Текст книги "Театры Тольятти. Том 1"

Пост сдал? Пост принял?

Вчера состоялось собрание трудового коллектива театра «Колесо», на котором был поставлен вопрос о снятии директора театра Владимира Ястребова с занимаемой должности.

Мы уже писали о событиях, предшествовавших этой непростой ситуации. Чуть больше двух недель назад на почве внезапно возникшей неприязни произошла стычка между директором «Колеса» Владимиром Ястребовым и заведующим постановочной частью Олегом Дядюченко, в результате которой последний получил тяжелые травмы, Ястребов же отделался для начала лишь нервным потрясением. Свидетелей происшедшего не оказалось, все видели только начальную стадию конфликта и ее итог.

Бытовая ссора, которая могла бы локально завершиться, не выходя за пределы театра, неожиданно получила развитие и продолжение, подняв ряд вопросов, которые при более мирном стечении обстоятельств еще долгое время не покидали бы стен «Колеса».

В собрании коллектива принимала участие комиссия, расследовавшая случившийся инцидент. Помимо прочих, в ее состав вошли директор департамента культуры Владимир Колосов и заместитель мэра Надежда Хитун, которая на собрании, в частности, сказала: «В Трудовом кодексе нет таких статей, по которым мы могли бы снять Ястребова, но, на наш взгляд, он не оправдал нашего доверия и не может оставаться на занимаемой должности».

Сам Владимир Ястребов для себя еще не решил, оставаться ли ему в театре или покинуть директорский пост.

Подробности этой запутанной истории читайте в завтрашнем номере газеты.

ТО №72 (977) 21.04.2004

Он долго здесь не проработает

Эта фраза, оброненная в первый же день прихода в театр «Колесо» нового директора Владимира Ястребова, стала пророческой.

Спонтанный всплеск эмоций

Две с половиной недели назад, 3 апреля, в театре проходил фуршет по поводу приезда актрисы Анны Самохиной, занятой в спектакле «Колеса» «Жозефина и Наполеон». В тот день, по свидетельству секретаря директора, Ястребов не притронулся к спиртному, из-за аллергии он принимал супрастин. В ходе общения один из сотрудников театра, заведующий постановочной частью Олег Дядюченко, бурно отреагировал на случайно брошенную фразу Владимира Ястребова. Завязалась словесная перепалка, которую тут же «погасили» главный режиссер Анатолий Морозов и находившиеся поблизости сотрудники театра. Казалось, инцидент был исчерпан, Ястребов покинул фуршет. Дядюченко бросился вслед за ним. Свидетелей произошедших через мгновение событий не было. Со слов Ястребова, он поднимался по лестнице, и тут сверху на него, сжимая кулаки, ринулся Дядюченко со словами: «Да я Коннина спускал с этой лестницы, а ты…» Дядюченко – рослый мужчина, силы были неравны и исход стычки непредсказуем. Не желая ввязываться в драку, Ястребов уклонился от нападающего, тот по инерции пролетел мимо него и рухнул пластом на лестничную площадку. «Все, я убил человека», – подумалось Ястребову. Как было на самом деле – сказать сложно, очевидцы видели только финал – сломанную руку и оторванное ухо Дядюченко. Пострадавший заявления в милицию не подавал, есть только запись вызова в компьютерной базе «скорой помощи». К тому же после травмы заведующий постановочной частью не проронил ни слова, никак не желая комментировать журналистам случившееся. Ястребова обвинили в жестоком избиении сотрудника: Внезапный личный конфликт вылился в противостояние всего театра.

За и против

Олега Дядюченко сотрудники «Колеса» характеризуют с разных сторон. Специалисты на такую должность, как заведующий постановочной частью театра, были в дефиците еще тридцать лет назад. Сейчас профессионала подобного уровня найти просто невозможно. Последние десять лет Дядюченко был незаменим для «Колеса». Человек из образованной семьи, чуткий и ранимый, болезненно относящийся к творящейся несправедливости,

С другой стороны, по слухам, в состоянии алкогольного опьянения Дядюченко бывал вспыльчив и несдержан. В свое время на его кулаки нарывались некоторые актеры театра (среди них Владимир Коренной, Сергей Мезенцев и другие) и даже бывший директор Эдуард Коннин. Поговаривают, что и нынешнюю драку спровоцировал именно Дядюченко. Правда, еще неизвестно, какой из сторон повезло больше: если бы битым оказался Ястребов, а не Дядюченко, то на последнего вполне могли бы завести уголовное дело.

Директора Владимира Ястребова характеризуют как человека въедливого: с его техническим образованием он прекрасно разбирался в сметах и необходимых для ремонта материалах. Всей душой болея за театр, переживая застой «Колеса», он строил планы его развития, надеялся на трансформацию репертуарной политики, думал о том, как привлечь в театр спонсоров и зрителей. В спорах с главным режиссером поддерживал актеров – особенно тех, кто в последнее время как-то не вписывался в репертуарную политику театра.

Но опять же, с другой стороны, о нем говорят как о человеке злом и злопамятном, который занимается не своим делом и вмешивается в творческий процесс. Вместо того чтобы бросить все силы на благоустройство театра и привлечение финансов в «Колесо», он обустроил свое рабочее место, вживаясь в роль не просто директора, а руководителя с большой буквы. Ему нравилось присутствовать на банкетах, дарить и получать цветы, произносить торжественные речи. Возможно, в нем умер неплохой актер. Ему пеняли на то, что театр он рассматривал как стартовую площадку для упрочения своего личного материального состояния. Когда зашел разговор именно о материальной составляющей, неожиданно всплыли вещи, выходящие далеко за пределы спонтанного конфликта, который, по утверждению Ястребова, был не случаен.

Морозов – злой гений?

После смерти основателя тетра Глеба Дроздова «паства» недолго оставалась без «пастыря». Нового главрежа, который явился в чужой монастырь со своим уставом, коллектив принял в штыки. Отдельные актеры оказались не готовы к стилю работы Анатолия Морозова. Всем памятны творческие споры, еще недавно бурлившие в театре. Наконец наступил относительно стабильный период, страсти улеглись, недовольные покинули труппу, в коллектив влились новые силы. Но минувшим летом скоропостижно скончался директор. Эдуард Коннин. Осенью театр возглавил Владимир Ястребов, бывший до этого начальником отдела культуры Центрального района.

Приступив к возложенным обязанностям, Владимир Ястребов вскоре испытал неприятное потрясение. Коннин, приглашая на работу в качестве главного режиссера Анатолия Морозова, очевидно, оговаривал с ним размеры оклада и гонораров. Вникая в финансовые дела, Ястребов обнаружил, что одни работники театра получают от 30 до 50 тысяч рублей в год, тогда как другие за тот же период – от 450 до 500 тысяч рублей. Все это абсолютно законно, но для провинциального театра подобный разброс оплаты труда мог вызвать легкий шок. Анатолий Морозов при окладе в 17,5 тысячи рублей за каждую постановку получал гонорар в 3 тысячи долларов. Если покопаться в интернете, то можно обнаружить, что все постановки, осуществленные Морозовым на сцене «Колеса», в разное время ставились им в других российских театрах. Театралы могут обратить внимание, что некоторые спектакли исчезают из репертуара театра, не протянув даже одного театрального сезона. Но тем не менее появляются все новые и новые постановки с обязательным гонорарным фондом, Сейчас Морозов привлекает к работе своего брата Бориса – главного режиссера Театра Советской армии, а также сына Сергея, который тоже является режиссером. Злые языки поговаривают, что семейный подряд позволит активнее осваивать финансовые средства театра. Некоторые зрители и критики оценивают литературный материал, по которому ставятся спектакли как морально устаревший изначально. Если Дроздов занимался воспитанием молодых актеров, то Морозов отказался от этой практики, решив привлечь в театр артистов из других российских коллективов. Но и с имеющейся труппой возникают сложности: Морозов сколачивает костяк из 4—5 артистов, с которыми он работает постоянно, остальных пускает в вольное плавание, тем самым раскалывая коллектив. По свидетельству очевидцев, подобным же образом он поступал и в других театрах.

Быть может, это еще не конец истории

Пару дней назад в «Колесе» состоялось собрание трудового коллектива, на котором присутствовала комиссия, расследовавшая случившийся конфликт. Заместите мэра Надежда Хитун посетовала, что Ястребов не оправдал возложенных на него надежд, что после драки он не имеет права возглавлять коллектив, но по статье уволить его невозможно, поскольку пострадавший Дядюченко заявления в милицию не подавал. Стало быть, мотивации для его увольнения по статье нет. В приватной беседе Владимир Яковлевич заметил, что это был демарш не столько против него, сколько против «Колеса» в целом. Сообщив вчера о том, что он все-таки подал заявление об уходе по собственному желанию, Ястребов напоследок сказал: «Я думал о планах театра, а не готовил себе какие-то запасные аэродромы. Я люблю театр, это было мое желание прийти сюда работать». Актеры проявляют не меньше эмоций: «Грязь не должна литься на театр! Это наша профессия, наш город, наш театр, наша любовь!»

Сложно принять чью-то сторону, так как в любом конфликте правых не бывает, виноваты все, поскольку не смогли избежать самого факта конфликта. Вляпавшись в какую-либо историю, люди пытаются обелить себя и задеть оппонента. С Анатолием Морозовым не удалось поговорить по горячим следам – вчера он уехал в Питер по приглашению Анны Самохиной, где пару раз будет показан премьерный спектакль «Жозефина и Наполеон». По возвращении Анатолий Афанасьевич пообещал поделиться своими впечатлениями от поездки, различными новостями, а также дать комментарий вышеизложенной некрасивой истории. Быть может, к ней уже и не стоит возвращаться, но пока Морозов не делал для прессы ни единого заявления.

ТО №73 (978) 22.04.2004

Такой успех дорогого стоит

Второй раз за последнее полугодие театр «Колесо» побывал на гастролях в Санкт-Петербурге. Избалованный зритель Северной Пальмиры с восторгом принял хит нынешнего театрального сезона – постановку Анатолия Морозова «Жозефина и Наполеон».

Два показа на сцене одного из крупнейших Дворцов культуры Петербурга «Выборгский», который считается престижной театральной площадкой города, были аншлаговыми, что принято считать необычным для провинциальных гастролеров. Инициатива же самих гастролей исходила от исполнительницы главной роли Анны Самохиной: все-таки актриса десять лет не выходила на театральную сцену, не появлялась перед питерской публикой. Конечно же, всем было интересно, что сейчас представляет собой кинозвезда, как она чувствует себя в рамках театрального проекта.

Впечатлениями о поездке с нами поделились главный режиссер «Колеса» Анатолий Морозов и исполнитель главной роли Виктор Дмитриев.

Морозов: Петербургская публика отличается от любой другой публики – она холодная, чопорная, немножко присматривающаяся, такая может и уйти со спектакля. Естественно, начало и того, и другого спектакля было немножко настораживающим, но потом – чем дальше, тем больше – пошла реакция публики, затем эта реакция вообще стала ко второму действию удивительной, непонятной, актерам просто не давали говорить текст, реплики прерывались хохотом, аплодисментами. Спектакль закончился совершенным триумфом. Такой яркой реакции я не припомню, даже когда мы смотрели другие спектакли в Петербурге. Актеров не отпускали минут пятнадцать после того, как уже закончилась музыка, а зрительный зал все стоял, аплодировал, вызывал и просто бисировал, кричал и орал – успех был просто феноменальный. Можно было подумать, что это успех звезды, Самохина очень достойно существует в нашем театре, в нашем спектакле, но в Питере большой интерес, уважение, восхищение имели и наши актеры – в частности, Виктор Дмитриев, исполнитель роли Наполеона, просто произвел фурор. Там было много публики из разных театров, и все говорили о неожиданном, интересном, человечном, каком-то больном, очень глубоком и добром решении образа Наполеона. Очень понравилась работа Евгения Князева, Андрея Амшинского, и небольшие роли, сыгранные в спектакле – и Алексея Солодянкина, и яркие эпизоды с Валерием Логутенко.

Дмитриев: После спектакля я задал Самохиной вопрос: «Аня, ну что?» Она: «Ой, Виктор Васильевич, вы знаете, решалось это трудно, но, честно говоря, я так себя хвалю за то, что я все-таки решилась на такой поступок. Я надеюсь, что мы осенью встретимся и снова будем вместе, будем играть!»

Морозов: Вот видите, она вам сказала то, что мне не сказала. Напрямую я ее не спрашивал, но то, что у нее осталось ощущение какого-то праздника и, что мне очень приятно, не было ощущения: вот она «звезда», а тут вроде как бы кордебалет. Нет, они были все на равных, в каких-то сценах брала на себя инициативу она, какие-то сцены брал на себя Дмитриев, какие-то сцены Князев. Ансамбль состоял из того, что каждый имел свою тему, свою четко прописанную, пропетую мелодию в этом оркестре. Обычно такого успеха в жизни актеров или режиссеров не так много. Если выезжаешь в Москву или в Питер, когда смотрят очень придирчиво, иметь такой успех – это дорогого стоит, и я хотел бы, чтобы это впечатление осталось в душе.

Корр.: По воле режиссера у Наполеона получилось две Жозефины. Какие были сложности и нюансы, тонкости работы с разными актрисами?

Дмитриев: Честно могу признаться, было тяжеловато. Материал объемный, роль свыше 60 страниц текста. И у Самохиной, и у Ольги Самарцевой – разный подход к роли, разные мизансцены, на первых репетициях приходилось непросто. Но обе актрисы – прекраснейшие Жозефины, мне с ними было очень легко. И тяжело было. В конце концов мы нашли общий язык. Одна Жозефина на первых порах на репетициях была более мощной и подготовленной – я имею в виду Самарцеву, которая на лету схватывала все, что говорил Анатолий Афанасьевич и что просил я. А Аню на первых репетициях я отводил в сторонку, какое-то у меня неудобство было с ней как с партнером, и я ей подсказывал по той или иной мизансцене некие детали. Поэтому, конечно, с Олей вначале мне было гораздо уютней на репетициях. Ау Ани – у нее был какой-то протест, она все видела по-другому, потому что она не слышала еще первое время Анатолия Афанасьевича. Может, она слышала, но не понимала, не принимала его так точно.

Морозов: Они не являются тенью одна другой, они не являются дублерами, потому что каждая из них очень индивидуально решает свой образ: зритель видит, казалось бы, два разных спектакля, но с одной эмоциональной направленностью. Для меня реализовалось мое ощущение того театра, каким я его чувствую. Я рад, что здесь те актеры, которые веруют в это. В каждом оркестре должны быть те инструменты, по которым ориентируются. В принципе, такими «первыми скрипками» являются несколько человек. Среди них, конечно, и Виктор Дмитриев, и Ольга Самарцева – то есть те люди, которые определяют уровень театра. Еще совсем недавно многие думали, что театр умрет. Но театр не умирает, театр живет. И то, что мы утвердили «Колесо» и город Тольятти на питерской сцене дважды в этом полугодии – лично я, как режиссер, этим горжусь.

ТО №82 (987) 08.05.2004

Послевкусие конфликта

Не так давно на страницах газеты рассказывалось о неприятном конфликте, случившемся в театре «Колесо»: директор театра Владимир Ястребов причинил физический ущерб заведующему постановочной частью «Колеса» ОлегуДядюченко. Вслед за публикацией материала в адрес редакции поступило письмо за подписью завлита театра Ирины Портновой, которое мы приводим с некоторыми сокращениями.

«Я присутствовала и на встрече творческого совета с директором департамента культуры Владимиром Колосовым (по поводу этого конфликта), на заседании комиссии по этому делу, которую посетила добрая половина коллектива, и на собрании трудового коллектива театра. То есть знаю эту историю изначально и имею достаточно объективную картину происшедшего.

3 апреля шел спектакль «Жозефина и Наполеон» с участием Анны Самохиной. Все присутствовавшие на спектакле занимались своим делом: зрители смотрели спектакль, актеры играли, цеха работали. Однако за кулисами успели заметить, что изредка появляющийся здесь директор изрядно навеселе. Отметим, что все это было задолго до фуршета, который состоялся после спектакля и на который все остальные работники театра, в том числе и Олег Дядюченко, в отличие от Ястребова, пришли трезвыми. С чего начался непосредственно конфликт – никто точно сказать не может. Вроде бы Ястребов высказал сквозь зубы свое недовольство «театральной шушерой» (чему лично я, зная чванство и хамство В. Ястребова, охотно верю), а Дядюченко, услышав это, соответственно ответил. Конфликт сразу пресек Анатолий Морозов, главный режиссер театра, и все вроде бы успокоилось.

Однако когда через какое-то время Дядюченко, окруженный дамами, вышел покурить на площадку лестницы, вслед за ним выскочил Ястребов, и «прения сторон» возобновились. Увидев, что дело плохо и что мужчины начинают махать руками, зам. директора Л. Н. Никонова побежала звать на помощь. Прибежала второй зам. директора А. А. Алкеева, и общими усилиями мужчин удалось развести. Но в момент, когда все вроде бы успокоилось и Дядюченко стал уходить вверх по лестнице, Ястребов бросился на него со стены и, схватив за пояс и за шиворот, бросил с верху лестницы головой в стену. Сейчас Ястребов все это преподносит как случайность: мол, Дядюченко оступился и свидетелей этому не было. А я, бедняга, защищался. Только на «защищающемся» Ястребове наутро не было ни царапиНЫ, а О. Б. Дядюченко по сию пору находится на больничном, и чем все это кончится – неизвестно.

На собрании трудового коллектива, на котором присутствовало более ста человек, людьми было высказано все, что они думают о «руководстве» Ястребова. Заместитель мэра Надежда Хитун была в ужасе от того, что услышала, и просила коллектив простить ее за то, что подобный человек вошел в театр. Добиваясь этой должности, В. Я. Ястребов обещал и руководству, и коллективу театра, что он будет рьяно исполнять свои обязанности: искать спонсоров, заниматься ремонтом здания и техническими вопросами (что и входит в сферу его компетенции).

За пять месяцев руководства В. Я. Ястребов не сделал для театра ничего, кроме того что уменьшил на треть зарплаты всех работников театра (кроме своей, естественно) и создал себе среду обитания: поменял мебель в кабинете, установил видеомонитор, свозил жену в Петербург (на гастроли театра) и себя, любимого, во Францию (на деньги, выданные под театр).

О таких мелочах, как шины для личной машины, кофе, минералка и бесплатный обед в театральной столовой (за который все остальные платят наличными), и говорить не стоит. Ястребов считал, что все это почему-то должно быть оплачено театром. Видимо, за радость встречи с ним.

Чванство, хамство, ложь, патологическая жадность, лень – вот и все «достоинства» нового руководителя, о которых говорилось на собрании коллектива. Дикий, неслыханной формы конфликт лишь вынес на поверхность то, что, может быть, при другом стечении обстоятельств долго тлело бы внутри, но рано или поздно кончилось бы драматически.

Городу Тольятти и театру «Колесо» крупно повезло дважды. Первый раз – когда волею судьбы здесь появился Г. Б. Дроздов, имя которого теперь носит театр. И второй раз, когда в пору разброда и шатания (после смерти Дроздова), в пору, когда казалось, что уже ничего хорошего быть не может, удалось убедить А. А. Морозова возглавить театр. Если бы не он, может быть, и театра сейчас уже не было бы. А театр есть! Есть спектакли, на которые люди пытаются достать билеты, есть гастроли в Петербурге, есть победы на конкурсе в СТД, есть участие в фестивалях. Есть работа! Настоящая, полнокровная театральная жизнь! Только упаси нас Бог от еще одного Ястребова, а заодно и от людей, которые берутся «с налету» рассуждать о том, что требует долгого и терпеливого разбора. Газета «Тольяттинское обозрение» всю жизнь боролась со всякой подлостью, и призывы наподобие «и тот виноват, и другой виноват» выглядят по меньшей мере странно. Искалечили тебя, оболгали, обокрали – сам виноват! Очень удобная позиция, особенно для заказного материала.

Но у меня и у подавляющего большинства коллектива театра «Колесо» позиция другая. Настоятельно прошу довести ее до сведения ваших читателей (и наших зрителей тоже) – они имеют право знать правду.

Зав. лит. частью театра «Колесо» И. М. Портнова».

Как нам стало известно, в ближайшее время Владимир Ястребов приступит к своим новым обязанностям: специально для него в Тольяттинской филармонии создали должность заместителя директора по перспективному развитию. Во всяком случае, по утверждению директора филармонии Урала Шарипова, Ястребов сам изъявил желание работать именно на этом месте. В недавней беседе Владимир Яковлевич сетовал, что многие после происшедшего отвернулись от него, но настоящие друзья протянули руку помощи. Урал Шарипов прокомментировал ситуацию следующим образом: «Человек должен где-то работать. Это естественно. На страницах СМИ уже и так достаточно расписали эту историю. Зачем к ней возвращаться? Для того чтобы написать: „Вот, теперь он устроился туда-то“? Ладно, пишите и поставьте на этом жирную точку».

Естественно, и театру «Колесо», и самому Ястребову хочется скорее забыть обо всем происшедшем, но, как говаривал совсем по другому поводу Анатолий Морозов: «Послевкусие осталось».

ТО №84 (989) 13.05.2004