Текст книги "Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР"

«Здравствуй, моя любимая Ирочка!

Твоё письмо мне доставило большую радость. Когда я приехал в субботу вечером на дачу, мне вручили письмо в запечатанном конверте, хотя маме очень хотелось его немедленно прочесть. Но, увы! Письмо было на моё имя. Я в присутствии всех обитателей дачи – а в это время их было человек восемь – с торжественным видом вскрыл конверт и медленно, чтобы всех помучить, стал про себя читать. Особенно не терпелось маме и Лерику. Они не дали мне дочитать до конца, схватили у меня из рук твоё письмо, и оно было сразу же прочитано вслух для всех. Потом я, конечно, вернул его к себе.

В твоё отсутствие жизнь у нас идёт своим чередом. Два Лерика (Круглов и Бурляев) день и ночь находятся на улице, загорают, купаются на реке, и вид у них стал завидный – они поздоровели, загорели и закалились. Это ты, пожалуйста, учти. Если ты с юга приедешь к нам без больших перемен в твоём здоровье и внешнем виде, то тебя ребята засмеют. Но, надеюсь, что ты хорошо воспользуешься крымским морем и солнцем и приедешь домой таким загорелым крепышом, что нас всех несказанно обрадуешь.

Каждое утро у нас происходит игра в теннис. Команды сложились так: я с (Валерием) Бурляевым, Лерик (Круглов) с Вовкой (Яковлевым). И, к стыду и позору наших противников, Лера и Вова каждый раз оказываются побеждёнными. Это их очень злит и печалит, а я над ними всё время подтруниваю.

В последние дни на даче наступили клубничные дни. Каждый день набираем много крупной ягоды, и все едим клубнику. Мама жалеет, что тебя нет с нами, ну, а ребята, в шутку, конечно, говорят о том, что, если бы ты была не в отъезде, то им меньше досталось бы этих ягод.

На яблонях в саду уже выросли сравнительно крупные яблоки. Мы думаем к твоему приезду подготовить тебе угощение в виде свежих яблок, пусть, правда, будут и зеленые, но зато вкусные.

Мама сильно увлекается вождением автомобиля, хочет сдать экзамен на права шофёра. Мне как-то заявила, что будет тебя и Леру также учить водить машину, когда вы немного подрастете. Я это дело не одобряю, так как это связано с некоторым риском.

Одним словом, у нас особых новостей и новых впечатлений нет. Ждём твоего возвращения домой, все мы без тебя соскучились.

Итак, до скорого свидания, моя дорогая дочурка.

Твой папа».

Как можно судить по этому письму, многочисленные родственники Кругловых жили дружно, и Сергей Никифорович, обладавший достаточным чувством юмора, добродушно относился ко всем, кто находился в их доме. Это и я прекрасно помню по своим посещениям вместе с моим братом Владимиром (точнее было бы сказать: моего старшего брата вместе со мной) квартиры и дачи Кругловых. О том, как произошло наше знакомство, было рассказано в главе 1, и потому повторяться не буду.

В 1950 году семья Кругловых переехала на другую квартиру, в Малом Каретном переулке. И хотя теперь от нового места жительства до района расположения школ расстояние значительно увеличилось, Ирина и Валерий Кругловы решили продолжить учёбу в своих прежних классах. Летом этого года Сергей Никифорович во время своего очередного отпуска вместе с семьей ездил на юг. Время провели прекрасно, но потом навалились такие служебные дела, что в течение пяти лет министру внутренних дел СССР было просто не до отдыха. А вот повзрослевшие дети частенько проводили летние каникулы на Черноморском побережье, отправляясь туда большой компанией. Особенно запомнилась новоиспечённым десятиклассникам Ирине Кругловой и Владимиру Богданову поездка летом 1952 года, в последние школьные каникулы, на южный берег Крыма, в память о чём сохранилось несколько любительских фотографий.

27. После смерти Сталина

В марте 1953 года произошло несколько неожиданное, но весьма значимое событие, повлиявшее на весь дальнейших ход жизни в Советской стране: умер Иосиф Виссарионович Сталин. Неожиданной смерть вождя народов явилась потому, что, хотя «друг и учитель» находился в достаточно преклонном возрасте (74 года), но чувствовал себя вполне хорошо и занимался в основном научными разработками, чтобы оставить после себя теоретическое наследие.

Но если возвратиться на несколько лет назад, то в отношении здоровья Сталина И.В. можно сообщить появившиеся теперь такие сведения, которые ранее являлись строжайшей государственной тайной. После спада длительной психологической нагрузки, продолжавшейся как до, так и все годы Великой Отечественной войны, в конце 1945 года у Иосифа Виссарионовича произошёл инсульт. Но в результате лечения на юге недуг удалось преодолеть и к концу декабря победного года Сталин И.В. вернулся в Москву. Тогда-то и были подписаны им постановления (29 декабря 1945 года) о переводе Берия Л.П. на «центральную работу» (точнее, на «Атомный проект») и о назначении Круглова С.Н. наркомом внутренних дел СССР. Потом начались годы интенсивной организации «великих сталинских строек коммунизма» и создания атомного оружия, о чём было достаточно подробно рассказано выше в нашем повествовании. К этому примешалась ещё Корейская война, фактически превратившаяся в боевое противостояние СССР и США (с угрозой применения атомного оружия), что, безусловно, требовало напряжённого поиска правильных политических решений. В результате постоянная умственная нагрузка, груз ответственности за правильность принятого курса и, конечно, возраст неотвратимо накладывали свой отпечаток на здоровье вождя.

Спад работоспособности начался у Сталина И.В. ещё в феврале 1950 года, когда число его рабочих дней из месяца в месяц стало сокращаться, а количество посетителей кремлёвского кабинета значительно уменьшилось. И вот 2 августа 1950 года (в разгар Корейской войны) у Иосифа Виссарионовича произошло резкое ухудшения состояния здоровья, в результате чего он не смог заниматься государственными делами. Вплоть до 21 декабря этого года вождь находился в своей резиденции на черноморском побережье Кавказа и в этот период не принимал никаких решений, связанных с руководством партией и правительством, и даже не высказывался по вопросам внешней и внутренней политики СССР. Реальной властью теперь обладал триумвират, соединивший две ветви подлинной власти: государственной, представленной Булганиным Н.А. и Берия Л.П., и партийной – в лице Маленкова Г.М. Следующую ступень властной структуры занимали Молотов В.М., Микоян А.И., Косыгин А.Н. и Каганович Л.М. В то же время авторитет, завоёванный Сталиным И.В. у советского народа и во всём мире, названный потом «культом личности», был всем соратникам вождя необходим для придания большего политического веса принимавшимся решениям. В связи с этим, 16 февраля 1951 года собралось заседание Политбюро в составе Сталина И.В., Булганина Н.А., Берия Л.П., Маленкова Г.М., Молотова В.М., Микояна А.И., Хрущёва Н.С. при участии Сабурова М.З., на котором была утверждена фактически сложившаяся в последнее время система власти. При этом устанавливалось, что председательствовать на заседаниях Президиума Совета Министров СССР и Бюро этого главного правительственного органа будут поочерёдно Булганин Н.А., Берия Л.П. и Маленков Г.М. Им же поручалось рассмотрение и решение всех текущих вопросов. Кроме того, в решении говорилось то, чего мы раньше никогда не знали: «Постановления и распоряжения Совета Министров СССР издавать за подписью председателя Совета Министров СССР Сталина И.В.» То есть номинально вождь народа оставался главой советского правительства, но все важнейшие решения «под руководством товарища Сталина» принимали отныне только его соратники [38]. В связи с этим под соответствующим ракурсом следует рассматривать и все обнародованные партийные и правительственные постановления, начиная фактически с августа 1950 года. Сам Иосиф Виссарионович занялся теперь сугубо теоретическими вопросами, приняв участие в дискуссии по проекту учебника политэкономии. Отошедшему от дел вождю хотелось оставить после себя теоретический труд, который вооружил бы его соратников правильными идеями, позволявшими осуществлять преобразование общества в нужном направлении. При этом Сталин И.В. стал держаться как бы особняком, не вникая ни в какие государственные дела и внутренние распри. В отличие от предыдущих лет он больше не участвовал в проведении широких встреч с трудящимися. Только на ежегодных сессиях Верховного Совета СССР, утверждавших бюджет, он обычно присутствовал, но не выступал. Регулярно посещал и торжественные траурные собрания, проходившие в годовщину смерти В.И. Ленина. В осеннюю пору обычно отдыхал на юге, а потому не бывал на мероприятиях, посвящённых Октябрьской революции. Зато не пропускал первомайские парады и демонстрации, на которых москвичи могли видеть своего вождя, приветствовавшего их с трибуны Мавзолея [38].

И всё же вождь решил провести в жизнь то, что ему не удалось сделать в 1937 году с помощью установленной Сталинской Конституцией новой системы выборов руководящих органов страны – поставить коммунистическую партию на надлежащее ей место идейного вдохновителя, отобрав у неё несвойственные этому сообществу функции хозяйственного управления. Для этого он решил воспользоваться открывшимся 5 октября 1952 года (через 13 лет после предыдущего главного партийного форума) XIX съездом ВКП(б), который представлял 6 013 259 членов и 868 886 кандидатов в члены партии. Отчётный доклад на этом съезде сделал Маленков Г.М., а об изменениях в Уставе партии, ставшей теперь называться Коммунистическая партия Советского Союза (КПСС), доложил Хрущёв Н.С. Сам Сталин И.В. выступил лишь на заключительном заседании с небольшой речью, без подведения итогов прошедшей партийной дискуссии, подчеркнув только важность взаимной поддержки компартии Советского Союза и компартий всех стран мира. При формировании руководящих органов коммунист Круглов С.Н., ранее являвшийся кандидатом в члены ЦК, был избран в члены Центрального Комитета КПСС.

И вдруг на состоявшемся сразу после съезда, 16 октября 1952 года, пленуме только что избранного нового состава ЦК Сталин И.В. произнёс свою главную речь на полтора часа, в которой предложил изменить статус партии и её организационной структуры. Партия должна была стать не хозяйственным органом, а больше – дискуссионным клубом, обсуждавшим и искавшим пути решения теоретических и практических задач, стоявших перед советским обществом. Поэтому в ней не должно быть единоначалия, мешающего свободному обмену мнениями. Чтобы у партноменклатуры не было поползновения к провозглашению нового вождя, Сталин И.В. серьёзно покритиковал своих ближайших соратников, хотя после этого они остались на своих партийных и государственных постах. По внесённым им предложениям были сформированы несколько иначе руководящие органы партии, за которые члены ЦК тут же проголосовали единогласно. Во-первых, было образовано не предусмотренное Уставом Бюро Президиума ЦК КПСС, в состав которого вошли Сталин И.В., Маленков Г.М., Берия Л.П., Булганин Н.А., Хрущёв Н.С., Ворошилов К.Е., Каганович М.Л., Первухин М.Г. и Сабуров М.З., образовав правящую девятку. Во-вторых, Секретариат ЦК составляли теперь десять равноправных секретарей, без выделения первого или генерального. В-третьих, Президиум ЦК расширили до 25 полноправных членов и 11 кандидатов, имевших совещательный голос. Причём большинством в составе Президиума оказались, по предложению Сталина И.В., не партийные, а государственные (даже «малоизвестные») деятели, которые по служебной иерархии подчинялись Председателю Совета Министров и соответственно – Верховному Совету СССР. Таким образом, власть в КПСС перешла от партийной номенклатуры к представителям Советской власти. Сам Сталин И.В. хотел уйти с поста секретаря ЦК, но это ещё больше напугало партноменклатуру, поскольку без своего признанного вождя главный партийный орган сразу же терял вес и авторитет [97].

Правда, Сталин И.В. не совсем, видимо, ещё определился, насколько в сложившейся системе партийно‑государственной власти следует сразу обрезать права партноменклатуры. Поэтому на заседании Президиума ЦК, состоявшемся 1 декабря 1952 года и посвященном «вредительству в лечебном деле» и положению в Министерстве государственной безопасности СССР, была принята резолюция, в которой в качестве «важнейшей и неотложной задачи» содержался призыв к усилению контроля партийными органами за работой МГБ. В частности, даже говорилось, что «первые секретари обкомов, крайкомов партии и ЦК компартий союзных республик обязаны интересоваться агентурной работой органов МГБ и им должен быть известен список всех агентов». Помимо общих призывов о переходе от «пассивной» оборонной тактики к «активным наступательным действиям» в разведывательной работе, содержалась такая установка, написанная в сталинском духе: «Многие чекисты прикрываются при этом гнилыми и вредными рассуждениями о якобы несовместимости с марксизмом-ленинизмом диверсий и террора против классовых врагов. Эти горе-чекисты скатились с позиций революционного марксизма-ленинизма на позиции буржуазного либерализма и пацифизма, забыли, что с озверевшим классовым врагом нельзя бороться в белых перчатках, оставаться «чистенькими», не применяя активных наступательных средств борьбы в интересах социалистического государства, забыли указания Ленина о том, что классовая борьба – это жестокая борьба, а не пустая болтовня, не понимают той простой истины, что нельзя МГБ представлять без диверсий, проводимых им в лагере врага». Несколько позднее, на заседании комиссии по организации Главного разведывательного управления (ГРУ) МГБ, Сталин И.В. так углубил свою мысль: «Коммунистов, косо смотрящих на разведку, на работу ЧК, боящихся запачкаться, надо бросать головой в колодец» [84]. В общем, образно говоря, «в воздухе пахло грозой», и, с учётом всех проводившихся репрессивных мероприятий по очищению органов госбезопасности, по борьбе с космополитизмом, разворачивавшимся «делом врачей» и «мингрельским делом», совершенно не исключено, что пристращённые соратники решили избавиться от своего грозного патрона.

Поскольку ясно было, что товарищ Сталин И.В. от своих намерений не отступится, в среде партийных руководителей, видимо, и возникла мысль о том, что вождю народа надо бы помочь поскорее уйти в мир иной, пока его идеи не овладели массами, а сам он не вышел из руководящих органов партии, оставшись только главой советского правительства [97]. Понятно, что о своей «помощи» в таком деле никто и никогда не сознается, а потому возникли «по свидетельствам очевидцев» различные варианты описания последних дней жизни Иосифа Виссарионовича Сталина.

По одной из таких версий, неоднократно рассказывавшейся впоследствии, в последний день февраля Сталин И.В., после просмотра кинофильма в Кремле (хотя, согласно Журналу записи посетителей [39], он в своем кабинете не был с 17 февраля 1953 года), общался до четырёх часов утра на «ближней даче» в Волынском со своими соратниками Маленковым Г.М., Берия Л.П., Хрущёвым Н.С. и Булганиным Н.А. А на следующий день… О том, как протекали этот и последующие дни, написано много историй, причём в достаточных подробностях, из сопоставления которых не знаешь, чему и верить… Например, в своей книге о Сталине Радзинский Э.С. описал последние дни жизни главы Советского государства со слов помощника коменданта Лозгачёва П., который в ту роковую ночь дежурил в помещении дачи. Правда, по указанию своего непосредственного начальника Хрусталёва, передавшего охране слова «хозяина» («Ложитесь-ка вы все спать»), впервые за многие годы работы «прикреплённый» (так называли сотрудников ближайшей охраны) почему-то не «бдил», а улегся отдыхать. Лозгачёв подробно рассказал писателю о быте «ближней дачи» и о той ночи. Из этого повествования становилось ясно, что у Сталина произошёл инсульт, но он долгое время находился без медицинской помощи, поскольку «отсутствие движения» в его комнатах вызывало беспокойство у охраны, но туда боялись войти без обычно принятого вызова со стороны «охраняемого объекта». После обнаружения лежавшего на полу в беспамятном состоянии Сталина начались звонки, приезд членов правительства, потом врачей, дочери Светланы и сына Василия. Агония вождя длилась до 5 марта 1953 года, и примерно через час после завершения формирования нового состава высших органов власти было всенародно объявлено о постигшей страну тяжелейшей утрате [96].

Своё научно-историческое расследование провел и Мухин Ю.И., в том числе сосредоточив внимание на обстоятельствах смерти Сталина. Автор доказывает, что вождю «помогли» умереть, влив яд (рукою Хрущёва) в бокал с вином. А все описывавшиеся потом многими свидетелями подробности событий говорят о том, что медицинская и иная помощь больному не оказывалась преднамеренно [97].

Но вот прошли годы, и в газете «Аргументы и факты» № 49 за 2002 год появилось интервью с Коломенцевым Г.Н., которого автор статьи представил как «последнего оставшегося в живых человека из сталинского окружения». После окончания в Институте народного хозяйства имени Г.В. Плеханова отделения продовольственных товаров Коломенцев Г.Н. был распределён в Главное управление охраны (ГУО), которое возглавлял генерал-лейтенант Власик Н.С. Сначала выпускник института служил рядовым сотрудником 6‑го управления НКГБ, потом стал начальником Особой кухни, обслуживавшей приёмы, завтраки, обеды и ужины всей партийной элиты. Через некоторое время возглавил 501-ю спецбазу, обеспечивавшую питанием руководителей партии и правительства, а также высоких зарубежных гостей [98]. В статье, естественно, не сказано, что вместе с Коломенцевым Г.Н. в те годы длительное время работал и мой будущий тесть Лебедев Ф.В., который также отвечал за качество продуктов и обеспечение приёмов, дававшихся нашими верховными вождями. Геннадия Николаевича прекрасно знали моя будущая тёща Екатерина Ивановна и её дети. Я упоминаю об этом лишь потому, что честность, порядочность и скромность этих людей, обслуживавших правительство, могу гарантировать, поскольку прекрасно знаю их быт, а с младшей дочерью Лебедевых Людмилой мы состоим в браке уже больше полсотни лет. После того как мы породнились, вместе построили дачу и проживали там совместно в летнюю пору, Фёдор Васильевич кое-что рассказывал мне о своей работе. Однако, связанный подпиской о неразглашении служебных сведений, лишь намекал на важные обстоятельства, которые ещё не пришло время обнародовать. К сожалению, скоропостижная смерть моего тестя не дала возможности узнать известные ему тайны нашего «элитного двора». А вот что рассказал корреспонденту «АиФ» Коломенцев Г.Н. При жизни Сталина И.В. начальнику правительственной спецбазы ни разу не пришлось побывать на даче вождя в Волынском, «а вскоре после его смерти довелось». Опустевшую дачу своему коллеге показывал комендант этого объекта Орлов И.М. «Дача самая обыкновенная, – вспоминал Коломенцев Г.Н. – Ничего помпезного. Показал Орлов мне валенки, в которых Сталин любил гулять, тулуп, который Сталин всегда одевал, потом самую простую шапку с длинными ушами». Но самое интересное (в пересказе Коломенцева Г.Н. и записи корреспондента «АиФ») Орлов И.М. поведал дальше: «У Сталина был такой порядок. Приезжает. Чай пьёт или там что… И уходит к себе. Закрывается. Всё! Без звонка никто к нему зайти не мог. У него звонок стоял. Если нужно кого-то вызвать, он нажимал звонок. В эту ночь, когда он умер, ни звонка, ничего… Утро. Время подъёма подходит: 10, 11… К этому часу Сталин обычно вставал. Брился. Брился сам. В парикмахерскую не ходил. Охрана забеспокоилась. Позвонили в Главное… нет, в 9-е управление. Тогда уже, кажется, было 9-е управление, а не ГУО. (Рассказчик за давностью лет немного путает. В период службы Коломенцева Г.Н. подразделение, занимавшееся охраной руководителей партии и правительства, именовалось следующим образом: с 14 апреля 1943 года – 6-е управление НКГБ СССР; с 15 апреля 1946 года – Управление охраны № 1 и № 2 МГБ СССР; с 25 декабря 1946 года – Главное управление охраны (ГУО) МГБ СССР; с 23 мая 1952 года – Управление охраны МГБ СССР; с 14 марта 1953 года – 9-е управление МВД СССР; с 18 марта 1954 года – 9-е управление КГБ СССР [4]. – Ю.Б.) Оттуда приехали. Когда вскрыли дверь, он лежал на полу около тахты, на которой спал. У него тахта была. Он лежал на полу уже мёртвый…» Далее поражённый услышанным рассказчик воспроизводит такой диалог между ним и комендантом дачи:

– То есть… вообще мёртвый?

– Мёртвый!

– А все говорят, что несколько дней умирал…

– Не-е-е. Нет-нет, он уже мёртвый был. Всё! Все эти разговоры и газетные сообщения – галиматья. Он уже мёртвый был… Всё! [98].

Вот такое категоричное по форме и откровенное по дружбе признание сделал в апреле 1953 года комендант дачи Орлов И.М. своему сотоварищу по «обслуге» Коломенцеву Г.Н., которым тот поделился с корреспондентом «АиФ» почти через полвека. С каким доверием после этого можно относиться к другим повествованиям по этому вопросу – судите сами. Мною этот материал приведен с целью исключения категоричности во мнении, что всё было именно так, как рассказывали «очевидцы», поскольку впереди у нас предстоят ещё не менее запутанные события, на которые имеются разные точки зрения.

Как бы там ни было, но вождь народов товарищ Сталин И.В. умер, так и не успев реализовать все свои замыслы. Кончина «самодержца» принесла, несомненно, большое облегчение всем его ближайшим соратникам, особенно тем, кто попал в последнее время под огонь сталинской критики.

5 марта 1953 года, когда Сталин И.В. был ещё жив или уже нет, но, во всяком случае, являлся недееспособным, состоялось совместное заседание Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР, на котором были распределены важнейшие государственные посты. Председателем Совета Министров СССР утвердили Маленкова Г.М., после чего новый глава правительства назвал в числе своих первых заместителей Берия Л.П., Молотова В.М., Булганина Н.А. и Кагановича Л.М., а также внёс пакет других кадровых перемещений и назначений. Одним из основных преобразований явилось слияние Министерств внутренних дел и государственной безопасности в одно ведомство – МВД, министром которого назначили Берия Л.П. Было решено объединить также значительное число других министерств, а в Центральном Комитете КПСС (похерив все сталинские задумки) Президиум сократить до 11 членов и 4 кандидатов. Булганин Н.А. одновременно стал военным министром, Молотов В.М. – министром иностранных дел, а Ворошилова К.Е. избрали председателем Президиума Верховного Совета СССР. Секретарю ЦК Хрущёву Н.С. рекомендовано было сосредоточить внимание на партийной работе, в результате чего через полгода он стал именоваться Первым секретарём ЦК КПСС [83].

Нас интересует, в первую очередь, как в эти тревожные дни вёл себя главный герой нашего повествования. Если в многочисленных исторических описаниях и мемуарах без конца повторяются знакомые имена ближайших сподвижников вождя народов, то фамилия Круглова С.Н. нигде не встречается. Сергей Никифорович не участвовал в той лихорадочной беготне и срочных заседаниях, когда делилась власть между представителями советской партийно‑государственной элиты. Он готов был работать на любом посту, на который, как тогда говорили, «направит партия». А пока что продолжал руководить тем огромным хозяйством, которое по инерции ещё старалось выполнять предначертания вождя на великих сталинских стройках. В семейном альбоме, хранящемся теперь в Личном фонде № 10146 ГА РФ [27], имеется фотография, на которой генерал-полковники Круглов С.Н. и Серов И.А. запечатлены стоящими вместе с другими товарищами в почётном карауле около гроба с телом Сталина И.В. Всей организацией похорон занималось руководство МГБ, поскольку в распоряжении МВД в то время не было не только милиции, но и значительных войсковых частей. После четырёхдневного прощания похороны «вождя народов» состоялись 9 марта 1953 года. В упомянутом Личном фонде имеется помещённый в траурную рамку Пропуск № 183 тов. Круглова С.Н. «для прохода на Красную площадь на похороны Председателя Совета Министров СССР и Секретаря ЦК КПСС Генералиссимуса Иосифа Виссарионовича Сталина» [28].

Получив в своё подчинение объединенное Министерство внутренних дел, маршал Берия Л.П. занялся его структурным преобразованием и проведением кадровых назначений. Вместо 18 заместителей министров (8 в МВД и 10 в МГБ) осталось только четыре должности. Постановлением Совета Министров СССР от 11 марта 1953 года первыми заместителями министра внутренних дел были назначены генерал-полковники Круглов С.Н., Кобулов Б.З. и Серов И.А, а генерал армии Масленников И.И. – заместителем министра. Этим же постановлением была сформирована Коллегия МВД СССР в составе министра, его заместителей, а также генерал-полковника Гоглидзе С.А., генерал-лейтенантов Федотова П.В., Рясного В.С., Сазыкина Н.С., Стаханова Н.П., Обручникова Б.П. и Мамулова С.С., утративших свой статус заместителей министров, но ставших руководителями ключевых подразделений нового ведомства [4].

Произошедшее при данных преобразованиях совершенно незаслуженное понижение в должности Круглова С.Н., вполне справлявшегося со своими непростыми обязанностями, требовало некоего официального обоснования. В связи с этим 24 марта 1953 года заведующий сектором учёта кадров ЦК КПСС выдал, чтобы «отложилась» в Личном деле, «Справку о причинах освобождения Круглова С.Н. от работы Министром внутренних дел». Причина указывалась «объективная»: «В связи с объединением Министерства государственной безопасности СССР с Министерством внутренних дел СССР на основании постановления Верховного Совета СССР от 15 марта 1953 года» [27].

В соответствии с постановлениями Совмина СССР, принятыми 16 и 18 марта 1953 года, Министерство внутренних дел было освобождено от производственно-хозяйственной деятельности, в результате чего в другие министерства и ведомства были переданы Главпромстрой, Главспецстрой, Дальстрой, Енисейстрой, Гидропроект, Куйбышевгидрострой, Сталинградгидрострой, Главспецнефтестрой, Среднеазгидрострой, Главасбест, Главслюда, Главгидроволгобалтстрой, Главное управление лагерей горно‑металлургической промышленности (ГУЛГМП), Главное управление лагерей железнодорожного строительства (ГУЛЖДС), Главное управление шоссейных дорог (ГУШОСДОР), Отдельный дорожно-строительный корпус (ОДСК), Главное управление лагерей лесной промышленности (ГУЛЛП) и другие подразделения. Ещё одним постановлением правительства Главное управление лагерей (ГУЛАГ) и Отдел детских колоний (ОДК) перешли в ведение Министерства юстиции. В результате структуру МВД составили следующие основные подразделения: Секретариат, Оперативно-чекистские управления и отделы, Войсковые управления и Административно-оперативные и хозяйственные подразделения. При распределении обязанностей между министром и его замами наблюдение за работой управлений и отделов было распределено следующим образом.

Министр внутренних дел Берия Л.П. взял под свою опеку Управления 3 (контрразведка в Советской армии и Военно‑морском флоте – начальник генерал-полковник Гоглидзе С.А.), 8 (шифровальное), 9 (охрана правительства), 10 (Управление коменданта Московского Кремля); Следственную часть по особо важным делам (генерал-лейтенант Влодзимирский Л.Е.); Управление кадров (генерал-лейтенант Обручников Б.П.); Контрольную инспекцию по проверке исполнения приказов министра; Секретариат министерства (генерал-лейтенант Мамулов С.С.); Секретариат Особого совещания (ОСО).

Первому заместителю министра Круглову С.Н. досталось под наблюдение такое хозяйство: Управления 4 (секретно-политическое – начальник генерал-лейтенант Сазыкин Н.С.) и 5 (экономическое); Отдел «П» (спецпоселения); 7‑й спецотдел (Гохран); 11-е главное управление по охране военных и государственных тайн в печати; Главное управление геодезии и картографии (ГУГК); Управление учебных заведений (УУЗ); Отдел «М» (мобилизационный); Отдел «С» (спецсвязь); Центральное архивное управление (ЦАУ); Хозяйственное управление (ХОЗУ); Финансовый отдел, Главная бухгалтерия, Плановый отдел, Отдел перевозок и Отдел фельдсвязи (ОФС). Как видно из приведенного перечня, бывший министр внутренних дел хотя и упоминался первым среди первых замов, но курировал далеко не самые главные подразделения объединённого министерства. Представляю, какое это было облегчение после прежних забот.

«Основную скрипку» теперь играл первый заместитель министра Кобулов Б.З., в ведении которого находились Главные управления 1 (контрразведка – начальник генерал-лейтенант Федотов П.В.) и 2 (разведка за границей – генерал-лейтенант Рясной В.С.); 7-е управление (наружное наблюдение, установки, обыски, аресты); спецотделы 1 (учётно-архивный), 2 (техника секретного подслушивания), 3 (изготовление документов), 4 (радиоконтрразведка), 5 (изготовление средств оперативной техники), 6 (цензура).

Первый заместитель министра Серов И.А. получил в своё ведение 6-е управление (контрразведка на транспорте), Главное управление милиции (ГУМ – начальник генерал-лейтенант Стаханов Н.П.), Управление службы местной противовоздушной обороны (УС МПВО), Главное управление пожарной охраны (ГУПО), Отдел по контролю и инспектированию Вневедомственной охраны (ВОХР) и Тюремное управление.

Заместитель министра Масленников И.И. контролировал войсковые подразделения: Главное управление пограничных войск (ГУПВ), Главное управление внутренней охраны (ГУВО), Управление конвойной охраны (УКО), Управление военного снабжения (УВС) и Военно-строительное управление (ВСУ) [4].

Как видно из приведенного перечня, структура Министерства внутренних дел (если рассматривать только это интересующее нас ведомство) коренным образом изменилась по сравнению с тем, что было всего лишь месяц назад. Конечно, данная структура не оставалась неизменной, и через некоторое время в составе подразделений стали происходить определённые изменения, среди которых выделим следующие. Приказом МВД СССР от 29 апреля 1953 года (заметим, здесь и далее без обычного ранее постановления Совета Министров) на базе Бюро № 2 бывшего МГБ была организована при 1‑м Главном управлении МВД Специальная оперативная группа (СОГ) по розыску вражеских агентов-парашютистов, начальником которой министр назначил полковника Прудникова М.С. Через две недели СОГ реорганизовали в 11‑й отдел 1‑го Главного управления МВД СССР. Затем приказом МВД СССР от 30 мая 1953 года на базе Бюро № 1 бывшего МГБ СССР был создан 9‑й отдел МВД СССР, предназначенный для проведения актов индивидуального террора и диверсий, во главе которого министр поставил широко известного в узких кругах прославленного советского мастера секретных операций генерал-лейтенанта Судоплатова П.А. [4]. Вполне возможно, что формирование данных подразделений явилось простым продолжением образования тех самых «наступательных средств борьбы», которые хотел иметь Сталин. Министр Берия Л.П. лишь завершил эту работу, дав на это себе собственную санкцию как заместитель председателя Совета Министров СССР. Как эти силы планировалось им использовать, теперь возможно только гадать.