Текст книги "Катрина: Число начала"

Не ответив, Анишира остановила немой взгляд на наемнице, затем с ударом замка закрыла дверь. В последнее мгновение Катрине показалось, что она увидела, как облик Аниширы дрогнул и стал меняться.

Катрина оказалась в полной темноте. Прошло некоторое время. Впереди начал загораться тусклый огонек. Внизу. Словно бы пятилетний ребенок нес свечу. Только пламени не было. Слабо мерцали всего лишь неясные блики света. Где-то очень далеко. Но они становились ярче. Черный туман вокруг Катрины рассеивался, и тусклый свет медленно приближался. На секунду в глазах зарябило, уши заложило, а в груди легкие сжались так сильно, что от боли Катрина чуть не выронила пистолет и не свалилась на пол. Но этого не произошло. Уставшие ноги подкосились, и все же она не упала. Схватилась рукой за ребра, а пистолет не выпустила. Свет не приближался, он тускло разливался по стенам, исчезая за темными углами, а его отблески на крашеных стенах доходили до Катрины. На полу перед ней угадывались стоящие в ряд причудливые сооружения: пустые запыленные конусы на тоненьких черных ножках-проводах, внутри которых что-то поблескивало. Наемница нахмурилась и обернулась, не понимая, что это такое. Позади нее странный коридор с причудливыми предметами таял в темноте. Справа тянулись большие окна, за которыми синела ночь. Кровь из ее раны падала вверх, а не текла по рукаву изодранного плаща. Света стало еще немного больше. Неестественная темнота окончательно рассеялась. И Катрина вдруг поняла, что стоит на потолке в коридоре четвертого этажа психиатрической лечебницы «Красные Дубы».

Уставшая и обессиленная наемница не очень ловко спрыгнула с потолка. Приземления на ноги не вышло, и Катрина с хлопком беспомощно упала на бок, тихо простонав. Блестящий и залитый кровью вампира пистолет скользнул в тень под батарею под окном.

В следующее мгновение дверь в ногах Катрины открылась и из палаты Эдуарда Вайнера под крики, рычания и вопли сумасшедшего выскочил насмерть перепуганный Марк. Он с потрясением увидел лежащую на полу Катрину и мгновенно закрыл дверь в палату, откуда доносился теперь сиплый вой:

– Вам всем гореть в аду! – не своим голосом орал Вайнер.

Марк опустился на колени рядом с лежащей Катриной. В глаза ему бросились большие царапины на спине девушки, а потом он увидел глубокую рану на плече.

– О Боже, что произошло? – прошептал Марк.

Он обхватил Катрину за талию и подтащил к себе на руки:

– Ты как? Жива? – голос его трепетал от беспокойства за Катрину.

Фотограф больше не обращал внимания на нечеловеческие крики и вопли сумасшедшего из палаты.

– С-с… сколько меня не было? – тихо спросила наемница.

– Буквально несколько мгновений. Может быть еще меньше.

Катрина взметнула на него полные недоумения глаза. Неужели вечность теперь по-настоящему длится всего несколько мгновений? Но Марк же не мог ничего напутать.

Она выбросила это все из головы, ведь она теперь вернулась.

Ее ослабленные пальцы сжали его куртку.

– Марк… – прошептала Катрина, потянувшись к его уху. – Мне нужна кровь. Сейчас я умру без нее…

Глава 21. Чудовища приходят когда гаснет свет

Они услышали в окружавшей их темноте странные сверхъестественные звуки. Это мог быть просто шум ветра в щелях и скальных провалах, но звуки напоминали им крики и дикие раскаты хохота.

Дж. Р. Р. Толкин

Мной завладела жуткая паника! Сердце колотилось. Кровь синими вспышками билась в глазах и стучала в висках. Мое горло сухо сомкнулось от паники, ладони стали мокрыми, а пальцы похолодели как на морозе. Времени не было.

Из палаты разными голосами раздавались душераздирающие вопли, собачьи рычания и крики. Похоже, что Эдуард бросался на стены и дверь. Но всё это ушло на задворки моего внимания.

Катрина была вся в крови. Кажется, на ней и живого места не осталось. На ее спине чернели глубокие раны, на плече рана еще ужаснее, пальцы содраны в кровь, лицо исцарапано, пряди волос испачканы кровью.

Меня буквально резанула острая жалость к ней.

Где она была? Что с ней там случилось? Кто это сделал?

Она сказала, что сейчас умрет без крови! О Боже…

Катрина сказала, что ей не выжить без крови! Что я могу сделать? Как ей помочь? Где взять кровь? Следующая мысль заставила меня в ужасе замереть: если она выпьет кровь, значит, умрет человек?

Катрина прижималась ко мне, хваталась слабыми пальчиками за куртку.

Она вся дрожала, и эта дрожь пронизывала всю мою душу.

– Нет, ты не умрешь. Все будет хорошо, – успокаивал я, сам в это время пытаясь сообразить, как ей помочь, чтобы никто при этом не пострадал.

– На моем теле много ран… – едва слышно прерывисто заговорила Катрина, сильнее сжав мою куртку в кулаке и подтянувшись к моему лицу. Я замер, увидев, как ее глаза, жалобно обращенные ко мне, сейчас заливаются неестественной пламенеющей желтизной и разгораются все ярче, подобно раскаленному металлу. – Я… я потеряла много крови… и уже давно… Марк… Марк… я ранена и слаба и поэтому я не засну безобидным сном, а… умру… умру, пойми…

Потом она простонала от боли и зажмурилась. Ее лицо разгладилось. Она приоткрыла рот, и я увидел ее длинные белые клыки.

И тут я догадался! В каждой больнице есть запасы донорской крови! Хоть это и психушка, но все же это больница. Пациенты – умалишенные. Они в любую минуту могут пораниться сами и ранить кого угодно постороннего. Значит, здесь обязательно должны быть запасы донорской крови.

– Марк… – прошептала Катрина, когда я уже собирался сказать, что скоро вернусь и подняться с колен.

– Что?

– Марк, беги.

– Почему?

– Со мной рядом опасно находиться… я могу укусить… Уходи. Видишь, это уже начинается.

Она постоянно прикусывала свою губу, закрывая глаза. Ее прохладное дыхание, которое я ощущал на своей шее, становилось все быстрее и глубже.

– Я принесу кровь. Не бойся, я не брошу тебя, – прошептал я, осторожно обняв ее на прощание так, чтобы не сделать больно.

Вдруг лампочка в фойе погасла. Стало совсем темно.

Эдуард Вайнер продолжал бесноваться, запертый в своей палате и кричать то рокочущим басом, то хриплым фальцетом какой-то бред про тела, объятые адским пламенем.

– Свет выключился, – на мгновение вынырнув из своего полузабытья, напряженно сдвинула брови Катрина, пытаясь разобраться, в чем дело.

– Да, знаю. Но все в порядке. Не переживай. Я вернусь скоро-скоро.

– Поторопись, – тихо прошептала Катрина, – в здании посторонние.

Я аккуратно положил Катрину на пол, подстелив ей под голову свою свернутую куртку. Торопливо направился сквозь мглу вдоль по мрачному коридору к фойе. Когда я подошел к окну в коридоре, увидел, что ни в одном окне, ни на одном этаже нет даже тусклого отблеска света из дежурок.

В «Красных Дубах» выключили электричество.

Глубокие черные тени траурно сомкнулись по всей территории. И даже луна не желала теперь освещать своим светом весь тот мрак, что здесь воцарился. Она просто отдала этому мраку полную и безраздельную власть над «Красными Дубами».

Я выбежал из коридора в фойе. От лестницы ко мне быстро направлялся Рома.

– Почему выключили свет? – поспешно спросил я санитара.

– Кажется, повреждено электрооборудование. Я слышал, так сказал наш охранник. Вам нужно уходить.

– Срочно отведи меня туда, где у вас хранятся запасы донорской крови! Только быстро!

– Это на втором этаже в процедурном кабинете, – незамедлительно ответил санитар. – Кто-то ранен?

– Да, Катрина. Мы сможем попасть в процедурный?

– Конечно.

Жестом Рома позвал меня за собой и стремительно направился обратно к лестнице.

– Держись за мной на некотором расстоянии. Если услышишь, что я с кем-то говорю, подумывай об укрытии, чтобы спрятаться, – проговорил санитар, спускаясь по ступенькам.

– Нужно достать кровь как можно быстрее!

– Я понял. А теперь тихо.

Рома спустился на третий этаж. Я остановился в темном углу на лестнице возле окна, пережидая, пока Рома убедится, что путь свободен. Санитар выглянул в фойе третьего этажа, проверяя обстановку, потом украдкой махнул, зовя меня за собой. Мы продолжили тихо сбегать по ступенькам и спустились на второй этаж.

– Ой! Рома, это всего лишь ты? Как я испугалась! – внезапно раздался голос молодой медсестры слева. – Что случилось, не знаешь?

Мы ее даже не заметили. Она неожиданно вышла из дежурного кабинета прямо передо мной, остановившись спиной ко мне. Я замер в двух метрах от темноволосой девушки. Рома только бросил растерянный взгляд в мою сторону и тут же перевел глаза на медсестру:

– Дианочка, не бери в голову. Во всём разберемся, всё починим…

– Да, но почему свет погас? Говорят же, электрооборудование повредили.

Вдруг, посреди их разговора раздался страшный грохот! Словно взрыв. Даже показалось, пол под ногами дрогнул. Медсестра подскочила и взвизгнула, а Рома привычным движением боксера, пригнувшись, уклонился в сторону от невидимого удара. Шум не утих. На первом этаже явно упало и разбилось что-то тяжелое, и гулко прокатились громоздкие осколки. Послышался женский крик. Ругательства и возгласы охранника. А эхо продолжало разносить этот грохот среди старых стен здания.

Медсестра Диана тут же обернулась, чтобы бежать к лестнице на помощь своим коллегам, как вдруг увидела меня, испуганного от грохота и растерянного от осознания того, что теперь она меня увидела, и, вздрогнув в очередной раз, пронзительно закричала.

Рома бесцеремонно схватил Диану, закрыл ей рот рукой и потащил в дежурку.

– Да не кричи! Он со мной. Все в порядке, – зашептал он ей.

Медсестра брыкалась и упиралась, но против сильных мускулистых рук Ромы она ничего не могла сделать. Он заволок ее в дежурный кабинет и закрыл дверь на ключ.

– Рома, что происходит? – разносилось из-за двери. – Ответь! Не оставляй меня здесь!

– Лучше сиди молча! Чтобы даже не пискнула мне! – грозно процедил в ответ Рома, стукнув кулаком по двери. Затем повернулся ко мне. – Всё, погнали.

Мы свернули в коридор слева. Шум с первого этажа продолжал доноситься. Только теперь прибавились странные рычания. Словно бы свора диких собак вбежала в здание и копошилась теперь в холле. Постоянно слышались странные глухие стуки. Да вдобавок со всех этажей понеслись безудержные несвязные и истеричные крики проснувшихся от грохота умалишенных, а еще их радостные вопли, смех, и громкие повествования.

Мы стремительно дошли до конца жуткого длинного, как и на четвертом этаже, левого крыла здания.

– Что там внизу произошло? – вслух размышлял озадаченный Рома, остановившись возле оббитой металлическими листами двери в процедурный кабинет в самом конце коридора, и ища в связке нужный ключ от замка.

Лучше бы он не спрашивал. Лучше бы не делал этого. Потому что самые мои худшие опасения и страхи, которые крутились на уме, но которые мне удавалось сдерживать, теперь, когда Рома спросил, выплеснулись наружу.

– Сам подумай. Повреждено электрооборудование, на первом этаже жуткий грохот… в здании посторонние, Рома. И они представляют серьезную угрозу.

Лицо санитара напряглось. Он быстрее начал перебирать в руках ключи:

– Тогда нам нужно поторопиться.

«Неужели это не кончилось? – назойливо звучало у меня в голове. – Неужели там, в загородном доме Катрина не положила конец этой охоте и преследованиям? Неужели они пришли сюда, за нами, чтобы на этот раз довести дело до конца?»

Рома открыл дверь в процедурный кабинет. С первого этажа эхом неслись слаженные шаги бегущих людей. Целый отряд.

Времени нет. Времени нет ни на панику, ни на что другое. Соберись. Марк.

Рома зашел внутрь. А натасканные рычания собак доносились уже с лестницы.

Я переступил порог на плиточный пол просторного процедурного кабинета. В воздухе стоял плотный запах формальдегида и хлора. Стены выложены белой керамической плиткой. В углу стояла темная кушетка, рядом несколько штативов для капельниц, на полках металлические кастрюли с круглыми отверстиями для стерилизации. Слева возле стены стоял металлический шкаф со стеклянными дверцами и мединвентарем внутри, закрывая собой какую-то темную деревянную дверь. Странно, но мне казалось, что в той стороне за стеной вообще должна быть улица. Возле стены справа стоял холодильник, высокий сейф на прямых ножках, рядом умывальник со ржавыми подтеками, тянущимися от крана.

Я поспешно открыл дверцу невысокого холодильника. Оттуда пахнуло химикатам. Мне сразу свело желудок. Я обшарил взглядом камеру с тремя полками, на которых блестели ампулы с препаратами и прозрачные пластиковые пакеты с черной жидкостью внутри.

Рома прошел к металлическому столику возле окна, на котором стоял телефон, снял трубку и приложил к уху.

– В трубке тишина. Наверное, линия оборвана, – доложил из-за моей спины санитар.

Я взял пакет с кровью и метнулся было в сторону двери, потом остановился, подумав, что этого мало, вернулся к холодильнику и взял еще два пакета. Мы тихо выбежали из процедурного кабинета, не теряя больше ни секунды. Отчаянные крики и рыдания из палат продолжали наполнять коридор. Но мои мысли сейчас были только о Катрине, несмотря на весь этот тусклый темный ад, где раздаются гнетущие стоны, крики, смех, и гремит шум, бурлят звериные рычания, и где никогда не будет покоя, что бы там ни говорил Рома.

Мы выбежали в фойе, круто вывернув из коридора, и резко остановились, увидев, что с лестницы валит дым. Безмолвно я и санитар переглянулись. Что-то горит? Нет… нет, это газ!

В клубах дыма двигалось нечто темное, мелькали странные синие блеклые лучи фонариков. Оттуда нечетко слышались глухие голоса людей, скорее всего, надевших противогазы, и более отчетливые рычания собак.

– Я думал, мне показалось, что я слышу собак, – тихо проговорил замерший на месте Рома.

– Знаешь, это не собаки, – сдавлено озвучил я свое предположение, медленно начав пятиться назад. – На четвертый этаж можно попасть не через эту лестницу?

Рома молча соображал. А между тем, странный синий свет фонарика из клубов газа становился все ярче. Сердце бешено колотилось, что вот-вот должно просто разорваться в моей груди. Из рук выскальзывали пакеты с кровью. Я бросил на санитара гневный взгляд.

– Думай быстрее, Рома, мать твою!

Вдруг из серого марева на лестнице вылетели две громко шипящие и дымящиеся дымовые шашки. Они приземлились в разных местах. Одна – возле нас, проехав немного к окну, другая – ближе ко входу в противоположное крыло здания.

Время вышло.

Внезапно из дымящейся мглы выпрыгнули два больших зверя. Возможно, два жутких волка. Окутанные тянущимся за ними дымом, они казалось, и сами дымятся подобно призракам. Я глазам своим не поверил! Их поджарое тело покрывала как смоль черная толстая клочковатая шерсть. На острой оскаленной морде в глубоких глазницах бешенством горели блестящие черные глаза. Но сама морда постоянно с хрустом менялась. Сморщенный от бешенства нос выгибался, становился шире, уже, короче, длиннее. Раззявленная пасть с черным языком и постоянно вырастающими и врастающими острыми широкими клыками и зубами наводила ужас. Их хриплое зловонное дыхание отчетливо разило на расстоянии. Казалось, они только что наелись мертвечины. Их тело было все дырявое, из-под шерсти виднелись оголенные желтые кости, а сама шерсть застревала между ребер! Когда звери двигались, их кости тоже отвратительно двигались, и между ними как живые шевелились черные скользкие мышцы.

Это точно не волки!

От дикого ужаса все внутри меня сжалось, как только я осознал, что перед собой вижу. Немой крик застрял у меня в глотке. Ноги стали ватными.

Все произошло за мгновение. Одно существо приземлилось на стену над окном. Другое на пол в нескольких метрах от нас. Дым начал заволакивать все помещение.

Я развернулся, на ходу крепче сжав пакеты с кровью, и понесся по коридору обратно, сам не зная, что еще могу сделать.

– Что за хрень? – выпалил Рома, мгновенно устремившись за мной.

– Сваливаем! Сваливаем! – крича, подгонял я.

Дым начал жечь глаза. Воздух сделался тяжелым, дерущим легкие. А адские чудовища, ничего вокруг не замечая, понеслись за нами! Первый спрыгнул со стены, приземлившись на пути у второго. Они преследовали нас по пятам.

Заскочив в коридор, Рома от меня прилично отстал, закрывая за нами двухстворчатые металлические двери с решеткой, и бросился убегать. Но это не остановило ужасных существ. Только замедлило. Они вдвоем прыгнули на двери и с жутким грохотом выбили их из стены вместе с дверной рамой. На пол посыпались камни, куски облупившейся краски, кирпичная пыль смешалась с дымом. Я бежал так быстро, как только мог.

По стенам коридора по бокам и впереди меня начали бегать синие огоньки фонариков. Я оглянулся: в метре позади меня мчался Рома, жилы на его мощной шее вздулись, а на лице от сильного напряжения застыл оскал. Сразу за ним нас догоняли два адских изверга с жуткими меняющимися мордами. За чудищами в разбитые двери по камням вбежали трое экипированных людей в противогазах, двое из них с винтовками, а один с длинноствольным дробовиком. К стволам их оружия крепились фонарики с синим лучом света, в котором клубился окружающий дым. Люди в экипировке старались направить синий свет на меня и Рому. Монстры громко, заглушая испуганные крики сумасшедших и сокрушая во мне всякую храбрость, хрипло и гулко рычали. Умалишенные немного сбивали внимание этих тварей, но все равно чудища преследовали нас, выбрасывая вперед когтистые лапы и желая тем самым задеть наши ноги, чтобы мы упали, и они могли разодрать наши беспомощные перед их дьявольской мощью тела.

– Беги прямо! – кричал мне санитар. – Беги в процедурный!

Открытая дверь в конце коридора казалась для меня спасительным выходом. Я совершенно не думал о том, что оттуда нет выхода. Это тупик! Но хотя бы между нами и этими тварями будет дверь. Она на некоторое время их притормозит, пока мы будем выбираться через окно.

Обгоняя меня, по полу проехала еще одна шипящая дымовая шашка. Я проскочил сквозь густую завесу дыма и прыжком вбежал в процедурный кабинет. Сразу за мной влетел Рома. Моя нога поскользнулась на кафельной плитке, и я упал, подлетев и больно приземлившись на спину. Пакеты с кровью рассыпались по полу. Не теряя ни мгновения, Рома закрыл дверь на ключ и бросился к металлическому шкафу с медицинским принадлежностями. А в это время из-за двери раздались исступленные удары, рычания, скрежет когтей и душераздирающий вой.

– Помоги мне его передвинуть! – в запале выкрикнул санитар.

Я поднялся и подбежал к шкафу. Мы взялись с двух сторон за шкаф и быстро перетащили к двери. Ножки шкафа отвратительно проскрежетали по полу. Теперь вход сюда был загорожен. Дверь в коридор треснула под натиском чудовищ. С отборными ругательствами в ответ Рома, грохоча, сдвинул к шкафу холодильник. Чудовища бились в дверь все сильнее.

Я в спешке опустился на колени и ползал по полу, собирая рассыпавшиеся пакеты с донорской кровью. Санитар подбежал и принялся с силой ударяться всем телом в темную деревянную дверь в стене слева, которую загораживал металлический шкаф до того, как мы его передвинули к выходу. В то время как на другой стене только что забаррикадированную треснувшую дверь драли острые когти чудовищ.

– Что там за дверью? – спросил я, собрав пакеты с кровью.

– Пожарная лестница. Уфф, – Рома с разбегу врезался своим широким плечом в дверь, и она, наконец, поддалась.

– Ключа у тебя нет?

– Мы не думали, что когда-нибудь придется пользоваться этой дверью. Ключ от нее где-то пылится.

Санитар выломал дверь, еще несколько раз с усилием налетев на нее плечом, ногой и всем телом, и в комнату порывом холодного ветра хлынул свежий ночной воздух и гулкий звук ветра, шумящего над просторными землями вокруг. Рома разбросал напоследок по всему полу штативы для капельниц, стеклянные склянки, пробирки, колбы, бутыли, и взял с собой один штатив.

Без промедлений мы с Ромой выбежали на улицу, на скрипучий ржавый металлический балкончик, располагавшийся рядом с углом здания, стены которого поблескивали от сырости. Я тут же почувствовал, как под нашим весом балкончик чуть просел и немного отстал от стены. Меня сковал сильный холод. Я выглянул через перила: далеко внизу простиралась черная пустота окрестностей, туман рассеялся, но в ночной темноте сложно было оценить высоту. Если балконы обвалятся, мы однозначно погибнем среди массы ржавых металлических прутьев, вдыхая собственную кровь.

Рома закрыл за нами дверь и плотно прижал ее штативом для капельницы, уперев его между прутьями балкона, чтобы еще немного задержать наших преследователей. Хрупкая пожарная лестница, уходящая к такому же балкончику на третьем этаже выглядела очень ненадежной.

– Нам нужно наверх, – сказал я. – К Катрине. Только она сейчас поможет.

Санитар исполнительно кивнул. Я покрепче взял в руку пакеты с кровью, и мы побежали по лестнице. Колючие мокрые ледяные перила порезали мне ладонь. Руку обожгла проступившая кровь.

Вдруг из процедурного кабинета за подпертой дверью раздался грохот, звон разбитого стекла, и снова рычания.

Съежившись от хлесткого холодного ветра, трепавшего мою рубашку, я подгонял поднимающегося впереди санитара.

В следующее мгновение дверь на втором этаже под нами с треском дрогнула. В нее начали ударяться тяжелые предметы, но штатив пока не выпускал вооруженных преследователей и монстров. Лестница под ногами тряслась, проседала и отставала от стены. Подгоняя Рому, сам я при этом быстро двигаться не мог, слишком опасаясь, что двух бегущих мужчин старый проржавевший метал не выдержит. Санитар заскочил на балкон третьего этажа, перебежал к другой лестнице и понесся дальше на четвертый. Каждый этаж был очень высоким, делая путь до следующего изнурительно длинным. Ветер, словно бы приняв сторону преследующих нас людей и чудищ, сильно бил по телу, едва не сбрасывая с лестницы в глубокую черную ночь.

Дверь на втором этаже сорвалась с петель, ее подхватил ветер и, переворачивая, выбросил через балконные перила. Штатив, с металлическим звоном ударяясь о прутья, стремительно полетел вниз. Темноту разрезали движущиеся синие лучи фонариков из проема второго этажа. Увидев это, я выбросил из головы боязнь упасть вниз и быстро понесся наверх. Из процедурного кабинета как черти с демоническим проворством выпрыгнули, клокоча и рыча, отвратительные существа. Их ужасные морды по-прежнему постоянно менялись. Они словно в чьем-то кошмарном сне приземлились на стену и рванули прямо на нас, прытко двигаясь вверх по вертикальной плоскости!

– Твою мать!!! Бежим, Рома! Бежим! Уносим ноги!!!

Санитар подскочил к двери на четвертом этаже, и теперь только я остался подниматься по лестнице на верхний балкон. Рома отчаянно пытался сломать дверь в помещение, не жалея себя, с криком налетая на дверь. Мы теперь были не внутри, а снаружи и дверь открывалась на нас, а не внутрь, поэтому высадить ее было гораздо сложнее.

Я вбежал на балкон к Роме. Снизу нас осветили синие лучи фонариков. Я чувствовал себя, как загнанный зверь на бойне. Тело пробивала дрожь от холода. Оглянулся: страшная тварь мощно оттолкнулась от стены и прыгнула прямо на меня. Я резко пригнулся, почти упал, выронив один пакет с кровью, и чудовище пролетело в метре надо мной. Пакет с кровью проскользнул между прутьев. Зверь зацепил мое плечо широкими когтями задней лапы. Я вскрикнул от сильной боли, вновь почувствовав зловоние, исходящее от адского пса. Не осознав, что произошло и, не поняв даже, что я не стал ее жертвой, тварь ударилась передними лапами об стену, раздался треск и сырой хруст, и стремительно переворачиваясь, покалеченный зверь с сиплым визгом вылетел за угол здания.

Балкон под моими ногами снова затрясся. Снизу прытко поднимались экипированные люди в противогазах, целясь в нас и наводя свет синих лучей фонариков.

Рома все это время бился в дверь все быстрее и сильнее, и громче крича от боли, даже не обращая внимания на происходящее вокруг. Наконец, издав обессиленный победный вопль, санитар ввалился в темную комнату, внутри которой неясно поблескивала настенная плитка, в то самое время, когда другой мерзкий пес оттолкнулся от кирпичной кладки и прыгнул на нас.

Я сразу же метнулся за развалившимся на пыльном полу Ромой в сломанный дверной проем, разминувшись с острыми когтями массивных передних лап чертовой твари.

Едва я успел затянуть в помещение ногу, существо приземлилось на перила балкона, из-за чего от стены здания со скрипом и скрежетом отъехала вся верхняя часть пожарной лестницы, не выдержавшей нагрузки. Болты и заклепки повылетали, крепления сорвались, и вся конструкция начала шататься, кренясь все сильнее в сторону от дома. Черная тварь пыталась приготовиться к прыжку, чтобы, наконец, поймать меня, но у зверя это не получалось. Постоянно шатаясь, лестница вынуждала чудище отвлекаться от охоты, чтобы сохранять равновесие.

Санитар пытался подняться. Он стиснул зубы и пыхтел от боли. Мускулы его тела дрожали. Я присел рядом, одной рукой помогая ему встать:

– Давай, мужик, поднимайся! Потом отдохнешь.

Рома сдавленно фыркнул.

– Кажется, я плечо сломал.

– У меня отец хирург, и я знаю, сломать плечо не так-то легко, у тебя просто ушиб. Хватит ныть, сейчас нам головы поотрывают, твою мать! – испуганными глазами таращась на тварь снаружи, я в запале кричал и пытался подбодрить санитара. – Живо поднимайся!

Рома встал сначала на одно колено, потом поднялся и сразу же поторопился к выходу из комнаты, оглянувшись на зияющий дверной проем, за которым медленно отваливалась пожарная лестница вместе с чертовым зверем.

В этой комнате все было покрыто слоем пыли, на полу валялись скрученные провода. Здесь слева стояли три кушетки с ремнями, обтянутые резиновой клеенкой, а рядом с каждой из них возвышались какие-то приборы со множеством шкал измерения. Должно быть, в этом помещении проводили шоковую терапию.

Я подергал ручку двери в коридор четвертого этажа, где на холодном полу лежала раненая Катрина и ждала, когда я помогу ей.

– Ключ есть? – с отчаянной надеждой спросил я, резко повернувшись к санитару.

– Да, сейчас…

– Скорее!

Рома, скривившись от боли, полез рукой в карман за связкой ключей. Я нервно поглядывал в конец комнаты на покривившуюся пожарную лестницу, видневшуюся в разбитом дверном проеме. Снаружи по воздуху шарил синий луч фонарика, цепляя покосившуюся дверную раму, его тускло отсвечивали кафельные стены этой комнаты. С улицы слышались воющий ветер и голоса вооруженных людей, отчетливо доносилось рычание монстра. Это все, что на данный момент угрожало нам. Лишь голоса, звуки и неприятный пронзительный синий свет фонариков.

Пальцы плохо слушались санитара, а каждый подобранный ключ не подходил к замку.

– Быстрее, Рома.

С улицы раздался продолжительный монотонный свист, наводящий ужас, панику, выворачивающий душу наизнанку. Я и Рома переглянулись. Что за дьявольский звук? Меня потрясло то, что испугался не только я. У здоровяка санитара на лице было выражение неподдельного ужаса. Животного страха. Его глаза вытаращились на меня. Мы не могли понять, что происходит, но чувствовали оба только, что свист, который мы слышим – это что-то ужасное.

– Скорее открой эту дверь! Скорее! Скорее! – быстро зашептал я.

Свист внезапно оборвался, и синий свет фонарика тут же исчез.

Навалилась темнота. Все звуки стихли. Воцарилась тишина. Выл лишь ветер, и звонко ударялись друг о друга ключи в связке санитара. Наши преследователи словно исчезли. Будто бы их и не было.

Нехорошо.

Мое сердце сжалось.

– Рома, поторопись… – напряженно прошептал я, вглядываясь в ночную темноту за выломанной дверью на пожарную лестницу. – Так не должно быть. Сейчас что-то произойдет! Что-то плохое.

Санитар вставил старый серый ключ в замок и повернул его. Послышался щелчок механизма.

Дверь открылась.