Текст книги "Театры Тольятти. Том 1"

Премьеры и юбилеи

Вчера состоялось открытие ХХII творческого сезона в драматическом театре «Колесо» имени Глеба Дроздова.

В минувшем сезоне из театра ушли двое ведущих актеров среднего возраста – Андрей Амшинский и Елена Родионова. Но к нынешнему сезону труппа пополнилась сразу восемью актерами. В том числе в театр вернулся ученик Глеба Дроздова Сергей Максимов. В ХХI театральном сезоне он уже сыграл главную роль в спектакле «Шинель». 15 сентября труппа театра отправляется на гастроли в Москву по приглашению руководителя театра «Et Cetera» Александра Калягина. Тольяттинцы представят вниманию столичной публики спектакль «Варшавская мелодия». На спектакле будет присутствовать режиссер-постановщик Петр Монастырский, а также столичные актрисы, которые ранее работали в этом спектакле в московских театрах – Вера Алентова, Юлия Борисова, Татьяна Шмыга. Возможно, на спектакле будет присутствовать и автор легендарной пьесы 1960-х годов Леонид Зорин.

Сезон открывается двумя премьерами. В Автозаводском филиале театра поставлен спектакль по сказкам Сергея Козлова «Правда, мы будем всегда?» Кстати, Козлов – автор любимой уже несколькими поколениями зрителей сказки «Ежик в тумане». Там же в конце сентября ожидается премьера спектакля по пьесе Александра Вампилова «Утиная охота». По скромному уверению советника художественной коллегии по репертуару театра «Колесо» Михаила Чумаченко, это его лучший спектакль за всю творческую деятельность. Так, во всяком случае, на него отреагировали московские критики из Союза театральных деятелей. Кроме того, театр готовится к юбилею народной артистки России Натальи Дроздовой, который отметят в ноябре. Специально будет поставлен бенефисный спектакль «Все врут календари», в котором драматургическая основа будет адаптирована к реалиям тольяттинского театра, а также будет восстановлен спектакль Глеба Дроздова «Вальс одиноких». Юбилей в этом году отметила Вета Репина (кстати, в прошлом году она отмечала 40-летие творческой деятельности). Также грядет 60-летний юбилей заслуженного артиста УССР Юрия Ганюшкина. 27 марта следующего года, в Международный день театра, театральный композитор Алексей Пономарев также к своей круглой дате, которую обычно не отмечают, проводит свой бенефис. Планируется привлечение практически всех тольяттинских музыкантов, действие будет происходить целый день, ожидается участие знаменитостей.

В январе на базе театра «Колесо» будет осуществлен уникальный проект. Из Екатеринбурга приглашен руководитель международного фестиваля «Реальный театр» Олег Лоевский – знаковая фигура в российском театральном сообществе. Им будет привлечено шесть режиссеров, которые за три дня работы осуществят экспресс-постановки шести различных пьес. Причем в работе над ними планируется задействовать максимальное количество актеров всех тольяттинских театров. Затем в течение двух дней зрители смогут увидеть окончательный вариант данного этапа работы. По итогам одна из пьес войдет в репертуар театра «Колесо», естественно, уже не в виде экспресс-показа, а в качестве полноформатного спектакля. Помимо собственно репертуарных планов, в театре в течение сезона ожидается осуществление всевозможных проектов, в том числе обмен спектаклями с дружественными театрами. О наиболее интересных и ярких событиях мы расскажем уже в самое ближайшее время.

ТО №33 (1780) 11.09.2009

В гостях у Калягина

Драматический театр «Колесо» имени Глеба Дроздова вернулся с успешных московских гастролей. На сцене театра «Et cetera» под руководством знаменитого Александра Калягина был показан спектакль «Варшавская мелодия», созданный по пьесе классика советской драматургии Леонида Зорина в постановке народного артиста СССР, лауреата государственных премий СССР и РСФСР Петра Монастырского. Главные роли в спектакле исполнили Олег Ринге и Елена Малышева. В Тольятти премьера состоялась 23 февраля 2007 года. Один из участников спектакля, режиссер и актер театра «Колесо» Олег Ринге рассказал нам не только о поездке в Москву. В беседе мы постарались затронуть ряд других тем, касающихся театральной деятельности.

– На какой площадке проходил спектакль?

– «Варшавскую мелодию» играли в театре «Et cetera» на большой сцене. Площадка замечательная во всех отношениях, от нашей мало отличается по звуку. Поэтому нам было удобно там работать, не приходилось ни форсировать звуковое пространство, ни приспосабливаться к маленькому залу. Что касается самого театра, он, конечно, великолепен: шестиэтажное здание рядом со станцией метро «Чистые пруды», плюс внизу, если не ошибаюсь, еще два этажа. Калягин еще достраивает его, там будут какие-то цеха – пошивочный, бутафорский ит. д.

– Предполагалось, что на спектакле будут присутствовать некие VIP-персоны, в том числе актрисы, которые некогда играли в спектакле по этой пьесе Леонида Зорина…

– Была приглашена народная артистка СССР Юлия Константиновна Борисова, она играла роль Гели в паре с Михаилом Ульяновым еще в те давние времена, когда пьеса была написана. Мы после спектакля подарили ей цветы, спустились в зал. Великолепный человек, потрясающая актриса. После спектакля Юлия Константиновна пришла к нам в гримуборную, и мы где-то минут 10—15 общались. Она говорила, что ей очень тяжело было смотреть спектакль, потому что каждая реплика моей партнерши ей знакома. Делилась впечатлением, что все замечательно, что ей очень понравилось… Затем подходила критик Вера Максимова, легенда театроведческого искусства, и она нам тоже много хороших слов говорила. Конечно, подсказывала что-то, что нужно сделать, какой там текст мы убрали, какую фразочку она бы вернула, что бы она сыграла по-другому. Сказала, что второй акт мы играем идеально. Моя партнерша Ира Малышева оценила ее подсказки – какие-то вещи для нас действительно стали более понятными.

– Насколько была увлекательна, интересна работа с Монастырским в плане опыта?

– Я не буду лукавить: не скажу, что мне работалось с Петром Львовичем легко или вольготно. Я этого не скрывал ни на одной пресс-конференции, потому что всегда задают один и тот же вопрос: «Монастырский – деспот?» Нет, он не деспот, с ним можно работать, но я работал достаточно тяжело. По всей видимости, из-за того, что у меня тоже режиссерское образование и где-то в чем-то я с ним не соглашался. Но чем мне импонирует Монастырский: человек обладает основой режиссуры, она заложена в его корнях. Ведь молодые режиссеры сегодня частенько грешат: не могут проанализировать пьесу и помочь актеру, поднять планку, к которой нужно стремиться. И актер вынужден выплывать сам. У Монастырского анализ пьесы на месте, он подсказывает достаточно точные вещи, и поэтому все сложности работы сглаживаются тем, что мы добиваемся определенного результата.

– Произошла ли какая-то трансформация спектакля за два года его существования? Как мне казалось, в постановке не очень корректно была отражена эпоха – там присутствовали реалии из 1970-х годов, хотя речь идет о более раннем периоде.

– Да, я очень много спорил с Петром Львовичем, например, по поводу того, что в 1946 году не было приемников, беспроводное радио появилось гораздо позже. Имелись проводное радио, репродукторы – такие круглые, черные, в каждом доме. Мне было тяжело что-то доказать ему, потому что он достаточно жесток в своих решениях. Я попросил наших специалистов сделать репродуктор, и я надеюсь, что мы поправим эту ситуацию. Мы подыскали часы – более точные, в духе того времени, не было «командирских» в то время. Еще не устраивают сапоги, которые носит мой персонаж. В жизни голенище очень точно подгоняется под ногу, иначе сапоги натирают. Но я, к сожалению, этого исправить не могу, потому что на сцене я специально ношу обувь на два-три размера больше, чтобы быстро ее снимать при переодевании.

– Я служил на территории Польши, аннексированной после пакта Риббентропа-Молотова, поэтому мне знакома определенная языковая среда. Ирине Малышевой я говорил: поляки не так разговаривают, у них другой акцент. В советских фильмах показывают, например, как какой-то актер изображает Сталина – там у него и азербайджанский, и осетинский акцент и так далее. Вроде тоже кавказские народы, но некая градация все же присутствует.

– На самом деле, сложность была какого характера – где сейчас найти полячку, которая говорит на русском, чтобы подсмотреть, как она себя ведет, подслушать ее акцент? Тольятти не центр, не Москва, где можно найти кого угодно. Все, что касается акцентов и польских слов – это все Монастырский, потому что он достаточно продолжительное время работал в Польше, там ставил ту же «Варшавскую мелодию» и ряд других спектаклей. Даже какие-то польские награды у него есть. Поэтому когда Ирина на репетициях начала пробовать какой-то акцентик, шипящее произношение согласных, ударения на предпоследний слог, он закреплял за ней то, что она делала. Зрителям, которые ни разу не слышали полячек, нравится. Они высказывают Ирине комплименты: «Как только вы можете два часа держать этот акцент! Вы, наверное, в жизни так разговариваете теперь?» А детализация в данном случае, я думаю, не так принципиальна. Хотя если бы мы в Польшу поехали, или в зале был такой зритель, как вы, обязательно несоответствие заметили бы.

– После премьеры спектакля «Утиная охота» в нынешнем театральном сезоне у Олега Ринге еще будут режиссерские, актерские работы?

– Очень сложный вопрос. К сожалению, сейчас непростое время, имеются большие финансовые сложности, и мы пока сами не знаем, что у нас получится и каким образом нам расправлять сезон в плане репертуара. Безусловно, хотелось бы что-то поставить. В прошлом сезоне у меня было три постановки. Если в текущем сезоне будет одна, это уже очень хорошо. В плане актерских работ – играю сейчас в пьесе Вампилова. Что будет дальше – тоже непонятно. Наверняка какая-то сказка новогодняя, потому что детям нужно на Новый год сделать праздник. Приедет мастерская знаменитого театрального деятеля, руководителя международного фестиваля «Реальный театр» Олега Лоевского, здесь он неделю будет находиться, пройдут читки пьес. И мне бы очень хотелось с ним поработать, пообщаться.

– В начале года «ТО» публиковало материал «Хочу сниматься в кино», где в качестве одного из тольяттинских актеров, попавших на всероссийский экран, присутствует и Олег Ринге. Насколько я помню, ролями были небольшой эпизод в сериале «Апостол» и забавный эпизод в ситкоме «Наша Russia». Где-то еще удалось засветиться, или, может быть, планируется что-то?

– С актерами, которые работают не в Москве, тяжело. Их надо приглашать, привозить, селить, увозить. Поэтому у меня в этом плане связи прерваны. Но совсем недавно позвонили ассистенты по актерам режиссера Досталя, он будет снимать проект «Раскол» – исторический фильм на десять серий. Что-то связанное с монахами, с дореволюционной Россией, древними временами. Узнали, где я, готов ли я выехать и так далее. Я сказал: да, без проблем, звоните заранее, если надо, я буду выезжать на пробы. Съемки осенне-зимнего периода планируются с октября-ноября. Затем будет еще весенний период. Других планов в кино пока нет.

ТО №35 (1782) 25.09.2009

«Гамлет» эпохи развитого социализма

В драматическом театре «Колесо» имени Глеба Дроздова состоялась премьера спектакля «Утиная охота».

Постановку по легендарной пьесе 1960-х годов драматурга Александра Вампилова срежиссировал Михаил Чумаченко. В череде премьер последних лет это одна из значительных удач театра. «В пьесе есть все, что нужно „лишнему человеку“ – классический любовный треугольник со страдающей женой и романтической возлюбленной, заедающая среда, нереализованные возможности героя, удивительное соединение в нем душевной тонкости и черствости, наконец, хрустальная мечта убежать от пошлости и рутины жизни», – пишут в аннотациях к литературному произведению. «Утиная охота» входит в двадцатку важнейших русских книг ХХ века, которые в обязательном порядке следует прочитать если уж не интеллигентному, то хотя бы образованному человеку. Магический окрас пьесе придает трагическая судьба автора, погибшего в достаточно молодом возрасте в 1972 году.

В принципе, пьеса довольно хорошо известна российскому зрителю – в основном за счет экранизаций и телеспектаклей. Правда, пару последних десятилетий и в театре, и в кино были востребованы несколько иные персонажи. На этом фоне можно смело утверждать: и театр «Колесо», и режиссер Чумаченко буквально вновь открывают гений Вампилова для современного зрителя.

Оценить режиссерские задумки и приемы, а также игру актеров можно, лишь посмотрев спектакль. Тольяттинская специфика постановки характерна только тем, что хотя героям пьесы далеко за тридцать, а то и под сорок, почти все роли в спектакле играют молодые актеры, не достигшие возраста, позволяющего играть «лишних людей» русской драматургии. Единственная возрастная роль в спектакле – персонаж по фамилии Кушак, здесь уже без вариантов, и ее на сцене «Колеса» воплотили в двух составах народный артист России Виктор Дмитриев и не так давно вернувшийся в театр после многолетнего перерыва актер Сергей Максимов. Главная же роль «внутреннего диссидента застойных времен» Виктора Зилова досталась актеру Олегу Ринге. Сыграть в подобной постановке, да еще и в такой роли – счастливый билет для актера, поскольку и сам литературный материал, и его главный герой были знаковыми величинами как для советского, так и для российского зрителя и читателя. Обычно после такого события у артиста, воплотившего этот образ на сцене, может возникнуть тягостная мысль, что лучшего ему в жизни больше не сыграть.

Накануне премьеры мы побеседовали с исполнителем главной роли в спектакле «Утиная охота» Олегом Ринге о его работе в новой постановке театра «Колесо».

– Почему, на ваш взгляд, режиссер-постановщик спектакля Михаил Чумаченко высказался, что за всю его творческую карьеру это его лучшая работа?

– Для меня «Утиная охота» – классика. Это удивительная пьеса, ее можно назвать «Гамлетом» ХХ века. Если посмотреть внимательно пьесу, то становится понятно: мы Вампилова вообще не выбрасываем. А материал достаточно объемный. Обычно пьесы мараются, я еще не видел ни одной постановки, чтобы мы не удалили какой-то текст, чтобы не потерялся темпоритм спектакля. Здесь же – без единой вымарки и в той хронологии, в которой написал Вампилов. В московских постановках переставляли сцены одну в другую, из конца в начало и так далее, а у Вампилова своеобразное построение сцен в виде воспоминаний главного героя. Мы же играем в четкой хронологии. И не хочется ни одну фразу Вампилова выбрасывать, потому что там все написано точно, грамотно, интересно. Чумаченко заставил нас выучить все дословно, не вставлять свой текст, играть точно по материалу автора. В итоге получилось не затянуто, интересно, не так, как ставилось до этого в стране. Я смотрел мхатовскую постановку с Константином Хабенским в главной роли – работа показалась мне достаточно интересной, но все-таки мы делаем другой спектакль.

– В 1979 году режиссер Виталий Мельников снял по этой пьесе фильм «Отпуск в сентябре» с Олегом Далем в главной роли. Мне еще до премьеры ряд персонажей высказывал: «Ну как после Олега Даля можно что-то такое смотреть?»

– Я видел этот фильм, я специально его пересматривал, так же, как я специально посмотрел постановку в МХАТе. Дело в том, что все время понимают пьесу «Утиная охота» как нечто чернушное, как будто человек замотался, закрутился в какой-то черной карусели, он алкоголик, он бабник, у него много женщин, у него есть любовницы. И вытаскивается именно это: темная сторона жизни замотала советского человека. Мы посмотрели с другой стороны: просто человек совершил ряд ошибок и не заметил, когда он их совершал, что именно он делал. И в финале, когда герой остается абсолютно один, перед ним открывается вся картина: события происходят в течение недолгого времени, от момента, когда он проснулся, до момента, когда он пытается застрелиться. А все остальные сцены – воспоминания из предыдущей жизни. Так вот, Зилов вспоминает, когда, где и какие ошибки он совершил, как запутался в этих ошибках. В фильме с Олегом Далем главный герой планомерно сбивается с пути. На мой взгляд, это неправильное понимание Вампилова, и здесь Чумаченко абсолютно прав. Мы разбирали эту пьесу очень тщательно, долго пробовались на те или иные роли. Мы приступили к репетициям только весной, а до этого примерно полгода занимались именно текстом, сидели над ним буквально часами, отвечали на множество вопросов. Очень много пробовали актеров, и Михаил Чумаченко пришел к выводу, что пьесу должен играть молодежный состав, там много выпускников вуза, они первый год работают в «Колесе».

– Но там и возрастные актеры тоже присутствуют.

– Кушака, естественно, не может играть студент, его играют Виктор Дмитриев и Сергей Максимов. Безусловно, данная роль для зрелого актера. А в основном все молодые. Старше меня никого нет.

Р.S.: Не хочется никого обижать, но придется. Во всяком случае, мне сложно обойтись без этой реплики. За последние несколько лет, с момента ухода из театра главного режиссера Анатолия Морозова, единственной хоть немного значимой работой мне видится спектакль «Лавина» в постановке режиссера Линаса Зайкаускаса по пьесе турецкого автора Тунджера Джудженоглу. С приходом в «Колесо» Михаила Чумаченко, его официальная должность – советник художественной коллегии по репертуару театра «Колесо», можно говорить о возрождении интереса именно к режиссерским работам.

ТО №36 (1783) 02.10.2009

Актеру остается признание…

Как всегда бенефис – это не только праздник для юбиляра, но и во многом – для зрителей. Поэтому неудивительно, что заслуженная артистка России Ольга Самарцева свой день рождения, 11 сентября, встретит на сцене родного для нее драматического театра «Колесо» имени Глеба Дроздова.

В этот особый для актрисы день зрители увидят чисто английский детектив, насыщенный психологизмом и неожиданными поворотами – «Условия диктует леди» в постановке Михаила Фейгина. Партнером в изящном дуэте выступит народный артист России Виктор Дмитриев. Обязательный спутник бенефисов – действо с изящным названием дивертисмент, включающий в себя и чествование юбиляра, и веселый капустник.

Актерская судьба Ольги Самарцевой связана с «Колесом» с момента основания театра. Правда, в 1990-е годы Ольга Ивановна на несколько лет отошла от театральной деятельности, чтобы затем вернуться к ней вновь. В творческом багаже актрисы – около 40 спектаклей, воплощенных на знаменитой «колесовской» сцене. Здесь и комедия положений «Пижама на шестерых», и психологическая драма «Лавина», и историческая фантазия «Жозефина и Наполеон», социальная драма «Между чашей и губами», эпическая мелодрама «Наш городОК», всего и не перечислишь. Неудивительно, что Ольга Самарцева занята в столь разнообразном репертуаре: актерский диапазон нынешнего юбиляра весьма широк.

Нелишне напомнить, что в этот день Ольгу Ивановну обязательно поздравят и ее ученики, ведь она является педагогом по сценической речи в театре «Колесо», а также преподавателем Тольяттинского института искусств по дисциплинам «Мастерство актера» и «Сценическая речь».

Накануне бенефиса мы не упустили возможность взять у юбиляра небольшое интервью.

– Когда вам пришла идея ступить на актерскую стезю?

– Еще в детстве. Я росла в творческой семье, у меня мама и тетка очень хорошо пели, отец знал наизусть Пушкина, Лермонтова, Блока. К тому же я совсем недавно узнала, что он воспитывался в такой, можно сказать, офицерской «белогвардейской» семье, что он всегда скрывал. У него даже была гувернантка. При этом моя бабушка, его мать, была совсем неграмотная. Моя тетка закончила в Питере мединститут, дядька, папин младший брат, тоже получил высшее образование… – как бы все они были грамотные. А отец был рабочим, но у него был какой-то такой особый интеллект. С детства мы пели песни, читали стихи, я знала Пушкина, Лермонтова. Меня всегда ставили на стульчик, чтобы я прочла что-нибудь наизусть. Когда я училась в школе, на нашем местном телевидении вышла пионерская передача «Орлята», и меня пригласили ее вести. Вскоре мне захотелось в театр, и я стала ходить в народные кружки. Потом Таня Веденеева, ныне известная телеведущая, которая вела тогда комсомольскую передачу «Ровесник», уехала в Москву (мы учились в одной школе), и я заняла ее место. Так что я практически до 10-го класса была «публичным лицом» на телевидении. Параллельно я была кандидатом в мастера спорта по художественной гимнастике. Я никогда не знала математику, технические науки были не для меня, и у меня было два выбора: либо пойти в художественную гимнастику, потому что я обладала какими-то талантами в этой сфере, меня называли «гуттаперчевая девочка», либо пойти в театр. Ну, с гимнастикой было покончено одноразово, поэтому остался театр, и других «мечт» не было. Хотя в театральный я поступила не сразу: я пробовала в Москву, первый год не прошла, второй год не прошла – поступила в Саратовское театральное училище, где проучилась год. И, когда я уже не прошла в третий год в Москве, потому что был очень большой отбор, я поехала в Воронеж. Слава Богу, в Москве встретила профессоров – Бориса Григорьевича Кульнева и Ольгу Ивановну Старостину, которые открыли в Воронеже факультет при государственном институте искусств. Они меня увидели в Москве и пригласили.

– Получается – все произошло естественным путем, не было мучительного выбора?..

– Нет, не было. Ни-ког-да.

– После получения профильного образования какой был ваш первый театр?

– Когда мы учились в институте, у меня была такая характерная внешность… Хотя приглашали многие театры – и Прибалтика приглашала, Ленинград по тем временам приглашал, сибирские театры приглашали очень много… И вдруг приехал режиссер из Волгограда – Петр Иванович Слюсарев. Он был другом Глеба Борисовича Дроздова, у которого я заканчивала курс, потому что набирали нас одни педагоги, а заканчивали мы у Глеба Борисовича. И выбора не было тоже – «родные стены», – я уехала в Волгоград, мой родной город, и девять лет там проработала.

– Какие первые роли были запоминающимися?

– Так получилось, в Волгоградском драматическом театре я сразу пришла на главные роли. Первая моя дебютная роль – Саша Глебова в «Старом доме» Алексея Казанцева. Потом прошло много-много времени, а он, оказывается, отсматривал свои спектакли, и он мне даже сделал комплимент, что я одна из лучших исполнительниц Саши Глебовой в его пьесе. А потом как-то быстро получилось, что я вошла в весь репертуар. Естественно, было очень много ролей. Были такие спектакли, в которых мне пришлось переиграть, например, все женские роли – поэтапно. Например, «Татуированная роза»: я сыграла там сначала массовку «черных женщин», потом молодую Розу, потом Эстелу Хогенгартен, потом главную героиню. То же самое было в спектакле «Моя профессия – сеньор из общества», там восемь любящих женщин, четыре из них я точно сыграла. Было очень много запоминающихся работ в Волгограде. Это был период расцвета, становления, это первые награды, это было престижно. И вдруг за одну из ролей в «Зыковых» Горького на фестивале горьковской драматургии я получаю премию за лучшую женскую роль, меня сразу награждают орденом «Знак почета». В общем, мне открылись многие двери. Я поехала на первый съезд Союза театральных деятелей России (тогда еще был СССР). Там встретила Глеба Борисовича Дроздова, который в то время жил в Ярославле, но был вне театра. Мы пригласили его на постановку в Волгоград. Со мной был начальник управления культуры, я их представила друг другу, и он предложил Глебу Борисовичу приехать к нам на постановку. Он посмотрел наш театр… В это время Дроздов организовал в Ярославле студию из «крепких» актеров – которые ныне являются основателями нашего театра «Колесо»… В Волгоградском театре в это время была такая «внутренняя революция» – перемещение руководства и так далее, и мне было предложено стать директором. Я, естественно, позвонила Учителю – посоветоваться, и он мне сказал: «Самарцева, ты хорошая артистка, тебе нужно работать на сцене. Приезжай, я тут как раз организовываю театр». И я буквально приехала в начале февраля в Ярославль, в студию (даже не в театр, а в студию), а уже 2 марта 1988 года был издан приказ об организации Тольяттинского театра.

– Расскажите о режиссерах, с которыми вы пересекались по работе и которые наложили наиболее значительный отпечаток на вашу творческую судьбу?

– Первый режиссер и Учитель – это Глеб Борисович Дроздов, который дал основу профессии, который научил ремеслу. Если студенты зачастую учатся у педагогов, которые не имеют отношения к театру, то мы учились у настоящего режиссера, и сразу постигали азы общения с режиссурой. Следующий режиссер, который тоже принял участие в моем становлении, был Петр Иванович Слюсарев в Волгоградском драматическом театре: я всегда думала, что я характерная актриса, а он открыл во мне именно «героиню». Еще был режиссер, который работал в Волгоградском театре – Виталий Меньших. Это был «мой» режиссер, который даже весь свой репертуар, который он ставил, планировал с учетом того, что я буду играть у него главные роли. И вот ему я конечно тоже очень благодарна – именно за тот репертуарный лист, который я имела за девять лет работы в Волгоградском театре. Естественно, я считаю, тоже Учитель и мой самый любимый режиссер – это Анатолий Афанасьевич Морозов, который работал здесь, в «Колесе», режиссером пять лет, и вот именно с ним произошло мое становление актрисы, обладающей психологизмом. Он научил меня жить на сцене – не просто играть роль, а проживать ее. И те тонкие паузы, те моменты молчания, проживания – это было очень ценно. Анатолий Афанасьевич научил меня жить не тем текстом, который написал автор, а над ним. Потому что мы всегда в жизни думаем одно, делаем другое, а говорим третье. И вот именно та самая жизнь, которая происходит над этим самым текстом – это очень важно. Актер, который умеет этим владеть, считается талантливым, гениальным. И последний мой опыт работы – это Михаил Фейгин, режиссер из Москвы. Работать с ним было очень трудно, потому что это режиссер несколько другой школы, но – творческая личность и художник, который знает, что он делает. И он своего достигает. Не люблю слова «добивается» – достигает. В результате у нас получился очень хороший спектакль «Кровавая свадьба» по Гарсия Лорке, где у меня главная роль. И потом было два опыта работы с ним – над комедией «Прибайкальская кадриль» и мой бенефисный спектакль «Условия диктует леди», который мы сделали в жутко сжатые сроки, буквально за девять дней. И когда я впала в какую-то истерику и сказала, что этого не бывает, это невозможно – он, глядя мне в глаза, сказал: «Ольга Ивановна, с вами – возможно!» Поэтому мы сделали этот спектакль.

– Хотел спросить о спектаклях, которые по каким-то причинам сошли с репертуара, но в которые бы вам хотелось еще «окунуться». Есть ли какой-то перечень спектаклей, которые вы считаете очень важными для своей актерской карьеры?

– Если брать момент возвращения в Тольятти, то это, естественно, первая моя главная роль, которую я здесь сыграла, и последняя работа Глеба Борисовича Дроздова – королева Елизавета в «Марии Стюарт». Она тоже значимая, за нее я получила театральную премию «Самарская муза». Хотелось бы еще поиграть таких ролей. Я бы с удовольствием еще играла в этом спектакле, потому что чем больше ты его играешь, тем больше вскрываешь в себе жизненно важные черты для раскрытия образа Елизаветы. Я не играла ее как королеву, я играла ее как женщину. Потому что женское начало всегда берет свое – будь ты руководителем или подчиненным, оно все равно вскрывается. Последующий этап – это, конечно же, спектакли с Морозовым, которые хотелось бы и хотелось бы проживать. Первый из них – это «Русская рулетка» – спектакль, который тоже получил много премий: и Гран-при «Фестиваля на Волге», и «Самый яркий дуэт» Международного фестиваля в Белгороде «Актеры России – Михаилу Щепкину». Очень хороший был спектакль у нас, яркий. Естественно, такие спектакли как «Кин IV» (очень жаль, что сошел с репертуара), «Между чашей и губами»… А «Наш городок» – какой был великолепный спектакль! Хотелось бы, конечно, побольше таких серьезных работ. Да, я понимаю: комедии – это комедии. Но запоминающаяся роль, конечно – это «Кровавая свадьба», – спектакль, который требует огромных эмоциональных затрат. Но когда ты выходишь, и «отдаешь» себя зрителю, и ты понимаешь, что зритель это принимает – это, конечно, дорогого стоит.

– Мы уже говорили, что ваше появление в актерской профессии сложилось естественным образом. И все же: если бы не актерство – чем бы иным вы могли заняться?

– Не будем себя хвалить: талантливый человек талантлив во всем. И когда я уходила из театра, занималась бизнесом – я тоже это делала талантливо, и у меня это получалось. Я могла бы быть и руководителем, и бизнесменом хорошим. И, наверное, я бы могла быть хорошим педагогом.

– Перейдем ко дню сегодняшнему. Бенефисным спектаклем будет «Условия диктует леди». Почему был выбран именно этот спектакль, что это за материал, что ожидать зрителям от бенефиса и от вашей работы в этом спектакле?

– Спектакль особенно не выбирался, пьеса была предложена режиссером. Но – эта пьеса на двоих, и она, естественно – бенефисная. Потому что когда два актера на сцене, то тут уже проявляется все мастерство. Почему английский детектив? Ну, как-то по жизни мне всегда удавались западные роли, меня всегда называли, особенно в молодости, «актрисой западного репертуара». А эта пьеса позволяет раскрыть именно какие-то профессиональные качества. Там так выстроен этот детектив, что с каждой картиной по-другому раскрывают себя герои этой пьесы. Там выявляются их всевозможные грани, не одна какая-то краска, а очень много ярких красок, которые можно прожить на сцене и показать их зрителям. А так особенно мы не углублялись в какие-то там «поиски».

– Были ли какие-то роли, которые бы вам хотелось сыграть, но по каким-то причинам не сложилось. Или, может быть, наоборот – у вас есть наперед задумки, которые бы хотелось воплотить вне зависимости от того – предлагались ли они актеру или нет?

– Да, в разный период времени было такое состояние, когда мне хотелось играть одни роли, а они проходили мимо меня. И в Волгоградском театре это было, когда возникала какая-то пьеса в репертуаре театра, и мне хотелось ее сыграть, но ее играла другая актриса. И здесь такое же было неоднократно – то, что мне хотелось сыграть, вдруг куда-то уходило. А потом – возраст ведь… Сегодня театр молодеет с каждым днем, и уже какие-то роли, я понимаю, что уже и не сыграла бы. Но мне повезло в моей жизни, у меня очень богатый репертуар. Если кому-то показать репертуарный лист – это, наверное, мечта актрисы – то, что я поиграла. Да, мне не хватает классики на сегодняшний день. Да, я очень сожалею, что тот спектакль, который должен был быть на моем бенефисе пять лет назад – «Миллионерша» Бернарда Шоу, – такая яркая, очень тонкая роль, – конечно, мне бы хотелось такую роль тоже сыграть. В перспективе я думаю, что, если будет складываться нормально жизнь в театре, хотя она у нас и складывается на сегодняшний день нормально, но просто хочется режиссера, который был бы здешним, местным. Потому что у нас сейчас приезжие режиссеры – конечно, они ставят то, что они привозят с собой, то, что им удобно, прежние опробованные наработки. А так очень бы хотелось мне сыграть «Без вины виноватые» Островского – это моя давняя мечта. Конечно, есть такие роли, которые бы хотелось еще сыграть. И я еще могу их сыграть!