Текст книги "И ты, Брут…"

– …мы стали ему не нужны, – подхватил Чума. – Вот нас и привезли сюда, чтобы… – парень вывалил язык, изображая покойника, и провел рукой по шее. – Как Валеру. – Он вызывающе улыбнулся Насте. Чума по-прежнему не жаловал девушку и при каждом удобном случае старался подчеркнуть враждебное отношение к ней.

Она платила ему тем же.

– Если бы нас хотели убить, давно бы убили, – заметила она ядовито. – Незачем было похищать. Пристрелили бы где-нибудь на улице, и дело с концом.

– Они бы так и поступили, если бы не рассчитывали нас с Игорем евнухами сделать в том борделе, где ты батрачить будешь, – парировал Санек.

– Но-но, не ссорьтесь! – прикрикнул я. – Вам что, больше делать нечего?

– Вот именно! – неожиданно и очень охотно согласилась со мной Настя. – Сейчас не время ругаться. Мы в плену. Наша сила в дружбе. Если мы будем держаться друг за друга и друг другу помогать, возможно, и выплывем на поверхность.

Я удивленно взглянул на девушку. Она еще не утратила юношеских иллюзий и веры в идеалы. Это хорошо. Желания спорить дальше ни у кого не возникло. Наша троица замолчала, думая каждый о своем.

С одной стороны, мне было приятно находиться вблизи Насти, чувствовать тепло ее бедра, вдыхать свежий запах ее тела, едва уловимый аромат ее духов. А с другой – мне было бы гораздо покойнее на душе, если бы Настя находилась сейчас за тридевять земель. Мы пребывали в стане врагов, неизвестно, что ждало нас впереди, и я переживал не только за свою судьбу, но и за судьбу девушки.

Примерно еще с час мы проторчали в комнате, потом за нами пришла все та же возглавляемая блондином компания. Двое парней вошли в комнату, двое остались на улице.

– Давайте-ка, собирайтесь! – потребовал красавчик в зверином обличье. – Хозяин не любит долго ждать.

Грудь от удара об асфальт еще болела, но я был уже в форме, поднялся и вслед за Чумой и Настей вышел на длинное крыльцо. Нас тут же окружили и повели к дому. Обращались с нами корректно – не толкали, не пинали, не кричали: «Шнель!» Мы отвечали взаимностью – не ерепенились. Хотя кто кому чем платил, еще вопрос. Возможно, нас не трогали потому, что мы вели себя покладисто. Попробуй мы побежать к забору с криком «Помогите!», живо бы накостыляли.

Небольшим, вполне мирным стадом нас прогнали по аллейкам, а затем через лужайку к дому. Особнячок, как я уже говорил, был диковинным. Украшенный колоннами, балкончиками, нишами, куполами, башенками и шпилями, он действительно походил то ли на миниатюрный сказочный дворец, то ли на собор. Мы поднялись по ступенькам, прошли в парадный вход и оказались в холле, по бокам которого находились две устланные ковровыми дорожками мраморные лестницы, ведшие на верхние этажи. Нас провели через холл в колонный зал, с большими полукруглыми окнами, хрустальными люстрами, кружевными, похожими на фату занавесками. В жизни я не видел такого великолепия. Сама Наташа Ростова, я думаю, была бы не против, если бы ее первый бал проходил именно в этом зале. В конце его стояли несколько диванов, кресел и стульев с гнутыми ножками, а также два журнальных столика. Туда нас и провели. Сесть не предложили, заставили построиться в шеренгу лицом к одному из кресел, надо полагать, трону. Впрочем, конвоиры тоже не сели, остались стоять за нашими спинами.

Ждали недолго, минут пять, наконец двери распахнулись, и в зал вошли вначале двое парней, а затем и сам хозяин. Раз дом – дворец, то и жить в нем должен император. Так я его про себя и окрестил. Это был выше среднего роста худощавый мужчина лет сорока. Отлично сшитый, классического покроя темный костюм удачно скрывал дефекты его фигуры – короткое туловище, плоский зад и узкие плечи. Дефекты лица скрыть было невозможно. Оно у него было узким, щербатым, тонкогубым и длинноносым. Впрочем, все перечисленное мной можно отнести скорее не к дефектам, а к особенностям «императорской» физиономии. К ним же можно добавить маленькие, глубоко посаженные глаза и острый подбородок. Прямо скажем, не артист, но невольное уважение к своей личности «император» вызывал. От него исходила спокойная и властная сила, которой не подчиниться было нельзя. Он прошел через зал в окружении телохранителей, похожий на охотника, шагающего со сворой собак, сел в кресло и некоторое время молчал, разглядывая нашу компанию.

– Где сейф? – наконец изрек он холодно.

Ну вот, уже весь город знает, что мы уперли сейф. Признание в воровстве бронированного ящика равносильно признанию во всех смертных грехах, в том числе и в убийстве Бугрова. Мы безмолвствовали.

– Где сейф?! – повысил голос «император» и окинул нас взглядом сотрудника НКВД, приступившего к допросу врагов народа в здании на Лубянке.

Играть дальше в молчанку было глупо, и Чума, взяв на себя ответственность за ведение переговоров с хозяином дома, заявил:

– Мы не понимаем, о чем вы говорите.

Неожиданно «император» перешел на задушевный тон и даже позволил себе слегка улыбнуться.

– Давайте-ка, ребята, не будем друг другу морочить голову. Я отлично знаю, что ограбление дома Бугрова ваших рук дело. Поэтому отдайте мне сейф, и мы с вами по-хорошему расстанемся.

Чума, калач тертый, на провокацию не поддался.

– Мы первый раз слышим о Бугрове и ограблении.

Хозяин дома тут же поменял тактику ведения допроса. Лицо у него застыло, глаза стали холодными.

– Вот что, ребята, – сказал он сухо и жестко. – Я человек серьезный и деловой. У меня нет времени на пустые разговоры. Вы не в милиции, здесь с вами церемониться не будут. В лучшем случае мои ребята переломают вам кости, в худшем – закопают где-нибудь на лесополосе. Поэтому советую со мной не шутить, а когда спрашиваю – отвечать. Ясно?

Чума не отвечал, с презрительным видом смотрел куда-то мимо «императора». Нет, он от него ничего не добьется.

– Ясно?! – на сей раз рявкнул хозяин.

Вопрос относился к Саньку, а ударили почему-то меня. Блондин со всей силы пнул меня сзади по больной ноге под коленную чашечку. Нога подломилась, и я рухнул на колени. Один – один. Отомстил мне парень за свое позорное падение на асфальт. Возможно, Чуме какой-то там воровской закон не велит стучать на самого себя, мне – можно. У меня табу по другому поводу. Опираясь на руку девушки, я встал и заявил:

– Ясно! Сейф мы выбросили!

– Выбросили? – удивился «император» и, подумав, сказал: – Хорошо, я по-другому поставлю вопрос: где содержимое сейфа?

Избегая косого взгляда Чумы, я произнес:

– В нем же и осталось.

– Вы хотите сказать, что не открывали сейф? – на всякий случай уточнил хозяин дома.

– Именно это я и хочу сказать. Среди нас нет специалиста по взлому сейфов.

«Император» был доволен тем, что ему удалось разговорить меня.

– И куда же вы его выкинули? – поинтересовался он.

– В канал.

– В канал?! – Настроение у хозяина дома испортилось, он ужаснулся: – Но там же бумаги! Как вы могли додуматься до этого?

Под суровым взглядом «императора» я почувствовал себя неловко и вместо ответа пожал плечами.

– А что с ними может случиться! Бронированный ящик наверняка водонепроницаемый.

– Я вообще не понимаю смысла вашего поступка, – недоуменно продолжал хозяин дома. – Зачем нужно было воровать сейф, а потом топить его в канале?

Я вытянул подбородок в сторону Чумы.

– Сейф у него в сарае лежал. Утром мы услышали по телевизору в криминальных новостях о найденном в доме Бугрова трупе, испугались, ну и выбросили сейф.

На лице «императора» появилось насмешливое выражение.

– Что значит, услышали о трупе? Вы хотите сказать, что не убивали Бугрова?

Чувствуя, что выгляжу в глазах хозяина дома и его своры по меньшей мере глупо, я тем не менее твердо сказал:

– Нет, не убивали. Мы его даже в глаза не видели.

Неожиданно хозяин дома смягчился.

– Впрочем, кто кого убил, меня не интересует. Пускай убийствами занимается милиция. Меня интересует, откуда вы узнали о содержимом сейфа?

«Сейчас и до Валеры доберется», – подумал я тоскливо. Но, начав говорить, уже не мог остановиться.

– Мы до сих пор не знаем, что лежит в сейфе.

– Значит, вас навели на особняк Бугрова? Кто?

«Император» сыпал вопросами так быстро, что я едва успевал на них отвечать.

– Валера Мальцев. Он нас нанял.

– Кто такой? Где живет?

– Толстячок один. Живет в массиве Северо-Восток два, дом девять, квартира восемь.

– Как познакомились с Валерой?

«Действительно, мент, что ли, бывший? – подивился я про себя. – Во всяком случае, допрос проводит не хуже следователя».

– Толстяк подсел к нам в кафе, когда мы втроем отмечали небольшое событие – наше знакомство.

– Расскажите подробнее о Валере и ограблении.

Настя почему-то все время прислонялась ко мне, словно я был стенкой. Сейчас ее прикосновения меня ужасно раздражали, и я отодвинулся. Опуская моменты, связанные с бугаем, его гибелью и последующим шантажом, я продолжил:

– Мальцев предложил нам залезть в один дом и взять из сейфа кое-какие документы. За работу он обещал нам хорошо заплатить – по десять тысяч долларов каждому. Мы согласились. Через несколько дней вновь встретились с толстяком. Он показал нам дом Бугрова и выдал аванс. Мы разработали план, влезли в дом, но сейф открыть не смогли, поэтому нам пришлось с помощью троса и машины выдернуть его из стены и увезти. В указанном месте толстяка не оказалось. Нам удалось узнать его фамилию и адрес. Мы поехали к нему домой, с тем чтобы отдать ему сейф, а взамен получить причитающиеся нам деньги…

«Император» поднял руку, приказывая мне замолчать.

– Возьми-ка, Юра, у него адресок, – сказал он стоящему рядом с ним парню, – сгоняй по нему и привези сюда. Посмотрим, что он за птица.

– Напрасно потеряете время, – заявил я, когда парень сдвинулся было с места. – Толстяк мертв.

– Вот как? – произнес хозяин дома ничего не выражающим тоном, как человек, умеющий владеть собой, и с иронией спросил: – Его тоже не вы убили?

Ну, теперь-то уж я выглядел полным идиотом. Я перемялся с ноги на ногу и пробормотал:

– Нет, конечно.

«Император» все еще был ироничен.

– А не морочите ли вы мне, ребята, голову? – поинтересовался он, вальяжно располагаясь в кресле. – Может быть, вы по собственной инициативе провернули это дело, убили хозяина дома, а потом убрали свидетеля?

Любой на месте «императора» подумал бы то же самое. Я беспомощно взглянул на Чуму в поисках поддержки, но тот стоял, уставясь в пол. Мне ничего не оставалось делать, как отдуваться за троих.

– Не убивали мы никого. Бугрова прирезали и подбросили в сауну уже после того, как мы покинули особняк, а когда мы приехали к Валере домой, он был уже мертв. Ему всадили нож в сердце.

– Все было так, как он говорит, Настя? – неожиданно обратился «император» к девушке.

Настя, крайне удивленная тем, что незнакомый человек назвал ее по имени, вскинула глаза и ляпнула:

– Правильно, дядя.

– Можешь называть меня Владимиром Андреевичем, – милостиво разрешил хозяин дома и снова обратился ко мне: – Мои ребята, конечно же, проверят все то, что вы здесь нагородили. Но это позже. А сейчас вы поедете с ними к каналу и покажете место, куда выбросили сейф.

Все присутствующие в зале зашевелились, собираясь выполнять высочайший указ, но тут неожиданно заговорил Чума.

– Мы не сможем найти это место, – произнес он глухо и скосил в мою сторону глаза, приказывая мне взглядом молчать. – Канал длинный, вдоль него деревья растут, все одинаковые. Возле которого из них сбросили сейф в воду, и не вспомнить. Да и снесло его течением, наверное.

«Император» тут же раскусил Чуму и показал нам свое истинное лицо. За маской интеллигентного ироничного человека скрывался злой жестокий маньяк. Черты некрасивого лица Владимира Андреевича вдруг исказились, глаза потемнели. С трудом сдерживая охватившее его бешенство, он прорычал:

– Если ты рассчитываешь водить меня за нос, то знай, у тебя ничего не получится. Ты знаешь, что лежит в том сейфе, идиот? Там больше миллиона баксов да ценных бумаг на несколько лимонов, и кое-какие документы, которым цены нет. А принадлежит все мне, Бугрову и Царьку!.. – Очевидно, сообразив, что сболтнул лишнее, «император» запнулся, потом продолжил: – Выражаясь твоим зэковским языком, ты взял общак, Чума! И ты думаешь, я позволю тебе прибрать его к рукам? Да мои ребята будут нарезать ремни из твоей кожи до тех пор, пока ты не сознаешься, где сейф! И где бы ты его ни спрятал, в земле, в воде или на небесах, он будет моим! Надеюсь, я доходчиво объяснил положение вещей?

С этими словами «император» резко встал и впился в Чуму безумным взглядом, а его свора напряглась и замерла, готовая по приказу своего господина в любой момент наброситься на Чуму, а заодно и на нас с Настей.

Не знаю, что именно так потрясло воображение Санька: лежащие в сейфе миллионы, слово «общак» или обещание Владимира Андреевича нарезать из его кожи ремней, но он покрылся голубоватой бледностью, словно его лицо в темноте осветилось слабым неоновым светом. Сглотнув так, будто у него пересохло в горле, он сказал:

– Я постараюсь вспомнить то место.

– Вот и отлично! – резко кивнул «император», вновь надевая на себя личину хорошо воспитанного, уравновешенного человека, повернулся и пошел прочь из зала.

– Эй, господин!.. – опомнился я, окликая Владимира Андреевича.

Не дойдя пары метров до двери, «император» обернулся.

– Что такое?

– Вы забыли решить главный для нас вопрос. Жить-то мы будем?

Тонкие губы Владимира Андреевича тронула едва заметная усмешка. Он окинул нас на сей раз взглядом римского императора, который при решении участи своих подданных прикидывает, куда ему направить большой палец руки. Остатки человеколюбия, к моей радости, подсказали вверх.

– Если вернете сейф, – заявил он, – можете идти на все четыре стороны. Вас никто не тронет.

Я обнаглел и выложил еще одну просьбу.

– И последнее, Владимир Андреевич! У ваших ребят мой сотовый телефон оказался. Попросите, пожалуйста, вернуть.

«Император» секунду раздумывал и кивнул блондину:

– Перепиши у него на всякий случай номер и верни мобильник. – Он повернулся и торопливо шагнул за дверь.

Мобильник мне вернули, затем нашу бригаду вывели из особняка и препроводили к воротам. Здесь разделили. Меня с Настей усадили в белый «Мерседес», Чуму, как непредсказуемую в своем поведении личность, от которой можно ждать чего угодно, под усиленной охраной втиснули в джип. Провожаемые привратником, мы выехали со двора. Первым ехал джип. Санек и указывал дорогу.

Минут через двадцать мы прибыли на место. Здесь все так же было тихо и безлюдно; канал нес свои мутные воды в неведомую даль; кусты ежевики стелились по земле, а потом вставали плотной стеной, делая эту часть берега непроходимой. Райский укромный уголок для тех, кто хочет уединиться и побыть тет-а-тет с природой или с подругой.

Я, Чума и шестеро парней вылезли из машины, спустились с пригорка к берегу. Девушке разрешили остаться в «Мерседесе». Мы остановились в просвете между деревьями в полукольце обступивших нас парней.

– Вот сюда мы сейф и сбросили! – объявил Чума, указывая носком туфли на воду.

Среди слуг «императора» по-прежнему заправлял блондин. Он стоял на склоне, скрестив на груди руки, щуря от яркого солнца глаза.

– Вот и хорошо! – изрек он с улыбкой человека, приготовившего нам пакость. – А теперь раздевайтесь и прыгайте в воду!

Чума посмотрел на парня как на психа.

– Кто, я, что ли, полезу? – спросил он высокомерно.

– А кто, я? – не остался в долгу блондин. – Разделся и быстро в воду! – в его тоне звучало презрение большого человека к ничтожеству.

Эх, не следовало бы так говорить с Чумой. У него больное самолюбие. Теперь упрется, ни за что не заставишь. Даже если будут убивать. Порой мне кажется, что Санек начисто лишен чувства страха, да и болевой порог у него выше, чем у других людей. Долго может терпеть боль, испытывая, по-моему, при этом даже некоторое удовольствие. Я оказался прав. Чума встал в позу, набычился и заносчиво заявил:

– Вам нужен сейф, вы за ним и ныряйте! А мне нельзя, я болею!

Не следовало бы так разговаривать Чуме с блондином. У того тоже было больное самолюбие. У парня давно уже чесались кулаки на то, чтобы врезать ими пару раз по моей или Санька физиономии. Вот и повод. Глаза блондина мгновенно налились кровью.

– Ты меня достал, гад! – прорычал он, делая зверское лицо, и бросился на Чуму, рассчитывая столкнуть его в воду.

Санек был начеку. Он отскочил в сторону, врезался в одного из парней, сбил его с ног, упал сам и тут же вскочил… А кулак блондина, не встретив преграды, просвистел в воздухе, а сам он, потеряв равновесие, балансировал несколько мгновений на кромке берега, поскользнулся и опрокинулся на спину, угодив ногой в воду. Это разъярило его еще больше. Парень рывком поднялся и вновь кинулся к Чуме. Со всех сторон на бедного Санька посыпался град ударов. Его свалили с ног и стали избивать.

Водитель джипа – парень с ушами-пельменями – и красавчик в зверском обличье тут же оттеснили меня к дереву, с тем чтобы я не вмешивался в драку. А я и не собирался. Ну зачем артачиться теперь, когда мы привезли свиту «императора» сюда и показали место, где утопили сейф? Чтобы лишний раз получить по физиономии?.. Я не понимал Чуму.

А его между тем четверо парней подтащили к берегу, придавили к земле, заломили за спину руки, и блондин, схватив Санька за волосы, сунул его голову в воду.

– Ты достанешь мне сейф, мерзавец! – приговаривал он с садистской улыбкой. – Еще как достанешь! Или утонешь!..

И чего же мне дожидаться, когда меня вот так же станут макать головой в канал, да еще в присутствии Насти? Нет уж, увольте. Я очень хотел побыстрее покончить с этим делом и навсегда расстаться с ненавистной мне компанией. Я стал стаскивать с себя рубашку.

– Отпустите парня! – потребовал я громко и бросил рубашку на землю. – Я сам полезу в воду!

Чуме в это время дали отдохнуть. Он поднял голову и, словно неисправный пылесос, с шумом и воем втянул в себя воздух, потом, отфыркиваясь и отплевываясь, принялся на чем свет стоит костерить своих мучителей. Блондин в очередной раз вдавил голову Санька в воду и, скаля мне зубы, сказал:

– А куда ты денешься! Конечно, полезешь!

Настя сидела в «Мерседесе» с широко раскрытыми от ужаса глазами. Не выдержав, она крикнула:

– Ну что же вы делаете?! Он же захлебнется!

– Правда, Олег! – сказал сидевший у Чумы на ногах крепкий парень. – Утопишь мужика, а нам сейф достать нужно.

Блондин наконец вытащил руку из воды. Парни рывком оторвали Санька от земли и швырнули на склон. Чума распластался на траве, широко раскинув руки и ноги. Из высоко вздымавшейся груди его по-прежнему вырывались хрипы и ругательства. До чего же он ненавидел своих врагов!

Я к этому времени уже разделся до трусов. Ногой пробовать воду не стал, знал – холодная. Задержал дыхание и сиганул в канал. Вода не была холодной, она была ледяной. У меня перехватило дыхание, я с головой ушел под воду и тут же как ошпаренный вынырнул. На первый взгляд кажущееся слабым течение мгновенно снесло меня в сторону и на несколько метров дальше предполагаемой мной точки, где на дне покоился сейф. Несколькими сильными взмахами рук я подгреб к берегу и пробкой вылетел из воды. Тело горело огнем, прыгали коленки, но я не подавал виду, что мне холодно, разыгрывая перед парнями моржа, вылезшего из привычной среды обитания на сушу слегка подсушить кожу.

– Течение сильное, – объявил я, непроизвольно клацая челюстью. – Без веревки не обойтись.

Свита «императора», с интересом наблюдавшая за моим заплывом на суперкороткую дистанцию, вынуждена была согласиться. Водитель джипа сходил к машине и принес длинный шелковый шнур. Один его конец привязали к ветви склонившегося над водой дерева, другой я взял в руку и снова прыгнул в канал.

Не люблю глубины. Я бы без колебаний спрыгнул с парашютом, нырнул со скалы в море и даже слетал бы в космос, но никогда бы по доброй воле не спустился в водолазном костюме на дно водоема. От одной только мысли о толще воды надо мной или подо мной меня охватывает панический ужас. И вот надо же, именно мне при моей глубинобоязни досталась роль ныряльщика. Но вот нырнуть-то мне как раз не удавалось. Сколько бы я ни подтягивался на веревке или же ни отпускал ее конец, я все время держался на поверхности. Сообразив, что законы физики мне не попрать, парни сгоняли к озеру и притащили со стройки небольшой железобетонный столб. Мы привязали к нему шнур и сбросили столб в воду. Теперь все получилось. Глубина канала даже у берега оказалась приличной – метра два с половиной. Дно илистое, усеянное корягами, кое-где покрытое нитеобразной, продавливающейся в ил растительностью, от прикосновения к которой меня всякий раз передергивало. К ледяной воде я быстро привык и уже не чувствовал холода. Я несколько раз прыгал в воду и, преодолевая силу течения, исследовал дно, но сейфа не обнаружил. Когда я, разочарованный, злой и уставший, в очередной раз оказался на берегу, Чума стал стаскивать с себя одежду. Вот уж поистине непредсказуемый характер – все равно поступать Санек будет так, как ему хочется, а не так, как его принуждают. Ох уж этот непокорный гордый зэк!

Чума разделся, молча взялся за шнур, выуженный из воды при помощи привязанной к нему гибкой проволоки, и нырнул. Но и ему не удалось отыскать проклятый железный ящик. Свита «императора» косилась на нас, выражая взглядами и возгласами недовольство по поводу затянувшихся поисков и сомнение относительно правильности указания нами места утопления сейфа. Мы с Чумой стояли на своем и, стиснув зубы, раз за разом по очереди бросались в канал. Безрезультатно. И вот когда мы уже отчаялись отыскать пропажу, я совершенно случайно обнаружил ее, причем не в том месте, где предполагал. Отпустив в очередной раз конец шнура, я вынырнул, набрал в грудь воздуха, а потом по какому-то наитию снова нырнул и неожиданно наткнулся на арматуру, больно оцарапав ногу. Я успел ухватиться за железный прут, прежде чем меня снесло течением. Это была одна из приваренных к сейфу распорок. С радостным криком «Нашел!» я вынырнул из воды, засек относительно суши свое местоположение и выбрался на берег.

К моему удивлению, сейф оказался метров на двадцать дальше от того места, где мы его сбросили. Как ни тяжел был железный ящик, а вода сумела протащить его по дну солидное расстояние. Дело осталось за малым – произвести подъемные работы. Их выполнили с помощью тонкого буксировочного троса и привязанного к нему крючка. Чума нырнул, зацепил крючок за одно из монтировочных отверстий сейфа, а свита «императора», поднатужившись, вытянула тяжеленный бронированный ящик на берег. Он весь был в иле и водорослях. В таком виде и водитель «Мерседеса», и водитель джипа везти сейф наотрез отказались. Нам с Чумой снова пришлось поработать. Санек очистил нашу находку от пучков водной растительности, а я при помощи взятых все в том же джипе ведра и тряпки отмыл ее от ила и глины. Наконец-то сейф погрузили в машину. Усаживаясь в джип, блондин мне небрежно бросил:

– Утопить бы вас в канале, как котят, да жаль, шеф не разрешил. Но ничего, наше знакомство еще не закончилось. Я с вами обязательно поквитаюсь! – Он хлопнул дверцей и приказал водителю: – Трогай!

Машины отъехали, а мы втроем так и остались стоять на дороге, провожая крутые тачки унылыми взглядами.