Текст книги "Дураки, дороги и другие особенности национального вождения"

Ну то, что «правозащитные» органы «кое-где у нас порой» подбрасывают компромат тому, кого надо посадить, это ни для кого не секрет. Только такие сюжетные ходы сценаристы не прописывают ни в «Убойном отделе», ни в «Улицах разбитых фонарей». Но чтобы – простому водителю, на дороге! А что, достанут при понятых пакетик – любой водитель с ума сойдет: мало ли кто на его заднем сиденье ехал!

Вниманию Генеральной прокуратуры, а также президента – случаи переросли в явление: целые города обзаводятся системой наркофальсификаций. Пишет ростовчанин:

«На трассе „Дон“ милиция постоянно этим занимается, только они пакетики с белым порошком не в карман задней дверки, а под ковриккладут. Автомобиль обычно осматривают два сотрудника, один занят с водителем – проверкой документов и вопросами отвлекает, – а другой компромат подбрасывает. И после подбрасывания останавливают вас не через 400 метров, как в Москве, а в соседней области, наверное, чтобы подозрение на них не падало. Мы теперь при осматривании машины к каждому милиционеру по человеку приставляем».

Вообще-то уму непостижимо, в нормальной голове не укладывается – слуги закона и правопорядка наркотики подбрасывают! Дожили, докатились! Но чему тут удивляться, если сплошь и рядом разбойные банды укомплектованы теми же самыми слугами закона?

Способ противодействия: при досмотре попросите инспекторов сменить понятых, то есть остановить любой автомобиль и пригласить находящихся в нем людей в качестве понятых при производстве досмотра. А также в соответствии со ст. 27.9 КоАП РФ составить протокол, в который внести результат досмотра. Ни на секунду не выпускайте из поля зрения ни одного инспектора рядом с вашим автомобилем. Ни в коем случае не берите пакетик в руки. Звоните в контрольно-профилактический отдел МВД.

Разводка № 9: Вас лишают прав за «оставление места ДТП»

Вас кто-то чиркнул, осыпал камнями и уехал. А вы решили доехать до ближайшего поста ДПС – да хоть 300 метров! – и там заявить. А на посту вас оформляют как уехавшего с места ДТП – лишение прав от года до полутора или арест на 15 суток.

Вот вам история: ехал 23 июля пятидесятиоднолетний Алексей Ромашевский по Рублевке на своем работяге, новеньком, гарантийном «Фольксвагене-транспортер». Ехал с женой и дочерью. И вдруг его со свистом по встречке обгоняет крутая «Ауди», но без огней и спецсигналов. А на встречке ремонт – и резануло струей гравия по «транспортеру». И бросился Алексей в погоню, чтобы хоть номера увидеть, но понял – не догонит. А тут пост ГАИ. Тормознул Ромашевский, рассказывает инспекторам о лихаче и видит, что противотуманка разбита, капот побит, да и по лобовому стеклу трещина пошла. А раз больше одной детали повреждено, для страховой компании, если кто не знает, справка из ГАИ нужна. Вот и просит наш водитель такую справку у инспекторов. Они «репы» почесали: «Что же с тобой делать?» – и направили его во второе отделение ДПС на спецтрассе, чтобы написать там заявление. Приехал, написал. Инспекторы Клименков и Курилов охотно занялись его проблемами – осмотрели повреждения автомобиля, отъехали 500 метров от поста, туда, где все произошло, зарисовали схему. А в это время жена и дочь г-на Ромашевского тоже писали свидетельские показания. Выдали Алексею нужную справку для страховой компании и пригласили приехать в отделение на следующий день, 25 июля. И когда он приехал, повезли его в поселок Горки-10 в судебный участок № 159 к мировому судье Беляковой. Сотрудники ДПС прошли в кабинет судьи, минуя очередь, и минут двадцать находились там. А потом вызвали Алексея. Быстро пролистав бумаги, г-жа Белякова спросила сотрудников ДПС, было ли проведено административное расследование, на что один из сотрудников ДПС ответил: «Нет». Алексей рассказал, как было, что поехал за обидчиком в надежде записать номер, но не догнал, и что виновным себя не считает. На что судья Белякова написала в своем решении, что вину свою Ромашевский признал, и... лишила его права управления транспортным средством на один год по статье 12.27.2 КоАП – «оставление водителем места ДТП».

А теперь давайте подумаем – что за закон, который наказывает невиновного и пострадавшего?.. Нет, сначала я хочу спросить мирового судью участка № 159 поселка Горки 10 г-жу Белякову: «Светлана Сергеевна, вам не стыдно? Вам не стыдно за такое „правосудие“? Вы не подумали тогда, когда держали в руках документы водителя, ездящего по сути на полугрузовике «Фольксваген-транспортер» и кормящего этим семью, что лишаете человека на год и его заработков, и его профессии? Вы не подумали о том, что скажут о таком правосудии его друзья, знакомые, сослуживцы? Это – правосудие?!»

А теперь – без эмоций. А может, все было по закону? Может, инспекторы ДПС Клименков и Курилов не имели права выдать справку о ДТП без оформления этого ДТП? А раз они его зарегистрировали, может быть, они не имели права не возбудить дело об административном правонарушении – он же на том месте, где его машину резануло гравием, не остановился, не стал вызывать ГАИ, он же уехал?

Понятно, что инспекторы ухватились за такого «лоха» – законов не знает, сам в руки плывет. Нет, чтобы сказать ему по-человечески: «Алексей Дмитриевич, если мы ваше ДТП сейчас оформим, то справку для страховой компании дадим, но вынуждены будем возбудить дело об административном правонарушении за оставление места ДТП». А за это лишение прав от года до полутора или арест на 15 суток. Смотрите, Алексей Дмитриевич, что вам дороже – страховка или остаться без прав?» Тут понятно что каждый из нас решил бы. Или они бы ему сказали: «Лучше мы соврем и напишем, что вы машину оставили на месте ДТП и пешком на пост пришли. Или вы соврите – найдите где-нибудь еще дорогу с гравием и звоните в ГАИ».

Размечтались! У нас такие инспекторы будут когда-нибудь, в светлом будущем. А пока им на нас, водителей, и на нашу безопасность наплевать с высокой горки, им надо план по нарушениям выполнять. Или я не прав?

Тогда, может быть, и судья, г-жа Белякова, обязана была лишить его прав? А это вряд ли – на то она и судья, чтобы разобраться и рассудить по справедливости. Или не по справедливости, а по закону? А разве справедливость и закон не одно и то же? Оказывается, нет. А теперь давайте порассуждаем.

Раз по закону можно наказать невиновных и пострадавших, значит, это плохой закон. Либо недоработанный. Читаем в ПДД: «Дорожно-транспортное происшествие – событие, возникшее в процессе движения по дороге транспортного средства и с его участием, при котором погибли или ранены люди, повреждены транспортные средства, сооружения, грузы либо причинен иной материальный ущерб». Во-первых, обратите внимание: «...движения по дороге». А что такое дорога? Читаем: «Дорога – обустроенная или приспособленная и используемая для движения... полоса земли либо поверхность искусственного сооружения». Значит, если машину ударили, повредили в поле, на берегу озера, в лесу, то это уже не на дороге, а значит, и не ДТП – имейте это в виду, граждане. Во-вторых, что же это за закон, который провоцирует на вранье: сказал правду – наказан, соврал – неподсуден? И главное – почему в статье КоАП об оставлении места ДТП или в самих Правилах дорожного движения нет классификации ДТП по его тяжести или последствиям? Почему царапина на крыле и камешек в стекло приравниваются к смерти и увечьям людей? Ведь есть работы, на которые нельзя опаздывать. Представьте, что пилот самолета, хирург, машинист поезда, актер по дороге на рейс, операцию, спектакль, съемку попадает в ДТП, я не говорю о смертях и увечьях – крыло стукнули. А сколько ждать ГАИ, вы в курсе? Я был свидетелем, как на улице 8 Марта, где наше «Авторадио», ГАИ ждали пять часов! А эти люди ждать не могут! Не имеют права сорвать рейс, операцию, спектакль, съемку, прямой эфир. И что, их прав лишать в такой ситуации справедливо? Кстати, именно поэтому моя жена – актриса – никогда не ездит на спектакль на машине: срыв спектакля – конец актерской профессии. Есть в Кодексе статья о ненаказании в случае «крайней необходимости», но кто из нас может быть уверен, что суд сочтет нашу крайнюю необходимость убедительной? А тут и ее не было.

Я попросил заместителя главного автоинспектора страны Владимира Кузина прокомментировать ситуацию: «Здесь было бы более правильно квалифицировать невыполнение требований, предусмотренных правилами дорожного движения, поскольку человека никто не разыскивал, он сам явился в подразделение тут же, практически одномоментно с совершением ДТП. Я думаю, если суд вникнет внимательно в суть вопроса, в суть правонарушения, и правильно интерпретирует нормы закона и нормы права, то вполне возможно решение будет пересмотрено, поскольку должна быть совсем другая квалификация правонарушения».

Алексей Ромашевский подает апелляцию. Дело его будет слушаться в городском суде Одинцово, Московской области. Надежд он никаких не испытывает – все говорят, что дело его безнадежно.

Способ противодействия: объяснить инспекторам, что они не имеют права квалифицировать такую ситуацию как оставление места ДТП. «Оставление места ДТП» подразумевает его сокрытие с целью избежать ответственности за него. А вы сами, добровольно, приехали к инспекторам. И второе – они обязаны возбудить дело об административном правонарушении водителя, вас чиркнувшего, и принять меры к его розыску.

Если же вам приходится покинуть место ДТП в виду «крайней необходимости», прикиньте: сможете ли вы доказать эту «крайнюю необходимость» в суде? Взять справки, найти свидетелей?

Разводка № 10: Вашу вину доказывает рация

Вас останавливает передвижной пост ГИБДД. Инспектор представляется и под предлогом проверки документов предлагает вам сесть в машину к старшему. Тот берет документы и говорит: «У нас везде работают камеры видеонаблюдения. Посмотрим, не нарушали ли вы где?» По рации делает запрос, на который ему отвечают, и вы ответ слышите: «Да, автомобиль такой-то, цвета такого-то, номерные знаки такие-то, пересек сплошную с выездом на полосу встречного движения на таком-то километре, видеозапись есть». Вопрос инспектора: «Как будем решать проблему?» Отдав взятку, получив свои документы, вы выходите и видите того инспектора, который вас остановил, он с рацией у вашей машины. И вы понимаете, как же элементарно вас развели.

Способ противодействия: потребуйте показать видеозапись.

Разводка № 11: Отказ от медосвидетельствования

Инспектор собирается направить вас на медэкспертизу, но вы говорите, что спешите, у вас чрезвычайные обстоятельства и т. п. Вы уверяете инспектора, что трезвы и что по окончании своих дел сами пройдете экспертизу, а акт-результат обязательно привезете ему, инспектору, и покажете. Инспектор вроде как не возражает, вежливо предлагает вам подписать какую-то бумагу, после чего вы можете ехать дальше по своим делам. Вы подписываете, а через какое-то время суд – даже без вызова вас на судебное заседание – лишает вас права управления автомобилем на год-полтора.

Не устаю поражаться темноте многих коллег-автомобилистов, вот прочитайте письмо Александра из Самары.

«Еду я утром на работу, тороплюсь, опаздываю. Останавливает инспектор для проверки документов и произносит, наверное, давно заученную фразу: „Как-то вы странно выглядите, давайте проедем на медосвидетельствование“. Естественно, я возражаю, говорю, что маковой росинки во рту не было, что тороплюсь на работу и мне некогда проходить МО. Спрашиваю у инспектора, что можно сделать в этом случае. Он говорит, что, если у тебя нет штрафов, пишешь отказ от освидетельствования, получишь штраф, и все. Я выбираю из двух зол меньшее и попадаю на лишение прав. После этого я полез в Интернет,стал разыскивать подобные случаи, оказывается, это довольно обширная практика со стороны ГИБДД. Понятно, что теперь по закону я виноват, но если бы мне инспектор все по правде объяснил, ну взял бы я себе отгул и съездил бы на это освидетельствование. Стоит ли поднимать этот вопрос, писать жалобы, запросы или просто войти в когорту „обутых“ водителей?»

К сожалению, «когорта обутых инспекторами водителей» велика – очень много таких же точно писем приходит на почту «Автоликбеза». К сожалению, наши инспекторы в большинстве своем не дозрели до того, чтобы «объяснять все по правде», они не брезгуют и обманом непросвещенных водителей, у них же план! А иногда нас и обманывать не приходится – «Не хочешь ехать на медосвидетельствование? Ах, не можешь, у тебя времени нет? Ну, тогда распишись вот здесь!» И человек расписывается, не понимая, что этот отказ от медосвидетельствования приравнивается к состоянию опьянения.

Ну сколько можно об этом писать, говорить, кричать? Не будьте баранами! Не думайте, что инспектор сразу же вас в больницу или медпункт повезет, охота ему пару часов на вас, трезвого, тратить! Он что, думаете, не видит, что вы трезвый? Видит. Он психолог, он блефует, он всем, с его точки зрения, «лохам» эту фразу говорит – кто-то, как вы, Александр, поможет ему план по нарушениям выполнить, кто-то засуетится «после вчерашнего» и поможет ему семейный бюджет крепко пополнить, хотя и в этом случае надо соглашаться на экспертизу – пока доедете до нее, пока там в очереди постоите, лишние пару промилле могут и выветриться. А тех, кто спокойно и уверенно скажет инспектору, хоть и спешит: «Поехали на медосвидетельствование, не вопрос!», – того, скорее всего, инспектор отпустит.

Поэтому, даже если вы спешите куда-то (а спешим мы всегда), даже если вы на самолет опаздываете или на вручение Нобелевской премии, забудьте об этом в ту секунду и легко, тут же соглашайтесь ехать на медосвидетельствование – победа, вот увидите, будет за вами.

Способ противодействия: повторю – не сопротивляйтесь прохождению медэкспертизы, как и куда бы вы ни спешили, поскольку за это наказание такое же, как и за управление автомобилем в нетрезвом состоянии.

Разводка № 12: Неправильный проезд ЖД-переезда

Эта хитрость инспекторов становится все более и более популярной, поскольку всего за один служебный день они могут легко и план выполнить, и «заработать» очень приличные деньги. Суть ее в следующем: на ЖД-переезде, не особо скрываясь, стоит автомобиль ДПС, в котором инспектор работает исключительно с видеокамерой. Второй инспектор с жезлом работает «на улице», но особо не светится.

Поезд прогрохотал, шлагбаумы поднялись, барьеры опустились, машины поехали. И первый автомобиль инспектор останавливает. Приглашает водителя в автомобиль ДПС, где второй инспектор включает ему видеокамеру. И водитель с изумлением видит, как его автомобиль пересекает рельсы под красное перемигивание семафора.

Оказывается, это красное его мигание заканчивается на пару секунд позже того, как поднялись шлагбаумы и опустились барьеры. Но мы уже в движении, мы на это не обращаем внимания. И – наказание.

Способ противодействия: необходимы свидетели, что вы проехали переезд после того, как он открылся. Но их надо найти ДО ТОГО, как вам покажут видеосюжет. И тогда инспекторы вас наверняка отпустят.

Разводка № 13: Ваш автомобиль в розыске

Вас останавливают на каком-либо посту ДПС или у автомобиля ДПС, как правило, вдали от дома: на шоссе или в другом городе, – берут документы якобы для проверки и, подержав их там у себя какое-то время, заявляют, что ваш автомобиль внесен в их базы данных как находящийся в розыске. Причиной называют что угодно – скрытие с места ДТП, сомнение в подлинности госномеров, техпаспорта, растаможки и т. п. Вашу просьбу показать вам эту базу игнорируют.

Способ противодействия: если вы заметили явные намеки со стороны инспекторов, вы видите, что они тянут, а не энергично оформляют ваш автомобиль к задержанию на штрафстоянке, это значит, что они надеются на ваше «понимание». В этом случае вам надо заявить, что отсюда вы поедете в прокуратуру писать заявление.

Разводка № 14: Беспредел

Поступают письма из Воронежской области о том, как инспекторы подъезжают к стоящему автомобилю и ни с того ни с сего начинают измываться над водителем и пассажирами вплоть до рукоприкладства. Обыски автомобиля, пассажиров и их личных вещей без санкций и постановлений, без понятых и т. д., и т. п.

Прочитайте письмо. Оно написано юристом.

«Все началось 3 апреля, в пятницу. Ехали мы из Ставрополья в Лоо, под Сочи, отдохнуть на выходные. Вчетвером. На въезде в Сочинский район Краснодарского края, на посту поселка Магри, нас остановил сотрудник ДПС, не представился. Было без пятнадцати шесть утра. Проверив все мои документы, он стал проверять документы пассажиров. Все достали паспорта. Паспорта он забрал и спросил, есть ли у нас запрещенные предметы или вещества. Мы ответили, что оружия, наркотиков у нас нет. Инспектор велел вынуть все из карманов. Остальные сотрудники окружили нас и смотрели за происходящим. Содержимое карманов мы выложили на багажник нашей машины – ключи, кошельки, мобильники. Потом инспектор обыскал наши карманы. Сначала ощупывал, а потом залезал в них. Девушку нашего пассажира обыскивали в стороне, у капота. Инспектор залез в ее кошелек и посчитал все деньги, на вопрос: нормально ли это? – ответил: ничего страшного. Похлопал по карманам моего друга Ильина, потом засунул в его карман руку и через секунду показал нам пакетик с коричневым веществом, который он якобы оттуда достал.

Я понял, что нам подбросили наркотик. Все это производилось в присутствии одного понятого, а не двух, как положено. Всех троих нас завели на пост. С нами зашли еще четыре сотрудника ДПС. Смотрели наши личные вещи из сумок – ничего не нашли. Я спросил у обыскивавшего нас инспектора ДПС номер его значка и попросил показать удостоверение, он ответил отказом. Я позвал друга засвидетельствовать отказ и снова попросил инспектора показать удостоверение. Он открыл его на секунды три, я запомнил лишь имя и фамилию – Огородников Александр. Номер значка – 23-0219.

Я решил переписать номера всех сотрудников, но тут появился начальник смены и начал орать на меня, размахивать руками: „Ты че тут понты гнешь! Ты говно! Я вас всех сейчас здесь... Ты в говне по шею... и тут понтуешься... Иди на х... отсюда!“ Сзади к Ильину подошел сотрудник и начал заламывать ему руки, а другой схватился за автомат и направил его на нас. Я понял, что нас могут попросту расстрелять, что называется, без суда и следствия. Мы ушли к машине, выпили валерьянки и скоро пришли в себя.

Пришел сотрудник, сказал пройти для дачи показаний. Он сел за стол и начал заполнять протокол, писать мои показания, даже не спросив, как все было. Я поинтересовался, что он пишет, он ответил: как все было. Я прочитал и сделал замечания. Исправлять инспектор отказался. В это время привели уже двух понятых, которым сказали, что я отказываюсь подписывать, хотя я кричал, что не отказываюсь, а хочу поправить написанное. Меня силой вывели из кабинета. Здесь я понял, что означает слово „беспредел“.

В полдевятого утра нас повезли в Лазаревское, для чего – не сказали. Ильина повезли отдельно. Остановились около РОВД на ул. Победы, номер дома не знаю. Сказали ждать дознавателя. Затем меня с другом позвали на территорию РОВД. Там около ворот стоял милицейский уазик, в котором держали Ильина. С ним сидел какой-то сотрудник и что-то писал. Оказывается, нас будут тестировать на употребление наркотиков. Заставив нас купить за свои деньги тесты в ближайшей аптеке, милиционер в уазике предложил нам поставить стаканчики на подножки машины и помочиться в них. На мой вопрос: нормально ли это и где соблюдение медицинской процедуры? – мне ответили примерно следующее: „Ты че, самый умный?! Щас тебе будет процедура! Я тебя на трое суток закрою!“ Откуда взялся срок „трое суток“ мне, юристу, непонятно. Я понял, что у краснодарской милиции свои законы. Нет, законы – это слишком, у них – понятия.

Все-таки нас повели в туалет РОВД, где мы наполнили стаканчики. При этом в туалет с каждым из нас заходил сотрудник милиции и смотрел, как мы это делаем. Тесты показали, что мы не употребляли наркотики. Проверили и Ильина – тоже нет. Но все равно все, включая дознавателя, утверждали, что у нас нашли гашиш и мы все наркоманы. Интересно, откуда такая уверенность, ведь экспертизу еще не проводили!? Дознаватель явился в одиннадцать утра, сказал: „Ждите“. – „Чего ждать? На каком основании задерживаете?“ Отвечать никто не стал: „Ждите“.

Через час вышел дознаватель. Он вдруг стал менее агрессивным и даже спросил, как все было. Мы стали наперебой рассказывать. Он слушал, а потом сказал, что эксперт исследует изъятый наркотик только завтра. Понимаете?! „Изъятый наркотик“! Откуда ему известно, что это наркотик? Странно, что дознаватель совершенно точно говорил, что вес данного вещества явно превышает 0,4 грамма и будет возбуждено уголовное дело. Еще он сказал, что эксперт может все бросить и сделать экспертизу сейчас, „только для этого нужно сами знаете что“. Написал на бумажке цифру „2000“, показал нам, а потом разорвал. Весь этот разговор я записывал на диктофон.

Мы попросили время подумать и пошли к машине. Поняв, что иного выхода у нас нет, мы решили заплатить. Дознавателя звали Подгорный Андрей Петрович. Потом он предложил написать в заключении, что вес вещества менее 0,4 грамма, чтобы уголовное дело не возбуждать. Написал на бумажке „20 000“ и показал нам. Мы опять попросили время подумать и пошли к машине. Насобирав 15 000 рублей, мы позвонили Подгорному. Он пообещал скоро приехать. Приехал через четыре часа. Мы отдали ему деньги, и он уехал, пообещав решить вопрос с экспертизой. При этом он сказал, что завтра, в воскресенье, утром дежурный судья рассмотрит дело.

Деньги мы отдали почти все. У нас осталось 400 рублей. Ели очень мало, потому что Ильину нужно было тоже что-то поесть – за двое суток в „обезьяннике“ ему еды ни разу не дали. Ночевали втроем в машине: было очень неудобно и холодно.

Наутро в РОВД нам сказали, что судья назначил рассмотрение дела „на после обеда“. Я бы рассмеялся, но моральное состояние не позволило мне этого сделать. Я слышал сотни раз, как судьи назначают рассмотрение дела на девять, на девять тридцать и т. д., но „на после обеда“ слышал впервые. Да и чему было удивляться после всего случившегося! Около восьми вечера, в воскресенье, НАМ СКАЗАЛИ, что судья вынес постановление – арест Ильина на пятнадцать суток. Вот так, без показаний свидетелей, то есть нас, без соблюдения закона, судья вынес постановление, учитывая только сфальсифицированные милицией и лично Подгорным материалы дела. Коллеги-юристы, разве можно это назвать судом?..

Печально до слез. Мы жили двое суток в чужом краю в нечеловеческих условиях: спали в машине, почти ничего не ели, даже в туалет ходили по крайней необходимости, негде было умыться – ради того, чтобы с нами обращались, как с животными, посылали открытым текстом куда подальше, вынудили нас отдать все деньги и в итоге еще и применили самое строгое наказание из возможного. Добро пожаловать в Сочи – город радости! Наши телефоны...»

Это письмо и аудиозапись его авторов мной пересланы в Комитет Госдумы по безопасности – ее председателю.

Способ противодействия: первое – сохранять самообладание, не срываться на крик и не показывать страх. Второе – заявить сразу и спокойно, что обыски, и личные, и вещей, противозаконны: вы будете жаловаться, и желательно назвать кому – фамилии и должности. Для этого неплохо бы знать фамилии начальника УВД или ГИБДД или прокурора региона, телефоны служб собственной безопасности региона, в котором творится произвол.