Текст книги "Очерки по русской семантике"

На протяжении всего XIX в. в этот круг дублетов на тех же самых правах входило и наречие охотно: «Молодой воин охотно вырывается из объятий семейства и легко подъемлет бремя военных трудов…» (Ф. Глинка. Письма русского офицера); «Я захохотал, и тем охотнее, что предо мной сдержал коня своего незнакомец, проезжая в санках мимо…» (А. Бестужев-Марлинский. Страшное гаданье); «…чтение шести томов, довольно полновесных, в наш век, где пишут и читают наскоро, где более всего дорожат временем и торопятся жить, есть пожертвование необычайное. Со всем тем известные нам шесть томов прочитываются, и довольно охотно…» (П. А. Вяземский. Записки графини Жанлис, 1826); «Что касается до тех мыслителей, которые негодуют на меня за то, что Пугачев представлен у меня Емелькою Пугачевым, а не Байроновым Ларою, то охотно отсылаю их к г. Полевому, который, вероятно, за сходную цену, возьмется идеализировать это лицо по самому последнему фасону» (А. С. Пушкин – И. И. Дмитриеву, 26 апреля 1835);«…я еще не сплю и не понимаю, как прежде я спала так охотно, даже не утомившись после какого-нибудь бала» (Н. Полевой. Эмма); «Весь день вчера бушевала мятель, и мы, отказавшись от предположенных визитов, охотно остались дома» (Я. А. Булгаков – К. А. Булгакову, 3 января 1838); «На сей раз мне повезло: я застал наконец его дома, в кабинете, охотно распивающего свой утренний кофе» (Записки графа М. Д. Бутурлина, 1853); «Вчера охотно разбирал бумаги…» (И. П. Сахаров. Дневник, 10 декабря 1858); «Эта книга охотно написана и охотно читается» (И. С. Тургенев. О книге С. Т. Аксакова «Записки ружейного охотника»); «Дичи в этом году почти не было, но я тем не менее охотно провел эти две недели, шатаясь по лесам и болотам…» (Ф. Ф. Тютчев. Старая мельница); «Коврин говорил ласково и убедительно, а она продолжала плакать… И он охотно гладил ее по волосам и плечам и утирал слезы» (А. П. Чехов. Черный монах); «“Девушки интеллигентные”, говорил себе Кузьма, охотно выговаривая мысленно это еще новое тогда слово…» (В. Брюсов. Обручение Даши, II).[118]118
  Ср. также упомянутые выше с охотой, охотливо, с охотливостью. С радостью же, с самою начала обделенное дублетами-эквивалентами, утратило и то немногое, что имело. Так, очень рано на рубеже XVIII XIX вв. вышло из употребления с веселостью («С веселостью возвращался я к себе восвояси…» Л. Т. Болотов. Записки) и сузило свою семантику наречие весело, взяв на себя от радости ее активный, динамический компонент. «Выяснение семантических отношений» между образованиями с корнями ~рад~ и ~весел~ затянулось до конца третьей четверти XIX в., когда была полностью изжита былая дублетность предикативов в паре весело радостно. Ср. несоответствующие современной норме словоупотребления чина «… Как бы было весело пожать тебе руку…» (В. Л. Жуковский А. И. Тургеневу, 1 декабря 1814); «Очень мне было бы весело получить от тебя весточку» (В. Л. Жуковский – Д. Давыдову, 10 дек. 1829): «Молодец и умница Ваш муж – и я очень хорошо понимаю, как Вам должно было быть и весело и жутко, глядя на него…» (И. С. Тургенев Е. С. Кочубей, 13 апреля 1862) и т. и. К последнему примеру ср. обычные для более позднего времени радостно и .жутко, радостно до ужаса иг. и. Ср.: «Он замер весь от ужаса u радости» (Д. Мережковский. Петр и Алексей, 5, I); «И душу его наполнила радость, подобная ужасу» (там же, 11, XI). Ср. еще: «…кто из тех, кому попадутся на глаза названные строки Боратынского, не вздрогнет радостной и. жуткой дрожью, какая бывает, когда неожиданно окликнут по имени]…» (О. Мандельштам. О собеседнике). Особо рядом с радостью должны быть отмечены с отрадой, которое, однако, дважды маркировано: стилистически (высок., книжно-попич.) и семантически (по признаку 'замкнутость’ – ‘ незамкнутость’, поскольку обозначает только «внутреннюю» радость) и радушно, которое также подверглось узкой специализации. Ср. показательные употребления прошлого века: «Проспер повиновался гак же радушно, как радушно ему было объявлено предложение…» (В. Л. Соллогуб. Воспоминания); «…дверь комнаты моей с шумом отворилась, и передо мною, вообразите мое изумление, стоял живописец. Более полугода он не был у меня, и я думал, что мы совершенно раззнакомились, но он т&крадушно и крепко пожал мою руку, как будто мы всё по-прежнему были коротко знакомы… «(И. И. Панаев. Белая горячка, I, 1840); «Лдель вам радушно кланяется, я же дружески жму руку…» (В. II. Кашперов И. С. Тургеневу, 7 августа 1865);«…он строго держался некоторых условий светского уложения и чинопочитания. I Io)го касалось исключительно одной официальной жизни и проявлялось в случаях представительства. Тоща стоял он прямо и чинно на часах. По, отслужив эти часы или минуты, он радушно возвращался к своей любимой независимости» (П. Л. Вяземский, Иван Иванович Дмитриев, 1866). Ср. аналогичное употребление оборота с радушием: «Для Вас и в сочинениях что-нибудь есть, потому что Вы читаете их с радушием…» (И. С. Тургенев И. Ф. Миницкому, 6 марта 1857); Ср. также необычное употребление этого слова у Ф. Сологуба: «Все, что Володин показывал, он исполнял радушно, но без охоты» (Мелкий бес, XV). Соответственно рядом с охотно должно быть учтено специализированное охотой, которое было переведет) в синонимический ряд добровольно, по доброй воле.


[Закрыть] Ср. также не отмеченное нашими словарями охотно ‘приятно, удовольственно’ в предикативном употреблении: «Мне всегда весело и охотно говорить с вами» (И. И. Дмитриев – П. П. Свиньину 11 февраля 1834);

Как свидетельствуют эти примеры (а их легко можно было бы умножить), употребление охотно в значении ‘с удовольствием’, – для литературного языка прошлого века массовое, обычное и «спокойное», – явно противоречит современной узуальной норме. Осознание такого несоответствия и является неоспоримым доказательством того, что эта норма – реальность, а не исследовательская фикция.[119]119
  Ср. совершенно уникальный в современном материале пример нарушения этой нормы: «Что за бредни нелепые в юности в голову лезут? Ведь хотелось и мне в свое сердце пальнуть из ружья. Я старался не думать про замогильную бездну. Но охотно мечтал, как заплачет над гробом семья…» (В. Казакевич. «Повстречались мне в разные годы…», 1987).


[Закрыть]

Какова же она, эта современная норма, определяющая значение, условия и границы употребления охотно?

* * *

В отличие от определителей с удовольствием – с радостью, охотно как их общий противочлен принадлежит в современном языке волевой, а не чувственной сфере. Охотно сегодня – вопреки его этимологии! – это знак положительной волевой реакции (ср. его английский эквивалент – willingly от will ‘воля’), и в этом легко убедиться, анализируя его типовые контексты:

…Райсоветами… местные предприятия и организации охотно вложили свои средства» (Известия, 8 мая 1990); «Люди требуют быстрого лекарства и охотно бегут за тем, кто им обещает…» (Знание – сила. 1987. № 12); «“Враньё наоборот” более коварно и страшно, ибо выступает под видом правды, легко за нее выдается и охотно за нее принимается…» (Правда, 13 ноября 1989). Ср. еще такие пары, как позвать – охотно отозваться / откликнуться / прийти; попросить о помощи / разрешения – охотно помочь (оказать помощь) / разрешить (дать разрешение); послать – охотно пойти / отправиться; поставить задачу – охотно взяться за ее решение; сделать замечания – охотно внести коррективы и т. п. То же в «компрессии»: охотно откликнуться на призыв, охотно выполнить задание / поручение; охотно соблюдать предписанный режим; охотно учесть высказанные пожелания / рекомендации, охотно принять предложение, охотно пойти навстречу и др. под. Ср. еще: «Полуодичавший в гоньбе за трудно дававшимися барышами, помещик охотно шел на приманку» (Ф. Сологуб. Мелкий бес, XIX). То же в случаях непрямого выражения такого рода отношений: «Скучаев никогда не напоминал о возврате долга, но зато не оказывал дальнейшего кредита неисправным должникам. В первый же раз он давал охотно, по мере своей свободной наличности и состоятельности просителя…» (Ф. Сологуб. Мелкий бес, VIII).

Общим признаком ситуаций, стоящих за подобными высказываниями и представляющими их глагольными и глагольно-именными эксцерпциями, является наличие двух соотнесенных действий, образующих такие двуединства, как действие – воздействие и действие – отдача, действие – стимул и действие – реакция, призыв (приглашение) и отзыв (отклик), пожелание (рекомендация, совет, просьба, побуждение) и исполнение и т. п. Очевидно, что перед нами широкий класс жизненных ситуаций, которые принято рассматривать и объяснять в категориях «каузативных связей», и охотно в их описаниях при вторых членах такого рода «каузативных пар» как раз и является знаком «вторичного», «каузированного» действия, а следовательно, – знаком всего такого «каузативного» единства в целом.

Если учесть, однако, что – 1) в отличие от естественного, физического мира, где действуют жесткие, объективные (и поэтому верифицируемые) причинно-следственные связи, – в мире Человека, поскольку он как глобальная личность создан по образу и подобию Божьему (Человек теоморфен, но не Бог антропоморфен, а Бог действует не потому что, а ради того, чтобы!) и изначально наделен свободной волей и правом выбора, определяющая роль принадлежит не причинам, а субъективно определяемым целям, побуждениям, основаниям, резонам и мотивам или – говоря более обобщенно – интенциям и инициативам, что – 2) самые причины в мире Человека – там и тогда, где и когда они действуют как причины, – так или иначе субъективированы и либо по-божески свободны (такова – по Канту – «причинность из свободы», логически не сообусловленная следствием), т. е. способны начинать новый ряд следствий и причин, возникающих, однако, не с необходимостью, а свободно), либо по-человечески мелки и низведены до уровня случайных, чисто субъективных поводов и предлогов, жесткой «каузальной» интерпретации человеческих действий следует предпочесть иную, «интенционально-инициативную» их интерпретацию, – интерпретацию, которую скрыто несет в себе и нам предлагает сам язык.

* * *

Исходя из сказанного, следует различать:

1. Действия, имеющие (если в поисках их causae primae не пускаться в регрессию ad infinitum) внутренний ментально– и эмоционально-волевой импульс, т. е. действия, свободно совершаемые по собственной инициативе субъекта. Это действия, за которыми стоит свободный интенциональный акт желания, хотения, осознанного намерения (т. е. активизированного волей желания), «воления». Это действия «с собственным именем автора», о которых Ф. Ницше, обсуждая проблему свободы воли, сказал: «L’effet c’est moi». Именно действия этого типа, способные, повышаясь в ранге, становиться Поступками, Деяниями и Подвигами, составляют сущность и основу человеческого бытия. Поскольку внутренние импульсы таких действий являются естественной и нормальной для нашего интерпретирующего сознания базой их субъектной мотивации и обоснования, вполне естественно мыслить их как осуществляемые ‘по собственному своему желанию’, ‘по своей (доброй или злой) воле’, ‘добровольно’, ‘по собственной своей охоте’, ‘сознательно’, ‘осознанно’, ‘умышленно’, ‘нарочно’, ‘намеренно’ (ср. еще ‘преднамеренно’) и т. п. Но именно потому, что такие действия и не могут мыслиться иначе, ибо такова их природа, онтология и сущность, перевод указанных и подобных им мотивационных смыслов в план выражения материальными языковыми средствами оказывается не только избыточным, но и запретным. Языковым знаком внутреннего импульса – мотиватора инициативных действий – является нуль. Что касается указанных выше адвербиальных и именных «мотиваторов», то они, осложняя свое основное мотивационное значение дополнительными коннотациями пресуппозитивного, прагматического и оценочного характера, используются – обычно со специальной функцией подчеркивания (отсюда обычное для них акцентное выделение) – лишь в тех случаях, когда мотивируемое действие воспринимается и оценивается как находящееся за пределами той или иной правовой (юридической), общественной, культурной, этической или бытовой, поведенческой – общей или индивидуальной – нормы. Так, добровольно (стал секретным сотрудником русской полиции, сдался в руки правосудия, рассказал о совершенных им преступлениях, ушел из жизни, покинул ряды КПСС, отказался от гонорара и т. п.) означает не просто ‘по собственному желанию, по своей воле’, но ‘по собственному желанию, несмотря на отсутствие принуждения / официального предписания / ранее взятых на себя обязательств…’ и т. д.

2. Действия, имеющие внешний импульс и являющиеся ответом на то или иное воздействие извне. В отличие от действий первого типа, представляющих собой прямые инициативные акции, действия второго типа, будучи вызванными, инициированными актами, могут быть квалифицированы как реакции. При этом в зависимости от того, минует ли внешний вызывающий, инициирующий импульс ментально-волюнтативную сферу субъекта действия или проходит через нее и опосредуется ею, перед нами либо реакции в собственном точном смысле этого слова, т. е. инициированные психофизиологические и физические действия, не подконтрольные сознанию (ср. при обозначающих их глаголах такие выполняющие объяснительную функцию адвербиальные определители, как невольно, бессознательно, неосознанно, безотчетно, автоматически, машинально), либо реакции, т. е. осознанные инициированные действия различных типов. Ср. разграничение понятий «каузации» и «автокаузации» в работе [Апресян 1970].

Понятно, что такое типологически важное значение, каким должно быть признано значение «инициированности», «вызванности, „внешней обусловленности“, „реактивности“ действия, может естественно входить в качестве компонента в семантическую структуру глагольного слова и служить основанием для формирования особой группы „глаголов инициированного действия“, специфику значения которых можно выразить перифразой известной русской поговорки – «откликнется, если аукнется». Действительно, не может быть отклика, если до этого не было «клика», невозможен отзыв, если не было предшествующего «зова», как невозможен ответ без того *вета (устного или письменного слова в прямой или технически-опосредованной форме, вопроса и вообще «вызывающего» действия), на который ответ отвечает – так или иначе, положительно или отрицательно (ср. такие специализированные виды усиленно отрицающих «ответов», как отнекиваться, открещиваться, отбояриваться и т. п.), вербальными и невербальными речевыми и неречевыми действиями и не-действиями (ср. отмолчаться, смолчать, промолчать). Это значит, что такие глаголы, как возражать, протестовать, отказываться, саботировать и т. п., и равным образом такие глаголы, как соглашаться, потворствовать, поддакивать и т. п., не только называют действие, но и характеризуют его типологически как действие, которое может находиться только в конце или в середине, но не в начале интенционально-реактивной (в сущности, реактивно-диалогической) цепи событий в человеческом мире (ср. «каузальную цепь событий» в терминологии А. Вежбицкой – [Wierzbicka 1980: 21]).

Большая часть русских глаголов принадлежит, однако, к другому – немаркированному – типу и, называя действие, не характеризует его по месту, занимаемому им в цепи событий. Такие действия, естественно, могут осуществляться в двух различных режимах – как прямые, инициативные, в одних случаях, и как инициированные, в других. Так, пойти в магазин, сделать уборку в квартире, написать письмо, купить цветы, сесть за рояль, подумать над решением задачи, как и осуществить бесчисленное множество других подобных (физических и – реже – ментальных) действий, можно или по собственной инициативе или под тем или иным воздействием извне. Разграничение двух этих акциональных «режимов» одного и того же действия, являющееся во многих случаях существенно или даже жизненно важным для понимания и объяснения мотивов поведения человека и в силу этого для формирования человеческих отношений, осуществляется в языке средствами более или менее широкого контекста либо при помощи специальных показателей адвербиального и именного типа. Ср. инициативное убрать свои вещи и инициированное убрать свои вещи без (всяких) возражений, без звука, безмолвно, беспрекословно (без прекословии), без противоречий, безропотно, без слова, без спора, готовно (с готовностью), кротко, мирно, молча, покладисто, покорно, послушно, сговорчиво, смиренно, уступчиво и др. под. Очевидно, что при всех частных различиях в значении этих наречных и именных определителей (а за этими различиями, как будет подробно показано ниже, стоят принципиально важные различия в частных, специализированных режимах – «модусах» характеризуемого ими действия), все они объединены функцией маркера «обратной связи» – все они характеризуют действие как действие «не прямое», «вызванное», обусловленное внешним воздействием или определенным образом связанное с таким воздействием, инициированное, т. е. как действие, занимающее в «реактивно-диалогической цепи событий» не первое, не начальное место и не открывающее такую цепь, а продолжающее ее. Именно в этот ряд наречий и наречных определителей – маркеров инициированного действия входит и наречие охотно.

Во многих случаях именно на охотно держится разграничение тех двух акциональных режимов, с которыми связано противопоставление инициативных и инициированных действий. Так, если газеты сообщают, что депутаты проголосовали за прекращение прений, то понятно, что это голосование определялось свободным волеизъявлением голосующих. Если же говорится, что «депутаты проголосовали охотно» (Советская культура, 9 дек. 1989), то должно быть ясно, что это произошло «с подачи председателя». Если в хроникальном отчете о концерте выдающегося пианиста говорится, что в завершение концерта он исполнил две мазурки Шопена, то это значит, что мазурки Шопена были с самого начала включены в его программу. Если же хроника сообщает, что в завершение концерта маэстро охотно исполнил две мазурки Шопена, то это нельзя понять иначе, как сообщение об исполнении «на бис», по просьбе слушателей.

Важность такого разграничения особенно ярко проявляется в контекстах, где «вызывающее», инициирующее действие не названо и где «вызванное», инициированное действие, не будь оно маркировано наречием охотно, могло бы ошибочно пониматься как инициативное, «прямое», обусловливая существенное изменение в описании и соответственно в восприятии ситуации в целом, в понимании и оценке и действия, и его субъекта. Ср.: «Явился он, по обыкновению, веселым, подал мне руку, охотно сел, выпил чашку-другую чаю…» (С. В. Максимов. Год на Севере); «– Господь гостя послал, и я очень рад. Заходите!.. Тот прошел в прихожую, потом в комнату… Держался просто. Охотно сел за стол….» (Л. Бородин. Посещение). И с другой стороны: «Соломин… пожал руку и ему и ей – и сел по первому приглашению…» (И. С. Тургенев. Новь); «– Не угодно ли с нами откушать? – Мочалкин садится за стол и проворно набрасывает на колена салфетку…» (Н. Успенский. Из дневника неизвестного).

* * *

В этой же функции – функции маркера инициированного действия (или, иначе, маркера обратной связи) – наряду с охотно используется еще наречный оборот с готовностью и не зафиксированное словарями наречие готовно:

«– Супруги с готовностью взялись ехать на голод в Саратовскую губернию» (М. В. Сабашников. Воспоминания); «…что-то в самих людях потянулось навстречу насилию и с готовностью покорилось ему» (Литературная газета, 25 мая 1988); «В ответ Чаплин с готовностью согласился…» (Литературное обозрение, 1988, № 5); «Она с готовностью откликается на любой сигнал из окружающей действительности…» (Новый мир. 1987. № 4) и т. п. Ср. также единичное в готовности: «Я все вновь и вновь передумывал в готовности все переделать…» (Б. Пастернак – З. Н. Нейгауз, 9июля1931).

«– Ему все готовно помогали…» (С. В. Максимов. Павел Иванович Якушкин); «Зауряд-врач Мелитон Петропавловский кашлянул басом и готовно прибавил: – Значит, в добрый час…» (Ф. Крюков. Группа Б.); «– Вася, поднимись в мой кабинет, принеси скрипку. – Старший сын готовно соскочил с дивана» (А. Шеметов. Прорыв); «В женском общежитии воспитательница готовно провела нас по комнатам» (Собеседник. 1989. № 11); «Я знал, что при упоминании Альбины Левин голос поскучнеет и готовно обнаружит свою от нее свободу» (А. Битов. Пушкинский дом). Функционально тождественные, охотно и готовно / с готовностью образуют привативную оппозицию на специфической прагмаэтической основе по признаку pro domo tua – pro domo tua et sua: готовно характеризует действие как совершаемое только в пользу другого, тогда как охотно может характеризовать действие как совершаемое субъектом так же в пользу себя. Ср.: Он готовно / с готовностью / охотно оказал нам помощь – Он охотно / *готовно / *с готовностью принял нашу помощь. При этом, как и в ряде других случаев, отчетливо обнаруживается тенденция к разграничению членов этой пары по отношению к «Я» – «не-Я» – субъекту: «Я» – охотно / *готовно / *с готовностью окажу вам помощь – Он охотно / готовно / с готовностью окажет вам помощь.

* * *

Функция маркеров обратной связи, свойственная этим характеризаторам глагольного действия, обусловлена их семантикой и может рассматриваться как функциональная проекция того значения, носителями которого они являются. И именно этим, т. е. наличием у них, помимо указанной функции, еще и некоторого вполне определенного значения, охотно – готовно / с готовностью, как и другие отчасти перечисленные выше наречия обратной связи, отличаются от таких – чисто функциональных! – показателей «ответного» действия, какими являются наречия ответно, обоюдно и устар. взаимно, а также наречия и наречные обороты взамен (в замену), в ответ и устар. в возмездие, в отместку, в отплату (все с значением ‘в ответ’) и некоторые другие (о которых см. ниже), у которых функция и значение совпадают.

Каково же искомое значение охотно / готовно, определяющее их функцию маркеров обратной связи, показателей инициированного действия?

Как уже было показано выше, оно не может быть истолковано через определители с удовольствием, с радостью, как это единодушно и дружно предлагают словари, поскольку ‘с удовольствием’ – ‘с радостью’ не входят в это значение в качестве составляющих и не образуют его как целые.

Нет в их семантической структуре, вопреки словарным толкованиям, и значения ‘с большим желанием’, навязываемого или подсказываемого этимологией корня и давно уже оттесненного на далекую семантическую периферию.[120]120
  Ср. широко употребительные в литературном языке прошлого века (и особенно у Гоголя и Достоевского) усилительные обороты типа глубоко углубить, далеко удалиться, толково толковать, чувствительно чувствовать: «…и они, хотя и были между собою приятели, но приятство их далеко было удалено от прямого дружества» (А. Болотов. Записки, 29);«…порази позор нынешнего времени и углуби в то же время глубже в нас то, перед чем еще позорнее станет позор наш» (Н. В. Гоголь. Выбранные места. XV, 1); «Задумался древний Египет, увитый иероглифами, понижая ниже свои пирамиды…» (Н. В. Гоголь. Жизнь); «Я решил твердо и покорно покориться всей нынешней тоске» (Н. В. Гоголь – В. А. Жуковскому, 20 июля 1844); «…все домы освещены были необычайно светло» (С. П. Жихарев. Записки современника, 1 февр. 1807); «Это дело ничуть не маловажное и стоит того, чтобы о нем толково потолковать» (Н. В. Гоголь. Выбранные места…, VI и т. п.) – и на этом фоне раннюю утрату сочетаний охотно хотеть / желать. Ср.: «…у жены сего богача был еще неженатый брат, которого сестре охотно женить хотелось….» (А. Болотов. Записки, 31); «А я охотнее бы хотел не иметь с вами дела…» (там же, 62); «Мне и самому охотно хотелось бы пробыть здесь до просухи…» (там же, 86); «И для того я охотно желаю знать, от кого вы о имени моем известились…» (Неизвестный автор. Несчастный Никанор, 1775); «Он охотно желал быть убитым…» (Н. А. Бестужев. Русский в Париже); «Всегда я пленялся добрыми примерами и охотно желал им следовать…» (И. И. Дмитриев. Взгляд на мою жизнь) и т. п. Из последних, поздних, крайне редких словоупотреблений такого рода ср. еще пример из Тургенева: «Обращаясь к Вам, я не нуждаюсь в громких словах: я и без того уверен, что вы охотно захотите принять участие в деле подобной важности…» (И. С. Тургенев – П. В. Анненкову, 19 августа 1860). Ср. еще параллельный оборот с легко как обычным корреспондентом и спутником охотно: «– Я легче желаю сам прежде умереть, нежели о ее услышать смерти…» (Неизвестный автор. Несчастный Никанор, 1775).
  Как это типично вообще для периферийных элементов значения, этому скрытому ‘хотению / желанию’ удается подняться на поверхность только при наличии особых условий – в контексте ирреальной модальности или, что в конечном счете также связано с ирреальностью, через отрицание. Ср. охотно в рядах типа «– О Бетховене говорил с таким красноречием… Это, я признаюсь, послушал бы….» (И. С. Тургенев. Рудин) – охотно бы послушал/хотел бы послушать. Ср. также охотно – неохотно ‘с нежеланием, без всякого желания’. В этом проявляется общая тенденция к семантической и функциональной асимметрии не– и без– производных.


[Закрыть]

Семантическим центром определителей охотно / готовно является ‘согласие’ (ср. согласие – «утвердительный ответ на что-либо, позволение, разрешение» – MAC: IV, 178) как положительная рационально-волевая реакция на внешний стимул, реакция на «вызывающее», инициирующее действие. Эта реакция является итогом осознанного перебора возможных ответов, которые лежат на шкале между «да» и «нет», чем и объясняется вхождение охотно в градуальный ряд охотно – безразлично / равнодушно – неохотно и градуальная структура самого охотно, о чем свидетельствует его способность сочетаться с кванторными наречиями (весьма / очень / чрезвычайно охотно – не очень / не вполне / не совсем охотно – достаточно / довольно охотно), как и способность образовывать компаратив – охотнее (ср. охотнее – еще / значительно / куда / много охотнее), семантика и специфика употребления которого заслуживает специального изучения.

Рациональное в охотно естественно соединяется с интуитивным и осложняется положительной аксиологической оценкой, чем объясняется нередкое вхождение охотно в конъюнкции типа охотно и одобрительно / дружелюбно / доброжелательно / благожелательно / благосклонно / приветливо / сочувственно и др.

Таким образом, значение охотно можно было бы истолковать в следующем более или менее адекватном описании: ‘взвесив всё, считаю, что инициируемое действие не принесет мне вреда / не противоречит моим принципам / не нарушает моих планов / не превышает моих возможностей… и поэтому я принимаю решение / соглашаюсь / готов осуществить его’.

Отсюда обычное использование охотно в диалогической речи (и в отражающих и стилизующих ее контекстах) в функции средства выражения согласия на то или иное предлагаемое (инициируемое) действие при определенном типе межличностных отношений: «-…Только обещай, что шафером у меня будешь. – Охотно» (А. Н. Плещеев. Дружеские советы); «– Зайдем в кафетерий? – Охотно» (А. Шеметов. Прорыв) и т. п. В этом качестве охотно входит в открытый ряд выразителей согласия: охотно / согласен / готов / хорошо / ладно (ср. еще лады, ладушки, которые используются также как одобрительная реакция на полученное согласие – обычно в обороте с вот и: вот и хорошо / ладно / лады / ладушки) / идет / о’кей / не возражаю / не имею ничего против / не прочь и др.

Отрицательные члены этого ряда отражают обратную сторону всякого положительного решения – отсутствие или устранение любых рациональных (колебания, сомнения, возражения) и эмоциональных (неудовольствие, недовольство) препятствий, которые могли бы его поколебать или помешать его принять. Отсюда связь охотно с таким рядом характеризаторов инициированного действия, как без всякого / малейшего колебания (без всяких / малейших колебаний), без возражения (без всяких возражений), без всякого / малейшего сомнения (без всяких / малейших сомнений), без спора (ср. также устар. бесспорно, как и несомненно, полностью перешедшее в сферу выражения модальности уверенности), без всякого неудовольствия[121]121
  Ср. использование этого оборота в словаре под редакцией Д. Н. Ушакова как толкующего значение охотно [Уш.: II, 1027]. Можно лишь пожалеть, что это несомненно удачное лексикографическое решение было отвергнуто последующими словарями.


[Закрыть] и др. Таким образом, охотно предполагает (хотя за ним и стоит, как было указано, перебор ответов между «да» и «нет») немедленное, быстрое, уверенное и легкое положительное решение. Поэтому инициирующее действие и действенная реакция на него, если она характеризуется как осуществляемая охотно, не могут быть разделены никаким временным интервалом (Я попросил его о помощи, и он сразу же / немедленно / мгновенно охотно откликнулся, но не *…и он вскоре / через несколько дней охотно откликнулся). Поэтому же охотно – и в живом диалоге, и в описании соответствующей диалогической цепи событий естественно корреспондирует и входит в конъюнкцию со средствами выражения «легкости» и «уверенности» как характеристиками инициированного действия: – Так ты поможешь мне? – Охотно / Конечно / С легкостью; «Он так искренне раскаивался в том, что произошло, что я легко и охотно отпустила ему этот грех…» (Л. Высоцкая. Воспоминания). Ср. также: «Мне хотелось поехать за границу одной, без мамы. Отец, любивший английское воспитание, охотно отпустил меня» (О. М. Фрейденберг. Переписка с Б. Пастернаком); «Я предвидел борьбу, сопротивление, сцены, но невероятно! – мать легко отпустила меня и только просила беречь себя и регулярно писать ей» (И. Свенцицкий. Воспоминания). Вследствие этого 1) в предтексте охотно не могут находиться глаголы типа умолять, вымаливать, выпрашивать, упрашивать, клянчить, выклянчивать, убеждать, уговаривать и т. п. (так называемые «перлокутивы»), называющие инициирующие речевые действия, связанные с преодолением сопротивления адресата (невозможно: *Я долго убеждал его остаться, и наконец он охотно согласился) и 2) охотно несовместимо с выражением сомнений, неуверенности и колебаний: невозможно *После некоторых колебаний / не без колебаний / не без сомнений / преодолев некоторые сомнения, он охотно отпустил меня (принял наши замечания, уступил свою очередь, внес рекомендуемые поправки…).

Диалогическое – Охотно! вполне достаточное информативно, оказывается, однако, недостаточно выразительным в экспрессивном отношении. Отсюда, в поисках более сильного средства, обращение говорящих к оценочным определителям с удовольствием, с радостью, которые благодаря этому включаются в арсенал средств, обеспечивающих ответы согласия. Ср.: «– А я к вам с просьбой… Сделайте одолжение, одолжите мне вашу прекрасную девицу часика на два! Пишу, видите ли, картину, а без натурщицы никак нельзя!.. – Ах, с удовольствием! – согласился Клочков…» (А. П. Чехов. Анюта); «– Мать Екатерина просит вас, если это не мешает вам, зайти к ней в келью. – С радостью! – отвечал я…» (С. П. Жихарев. Записки современника).

Понятно, что в условиях этикетного употребления, когда нужно не только и не столько обозначить действительное отношение к просьбе (совету, рекомендации и т. п.) или предложению, сколько постараться «быть приятным» собеседнику или по крайней мере соблюсти приличия и правила хорошего тона (ср.: «– Впрочем, если вам не до меня… – Напротив, я очень рад, – процедил сквозь зубы Литвинов. – И. С. Тургенев. Дым, XIX; «– Да-да, конечно, – сказал отец, выпроваживая назойливого просителя, – не извольте беспокоиться – я это сделаю, и с большим удовольствием… Но все мы прекрасно знали, что это были только красивые слова и что все останется, как было…» – П. Боборыкин. На переломе жизни), точное дескриптивное значение этих определителей расшатывается или вообще стирается, и все, что в них есть, уходит в глубину, скрытую клубящимися облаками экспрессии. Но, как хорошо известно, средства экспрессивного выражения в повседневном употреблении быстро стареют, теряют свою силу, выдыхаются и выцветают, говорящие оказываются перед необходимостью искать способы их укрепления и поддержки, и в этих целях обращаются к испытанным веками усилительным повторам, перечислительным рядам, экспрессивным – тоже быстро стирающимся – эпитетам. Ср.: с удовольствием – с большим / огромным / великим / величайшим удовольствием; с искренним / сердечным / душевным удовольствием; с радостью – с большой / огромной / огромнейшей / великой / величайшей радостью… Ср. также устар. просторен. со всем нашим полным удовольствием.

Именно здесь и только здесь – на почве разболтанного в повседневном этикетном диалоге экспрессивно-субъективного употребления – все три показателя согласия на инициируемое действие (охотно, с удовольствием, с радостью) синонимизируются и выстраиваются в градуальный ряд, члены которого различаются не по степени того или иного реального признака (желания, например, как полагают авторы статьи охотно в большом синонимическом словаре – [Евгеньева 1971: II, 110]), а по степени экспрессии, с которой говорящий выражает свою реакцию.

И только в тех исключительных случаях, когда этикетная природа таких оборотов вступает в противоречие с требующей серьезности и сдержанности жизненной ситуацией, экспрессия рассеивается, их первичные значения всплывают из глубины на поверхность и, обнаруживая их полную неуместность, запускают дремлющий механизм языковой рефлексии и (само)коррекции. Ср. следующие показательные примеры:

«[Керженцев]…Послушайте, Крафт, – мой Джайпур <речь идет об обезьяне> скоро умрет: хотите вместе исследуем его мозг? Это будет интересно. [Крафт] Хорошо. А когда я умру – вы посмотрите мой мозг? [Керженцев] Если вы мне его завещаете – с удовольствием, то есть с готовностью, хотел я сказать…» (Л. Андреев. Мысль, д. I). «Как некровному родственнику пришлось Монахову принять это [похороны] на свои плечи. На это он как раз не досадовал и принял – про эти дела нельзя сказать – легко и охотно, можно сказать – готовно…» (А. Битов. Вкус).

Это те случаи, о которых говорят «Приятного мало, но что поделаешь…» и о которых в терминах забытой народной мудрости высказывались чеканной формулой – (Хоть) не рад, да готов: «…он [граф Головкин] не может равнодушно слышать трех русских пословиц: 1) “Все божье, да царское”, 2) “Хоть не рад, да готов” и 3) “Без вины виноват”…» (С. П. Жихарев. Записки современника, дек. 1805). Ср. с одной стороны: «Еще более буду вам благодарен, ежели сдержите слово и навестите преданного вам Боратынского. Назначьте день, а мы во всякое время будем рады и готовы» (Е. Баратынский – Н. И. Гнедичу, март 1822); «[Ольга] Вы могли отказать чужой, богатой женщине… но дочери, Вашей дочери, Вы не можете, не должны отказать… [Кузовкин]…Извольте, Ольга Петровна, извольте, как хотите, что хотите, прикажите, я готов, я рад – прикажите…» (И. С. Тургенев. Нахлебник, д. 2); «Борис Андреич объявил ему, что он непременно желает ехать к Барсукову и поедет один, если Петр Васильич не расположен ему сопутствовать. Петр Васильич, разумеется, ответил, что он рад и готов…» (И. С. Тургенев. Два приятеля, 1853); «– В Питербурх рад и готов пешком идти…» (Д. Мережковский. Петр и Алексей, 6, I) и т. п., и с другой: «Ну, что теперь изволишь делать? Хоть не рад, а будь готов и принимайся за перо…» (А. Болотов. Записки, 62); «Да ведь делать-то нечего – хоть не рад, да готов…» (М. Н. Загоскин. Вечер на Хопре, 1834).

Таким образом могут быть уточнены намеченные ранее принципы организации и устройства четырехчленного ряда средств выражения положительной реакции на инициированное действие. Открывающее этот ряд левофланговое с готовностью (готовно) противопоставлено остальным членам ряда как выражение реакции, представляющей признание ‘возможности’, основанное на чистой рациональности (‘я могу’) и полностью лишенное не только чувственного, эмоционального компонента (‘мне это приятно’, ‘это хорошо’, ‘я этого хочу’), составляющего основу значения определителей с удовольствием, с радостью, но и активного волевого начала (‘я намерен’), образующего семантический центр наречия охотно. Отсюда вытекают различия в принципах выбора между охотно и его противочленами слева и справа. Если для пары охотно / с готовностью (готовно) этот выбор определяется тонким чувством языкового такта (*Я с готовностью / готовно приму вашу помощь должно быть отвергнуто, поскольку оно оскорбительно холодно и высокомерно-снисходительно по отношению к человеку, предлагающему свою бескорыстную поддержку, тогда как *Я охотно займусь исследованием вашего мозга, когда вы умрете / приму участие в похоронах неприемлемо, поскольку оно проявляет кощунственную заинтересованность в том, что составляет трагедию другой стороны), то для пары охотно / с удовольствием, с радостью существенны содержательные различия, теряющиеся в условиях их этикетного употребления.