Текст книги "Театры Тольятти. Том 1"

Крик шепотом

Очередная премьера в театре «Колесо» стала несомненной удачей коллектива.

Не боясь показаться излишне приязненным в желании рассыпаться комплиментами, можно смело сказать, что в данном случае театру необычайно повезло с режиссером-постановщиком. Линасу Зайкаускасу из Литвы 44 года, в его активе более сорока постановок, осуществленных в театрах Литвы, Польши, Украины и, естественно, России, множество лауреатских премий международных театральных фестивалей в России, Эстонии, Литве, Германии, Чехии, Словакии, Румынии, Франции, Турции. Словом, описание творческой биографии режиссера может занять довольно много места. Жизненная биография не менее интересна. Дело в том, что Линас Мариюс Зайкаускас до семнадцати лет жил под польской фамилией Вербичинский – по фальшивому паспорту отца, который за антисоветскую деятельность был приговорен к смертной казни, которую чуть позже заменили на 25 лет каторги. При Хрущеве срок скостили до 10 лет, а при Брежневе нелегальным литовцам разрешили получить подлинные документы. История мытарств отца Линаса Зайкаускаса упоминается в «Архипелаге ГУЛАГ» Солженицына.

На сцене «Колеса» режиссер поставил драму-притчу в двух действиях «Лавина» по пьесе турецкого драматурга Тунджера Джюдженоглу. До этого Зайкаускас осуществлял постановки по данному произведению в Польше, Уфе (на башкирском языке), Кургане (здесь постановка впервые была осуществлена на русском языке). Тольяттинскому зрителю литовский режиссер известен по V международному фестивалю «Театральный круг», который в апреле нынешнего года проходил на базе театра «Колесо»: Зайкаускас представил спектакль «Кавказский меловой круг» по пьесе Бертольда Брехта, поставленный в русском академическом драматическом театре Республики Башкортостан (Уфа). Предполагалось, что на премьеру сможет приехать и автор пьесы: драматургические произведения Тунджера Джюдженоглу переведены на многие иностранные языки, ставятся на сценах более 30 стран мира, но в Росси «турецкий Чехов» еще не столь широко известен и поэтому довольно охотно отзывается на приглашения. Увы, в этот раз что-то не сложилось. Не смог присутствовать на премьере и режиссер спектакля Зайкаускас: из-за безотлагательной работы он срочно отправился на родину.

Премьерный показ на правах режиссера театра представил заслуженный артист России Валерий Скорокосов. Волнуясь, он назвал Зайкаускаса Зайкявичусом, но зато с гордостью выговорил фамилию драматурга. Зрители, впрочем, не стали вдаваться в тонкости произношения заморских фамилий, их больше интересовало происходящее на сцене: сюжет турецкой пьесы тольяттинцы, как и большинство россиян, созерцали впервые.

Итак, селение где-то в горах. Большую часть года, месяцев девять, горные отшельники вынуждены вести себя тише воды, ниже травы: малейший децибел сверх нормы – и снежная лавина сметет всех членов общины с их жилищами. Ни выругаться, ни кашлянуть: полы в домах устелены перинами и коврами, мебель обмотана тряпками, ими же для смягчения ходьбы обмотана обувь персонажей, все либо молчат, либо обмениваются жестами, либо общаются сдавленным шепотом. Над всеми довлеет история полувековой давности, когда для спасения общины женщину, которая должна была вот-вот родить, заживо похоронили вместе с нерожденным младенцем: крики роженицы и малыша могли поставить под угрозу существование всех жителей «затерянного мира». И вот через несколько десятилетий история повторяется вновь.

Замечательно подобран актерский ансамбль. Хотя в спектакле участвуют двенадцать персонажей, все первое действие мы видим только одно-единственное семейство из шести человек – три поколения. Пожилых мужчину и женщину играют народные артисты России Евгений Князев и Наталья Дроздова. Персонаж Князева – эдакий постаревший медведь, пребывающий в вечной спячке. Но мы-то знаем: в час Х этот медведь еще проснется и наломает дров. Героиня Дроздовой регламентирует все семейные устои. Из мнимой немощи он извлекает всяческие выгоды (ее и в туалет-то носят на руках), по ночам же вскакивает как молодка и бежит на кухню за колбасой. Среднее поколение играют артисты Андрей Амшинский (вторым составом – Сергей Худобенко) и Елена Радионова. Измученные жизнью и сложившимися устоями, они конфликтуют со своими родителями, но, тем не менее, стараются и детей своих вогнать в установленные рамки. Наконец, молодых играют Николай Антропов и Виталина Демченко. Как раз на долю героини Демченко и выпадают все горести турецкой пьесы: ей приходится рожать в неположенный срок (ну, не отследили домашние миг зачатия!), и вот уже любимая жена и невестка становится персоной нон грата. Как поведут себя окружающие в сложившихся обстоятельствах?

Спектакль, согласно и литературному материалу, и режиссерской задумке, и исполнительской манере, заставляет всматриваться, вслушиваться в происходящее на сцене. Комическое и трагическое неразрывно переплетены друг с другом, что не позволяет зрителю расслабляться. Удовольствие от просмотра, конечно, непередаваемое. Усилиями приглашенных режиссеров были в этом году на сцене «Колеса» и помпезные, и патетические постановки, но вот такой сказочки для взрослых, выдумки, суровой притчи публика и не чаяла увидеть. Думается, актерам повезло со спектаклем, в котором даже роли статистов не выглядят как «Кушать подано». Остальное – за зрителем.

ТО №190 (1588) 10.10.2006

Живая легенда

Вчера в театре «Колесо» чествовали заслуженного артиста России Виктора Дмитриева.

В день бенефиса Виктор Васильевич представлял спектакль «Жозефина и Наполеон», в котором он исполняет главную роль. Естественно, после спектакля, как и положено для бенефиса, прошло чествование юбиляра и так называемый дивертисмент. Пару дней до этого, во вторник, 1 ноября, Виктору Васильевичу Дмитриеву исполнилось 65 лет. 45 из них отданы сцене.

В театре «Колесо» заслуженный артист работает со дня его основания – 2 марта 1988 года. В тот год группа актеров во главе с Глебом Дроздовым покинула ярославский дамтеатр имени Волкова и переехала в Тольятти, основав здесь первый профессиональный театр. За годы плодотворной работы в «Колесе» артистом сыграно порядка 30 ролей в спектаклях. В нынешнем театральном сезоне он был задействован в премьерных спектаклях «Зыковы» по произведению Горького и «Лавина» турецкого драматурга Тунджера Джюдженоглу. В 2003 году за роль Херба Такера в спектакле «Хочу сниматься в кино» по Нилу Саймону Виктор Дмитриев победил в номинации «Лучшая мужская роль» на губернском конкурсе «Самарская театральная муза – 2003».

Можно вспомнить его роли в спектаклях «Звезды на утреннем небе», «Женитьба», «Плутни Скапена», «Опера сумасшедших», «Мария Стюарт», «Лес», «Рандеву в море дождей» и многих-многих других, которые составляют нынче золотой фонд театра «Колесо». Виктору Васильевичу всегда доставались ведущие, заметные роли. Любовь зрителей – лучшая награда юбиляру.

ТО №217 (1615) 18.11.2006

Коньяк «Дмитриев»

Спектакль «Жозефина и Наполеон», который был дан в минувшую пятницу в честь бенефиса народного артиста России Виктора Дмитриева, не шел на сцене театра «Колесо» восемь месяцев.

В объятиях дивертисмента

Премьерный показ спектакля состоялся 8 марта 2004 года, и главную женскую роль в нем сыграла известная актриса театра и кино (больше, пожалуй, кино) Анна Самохина. В тот год она отыграла еще в нескольких показах. Вторым составом (а теперь уже – первым) роль Жозефины играла и играет артистка «Колеса» Ольга Самарцева. Автору этих сток довелось увидеть обе версии, и каждая из них в виде рецензии была освещена на страницах нашей газеты. По прошествии времени было крайне интересно вновь увидеть теперь уже как следует «обкатанный» спектакль, тем более что главную роль в нем исполнял нынешний бенефициант Виктор Дмитриев, которому 13 ноября исполнилось 65 лет.

В рамках театра «Колесо» эта роль Наполеона в творческом багаже юбиляра – одна из самых заметных и значимых. Не зря в день бенефиса каждый, произносивший здравицу, ассоциировал актера с его персонажем. Мэр Николай Уткин в момент поздравления так и произнес: «Цветы – к ногам Наполеона!» И пошутил: что вот, мол, есть коньяк «Наполеон», а местные производители решили выпустить коньяк «Уинстон Черчилль», но мэр порекомендует переименовать его в «Дмитриев».

Дивертисмент после спектакля мог порадовать любого юбиляра: ведущий вечера, директор Тольяттинского ТЮЗа Владимир Коренной приглашал на сцену представителей самарского отделения СТД, коллег из Ярославля и тольяттинских театров. Что интересно, директор «Колеса» Татьяна Корабельникова из стопки поздравительных телеграмм зачитала имениннику лишь одну – от Анатолия Морозова, бывшего главного режиссера театра, покинувшего коллектив в самом начале нынешнего года из-за неразрешимых противоречий с администрацией «Колеса».

В финале – небольшой, но уморительный капустник, подготовленный по традиции молодежью театра.

В крохотном промежутке между спектаклем и банкетом в честь юбиляра Виктор Дмитриев дал небольшое интервью.

Театр и жизнь

Корр.: Вы не подсчитывали за более чем четыре десятка лет творческой работы, сколько вами было сыграно ролей?

Дмитриев: Я не задавался таким вопросом, где-то около 150-и ролей. Я имею в виду 15 лет в Ярославском театре, семь с половиной лет служил в Ульяновском театре, здесь – 19 лет. Это сейчас мы ставим четыре спектакля, а когда я служил в Ульяновском театре – там 6—8 в сезон, и почти во всех я занят. Могу сказать честно: я не собирался совсем уходить из ярославского театра, я забронировал там квартиру и приехал сюда поддержать Глеба Борисовича Дроздова, чтобы года два-три здесь поработать, создать труппу и уехать снова в Ярославль. Я там не ругался, я там стоял на четырех ногах – вы понимаете, о чем я говорю. Играл я много, и центральных ролей, да и разных ролей, меня и сейчас зовут туда. Но получается так, что дочь у меня вышла замуж, живет здесь, родился внук… Сына убили в 21 год, он похоронен на баныкинском кладбище. Куда мне ехать? Что я там найду? Вот так сложилось в моей жизни.

Первые роли

Корр.: Есть какой-то спектакль или ряд спектаклей, которые вам особенно дороги. Просто мне не нравится высказывание, что «…все спектакли как родные дети, поэтому все одинаково дороги». Вы что-то в своем творческом багаже особо выделяете?

Дмитриев: Столкнувшись с Анатолием Морозовым, я был счастлив встретить этого человека, этого режиссера. Он своеобразный интеллигентный человек, со своей философией. Первая наша встреча была на моем юбилее, 60-летии – «Прощальная гастроль князя К». По-моему, ни в одном театре России так не поставлен этот спектакль. Не то, что я там играл, нет, Боже упаси. Просто та концепция, то, что он задумал, то, что творилось там – я просто в восторге. У него были и хорошие, но этот, я считаю – самый лучший морозовский спектакль. И поэтому я вам говорю – ну да, это банально, вы уже опередили мой ответ, но куда мы денемся, спектакли – это дети. Они бывают инвалиды, бывают всякие, но от этого не уйдешь, они все дороги. Не обязательно, что я справился со всеми ролями, иногда бывали сбои. И был потрясающий успех. Первая роль, которую я сыграл в «Любви Яровой» – это Пикалов: всегда его арестовывали, солдата вот этого – в лаптях, с ружьем. Я до сих пор вспоминаю – это было нечто для меня очень важное, какой-то прорыв в самом себе. В том смысле, что я что-то понял в этой профессии через эту роль, чего-то достиг. Я не говорю, что это было гениально, но это было, по-моему, правильно. И первые роли у меня – это «Дело Артамоновых», я играл бессловесную роль юродивого Антонушки… Нет, что-то я там бормотал: «…бастурма… бай-бай… кибитка потеряла колесо…». Вот я в «Колесе» сейчас работаю, потерял и нашел вот это «Колесо»… За тот спектакль я получил диплом первой степени, хотя слов у меня не было, я просто присутствовал при сценах… так вот ходил… но оценили мою работу. Бывали сбои, бывали неудачи. Я переживаю очень неудачи, не сплю. Если в спектакле что-то не удалось – я жду следующие спектакли, чтобы реализовать то, что не получилось в данный момент в данном спектакле.

Исправить положение

Корр.: О какой роли вы мечтаете?

Дмитриев: Мечтал когда-то об «Идиоте», но я теперь уже пострел, к сожалению. Я так хотел Мышкина сыграть, но уже все… В Ярославле хотели ставить, но не получилось, какой-то рок на этим, не понимаю, в чем дело. Хотел сыграть царя Федора Иоанновича – но не получилось. Это те роли, о которых я мечтал и которые я хотел сыграть. А сейчас мне – что дадут, то и буду играть. Я, по-моему, столько наиграл, что сейчас, в данный момент, все это уже не важно. Конечно, хочется играть какой-то сложный образ, классику. Нам не хватает классики. Нам надо учить зрителя именно классике. Вот эти вот все, извините меня… как он?.. ха-ха-ха, хи-хи-хи… как его фамилия?

Корр.: Петросян.

Дмитриев: …Он, по-моему, искалечил всего зрителя России, потому что люди уже не воспринимают ничего, они ждут, они прикормлены этой гадостью, пошлятиной – всем, чем угодно. Это просто самая страшная самодеятельность, бич по России. Поэтому хочется, чтобы на нашей сцене часто была классика. Конечно, нужно сформировать труппу, чтобы пришли способные актеры, чтобы была возможность играть классику. Ну, сколько нас? Наташа Дроздова, Самарцева, Князев, я – из старшего поколения. Не разбежишься, не разыграешься, надо еще принимать актеров и тогда приступать к классике. Я понимаю, это тяжело сейчас будет, потому что зритель уже подкормку-то другую кушает. Но надо стараться, чтобы исправить это положение.

Я всегда мечтал о театре

Корр.: Бывает, что к вам подходит на улице человек и говорит: «Потрясающе сыграли спектакль!»?

Дмитриев: Иногда выходишь на сцену, а в зрительном зале – 100 человек, и думаешь: «Зачем я, к черту, приехал в этот город, отдал 19 лет жизни здесь, что мне не игралось в Ярославском театре, где были полные залы?» Все-таки первый русский академический театр, город прекрасный и все такое… Зачем? Уеду, уеду, уеду… И вот когда кто-то подходит, думаю: «Господи, значит, я все-таки нужен этому городу, этому зрителю…»

Корр.: Вы говорили, что вами уже столько ролей сыграно… Но, тем не менее, грешным делом не возникала мысль: а может быть, стоило какую-то другую деятельность избрать, пройти другой путь?

Дмитриев: Я всегда мечтал о театре, с девяти лет. Я жил в деревне, и в первый раз увидел спектакль Мелекесского театра (сейчас это Димитровград) «Возвращение блудного сына». Они играли плохо – почему-то так я подумал тогда еще, пацаном. И всю мою сознательную жизнь, когда я участвовал в клубной, в школьной самодеятельности, я мечтал стать актером, больше я никем не мечтал стать. Я ничего не умею делать. Правда, могу заниматься пчеловодством. Могу рыбачить – это хобби такое. С пчелами я дружу, я держал их у себя… ну, знаю кой-чего о них. Но это так, тоже, наверное, хобби своеобразное. А в основном… Нет, я больше ничего не могу.

Справка

В драматическом театре «Колесо» Виктор Дмитриев служит со дня его основания 2 марта 1988 года.

Окончив в 1966 году драматическую студию при Куйбышевском академическом театре имени М. Горького (руководитель – Петр Монастырский), работал в театрах гг. Иваново, Ульяновска.

С 1974 по 1988 был актером прославленного Ярославского академического театра имени Ф. Волкова, в недрах которого и зародился будущий театр «Колесо».

В 1988 году группа актеров-«основателей», среди которых был и Виктор Дмитриев, возглавляемых народным артистом России Глебом Дроздовым, ушла из театра имени Волкова и уехала в Тольятти, создав здесь новый драматический театр «Колесо».

На сцене тольяттинского театра актер сыграл порядка 30 ролей.

В 1993 году Дмитриеву было присвоено почетное звание «Заслуженный артист Российской Федерации».

Сыгранная им роль Херба Такера в спектакле «Хочу сниматься в кино» Нила Саймона была признана первой в номинации «Лучшая мужская роль» на губернском конкурсе «Самарская театральная муза – 2003»

В марте 2006 года Указом Президента РФ Виктору Васильевичу Дмитриеву присвоено почетное звание «Народный артист Российской Федерации».

ТО №218 (1616) 21.11.2006

Не родись очкастой

Театр «Колесо» разродился очередной премьерой в любимом публикой жанре – комедии.

В качестве режиссера-постановщика спектакля «Вуаля, мсье Блез!» по пьесе Клода Манье выступил заслуженный артист России Валерий Скорокосов, занятый в качестве актера почти во всем репертуаре театра.

Дежавю

Мастер водевильного жанра Клод Монье, скончавшийся почти четверть века назад, считается выдающимся французским комедиографом. При этом, честно говоря, мне он кажется более чем посредственны драматургом. Впрочем, жанр комедии и не претендует на высокое искусство. К тому же российскому менталитету изрядно поднадоел сюжетный ряд франко-итальянских драматургов, работающих в легком жанре.

Как правило, вся конструкция излагаемой истории вертится вокруг забавных взаимоотношений любовников и любовниц, которые то меняются друг с другом, доходя чуть ли не до свингерства, то в поисках чистой любви или материального благополучия вляпываются в пренеприятнейшие истории.

Так, нынешний спектакль легко накладывается калькой на прошлогоднюю премьеру «Пижама на шестерых» по пьесе Марка Камолетти: весь первый акт не покидает ощущение дежавю, отголосок чего-то уже виденного когда-то. Но «Пижаму», поставленную покинувшим театр бывшим главным режиссером Анатолием Морозовым, сняли с репертуара по причине нарушения авторских прав: переводчиком пьесы оказался совсем не тот автор, который изначально значился в афише. Впрочем, это лишь один из поводов.

Естественно, театру, несколько подсократившему репертуар, срочно понадобилась очередная «комедь»: пафосные представления, философские притчи, тяжеловесная классика не в силах собрать той кассы, которую традиционно обеспечивает легкий жанр. Так уж воспитан нынешний, в том числе и тольяттинский (в первую очередь – тольяттинский) зритель, который приходит в театр не размышлять и сопереживать, а всего лишь отдохнуть, расслабиться. Быть соавтором, соучастником, партнером режиссера и актеров желающих находится немного.

Тем не менее, спектакль «Вуаля, мсье Блез», не смотря на явно неказистую литературную основу, заслуживает пристального зрительского внимания. Хотя бы уже потому, что публика в зале искренне смеялась на протяжении всего действия, а после представления живо делилась впечатлениями, типа: «Даже в кино не видела такой уморительной комедии». Та часть публики, которая регулярно отслеживает эволюцию тольяттинского драмтеатра, наверняка с удовольствием посмотрит новую работу уже полюбившихся артистов, и игру актеров, пришедших в «Колесо» в нынешнем сезоне.

Так все и было

Пересказывать сюжет не имеет смысла, ибо можно расстроить зрительские предвкушения, но несколькими штрихами канву все же стоит обозначить.

Итак, все персонажи на самом деле не те, кем кажутся на первый взгляд или за кого себя выдают. Манекенщица Женевьева (актриса Людмила Попова), уговаривает своего возлюбленного Блеза, художника-неудачника (актер Данила Колемасов) жениться на Лауре (Юлия Горностаева), отец которой – состоятельный бизнесмен Клебер Карлье (Сергей Худобнко). На две недели Блез снимает роскошную квартиру у безумной эксцентричной девахи Арианы Кларен (Дина Мирбоязова), которая на это время уезжает на горнолыжный курорт. Задача заговорщиков Блеза и Женевьевы – за короткий период охмурить состоятельное семейство, а там уж будь что будет. В качестве прислуги на это время Блез нанимает юную провинциалку Мари (Виталина Демченко). Семейству Карлье необходимо срочно выдать замуж свою дегенеративную дочь Лауру, манекенщица Женевьева, являясь любовницей главы этого семейства, ревнует Блеза ко всем подряд, мадам Карлье (Елена Родонова) домогается Блеза, мсье Карлье вожделеет служанку Мари, при этом назначает на квартире Блеза рандеву с аппетитной испанкой Пепитой (Елена Барамикова), а между Блезом и Мари разворачивается нешуточный роман.

В общем, черт знает что. Вы еще не запутались?

Паноптикум

Самая сложная личина досталась главному герою, чье имя вошло в название спектакля – персонаж получился так, никакой. Просто жертва обстоятельств. Интересно, по какой причине, помимо Данилы Колемасова, вторым составом эту роль исполняют еще два актера? Возможно, эта безликость обусловлена тем, что по сюжету мсье Блез является и игрушкой в руках судьбы, и инструментом, посредством которого все без исключения героини спектакля решают свои проблемы.

Вызывает интерес творческая карьера на сцене «Колеса» Виталины Демченко, сыгравшей служанку Мари: работая в тольяттинском театре лишь с начала сезона, она задействована уже в третьей премьере нынешнего года. До этого была второстепенная роль в спектакле «Зыковы» (постановка Петра Монастырского) и главная женская роль в спектакле «Лавина» (режиссер Линас Зайкаускас). Вот так: за несколько месяцев сотрудничество сразу с тремя разными режиссерами. Эволюция ее героини по ходу спектакля подозрительно напоминает персонаж Кати Пушкаревой из недавнего сериала «Не родись красивой»: неуклюжая провинциалка в нелепых очках логично превращается в цветущую юную «фиалку», вызывающую, самое малое – восхищение. Сцена, когда художник Блез пытается рисовать с нее обнаженную натуру, заставила волноваться мужскую часть публики: зрителя долго подводят к тому, что на счет «три» Мари таки скинет с себя шаль, прикрывающую стройное тело. В общем, обломайтесь.

Людмила Попова в роли манекенщицы Женевьевы – просто красивая статная девушка. Тут не требовалось особых актерских изысков, достаточно было замечательных природных данных и элементарного знания ремесла.

Дина Мирбоязова, хозяйка квартиры, появляющаяся лишь в начале и конце спектакля – несомненно, талантливая клоунесса. Довелось услышать мнение, что это чуть ли не дарование уровня Лии Ахеджаковой. Ну, не знаю, не знаю. Смущает, что в разных постановках она интенсивно эксплуатирует уже отработанные комедийные приемы. Эй, товарищи режиссеры, подарите актрисе, что ли, какую-нибудь романтическую или трагичную роль!

Эпизодический персонаж – Пепита. От Елены Барамиковой здесь требовались лишь утрированная испанская страсть, экспрессивная пластика, ну и, конечно, знойные телеса: крепкий роскошный зад, туго обтянутый интенсивно-красным платьем – это, знаете ли, отдельный действующий персонаж любой комедии положений. Порой – главный персонаж.

Наконец, совершенно отдельная тема – семейство Карлье. Утрированные комиксные уродцы типа небезызвестного семейства Адамс. Персонаж Худобенко – отставной вояка а ля фюрер с дергаными угловатыми движениями. Внешне – беспредельный ханжа и семейный деспот, а на деле – сатир-сладострастник, сторонник промискуитета и активный поклонник ролевых игр (ну, вы понимаете, о чем я). Елена Родионова в роли мадам Карлье – старая жопа, не вызывающая ничего, кроме отвращения. Поразительно, как такой обаятельной, сексапильной актрисе удается вечно играть роли довольно некрасивых и отталкивающих персонажей. В финале, пытаясь соблазнить Блеза, ее героиня появляется с распущенными роскошными волосами и в полупрозрачной фривольно-романтической накидке, что лишь усиливает отталкивающий эффект. Ну и, просто звезда постановки – Юлия Горностаева. Дебильная неандерталочка Лаура в ее исполнении, сутулая, косолапая, с вечно открытым ртом, не интересующаяся ничем, кроме жратвы – в финале вдруг предстает относительно адекватной женщиной-вамп в кожаной комбинации садо-мазо. Действительно, мы не те, кем кажемся на первый взгляд.

***

Рассматривая в целом конструкцию спектакля, можно попенять на затянутость отдельных эпизодов и на стремительно свернутый финал. Но традиционно многие шероховатости нивелируются после трех-пяти-десяти показов. Повторюсь: главное – зритель ждет комедию, и он получит ее. Напомню, что актеры играют некоторых персонажей в спектакле в двух составах. Поверьте на слово: один и тот же спектакль, сыгранный разными командами, с удовольствием можно посмотреть как минимум дважды.

ТО №227 (1625) 02.12.2006