Текст книги "Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 6"

Практика пересмотра прежних устоев, знакомство с городом и проникновение в крестьянскую среду первых проблесков грамотности дали почву для пересмотра всех отношений и создания качественно новой религиозной формы, являющейся по преимуществу евангельского направления. В XVIII в. таковым стало молоканство, во второй половине XIX в. – «библейские христиане». В официальных отчетах и изданиях библейских христиан чаще всего называли штундистами (в селах), штундобаптистами, просто баптистами (в городах). Употребляемое чаще всего название штунда заимствовано от немецкого протестантизма, его термина «штунде», т. е. «урок», «баптизм» – от греческого, означает «окунаю», «погружаю в воду», т.е. полное погружение в воду при крещении. В целом это направление, в отличие от господствующей религиозной идеологии, делало упор на изучение Священного Писания и крещения в зрелом возрасте.

Отправной точкой в истории евангельско-баптистского братства в России принято считать 20 августа 1867 г. В этот день в Тифлисе баптист из Прибалтики Мартин Кальвейт крестил в реке Куре выходца из молокан Никиту Воронина. Там же в Тифлисе в скором времени образовалась и стала расти первая русская баптистская община. Все ее члены были выходцами из местных молокан. Наиболее выдающиеся из них по своим деловым и духовным качествам стали впоследствии во главе баптистского движения в России.

На юге Украины первые баптистские церкви формировались на основе штундистских собраний. Штундистами в 1868 г. стали называть русских и украинских крестьян, которые посещали библейские собрания немецких колонистов в меннонитских, лютеранских и реформатских общинах. Приезжие пасторы устраивали там специальные духовные библейские и молитвенные собрания. Вскоре штундисты уговорили немецких пасторов произвести крещение по баптистскому обряду. Это произошло 11 июня в меннонитской колонии крещением Ефима Цимбаля, из окрестностей города Николаева Херсонской губернии. С этого времени штундистские собрания стали устанавливать у себя баптистскую модель церковной жизни.

Если на Кавказе и на Украине к евангельско-баптистскому движению примыкали в основном крестьяне, рабочие, купцы и мелкие чиновники, то в столице империи тяга к новому западному проявилась у людей высшего сословия. В центре движения стояла знать, представители известной аристократии. Верующих круга новой религии называли «пашковцами», «баптистами», а в начале «редстокистами» – по имени английского проповедника лорда Гренвилла Редстока.

Для массовой евангелизации крестьян штундистами были созданы две организации: «Союз русских баптистов» (1884 г.) и «Евангельский христианский союз» (совместно с пашковцами). Благодаря деятельности этих организаций к 1914 г. в России насчитывалось 31 тысячи евангелистских христиан. В отличие от других, то появляющихся, то исчезающих религиозных форм библейские христиане не осуждали то общество и государство, в котором они жили. Они признавали правительство и молились за царя, исправно несли все повинности. Солидарность между ними выражалась в устройстве общественных касс взаимопомощи. Эти кассы платили за недостаточностью собратьев казенные налоги, выдавали ссуды на продовольствие и обеспечение, спасая единомышленников от цепких лап деревенских кулаков и кабатчиков. Последние порой вели против евангельских христиан ожесточенную кампанию, прикрываясь ролью защитников православия; им ничего не стоило привлечь на свою сторону «мир», поставив ему приличное количество водки, и вызвать столкновение между православными и евангельскими христианами во время их молитвенного собрания. Как и на все появляющиеся течения, правительство с опаской смотрело и на евангельских христиан, по возможности ограничивая их деятельность, например, по приговору суда в 1883 г. Люблинские евангельские христиане были переселены на Кавказ.

К началу царствования Александра II положение в экономической части страны было тяжелым. Война расстроила хозяйство страны, а вместе с тем и финансовую систему. Деньги обесценивались, казна была почти пуста, кредита промышленности и торговли не было, свободные же капиталы уплывали из страны. 23 января 1862 г. на место управляющего министерством финансов был назначен Михаил Христофорович Рейтерн, в декабре того же года утвержден в должности министра. Рейтерн – выходец из дворянской семьи, некогда происходившей из Германии. Получил хорошее образование, спокойный и рассудительный, увлекающийся сочинениями экономистов. Возглавив министерство, именно при нем в стране появилась экономическая политика. Наведя элементарный порядок в министерстве, он добился от царя публикации бюджета государства, что было раньше «государственной тайной», и с 1862 г. росписи государственных расходов и доходов начали публиковать. Рейтерн понимал, что для укрепления финансов требовалось оздоровить всю хозяйственную жизнь страны, а не просто заниматься увеличением налогов и заимствованием у иностранных банков. Оттого именно при нем Россия начала трансформироваться из страны сугубо аграрной в индустриально-аграрную. Была проведена реформа налогового обложения, сняты многие административные ограничения для занятия предпринимательством, введены облегченные правила деятельности частных компаний. С 1863 по 1872 гг. в России были учреждены более трехсот акционерных обществ. При Рейтерне формировалась и банковская политика, возникли крупнейшие учреждения частного коммерческого кредита, упорядочены правила операций с ценными бумагами. Принят новый таможенный тариф, сокращавший до минимума экспортные пошлины. Снижены ставки обложения импорта, особенно в части, касавшейся привоза машин и сырья для промышленности.

В деле модернизации России Рейтерн придавал огромное значение строительству железных дорог. В 1866 г. в докладе Александру II он писал: «Без увеличения посредством железных дорог вывоза товаров за границу не может быть исправлено денежное обращение и поддержан вексельный курс, улучшение которого необходимо для привлечения к нам иностранных капиталов; одни железные дороги могут обеспечить нашим производителям достаточные цены, менее шаткие и вознаграждающие за труд, а без этого земли не могут давать достаточного дохода и, следовательно, иметь настоящей цены; от железных дорог окрепнут производительные силы и, следовательно, казенный доход. Наконец, железные дороги более чем когда-либо увеличат политическую силу России»523523
  История России. С древнейших времен до наших дней. История в одном томе. А. Н. Боханов Л. Е. Морозова, М. А. Рахматуллин, А. Н. Сахаров, В. А. Шестаков. Под ред. А. Н. Сахарова. Москва, АСТ, 2023, стр. 1098—1099.


[Закрыть]. В России начался железнодорожный бум. С 1865 по 1875 гг. протяженность железнодорожных сетей увеличилась почти в пять раз: с 3842 до 19029 верст. К началу 70-х гг. в стране стабилизировался денежный курс, рубль перестал «падать», на европейских биржах повысились котировки русских фондов (акций и облигаций). Во внешней политике Рейтер выступил за продажу Аляски.

В 1866 г. происходит пик развития дружественных связей между Россией и США. Еще во время Гражданской войны между Севером и Югом Россия открыто поддержала Северный федеральный союз. Конгресс США, в свою очередь, единогласно принял резолюцию, в которой приветствовал спасение русского царя в связи с покушением на него Каракозова, а также принято решение поддержать царское правительство во время Польского восстания 1863—1864 гг., которое ассоциировалось российской прессой с мятежом южан в США.

В стремлении укрепить союз двух держав, русское правительство приняло решение о продаже Русской Америки – Аляски, официальная передача которой произошла 18 октября 1867 г. за 7,2 млн долларов золотом, что составило позднее произведенному расчету (к моменту подписания договора общая площадь проданной территории была никому не известна) около 4,7 долларов за км². Полученные от продажи средства были вложены в железнодорожное строительство.

Общий размер уступаемой Россией территории составлял 1519 тыс. км², вместе с которой Соединенным Штатам передавалось все недвижимое имущество, все колониальные архивы, официальные и исторические документы. Местные жители получили право вернуться в Россию в течение трех лет или, по желанию, остаться в США.

Принимая решение о продаже Аляски Соединенным Штатам, российское правительство руководствовалось в первую очередь не финансовыми, а политическими соображениями. Александр II был твердо убежден в том, что этот акт устранит возможные будущие противоречия между Россией и США и будет способствовать укреплению фактического союза между ними. В оправдание заключения сделки ее инициаторы в придворных кругах России ссылались на невозможность защитить далекие территории от агрессивных планов «владычицы морей» Великобритании и неизбежных посягательств на них американских золотодобытчиков и охотников. Министр иностранных дел А. Горчаков в записке по поводу сделки указывал: «В политическом отношении положение наших колоний едва ли более благополучно. Средства обороны недостаточны для защиты их даже от американских флибустьеров… которых отзыв нашей эскадры сделал еще более смелыми в совершении грабежей на наших берегах. Это будет предметом продолжающихся конфликтов между двумя правительствами, что в большей или меньшей степени может повредить нашим добрым отношениям с Соединенными Штатами»524524
  Болховитинов Н. Н. Русско-американские отношения и продажа Аляски 1834—1867. Москва, Наука, 1990, стр. 193.


[Закрыть].

Насколько цена продажи Аляски соответствовала тогда положению реальности вещей показывает история приобретения США У Испании по Парижскому мирному договору 1898 г. (в связи с Американо-Испанской войной, где последняя потерпела поражение) Кубы (об. пл. почти 111 тыс. км²), Пуэрто-Рико и других островов находившихся под ее суверенитетом в Вест-Индии (об. пл. почти 14 тыс. км²⁾, Филлипинских островов (об. пл. почти 300 тыс. км²⁾, Гуама (об. пл. 541 км²) за 20 млн долларов, что выводит, таким образом, на цену одного квадратного километра в 47 долларов.

Реакция как американской, так и российской общественности на заключение аляскинского договора была неоднозначной. В обеих странах немало политических деятелей и органов печати выступало с полярно противоположными позициями при оценке значения и последствий договора. Однако неверно и то мнение, что американцы в массе своей выступали против сделки. Тщательное исследование американской прессы опровергает выводы профессора С. Б. Окуня, что большинство американских газет высказалось против покупки и вело против договора «бешенную пропаганду». Версия об отрицательном отношении общественности Соединенных Штатов к покупке Русской Америки и негативной оценке договора 1867 г. получила широкое распространение и в американской историографии. Лишь в 1934 г. на основании более внимательного, хотя отнюдь не всестороннего, анализа материалов прессы (в первую очередь газет тихоокеанских штатов) профессор Т. Бейли показал несостоятельность легенды о «глупости Сьюарда» и враждебном отношении американских газет к договору 1867 г. Сравнительно недавно этой теме посвятил обширную диссертацию Р. Э. Нейнхерц, который обследовал 76 газет, представлявших все основные районы Соединенных Штатов, начиная от Новой Англии и кончая Дальним Западом. Кроме того, он проанализировал значительное число английских и канадских изданий и в результате выявил пеструю гамму красок. Из американских газет наиболее значительная группа – 32 безоговорочно поддерживала договор, 24 – выступили против, а 20 – заняли нейтральную позицию. Причем к последним осторожный исследователь относил все те издания, которые, хотя и печатали благоприятные в отношении договора материалы, но тем не менее не высказывали прямо своего отношения к нему.

О критических оценках сделки в Российской общественности докладывал в Вашингтон американский консул Ю. Скайлер: «Добровольная сдача части принадлежавшей России территории была осуществлена вопреки мнению всех россиян, и огромная масса русских была недовольна решением правительства отдать Аляску. Единственным утешительным обстоятельством было то, что она была приобретена Соединенными Штатами, к которым тогда существовало поистине дружеское отношение»525525
  Иванян Э. А. История США. Москва, Дрофа, 2004, стр. 256.


[Закрыть]. Газеты Старого и Нового Света отмечали, что Россия видит в лице США союзника в борьбе за отмену Парижского договора по итогам Крымской войны. «Нью-Йорк геральд» в начале 1867 г. писала, что предложенная продажа Русской Америки указывает «…на вероятность политического, торгового и военного союза, оборонительного и наступательного, между Россиею и Соединенными Штатами против Англии и Франции, при предстоящем в будущем прилаживании равновесия власти в обоих полушариях»526526
  Бурлак В. Н. Русская Америка. Москва, Вече, 2009, стр. 362.


[Закрыть].

На критику в американской стороне, возникшей в печати оппозиции договору, специалист по международному праву У. Б. Лоуренс удивлялся. Он подчеркивал, что речь идет о ликвидации последних владений европейских держав на Американском континенте. После присоединения Русской Америки, по мнению Лоуренса, США в случае войны приобретут британские владения на континенте «так скоро, как смогут их оккупировать»527527
  Болховитинов Н. Н. Русско-американские отношения и продажа Аляски 1834—1867. Москва, Наука, 1990, стр. 235.


[Закрыть].

Говоря о цене вопроса, следует упомянуть, что только в 1868—1890 годах на Аляске и на ближних к ней островах было добыто золота, серебра, пушнины, мамонтовой кости, китового жира на 75,2 миллиона долларов. В ХХ веке на полуострове началась добыча нефти. Цена ее запасов превысила все то, что добывалось на Аляске.

Россия за продажу заокеанских колоний из 7,2 миллиона долларов недополучила 165 тысяч. Эти недостающие деньги были потрачены на подкупы должностных лиц и влиятельных политиков США, от которых зависела сделка.

Проведя успешно операцию с продажей Аляски, Рейтерн совершенно с другим воззрением отнесся к идее экспансии в Среднюю Азию. Олнако в данном случае аргументы министра финансов не сыграли решающей роли. Рейтерн являлся непримиримым противником всяких военных действий, считая, что это ухудшает экономические перспективы страны. Когда стала вырисовываться русско-турецкая война, министр финансов попросил уволить его в отставку. Однако ее он получил лишь после окончания войны в 1878 г., удостоенный высшего ордена Андрея Первозванного.

Несмотря на крымскую катастрофу, страна постепенно восстанавливала свой международный престиж. В 1860 г. по Пекинскому договору к России был присоединен Уссурийский край, тогда же возник главный Российский порт на Тихом океане – Владивосток. В связи с возросшим значением для России острова Сахалин по Санкт-Петербургскому договору 1875 г. с Японией произошел обмен российских северных островов Курильской гряды на Южный Сахалин.

Расплата за результаты Крымской войны была делом будущего, а пока шла «подготовка». «Россия не будировала, а собиралась с силами»528528
  «On adresse à la Russie le reproche de s’isoler et de garder le silence, en présence de faits qui ne s’accordent ni avec le droit, ni avec l’équité. La Russie boude, dit-on. La Russie ne bouùe pas. La Russie se recueille» [Россию обвиняют в том, что она изолирует себя и хранит молчание в присутствии фактов, которые не согласуются ни с законом, ни со справедливостью. Говорят, Россия дуется. Россия не дуется. Россия собирается] (Сборник изданный в память двадцатипятилетия управления министерством иностранных дел государственнаго канцлера светлейшаго князя Александра Михайловича Горчакова 1856—1881. Депеши и циркуляры. СПб, тип. Второго Отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии, 1881, стр. 5)..


[Закрыть], производя ряд внутренних реформ. Очень скоро те, кому разгром 1855 г. мог казаться крушением политической мощи России, могли убедиться в своей ошибке. В русской политике было два внутренних, близко связанных с международными отношениями, вопроса, Кавказ и Польша, в которых русское правительство проявило вскоре после крымского погрома неожиданную для Европы энергию (о чем повествовалось выше). Вместе с этим Россия активизировала свои действия и на среднеазиатском направлении, где в считанные годы к ней были присоединены огромные территории. Так, в 1864 г. были взяты Туркменистан и Чимкент, в 1865 г – Ташкент. Министр внутренних дел П. Валуев записал в своем дневнике: «Ташкент взят ген. Черняевым. Никто не знает, почему и для чего»529529
  Дневник П. А. Валуева министра внутренних дел. В 2-х томах. Т. 2. 1865—1876 гг. Москва, Акад. наук СССР, 1961, стр. 60. «Между тем по телеграфу получено от ген. Крыжановского на основании настояний Черняева требоваиие заарестовать все бухарские караваны, товары и пр. Миннстерства фииалсов и военное недоумевают. Есть нечто эротическое во всем, что у нас делается на отдаленной периферии империи. Амур, Уссура, теперь Ташкент» (С. 60—61).


[Закрыть]. В 1867 г. генерал-губернатором туркестанского края был назначен генерал К. П. Кауфман, который в следующем году завоевал Самарканд и добился от бухарского эмира вассальной зависимости от империи. Взятие русскими войсками в 1864 г. Красноводска способствовало укреплению позиций России на восточном побережье Каспийского моря и ее продвижению вглубь казахских степей. Это привело к занятию в 1873 г. Хивы, а в 1876 г. было ликвидировано Кокандское ханство и образована Ферганская область в составе Туркестанского генерал-губернаторства. Дальнейшее продвижение в Среднюю Азию было приостановлено в связи с активизацией еврейской политики, всегда являющейся для России приоритетной.

Исход Крымской войны с внутренними настроениями поражения России – проигрыш России больше произошел в головах российских политиков, а не на поле сражения – менял политическою обстановку Европы. Нетрудно было предвидеть главное последствие перемены, что Франция сразу же обратилась к своей основной цели – уничтожению венских договоров 1815 г. В связи с этим предположением министр иностранных дел граф К. В. Нессельроде (1822—1856 гг.) в своей последней перед уходом в отставку ноте (31 января 1856 г.) так очертил новое задание русской внешней политики: «Россия должна отныне избегать новых международных обязательств, – советовал он. – Этот принцип особенно следует прилагать к нашим будущим отношениям с Францией. Наполеон возбудит войны, в которых призовет к себе на помощь или революционные страсти, или угнетенные народности… Мы не должны идти вместе с Наполеоном и в том случае, если он пожелает завоевать левый берег Рейна; ибо мы не должны забывать, что в минувшем кризисе одна только Пруссия из всех держав твердо уклонилась от враждебных нам действий»530530
  Три века. Россия от Смуты до нашего времени. В шести томах. Том VI. Репринтное издание. Под ред. В. В. Калаша. Сост. А. М. Мартышкин, А. Г. Свиридов. Москва, ГИС, 1995, стр. 241.


[Закрыть]. Затаенная вражда против виновников Парижского трактата сказалась очень скоро, теперь русская дипломатия как бы следовала советам Нессельроде, работала с большей осторожностью, уклоняясь от всяких обязательств, ответных выступлений, ограничиваясь лишь поддержкой совпадающих с русскими целями интересов других держав.

В 1863 г., председательствуя в одном заседании высших чинов, Александр II сказал: «„II y a sept ans a cette table, j’ai fait un acte gue je puis gualifier, puisgue c’est moi gui l’ai accompli, – j’ai signe le traite de Paris et c’etait une lachete“ [Семь лет тому назад, за этим столом я совершил один поступок который я могу определить, так как я его совершил: я подписал Парижский договор и это было трусостью]. Так как все присутствовавшие воскликнули от изумления, то государь сильно ударил по столу и сказал: „Cetait une lachete et certes je ne la ferai plus“»531531
  Горяинов С. М. Босфор и Дарданеллы. Изследование вопроса о проливах по дипломатической переписке, хранящейся в Государственном и С.-Петербургском Главном Архивах. СПб, тип. И. Н. Скороходова, 1907, стр. 129.


[Закрыть] [Это было трусостью, и, конечно, я этого не повторю]. Эта самоуверенность у Александра II появилась вследствие порыва ожидания всеобщих перемен, когда все русское общество верило и вверяло себя своему первому господину. Постепенно собираясь с силами, основной целью внешней русской политики при Александре II, поэтому, было уничтожение Парижского договора.

После Парижского мира Франция, в противовес Английскому влиянию при посредстве Турции, на Балканах стала развивать свою деятельность, как покровителя и освободителя всех христиан в областях исконной деятельности России. Здесь русской дипломатии оставалось лишь содействовать ближневосточной политики Франции (по Парижскому трактату Россия отреклась от протектората над придунайскими княжествами и Сербией). Накануне войны с Австрией за господство в Италии (1859 г.) Наполеон III, чтобы обеспечить себе поддержку предложил России сотрудничество на Ближнем Востоке с интересной для нее основой: пересмотра Парижского трактата. Но цель готовившейся войне была отмена постановлений Венского конгресса, ее вероятным исходом, учитывая Балканский союз – дальнейшее уничтожение Австрии.

Как ни стремился Александр II к уничтожению Парижского договора, он не хотел купить его ценою союза с Наполеоном III, стремления и планы которого глубоко противоречили интересам русской внешней политики. Как ни содействовать первому, так и не мешать второму русский император не был намерен. Да и в целом в России не приветствовалось стремление Наполеона III расширять свои территории под предлогом покровительства угнетенных народов и в данный момент Россия выступила лишь беспристрастным арбитром. Развитие же освободительного движения в Италии, после поражения Австрии и Виллафранкского мира, присоединение к Франции Саввой и Ниццы (1860 г.) рассматривалось Россией как прямое посягательство на Венский трактат, так, что в том же 1860 г. Александр II убеждал Наполеона III остановить действия Гарибальди в Сицилии.

Франция, ища опору в своей внешней политики спешила проявить признаки «дружеского внимания» к России, но практически сразу после заключения Парижского мира противоречия между этими странами были значительны: личная обида русского императора, а также старый и больной «польский вопрос». Еще во время заключения Парижского мира Наполеон III поднимал вопрос о польских делах, и некоторые обещания по поводу проведения реформ тогда Россией были даны. В сентябре 1857 г. при встрече в Штутгарте, столице Вюртембергского королевства, Наполеон III заявил царю: «Я имею обязательства, от которых не могу отречься, и должен щадить общественное мнение, которое во Франции очень благоприятно Польше. Об этом обязательстве я должен откровенно предупредить ваше величество, чтобы не пришлось прервать наши добрыя отношения, которым я так дорожу»532532
  Татищев С. С. Император Александр II, его жизнь и царствование. В 2-х томах. Т. 1. Книга 2. СПб, изд. А. С. Суворина, 1903, стр. 244.


[Закрыть]. Дело в том, что к этому времени в странах Западной Европы действовала многочисленная польская эмиграция, и в самом Париже был центр «белой» и «красной» ее партий. Вожди польской эмиграции ратовали не просто за независимость районов, населенных соплеменниками, но выступали и за отторжение от России ее западных территорий, которые должны были войти в состав будущей «великой Польши». Политика же центрального правительства по отношению к польскому краю во второй половине пятидесятых годов существенно изменилась в сторону учитывания настроения населения. Александр II стремился забыть старые обиды и добиться прочного умиротворения этого неспокойного региона. Однако все уступки и жесты доброй воли лидеры польских общественных групп воспринимали как «слабость врага» и лишь усиливали свою антирусскую деятельность. Озабоченное же своим престижем Наполеон III и его правительство выражало симпатии к «польскому делу». Идея ослабления России, конечно, нашла горячих сторонников и в Англии. И теперь от этих двух держав звучали восторженные слова в сторону поляков, прославляя их «неодолимый, нескончаемый, неистощимый»533533
  Татищев С. С. Император Александр II, его жизнь и царствование. В 2-х томах. Т. 1. Книга 3. СПб, изд. А. С. Суворина, 1903, стр. 414.


[Закрыть] патриотизм. Все это подстегивало польских патриотов.

События в Польше за независимость начали разворачиваться еще в конце 1860 г. Первоначально все ограничивалось мирными шествиями с лозунгами независимости и торжественными молебнами по погибшим в «праведной борьбе». Постепенно накал выступлений повышался, выпады и угрозы стали сыпаться не только в адрес администрации, но вообще всего русского и православного. В феврале 1861 г. дело дошло до стычек между толпой и военными, которых начали забрасывать камнями. Военные применили оружие, шесть человек было убито. Хотя их похоронили за государственный счет, а наместник публично выразил «сожаление» страсти охладились ненадолго.

Смягчив общий режим, оказалось, что существование империи находиться на зыбких основах и держаться может только на жесткой силе. В январе 1863 г. после покушения на посланного в Польшу наместником великого князя Константина Николаевича началось вооруженное восстание. В ночь с 10 на 11 января русские военные гарнизоны подверглись нападениям инсургентов-повстанцев. Начались погромы имперских учреждений, православных храмов и домов простых обывателей, которых повстанцы числили «агентами России».

По плану тайных революционных организаций к восставшим должны были присоединиться Белоруссия и Литва. В Варшаве был создан Центральный национальный, в Вильно – Литовские провинциальный комитеты, координирующие свои действия между сбой и «Землей и волей» в Санкт-Петербурге и Лондоне. Но, несмотря на это, единства цели и действия между ними не было. Для поляков первоочередным был вопрос восстановления Речи Посполитой в границах 1772 г., для русских революционеров – аграрный вопрос. 22 мая 1863 г. Временное национальное правительство провозгласило Манифест и два аграрных декрета. Провозглашение Манифеста оказалось неожиданным для подпольных революционных организаций в Литве и Белоруссии. Вскоре Литовский провинциальный комитет преобразуется во Временное правительство Белоруссии и Литвы во главе с К. Калиновским. 1 февраля Временное правительство издало Манифест с призывом к населению края всеми силами и средствами поддержать восстание в Польше. Но «белые», захватившие власть в польском комитете, вскоре сместили К. Калиновского и поставили на его место помощника Я. Гейштара. К. Калиновский написал резкий протест от имени всего белорусского – литовского комитета. Пока шли ненужные споры революционных комитетов 25 апреля в Вильно от царя вместо прежнего губернатора В. Назимова прибыл М. Н. Муравьев, занимавшего пост министра государственного имущества, сторонник сохранения крепостного права.

Получив чрезвычайное положение М. Муравьев жесткими репрессиями заставил помещиков и католическое духовенство отречься от поддержки восстания. Была запущена широкая сеть шпионажа и доносительства, использовалась контрпропаганда, обещая крестьянам земли тех помещиков и шляхтичей, которые участвовали в восстании, а так же и щедрые денежные награды за отречение от восстания. Вскоре Муравьев стал теснить революционеров по всем позициям. К сентябрю 1863 г. восстание практически было подавленно. Последние очаги сопротивления были сломлены в мае 1864 г. Все подозрительные деревни были взяты под строгий надзор вооруженной стражей. Деревни, проявившие симпатии к повстанцам или помогавшие им, были сожжены. Муравьев жестоко расправился с непосредственными участниками восстания, за что получил кличку «вешатель»: 128 человек казнили, от 8,2 тыс. до 12,5 тыс. – высланы на каторгу, поселение в Сибирь или в штрафные роты; усадьбы помещиков – повстанцев конфисковались в пользу государства и на льготных условиях продавались царским генералам и чиновникам. Все остальные помещики, включая русских, на протяжении ряда лет после восстания были обложены контрибуцией. Были закрыты или переданы в православие многие католические костелы, закрыто единственное высшее учебное заведение в Белоруссии – Горы – Горецкий земледельческий университет. 9 февраля 1864 г. в руках М. Муравьева оказался и К. Калиновский, выданный предателями. Военно-полевой суд приговорил его к расстрелу, но М. Муравьев заменил расстрел повешением. Приговор был приведен в исполнение 22 марта 1864 г. на Лукишской площади в Вильно. Подавив восстание правительство, с подачи того же Муравьева, пошло на некоторые уступки белорусско-литовским крестьянам, отменив для них статус временнообязанных и снизив выкупную плату за усадьбу на двадцать процентов. Кроме того, из около 77 тыс. польских повстанцев различного рода уголовным наказаниям было подвергнуто лишь 16% их участников, остальные вернулись домой, не понеся наказания.

Восстание в Польше заметно отразилось на характере настроения русских людей. Угрозы целостности государства теперь объединяло под лозунгами «единой и неделимой» Российской империи различные общественные группы, в том числе и тех, кто еще недавно являлся сторонниками автономии в Польше. Так, выступавших на стороне поляков герценский «Колокол» потерял почти всех своих читателей в России и даже Л. Н. Толстой собирался идти воевать добровольцем против бунтовщиков. Самим полкам, смягчив приемы управления в начале царствования, Александра II высказал затем решительную враждебность не только к независимости Польши, но и к правовым гарантиям дарованных ей Венским конгрессом 1815 г. В мае 1856 г. в Варшаве он заявил: «Господа, прежде всего оставьте мечтания! („Point de reveries!“ – слова эти государь повторил дважды). Те, кто захотел бы оставаться при них, я сумею сдержать, сумею воспрепятствовать их мечтам выступить из пределов их воображения. Счастье Польши зависит от полнаго слияния ея с народами империи. То, что сделало моим отцом, хорошо сделано, и я поддержу его дело… Финляндия и Польша одинаково мне дороги, как и все прочие части моей империи. Но вам нужно знать, для блага самих поляков, что Польша должна пребывать навсегда в соединении с великою семьей русских императоров. Верьте, господа, что меня одушевляют лучшия намерения. Но ваше дело – облегчить мне мою задачу, и я снова повторяю: господа, оставьте мечтая! оставьте мечтания!»534534
  Татищев С. С. Император Александр II, его жизнь и царствование. В 2-х томах. Т. 1. Книга 2. СПб, изд. А. С. Суворина, 1903, стр. 212.


[Закрыть]

Ни Англия, ни Франция воевать за Польшу не собирались, они старались разыграть «польскую карту», что бы разбалансировать Россию. Их главный голос в защиту «несчастных поляков» находившихся под прусским и австрийским владычеством слышно не было, хотя там они ощущали национально-духовный гнет значительно сильнее, чем в России. Вместе с тем, глава прусского правительства О. Бисмарк вполне определенно высказался еще вначале разворачивающегося восстания: «Польский вопрос может быть разрешен только двумя способами: или надо быстро подавить возстание, в согласии с Россией, и предупредить западныя державы совершившимся фактом, или же дать положению развиваться и ухудшаться, ждать, покуда русские будут выгнаны из Царства или вынуждены просить помощи, и тогда смело действовать и занять Царство за счет Пруссии. Через три года все там было бы германизировано»535535
  Татищев С. С. Император Александр II, его жизнь и царствование. В 2-х томах. Т. 1. Книга 3. СПб, изд. А. С. Суворина, 1903, стр. 478. «„Но ведь то, что вы мне говорите, не более, как бальный разговор“, – воскликнул озадаченный собеседник. „Нисколько“ – отвечал министр – „я говорю серьёзно о серьёзном деле. Русским Польша в тягость, сам император Александр признавался мне в том в Петербурге“. – Берлине, очевидно, помнили, что с 1795 по 1807 год Варшава была прусским городом, а Царство Польское – прусскою областью, носившее даже название Южной Пруссии» (С. 478—479).


[Закрыть]. Таким образом, на тот период времени Польша могла быть только или в составе России, или быть поглощенной Пруссией, имевшую к тому времени считавшуюся самую мощную сухопутную армию.

В то время Германия представляла собой объединения тридцати двух княжеств, графств и королевств, из которых крупнейшей была Пруссия. С возрастающими имперскими амбициями смотрела она на Польшу, как на возможную зону своих интересов, от того была далека от мыслей о поддержке польских патриотов. Разумно понимая, что проблема будет решена центральным правительством, Пруссия пошла на соглашение. В 1863 г. между Берлином и Санкт-Петербургом была заключена военная конвенция, в соответствии с которой Пруссия обязалась преследовать мятежников по свою сторону границу и выдавать их России, что Прусские власти затем неукоснительно и соблюдали. Наоборот, действовали правительства Англии, Франции и Австрии. В 1863 г. они трижды обращались в Санкт-Петербург с требованием созыва международной конвенции для решения польского вопроса, настаивая на программе реформ в Польше в духе венских постановлений, и всякий раз эти требования Александром II отвергались. В депеше западным правительствам министра иностранных дел А. М. Горчакова давал понять, что Россия, не вмешиваясь в дела других государств, не допустит иностранного вмешательства в свои внутренние дела: «а мы не можем допустить даже и тени такого вмешательства с чьей бы то ни было стороны»536536
  Татищев С. С. Император Александр II, его жизнь и царствование. В 2-х томах. Т. 2. Книга 4. СПб, изд. А. С. Суворина, 1903, стр. 85.


[Закрыть].

Сближение России и Пруссии оказалось закономерным событием этого периода. В Санкт-Петербурге давно старались поддерживать дружеское отношение с Берлином. Династия Романовых и Гогенцоллернов имели тесные родственные связи (мать Александра II была Прусской принцессой), а с 1862 г. на посту главы правительства и министра иностранных дел Пруссии находился бывший посол в России (1859—1862 гг.) Отто фон Бисмарк (1815—1898гг.), уверявший царя и князя Горчакова, что вечная дружба с Россией его «заветная мечта». Благодаря русской поддержке в Пруссии все увереннее проявляются имперские претензии. В 1864 г. она вместе с Австрией напала на Данию, разгромила ее и захватила ее южные провинции.