Текст книги "Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 6"

В начале XIX в. в сфере духовных учебных заведений насчитывалось: 3 академии, 37 семинарий и 76 низших или «архиерейских» школ. В них обучалось 29 тыс. человек. В 1854 г. в России действовали 4 академии, 48 семинарий и 159 низших духовных училищ, с общим числом учащихся в них 61 тыс. человек. В 1808—1814 гг., при активном участии М. М. Сперанского была проведена реформа системы духовных учебных заведений. По аналогии с введенной в 1803 г. системой светского образования создавалась и 4-х ступенчатая система духовных учебных заведений с преемственностью учебных программ: церковно-приходская школа – уездное духовное училище – духовная семинария – духовная академия. Преподавание в духовных семинариях, в связи с увеличением общеобразовательных дисциплин, приближалось к гимназическому, а в духовных академиях – к университетскому. При Николае I система духовного образования подверглась некоторым изменениям. По Положению 1838 г. в гимназиях сокращался объем общеобразовательных дисциплин, но увеличивался курс церковной истории; в академиях упразднялось преподавание философии. В семинариях вводилось преподавание агрономии, медицины, ветеринарии для того, чтобы окончившие семинарию, исполняя священнические обязанности, могли оказывать элементарную медицинскую и ветеринарную помощь на селе, помогать крестьянам полезными советами по агрономии, что, в свою очередь, поднимало их авторитет в глазах мирян. В 40-х годах XIX в. были учреждены женские духовные училища для обучения грамоте и «предметам рукоделия». С 1836 г. при приходских церквах и некоторых монастырях стали создаваться церковно-приходские школы «для мирян». В 1839 г. таких школ насчитывалось 2 тыс. с 19 тыс. учащих, в 1860 – 18 тыс. с 320 тыс. учащихся.

Конфессиональная политика Николая I сводилась к предоставлению православной церкви ряда льгот и материальной поддержки с необходимыми для царя мерами наведения в управлении церковью «должного порядка и дисциплины». Николай I лично занимался делами церкви: устанавливал штаты священнослужителей, определял их материальное положение, разрабатывал в деталях круг компетенции органов церковного управления. При Николае I существенно увеличиваются государственные расходы на нужды православной церкви. В 1829 г. было решено произвести укрупнение приходов путем соединения мелких: «Приходы малолюдные и бедные, где к безнужному содержанию притча доход бывает недостаточен, согласно предписанию Святейшаго Синода, присоединить к другим ближайшим по удобности»342342
  ПСЗРИ. Собрание 2. Т. 4. №3323. С. 834.


[Закрыть]. С 1826 г. вводится практика строгих наказаний тех священников, которые порочат свой сан. В 1831 г. приказано: «Отослать для определения в Военную службу: 1) Всех тех церковно-служителей, которые за принятыми уже исправительными мерами, не подают надежды к лучшему поведению. 2) Всякаго звания людей Духовнаго ведомства, кои не имея Священно-служительскаго сана [т.е. детей духовенства], проживают в монастырях не в надежде пострижения, или не на штатных Монашеских вакансиях, если найдутся не надежнаго поведения. 3) Церковно-служителей, отрешенных от мест, но не обращенных в Гражданское ведомство. 4) Всех Духовнаго звания людей, занимавших по Церковному и Училищному ведомству места сторожей, приставов и вообще низших служителей и отставленных от должностей по неспособности или за худое поведение, но не обращенных в Гражданское ведомство»343343
  ПСЗРИ. Собрание 2. Т. 6. Отд. 1. №4563. С. 361.


[Закрыть]. В 1848 г. введена паспортная система для духовных лиц – «к отвращению праздношатательства воспитанников духовных учебных заведений и бездетных священно– и церковнослужителей»344344
  Федоров В. А. Русская православная церковь и государство. Синодальный период 1700—1917. Москва, Русская панорама, 2003, стр. 190.


[Закрыть]. Затруднялся выход из духовного звания.

Повергалось изменениям и управление церковью. Синод, подобно министерствам, был разделен на департаменты. Обер-прокурор Синода на правах министра в 1835 г. введен в состав Комитета министров. Тем самым Николай I добился большего подчинения Синода светской власти. В 1836 г. обер-прокурором был назначен Н. А. Протасов, гусарский генерал, который, как жаловались члены Синода, «забрал их в руки по-военному сразу… и сонмом архиерейским как эскадроном на ученье командовал», так что синодские архиереи «просто голоса поднимать не смели»345345
  Там же, стр. 191.


[Закрыть]. «Все делалось по его мановению и стук его гусарской сабли был страшен для членов синода»346346
  СРИО. Т. 113. 1902. СПб. Материалы для истории православной церкви в царствование императора Николая I. Под. Ред. Н. Ф. Дубровина. К. I. С. 157. «Граф Пратасов умер 16-го явваря 1855 года, за месяц до царственнаго своего благодетеля, который, на Всеподданейшем донесении о его смерти, собственноручно написал: „Искреино и душевно скорблю о потере этого достойнаго и вернаго слуги, котораго столь давно знал и уважал“. На отпевании тела его присутствовали все члены синода и все почти столичное духовенство. От митрополита послан был особый циркуляр, в котором предписывалось всем нечередным священникам столицы явиться к этому печальному обряду. Невская Духовская церковь, где происходило отпевание, была переполнена духовными, что дало повод одному остряку, при виде такого многочисленнаго их сборища, сказать следующую шутку: „Мыши кота хоронят“» (С. 161—162).


[Закрыть]. Вместе с тем, подчинялся не только Синод, но и епархиальное начальство, для чего были изменены границы епархий таким образом, чтобы они совпадали с губернскими. Вследствие этого в полтора раза увеличивалось и число епархий. Епархиальные архиереи фактически превращались в помощников губернаторов по церковным делам. За «благонадежностью» архиереев служило III отделение.

Николай I не терпел «вольномыслия» не только в светских вопросах, но и веры, а также проявления любых посягательств на православную церковь, подрыв ее позиций. Особенно его беспокоили различные религиозные секты и течения. По официальным данным, в 20-30-х годах насчитывалось до 2 млн человек, «отпавших от православия». В действительности же эта цифра достигала гораздо больше, до пятой части жителей России (10 млн). Николай I рассматривал «переход в раскол» как опасный не только в религиозном, но и в политическом отношении, ибо это подготавливало умы к осознанию возможности неповиновения властям и давало им идеологическое оправдание. Ряд сект открыто не признавал не только официальное православие, но и светскую власть. В 1825, 1831 и 1853 гг. учреждались секретные комитеты по выработке наиболее эффективных мер борьбы с расколом. «Отпавших от православия» насильно «перекрещивали», наиболее же упорных «для исправления» били кнутом, клеймили и отправляли в монастырь или ссылку под полицейский и духовный надзор. В итоге за 25 лет применения мер по борьбе с «расколом», по официальным отчетам, «возвращено в лоно православия» 2268 тыс. человек. Однако чиновники рассматривали «раскольничьи дела» как самую прибыльную для себя «статью дохода». В своих отчетах они писали об «искоренении раскола», который не только не «искоренялся», а наоборот, получал свое дальнейшее распространение.

25 марта 1839 г. был издан указ «О слиянии греко-униатской церкви с православием», по которому 1800 церковных приходов Литвы, Белоруссии и Правобережной Украины отныне объявлялись «воссоединенными» с Русской православной церковью. Заключенная в 1596 г. в Бресте церковная уния (епархии РПЦ белорусов и украинцев тогда признали главой Римского папу, приняли католическую догматику, но сохранили православную обрядность и богослужение на церковнославянском языке) была объявлена упраздненной. Однако этот акт русского правительства встретил сопротивление со стороны униатский священников и их паствы, для которых уния стала «верой их отцов и дедов». В знак протеста униаты собирались около своих храмов, не допуская в них православных священников. В помощь последним призывалась полиция, а в случае особого упорства униатских прихожан, и воинские команды, применявшие телесные наказания.

Православная церковь считает Николая I «истинно православным, глубоко верующим» человеком. Однако можно предположить, что Николай был не более верующим, чем его брат Александр I: школу мистицизма все прошли одинаково. В одном из позднейших писем Николай I писал о личном чувстве долга: «Если меня спросят о причине этой аномалии [не делать всего, что Николай может по праву позволительности], есть только один ответ: Долг! Да, это не пустое слово для того, кто с юности приучен понимать его так, как я. Это слово имеет священный смысл, перед которым отступает всякое личное побуждение, все должно умолкнуть перед этим чувством и уступить ему, пока не исчезнешь в могиле. Таков мой лозунг. Он жесткий, признаюсь, мне под ним мучительнее, чем могу выразить, но я создан, чтобы мучиться»347347
  Пресняков А. Е. Апогей самодержавия. Николай I. Ленинград, Брокгауз-Ефрон, 1925, стр. 93—94.


[Закрыть]. По этим искренним строкам перед нами открывается мировоззрение и понимание бытия Николаем, а именно, что его (и всех людей) долг – мучиться, а затем исчезнуть в могиле. Везде отрицание Бога. Этот факт не что иное, как последствие мистических настроений, мистической сущности самого православия, его исторический монастырский обскурантизм, посредством которого императору было вложено стремление, во что бы то ни стало сохранить, проявившуюся было тенденцию к изменению, существующее пока на прежних принципах мироустройства. Только теперь в Николае мистицизм проявился реакционной практичностью: Николай I был бы превосходным и почитаемым жрецом древней Руси, радеющий за древнюю веру отцов и могущество их богов, но во время перехода к иным мировоззрениям общества, либерализма и гуманизма, пусть с той же основой мистицизма, но уже допускающим более широкое мировоззрение, что само по себе уже может являться поползновением от некогда заведенной связи с Омом, сам, в глазах общества, постепенно стал превращаться в пережиток прошлого, не исполнивший ожидания времени. «На императора, – пишет графиня М. Д. Нессельроде, – иногда страшно смотреть, так жестко выражение его лица; а он принимает внезапные решения и действует с непонятной торопливостью»348348
  Там же, стр. 94.


[Закрыть].

Сохранение спокойствия в стране было характерно для общего плана Николая I. «Еще милосердный Господь хранит православный русский народ от горьких следов свободомыслия, – писал Протасов в секретной всеподданнейшей записке от 14 ноября 1842 г., – еще преданность отечественной вере жива в сердцах его; но тем заботливее должны быть блюстители веры и тем тщательнее должны извлекать всю пользу из уроков прошедшего для охранения начал, на коих зиждется религиозное воспитание юношества, особенно духовнаго…»349349
  Тальберг Н. Д. История русской церкви. Москва, изд. Сретенского монастыря, 1997, стр. 738—739.


[Закрыть] В подписанном Николаем I 30 июля 1835 г. завещании своему наследнику, цесаревичу Александру, он напутствовал: «Соблюдай строго все, что нашей церковью предписывается»350350
  ГА РФ. 678. Оп. 1. Д. 818. Л. 4.


[Закрыть].

Конечно, важно сохранять чистоту веры, но насколько она чистая показывает общее состояние степени социальности народа, и для России этот показатель был (и остается), мягко говоря, не на высоте. Поэтому слова в завещании о соблюдении православия в большей степени относятся к противоположности Бога-Творца, а для Ома главным всегда является сохранение в человеке под любой маской, пусть даже и христианской, духа отступничества. На этот счет интересно привести отрывок из рассказа Льва Толстого «Николай Палкин», где автор приводит свою версию появления прозвища императора, как своего рода символическое проявление всеобщего духа разрозненной угнетенности: «Мы ночевали у 95-летнего солдата. Он служил при Александре I и Николае… Я вспомнил последние времена царствования Александра, когда из 100 – 20 человек забивали насмерть. Хорош же был Николай, когда в сравнении с ним Александр казался милостивым.

– «А мне довелось при Николае служить», – сказал старик. И тотчас же оживился и стал рассказывать.

– «Тогда что было, – заговорил он. – Тогда на 50 палок и порток не снимали; а 150, 200, 300… на смерть запарывали».

Говорил он и с отвращением, и с ужасом, и не без гордости о прежнем молодечестве.

– «А уж палками – недели не проходило, чтобы не забивали насмерть человека или двух из полка. Нынче уж и не знают, что такое палки, а тогда это словечко со рта не сходило. Палки, палки!.. У нас и солдаты Николая Палкиным прозвали. Николай Павлыч, а они говорят Николай Палкин. Так и пошло ему прозвище»351351
  Толстой Л. Н. Лев Толстой. Полное собрание сочинений. Т. 26. Произведения 1885—1889. Москва, Российская государственная библиотека, 2006, стр. 555.


[Закрыть].

Вступление на престол императора Николая Павловича ознаменовалось в области внешней политики наступлением эры большей определенности и решительности действий. Его первым дипломатическим актом было торжественное заявление, что он намерен продолжать дело своего предшественника: стремление к разрыву с Турцией, к возобновлению наступательной политики на нижнем Дунае, на Черноморском побережье и на азиатской границе. Но если внешняя политика предшественника Николая осложнялась личной борьбой за главенство в Священном Союзе, было делом личного чувства, то расчетом разума, то политическим средством, то политической целью, то для его преемника, не испытывающего противоречивого политического прошлого, было непреложным убеждением, органической окраской мировоззрения, неотъемлемой, неотделимой. Александр сделался реакционером, Николай был им. Абсолютистские взгляды нового императора были беспримесны и никогда не могли смущать его противоречием с другими идеологическим построениями. В противоположность брату он стоял на твердой принципиальной почве. Однако Николай не был и доктринером; человек действия, и он не отказывался от компромиссов, когда это было выгодно и не обязывало к слишком опасным по определенности отступлениям от основной тенденции.

Известия о событиях в Санкт-Петербурге в конце 1825 г. были воспринят Иранским шахом и его правительством как благоприятный момент для развязывания военных действий против России. Иран стремился вернуть утраченные по Гюлистанскому мирному договору 1813 г. территории Закавказья. Ослабить российские позиции на Ближнем Востоке стремилась и Англия, разжигая реваншистские настроения Ирана, армия которого вооружалась и реорганизовывалась на английские деньги и с помощью английских военных советников. В июле 1826 г. 60-тысячная шахская армия, без объявления войны, вторглась в Закавказье и начала стремительное наступление на Тифлис. Но вскоре она была остановлена под крепостью Шуша, а затем русские войска перешли в наступление. В сентябре 1826 г. иранские войска потерпели поражение под Гянджой и были отброшены к р. Аракс. Русская армия под командованием А. П. Ермолова перенесла военные действия на территорию Ирана. Подозревая Ермолова в связях с декабристами, Николай I передал командование войсками Кавказского корпуса И. Ф. Паскевичу. В апреле 1827 г. русские войска овладели Нахичеванским и Эриванским ханствами. На помощь русским войскам поднялось армянское население. Русские войска заняли Тавриз (вторая столица Ирана) и быстро продвигались к Тегерану. Шахское правительство вынуждено было пойти на предложенные оссией условия мираРоссией условия мира. Это было последнее военное противостояние России с Персией. По Туркманчайскому договору 10 февраля 1828 г. к России отходили Нахичеванское и Эриванское ханства, составившие Восточную Армению. Иран обязывался выплатить контрибуцию в размере 20 млн руб. Подтверждалось исключительное право России держать военный флот на Каспийском море. Предусматривалось свободное переселение в Россию армянского населения Ирана. В 1828 г. из Эриванского и Нахичеванского ханств была образована армянская область с русским административным управлением. Западная Армения продолжала оставаться в составе Османской империи.

С 1775 г., времени расправы с пугачевцами, русское общество отвыкло от смертной казни как от меры наказания. Поэтому впечатление от первого политического деяния Николая, расстрела собственного войска и народа и последовавшей затем расправы с декабристами оказалось для него весьма тяжелым. Однако последовавший внешнеполитический успех России сгладил оценку Николая. На императора даже стали возлагать немалые надежды. А. С. Пушкин писал в 1828 г. строки, проникнутые теплым отношением к монарху: «Его я просто полюбил: – он бодро, честно правит нами; – Россию вдруг он оживил – Войной, надеждами, трудами»352352
  Пушкин А. С. Сборник в 10 томах. Т. 3. Стихотворения. 1827—1836. Москва – Ленинград, Акад. наук СССР, 1950, стр. 47.


[Закрыть].

Туркманчайский мир явился крупным успехом России. Он упрочивал русские позиции в Закавказье, способствовал усилению ее влияния на Среднем Востоке. Английское правительство, стремившееся связать руки России на Ближнем Востоке, делало все, чтобы сорвать его. В ход были пущены и подкупы чиновников шаха, и разжигание религиозного и национального фанатизма. В январе 1829 г. иранские власти спровоцировали нападение на российскую миссию в Тегеране. Поводом стало бегство из одного гарема двух армянок и евнуха, нашедших убежище в русском посольстве. Фанатичная толпа разгромила посольство и вырезала почти всю русскую миссию; из 38 человек спасся только секретарь посольства. В числе погибших был и глава миссии А. С. Грибоедов. Царское правительство, не желая новой войны с Ираном и осложнений с Англией, удовлетворилось личными извинениями шаха, который подарил также крупный бриллиант русскому царю.

Включение в состав России Закавказья (Грузии, Восточной Армении, Северного Азербайджана) поставило вопрос и о подчинении Северного Кавказа, который имел для России важное стратегическое значение для обеспечения «спокойного» тыла в ее ближневосточных и азиатских делах. В северо-восточной части Кавказского хребта издавна обитали горские племена черкесов, чеченцев, лезгин, ингушей, кумыков, аварцев, не подчинявшиеся никаким чужим законам. Они отличались чрезвычайной воинственностью, не занимались обработкой земли, а разводили скот и промышляли грабежом. Они не признавали власть «белого царя» и по мере укрепления позиций России на Кавказе все чаще и чаще атаковывали русские военные посты, грабили и жгли населенные центры, а людей либо убивали, либо превращали в рабов.

С горцами пытались договориться, их вождям предлагались выгодные условия сохранения всех их привилегий при условии признания власти царя и прекращения набегов. Но воинственный дух горцев, их подчинение только племенным вождям и религиозным авторитетам (в Чечне и Дагестане распространение получило наиболее воинственное течение ислама – мюридизм, провозглашавший священную войну с неверными до полной победы) делало невозможным примирение. В 1816 г. командиром Отдельного Грузинского (с 1820 г. – Кавказского) корпуса и управляющим по гражданской части на Кавказе и Астраханской губернии был назначен генерал А. П. Ермолов. В его подчинение были переданы Каспийская флотилия и Черноморское казачье войско. Ермолов, «человек власти и порядка», действовал решительно и беспощадно. Для перехода от отдельных карательных экспедиций к нарастающему ведению военных действий против непокорных горцев создавалась новая линия обороны – по р. Сунжа: в 1817—1821 гг. были построены крепости Преградный стан, Грозная, Внезапная, Бурная, Прочный окоп и др. В 1817 г. войска Ермолова, «Сардарь-Ермулу» – как его именовали горцы, начали наступление на горные районы Чечни и Дагестана. Попытка некоторых чеченских и дагестанских владетелей предпринять в 1819 г. поход на Сунженскую линию потерпела неудачу. 1825 г. дал надежду, что в России начнется междоусобная война. В Закавказье вспыхнуло восстание, и персидское войско в июле 1826 г. перешло русскую границу для захвата своих бывших владений, отошедших к России по Гюлистанскому миру. Двухлетняя война осложнилась раздорами между генералами Ермоловым и Паскевичем, лишь к концу 1827 г. Паскевич продвинулся вглубь Персии до Тебриза. Всего за 1821—1826 гг. были подавлены восстания в Кабарде, Адыгее и Чечне, но горское население их не было покорено.

Ведя военные действия с Персией и Турцией, большое неудобство, а иногда даже серьезную опасность вызывало нахождение в тылу глухо или открыто враждебных горцев. Само по себе покорение Кавказа не было самодовлеющей задачей, ввиду постоянных военных действий с Персией и Турцией, делом не столь трудным, сколько хлопотливым и неудобным. По отношению к кавказским горцам применяли почти оборонительную политику; их стремились изолировать, выдвигая против них казачьи поселения, так называемую «линию». Эта оборонительная система «линий» облекалась в глазах горцев всеми признаками завоевания и захвата. Их противодействие русскому натиску усиливалось, что, в свою очередь, изменило политику правительства переходя от обороны к наступлению, и с 1832 г. возникла настоящая война. Разрозненное выступление горцев под знаменем мюридизма объединил в единое движение мулла Гази-Магомед-Магома. На рубеже 20-30-х годов в Чечне и горном Дагестане образовалось военно-теократическое государство – имамат. Сильно окрашенное религиозными мотивами, теснимые русскими, горцы, опрокидывая и собственную тиранию наследственных князьков, стали объединяться в демократическую теократию, имамат, основанный на избрании и признании имама народной волей. Так Гази-мулла призвал горцев к газавату – священной войне против неверных. Ожесточенные бои развернулись в 1831 г. на подступах к Грозной и Владикавказу. Русским войскам удалось оттеснить горцев в горный Дагестан. Десятки аулов были стерты с лица земли. В октябре 1832 г. при штурме русскими отрядами аула Гимры Гази-мулла погиб.

После гибели Гази-муллы вторым имамом был провозглашен Гамзат-бек. В 1834 г. он захватил центр Аварии Хунзах и уничтожил семью Аварского хана, принявшего подданство русского царя. В том же году Гамзат-бек пал жертвой кровной мести. Третьим имамом стал Шамиль. Он родился в горах Дагестана в аварском ауле Гимры, в семье узденя (свободного крестьянина). Волевой и жестокий Шамиль на протяжении 25 лет возглавлял войну против России и других вождей и правителей, не желавших подчиниться власти имама. При имаме, обладавшем неограниченной сластью, было свое центральное управление Диван-ханэ – совет из 32 человек, кроме того, существовал тайный совет по особо важным делам. Периодически созывались совещания наибов (начальников округов), мусульманских ученых (улемов), обсуждавших вопросы ведения войны и политического управления. Имам был разделен на 52 округа (наибства). Управляющий округом наиб считался наместником имама. Наиб имел право суда и наказания виновных (кроме применения смертной казни), назначал муфтиев для решения гражданских дел. Все гражданские правовые вопросы решались на основании шариата – свода религиозно-этических и правовых предписаний имама. Введены были денежные пени, призванные заменить кровную месть, учреждены даже ордена и знаки отличия, военные чины, печать, герб, государственное знамя. Армия, разделенная на тысячи, возглавлялась наибами. Созывалось народное ополчение, в которое зачислялись мужчины от 18 до 50 лет. Общая численность войска Шамиля составляла от 20 до 30 тысяч человек, в том числе 6 тысяч конницы. Верные Шамилю горцы действовали смело, нападали неожиданно и затем также быстро исчезали. Но русская армия медленно, но неуклонно продвигалась в горные районы. Со временем русское командование осознало необходимость осторожного обращения с местным населением, чтобы не причинять ненужных обид. В 1839 г. перед походом русской военной экспедиции, поддерживаемая отрядами 45 горских князей, командующий генерал-лейтенант П. Х. Граббе издал приказ, где говорилось, что многие горцы «желают наконец покоя, под защитой нашего оружия. Отличим их от непокорных там, где они явятся. Женщинам же и детям, ребятам, непременно и везде – пощада! Не будьте страшны для безоружных»353353
  Милютин Д. А. Описание военных действий 1839 года в Северном Дагестане. СПб, тип. военно-учебных заведений, 1850, стр. 31—32.


[Закрыть].

В государстве имамате царили жесточайшие порядки. За любой проступок неизбежно наказывали и чаще всего – смертью. Сам имам пытался изменить устоявшиеся нравы и заставить своих подчиненных жить по законам пророка Мухаммеда, изложенным в Коране, но желаемых результатов имам так и не добился. Позднее Шамиль признавался: «Правду сказать, я употреблял против горцев жестокие меры: много людей убито по моему приказанию… Бил я шатойцев, и андийцев, и тадбутинцев, и ичкерийцев; но я бил не за преданность русским – они ее никогда не выказывали, а за их скверную натуру, склонность к грабительству и разбоям»354354
  История России. С древнейших времен до наших дней. История в одном томе. А. Н. Боханов Л. Е. Морозова, М. А. Рахматуллин, А. Н. Сахаров, В. А. Шестаков. Под ред. А. Н. Сахарова. Москва, АСТ, 2023, стр. 1018.


[Закрыть]. «Болезненная заноза в теле Российской империи»355355
  Там же, стр. 1018.


[Закрыть], – писал современник об имамате.

Большое внимание к Шамилю проявляла Турция. В Порте грезили о реванше на Кавказе и старались использовать предводителя горцев в своих интересах. К Шамилю доставлялись деньги, оружие, а «великий султан» Абдул-Меджид присылал имаму льстивые послания и даже назначил его своим наместником в Грузии. В 1848 г. власть Шамиля была объявлена наследственной. Это было время наибольших его успехов. Развив военно-государственную организацию имамата, Шамиль создал грозное сопротивление русскому натиску. Двадцать лет длилась война при императоре Николае I. Медленно вырубая леса, зачищая долину за долиной, гору за горой, русские наступательные линии теснили дагестанских, чеченских и лезгинских горцев. В последнее десятилетие николаевского царствования в государстве Шамиля быстро развилось внутреннее разложение. Его наибы усвоили себе деспотические приемы управления низложенных ханов, что возбудило против самого имама огромные массы. Полунищее, терзаемое внутренними раздорами государство мюридов быстро клонилось к упадку. Наибы Шамиля начали уже изменять ему.

С начала 50-х годов Шамиль стал терпеть неудачу за неудачей. Планомерное наступление русских войск заставило некоторые горские народы прекратить сопротивление. Когда в 1853 г. началась Крымская война, турки решили начать поход на Кавказ, соединиться с войсками Шамиля и изгнать русских с Кавказа. В августе 1853 г. 15-тысячный отряд Шамиля пытался прорвать Лезгинскую линию по пути на Тифлис, но потерпел неудачу. В апреле 1854 г. османская армия начала наступление на Тифлис. Одновременно на Тифлис повела наступление и армия Шамиля. Спустившись с гор в долины Грузии, овладев г. Цинандали (в 60 км от Тифлиса), войско Шамиля, забыв о союзнических обязательствах, занялось грабежом, а командующему турецкой армии Омер-Паше Шамиль позже сообщил: «Я выходил к вам навстречу с сильным войском, но невозможно было наше соединение по причине сражения, бывшего между нами и грузинским князем. Мы отбили у них стада, имение, жен и детей, покорили их крепости, с большой добычей и торжественно возвратились домой, так радуйтесь и вы!»356356
  Там же, стр.1019.


[Закрыть] Страсть к легкой наживе у горцев было превыше всего. Свидетель событий английский инструктор Ч. Дункан сообщал своему правительству в Лондоне, что бойцы Шамиля покидают свои аулы и устремляются на равнину «только ради грабежа», после этого «ни один предводитель не может, не хочет и не рискнет остановить их поспешное отступление».

После окончания Крымской войны, уже во время правления императора Александра II, настало время окончательно покончить с враждебным имамом, русское правительство сосредоточило на Кавказе до 200 тыс. солдат. Во главе этой армии находился новый наместник Кавказа князь А. И. Барятинский. Он понимал, что с горцами надо бороться не только силой оружия, а устройством поселений, прокладкой дорог и главным «неотразимым оружием» – деньгами. Барятинский проводил дружественную политику по отношению к мирным горцам, задабривая деньгами и дарами их вождей, которые один за другим стали приносить клятву на верность России. В 1857—1858 гг. русская армия заняла всю Чечню и начала наступление на Дагестан. Шамиль терпел поражение за поражением. В феврале-марте 1859 г. была осаждена резиденция Шамиля – аул Ведено. Ему удалось с 400 мюридинами вырваться из окружения. Несколько месяцев он перебирался из одного горного аула к другому, призывая «правоверных» начать очередную войну с «гяурами» (неверными). К этому времени горцы поняли, что власть царя не несет им ничего плохого – свой уклад жизни и обычаи они сохраняли, и русские ничего не собирались им навязывать. Подобные представления на корню подрывали дело имама. В начале августа 1859 г. с 400 наиболее приближенных горцев Шамиль отправился в высокогорный аул Гуниб. За день до прибытия туда горцы соседних селений напали на обоз Шамиля и полностью его разграбили. В Гуниб Шамиль прибыл, имея только личное оружие и лошадь, на которой сидел. Главнокомандующий князь А. И. Барятинский дважды предлагал Шамилю сдаться на почетных условиях. Но он не поверил русским обещаниям. Российская армия готовилась к штурму. Положение имама становилось безвыходным, наконец, 26 августа 1859 г. Шамиль капитулирует.

Не желая дальнейших осложнений с последователями Шамиля, российская сторона пошла на предоставление вождю сопротивления льготных условий. Когда Шамиля препроводили на российскую сторону, русские встретили его, как героя, крича «ура!» Ему навстречу вышел сам наместник, оказали почесть как главе побежденного государства. Все для него оказалось неожиданным, он ранее предполагал, что его в кандалах отправят в Сибирь. В Чугуеве (под Харьковом) его принял император Александр II. «Я очень рад, что ты наконец в России, жалею, что это не случилось ранее. Ты раскаиваться не будешь. Я тебя устрою, и мы будем друзьями»357357
  Там же, стр. 1020.


[Закрыть], – сказал при встрече император. Местом его постоянного жительства была определена Калуга. Сюда из Дагестана привезли его семью (две жены, детей, внуков, других родственников, всего 22 человека). На содержание Шамиля и его близких из казны ежегодно выделялось 20 тысяч рублей. 26 августа 1866 г. в зале калужского дворянского собрания Шамиль и его семья принесла присягу на верность России. Он был освобождён от присмотра и получил разрешение переселиться в Киев, т.к. семейство его не могло выносить климата Калуги. В 1870 г. Шамиль отправился в паломничество в Мекку, священный город. Там, 4 февраля 1871 г. он умер, его тело было похоронено в Медине. Покорение Чечни и Дагестана, пленение Шамиля еще не означало окончания Кавказской войны. Военные действия продолжались в районе Северо-Западного Кавказа, где еще предстояло покорить черкесские и адыгейские племена. Овладение в 1864 г. последним очагом сопротивления – урочищем Кбаадой, положило конец Кавказской войне, продолжавшейся без малого полвека.

В первой половине XIX в. завершился процесс присоединения Казахстана к Российской империи. Многочисленные племена объединенного казахского народа тогда составляли три жуза (орды): Младший, Средний и Старший. С 30-40-х годов Младший и Средний жузы добровольно вступили в подданство России. Территория Старшего жуза вошла в состав России в 1846—1854 гг., что вызвало военный конфликт с Кокандским ханством, считавшим казахов этого региона своими подданными. Летом 1853 г. войска генерала В. А. Перовского разбили армию Кокандского хана при Ак-Мечети. В 1854 г. были возведены Сырдарьинская и Сибирская военные линии, основан г. Верный (ныне Алма-Ата).

Главной унаследованной заботой русской политики от царствования Александра I оставалось греческое дело. В понимании императора Николая этот вопрос связывался, прежде всего, с подготовкой разрыва с Турцией; это и был пункт, на котором оставил свое дело Александр. Само по себе греческое восстание de jure являлось не более чем преступным мятежом, но решение по этому вопросу разделило Европу на два лагеря. Франция и Австрия (а также и Египет) выступили в поддержку султана. Англия, понимая, что Россия имеет на Балканы свои виды, и в стремлении, с одной стороны, закрепиться в восточной части Средиземноморья, с другой, не дать России абсолютного политического диктата над Османской империей, с третьей, выполняя долг братской помощи христиан, предвидя, что война России с Турцией неизбежна, объявила греков воюющей стороной (а не обычными «бунтовщиками»), сама выступила инициатором ультиматума Турции, который был предъявлен 17 марта 1826 г. Ультиматум требовал восстановления положения дунайских княжеств, какими оно были до 1821 г., и дать сербам обещанные по Бухарестскому договору вольности. 23 марта в Санкт-Петербурге был подписан секретный протокол с Англией, гарантировавший устройство Греции в виде вассального (т. е. более автономного) княжества. Этим договором Николай I получил от Англии санкцию на разрыв с Турцией, которую так долго и неудачно добивался Александр I от Священного Союза. После этого султану было предъявлено требование предоставить Греции автономию со своим правительством, но под вассалитетом Османской империи. Заявление это, однако, восприняли в Европе как удар. Никто не желал возвышения России на Ближнем Востоке. Посыпались различные заявления вроде того, что только султан может даровать права своим подданным. Между тем, турецкие войска овладели Афинами. На этом моральном подъеме султан отказал русско-английским требованиям оставления Греции.