Текст книги "Дураки, дороги и другие особенности национального вождения"

Рассвет начинается где-то за Тамбовом. Гигантские просторы розовеют. Темнота стремительно съеживается и забивается в конце-концов в мою машину, куда-то под педали. Слоятся туманы, нежно-розовые дрожащие капли растут на стеклах «блондинки» и косо ползут в прошлое.

В магнитофоне кассета оркестра Поля Мориа. Как же потрясающе они совпадают – чистая, радостная симфония рассвета и эта музыка! Я еду, я лечу над землей, и еще не знаю, что через много-много лет, до конца жизни, где бы меня ни застала музыка Поля Мориа, я тотчас же вздрогну, пораженный вернувшимся тамбовским рассветом, майским утром тысяча девятьсот восемьдесят первого года, его запахами, его скоростью, его счастьем...

Скрежет в передней правой ступице возвращает меня к действительности. В секунду прошибает холодный пот – вокруг Сальские степи, ни жилья, ни дымка, ни живой точки на горизонте. Только кричат и кружатся неподалеку какие-то птицы, от жары плывет маревом асфальт, будто мокрый.

Поднимаю колесо на домкрате, проворачиваю его несколько раз, и на асфальт падает камешек, застрявший между тормозным диском и его кожухом – он и скрежетал.

Уф-ф! Слава богу, умница ты, моя «блондинка», – с нежностью целую ее в горячее чумазое крыло, – так держать, не подведи, не так уж много и осталось нам с тобой.

Опять дорога, опять скорость, опять горелая, черная земля по обочинам. Иногда видны дым и пламя – горит выжженная солнцем степь, горит, как порох. Спать уже хочется по-настоящему, но спать никак не возможно, иду впритык, без запаса. Приходится останавливаться, брать попутчиков, чтобы с ними разговаривать.

Выбираю поприличнее: один в галстуке, другой с портфелем. Денег ни с кого не беру, такой у меня принцип на всю жизнь. Скоро Ставрополь, уже просто пахнет Северным Кавказом – всего пять часов мне осталось до встречи со своей любимой женщиной. Что же я скажу ей в первую секунду?..

Почему-то вспоминается, как мы с ней познакомились. Вы думаете, что это случилось в Ялте, на съемках? Нет, гораздо раньше, года за два до этого, в нашей с первой женой квартире на Беговой, когда был я добропорядочным семьянином и ни о каких романтических приключениях не помышлял.

Был в ту пору в моей записной книжке телефон одного киноактера, не очень, впрочем, знаменитого, помогал я ему с ремонтом его автотехники. Было, не скрою, лестно общаться с представителем богемы. В его же записной книжке иметь мой телефон – личного автомеханика – было тоже престижно в ту пору, как и телефон знакомого гаишника, врача, мясника. Позже я стал замечать своего знакомого актера в фильмах и с гордостью тыкал перед женой пальцем в экран телевизора.

Однажды вечером он позвонил мне и попросил разрешения зайти, но не одному, а с девушкой, «известной актрисой Мариной Дюжевой». Предупредил, что у Марины какие-то проблемы, стрессы, попросил быть с ней поделикатнее. Господи, кто же не знал тогда Марину Дюжеву – мы с женой забегали от нашего скудного холодильника к столу и обратно, нашли даже бутылочку сухого. Пригасили верхний свет, чтобы убожество нашего дома в глаза таким гостям не бросалось, сдвинули кресла.

...Мы уютно сидели вчетвером. Костя, наш сын, спал в соседней комнате, всем вниманием за столом владела Марина, Маша, как попросила она себя называть.

Не без волнения смотрел я на такое знакомое по фильмам лицо – эта девушка производила впечатление. Не бьющей через край, но ясно читающейся в ней страстностью. В сочетании с наивностью страстность придавала ей какую-то неизъяснимую прелесть. И еще заметил я в ней – «настоящесть».

Маша рассказывала, как недавно позвонил ей незнакомый мужчина и попросил спуститься в подъезд, и было уже поздно, но она, замирая от страха, спустилась. Мужик оказался свирепого вида и держал руку за пазухой, и когда он начал приближаться, а она решила бежать вверх по лестнице, мужик вытащил руку из-за пазухи, и в ней оказались... подснежники, которые вез он из Мурманска, так как был северным моряком...

Мы с женой, замирая от восторга, эту историю выслушали. Потом я увел Машу на кухню, мы курили, я что-то говорил ей, а она все оглядывалась и восторгалась нашей большой квартирой с высокими потолками.

Можно ли было представить тогда, что передо мной – моя будущая жена, мое счастье?..

Вот оно, Ставрополье: мелькают поселки, объятые зеленью, холмы, дорога плавно изгибается меж них, она горячая, колеса свистят, брызжут гудроном, надо бы давление в них спустить – по такой жаре да на такой скорости...

Неожиданно в меня входит ощущение автокентавра, человека-машины, то самое восхитительное ощущение, которое бывает так редко, если сутки-двое почти без перерыва посидишь за рулем. Кажется, что это не машина, а твое тело стремительно летит над землей, настигает попутки, огибает их, уходит от встречных, легко взлетает на холмы и устремляется с них с такой скоростью, что дух захватывает, а дрожащая стрелка спидометра застывает, упершись в ограничитель! Колеса, борта – это все твое тело, кожа, мышцы, нервы, и ты уже не властелин машины, ты сам машина, ты уже властелин дороги, времени и пространства.

Не езда, а поэма.

Спешащему кентавру трудно сбавлять скорость. Но надо: пошли деревни, тракторы, посты ГАИ. Вижу почему-то «блондинку» со стороны – ужасающий и грозный у нее вид: трехтысячекилометровый слой грязи, бока, исхлестанные дождями и ветрами, причем исхлестанные не косыми потоками, как у нормальных водителей, а строго горизонтальными – как у сумасшедших. В боковые стекла ничего не видно, по краю лобового стекла, куда не достают щетки, шоколадная кайма, траву сажать можно, – боевой вид, ничего не скажешь.

В аэропорт Минеральных Вод я врываюсь за сорок минут до прибытия самолета.

На заднем сиденье, в сумке, аккуратно еще в Москве запакованные первые в моей жизни фирменные джинсы «Blue Dollar», первые в моей жизни фирменные кроссовки «Аdidas», красно-белая легкая куртка «Marlboro», две бутылки моего любимого марочного «Варцихе», салями, банки красной и черной икры, крабы, пара пачек овсяного печенья – все это неимоверное по тем временам богатство я купил на гонорар от моей первой повести «Сайга», вышедшей накануне отъезда в «Новом мире».

Паркуюсь, беру свой джентльменский пакет с «фирмой», туалетные причиндалы и в состоянии прострации, с гудящей от скорости головой, на подгибающихся ватных ногах иду в заплеванный аэропортовский туалет. Вид мой не лучше, чем у «блондинки»: щетина, воспаленные глаза, жесткие от пыли, вздыбленные волосы, стоптанные грязные кеды и вздутые на коленях линялые трикотажные тренировочные штаны.

Такие же небритые, как я, грузины и осетины в кепках и один милиционер изумленно наблюдают, как я раздеваюсь до плавок, моюсь в аж черной от грязи раковине холодной водой, но с мылом, тщательно бреюсь на ощупь, так как зеркала нет, мою голову, вытираюсь своим полотенцем, потом опускаю все свои вещи по очереди в урну и, наконец, одеваюсь во все фирменное.

Они ничего не говорят, даже не спрашивают, где достал, наверное, я слишком уверенно все это проделываю.

Потом я покупаю большой букет тюльпанов с невероятно огромными бутонами, каких я больше никогда и нигде не видел, подхожу к двери прибытия пассажиров: уже идет ее рейс.

Я вижу Машу издалека: в своем зеленом плащике она не спеша идет рядом с каким-то парнем. Тот несет ее сумку и что-то рассказывает. Маша рассеянно кивает ему в ответ и смотрит под ноги: она никого не ждет.

Я не могу выстоять у этой двери и бегу, нет, сдерживаюсь – иду ей навстречу.

– Маша!!

Видели бы вы ее лицо – ради одной этой секунды стоило нестись три тысячи километров!

– Юрка... Юрка!!!

Я подхватываю ее на руки – легкую, почти невесомую, несу к машине.

– Гея, Геюшка, ты – волшебник?

Господи, как же я ждал этих слов! Сколько долгих часов, сколько сотен километров я слышал их сквозь гул скорости и треск дождя: «Гея, ты волшебник?» И конечно же у меня готов на них ответ, я выверил его за многие часы сотни раз – до буквы.

Я опускаю ее у машины на ноги, обнимаю крепко-крепко и шепчу в самое ухо:

– Это тот случай, когда машина может обогнать самолет.

КАК ПОЛУЧИТЬ КОМПЕНСАЦИЮ ЗА ДТП ИЗ-ЗА ПЛОХОЙ ДОРОГИ

С ноября 2007 года у нас, автомобилистов, появилась реальная возможность бороться с одной российской бедой – плохими дорогами. Напомню: вступил в силу Закон об автомобильных дорогах, цитирую.

«Пользователи автомобильными дорогами имеют право получать компенсацию вреда, причиненного их жизни, здоровью или имуществу в случае строительства, реконструкции, капитального ремонта, ремонта и содержания автомобильных дорог, вследствие нарушений технических регламентов лицами, осуществляющими строительство, реконструкцию, капитальный ремонт, ремонт и содержание автомобильных дорог».

И закон этот автомобилисты словно ждали, очень-очень, потому что всего за два месяца его действия в судах России уже рассматривались иски автомобилистов к лицам, ответственным за содержание этих дорог, на общую сумму 270 миллионов рублей!

Но в июне 2008 года ульяновский студент Игорь Храбров, естественно, ни сном ни духом об этом законе не знал, да и знать не мог, поскольку его и в помине не было. Он просто ехал по центру родного Ульяновска на своей любимой «девятке», ехал не быстро – 40 – 45 километров в час, слева трамвай, впереди КАМАЗ с прицепом – ничто не предвещало беды. (А «девятка» была ОЧЕНЬ любимой, потому что целых два года Игорь горбатился на стройке – во внеучебное время, – для того чтобы ее купить.)

Значит, едет он, едет, и вдруг видит – прицеп впереди аж подбрасывает, ничего не успевает Игорь сообразить, как удар, скрежет – приехали. Яма – метр на метр и двадцать сантиметров глубиной. Привод вырван с корнем, потекло масло из коробки, переднее левое колесо, оторвавшись, помяло крыло. Вот как дальше рассказывает сам Игорь Храбров:

«Что делать? ДТП есть, виновника, застрахованного по ОСАГО, нет. У меня не было никаких мыслей затевать какие-то тяжбы или писать кому-то жалобы. Мои раздумья прервал парень, случайный прохожий, он посоветовал вызвать ГАИ. „А что, наверное, это правильно“, – подумал я. На счастье, проезжал мимо аварийный комиссар. Вместе мы измерили яму, сфотографировали ее отдельно и с поврежденной машиной вместе и все повреждения крупным планом. Вскоре приехали ГАИшники. Составили справку о ДТП, подробно указав все обстоятельства происшествия и характер повреждений автомобиля. Забегая вперед, хочу сказать, что в справке нужно указывать все, что считаете необходимым. Ничто лишним не будет. Например, на данном участке дороги не было никаких временных знаков, свидетельствующих о ремонте дорожного покрытия и проч. Это означает, что на эту яму в центре города просто махнули рукой.

Вот тут все и началось – я решил подать в суд на виновника такого безобразного состояния асфальтового покрытия. С помощью знакомого адвоката мы составили исковые заявления на предмет привлечения к ответственности мэрии, комитета по управлению городским имуществом и асфальтобетонного завода.

Суд назначил экспертизу повреждений автомобиля. Экспертизой мы воспользовались независимой, так было по понятным соображениям вернее. Пришлось раскошелиться на 3500 рублей. Результат – повреждения автомобиля на сумму около 13 тысяч рублей.

Машину отремонтировали на сервисе, все чеки, справки и квитанции я аккуратно собирал и даже делал их копии. Были уплачены все госпошлины, которые требуются в этом случае. Суду были представлены копии всех документов, справок, чеков, фотографий и проч.

Через две недели после подачи заявления в суд, как только повестки суда дошли до ответчиков, яма в центре Ульяновска – метр на метр и двадцать сантиметров глубиной – исчезла. А еще через две недели состоялось первое заседание суда. Представитель асфальтобетонного завода на него не явился – и оно было отложено. Время шло, заседания назначались и откладывались – по-прежнему не было представителя асфальтобетонного завода. И наконец – о чудо! – он появился! Еще несколько заседаний суд выяснял, кому же принадлежит данный участок дороги. Представитель асфальтобетонного завода уверял, что они передали дорогу на баланс комитету по управлению городским имуществом, но его представитель отрицал этот факт.

На несколько следующих заседаний суда представитель асфальтобетонного завода опять не явился, но потом произошло два чуда подряд, потому что представитель асфальтобетонного завода не только появился, но даже и высидел два заседания, и в конце второго услышал решение суда: виновным в появлении ямы метр на метр и двадцать сантиметров глубиной был признан асфальтобетонный завод.

Наконец я получил ответ на вопрос – кто виноват? Я получил его через четыре месяца беготни по инстанциям и заседаниям суда, сбора справок и документов. Четыре месяца нервного ожидания вердикта! Я прошел через это, я это одолел. Совет всем – не начинайте дело без грамотного адвоката. Суд вынес постановление – виновнику возместить ВСЕ расходы, в том числе и адвоката, и все остальные судебные издержки, всего около 20 тысяч рублей. Исполнительный лист решения суда мне был выдан через десять дней. С этой бумагой я поехал к судебным приставам, получил от них письменное подтверждение, передал им реквизиты своей сберкнижки.

Скоро получил письмо от приставов о том, что завод обо всем: сколько, кому и за что с него причитается – извещен.

Теперь я намерен подать два новых исковых заявления – об индексации суммы, которую мне обязан возместить виновник на основании ст. 208 Гражданского процессуального кодекса и исковое заявление на основании ст. 395 Гражданского кодекса о взыскании процентов за незаконное удержание моих денег ответчиком – сколько времени с решения суда прошло, а моя сберкнижка на 20 тысяч еще не потяжелела. Ну и пусть сколько угодно отмалчиваются – денежки-то идут!..»

Это был текст Игоря Храброва, он в своей победе уверен, на то он и Храбров. А вот что говорит его адвокат Олег Тимофеев:

«Пользуясь случаем, я хочу обратиться ко всем автовладельцам страны. Друзья, если вы стали жертвой отвратительного состояния дорожного полотна, смело обращайтесь в суд. Ваше дело правое. В нашем законодательстве есть все необходимые статьи, которыми можно и нужно оперировать, пытаясь отстоять свои честь и достоинство, и, простите, очень немаловажно, – свои деньги. Не нужно бояться связываться с судопроизводством как таковым. Вы пострадавшая сторона, а суд при наличии всех документов и свидетельств априори решит дело в вашу пользу.

Что касается нашего конкретного дела, то вопрос получения компенсации – дело абсолютно решенное, без всякого сомнения. Возникающие проволочки – досадные недоразумения, не более того. Время работает против виновника. Он навлекает на себя дополнительные расходы в виде пеней и штрафов. В заключение хочу пожелать всем набраться терпения и – удачи вам в вашем благородном начинании!»

В России около трети всех автомобильных аварий происходит из-за плохого состояния дорог.

Если мы все, водители, пострадавшие от бетонных плит, открытых люков, самодельных «лежачих полицейских», ям на дорогах и улицах России, станем дружно подавать в суд на коммунальные службы, то очень быстро в наши карманы перекочуют все 67,3 миллиарда рублей, выделенные из госбюджета на год на ремонт и содержание дорог. Заметьте – не на строительство, а только на ремонт и содержание! Ну а перекочуют казенные денежки в наши карманы как компенсация материального и морального ущерба – государство задумается: а может, дешевле сразу хорошие дороги строить?

«Суммы претензий к балансодержателям будут расти, – уверен руководитель Межрегионального центра „За безопасность российских дорог“ Дмитрий Леонтьев. – Сегодня их лавинообразный рост тормозят инертность судебной системы и несовершенство исполнительного производства».

И г-н Леонтьев совершенно прав – были бы наши суды ориентированы не на защиту власти и взяткодателя, а на защиту «трудового народа», давно бы разорились коммунально-дорожные эксплуатационники.

КАК ТАКСИСТЫ ПАРИЖ ОТ НЕМЦЕВ СПАСЛИ

Вообще-то, многие историки считают, что это самое французское такси не только Париж спасло в 1914 году, в Первую мировую, но и предрешило весь исход войны, то есть поражение Германии. Так это или нет, пусть останется на их совести, но то, что Париж не был немцами взят в Первую мировую, в отличие от Второй мировой, именно благодаря французскому такси, – это сто процентов. И я вам расскажу, как это было. Итак...

Начало сентября 1914 года, всего месяц с небольшим идет Первая мировая. Могучие корпуса Германии проломили сопротивление французских войск на границе и неумолимо приближаются к Парижу. Немцам до французской столицы остается каких-то девяносто километров, и они даже не шибко спешат, зная, что Париж защитить некому.

Правительство Франции покидает столицу, умывая тем самым руки и снимая с себя ответственность, и на прощание премьер-министр дарует парижскому военному губернатору генералу Галлиени права диктатора столицы и ее окрестностей. Но что может сделать легендарный генерал, ветеран африканских войн, когда обе французские армии скованы боями далеко от Парижа, а еще две – марроканские стрелки и алжирские батальоны – только прибыли из Африки и спешно формируются в предместьях столицы, им на это нужно еще несколько дней плюс три дня марша до линии фронта?

Все понимают, что ситуация безнадежна, особенно когда на улицах Парижа читают обреченную прокламацию генерала: «Я получил мандат защитить Париж от захватчиков. Я его выполню до конца».

Ему удается оттянуть конец и к пятому сентября переправить одну армию по железной дороге, присоединить ее в тот же день к британским частям, но это было все, потому что возможности железной дороги позволяли перебросить на фронт следующее подкрепление только через 48 часов, то есть оно могло прибыть только 9 сентября. А генеральное сражение с немцами было намечено на 6 сентября.

Но Галлиени не был бы прославленным генералом, если бы еще 2 сентября не позвонил своему другу графу Андре Валевски, заядлому автомобилисту, владельцу крупной сети такси и рентакаров, и к тому же правнуку самого Наполена Бонапарта! Его называли королем такси.

– Милый граф, мы сможем за два дня найти в Париже полторы тысячи таксомоторов? – наверное, так сформулировал генерал свою просьбу.

Нет, это была уже не просьба – когда граф тут же выделил в распоряжение генерала сто пятьдесят автомобилей, Галлиени спустя час продиктовал секретный приказ: мобилизовать все имеющиеся в столице и окрестностях автомобили для нужд армии.

В Париже к 1914 году имелось около десяти тысяч автомобилей. Из них около семи тысяч уже в первые недели войны были экспроприированы военным ведомством. Но даже из оставшихся трех тысяч едва ли треть была на ходу по причине не поломок – отсутствия шоффэров, как тогда говорили.

Ведь все они не могли не быть молодыми и сильными людьми, поскольку только молодые и сильные могли управляться с тогдашними автокаретами. А все молодые и сильные были призваны на фронт. Ветеранов-автомобилистов тогда просто не было, поскольку сам автомобиль был еще безумно молод, – и что делать?

Но король такси потому и король – уже на второй день начали формироваться первые колонны автомобилей.

А теперь необходимое отступление – каким образом граф Андре Антуан де Колонна-Валевски оказался с нужным товаром в нужное время в нужном месте? Они познакомились на самой грани веков и к 1902 году были уже закадычными друзьями – правнук Наполеона и внук крестьянина, граф и недавний кочегар на локомотиве, Андре Валевски и Луи Рено.

Братья Рено в 1903 году впервые поставили на автомобиль четырехцилиндровый двигатель невиданной мощности – аж четырнадцать лошадиных сил! Без помощи графа это было бы невозможно. И помощи не только финансовой – граф был истинным фанатом автомобиля, он отдавал ему все свое время, и часто было непонятно: когда он спит? Годом раньше граф основал компанию «Сосьете д’отопляс», занимавшуюся тем, что мы сейчас называем прокатом автомобилей, рентакар, но тогда!.. Тогда это было так же экзотично, адреналинно, престижно и дорого, как сегодня попилотировать «сушку» или «Миг».

Но эта компания по прокату автомобилей была по сути первой в мире компанией такси. Кстати, тогда же оформилось и само слово «такси», взяв начало от понятий «счетчик пробега» и «деньги», то есть «такса за проезд». Впервые счетчики были установлены именно на «Рено» в 1905 году в Париже. И естественно, что все автомобили графа были марки «Рено», даже не из-за друга Луи, просто они тогда были лучшими в мире. Причем именно для такси, именно для своего друга Луи создал специальную модель и назвал ее «Рено-ландоле». Машины были ярко-красного цвета – это Луи Рено так почтил фамильный герб друга, который, как и герб его прадеда Наполеона, размещался на красном поле. Парижане их так и называли: «Ле руж» – красненькие.

Итак, 1914 год прошлого века, 6 сентября. Готова одна колонна из полутысячи автомобилей, с шоффэрами, и формируется вторая, из семисот автомобилей. До фронта сто километров. Максимальная скорость «Рено-ландоле» была под сорок, средняя – двадцать пять километров в час, именно на нее и следовало ориентироваться. То есть пять часов с запасом, пять часов, а вовсе не двое-трое суток. Вместимость такси – два человека, если сесть потеснее – три, встать на подножки – еще два. Десять часов стояли, ждали бензин и механиков, наконец двинулись...

6 сентября, как и ожидалось, началось генеральное сражение французов и британцев с немцами. Оно длилось уже сутки. К ночи положение французов стало угрожающим, они отступали. Но на рассвете 8 сентября, словно из пустоты, возникла свежая «таксомоторная» дивизия – пять тысяч бойцов привезли таксисты на фронт! Да каких бойцов – мало того, что они не были измотаны в боях, так многие из них оказались еще и чернокожими, что создавало, согласитесь, дополнительную уверенность в победе.

И двумя колоннами, с ходу, первая в мире «мотострелковая» дивизия пошла в атаку, опрокинула наступающие немецкие части и прорвала линию фронта! Тем временем подошел еще один резерв французов, по железной дороге, и на следующий день, 9 сентября, над немцами была одержана решающая победа на реке Урк. Одна дивизия вряд ли смогла бы так качнуть чаши весов, если бы не психологический фактор. При внезапном появлении войск противника немецкие генералы запаниковали, готовясь еще к более худшим сюрпризам, а французские бойцы воодушевились. Они пересказывали друг другу, как понаехали тысячи автомобилей, с невероятно огромными черными солдатами – из Африки же! – и главное – вел эту рать не кто-нибудь, а сам правнук великого Наполеона!

Страна восприняла известия с реки Урк как великую победу. Париж немцами в Первую мировую так и не был взят. А памятник «красненьким» стоит в Париже, не удивляйтесь, когда увидите на постаменте неуклюжий автомобиль. И до сих пор самая крупная и популярная фирма такси в Париже именно та самая, правнука Наполеона, только называется она теперь «Джи 7» и до сих пор верна марке «Рено». Но это к слову.