Текст книги "Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР"

Несмотря на проводившуюся реабилитацию жертв репрессий, отменять принудительный труд в Стране Советов никто не собирался. Правда, в местах лишения свободы накопилось достаточно много нетрудоспособных заключённых, которые, с одной стороны, являлись балластом для пенитенциарных учреждений, а с другой стороны, опасности для общества не представляли. По инициативе министра внутренних дел Круглова С.Н. 3 сентября 1955 года Президиум Верховного Совета СССР принял указ «О досрочном освобождении из мест лишения свободы инвалидов, престарелых, лиц, страдающих тяжёлым недугом, беременных женщин и женщин, имеющих малолетних детей». 15 сентября 1955 года министр юстиции Горшенин К.П. и первый заместитель Генерального прокурора Баранов П.В. обратились в ЦК КПСС с письмом, в котором предлагали дополнить статью 2 данного указа ограничениями в отношении освобождения крупных расхитителей социалистической собственности. 19 ноября 1955 года это предложение было рассмотрено Секретариатом ЦК КПСС и была создана комиссия в составе Золотухина В.В., Руденко Р.А., Горшенина К.П. и Круглова С.Н. для выработки соответствующего проекта постановления ЦК. Однако на заседании комиссии заместитель заведующего административным отделом ЦК КПСС Золотухин В.В. выдвинул новое предложение: не распространять досрочное освобождение на лиц, осуждённых за контрреволюционные преступления и убийства. Министр внутренних дел Круглов С.Н. не согласился с такой категоричностью суждения, поскольку имел данные, что в указанном контингенте находились престарелые и больные заключённые, которые работать не могли, а потому являлись непроизводительной обузой для исправительно-трудовых лагерей. По его мнению, эти помилованные зэки, вернувшись домой, уже не имели физической возможности заниматься своими прежними противозаконными делами [103]. Однако, как всегда случается при таких амнистиях, на свободе оказались и некоторые «действующие» уголовники, сумевшие найти для себя различные лазейки в законодательстве и некомпетентности администрации. В результате в стране опять, как после амнистий 1945 и 1953 годов, поднялась волна воровства и насилия. Виновником неблагоприятной криминогенной обстановки оказался, естественно, министр внутренних дел Круглов С.Н., являвшийся инициатором милосердной акции. Ситуация в стране дополнительно осложнилась тем, что к выходившим на свободу заключённым добавлялись потоки возвращавшихся на Родину бывших спецпоселенцев, которым теперь стали выдавать паспорта, уравняв их в правах с остальными гражданами. 17 сентября 1955 года вышёл ещё один указ Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в годы Великой Отечественной войны». В течение всего 1955 года советское правительство приняло ряд решений о снятии с учёта спецпоселенцев немецкой национальности. Сначала были восстановлены в правах «советские немцы», являвшиеся членами и кандидатами в члены КПСС, вместе с их семьями. Затем получили свободу все дети немецких спецпоселенцев с правом призыва их в армию. Полностью правовые ограничения со всей «наказанной» немецкой диаспоры были сняты 13 декабря 1955 года [45]. Кроме этого, ещё 22 января 1955 года Генеральный прокурор Руденко Р.А., министр юстиции Горшенин К.П., министр внутренних дел Круглов С.Н. и председатель КГБ Серов И.А. вновь обратились в ЦК КПСС с предложением отменить бессрочную ссылку всем лицам, отбывшим свой срок и освобождённым из ИТЛ и тюрем, но по указу Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 года повторно наказанным вечным поселением. Получилось так, что 25 тысяч человек, вышедших из лагерей и тюрем в период после окончания войны и до дня выхода этого указа, были вновь арестованы и принудительно направлены «в места не столь отдалённые». Хотя в 1954 году по указанию ЦК КПСС сосланные по этой директиве были освобождены, тем не менее в ссылках под надзором МВД СССР всё ещё находилось 54509 повторно наказанных человек. В связи с этим обратившиеся в ЦК руководители считали целесообразным «освободить из ссылки лиц, сосланных в своё время по мотивам принадлежности их к антисоветским организациям и наличия общественной опасности (15403 человека)», а также «украинских, белорусских, литовских, латышских, эстонских и других националистов (23160 человек)», направив их по месту жительства своих выселенных семей. Вопрос об освобождении из ссылки «осуждённых по обвинению в высказывании террористических и диверсионных намерений, принадлежности к вражеской агентуре и в других преступлениях (15746 человек)» предлагалось передать на рассмотрение комиссий с предоставлением им права решать вопрос об оставлении некоторых лиц в ссылке на срок до 5 лет. Поскольку данный вопрос не был сразу решён, об этих предложениях вновь напомнили партийному руководству в августе 1955 года. Только в конце текущего года Президиум ЦК поручил подготовить постановление упомянутой инициативной группе с привлечением к работе прокуроров Литовской, Латвийской, Эстонской, Украинской и Белорусской ССР. Окончательное решение по данному вопросу было принято 13 февраля 1956 года [103]. А впереди предстояли ещё решения о реабилитации депортированных народов – поляков, калмыков, греков, болгар, армян, крымских татар, балкарцев, турок‑месхетинцев, курдов, хемшилов [45].

Таким образом, постепенно сворачивалась деятельность МВД СССР по контролю за спецпоселениями. После передачи в КГБ пограничных войск, решавших общесоюзную задачу, остальные функции союзного министерства легко было поделить между республиканскими министерствами внутренних дел. Вопрос шёл в направлении полной ликвидации МВД СССР, что и было сделано в 1960 году. Но сначала нужно было убрать со своего поста опытного министра внутренних дел, поставив вместо него партийного непрофессионала, который выполнил бы всё, что ему повелят.

В работе Круглова С.Н. стали искать ошибки, как реальные, так и мнимые, которые в таком огромном министерском хозяйстве легко было и наделать, и выдумать. 24 декабря 1955 года состоялось заседание Президиума ЦК КПСС, на котором было высказано недовольство деятельностью министра внутренних дел Круглова С.Н. В черновой стенограмме этого заседания записано: «тов. Круглов – неважный минвнудел. Подобрать на это дело другого человека». Секретариату ЦК было поручено «разработать порядок и министра подобрать» [103].

Затем резкой критике Круглов С.Н. подвергся на заседании Совета Министров. В домашнем кругу Сергей Никифорович с огорчением посетовал, что особенно постарался его «отругать» бывший первый заместитель, а ныне председатель КГБ Серов И.А. Основные претензии касались последствий проведенной амнистии. Совет Министров своим распоряжением постановил вынести на обсуждение Президиума Верховного Совета СССР проект указа «Об освобождении Круглова С.Н. от обязанностей министра внутренних дел СССР» [27].

Ровно десять лет назад, в декабре 1945 года, было принято решение о назначении Круглова С.Н. на должность наркома (с марта 1946 года – министра) внутренних дел. Теперь, в декабре 1955 года, состоялось решение о снятии его с этой должности. Однако окончательный вердикт подписан ещё не был, и Сергей Никифорович пока что оказался просто не у дел. Он по-прежнему приходил на работу, но документов ему уже не адресовали, текущие вопросы решались не с ним, бывшие «доброжелатели» старались пройти стороной и не поздороваться с опальным шефом. После предыдущей бурной деятельности пришлось почувствовать себя никому не нужным и каким-то опустошённым. Естественно, возникали вопросы: за что? Что сделал не так? Вроде старался, не жалел сил, а получилось, что всё зря? Доказывать что-либо бесполезно. В этом состоянии главное было – не поддаться отчаянию, не потерять собственное Я. Лучше, рассудить философски: раз моя персона, мои знания и опыт ИМ не нужны, пусть поработают сами. Пожелать ИМ всяческого успеха (и мысленно подарить виновникам твоего смещения букет алых роз). Теперь надо спокойно найти своё новое место в этой жизни, и реализовать себя на каком-то ином поприще. Сергею Никифоровичу на такие размышления был отпущен целый месяц. В это время очень важна поддержка родных и настоящих друзей, которые никогда не предадут тебя, вне зависимости от твоих взлётов и падений.

31 января 1956 года заведующий Отделом строительства ЦК Дудоров Н.П. направил в ЦК КПСС письмо, в котором сообщил, что вверенный ему Отдел вносит предложение об утверждении тов. Круглова С.Н. заместителем министра строительства электростанций. «Тов. Первухин М.Г. и министр строительства электростанций Логинов Ф.Г. это предложение поддерживают». Далее сообщались такие данные о «выдвиженце»: «Тов. Круглов Сергей Никифорович, 1907 года рождения, член КПСС с 1928 года, образование незаконченное высшее, имеет опыт руководящей работы в области строительства, командовал 4‑й саперной армией, принимал участие в сооружении Волго-Донского канала, Цимлянского гидроузла, Куйбышевской ГЭС и других строек; с 1953 по 1956 год работал министром внутренних дел СССР». В заключение демократично сообщалось: «С назначением на указанную работу тов. Круглов согласен» [34].

В тот же день, 31 января 1956 года, был подписан указ Президиума Верховного Совета СССР об освобождении Круглова С.Н. от обязанностей министра внутренних дел. А за декаду до этого состоялось заседание Коллегии МВД СССР, на котором председательствовал заместитель министра внутренних дел Перевёрткин С.Н. Как было указано в решении этого коллективного органа, министр внутренних дел СССР тов. Круглов, представляя в ЦК КПСС проект указа об амнистии, допустил серьёзную ошибку, не предусмотрев ограничений при освобождении из мест лишения свободы для лиц, осуждённых за крупные хищения социалистической собственности, за отдельные виды умышленного убийства, и рецидивистов. В результате этого, из мест заключения было выпущено большое количество особо опасных государственных преступников. Коллегия отметила также, что в руководстве министерством допускалась порочная практика, когда в решении крупных, имевших государственное значение вопросов нарушался принцип коллективного руководства, не учитывалось мнение членов коллегии и руководителей местных органов. Представленный в ЦК КПСС проект указа Президиума Верховного Совета СССР рассматривался только лично тов. Кругловым, без участия Коллегии и без согласования с Прокуратурой и Министерством юстиции СССР. (А куда же смотрел мудрый ЦК КПСС, когда давал санкцию на подписание указа, и не менее прозорливый Президиум Верховного Совета, когда подготовленный документ подписывался? – Ю.Б.) Больше того, тов. Круглов не принял во внимание правильных замечаний отдельных руководящих работников министерства, указывавших на необходимость установления ограничений при освобождении из лагерей некоторых категорий преступников. Имели место и другие факты, когда Коллегия была устранена от решения наиболее важных и принципиальных вопросов работы министерства [26].

Для передачи дел новому министру внутренних дел СССР Дудорову Н.П. (назначение которого явилось неожиданностью не только для окружающих, но и для него самого, работавшего до этого заведующим Отделом строительства ЦК КПСС) была сформирована Правительственная комиссия. В состав комиссии вошли секретарь ЦК Аристов А.Б. (председатель), министр государственного контроля Жаворонков В.Г., заместитель заведующего Отделом административным органов ЦК КПСС Золотухин В.В., министр юстиции Горшенин К.П. и заместитель министра финансов Посконов А.А. Было образовано шесть подкомиссий из работников Отдела административных органов ЦК КПСС, Министерств госконтроля, юстиции, обороны, финансов и Прокуратуры СССР. После проведенных проверок Правительственная комиссия заседала 6, 8, 10 и 11 февраля 1956 года. Сделанные ею выводы являлись достаточно жёсткими: «Правительственной комиссией установлено, что Министерство внутренних дел СССР неудовлетворительно выполняло поставленные перед ним партией и правительством задачи. Бывший министр тов. Круглов, члены Коллегии и другие руководящие работники МВД СССР не сделали должных выводов из постановлений ЦК КПСС 1953 года. В работе МВД СССР преобладал кацелярско-бюрократический стиль руководства местными органами МВД. Критика и самокритика в МВД не были развиты». В стенограмме заседаний Правительственной комиссии имелись такие замечания: «ЦК КПСС своими постановлениями от 12 марта и 10 июля 1954 года обязал руководство МВД СССР принять меры к коренному улучшению дела перевоспитания заключённых путём укрепления режима их содержания и приобщения к общественно полезному труду. Руководство МВД СССР безответственно отнеслось к выполнению этих постановлений, не навело порядка в режиме содержания осуждённых в местах заключения, не справилось с задачей правильной организации их трудового воспитания». Впрочем, в выступлениях и репликах членов Правительственной комиссии, а также других участников проверки, присутствовавших на заседаниях, звучало слишком много возвышенной патетики, откровенной демагогии и некоторой пренебрежительности в отношении проверявшихся. На фоне хлёстких формулировок не чувствовалось только профессионализма и глубокого понимания вечных проблем МВД. Вот, например, слушая доклад заместителя министра и начальника Главного управления милиции МВД СССР генерал-лейтенанта Филиппова Т.Ф., секретарь ЦК Аристов А.Б. бросил такую реплику: «А у вас в докладе всё благополучно. Бюрократ вы, товарищ замминистра. Вы потеряли всякую совесть и чувство ответственности перед партией и государством. Понимаете, какой вы бюрократ или нет? В стране население столько терпит от этих разнузданных бандитов, а у вас все спокойно». Докладчик возразил: «Я не считал себя бюрократом и не считаю». Эта реплика и другие замечания Филиппова Т.Ф., направленные на защиту чести родного министерства, стоили ему карьеры: он был снят со своих должностей и в течение трёх месяцев находился не у дел. Присутствовавший на заседании новый министр внутренних дел Дудоров Н.П. тоже сделал весьма дилетантское замечание: «Одна женщина с горечью прислала заявление с просьбой разыскать дочь, которая пропала около трёх недель назад. Она больше десятка представила фотографий в милицию. Но её никак не могут найти. В чём дело? Так может пропасть много людей, и их не найдут» [26]. Так, может, за такие промашки как раз и сняли Круглова С.Н. с поста министра. Теперь, как говорят, вам и карты в руки: добейтесь, чтобы преступности в стране не было, и люди не пропадали. К сожалению, реалии нашей жизни совсем иные. Помню, отец говорил: «Как прочитаешь милицейскую сводку, так волосы на голове зашевелятся».

Впрочем, правительственная комиссия так и не нашла крупных личных недостатков в деятельности Круглова С.Н., поэтому снятие его с должности не привело к каким-либо партийным или административным взысканиям. Последнее Удостоверение № 24 министра внутренних дел Круглова С.Н., подписанное 24 июня 1955 года председателем Совета Министров СССР Булганиным Н.А., хранится теперь в фонде Центрального музея МВД России [28].

Постановлением Совета Министров СССР от 13 февраля 1956 года Круглов С.Н. был назначен заместителем министра строительства электростанций, однако дальнейшая передача им дел по своей прежней должности в МВД несколько задержалась в связи с тем, что с 14 по 25 февраля 1956 года проходил ХХ съезд Коммунистической партии Советского Союза. Член Центрального Комитета КПСС коммунист Круглов С.Н. был избран на этот съезд и получил Мандат № 115, однако, лишь с правом совещательного голоса [28]. Ясно, что в руководящие органы партии бывший министр больше не избирался. В заключительный день съезда первый секретарь ЦК Хрущёв Н.С. сделал свой знаменитый доклад «О культе личности и его последствиях», в котором постарался всю вину за прошлое возложить на Сталина и Берия, реабилитировав тем самым Коммунистическую партию, идеи социализма и коммунизма, своих соратников и, главное, самого себя. Изложенные в докладе сведения не являлись материалом для широкого обсуждения, а служили своего рода установками, ориентировавшими членов партии в отношении того, о чём и как по вопросам нашего прошлого разрешалось говорить. В связи с этим такие участники недавних событий, как Круглов С.Н., Никите Сергеевичу были совершенно не нужны, а потому следовало только найти подходящий повод, чтобы задвинуть их подальше. Сажать в тюрьму теперь стало «не модно», потому изыскивались другие пути политической изоляции человека от общества.

23 марта 1956 года был подписан Акт, по которому Круглов С.Н. сдал, а Дудоров Н.П. принял дела по МВД СССР. Из всех прежних предшественников (Ягода, Ежов, Берия) уходивший ныне со своего высокого поста министр внутренних дел Круглов С.Н. остался, по крайней мере, живым. И это будем считать достаточно большим достижением.

Конечно, неожиданное снятие главы семьи с должности министра огорчило жену и детей Сергея Никифоровича. Они-то лучше всех знали, как напряжённо трудился их муж и отец, всего себя отдавая работе, не щадил ни сил, ни здоровья. Для того чтобы подвести итог своей прошлой деятельности и прекрасно понимая, что с нашими порядками всё что угодно может произойти в будущем, Сергей Никифорович сказал в кругу своей семьи: «Я не совершил таких поступков, которых можно стыдиться». И добавил: «Я ни разу не давал приказа на расстрел». По-женски чувствуя, насколько тяжело было в это непростое время её супругу, Таисия Дмитриевна уволилась с работы, чтобы всегда быть дома и иметь возможность постоянно заботиться о своём муже.

Государственную дачу в Жуковке у Кругловых сразу же отобрали, и на ней поселилась семья нового министра внутренних дел Дудорова Н.П. Стоявшую там автомашину Бьюик Сергей Никифорович сдал в гараж министерства, заявив, что этот подарок был сделан ему президентом Рузвельтом как руководителю МВД, а теперь он на данное транспортное средство не имеет права.

31. На строительстве электростанций

Итак, «по воле партии и правительства» Круглов С.Н. 13 февраля 1956 года был назначен заместителем министра строительства электростанций СССР. Возглавлял тогда это министерство опытный гидроэнергостроитель Логинов Ф.Г., которого Круглов С.Н. хорошо знал по прежней работе. В связи с этим, получив своё новое назначение, Сергей Никифорович сказал дома: «С Логиновым мы сработаемся». Действительно, министр строительства электростанций Федор Георгиевич Логинов после окончания в 1932 году Ленинградского политехнического института по специальности инженера-гидротехника являлся производителем работ на строительстве Баксанской ГЭС в Кабардино-Балкарии, потом участвовал в возведении Средневолжских гидростанций. С 1936 года работал на строительстве каскада Чирчикских гидроэлектростанций в Узбекистане, где стал начальником сооружения одной из этих ГЭС. Затем, с 1940 года, перешёл на руководящие должности в Госплан и Совнарком Узбекской ССР, а с ноября 1941 года – в ЦК КП(б) Узбекистана, где отвечал за энергетику, топливо и электропромышленность республики. Через год был назначен заместителем наркома (с 1946 года – министра) электростанций СССР и в 1944–1946 годах являлся ещё одновременно и начальником Днепростроя. С 1950 года возглавлял строительство Сталинградской ГЭС, которая возводилась силами МВД СССР. Вот в это-то время министр внутренних дел Круглов С.Н. достаточно хорошо познакомился с начальником строительства этой волжской гидроэлектростанции Логиновым Ф.Г. [7].

Мне представляется, что здесь будет уместно напомнить кратко довольно путаную историю становления ведомств, занимавшихся электроэнергетикой Страны Советов. Наркомат электростанций и электропромышленности СССР был образован 24 января 1939 года за счёт выделения его из Наркомата тяжёлой промышленности СССР. 17 апреля 1940 года этот наркомат был разделён на два: Наркомат электропромышленности СССР и Наркомат электростанций СССР. 15 марта 1946 года все наркоматы переименовали в министерства. 5 марта 1953 года произошло первое формирование энергетического ведомства, в результате которого Министерство электростанций СССР было объединено с Министерствами электропромышленности СССР и промышленности средств связи СССР, после чего стало называться Министерством электростанций и электропромышленности СССР. Однако 17 апреля 1954 года, при втором формировании, вновь произошло разделение, и появились три «старых» Министерства: электростанций СССР, электропромышленности СССР и промышленности средств связи СССР. 22 ноября 1954 года, «в связи с большими объёмами выполнявшихся работ», из состава Министерства электростанций СССР были выделены строительно‑монтажные предприятия и организации и на их базе создано новое Министерство строительства электростанций (МСЭ) СССР, которым стал руководить Логинов Ф.Г. Отметим, что несколько позднее, с 9 февраля 1955 года, как было указано в главе 30, министром электростанций был по совместительству назначен попавший в опалу заместитель председателя Совета Министров СССР Маленков Г.М. [7].

Если для Хрущёва Н.С., являвшегося виновником изгнания Круглова С.Н. из органов внутренних дел, вопрос о его трудоустройстве являлся закрытым, то для Финансового отдела МВД возникла, думаю, серьёзная головная боль. Дело в том, что из военного в гражданское ведомство Сергей Никифорович перешёл в возрасте 49 лет, имея по состоянию на день его увольнения, 31 января 1956 года, трудовой (точнее, воинский – Ю.Б.) стаж всего лишь 17 лет 1 месяц и 4 дня [27]. То есть, проработав в Министерстве внутренних дел десять лет на самом главном посту и в высоком воинском звании генерал-полковника, Круглов С.Н. не заработал себе права на пенсию ни по возрасту, ни по выслуге лет. Если личный возраст – дело наживное (было бы здоровье!), то выслуга лет до необходимого пенсионного минимума 20 лет сама по себе вырасти не могла. Конечно, правительство имело возможность оговорить данный вопрос «в качестве исключения, принимая во внимание заслуги и учитывая службу в действующей армии в период Великой Отечественной войны», но этого сделано не было. В связи со сложившимся положением кто-то, видимо, надоумил не увольнять бывшего министра из органов внутренних дел и сохранить ему воинское звание, пока у него не нарастет нужный для назначения пенсии календарный стаж, а уж потом отправлять его в запас. В результате генерал-полковник Круглов С.Н. был откомандирован в промышленное министерство для дальнейшего прохождения воинской службы. Отметим, что в практике работы советских силовых ведомств такая форма направления офицера или генерала в гражданское учреждение существовала.

О пенсии своей отцы наши не слишком заботились, считая, что должны работать на благо любимой Родины буквально до гробовой доски. В связи с этим на новом поприще Круглов С.Н. принялся трудиться старательно, во всю силу своих способностей, как говорится, засучив рукава. Для глубокого освоения незнакомой для гуманитария технической профессии засел за книги по электротехнике и энергетике, перенимал знания у практиков, давно работавших в этой отрасли. Определённый опыт в данном деле у Круглова С.Н., конечно, имелся, поскольку МВД строило Куйбышевскую и Сталинградскую гидроэлектростанции, а также крупные тепловые электростанции на различных объектах. Но тогда от министра внутренних дел требовалось видение масштабного, разнопланового руководства, а вот теперь началась конкретная квалифицированная работа.

Для того чтобы не быть дилетантом, Сергею Никифоровичу пришлось детально разбираться, что собой представляли гидроэлектрические станции (ГЭС), гидроаккумулирующие электростанции (ГАЭС), тепловые электростанции (ТЭС), тепловые электроцентрали (ТЭЦ), конденсаторные (районные) электростанции (КЭ или ГРЭС) и другие типы поставщиков электроэнергии, строительством которых занималось данное министерство. Заместитель министра стал добросовестно изучать, какие и как на ГЭС строились плотины, водоводы, водозаборы, обеспечивавшие необходимую концентрацию воды и создание напора, какое использовалось энергетическое оборудование (гидротурбины, гидрогенераторы, распределительные устройства и др.). По основному энергетическому оборудованию тепловых электростанций (ТЭС) начал разбираться, что представляли собой котлоагрегаты, паровые турбины, турбогенераторы, пароперенагреватели, питательные, конденсатные и циркуляционные насосы, конденсаторы, воздухоподогреватели, электрические распределительные фидеры и многие другие устройства. В энергетике появились новые установки с газовыми турбинами, и следовало знать их место в общей энергосистеме. И прокладывавшиеся на тысячи километров высоковольтные линии электропередачи, послужившие началом объединения всех источников электроэнергии в единую систему, – всё это теперь, в силу своих служебных обязанностей, планомерно осваивал заместитель министра строительства электростанций Круглов С.Н.

Обзорно покажем, какая в это время в Стране Советов велась, запущенная ещё Сталиным И.В., работа в области создания новых источников электрической энергии. В 1956 году вступила в строй первая очередь Волжской ГЭС имени В.И.Ленина, которую шесть лет назад начало строить МВД СССР под названием Куйбышевской гидроэлектростанции. От силовых агрегатов этой ГЭС высоковольтные линии протянулись к Москве и к энергосистеме Урала. Продолжалось строительство другой Волжской ГЭС, также возводившейся ранее силами МВД, которая пока что ещё (до 1961 года) называлась Сталинградской. В 1955 году началось строительство крупнейшей в мире гидроэлектростанции в Падунском сужении на реке Ангаре, возле города Братска Иркутской области. Проектная мощность этой ГЭС достигала 4500 мегаватт (МВт) электроэнергии. В здании электростанции планировалось установить 16 гидроагрегатов по 225 МВт и 2 гидроагрегата по 250 МВт, работавших на перепаде высоты воды в 100 метров. Для этого необходимо было построить русловую бетонную плотину гравитационного типа длиной 924 метра и максимальной строительной высотой 124,5 метра, в стационарной части которой располагались 20 водоприёмных отверстий и напорных трубопроводов. Здание ГЭС длиной 516 метров должно было разместиться вдоль левого берега реки у низовой грани стационарной части плотины. Кроме того, следовало возвести береговые бетонные плотины общей длиной 506 метров, переходившие в земляные плотины: правобережную длиной 2987 метров и левобережную длиной 723 метра. Распределительные устройства к высоковольтным линиям напряжением 220 и 500 киловольт строились вдоль левого берега Ангары. По гребню плотины должна была пройти магистральная железная дорога Тайшет – Лена, а ниже – шоссейная дорога. Напорные сооружения (плотины) общей длиной 5140 метров образовывали огромное Братское водохранилище, предназначенное, помимо основного энергетического использования, для водного транспорта, лесосплава, рыбного хозяйства, промышленного и коммунального водоснабжения. Удалённая от индустриальных центров ГЭС должна была направлять электроэнергию в Иркутско-Черемховский промышленный район, в Красноярск и в объединённую энергосистему Восточной Сибири [36]. В таком же плане начиналось или уже велось строительство Иркутской, Новосибирской, Воткинской, Кайракумской, Ткибульской и Арзнинской гидроэлектростанций.

В числе тепловых электростанций с 1954 года в Челябинской области велось строительство Троицкой ГРЭС мощностью 2500 МВт, которая должна была работать на каменном угле Экибастуза. На Украине в городе Счастье завершалось возведение первой очереди крупнейшей Ворошиловградской ГРЭС, рассчитанной на донецкий каменный уголь и ставропольский газ. Только что вступила в строй начатая в 1951 году первая очередь Верхнетагильской ГРЭС, использовавшая челябинский бурый уголь, мазут и газ. В Татарской АССР началось строительство крупнейшей Заинской тепловой конденсационной ГРЭС проектной мощностью 2 гектоватта (ГВт). Несколько мощнее, на 2,4 ГВт, приступили к возведению в поселке Комсомольском Харьковской области полностью автоматизированной Змиёвской ГРЭС. В Красноярском крае велось строительство крупной тепловой, конденсационного типа Назаровской ГРЭС проектной мощностью 1400 МВт. В Эстонской ССР началось строительство крупной тепловой ГРЭС на местных горючих сланцах. В городе Суворове Тульской области продолжалось строительство второй очереди Черепетской ГРЭС, уже вырабатывавшей электроэнергию на подмосковном буром угле и кузнецком каменном угле [36].

Перечень энергетических объектов, возводившихся под эгидой Министерства строительства электростанций (МСЭ) СССР, можно было бы продолжить, но и на основании приведенных материалов легко заключить, что объём работы был огромный. Теперь задача состояла в том, чтобы объединить все электростанции в единую энергосеть.

Так что поле деятельности для Сергея Никифоровича в кругу высококвалифицированных специалистов – энергетиков и строителей было обширным и чрезвычайно интересным. Имея за плечами большой опыт руководящей работы, своё место в министерском коллективе, более далёком от «высокой» политики, чем МВД или КГБ, замминистра Круглов С.Н. нашёл достаточно просто.

В эти годы советские энергетики стремились перенять опыт зарубежных специалистов. В связи с этим с 15 марта по 21 апреля 1956 года в Великобритании побывала наша делегация во главе с заместителем председателя Совмина и министром электростанций СССР Маленковым Г.М. В ходе визита представители Страны Советов посетили основные электростанции и крупные предприятия туманного Альбиона, а также были приняты премьер‑министром Э.Иденом. В то же время Маленков Г.М. неоднократно встречался с деятелями оппозиционной Лейбористской партии, Национальный исполком которой дал обед в честь советской делегации. Не обошлось и без обширной культурной программы, включавшей прогулку на яхте по Темзе, осмотр культурных достопримечательностей Лондона, Виндзорского замка, Оксфорда, поездки на Родину Уильяма Шекспира и Роберта Бернса. Когда Маленков Г.М. информировал Президиум ЦК об этом мероприятии, то Хрущёв Н.С. и другие товарищи отметили, что эта поездка была полезная, но «в туристскую превратилась», поскольку англичане «навязали много лишнего» [103].

Представляю, если бы в эту зарубежную командировку вместе с советской делегацией отправился замминистра сэр Круглов С.Н., пожалованный в 1945 году королем Великобритании Георгом VI званием Рыцаря Командора Превосходного Ордена Британской империи, да во время официального приёма надел бы на себя эту великолепную награду на муаровой ленте. То-то был бы фурор во всём Лондоне! Но Сергей Никифорович не был пристрастен ко всякой показухе, и потому зарубежные награды (американская и английская) красовались на нём всего по одному разу – во время торжественного вручения.