Текст книги "Крайнее время"

Лакировщик из команды разрушителей

Фильм начали хвалить задолго до премьеры: «Тарантино – великий синефил – объяснился в любви к кинематографу 60-х и его Мекке, Голливуду, у него звезда на звезде, предстоит немыслимый триумф!» После премьеры в Каннах наши кинокритики задохнулись от восторга, но не все, у некоторых в хвалебной патоке попадались кислые ягодки и даже горькие пилюли, а когда фильм вышел в наш прокат, кое-кто заикнулся о том, что мастер «исписался».

«Убить тех, кто научил нас убивать»

Со времён Станиславского говорят о двух направлениях в искусстве: театре переживания и театре представления. Тарантино – ни про то и ни про это, он – «театр изумления» с игрой на нервах, внезапностью сюжетных поворотов, сломом логики развития характеров и неимоверной жестокостью. «Вы ожидали, конечно, что я, так скрупулёзно следивший в фильме за Шэрон Тейт и её окружением, покажу, как садисты из секты сатанистов изощрённо убивают беременную на девятом месяце женщину? – как будто говорит он, – вы это предвкушали, ведь я это умею? Как бы не так!» Сектанты в фильме говорят: «Мы выросли на телевизоре… Идём убивать, тех, кто нас учил убивать», – то есть таких, как Тарантино, но убивают сектантов.

В замечательно снятой сцене нечаянного посещения Клиффом ранчо последователей Чарли Мэнсона умело создана тревожная атмосфера (словечко «саспенс» мелькает, кажется, во всех откликах). Один из секты жестоко избит им, пришельцем из Голливуда… Неизбывно родовое влечение Тарантино к хрусту костей, размозжению челюстей и черепов, отторжению конечностей, убийству человека человеком. Зритель эти переборы прощает режиссёру, потому что убивают, как правило, «плохих парней». Предельно жестоко и с юморком. В зале хохот, когда в пах нападающего на Клиффа хипаря вгрызается питбуль, и – аплодисменты, когда уже Рик Далтон поджигает из огнемёта залетевшую к нему в бассейн сатанистку (она, бедная, почему-то не догадывается нырнуть и таким образом сбить с себя пламя).

И внезапный хеппи-энд: неубитая Шэрон Тейт обращает внимание на Рика, приглашает его в дом мужа, великого, недостижимого Романа Полански, награждая как бы его за то, что он принял удар на себя, и Рик теперь сможет начать сниматься в настоящем кино, а не в презренных спагетти-вестернах, куда его заманил мерзкий продюсер Шварц.

Приоритеты великого синефила

Отвлечёмся ненадолго от сюжетных внезапностей, чтобы разобраться в ностальгии режиссёра по 60-м. С пренебрежением упоминается итальянский режиссёр Корбуччи, к которому с неудовольствием полетел Рик. Серджио Корбуччи, конечно, не так значим, как другой Серджио – Леоне, вознёсший жанр вестерна до вершин мирового кино, ко времени действия снявший великие фрески с Клинтом Иствудом, Клаудией Кардинале, Чарльзом Бронсоном, Генри Фондой и другими звёздами. Но Корбуччи тоже неплох, в этом жанре он сделал прогремевший на весь мир «Джанго» (с молодым Франко Неро), фильм, близкий по стилистике к Тарантино (впоследствии Квентин воспользовался этим названием для своего вестерна). Корбуччи снял также «Блеф» (с Энтони Куинном и Адриано Челентано) и другие комедии, которые и сейчас хорошо смотрятся в отличие от многих лент, упоминаемых, цитируемых или реконструируемых в «Однажды… в Голливуде». Кстати, это название Тарантино слямзил у Серджио Леоне, снявшего «Однажды на диком Западе» и «Однажды в Америке». Впрочем, постмодернизм держится на ассоциациях с чужими шедеврами и на их отрицании. Ученик обязательно должен плюнуть на могилу учителя.

Так по каким фильмам ностальгирует Тарантино? Упоминается «Ребёнок Розмари» – эту ленту Романа Полански про сатанистов теперь смотреть противно и скучно, так же как его же «Бал вампиров», на котором модный режиссёр сблизился с Шэрон Тейт. Другой фильм с её участием – «Команду разрушителей» – мы вместе с героиней смотрим в одном из кинотеатров Лос-Анджелеса… Сцена «смотрения» одна из лучших в фильме. Трогательно-глуповатая, узнаваемая до слёз. Мы видим актрису, которая простодушно наслаждается собой, сыгранной ролью и реакцией немногочисленных зрителей. Она даже забылась, закинув на переднее кресло ноги, сверкая на первом плане очаровательными грязными пятками, и безмятежно счастлива. И мы – тоже, понимая, что ей сказочно повезло: она пробилась в Голливуд и замужем за самым модным режиссёром… Да, мы знаем о том ужасе, который ей предстоит, так тем более пусть порадуется напоследок. Однако коварный добрый волшебник Квентин её не убьёт, он направит сатанистов к соседям – хвала тебе, великий лакировщик действительности!

Будем откровенны, «Команда разрушителей», где Шэрон Тейт партнёрствовала с популярным тогда Дином Мартином, сейчас смотрится ужасно, особенно в сравнении с названными фильмами Леоне и Корбуччи. В сценарии предусмотрительно не упоминаются работавшие в те годы в Америке Кубрик, Антониони, Трюффо, Поллак, Дзеффирелли и другие великие… Правильно, кто на их фоне наш синефил?

Из актёров же конца 60-х в зените славы были Пол Ньюмен и Роберт Рэдфорд, только что вышел их «Буч Кессиди и Сандэнс Кид». Но про них в тарантиновской реконструкции тоже ни слова. Зато на вечеринке «Плейбоя», показанной райской феерией, а не шабашем ведьм на излёте сексуальной революции, мелькает Стив Мак-Куин (его сыграл Дэмиэн Льюис). Прекрасный артист, но всё же не Марлон Брандо, бывший тогда номером один. Показаны кадры «Большого побега», в котором главную роль пробует играть Рик (но роль отдали МакКуину). Посмотрите «Большой побег» и сравните эту патриотическую вампуку с настоящими шедеврами тех лет, такими как: «Кто боится Вирджинии Вульф», «Завтрак у Тиффани», «Полуночный ковбой», «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?»… Впрочем, любовные коллизии и социально-политическая тематика с Тарантино несовместимы.

Благонамеренный

Когда его сценарий («Прирожденные убийцы») попал к Оливеру Стоуну, то выдающийся режиссёр его переработал, и получился страстный, разоблачающий американские нравы трагифарс, а Тарантино так перепугался, что требовал убрать его имя из титров. Понятия социальной справедливости, добра и зла не из его сферы интересов.

Образцовый конъюнктурщик, он, когда у власти в США был Обама, снял вестерны «Джанго освобождённый» и «Омерзительная восьмёрка», где чернокожие герои с наслаждением убивают белых. Когда же пришёл консерватор Трамп – «Однажды… в Голливуде», где ни одного чернокожего героя, да ещё в духе нынешней политики американской администрации унижают китайцев (досталось Брюсу Ли).

Итак, из всего Голливуда, который в 60-е выпустил море разнообразной продукции, якобы ностальгирующий по этим годам режиссёр выбрал худшее: фильмы про вампиров-сатанистов и малохудожественный патриотический ширпотреб. Но почему лента Тарантино вызвала такую сладкую реакцию в нашей просвещённой аудитории?

Да, некоторые сцены замечательно сняты, место действия самое рейтинговое – Голливуд, рай, где могут жить только избранные. В главных ролях самые популярные артисты современного кино, и даже в эпизодах оскароносцы (правда, ни о ком из них нельзя сказать, что он сыграл свою лучшую роль). А за некоторых, как, например, за великого Аль Пачино, обидно – продюсера Шварца так и даже лучше сыграть могли многие.

Брэд, Леонардо и питбуль

Хорош здесь Брэд Питт, он – в роли Клиффа, дублёра и шофёра выходящей в тираж телезвезды Рика Далтона. Если богач Рик не удовлетворён своей актёрской карьерой, то бессребреник Клифф смотрится абсолютно довольным. Говорят, он убил свою жену – он это отрицает, но Тарантино показывает нам флешбэк с издевающейся над ним сварливой женой, мы видим винтовку в руках Клиффа, вспоминаем мистера и миссис Смит, а также развод Брэда с Анджелиной Джоли и… думаем, что всё-таки убил. Живёт Клифф в убогом вагончике с собакой. Самый запоминающийся кадр фильма: медленно, со всхлипом вываливающийся из консервной банки сочный корм для питбуля Брэнди. Эта собака – главное открытие Каннского фестиваля – получила специальную Пальмовую ветвь. Наградив талантливую суку, французы элегантно «опустили» Тарантино со всеми его оскароносцами.

Противоречие: с одной стороны, Клифф – одинокий стареющий неудачник, живущий на задворках Лос-Анджелеса, с другой – он отлично выглядит, да и вообще супергерой. Побеждает самого Брюса Ли, бесстрашно вторгается в логово Чарльза Менсона. Потом, несмотря на то что абсолютно пьян и обкурен, жестоко разбирается с напавшими на дом сатанистами и особенно сатанистками. Голову одной он разбивает так страшно, что начинаешь его ненавидеть. Она уже мертва, а он бьёт и бьёт её со всего маха. Тут не веришь герою, он что, маньяк-женоненавистник (куда смотрят феминистки)? Но Тарантино плевать на чьи-то верю-не верю, он не подлинности героев и событий добивается, а постоянного зрительского изумления. Ему также неинтересно, как в среде хиппи, которые сплошь «любили за мир», могла появиться человеконенавистническая секта. Обозначается, что Рик и Клифф органически не переваривают эту публику. Почему? Движение хиппи было тогда страшно популярно, особенно в Голливуде.

Рика играет находящийся в расцвете своего огромного таланта Ди Каприо. И здесь неувязка. Поверить в то, что его герой находится в глубоком творческом кризисе, очень трудно, потому что всё, что он делает, изображая киноартиста на съёмочной площадке, по-актёрски – лихо. Ещё вопрос: почему у него с его ангельской, несколько «мальчуковой» внешностью, от которой, как ни гримируй, никуда не деться, амплуа «плохого парня»? Как бы смачно он ни харкал и сколько бы ни сморкался на сторону, неубиваемое положительное обаяние в сочетании с потрясающей актёрской оснащённостью спрятать не удалось. Ди Каприо скучно играть не очень талантливого и не очень умного человека. Иногда при просмотре вообще казалось, что нас разыгрывают, а актёры не играют роли, а прикалываются.

Тарантино умолял избегать спойлеров

Мы знаем, чем кончится «Гамлет», однако идём смотреть новые интерпретации, почему же перед премьерой своего девятого фильма Тарантино так боялся спойлеров? Или это одноразовый продукт, а не шедевр, который можно пересматривать много раз? Я смотрел фильм дважды, во второй раз пришлось бороться со сном. Уже не было внезапностей, некому сочувствовать, разве что тем, кого убивают наши положительные герои, – отрицательные ничего особенно плохого сделать не успели.

Кроме уже названных сцен понравилась Маргарет Куэлли в роли юной хиппушки, напомнившая Марию Шнайдер, игравшую у Антониони и Бертолуччи, девочка-актриса Труди (Джулия Баттерз), музыкальное оформление, составленное из хитов 60-х… На удивление, сцены киносъёмок показались поверхностными. В России этот процесс показан не раз и гораздо интереснее (например, в «Уходящей натуре» Иосифова и «Оттепели» Тодоровского).

Возвращаясь к главному вопросу. Нас предупреждали, что после «Бесславных ублюдков» Тарантино способен на всё – там он убил Гитлера в 1944-м, подло игнорируя взятие Берлина советскими войсками (как его после этого пускают в Кремль, а министр культуры при нём экскурсоводом?). Впрочем, нынешние американцы так воспитаны своей пропагандой, что не знают даже, воевал СССР против Гитлера или на его стороне, но то, что реальные, всем известные в США трагические события (убийство Шэрон Тейт и её друзей) в кино можно отменить, вряд ли кто-либо ожидал. Но с удовольствием скушали, как и все киноманы в мире. Количество фейковой информации сейчас огромно. Если в США всерьёз утверждалось, что Трамп – агент Кремля, завербованный московскими проститутками, то почему бы не сфальсифицировать любые события прошлого?

И наконец. Говорят: ах, сколько в этом фильме любви!

Да нет её. Все герои если и любят, то только себя. В искусстве и вне его. Простодушно и самозабвенно, как прелестная Шэрон Тейт (в исполнении великолепной Марго Робби), как Квентин Тарантино любит свои фантазии, воплощённые на плёнке. И об этом самолюбовании фильм.

И это-то подспудно и понравилось многим. Так же как нравятся сцены насилия. В людях, судя по социальным сетям, столько ищущей выхода наружу ненависти, что любование жестокостью в кино уже никого не возмущает.

В фильме нет, повторяю, ни потрясения, ни катарсиса, только изумление. Творческой и прочей наглостью. Впрочем, может, хорошо, что Тарантино разрушает сложившиеся за сто лет законы кинематографа и отбрасывает многие табу? Цель достигнута, миллионы смотрят, тысячи заинтересованно обсуждают.

Но почему не идёт из головы кадр с довольной Брэнди, пожирающей свой корм?

Брэнди и Брэд Питт

28.08.19

Восстание клоунов

Артур Флек (Хоакин Феникс)

На человеках-пауках, женщинах-кошках, бэтменах и джокерах, которых играли лучшие артисты в фильмах лучших режиссёров, воспитаны целые поколения зрителей. И не только Америки и Европы, теперь и наши юные синефилы, освобождённые от опеки советского кинематографа, подпали под художественно-идеологический пресс американских кинокомиксов. Молодёжь живёт в контексте историй не про реальных героев, а фантазий о супергероях и суперзлодеях. Однако иногда действительность с её кровоточащими ранами вторгается в мир фэнтези. Воспользовавшись их известностью, и на их территории авторы заводят разговор о том, о чём Голливуд раньше не помышлял. И символ мирового зла становится символом борьбы против мирового зла.

Режиссёр и автор сценария «Джокера» Тодд Филлипс – успешный американский комедиограф, автор фильмов «Мальчишник в Лас-Вегасе», «Впритык» и других, снятых отнюдь не только для того, «чтобы чисто поржать» – чувствовался второй план, что-то недосказанное. В «Джокере» Филлипс, что называется, решительно «расшифровался» и взорвал главный канон кинокомиксов про Бэтмена и Джокера. В них последнего играли выдающиеся артисты Джек Николсон («Бэтмен», 1989) и Хит Леджер («Тёмный рыцарь», 2008). И это была страшная сказка про абсолютное зло, хохочущее над страданиями своих жертв, и абстрактное добро, которое с ним борется.

У Филлипса в выдуманном городе Готэме – реальная жизнь стагнирующего американского города типа Детройта. И это не только американская действительность, но и европейская, да и наша, российская. Во всём так называемом цивилизованном мире похожие проблемы с безработицей, преступностью, несправедливостью, коррупцией, нечестными выборами, с телевидением, отстаивающим интересы правящих групп и что есть мочи веселящим публику, отвлекая от острых социальных проблем. Почти всюду есть адаптации вечерней юмористической передачи «Late Night Show». Телевизионный комик Мюррей Франклин, которого в фильме играет Роберт Де Ниро, ведёт на готэмском ТВ аналогичное нашему «Вечернему Урганту» шоу и шутит примерно так же, как наш Ваня. Правда, страшновато стало, когда американскому «Урганту» прилетела пуля в лоб. Но, что поразительно, особой жалости к телеведущему, как и ко всем жертвам Джокера, не испытываешь – так достали все эти жизнерадостные самодовольные телешутники.

Главное революционное ноу-хау Филлипса: Джокер (Артур Флек) – вовсе не злодей, который нагло грабит город, напротив, он – бессребреник, до самого конца фильма страдательная фигура. В прямом смысле забитый маленький человек – Крапинка, как переводится его фамилия на русский язык. Фильм начинается с того, что у него, беззащитного уличного аниматора, юные хулиганы отнимают рекламный щит и жестоко избивают несчастного клоуна. Флек так пронзительно жалок, что вспомнился русский юродивый, который жаловался царю: «Мальчишки отняли копеечку, вели-ка их зарезать, как ты зарезал маленького царевича». Да, вот такие ассоциации с Пушкиным, будут и с Гоголем, и с «униженными и оскорблёнными», и с «бесами» из Достоевского.

Флек – доведённый до отчаяния юродивый, он убивать и не помышлял, и если бы коллега не всучил ему револьвер для самозащиты, ничего бы не было. Когда в метро над ним, психически нездоровым, когда-то мечтавшим смешить, дарить людям радость, начинают измываться, а потом избивать теперь уже взрослые, вполне благополучные люди, «яппи» из господствующей в Готэме корпорации (её владелец – отец Брюса Вэйна, впоследствии Бэтмена, что бросает на него очень нехорошую тень), он вынужден применить оружие. И к этим убитым сочувствия нет – ненавистны эти «хозяева жизни», наглые мажоры, они ведь до того издевались над женщиной, Флек фактически вступился за неё.

И понятно, почему в городе начинается что-то вроде восстания. Тут, как и во многих проблемных городах, жуткое расслоение, одни живут за охраняемыми высокими заборами, другие – в трущобах, власти города урезают помощь таким несчастным, как Флек, начальники безжалостны и беспощадны, коллеги готовы в любой момент предать, и только телевидение веселится: развлекает и врёт, врёт и развлекает.

Неожиданно в фильме появляется мотив родины-мачехи. Владелец корпорации, кандидат в мэры Томас Вэйн, у которого в молодости работала мать Флека, и на которого она указывает, как на его отца, отказывается от «сына» и внезапно набрасывается на него с кулаками. К тому же выясняется, что и больная мать, за которой ухаживает Флек, вовсе не мать ему, а болен он, потому что в младенчестве его регулярно избивали. Он – безотцовщина, сирота, пасынок в этой равнодушном, жестоком отечестве. И это всё Флеку надо уместить в своей больной голове. Страшно, когда он убивает и «отчима», и «мачеху», но он не «гений зла», он предупреждение. Слишком велик в обществе накал ненависти, которая ищет выхода. В нынешних США этого нельзя не заметить: не только массовые убийства в школах и внезапно вспыхивающие народные волнения, но и вражда в верхах, посмотрите с какой яростью демократы бьются с президентом Трампом.

Чрезвычайно внутренне подвижный и внешне пластичный исполнитель главной роли Хоакин Феникс замечательно растворился в образе своего взбунтовавшегося Акакия Акакиевича Крапинки. Что бы он ни сделал, ему сочувствуешь, даже самые страшные поступки его объяснимы, и веришь, что он мог стать символом восстания униженных и оскорблённых в Готэме…

Даже противники фильма сходятся на том, что эта выдающаяся работа актёра достойна «Оскара» (фильм уже получил в Венеции «Золотого льва»). Но, полагаю, что главной американской премией «Джокер» награждён не будет. Не зря некоторые зрители и в США, и в России (а у нас среди западников, многие бóльшие патриоты Америки, чем сами американцы) не приняли этот фильм, почуяв в нём некую угрозу их устоявшимся представлениям об Америке, как о сияющем граде на холме. Рашка, конечно, какашка, но америкашка?.. Нет, ни за что.

«Джокер» встаёт в ряд замечательных фильмов, крайне критичных по отношению к финансово-политическим и духовным «скрепам» США. Таких, как «Игра на понижение», «Мисс Слоун», «Волк с Уолл-стрит», «Афера по-американски», «Власть», «Магнолия», наконец… Из них только «Власть» получила «Оскара», и то только за грим и причёски. Но то, что в США снимают подобные фильмы, достойно восхищения.

23.10.19

Альпийская трагедия

Аугуст Диль в роли Франца Егерштеттера

Этот фильм Терренса Малика стоит особняком в череде других made in USA. Как, впрочем, и все ленты режиссёра. Как и он сам. Малик на голливудском олимпе особенный – по происхождению этнический ассириец (его родители выходцы из Ирана), по воспитанию и убеждениям верующий христианин, католик (их в Голливуде не так уж и много), и как режиссёр, сильно отличающийся от своих американских коллег.

Последний фильм Малика произвёл такое сильное впечатление, что захотелось пересмотреть другие ленты этого мастера. Он скорее европейский режиссёр, чем американский. Иногда очень напоминает Антониони, Феллини, Иоселиани, а ещё больше Тарковского. У него было много номинаций на «Оскар», но – ни одной победы, за исключением статуэтки, полученной оператором «Дней жатвы» (все фильмы Малика потрясающе красивы!). Зато жюри Канн неизменно отмечает этого мастера. «Золотую пальмовую ветвь» получил самый спорный и самый «тарковский» из его фильмов «Древо жизни», напоминающий одновременно «Сталкера» и «Зеркало». Обращение к миру и феллиниевское погружение в себя вплоть до самоистязания замечательно в «Рыцаре кубков» с Кристианом Бэйлом, Кейт Бланшетт и Натали Портман.

Уже первый его фильм «Пустоши» был необычен, а «Дни жатвы» с Ричардом Гиром – ещё больше. Эти истории вроде относятся к криминальному жанру, но в них неожиданно звучит религиозная тема, вопросы жизни, смерти, смысла существования человека на Земле, она у Малика всегда прекрасна, а вот человек…

Большой и заслуженный успех был у единственной военной (а на самом деле антивоенной) ленты Малика «Тонкая красная линия» (1998). Она получила «Золотого медведя» в Берлине и семь номинаций на «Оскар»! Но ни в одной не победила, потому, наверное, что отличается от всех американских лент про Вторую мировую войну отсутствием державного патриотизма. Фильм – о сражении между японцами и американцами за тихоокеанские Соломоновы острова, он поражает сходством с советской лентой «Солдаты» по некрасовским в окопах Сталинграда». Американский полковник, как и советский командир-карьерист, чтобы выслужиться, посылает бойцов на верную смерть, но и здесь есть американский «лейтенант Фарбер», который бережёт своих солдат и не подчиняется приказу.

В фильме Малика, в отличие от нашего, в котором советские солдаты сражаются за свою землю, добавляется мотив преступности войны вообще. Японцы показаны не, как обычно в Голливуде, картинно гибнущими манекенами, а живыми людьми, которых тоже жалко. На контрапункте с кровью и грязью войны потрясающе снят океан, сказочный остров, в высокой траве холмы, река, тропический лес, населяющая его диковинная живность и туземцы, жители этого Эдема, которые дрожат от ужаса, творимого на их земле чужестранцами.

И наконец, о «Тайной жизни», которая как бы продолжает «Красную линию». Если её сравнивать с чем-то сделанным в последнее время, то только с фильмом Романа Полански «Офицер и шпион». Главный герой в обеих лентах не может отступиться от своих принципов и в одиночку противостоит властному мейнстриму. У Малика тоже фильм на основе реальной истории – трагедии австрийского фермера Франца Егерштеттера, отказавшегося присягать нацистам.

Режиссёр удивительно достоверно воссоздаёт сельский быт Франца (Аугуст Диль), его жены Франциски (Валери Пахнер) и их троих детей, большое хозяйство, покосы, урожай – всё очень похоже на жизнь наших крестьян Алтая или Кубани. Немецкий нацизм, заразивший Австрию, нарушил райскую жизнь семейства. Оно оказалось единственным, которое не отказалось принять нацизм и аншлюс по религиозным соображениям. Хотя австрийская католическая церковь одобрила присоединение Австрии к Рейху, Франц против этого. Ни соседи, ни местный священник, ни власти не могут его переубедить. Когда Франца в 1943-м призывают в армию, он отказывается присягать. Жаль, что в фильме не приведены его слова с мотивами отказа: «Грустно снова и снова слышать от католиков, что Германия просто вынуждена воевать и что, возможно, это не так плохо, ибо уничтожит безбожный большевизм. Но вопрос в том: против кого они на самом деле идут на войну? Против большевизма или русского народа? Когда христиане шли проповедовать в языческие страны, разве они шли войной? Война – это всегда желание что-то получить, а не дать. Если бы хоть на малую долю речь шла о борьбе с безбожием, то не упоминались бы так часто нефть и плодородные земли».

Постепенно из сельской идиллии действие перемещается в камеры тюрем. Домашний скот, который пасся на альпийских лугах, сменяется тюремными насекомыми, буколические пейзажи приходят только в думах о жене и детях. До последнего адвокат и все (кроме жены, которая убеждена в правоте мужа!) уговаривают Франца присягнуть Рейху, но он непреклонен. И принимает смерть как христианский мученик. Снято всё документально точно, забываешь, что смотришь кино с актёрами. И это производит громадное впечатление.

Малик восстановил в правах отменённый постмодернизмом катарсис. Огорчило только то, что сокамерники Франца, которым тоже предстояла гильотина, показаны какими-то фриками. На самом деле среди казнённых большая часть – антифашисты, тоже не желавшие присягать Гитлеру, тоже верующие – но не в Бога, а в марксизм.

Тем не менее воссоздание образа человека, не подчинившегося дьявольской мирской власти восхищает, особенно в наше время, когда в одних странах возрождается нацизм, а в других законодательно отменяются библейские заветы.

25.03.20