Текст книги "Театры Тольятти. Том 1"

От королевы до бомжа

Поскольку театр «Колесо» является лидером в городской театральной среде, то бенефис одного из основателей театра, его ведущей актрисы Натальи Дроздовой стал, пожалуй, важнейшим культурным событием уходящего года.

Три дня, три спектакля, плюс капустник собственно в день бенефиса – изматывающая, напряженная, но радостная работа. Поскольку спектакль «Сирена и Виктория» все еще идет (и давно) на сцене театра, мы подробнее остановимся лишь на премьере «Колеса» – спектакле «Лес», поставленном режиссером Сергеем Морозовым по пьесе классика русской литературы Александра Островского, а также расскажем о специально восстановленном к бенефису спектакле «Звезды на утреннем небе», с которого шестнадцать лет назад и начинался первый в городе профессиональный театр. Зритель, не попавший на бенефис, больше никогда не увидит этот спектакль в том актерском составе, в котором он игрался в последний раз. Разумеется, стоит рассказать и о капустнике после спектакля – такие вещи тоже не повторяются.

Парад интеллектуалов

«Лес» играется двумя составами актеров, поэтому с сожалением приходится констатировать, что удалось попасть лишь на сдачу спектакля, а не на саму премьеру, которая состоялась на следующий день. Для рецензента сложность анализа игры в двух составах заключается в том, что представление о спектакле не получается полным, если не удалось отследить работу всех актеров, занятых в постановке, поэтому игрой Виктора Дмитриева, Валерия Логутенко, Елены Осташковой и других, занятых в проекте, придется насладиться в следующий раз. К тому же и атмосфера на сдаче несколько иная, чем на премьере.

Билеты на предпремьерный показ закупило налоговое управление нашего города – оттого и утомительные речи, и поздравления друг друга перед спектаклем. Зрители перешептывались в зале:

– Как называется спектакль?

– «Лес».

– «Лес»?!

Шуршание фольги, лимонадное шипение, болтовня зрителей между собой и по мобильным телефонам, беспрестанные трели сотовых – все это сильно отвлекало от происходящего на сцене. Но настоящему гурману ничто не испортит аппетит.

Романсов громадье

Спектакль вызвал радостные ощущения, все здесь сложилось воедино: игра актеров, режиссерская работа, тревожная музыка Алексея Пономарева, интересные по своей конструкции костюмы персонажей (Елена Сафонова – художник по костюмам) … Но самым необычным было оформление сцены (художник-постановщик Роберт Акопов): опускался прозрачный занавес, за которым кипела придуманная жизнь, задник, состоящий из нескольких фрагментов, расписанный стилизованными рисунками «а ля Пушкин», перемещался вверх-вниз-вперед-назад, кружился диск сцены и актеры на ней. Казалось, помещение для пространства спектакля – не просто место, где актеры «ломают комедь», а одно из главных действующих лиц. Лишь немного смущало обилие песен и романсов, интенсивно насытивших все действо. Режиссер Серей Морозов – достаточно молодой человек, поэтому, быть может, вся эта музыкальная и литературная атрибутика кажется ему равно ветхозаветной стариной, но все же саму пьесу и романсы Петра Лещенко, Николая Агнивцева и других разделяют почти шестьдесят лет!

Дуэль – нон-стопом

Роль Натальи Дроздовой – вдова, богатая помещица Раиса Гурмыжская. По ходу спектакля ее персонаж неоднократно преображается самым кардинальным образом: то она наивная, воздушная, благодетельная фифа, которой восхищаются окрестные помещики, то вдруг она становится похотливой старухой, сгорающей от страсти к юному и глупому нахлебнику Буланову (актер Алексей Солодянкин), а то вдруг зритель видит ее в роли расчетливой, жесткой, циничной сквалыги, у которой нет добрых чувств ни к единому человеку, находящемуся в поле ее зрения.

Крайне любопытно выстроены в спектакле взаимоотношения персонажей – словно череда дуэлей пронзают они всю пьесу. Герои пикируются между собой, силясь перебороть друг друга в неравной схватке. Неразлучный дуэт и друзей, и соперников – бродячие актеры Счастливцев и Несчастливцев (Андрей Амшинский и Николай Козак). Строят они планы на будущее, мирятся, ссорятся, но никуда им не деться друг от друга. Что примечательно, как рассказывал Андрей Амшинский, много лет назад его отец играл в любительском театре именно роль Счастливцева, и именно об этой роли мечтал Андрей, и именно ее он сыграл в этот раз! С этих двух персонажей начинается спектакль, и далее дуэли чередуются одна за другой: Счастливцев – лакей Гурмыжской Карп (Сергей Худобенко), Гурмыжская – ключница Улита (Елена Родионова), Несчастливцев – Буланов, Несчастливцев – купец Восмибратов (Евгений Князев), Несчастливцев – бедная родственница барыни Аксюша (Ольга Самарцева-младшая), Несчастливцев – Гурмыжская. Да что это, в конце концов! Словно бенефис Николая Козака! (Шутка.)

Плакали все

В день бенефиса Натальи Степановны Дроздовой перед зданием театра образовалась вполне приличная автостоянка на пару сотен машин. В зале, заполненном до отказа, присутствовали почетные гости, ученики Натальи Степановны и основателя театра Глеба Дроздова, коллеги и друзья из Ярославля, Воронежа, Санкт-Петербурга, Москвы, Чебоксар, Болгарии. Именно в этот день публика не была случайной, что чувствовалось по особой атмосфере в зале. Спектакль «Звезды на утреннем небе» восстановили специально к бенефису в кратчайшие сроки. Актриса Лариса Окишева после спектакля, не в силах сдержать слез, сказала, что когда летом ей сообщили об этой безумной идее, она не поверила, что можно «дважды войти в одну реку». Из разных мест для участия в «прощальной гастроли» съехались актеры, некогда игравшие на подмостках «Колеса»: Евгений Кожевников, Светлана Саягова, Сергей Максимов, Елена Назаренко. Ныне из участников спектакля в театре работают лишь Наталья Дроздова и Вета Репина.

Еще день назад Наталья Степановна играла богатую сумасбродку, которой рукоплескал зал, когда она выходила на сцену в роскошном свадебном платье под ручку с совсем юным женишком. Сегодня персонаж Дроздовой был просто отвратителен: испитая проститутка Анна, в нестиранной тельняшке и драных трениках, с вечно нечесаными космами привечала в убогой коммуналке разнокалиберных жриц любви, высланных в год московской Олимпиады за 101-й километр – подальше от столицы. Диаметрально противоположная роль. Зритель аплодировал Дроздовой буквально в каждой мизансцене – на ее выход и уход. Щемящая игра актеров, трагическая история несчастных женщин вызывали приступы слез: плакал весь зал, не стесняясь друг друга…

Между Пушкиным и Касиловым

Едва закончился спектакль, еще не успели смолкнуть овации и высохнуть слезинки, как на сцену выскочил Сергей Мезенцев, тоже в прошлом актер «Колеса», и уморительным конферансом начал театральный капустник, посвященный всеми любимой актрисе. Пока Наталья Степановна стремительно приводила себя в гримерке в «бенефисный» вид, Сергей рассказал залу ее шуточную жизненную и творческую биографию, ведущую свое начало чуть ли не от Рюриковичей. Так, поведал Мезенцев, в свое время Наталья Дроздова, на короткой ноге общавшаяся с Пушкиным, посвятила ему такие строки:

 
Я помню чудное мгновенье:
Перед тобой явилась я
Как мимолетное виденье,
А ты не понял…
 

Максим Важов, Светлана Саягова, Александр Иванов и другие актеры (теперь уже из Москвы, Ярославля, Питера) разыгрывали уморительные сценки перед публикой, непрестанно осыпая виновницу торжества признаниями в любви, вспоминая гениального Глеба Дроздова. Прозвучали поздравления и от «Новых русских бабок» – Матрены и Цветочка. Правда, Игорь Касилов и Сергей Чванов появились перед зрителями в необычном для себя амплуа – в повседневной одежде, и исполнили для Натальи Степановны трогательную театральную песню в духе Макаревича. Зал взорвался от хохота и аплодисментов, когда Александр Иванов с молодыми коллегами мужского пола, буквально выдернув на сцену Дроздову и директора театра Татьяну Лакееву, исполнили перед ними зажигательный мужской стриптиз со всем его составляющими – «приватом» и вызовом объектов такого «подарка» на ответные действия.

Искренний небывалый подъем, радость, оживление не прекращались ни на минуту. Такие праздники бывают не часто. К счастью, для Натальи Дроздовой этот день – не подведение итогов, а повод встретиться с близкими и дорогими людьми. Бенефис состоялся в день рождения Глеба Борисовича Дроздова.

ТО №227 (1132) 02.12.2004

Красота против зла

Питерский драматург Андрей Кутерницкий, автор пьесы «Между чашей и губами», по которой не так давно состоялась премьера спектакля на сцене театра «Колесо», встретился в Тольятти со зрителями, а также с актерами, занятыми в постановке.

Двадцать лет назад Кутерницкий, чьи пьесы шли в 100 российских и 12 зарубежных театрах, неожиданно забросил драматургию и перешел на прозу. Первым драматургическим произведением, написанным им после длительного перерыва, стала именно пьеса «Между чашей и губами», которую тут же взяли к постановке несколько российских театров: помимо Тольятти, пьеса идет в Челябинске и Туле. На днях состоялась премьера в Самарском драмтеатре (режиссер Вячеслав Гвоздков, название самарской версии – «Ребята, я к вам!»), еще на одну премьеру Кутерницкий отправился из Тольятти прямиком в Оренбург.

Произведения Андрея Кутерницкого насыщены внутренним трагизмом, перед глазами зрителей и читателей проходят сложные характеры, человеческие судьбы. Немудрено, ведь за плечами автора очень даже приличный жизненный багаж: окончил мореходку, совершил два кругосветных плавания, четыре раза пересек экватор, объездил весь Северный Ледовитый океан… В «Чаше», как и в жизни, нет жесткого разграничения на «хорошо» и «плохо»: едва ли кто-то из участников истории подходит под определение «отрицательный персонаж», но и однозначно положительных персонажей в пьесе попросту не сыщешь. Молодой парень возвращается калекой после службы в Чечне. Его родители заняты сами собой, не в силах справиться с собственными проблемами, а не то что помочь сыну. Девушку, в которую он безответно влюблен, искренне страшит внимание молодого инвалида. Мир отмахивается от героя, да и юный максималист не хочет принимать условия, навязываемые ему сложившимися обстоятельствами.

В этот раз на спектакле в зале присутствовали зрители, некоторые из которых прошли Афганскую, Чеченскую войны, были приглашены солдатские матери. После спектакля состоялось чаепитие – творческая встреча с автором пьесы, режиссером спектакля, актерами, занятыми в постановке, и приглашенными зрителями.

Несмотря на актерскую игру, режиссерские наработки, достойный литературный материал, всегда присутствует некая настороженность по отношению к остросоциальной проблематике, загнанной в рамки искусства. Все-таки есть определенная опасность, оперируя подобным материалом, скатиться либо в плакатность, либо в бестактность. Поэтому непросто избежать предвзятого отношения к спектаклю, если в психотерапевтических целях ты сам гонишь от себя некоторые неудобные вопросы окружающей тебя реальности. Не знаю, хорошо ли, пусть даже языком искусства, напоминать матерям погибших солдат о пережитой ими трагедии?..

И главный режиссер «Колеса» Анатолий Морозов, и Андрей Кутерницкий – оба из Питера, но познакомились совсем недавно, договорившись о постановке новой пьесы. Правда, играть ее какое-то время было некому, пока в труппу не пришли такие актеры, как Николай Козак и Валерий Скорокосов. По признанию Морозова, во время работы над постановкой все очень волновались, потому что затрагивали больную тему. Ольга Самарцева-старшая, сыгравшая мать главного героя, заметила: «Пьеса жестокая, я даже не хотела в ней играть, потому что нелегко сыграть мать, потерявшую сына. Но любимому режиссеру я не могла отказать».

Анатолий Морозов даже во время чаепития не изменил себе, режиссируя формат встречи, вызывая на разговор то одних, то других персонажей, приоткрывая занавес творческой кухни театра. Возможно, такое общение, особенно для тех, кого коснулись последние локальные войны в нашей стране, являлось своеобразной терапией.

Морозов: Если мы не будем держаться друг друга, то все рухнет. Мы вас пригласили не только для того, чтобы напомнить тяжелые моменты вашей жизни. Была потребность не сыграть это, а прожить, вложить нечто свое. Хороший актер должен найти внутри себя то, что его волнует. Мне хотелось этим спектаклем, несмотря на его трагизм, сделать так, чтобы у зрителей в зале было ощущение, что мы выживем, несмотря ни на что.

Актриса Анастасия Каменская добавила: «Как бы тяжело ни было актерам, все равно мы уходим в гримерку, снимаем грим, костюм, для нас это игра. А люди, которые это пережили, которые не могут это снять, как вещь, как одежду – перед их мужеством я преклоняюсь».

Кто-то из взволнованных зрителей эмоционально попросил режиссера, чтобы в финале спектакля главный герой не исчезал в глубине сцены, когда всем понятно, что он бросается из окна. «Разверните его к зрителю!» – прозвучала просьба. Актер Николай Козак парировал: «Финал менять не будем, иначе это будет бразильская мелодрама. Нужно до конца дожать зрителя, чтобы сказать ему: ребята, все это очень серьезно!»

Наконец, и сам Андрей Кутерницкий немного рассказал о написанном им произведении:

– Мне хотелось написать трагедию, поскольку она всегда свежа, она не копирует жизнь. Если произведение копирует жизнь – оно плохое. Пьеса должна воспроизводить правду пьесы, а не жизни. Даже не вопросы нашего времени подтолкнули меня к этой пьесе. Однажды я увидел рядом сегодняшний камуфляж и платье ХIХ века с кринолином – я их совместил, и возникла красота. А если бы я написал пьесу, в которой погибли пятеро двадцатилетних молодых людей, и все восхищались бы красотой этой пьесы? Между тем такое произведение есть – это Шекспир, «Ромео и Джульетта». Искусство не подсказывает выход, ничему не учит, но дает возможность колоссального сопереживания. Конфликт не может быть решен на сцене, и мы растем, не разрешая конфликты: есть вечные вопросы, и они неразрешимы. Сильно переживаемая трагедия очищает человека. Я хотел, чтобы это была красивая история, чтобы в ней не было никакого натурализма. Человека меняет красота, ему бессмысленно говорить: это хорошо, а это плохо. Мы находимся в мире, несправедливом изначально, и вопрос, почему он несправедлив, бессмыслен. Нельзя победить зло наружное, можно победить зло внутреннее, оно-то как раз красотой и лечится…

ТО №8 (1160) 20.01.2005

Помни о смерти!

Один из крупнейших проектов театра «Колесо» завершился премьерой спектакля «Наш городок», поставленного режиссером Анатолием Морозовым по пьесе американского писателя Торнтона Уайлдера.

Год репетиций

В «Колесе» первая читка пьесы состоялась 29 января прошлого года, в апреле начался репетиционный период, который затем дважды прерывался на некоторое время. В последний раз – ради постановки недавнего спектакля «Между чашей и губами». Конечно, рекорд по продолжительности репетиций побит, ничего в этом хорошего нет, на начальной стадии репетиционного процесса некоторые актеры даже опасались к премьере подзабыть и собственную роль, и некоторые мизансцены, но все же результат не разочаровал. Мало того – превзошел все ожидания. В столь масштабной постановке занята абсолютно вся труппа театра, правда, по уважительным причинам не задействованы актеры Валерий Скорокосов и Андрей Чураев, поскольку влились в театральную труппу лишь в начале нынешнего сезона, а также актрисы Наталья Акимова, получившая в прошлом году травму на горнолыжном курорте, и Наталья Ахметова, находящаяся в декретном отпуске.

Автор пьесы, Торнтон Уайлдер, скончался тридцать лет назад. Он является классиком американской литературы: даже у не вспомнившего его имени читателя все же шевельнутся некоторые ассоциации при упоминании романов «Мартовские иды», «День восьмой», «Мост Короля Людовика Святого» и других. Пьеса «Наш городок» уже идет в некоторых российских театрах, но, как ни странно, текстуально и сюжетно широкому зрителю она совершенно не знакома: явившись на спектакль в «Колесо», зритель впервые столкнется с хитросплетениями сюжета, до последнего момента не догадываясь, каков же будет финал истории. Написанная в 30-е годы прошлого века, когда еще не было больших войн, но в воздухе уже витали тревожные флюиды, пьеса сразу же обратила на себя внимание, причем настолько, что автор был удостоен высшей литературной награды США – Пулитцеровской премии.

Повседневная жизнь

О чем же эта история? В небольшом городе под названием Верона проживали два семейства – Монтекки и Капулетти, издавна враждовавшие между собой. И вот юноша из одного семейства и девушка из другого полюбили друг друга… Гм, вообще-то история не об этом, просто в мировой литературе существует лишь двенадцать сюжетных линий, которые в различных произведениях компонуются тем или иным образом, расцвеченные индивидуальным авторским стилем.

Итак, перед нами ничем не примечательный маленький американский городок ровно на 2642 жителя, в котором не родился никто из выдающихся персонажей, молодые люди которого по окончании средней школы на девяносто процентов остаются здесь навсегда. По соседству проживают две семьи – доктор Гиббс с супругой (народные артисты России Евгений Князев и Наталья Дроздова) и редактор Уэбб со своей женой (заслуженные артисты России Виктор Дмитриев и Ольга Самарцева-старшая). Джордж, сын доктора Гиббса (Данила Колемасов), мечтает стать фермером, чтобы трудиться от рассвета до заката, хотя сейчас все его мысли заняты гандболом. Эмили, дочь редактора Уэбба (Анастасия Каменская), натура настолько возвышенная, что ее даже избрали казначеем класса. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы предположить возникшее между ними чувство. Обстоятельства жизни юных героев складываются намного счастливее, чем у жителей Вероны Ромео и Джульетты: родители Эмили и Джорджа давным-давно дружат между собой, умиленно созерцая трогательные взаимоотношения своих подрастающих детей. Весь первый акт пьесы – самый обычный день 7 мая 1901 года.

Демиурги и пьяницы

Сквозным персонажем через все действие проходит Помощник режиссера (Сергей Худобенко), который является свидетелем всех жизненных событий жителей городка, комментирует все происходящее с ними, рассказывает их прошлое и будущее, являясь этаким демиургом «над битвой». Немой тенью где-то на заднем плане время от времени возникает могильщик Стоддард (заслуженный артист Татарстана Николай Козак), ненавязчиво напоминая всем: мол, memento mori. Стоддард персонаж хоть и загадочный, но для Козака роль статиста совершенно не сопоставима с масштабами дарования актера. Как выяснилось; Николай Козак достаточно поздно был введен в работу над спектаклем, но зрители увидят его, скорее всего, в показе 20 февраля – параллельно с Худобенко он играет Помощника режиссера в двух составах.

Весьма заметная фигура – органист Саймон Стимсон (Андрей Амшинский), совершенно брутальный тип, но гениальный музыкант. Вечно пьяный, он руководит церковным хором, который, словно престижный клуб, с завидной регулярностью посещают жители городка. А куда ж еще идти? В церковь или к молочнику Хови Ньюсому (Алексей Солодянкин), где после заката солнца можно как следует поддать накануне трудового дня. Стало быть, в городе уже целых два клуба по интересам! Вот только Стимсон надирается все больше и чаще, невзирая на корректные замечания коллег. Собственно, зачем человек пьет? Чтобы подавить какие-то собственные внутренние и внешние проблемы? Его принципиально не устраивает несовершенство мира? Да нет, люди пьют лишь потому, что им чертовски хочется выпить.

Мама Роза

Работа некоторых актеров достойна целой главы в рецензии или даже отдельной статьи. Ну как не вспомнить с удовольствием игру Дмитриева, Князева? Как не восхититься замечательным дуэтом Самарцевой и Дроздовой? Та же Каменская, изображая своего персонажа в виде характерного героя, выглядит намного интереснее и органичнее романтического образа своей же героини – но образ-то удачный! На особицу стоит небольшая роль Елены Осташковой, она играет Ребекку, дочь доктора Гиббса. В принципе, роль второго плана, но финал первого отделения зрители запомнят именно из-за Лениной игры: какой-то знакомый прислал Ребекке письмо, в котором не было ничего особенного, но адрес был написан таким образом, что потряс адресата «от фундамента до основания». На конверте были указаны город, округ, штат, наименование страны, далее – планета Земля, Солнечная система и далее – вплоть до Господа. И еще: необычайно мила миссис Сомс (Валерия Логутенко) – этакая «мама Роза», добрая старушка, вечно переживающая за всех, но постоянно вставляющая реплики не ко времени и не к месту.

Вторым составом в некоторых спектаклях выступят заслуженный артист России Юрий Репин (доктор Гиббс) и Валерий Логутенко (редактор Уэбб). Кстати, Логутенко в данной постановке был ассистентом режиссера.

Американский образ жизни

В первых сценах спектакля от кордебалета молодых актеров по коже пошли мурашки, но далее в ключевых моментах хореография воспринималась спокойнее. Подобные мюзикловые вставки зачастую выглядят весьма выгодно и украшают постановку. Движения персонажей по ходу пьесы утрированы, буффонадны. Неудивительно: и сам спектакль – сплошная условность. Повсюду царит торжество: американского образа жизни – сытого, счастливого, беспроблемного и умеренно идиотского. Кто-то из зрителей в сердцах покинул театр после первого акта: «Не могу смотреть на американскую пропаганду!» Для полного счастья и вящей политкорректности не хватало лишь афроамериканцев. Зато вагинальных американцев было в избытке (так «поехавшие» на феминизме жители США требуют из той же политкорректности называть женщин).

Memento mori

Веселому шоу, лубочной картинке и закончиться бы счастливо. К тому же Джордж и Эмили все-таки поженились и зажили в законном браке. Прошло три года. А затем еще девять лет. Умерла миссис Гиббс, скончалась добрая старушка Сомс, повесился органист Стимсон, умер молочник Ньюсом – и другие, другие, другие жители города. Умерла при родах и Эмили. Муж, родные, близкие – весь город собрался на ее похороны…

Это еще не конец истории, дальше идет довольно пространная и весьма важная часть спектакля. Но – стоп. Читателей оставим в неведении и предложим им стать зрителями, то есть самим увидеть дальнейшие события. Все-таки смерть – тайна за семью печатями. Встретив сегодня кого-то из близких или просто знакомого, ты не можешь предполагать, что с завтрашнего дня вы расстанетесь навечно. Быть может, внезапное отсутствие знакомого не обременит твою память и не отложится навсегда. А может случиться так, что известие о смерти дорогого человека с такой болью сожмет твое сердце, что не отпустит уже до конца дней.

Поверьте, финал спектакля очень страшный. И так хочется жить! Такое бессилие испытываешь перед неотвратимостью! В чем же тут мораль? Ведь после нашей кончины ничего не остановится, мир останется прежним, будут и другие люди – наши дети, внуки. Как хорошо, живя сегодня, знать, что будет и завтрашний день, и послезавтра день тоже будет. А дальше – как знать. Так почему бы отпущенное время (какое – не знает никто) не посвятить своим друзьям, близким? Как говорит один из персонажей: «О, как ужасна жизнь. И как прекрасна».

ТО №20 (1172) 05.02.2005