Текст книги "Катрина: Число начала"

– Загонщик лорнов, – ответила наемница, открыв туго скрипнувшую дверцу в бельевую шахту.

– Кто?

– Моя жертва. Полезай сюда! Скорее.

– А как же ты? Я без тебя не уйду.

– Постарайся добраться до шоссе. Встретимся там, – Катрина бросила горящий взгляд в сторону фойе. – Марк, живее!

Запрыгивая в шахту ногами вперед, напоследок я взглянул в ту же сторону, куда смотрела встревоженная Катрина. В самое последнее мгновение перед тем, как перед глазами стремительно понеслась темнота, я увидел, что внезапно на стене в фойе, в прямоугольнике тусклого света, упавшего из окна во время очередной вспышки молнии, появилась большая трепещущая, как черная материя, тень быстро идущего сюда здоровяка. В руке он нес какое-то оружие, похожее на дубину или палку.

А потом всё мгновенно полетело вверх. Дух захватило! Ветер ударил в лицо. Крик едва не вырвался из горла, но мои внутренности словно вжались друг в друга, так быстро я скользил вниз. Стены узкой шахты неслись мимо меня в опасной тесноте. Ноги старался держать вместе, чтобы не зацепиться подошвами ботинок о стремительно мчащуюся темноту и не сломать кости. Рукоятка пистолета торчащего у меня из-за пояса, скрежетала о стенку шахты. Что-то полоснуло по моей руке, распоров рукав рубашки.

Внезапно издалека, с четвертого этажа коротко прозвучали выстрелы и тут же оборвались.

Глава 23. «Забудь смерть и живи жизнью»

Механизм иллюзии сработал!

БАХ!

– Аггх!

В меня что-то врезалось с оглушительным ударом. Правую ногу пронзила резкая боль. Тело сильно сотряслось. Меня дернуло вперед. Лбом я ударился о собственное колено. Вокруг по-прежнему оставалась темнота, но шахта закончилась. Потом все вокруг начало куда-то валиться в совершенно кромешной тьме, и вот я скатился через голову из бельевого контейнера к холодной стене, косо развалившись на полу.

Здесь в стылом воздухе сильно пахло сыростью. Пол был просто ледяным.

Сознание немного отрезвилось от дыма, которым я надышался на четвертом этаже. Через несколько секунд, когда боль в ноге улеглась, я поднялся, придерживаясь рукой о стену. Огляделся. Грязные окна располагались под самым потолком. В этой большой комнате с приоткрытой двухстворчатой дверью, за которой чернела темнота, угадывались мерцающие в свете вспышек молнии очертания гладильных досок, двух гигантских старых стиральных машин, над которыми тянулись заставленные всякой всячиной полки.

Но что же с Катриной? Неужели они ее схватили? Неужели они…

– В коридоре все чисто, – донесся голос из-за дверей после частотного шума рации. – Захожу в прачечную.

Твою мать… Сюда идет боевик. Он, наверное, слышал, как я вывалился из шахты.

Я перебежал к дверям и стал вплотную к стене так, чтобы входящий боевик меня не заметил. Тихо достал из-за пояса пистолет, развернул его в руке, чтобы оглушить боевика рукояткой в затылок. Поднял руку с пистолетом в ожидании момента, когда нанесу оглушающий удар. Затаился. Мое дыхание казалось слишком громким. Кровь в ушах стучала.

А если не хватит силы? А если промахнусь? Черт, а если он заметит меня первым?

Человек приближался. Я слышал его чуть шаркающие шаги. Готовясь нанести удар, я встряхнул рукой, пальцы которой плотно сжимали ствол пистолета. Окна вновь замерцали голубоватым светом. Послышался гром. Вот дверь, скрипнув, открылась, и впереди я увидел вошедшего экипированного боевика с дробовиком в руках и таким же, как у остальных нашитым на плече оккультным символом. Меня посетила догадка, что символ мог быть как-то связан с необходимостью проводить операцию с лорнами.

Противогаза на боевике не было, он висел на поясе, прикрепленный к ремню, что облегчало мне задачу. Я успел его рассмотреть. Если бы не его одежда я бы никогда не поверил, что этот парень выполняет такую грязную работу. Он был моложе меня лет на пять. Настороженно поглядывая по сторонам, парень забыл оглянуться. Плечи его были напряженно подняты. Он остановился, не желая уходить вглубь темной комнаты. Я медлил, сам изрядно нервничая.

– Кажется, здесь все чисто, – сообщил он в рацию.

– Кажется? – недовольно донесся из передатчика фонящий голос.

– Нет. Здесь все в порядке. Все чисто, – повторил парень, напряженно всматриваясь в темноту, стоя спиной ко мне.

– Отлично! Возвращайся. И не дрейфь.

– Так точно.

– Поднимайся к остальным. Сдается мне, мы скоро отчаливаем.

Парень убрал рацию в карман на ремне и начал разворачиваться, но я резко ударил его с размаху пистолетом по голове, сделав выпад из-за двери. Он вяло пошатнулся и безвольно упал, развалившись на полу, словно умер. Я испуганно посмотрел на рукоятку пистолета. На ней отпечаталась кровь.

– Вот зараза! – растерянно пробормотал я, вытерев пистолет от крови о рукав рубашки и убрав за пояс.

Я не хотел бы его убивать.

Присел рядом с оглушенным мною человеком, протянул руку к его шее, проверил пульс. Пульс был.

– Слава Богу.

Я не желал превращаться в такого же подонка, какими являлись сотрудники охранной сети.

Взяв у вырубленного рацию и сделав громкость ее динамика достаточно тихой, чтобы переговоры мог слышать только я, я вышел из комнаты в подвальный коридор. Рацию положил в карман рубашки. Единственное, что я точно знал, это что мне нужно будет свернуть налево, чтобы выбраться отсюда, поэтому я шел, касаясь пальцами левой стены. Шел тихо, почти крался и прислушивался к темноте, окружающей меня. Смешанное чувство страха проиграть в смертельной схватке и ярой готовности сражаться уступало место жгущему беспокойству за Катрину. Оно разрывало на части.

Впереди светлело окошко, в котором изредка сверкала молния. На руку уже не в первый раз капнула холодная капля воды с трубы, тянущейся под потолком. В нескольких шагах перед собой я увидел поворот налево. Осторожно выглянув из-за угла, прислушавшись и убедившись, что в коридоре никого нет, я свернул в него. Справа поднималась лестница, ведущая из подвала на первый этаж. Тихо прокравшись по ступенькам наверх, я вышел в задымленный коридор первого этажа.

У выхода в холл, откуда по клубам дыма лился струящийся свет, на полу лицом вниз бездвижно лежала медсестра. В ее руке осталась телефонная трубка, а рядом разбитый телефонный аппарат и провод, тянущийся в холл. Я быстро подкрался к медсестре, проверил ее пульс. Слабо, но он нащупывался. Она просто надышалась газом.

Холл заливал свет с улицы, и воздух был свежее. На полу распростерся охранник «Красных Дубов». Этот точно был жив. Парадная дверь выбита, куски дерева и металла из ее конструкции, замки, петли и обвалившаяся штукатурка усыпали пол по всему холлу. С улицы в глаза бил яркий свет фар. На крыльце из света мелькнула неясная черная фигура человека с оружием, стерегущего выход.

Я метнулся обратно в коридор. Вжался в стену сразу за поворотом и начал прислушиваться, не идет ли он сюда. Но боевик по-прежнему прохаживался взад вперед на своем месте.

– Всем группам: ситуация под контролем, – вдруг, после шипения раздалось из рации в моем кармане. – У наемницы нет камня. Повторяю, у наемницы нет камня. Нужно найти фотографа. Алмаз должен быть у него. Обыщите повторно все здание, а после окрестности. Найдите фотографа. Как поняли?

– Приняли. Обыскать территорию и найти фотографа, – после щелчка и очередного шума послышался другой голос.

Щелчок и снова шипение.

– Меерсон не должен уйти. Работать быстро и оперативно. Выполнять.

Прозвучал еще один щелчок и переговоры закончились.

Они схватили Катрину и теперь ищут меня. А где же тогда камень?

Я не смогу помочь Катрине, если они меня разыщут. И уж тем более, я не смогу убедить англичанина в том, что понятия не имею, где алмаз. Долго справляться с Катриной им не удастся. Против боевиков охранной сети бессилен лишь я.

В голове зародился еще не отчетливый план. Я начал хаотично шарить глазами по полу. Подняв с пола кусок кирпича, выглянув в холл и убедившись, что темная фигура боевика все еще на месте, я бросил кирпич в коридор, ведущий из холла в противоположное крыло, чтобы отвлечь вооруженного человека. Кирпич звучно отскочил от стены, упал на пол и проехал еще несколько метров вперед. Этого хватило, чтобы боевик на выходе обратил свое внимание на коридор, ведущий в противоположное крыло здания. Он прытко с азартом заядлого охотника прокрался в сторону, откуда услышал звук, даже не заметив, что за его спиной с пистолетом в качестве биты затаился я.

Боевик включил синий фонарик на стволе дробовика. Шел он медленно и осторожно, думая, наверное, что я прячусь где-то впереди. А я не менее осторожно шагал сзади. Если я не успею подкрасться к нему беззвучно, он сделает во мне такую же дыру, как сделал ее в Роме другой боевик. Я подошел на расстояние удара, но вдруг под моей ногой хрустнул камешек. Боевик быстро развернулся, а я привычным движением резко грохнул его рукояткой по голове. Его голова запрокинулась, и он упал навзничь.

Я вернулся в залитый светом фар холл и, щурясь, выглянул на улицу. Ветер хаотично носил по воздуху опавшие бурые листья. Перед зданием стояли два крупных черных микроавтобуса, один из которых светил фарами прямо в холл лечебницы, и тот самый фургон, который привлек внимание Катрины сегодня днем. В стороне был припаркован дорогой черный седан. Все машины пусты.

Я рассчитывал, что смогу пробраться в машину Катрины, взять еще оружие и предпринять что-то дальше, но Элеанор бдительно стерег вооруженный человек. Он вполне может заметить меня, когда я буду выходить отсюда.

Я выждал момент, когда он отвернется, и быстро бросился с крыльца на землю, согнувшись на коленях и спрятавшись за ступеньками.

Засверкали яркие вспышки молнии. В небе нарастал гул грома.

В обвитых сухим виноградом окнах лечебницы на всех этажах время от времени неярко мерцали то синие, то белые лучи фонариков. Люди в здании ищут меня внутри, но долго это не продлится. Они поймут, что меня там нет. Тускло блеснула пара огней фонариков и на лестнице. Эти двое неспешно спускались вниз. Наверное, где-то за одним из всех этих окон они вели Катрину. Я устыдился, что не остался и не помог Катрине.

Яркая ветвистая трещина молнии словно разорвала пасмурное небо. Все окна «Красных Дубов» разом засветились голубым сиянием, отражая вспышку. Шум бушующего ветра заглушил накрывший окрестности рокот громко разразившегося грома. В меня с силой врезался порыв ветра.

Нужно торопиться. Вот-вот с неба обрушится сильный дождь. Тогда меня смогут найти по следам в мокрой земле.

Прямо по дороге я не мог бежать, они тут же заметили бы меня. Поэтому пришлось направиться через пустырь в сторону видневшихся впереди больших кустов высохшей дикой розы, высаженных в ряд и ограждающих кладбище «Красных Дубов».

Хватая влажный ночной воздух, я бежал так быстро, насколько у меня оставалось сил. Я не знаю, что случалось чаще, оборачивался я или спотыкался. Убить меня сейчас было проще всего: нужно просто целиться в движущуюся посреди ночи белую рубашку.

Снова прогремел гром. Еще яростнее, чем прежде. Еще ближе. Небо буквально рычало как дикий зверь, неистовствуя, словно из-за борьбы тайного ордена против Катрины. Ветер гудел, выл, стонал всеми своими бесчисленными голосами, едва не вырывая кусты дикой розы из земли. Он почти сбивал меня с ног.

Я с разбегу врезался в колючие кустарники, стоящие стеной против меня.

Не пускающие живого на кладбище, ожившие от ветра колючие шипы на ветках дикой розы впились в мою кожу, рвали мою одежду, но я должен был скрыться от англичанина. Ветки обступили со всех сторон, плотно сошлись за спиной, и теперь их жалящие шипы были повсюду.

Позади просвистел выстрел. Беда! Сюда по полю бежали два вооруженных человека. С исступлением я бросился продираться между ветками.

Я словно плыл среди осколков стекла. Шипы царапали лицо, голову, резали пальцы и вонзались в кожу между пальцами. Я зажмурился и делал рывки вперед. Высохшие растения впились лишь глубже. Утопая в колючих терниях кровожадного кустарника, я разгребал ветки, а по телу стегали другие. Несколько шипов вонзились глубоко под ногти. Из пальцев заструилась кровь. Крик не удалось сдержать. С каждым уколом и царапиной кустарник будто пил мои силы.

Преследователи нагоняли. Я сделал еще рывок, шипы попали в рану оставленную когтями лорна, сделал еще рывок, и еще один, и еще. И, наконец, выскочил.

Но вдруг почувствовал, что за губу больно зацепилась иголка с веткой, тянущейся назад к кустарникам. Бесцеремонно я выдернул ветку из губы, простонав, и понесся дальше, зажимая исцарапанной рукой кровоточащий порванный рот.

Ветер донес хлопки очередных выстрелов.

Справа, слева, везде из земли вырастали одинаковые надгробья похороненных пациентов психиатрической лечебницы. Кладбище осветили вспышки молнии. Одна за другой, они резали небо над горизонтом со всех сторон одновременно и по очереди. Разные по яркости и цвету, они как взрывы на поле боя, сверкали и гремели ближе, дальше и прямо надо мной.

Снова раздались выстрелы. Оглянулся на бегу, но своих преследователей не увидел. Наверное, теперь они пытаются продраться через жалящие кустарники.

Это надолго. У меня есть немного времени.

Опасность еще сохранялась. Боевики могут всадить мне пулю в спину и из кустарников. Выстрел мог раздробить позвоночник или повредить ногу, что предопределило бы исход. Им нужен был алмаз, а не я. Обыскать мое мертвое тело было бы даже проще. В любом случае надолго в живых я не задержусь.

Шансов мало. Нужно преодолеть лес за кладбищем и добежать до шоссе.

Впереди темнели корявые очертания деревьев, а в стороне справа возле дороги появились в ряд стоящие дубы.

Я оглянулся. Выбравшись из кустарников, включив фонарики, мои преследователи бежали за мной. Они хорошенько отстали. Вдруг я больно налетел на надгробье и перелетел через каменную плиту. Земля, камни и пыль попали в раны.

Влажный дождливый ветер пронесся над ночными далями и взвыл над могилами, словно печалясь об усопших. Сейчас пойдет дождь, земля размокнет, превратится в грязь и мне уже не скрыться. За мной будут тянуться следы от ботинок, по которым меня легко догонят.

Я достал пистолет и сделал три выстрела из-за надгробной плиты. Это должно приостановить моих преследователей. Наприсяде ринулся вперед, через несколько могил к дороге, пролегающей от кладбища через лес. Сзади прозвучали ответные выстрелы. Громыхнул гром, вобрав в себя звуки пальбы. Ярким светом озарила все небо очередная молния. На мгновение все вокруг стало даже ярче, чем днем. Следом полил холодный дождь. Земля буквально зашипела под натиском сотен тысяч первых дождевых капель.

Я проскочил мимо пары могил, затем мимо еще нескольких, свернул у качающихся на ветру кустарников и теперь в полную силу понесся прочь по мокнущей дороге. Дождь смывал с лица кровь, заставлял дрожать от холода, но я не сбавлял скорости. Дорога под ногами за мгновения превращалась в грязь, в болото. А мощь дождя все нарастала. Блестящие мокрые стволы скрюченных точно в агонии деревьев мелькали один за другим, оставаясь позади.

Впереди сверкнула молния, осветив то, что двигалось в глубине леса. Сердце мое сжалось от испуга. Костяная рука ужаса сдавила горло. На фоне освещенных молнией деревьев я увидел высокий черный силуэт человека. Я испугался его, словно призрака, словно это был сам дьявол. Я резко остановился, но земля уплыла из-под ног и, поскользнувшись, упал навзничь. Плюхнулся спиной в ледяную грязь, противно облепившую раны, продолжая испуганно таращиться на величественно приближающуюся мрачную черную фигуру.

Холод страха завладевал моим телом и душой. Это точно не человек. Я узнал движения. Такие же, как у Катрины. Скользящие сквозь воздух. Слишком плавные. Слишком четкие.

Вампир.

На черном силуэте яростно горели желтые глаза, с гневом смотрящие на меня. Я попытался встать и поднялся на колени. Оглянулся. Сзади приближались двое моих преследователей. Я засуетился, оперся ладонью о землю, исцарапанная рука поехала по грязи, и я снова упал. Пистолет, отобранный у убитого боевика в «Красных Дубах» потонул в шипящей жиже. Я сунул руку за ним, надеясь, что он заряжен серебряными пулями, в вязкое месиво размокшей земли. Коснувшись гладкого металла, я вынул оружие и замер.

Все вокруг будто потемнело.

Надо мной навис он.

Я поднял глаза и встретился с горящими взглядом вампира, приблизившего свое снежно-белое лицо к моему. Его жесткий, властный взгляд бессердечного кровожадного хищника опустошал меня изнутри. Вампир будто выворачивал мою душу наизнанку своим цепким изучающим взором. Он был весь в черном, за исключением нашейного красного атласного платка и золотой цепочки на жилете под камзолом. От него слегка веяло тонким ароматом дорогого сладковатого одеколона. А достаточно длинные черные волосы и густые бакенбарды были сухими, словно дождь даже не попадал на него.

Вампир молчал, но пылающие угли в его глазницах говорили вместо него. Уголки губ порочно и презрительно ползли вниз. Он наслаждался моим страхом и торжеством своего могущества надо мной. Это было не лицо. Маска. Страшная тем, как похожа на человеческую, и не принадлежащая человеку.

И эта ужасная белая маска продолжала молчать. Лучше бы он говорил, а не молчал. Его безмолвие опустошало. Грозное, дьявольское безмолвие вампира медленно подчиняло. Словно загипнотизированный я просто стоял перед ним на коленях под дождем, позабыв даже о преследовавших меня боевиках. Я был в плену невидимой воли, невиданного существа, и мне оставалось лишь ждать, что будет дальше.

Вампир схватил меня за горло невероятно крепкой ледяной рукой. Когтистые пальцы впились мне в шею. Стало так больно, что я подумал, будто умираю. От его глаз не скрылась рана на моем плече оставленная лорном. Он вырвал у меня пистолет и вышвырнул его куда-то в гущу дубов.

– У них Катрина, – тихо прохрипел я, не отводя глаза в сторону, беспомощно болтаясь у него в руке.

Синий свет залил половину его лица. Вампир поднял разъяренный и исполненный адского негодования взгляд на двух боевиков, остановившихся в нескольких метрах позади меня. Из его горла донеслось клокочущее рычание. На свет фонариков он смотрел не моргая. Ноздри его свирепо начали раздуваться.

Окрестности содрогнулись. Но это был не гром.

– Где она? – прорычал вампир, обращаясь к двум экипированным людям, гнавшимся за мной.

Ответа не последовало. Один из боевиков передал что-то по рации. Оба явно боялись приближаться.

Неожиданно, оттуда же, откуда вышел этот вампир, появились еще несколько не-мертвых – трое молодых мужчин и две девушки. Они не вышли вперед, а лишь едва показались из темноты. Их бледные мертвецкие лица ничего определенного не выражали. Они наблюдали из темноты в ожидании чьей-нибудь смерти. У всех также светились глаза, только не в такой степени ярко. Вампир с длинными волосами, убранными в хвост заколкой, издалека глянул на меня так, словно знал меня. У двух других вампиров в руках было огнестрельное оружие – модернизированные автоматы.

– ГДЕ ОНА?!! – громогласно повторил взбешенный вампир, так и не услышав ответ от боевиков.

Сразу после того, как замолчал, вампир поставил свои полыхающие яростью глаза в сторону деревьев, за которыми пролегала дорога к лечебнице. Вскоре сквозь шум дождя оттуда послышался звук приближающегося автомобиля. Вампир выпустил мою шею из руки и презрительно толкнул меня ногой в раненое плечо. Я упал. Мне было холодно и больно, тело пробивала жуткая неунимаемая дрожь, но подниматься я не торопился. Просто смотрел, что будет делать дальше этот вампир. Дождь заливал мне лицо и глаза.

– Убить тех двоих с оружием, – как бы между прочим обронил вампир через плечо, с отвращением метнув мимолетный взгляд на двух боевиков.

Передернув затворы своего оружия, два вампира открыли огонь по боевикам. Короткий грохот, вспышки пламени из стволов, и жизни оборвались. Я сжался на земле. Пули пролетели прямо надо мной. Через мгновение все стихло, и снова слышался лишь надрывный шелест дождя. Только теперь он казался гораздо более тихим.

Лицом в грязь на землю упали два издырявленных тела боевиков.

Свет фар остановившегося где-то на дороге автомобиля издалека тускло скользнул по деревьям и погас.

Я почувствовал на себе взгляд этого вампира. Посмотрел на него. Он стоял надо мной, с аристократическим высокомерием расправив плечи, как знатный полководец, голова гордо приподнята, руки сложены за спиной. Он испытывающе смотрел на меня как на раба, ожидая, когда из своей машины выберется и придет сюда англичанин.

– Отпустите меня, – попросил я.

Вампир усмехнулся на одну сторону лица, ничего не ответил и бросил взгляд в сторону деревьев, где, наверное, сюда уже двигался иллюминат.

– Отпустите. Я вам не нужен, – твердо повторил я, вставая на ноги. – Я просто фотограф…

Вампир ударил меня ногой в живот. В глазах потемнело, дыхание перекрыло, и я упал.

– Что же в такой ненастный час здесь делает «просто фотограф»? – насмешливым голосом коварно произнесла холодная белая маска, опустив горящие глаза на меня.

Я схватился руками за живот, пытаясь унять боль и вдохнуть.

– Ты что-то знаешь, я это чувствую, – продолжал вампир.

– Катрина обещала меня отпустить, – беспомощно прохрипел я.

– Она соврала.

Позади меня со стороны кладбища из-за деревьев вышли несколько человек. Англичанин, идущий под черным зонтом прогулочным неторопливым шагом, переступая через тела, немного удивленно глянул на убитых подчиненных и продолжил двигаться в нашу сторону.

Чуть дальше от него, не поднимая головы, шла изможденная Катрина. В ее движениях проглядывало что-то странное, неестественное, пугающее. Мое сердце сжалось от жалости. Ее губа была разбита, а кровь размазана по лицу. Бедная девушка шагала, зажав рукой кровоточащую и испускающую нити дыма огнестрельную рану в плече. Двое боевиков с двух сторон от нее держали ее на мушке, готовые в любую минуту открыть по наемнице огонь.

Еще один шел сзади на некотором расстоянии, вытянув вперед руку, в которой сверкало большое металлическое распятье. Затем вслед за иллюминатом и Катриной из темных дебрей вышло нечто. На нем раскачивался темно-бордовый балахон с глубоким капюшоном, скрывающим лицо, на груди тонкими линиями чернел отвратительный оккультный символ. Руки покрывали плотные кожаные перчатки, из-за чего кисти казались огромными. А на ногах сверкали металлические подошвы больших ботинок. Я узнал его. Это был загонщик лорнов. В правой руке он держал длинный железный крюк на метровой рукояти. Крюк был похож на древний скипетр. Казалось, на крюке еще не высохла кровь предыдущих жертв. Вероятно, только такой жутковатой экипировки было достаточно, чтобы совладать с лорнами.

– А! Господин Меерсон, вот вы где, – как ни в чем не бывало воскликнул англичанин на своем четком английском, глядя на меня из-под зонта.

– Сукин сын ты… – стиснув зубы не то от боли, не то от злости, прохрипел я, гневно сверля англичанина глазами.

Все остановились в паре метров от меня.

Катрина печально взглянула на меня потухшими желтыми глазами, в глубине которых читалась тлеющая ненависть и ярость к ее мучителям. По красивому бледному окровавленному лицу текли капли дождя. Ее пробивала дрожь. Брови иногда хмурились от боли, которая жгла Катрину изнутри.

– Катрина, – прошептал я.

Она перевела глаза с меня на вампира стоявшего надо мной словно палач. Мне показалось, она была удивлена ему. В усталых глазах наемницы печаль сменилась выражением триумфа.

– Иди ко мне, ангел, – заботливо позвал наемницу он.

Катрина дерзко, но в то же время, как бы спрашивая позволения, взглянула на англичанина. Тот покровительственно и меланхолично кивнул.

– Не бойтесь, милая, вам ничего не угрожает, вы нам больше не нужны. Можете идти к своему лорду-маршалу, – сказал он.

Катрина угрожающе окинула взглядом двух боевиков, по-прежнему державших ее на мушке. К человеку за ее спиной, сдерживающего ее распятьем, наемница не обернулась и вновь остановила торжествующий взгляд на англичанине. По лицу иллюмината пробежала тень.

Прихрамывая, Катрина зашагала мимо меня к вампиру, призывно протягивающему руку.

Проходя совсем рядом, она на мгновение задержалась возле меня. Девушка молчала, но я чувствовал необъяснимую уверенность, что понял ее. И это были немые слова сожаления, которые говорят расстающиеся люди.

– Я буду говорить лишь с мастером, – холодно провозгласил вампир, обращаясь к англичанину.

– Весьма удачное совпадение, что я мастер. Итак, у кого из вас мой алмаз? – тоном делового человека, принимавшего участие в десятках подобных переговоров, с нажимом спросил англичанин и внимательно посмотрел на меня, потом на существ, возвышающихся надо мной. – Мы знаем, вы нашли его. За тем вы и прибыли в лечебницу.

– Ключа нет, я вам говорила, – с отвращением обернулась к нему Катрина.

– Где же он?

– Я уже сказала, бренный ты человек, Ключа всесущего больше нет! Мы никогда его больше не увидим.

– Что с ним тогда стало? – настойчиво допытывался англичанин, наверное, желая уличить Катрину во вранье. – Только не надо вновь повторять, что он испарился.

– Закройте рот! Что вы себе позволяете! – рявкнул взбешенный вампир на англичанина. – Вы разговариваете с подданной моего клана! Клана Вэллкат. Совсем страх потеряли, да будут прокляты ваши тленные тела! Всех язв, какими может наказать вас мир за ваши деяния, на вас мало! Вы нанесли урон моей подданной, вы покушались на ее жизнь, вы пытались прибрать к рукам то, что по праву принадлежит лордокам! И при этом вы еще имеете дерзость допрашивать моего маршала, прямо на моих глазах? Вы не представляете себе весь ужас моего гнева…

– Пытаетесь пригрозить нашему ордену войной? – с едва заметной иронией произнес англичанин.

– Это будет не война, – дьявольски сверкая горящими глазами, проговорил вампир. – Это будет истребление.

Англичанин, показалось, застыл на мгновение. Слова вампира его отрезвили, и уверенный расчетливый взгляд его серых глаз стал обеспокоенным. Иллюминат нервно перебрал пальцами ручку зонта. Он, наконец, понял, что давно пересек черту дозволенного.

– Между прочим, лорд-маршал, вы должны знать, алмаз по праву принадлежит мне. И только мне, – сдержанно и спокойно изрек он. – Я законный владелец камня.

– Какого еще камня?

Англичанин удивленно глянул на Катрину и ответил вампиру:

– Ваш маршал, думаю, знает, о чем речь. Не правда ли? – спросил он Катрину. – Вы ведь разговаривали с родственником профессора Вайнера. И он сказал вам, что открытие субматериальной величины Начала, требовало опытных исследований. Он, наверное, сказал вам, что Ключ от мира – это редчайший камень с весьма необычными свойствами. Вещь, а не число. А всякая вещь имеет своего обладателя. Я дал профессору дорогостоящий материал, принадлежащий мне, и он сделал из него то, что в своих формулах называл «числом». Мы с профессором договорились, что когда исследования будут завершены, Вайнер вернет камень. В свое время я пришел за алмазом, так-как усомнился, что старик выполнит свою часть уговора из-за всех этих публикаций в разных газетах мира. Я заподозрил, что у профессора появились свои планы на мой алмаз. Вайнер передумал, не захотел следовать условиям уговора и фактически украл мой бесценный камень. Поэтому-то нам и пришлось искать его. Вайнер спрятал алмаз от меня. Мои подчиненные, конечно, обошлись с профессором неаккуратно. Я не желал Александру Вайнеру зла. Он умер из-за чудовищной оплошности, допущенной исполнителями вопреки моей воле. А тут еще вмешались вы, милая, и спутали нам все карты. Алмаз способен дать ответы на фундаментальные вопросы мироустройства. Изначально он делался для ордена. Только мы знаем, как обращаться с подобными вещами. Вот как все вышло.

– Он лжет? – спросил вампир Катрину, внимательно смотревшую на англичанина.

Сразу девушка не ответила. Она, как и я всё еще была удивлена откровением англичанина. Но теперь все становилось на свои места.

– Нет, – сказала Катрина, – он не лжет.

Англичанин коротко посмеялся. Уверенность в контроле над ситуацией возвращалась к джентльмену с зонтом.

– Если бы лгал, были бы некоторые нестыковки или же наоборот, чрезмерно гладко. А ведь я до сих пор не знаю некоторых вещей. Скажу вам, – деликатно продолжил англичанин, – я все недоумевал, что вам нужно в этой психиатрической клинике. Пока мы не просмотрели списки пациентов. Как же я был приятно удивлен, когда обнаружилось, что в списках значится пациент с фамилией Вайнер. Мои люди следили за вами, и не зря, юная леди. Наша игра в прятки, как всегда, принесла плоды. Я понял, что мой план сработал, и вы оказались на шаг впереди, в шаге от алмаза.

– Какой план? – спросила Катрина.

Дрожь овладевала ею все сильнее, но наемница стойко держалась. Я мог разглядеть, как из-под одежды от раны по мокрой шее Катрины тянутся вспухшие черные вены. Серебреная пуля отравляла ее организм. Силы покидали ее с каждой минутой.

– Ах да! Вы же не знаете главного. Прошу меня простить, я порой говорю немного путано. Я хочу сказать, что вы, милая просто обманулись, посчитав, что в загородном доме все кончилось. Вы купились на созданную мной иллюзию.

– В чем она заключалась?

– Вы сами ее сотворили, милая. Так легко! Вы хотели от нас избавиться, и мы на время дали вам то, чего желало ваше дремлющее сердце. Нам нужно было усмирить ваш первобытный необузданный гнев. На переговоры, как мы поняли из печального опыта наших оперативников, вы не пошли бы. Нам оставалось лишь убедить вас, что вы убили человека, возглавлявшего поиски алмаза. Куратора. Вы убили однажды провинившегося перед орденом моего помощника, понесшего тем самым наказание прошлой ночью в загородном доме. Механизм иллюзии сработал. Теперь мы беспрепятственно могли следить за вами, зная, что вы убеждены в том, что за вами следить больше некому. С этого момента мой алмаз искали уже не мы все, а только вы. Вы считали, что членов ордена в городе больше нет, а я был и пристально наблюдал за вами из-за занавеса. Я позволил вам вести поиски, осознавая, что так будет проще. В противном случае мы бы постоянно сталкивались, спорили о том, кому достанется камень, и пытались бы убить друг друга. Я понял, что вы с вашим уникальным чутьем ищейки выведете нас на алмаз, и оказался прав. Животное начало, в конце концов, развито в вампирах лучше, чем в людях. И я понятия не имел, что у Александра Вайнера есть одержимый родственник шизофреник, у которого профессор спрятал алмаз. Удивительно, что Вайнер оказался способен на такую изысканную хитрость, – восхищенно прибавил англичанин.

– Вы отдали жизни своих людей, чтобы Катрина подумала, будто перебила всех вас, и ее бдительность притупилась, – срывающимся от холода голосом проговорил я, корчась в холодной бурлящей от дождя луже. – Это бесчеловечно. Вы чудовище.