суровые профессионалы страховались по полной. По бокам меня теснили две горячие гориллы в форме, и ширина их плеч мешала мне сидеть прямо.

– Тебя я убивать не стану, – прищурившись, говорю обидчику. – Знаю: тебя заставили. Семья, детишки, надбавки, бесплатный проезд. Да, да, я тебя понимаю…

Гориллы по бокам запыхтели, даже каменнолицый водитель удивлено глянул на меня из зеркала заднего вида.

Бить не стали, хотя это немного разрядило б обстановку. У нас, анималов, видите ли, свои развлечения. Банальное избиение дает адреналину не меньше, чем прыжок с парашютом – в этом надо толк знать. Однако мои конвоиры, похоже, умели не поддаваться на провокации…

Было немного смешно и дико увлекательно. Серьезно – жизнь здорово меняет оттенки, когда из нее уходит страх. Когда ты понимаешь, что нужен сильным мира сего, и от тебя кое-что зависит.

Я все еще путался в догадках, пытаясь понять, чего хотят от меня эти матерые вояки. Ведь то, чего хотели они – и то, чего своим манипулятором добивался от них мерзавец Тихоня – это несколько разные вещи. Контур управляется все равно, что из другого измерения, и понятие «испорченный телефон» здесь весьма актуально.

Пока я прокручивал в голове различные, самые несуразные варианты, мы свернули в какие-то бетонные дебри промышленного вида. Мелькнули толстая теплотрасса, уходящие в небо кирпичные трубы, длинные приземистые корпуса…

– Выходи, – рокочущим басом приказала одна из «горилл».

Не успел опомниться, как меня уже извлекли на свет.

Теперь я стоял посреди обширной асфальтированной площадки. Неподалеку расположилась здоровенная фура-рефрижератор со зверского вида тягачом марки «Ман» и пара угловатых броневиков, из тех, какие пользует ОМОН. Не нужно обладать сверхъестественной наблюдательностью, чтобы заметить вокруг плотное оцепление.

Из-за спины появился полковник, коротко кивнул – и меня потащили вслед за ним. Настроение у всех было какое-то нервное, и нервозность стала передаваться мне. Попробуйте сохранять олимпийское спокойствие, когда руки стиснуты кандалами, а перспективы куда как далеки от радужных.

Приблизились к широкой корме фуры. Здесь топталась пара высоких, вооруженных до зубов бойцов в беретах. У меня появилось неприятное предчувствие…

– Откройте! – приказал полковник.

Солдаты почти синхронно ухватились за рычаги дверей. Навалившись, отвернули железные штыри, потянули двери в стороны. Полковник не спускал с меня глаз.

Вряд ли моя реакция могла показаться бурной. И хоть увиденное не вызывало особого восторга, я не был потрясен. Все, в общем-то, к этому и шло.

Только вот трудно было узнать Штуку при дневном свете. Куда лучше она смотрелась в таинственном мерцании свечек…

Значит, добрались до нее… Не получилось спрятать. Неужто все наши усилия пошли коту под хвост? И где тогда Затвотник, Матвеич, Хиляк с Кротом?

Я ничего не знал. Оставалось лишь вести свою собственную игру – словно на инструменте, играть на котором не приходилось. Идиотская импровизация на банжо…

– Что это за хрень? – невинно спросил я.

– Хватит врать, – слегка разочарованно сказал полковник. – Ведь вы не отрицаете, что знакомы со Штукой…

– А-а… Так вот она какая! – искренне восхитился я. – Но я только слышал про нее. Кто бы мне ее показал, да и с какой стати?

– Ее назначение? – быстро спросил полковник.

Я подумал. Пожал плечами, сказал:

– Счастье человечества, надо полагать…

И ведь я почти не солгал, что интересно!

– Закройте, – приказал полковник. – Не хотите по-хорошему – ладно. Будем, как обычно…

Он жестом подозвал какого-то офицера и бросил несколько коротких фраз, из которых я расслышал только: «по первоначальному плану», «максимально быстро», и «документы уже готовы»…

– Придется нам с вами прокатиться, Близнец, – сказал полковник. – Надеюсь, что не сильно нарушил ваши планы…

Это был, наверное, тот самый своеобразный армейский юмор. Оставалось только подыграть в духе известного мультипликационного персонажа:

– Пустяки. До пятницы я совершенно свободен.

– А что будет в пятницу? – немедленно среагировал полковник.

Видимо, нам с ним придется непросто…

Я ожидал, что для «промывания мозгов» меня отправят в какое-нибудь мрачное и зловещее место, но не думал, что все так серьезно. Только когда зарычали винты старого военно-транспортного самолета, я понял, что мои пленители подходят к делу более, чем основательно.

Вряд ли тяжелый самолет задействовали для только перевозки моей персоны. Военные – люди практичные. И я предположил, что в грузовом отсеке мы везем с собой… Нет, не кота, как в детской песенке, а одно древнее умопомрачительное устройство с фантастическими свойствами. Впрочем, знать этого наверняка я не мог, так как вместе с гориллообразными друзьями находился в довольно тесной клетушке позади пилотской кабины. Пара иллюминаторов по бортам была предусмотрительно закрыта. Наверное, чтобы я не высмотрел какой-нибудь военной тайны.

Надежная, но неторопливая винтовая машина ползла так долго, что я потерялся во времени и уснул на укрытой брезентом лавке вдоль борта. Проснулся даже не от тряски, неизбежной при посадке, а от того, что меня привели в вертикальное положение заботливые руки конвоиров.

Овальная клепаная дверь в торце кабины со скрежетом открылась, меня легонько подтолкнули в спину. Пригнувшись и чуть не споткнувшись о высокий порог, я шагнул в мрачный простор грузового отсека. Шаги разнеслись эхом, я прищурился, привыкая к скудному ощущению.

Разумеется, я ожидал увидеть здесь Штуку – возможно, прикрытую брезентовым чехлом, или громоздкий контейнер с дезориентирующей надписью «Консервы». Вместо этого посреди ребристых внутренностей металлического кита меня встретил потрепанного вида «уазик», именуемый в народе «буханкой» – с красным крестом на боку, сухой надписью «Медслужба» и знакомым полковником на его фоне.

Рядом с полковником я увидел и новое лицо. Его трудно было не заметить: полный мужчина, в добротном костюме, с внимательным, умным взглядом. Совершенно не похож ни на военного, ни на сотрудника «органов». На бизнесмена похож. Или политика.

Полковник обменялся тихими репликами с незнакомцем. И мне показалось, что музыку здесь заказывает именно последний. Полковник приблизился, придирчиво осмотрел меня – наверное, хотел убедиться, что важного пленника не подменили.

– Без проблем?.. – зачем-то спросил он у моих конвоиров.

– Так точно, – лениво отозвался один из них.

После чего меня засунули в машину. Сопровождающие захлопнули дверь, и я понял, к чему все это: стекла «буханки» были матовыми, включая перегородку, что отгораживала водителя, и я не видел, что происходит вокруг. Только расслышал, как загудели механизмы, раскрывающие грузовой люк, как взвизгнул мотор «уазика». Вместе с «гориллами» лязгнул зубами, когда машина соскочила на «бетонку», и узрел искусственный свет, чиркнувший лучом по слепым окнам. С этого момента окна выдавали лишь невразумительный ночной фон.

Меня везли в неизвестность.

Аттракцион в стиле приключений Индианы Джонса продолжался. «Гориллы» смотрели на меня недружелюбно и с подозрением. Поймал себя на том, что совершенно идиотски улыбаюсь попутчикам. Нет, мне действительно начинало нравится происходящее! Когда уходит страх, мир предстает в совершенно новых, ослепительных красках, каждый глоток воздуха пьянит и зовет пить жизнь большими глотками, наслаждаясь событиями, как бесконечным, увлекательным фильмом…

Интригующая поездка завершилась резким торможением, словно «буханка» вознамерилась, взбрыкнув, сбросить с себя седоков, забыв, что те сидят отнюдь не на крыше, а в ее тесном и душном брюхе.

Квадратную боковую дверь открыли снаружи, и ничего не оставалось, кроме, как выбраться. Теперь я находился в большом ангароподобном помещении с покатой крышей, заполненном ящиками, мешками и прочим тому подобным хламом.

Что-то мне подсказало, что веселье мое подошло к концу. Наверное то, что вооруженные люди в форме грубо схватили меня под руки и потащили по проходу между штабелями каких-то металлоконструкций.

– Эй, а полегче нельзя?! – поинтересовался я.

За что и получил чувствительный удар в бок. Надо думать – прикладом автомата. От боли перехватило дыхание, даже ноги подкосились. Зато пришло некоторое отрезвление от неудержимой бесшабашности подаренной мне силы.

Меня воспринимают как врага – серьезного и опасного. И то, что со мной столько возятся, означает одно: моей персоне придают большое значение. И причиной этого может быть как полнейшее заблуждение в отношении моей собственной ценности, так и напротив – вполне конкретная информация.

И тут уж остается гадать: зачем я этим военным, если они, собственно, нашли, что искали – заветное сокровище слабаков, их последнюю надежду в мире жестокости, творение мифического гения…

Мое уставшее тело проволокли по длинному коридору и затолкали в тесную комнатушку с решеткой на окне. В этом был определенный плюс: наручники, наконец, сняли.

Дверь захлопнулась, меня оставили в покое. С болезненным удовольствием потирая саднящие запястья, я строил версии происходящего и искал наиболее правильную манеру поведения.

На ближайшее будущее у меня оставалось всего две стоящих осмысления цели: спасти Клан от надвигающейся беды и сохранить собственную шкуру. Странно, но вторая казалась мне какой-то факультативной. В моей новой игре выживание отдельного персонажа ничего не значило. Я даже ощутил сладкое желание положить голову на алтарь борьбы за правое дело. Разум подсказал, что это из меня снова лезет болезненная бравада и концентрированные героические фантазии братьев-слабаков.

– Однако… – пробормотал я. – Нужен совет. Совет нужен…

Покрутился на месте, пытаясь сообразить, отчего вдруг нахлынула порядком подзабытая неуверенность. Это точно не связано с моим положением. Тогда что-то другое…

Клоун! Со мной не было Клоуна – впервые за долгие недели, проведенные в Клане!

Где я его потерял? Там, в кабинете полковника? В самолете, в машине? Сейчас, когда мне нужна была поддержка, этого тряпичного паука не было со мной!

Впервые я ощутил что-то вроде «ломки», знакомой наркоманам. То есть, действительно почувствовал, что без этого существа мне может стать плохо. Лихорадочно шарил по карманам. Клоуна не было. Зато в руках оказалась изрядно помятая открытка.

Удивительное дело – стало легче. Хотя бы от того, что вдруг понял, насколько далек тот, неуверенный психопатичный человек от нынешнего, сильного и, пожалуй, чересчур самоуверенного меня…

В мои размышления ворвался звук отпираемого замка. Я торопливо спрятал талисман, уселся на один из имевшихся здесь стульев.

В комнату вошел человек. Сделал неопределенный знак кому-то за спиной, и дверь закрылась. Уселся на стул напротив меня. Двигался он с подчеркнутым достоинством и значительностью, отчего мне показалось, что за этим скрывается неуверенность и страх.

И тут я узнал его. Вот так сюрприз!

– Тихоня? – удивленно произнес я. – Что ты здесь делаешь?

– Ты лучше себя спроси, Близнец – что ты тут делаешь? – сухо сказал Тихоня.

Глядел он надменно, и с трудом верилось, что он – всего лишь один из миллионов никчемных слизняков, которому, по какой-то непонятной причине, попала в руки огромная мистическая власть. Тихоня, возможно, был слабаком, но простаком, уж точно, не был

– У тебя есть ответ? – спросил я.

– Именно, – прищурился Тихоня. – Ты на перепутье, Близнец. Я решил дать тебе возможность выбора.

Я несколько растерялся. До меня вдруг дошло, что выходец из нашего жалкого Клана сидит сейчас на месте жестокого и хитрого анимала-полковника, который совсем недавно угрожал мне форсированием допроса.

– Хочешь сказать – это ты управляешь процессами? – с искренним любопыством спросил я. – Что, слабаки для тебя – пройденный этап, теперь тебе и военные подчиняются?

– Что тебя удивляет? Ты же знаешь, что Контур у меня под контролем, – Тихоня пожал плечами.

– У меня было другое представление об управлении Контуром, – глядя ему в глаза, сказал я. – Аккуратненько, осторожно, чтобы никто из сильных ничего не заметил…

– А если мне как раз и надо – чтобы заметили?! – произнес Тихоня, и голосе его послышалась запальчивость. – Обладать такой властью и не пользоваться ей – разве это разумно? Сколько можно жить в грязи и жрать объедки?!

В этот момент я увидел настоящее превращение: Тихоня перестал быть тихоней. Глаза его сверкали, кулаки с хрустом сжимались, агрессивно прыгал кадык. Через секунду Тихоня вернулся в привычное мне апатичное состояние.

Но впечатление осталось.

– Ах, вот в чем дело, – произнес я. – Клан подымает голову? А как же принцип незаметности, слабости как оборотной стороны силы?

– Плевал я на Клан и всех его неудачников, – раздельно сказал Тихоня. – Я не хочу жить среди слабаков и дышать с ними одним воздухом! Я хочу жить по-человечески среди нормальных людей, понимаешь?

– Понимаю, – медленно сказал я. – Ты хочешь продать все, на чем держится жизнь слабых, чтобы доказать всему остальному миру, что ты не слабак, верно?

Тихоня не ответил, но я понял, что попал в точку.

– Только ведь ты слабак, Тихоня, – раздельно сказал я. – И никогда не станешь другим – продай хоть все наши души тому, кто толкнул тебя на эту дорожку…

– Не тебе об этом судить, – небрежно бросил Тихоня. – Ты сам слеплен из того же прокисшего теста.

– Допустим. Но тогда зачем тебе нужен я? А, Тихоня?

– Мы не на заседании Круга. У меня есть имя, – раздраженно сказал Тмхоня. – Тихон.

Я не смог сдержать улыбки, но продолжил:

– Зачем я тебе? Ты ведь получил, что хотел? Штука у тебя – пользуйся.

Тихоня нервно поерзал на стуле. Сказал нехотя:

– Так-то оно так… Но ведь Клоун выбрал тебя.

– И… Что это значит?

– Это значит, тебя выбрала Штука. Понимаешь, о чем я? Ты часть системы. Не знаю – какая, но, несомненно, важная. Пока был жив Кум, все шло очень хорошо. Но ты смешал мои планы. И Клоун перешел к тебе.

– Но у меня нет Клоуна. Он потерялся.

– Да? Не важно. Пока ты жив – ты часть Штуки. То, без чего она не станет работать. Без чего все эти хитрые штучки, вроде гипнотических метрономов, накопителей и прочее – всего лишь обычный хлам…

Я замер в оцепенении. Верить в сказанное этим человеком не хотелось. Я – часть древнего алхимического устройства?!

– Да? Вот это новости… – я криво улыбнулся, но мне действительно стало жутко. – Откуда такая информация?

Тихоня, казалось, остался доволен моим замешательством. Сокрушенно покачал головой, сказал:

– Твои друзья не сказали, что сживили тебя с монстром? Надо же – а ведь им известно, что главная деталь Штуки – это избранное ею человеческое существо. Хорошие у тебя друзья, ничего не скажешь…

Я ничего не ответил. Просто не хотел попасться на крючок этому подлецу. Я все еще не научился достаточно ловко отделять ложь от правды, а передо мной сидел высококвалифицированный лжец.

– Ты, конечно, имеешь все основания мне не верить, – доверительно произнес Тихоня, – но сейчас самым лучшим твоим другом могу стать именно я…

Он сделал паузу, ожидая реакции, и, не дождавшись, продолжил:

– Да-да, именно я! И не из какой-нибудь фальшивой благотворительности, а из самых прагматических оснований. То, что ты накрепко связан со Штукой – только часть дела… Кстати, не говори об этом никому. Пусть это обстоятельство станет нашим козырем…

– Нашим?

– Да – нашим! Скажу откровенно: в мире анималов мне больше не на кого положиться. Нам лучше держаться вместе – ведь только нам двоим известна цена успеха…

От этих слов я будто прозрел. Передо мной сидело амбициозное, напыщенное и злое… ничто. Меня разобрал смех.

– «Успеха!» – хохоча, повторил я. – О чем ты говоришь – ты, пошедший против вековой мудрости, продавший беззащитных, которые доверили тебе все, что у них есть? Ты просто предатель, и я тебе даю слово: твои новые друзья-анималы, получив свое, просто вытрут о тебя ноги! Потому, что ты для того и создан – что бы ложиться под ноги сильным!

Тихоню перекосило от ярости. Похоже, он мне не поверил. Это простительно: он ведь не знал, что я теперь – тоже сильный.

– Боюсь, ты чего-то не понимаешь, Близнец, – желчно сказал Тихоня. – Ты все еще дышишь только потому, что это нужно мне! И ничего не стоит превратить тебя в ничто! Понимаешь? Просто щелчок пальцами – и тебя нет!

– Так чего ты медлишь? – поинтересовался я. – Давай, щелкни пальчиками, могучий повелитель. Или ты думаешь, что я боюсь?

Тихоня глянул на меня безумными глазами, вскочил. Что-то было не так. Наверное, я оставался для него тем же слабаком, выскочкой и ничтожеством, которое он легко мог запугать и придавить ногтем. Он молча повернулся ко мне спиной, заколотил в дверь. Дверь открыли не сразу, и Тихоня даже слегка запаниковал.

Я от души любовался этим замечательным персонажем, пока не отперли дверь, и образовавшаяся щель не всосала в себя моего нервного собеседника.