Текст книги "Катрина: Число начала"

Если бы я не знал точно, что все сказанное Катриной – ложь, то поверил бы каждому ее слову.

Гость вдумчиво слушал Катрину, не торопился отвечать, с непроницаемым видом обдумывая все сказанное ею. Потом прошелся вдоль стены со входом и остановился на прежнем месте. Он поймал взгляд своего подчиненного, того, что был с кейсом. Я считал, что все это время оперативники каким-то неведомым для нас образом общаются между собой. Если это так, то что они друг другу сообщают? Поверили ли они в историю, рассказанную Катриной? Во всяком случае, это совсем не та информация, за которой они пришли. Это понимали мы, и это понимали они. Катрина играет с ними в игру, отбирая их карты.

Однако человек в темном костюме чуть заметно переменился.

Он начинал верить.

– Не может быть, – коротким жестом отмахнулся он.

– Как хотите… – Катрина развела руками и грациозно откинулась на спинку дивана.

Наступила давящая тишина. А гость почувствовал, что теряет единственную возможность получить информацию о той, кто убила их исполнителей. Бесстрастное выражение его лица начинало приобретать черты неопределенных эмоций. Маска треснула и через нее проглянула человеческая суть, чувствовавшая в присутствии Катрины и Юрия, что не только упускает выгоду, но и живую постоянно довлеющую угрозу, какую должны испытывать создания, являющиеся звеном пищевой цепочки других, отличных от людей существ. Он пришел в пещеру к более крупным хищникам, туда, куда обычно затаскивают пищу, и не мог надолго забывать об этом.

Однако перемены в нем были заметны лишь короткое мгновение.

– Хорошо, – протянул он, – допустим, это так. Но что дальше? Вы не назвали имени убийцы наших людей. А польская мафия это крайне расплывчато. Как зовут заказчика? Как зовут исполнителя?

Катрина удовлетворенно улыбнулась, но продолжила не сразу. Она какое-то время смотрела в выцветшие зеленоватые глаза оперативника, давая тому возможность осознать, как сильно он и его спутники нуждаются в информации.

– Я не могу дать ответы на все вопросы. Я могу указать лишь путь. Ее кто-то нанимает для того, чтобы она взяла что-то, – Катрина сделала паузу, – Это мне известно, но, по правде говоря, я не обладаю какой-либо информацией о конкретном заказчике или сути самого заказа…

– Возможно, у нас есть деньги… – медленно проговорил человек в темном костюме, – дополнительные деньги за предоставленное имя заказчика.

– К сожалению, я не знаю имя заказчика, – повторила Катрина.

– А исполнителя?

– Не известно. Но теперь вы знаете, где искать.

Оперативники переглянулись. Главный коротко кивнул остальным.

– Что ж, – вдруг заговорил тот, что все время молчал и разглядывал фотографии на стене. Еще более скользкий тип. – Эта информация не останется без нашего внимания. Спасибо, что решили сотрудничать с нами, – он взглянул на того человека, который держал кейс с деньгами. – Отдайте им их деньги, они их заслужили.

Когда зазвучал его резкий голос, мне стало не по себе. Все время до этого мне казалось, что главный тот из них, кто все время говорил. Эту неприятную уловку я уже наблюдал сегодня вечером, когда все больше и больше инициативу проявлял Стромнилов, начиная казаться начальником Ленского. Роль одного заменилась ролью другого. Одна и та же схема.

Человек с кейсом прошел и аккуратно положил его на стол. Открыл. Там действительно лежало несколько пачек долларов. Юрий взялся их пересчитывать. Делал он это с заметной алчностью. Человек с кейсом медленно отошел от стола и направился к выходу. Двое других не торопились уходить, но стало понятно, что встреча подходит к концу.

Я глянул на Катрину, которая с удовлетворенным хладнокровным спокойствием наблюдала за собирающимися уходить оперативниками. Я никак не мог поверить, что все закончится так легко и просто. Мне казалось, что мы упустили что-то очень важное и все пошло не так. Нужно было что-то исправить, и я не знал, что. Мы теряли контроль над ситуацией. Я не имел возможности сказать о своих опасениях и не должен был проявить свою тревогу.

– А ведь мы не выслушали этого молодого человека, – вдруг сказал своим резким голосом человек, долгое время молчавший у стены с фотографиями. Он развернулся и указал рукой в мою сторону. Двое других тоже повернулись от двери к нам и посмотрели на меня.

– И действительно, – сказал тот, что все время вел с нами беседу. Он повернул голову к первому. – Вы не против, если я переговорю с ним сам?

– Пожалуйста, – медленно проговорил в ответ первый и деликатно повел рукой. – Приступайте…

– Вот же черт! – услышал я раздосадованный приглушенный возглас Юрия, сообразившего, что сейчас произойдет.

Все трое гостей у двери потянули руки под пиджаки. Но внезапно в звуках трепыхающихся крыльев перед ними возникла темная тень. Под кирпичными сводами потолка вспыхнул громкий выстрел, следом к стене со столом Юрия отлетел один из оперативников. Прозвучал еще один выстрел, и на пол упал второй человек в темном костюме, сраженный пулей своего напарника. Остановившись, тень приняла очертания Катрины, которая вывернула руку стрелявшего оперативника и вгрызлась в его горло. Хрустнула трахея. Его руки и ноги забились в неистовой агонии.

Опустошив его тело до последней капли крови, Катрина бросила его на пол. Направила пистолет в голову распростершегося посреди комнаты застреленного оперативника и сделала контрольный выстрел, не сводя пылающих желтых глаз с темного дверного проема в соседнюю комнату, куда только что уполз последний оставшийся в живых человек в темном костюме. По полу разлетелись густые багряные брызги и светлые кусочки черепных костей.

Навалилась звенящая тишина.

Из клуба в комнату вбежали двое охранников Юрия. Все пространство тут же залила музыка из зала, где снова раздавалось рычание солиста, мощью многократно превосходящее обычный гроулинг.

Оба охранника быстро обвели комнату взглядом и нашли Юрия целым и невредимым. Тот сидел на полу, прижавшись к столу и бережно обхватив кейс с деньгами. Он перестал жмуриться, как только услышал голос Катрины:

– В дальней комнате. Проверьте, – приказала она охранникам и отошла к стене позади стола Юрия.

Охранники посмотрели на своего хозяина.

– Чего стоите? Выполнять! – судорожно прошипел он.

Переглянувшись, его подчиненные один за другим деловито зашагали к дверному проему в комнату с личным баром Юрия, где минуту назад погас свет. Там сейчас находились двое – притаившийся последний оперативник и растекшийся по дивану юноша с соломенными волосами. Вероятно вампир. Я до сих пор ощущал дурноту, вспоминая ту противоестественную сцену, свидетелем которой стал в той комнате.

Не успели охранники приблизиться ко входу в комнату с баром, когда в темноте сверкнула белая вспышка, и оттуда раздался выстрел. Второй охранник остановился и покачнулся. Первый оглянулся на него. Пошатываясь и пытаясь сдвинуться с места, тот стоял и тихо сипел. Снова хлопок выстрела. Голова охранника закинулась, спина расслабленно выгнулась назад. Охранника развернуло, и я увидел, что пуля попала тому прямо в глаз. По лицу растекалась кровь, струилась по шее, а щека под развороченной черной воронкой глазницы набухала лиловым пузырем. Обмякший, он мешком свалился на пол.

Первый тут же спрятался за стену слева от входа и осторожно заглянул посмотреть, откуда стреляли. Сверкнул третий выстрел, голова охранника отлетела к стене, и он замертво сполз вниз.

Я встревожено вскинул взгляд к Катрине.

– Мои работники, – со скрипом проскулил Юрий. – Катрина! Мои работники! Мой кабинет!

Наемница быстро прошла к продолжавшему причитать Юрию, схватила его за плечо и направилась ко входу в темную комнату, где в засаде притаился оперативник, волоча хозяина клуба перед собой.

– Что ты делаешь, Катя?! – заверещал Юрий. – Не стреляйте! Это я иду!

Низкорослый Юрий как крыса извивался в руке Катрины, пытаясь вырваться из ее крепкой хватки. Наемница толкнула верещащего Юрия к стене влево от дверного проема, оттуда вслед раздались выстрелы, а сама опустилась на одно колено и, заглянув с другой стороны в темноту комнаты, открыла продолжительный огонь из своего пистолета-пулемета. Потом прекратила стрелять и укрылась за дверным косяком. Юрий неподвижно вжался в угол. Вновь настала звенящая тишина. Ответной стрельбы не последовало.

– Он мертв? – выглянув из-за дивана, глухо спросил я.

– Нет. Он нужен мне живым, – прошипела Катрина. Она шагнула в темноту соседней комнаты, и я потерял ее из виду.

Несколько следующих секунд слышались только ее шаги по осколкам битых бутылок из расстрелянного бара. Затем шаги стихли, и вскоре откуда-то с пола прохрипел тонущий в боли резкий голос раненого оперативника:

– Убирайся! Оставь меня!

Нерешительно выпрямившись, я замер и стал вслушиваться. А потом увидел развалившиеся на моем пути трупы. Мне не хотелось приближаться к окровавленным растерзанным телам, проходить мимо них или просто оставаться посреди этого побоища. Неприятное склизкое чувство моей непосредственной причастности к этим смертям подступило ко мне. Будто бы их убил я.

Юрий мельком заглянул в темную комнату, потом вышел из своего тесного убежища в углу и направился к выходу в залы, наполненные грохочущей музыкой и неистовствующей толпой. Приоткрыв входную дверь, он высунул голову в сверкающий синими вспышками зал, и замер на некоторое время. Потом притворил дверь и запер замки.

Когда дверь закрылась, и шум музыки стих, я услышал свирепый голос Катрины из соседней комнаты:

– … Еще раз спрашиваю, зачем ваши люди убили Вайнера?

Профессор Вайнер! – вскинулся я. Вот из-за кого всё это заварилось. Для меня это было всего лишь имя в докладе из квартиры Вольского. Всего лишь слова Стромнилова и Ленского.

– СТОЙ! – прохрипел из темной комнаты оперативник. – Подожди, не стреляй! Подожди. Я скажу, – он умолк на минуту, я слышал его прерывистое дыхание. – Это вышло случайно. Это сделали не мы. Другие… шестерки…

– Знаю! – грубо прервала его Катрина. – Но какая разница? Вы служите одной и той же организации. У вас у всех одна цель.

– Возможно.

Юрий с выражением любопытства на лице вернулся ко входу в комнату, где в темноте Катрина допрашивала оперативника.

– Продолжай!

– Да, конечно, – сипло вздохнул тот и простонал от боли.

Я подошел и остановился позади Юрия, с опаской просочился между ним и дверным косяком в темную комнату. На полу, в стороне от большого дивана распростерся человек в темном костюме, его ноги лежали еще на свету, падавшем из комнаты за моей спиной, а торс утопал во мраке. Рядом с ним во тьме поблескивали перебегающие блики света на кожаном плаще Катрины. Из темноты вдруг сверкнули два желтых глаза – наемница повернула лицо в мою сторону. Долго продержав меня в плену своего пристального взгляда, она молча позволила мне находиться здесь. Хотя я решил, что она погонит меня. Два желтых огонька исчезли, потому что Катрина вновь вернулась к своему узнику.

– Говори дальше, – жестко повелела Катрина.

Человек в темном костюме торопливо продолжил:

– Вайнера убили по неосторожности. Он отказывался говорить, куда спрятал то, что называют числом начала, и исполнители прибегли к крайним мерам получения информации. Они прокололись и случайно убили его во время допроса.

Он замолчал, хрипло дыша от полученных ранений. Я начинал привыкать к темноте и видел более отчетливо те предметы, что находились не на свету. Катрина сжимала рукой его плечо, из которого обильно сочилась кровь. Ее большой палец целиком утопал в ране оперативника.

На мгновение мне стало жаль этого человека. Но потом эта жалость просто переросла в страх перед тем, что творит Катрина. Я не решался подойти ближе.

– Сколько вас? – сухо продолжила допрос Катрина.

Ее узник не ответил. Он поднял глаза в потолок и упорно молчал. Катрина дернула его за рану, лицо человека исказила паутина болезненных морщин, и он зажмурился, стиснув зубы. Я встретился с коротким внимательным взглядом Катрины, почувствовавшей мое беспокойство, которое все росло при виде этой пытки. Однако сейчас, когда оперативник уже не представлял угрозы, я хотел отомстить за себя, заставить бояться теперь тех, кто пугал меня и не мог не признаться себе, что доволен видя, что ему больно.

Она сжала руку посильнее, и из раны оперативника еще сильнее потекла кровь. Он громко простонал и бросил гневный полный ненависти и боли взгляд на Катрину. Впрочем, встретился он лишь с ледяным безразличием наемницы.

– Сколько человек в вашей группе? – прорычала Катрина, дернув окровавленное плечо оперативника на себя.

Тот вскрикнул от боли. Закинул голову назад и ничего не ответил. Скорее всего, на какое-то время отключился., Вскоре он шевельнулся и когда восстановил в уме окружающую обстановку, тяжело дыша, приподнялся к Катрине, вероятно, желая сообщить что-то шепотом. Он ухватил Катрину за лацканы плаща, бессильно попытавшись притянуть ее к себе:

– Они возьмут то, что принадлежит им. А тебе воздастся по деяниям, – промычал от боли, потому что Катрина в ответ вжала палец в его и так развороченную рану. – Убьешь меня, придут другие. Убьешь их, за тобой придет целый отряд, а с отрядом справишься, так прибудет армия. И все будет выглядеть так, как этого захотим мы. Ты же знаешь, пусть сейчас ты вершишь мою судьбу, но твоя судьба в руках моих боссов. Мы можем достать любую информацию, подкупить любого человека, и не только человека! Мы можем запустить свои когти в любую организацию, даже в одну из ваших. Мы не хотели вражды, ее начала ты. Тварь дьявольская!

Катрина в ответ посмотрела на него с дикой ненавистью. Нельзя было вообразить себе, что какое-то существо способно так ненавидеть. Затем легким движением руки без каких-либо усилий она вырвала изрядный кусок мяса из его плеча. Кровь пульсирующей струей с шорохом оросила пол и стену. Оперативник дико заорал от боли, с ужасом смотря на свою виднеющуюся из-под разорванного пиджака окровавленную ключичную кость. Я отвернулся, чтобы не видеть этого тошнотворного зрелища.

Довольный происходящим Юрий с кровожадной ухмылкой и сверкающими желтыми глазами жадно наблюдал за страданиями человека позади меня, оперевшись плечом на дверной косяк.

Катрина с любопытством смотрела на его мучения, изучая то, что с ним делала боль и потеря крови.

– И каждый из вас смертен, – вкрадчиво произнесла Катрина. – Ваши армии умрут, и их семьи и дети тоже, а я останусь и впитаю в себя сладость вашей агонии.

Оперативник перевел замутнившиеся глаза на нее, пытаясь что-то произнести в ответ, но не смог и уронил голову. Скребущие по полу пальцы побелели и остановились.

Но он еще долго дышал. Дышал быстро и прерывно, а кровь так и продолжала слабеющими толчками выплескиваться на пол из его раны.

– Пульс быстрый и очень слабый, он уже не придет в себя, прежде чем умрет, – сообщила она Юрию, поднимаясь с колен. – Обыщи двух других. Мне нужны их телефоны, бумажники, наручные часы, в общем, все, что будет у них в карманах. И поживее.

Юрий кивнул и скрылся из проема.

– Это было слишком, – сказал я, не в силах отвести взгляд от израненного умирающего оперативника.

Катрина обошла тело оперативника, присела и подняла с пола заляпанный кровью пистолет. Посмотрела на меня – ее все еще желтые глаза продолжали противоестественно поблескивать в темноте.

– Они не поверили нам.

– Я не об этом.

– А о чем? Ты хотел бы, чтобы я сделала всю грязню работу вместо тебя, спасла твою жизнь и при этом сделала это гуманно? Вы, люди, такие лицемеры.

Она облизала окровавленную ладонь.

Я отвернулся, закрыв рот рукой. Последние несколько минут я только и видел тошнотворные картины кровавых сцен, и сейчас я уже еле удерживался, чтобы не блевануть.

– Черт! – пробубнил я сквозь пальцы, отходя в дальний тонущий во мраке угол комнаты. Оперся рукой на стенку бара и бессильно повесил голову. Глядя в стену, я дышал медленно и глубоко, стараясь унять тошноту.

– А для чего тебе их вещи? – послышался голос Юрия из главной комнаты.

– Не видя этих вещей, я не могу сказать. Увижу и пойму.

– Он ведь не просто запугивал нас. – сказал я. – Придут и другие? Вместо него.

– Да.

От тела оперативника в паре метров позади меня донесся тихий шорох. Я обернулся на звук. Катрина вытянула из внутреннего кармана его пиджака телефон и теперь просматривала список контактов. На дисплее высвечивались всего несколько номеров сотовых и один городской.

– О чем это говорит? – спросил я, кивнув на телефон в ее руке.

Катрина посмотрела на меня, задержала взгляд на моем лице и не ответила.

– Ты не знаешь? Или твое молчание означает, что этого не должен знать я? – с нажимом предположил я.

– Можешь заткнуться на пару минут? – подняв брови, Катрина надменно смотрела на меня до тех пор, пока я не отвел взгляд.

Теперь не ответил я.

– Юрий, дорогой, ты долго будешь копаться там? – позвала Катрина.

Юрий тут же появился в проеме.

– Нет-нет, я уже здесь, – он прошел и вывалил два мобильных, несколько кредитных карт вместе с бумажником и два пистолета «Геклер и Кох» УСП, на диван возле так и не пришедшего в сознание юноши с соломенными волосами. – Все, что было, – сообщил хозяин клуба, поворачиваясь к Катрине и пожимая плечами. – Скудно, да?

Она убрала мобильный оперативника во внутренний карман плаща, подошла и взяла бумажник. Просмотрела отделы бумажника и небрежно швырнула его обратно.

– Ничего, – констатировала Катрина, – только деньги. Юрий…

– Да? – услужливо отозвался он.

– Принеси мне свой мобильный телефон.

– Зачем? – в недоумении спросил он. – У тебя же целых три ихних, – он махнул рукой в сторону трупа. – И свой у тебя есть.

– Я уверенна, что все звонки с этих мобильных отслеживаются их боссами, – сказала Катрина. – А свой я оставила в машине. Принеси твой!

– Ладно, понял, – сказал Юрий, не скрывая недовольства тем, что Катрина засветит перед кем-то его номер телефона.

Он вышел из комнаты.

Глава 10. Там, где на троне восседала тьма

Катрина рассмотрела кредитки, сломала каждую, выбросила и принялась за телефоны оперативников. Все время я следил за ее действиями, и мне удалось заметить, что хотя выражение ее лица остается неизменным на протяжении всего времени, в глазах – пусть и желтых – проносилось множество мыслей и эмоций, постоянно сменяющих друг друга. Она мягко наклонилась за одним из сотовых, снова выпрямилась, вскинув голову, чтобы убрать густую прядь волос, упавших на лицо, и нажала на кнопку мобильного, желая, наверное, сверить количество номеров, сохраненных в памяти телефонов. Ее снежную кожу осветило зеленоватое свечение экрана телефона, отчего ее белое лицо приобрело совсем неестественный цвет, а удлиненные глаза стали еще более яркими. Сейчас она менее всего была похожа на человека. И почему-то в это мгновение меня впервые не пугал ее облик.

Вся тяжесть гнетущей тени осознания сущности Катрины вдруг отступила на миг. Миг, когда усталость этого дня заключила меня в объятья полузабвения, оковы страха, сковывающие разум спали, и я помимо воли поддался бездушному чуждому очарованию наемницы. Я засмотрелся на нее, как на идеальную картину. Похожее чувство я впервые испытал сегодня во сне, и теперь оно посетило меня вновь. И посреди всего этого ужаса я увидел красоту, которую никогда прежде не знал.

Мне вдруг показалось, что в этом минутном чувстве есть что-то недозволенное, предосудительное, и мне должно быть зазорно за свой порыв волевой слабости. Она ведь порождение ночи. Но какую-то часть меня сейчас это совершенно не беспокоило.

В следующую секунду из водоворота этих мыслей меня вытянул ее голос:

– Что? – спросила она.

– Ничего, – отозвался я, понимая, что, задумавшись, я все время смотрел на нее, – ты сказала, что бы я молчал, я и молчу.

В комнату вошел Юрий, протянул Катрине свой сотовый. Наемница взяла телефон.

– Свободен, – сказала Катрина.

– Прости?

– Ступай, занимайся своими делами, – сказала Катрина. – У тебя ведь пять трупов в кабинете, не забывай об этом. Разберись поживее! – нетерпеливо добавила она.

– А мобилу-то потом вернешь?

– Верну, не тревожься, Юрий.

Тот нехотя кивнул и ушел. Катрина снова взглянула на меня.

– Мне тоже уйти? – с долей надежды спросил я.

– Как тебе будет угодно, но не далее соседней комнаты, – она поднесла телефон Юрия к уху, достала из внутреннего кармана плаща сотовый, принадлежавший оперативнику, отыскала в нем список контактов и теперь ожидала, когда на том конце ответят на звонок. – Кто это? – спросила она в телефон Юрия и выслушала ответ. – Позови Виктора, – снова замолчала, а потом добавила немного нетерпеливо: – Скажи, что это Катрина. Тогда он сразу освободится. Живее!

Кто такой этот Виктор? Она уже не в первый раз упоминает это имя. И оперативник тоже. Он еще подумал, что Виктор хозяин Катрины.

Нужно будет спросить Катрину… Если она ответит.

Какое-то время Катрина видимо ждала, когда Виктор подойдет к телефону.

– Виктор, – заговорила она, – ты все еще хочешь оказать мне помощь? – тот что-то ответил, из-за чего губы Катрины слегка растянулись в улыбке. – Тогда узнай для меня адрес по номеру телефона, – когда она говорила с Виктором, ее голос звучал совсем не так, как когда она говорила со мной и уж тем более с Юрием. Сейчас мягкие ноты чарующе пронизывали ее слова. Возможно, Виктор и не был ее хозяином, но она относилась к нему благосклонно. – Хорошо, подожду, – она взглянула на меня, снова почувствовав на себе мой долгий взгляд. – Да, записывай, – сказала она в трубку и назвала номер телефона, – Узнай адрес как можно быстрее… Благодарю… Нет, никаких сложностей, – она еще раз улыбнулась и закончила разговор. Позвала: – Юрий! Тащи свой зад за своим телефоном.

Юрий зашел с бутылкой вина и протянул руку за сотовым. В темноте на диване послышался шорох. Я вздрогнул и посмотрел на звук. К полуживому юноше с соломенными волосами медленно возвращалось сознание. Его когтистые серые пальцы судорожно поскребли по кожаной обивке.

– Телефон точно больше не понадобится? – уточнил Юрий.

– Да. Виктор будет звонить на мой телефон.

При упоминании Виктора у Юрия испугано вытянулось лицо, а в глазах замерцали огоньки ненависти.

– Проклятье, Виктор? Виктор?! Зачем ты ему звонила? – засуетился Юрий, аккуратно убирая свой телефон в карман. Выпил добрый глоток вина и сокрушенно потряс головой. – Ты навлекла чуму на мой дом! – гневно запричитал хозяин клуба, тыча в Катрину бутылкой. – Что ты рассказала? Ты выдала ему про все мои дела, не так ли?

– Угомонись, Юрий.

– Я ее спас, а она мне за это нож в спину! – продолжал причитать Юрий.

– Что ты сделал? – зашипела Катрина. – Спас? Меня? Твоя наглость не знает границ! Ты продал меня моим врагам, маленький мерзавец, – она почти смеялась. Потом холодно добавила: – Когда-нибудь терпение стражей закончится. Прибереги свое нытье до тех пор.

Юрий подавился вином, которое хлестал из горла. Они оба молча обменялись многозначительными кровожадными взглядами.

– Из клуба есть еще выход? – спросила она. – За парадным входом мои преследователи могли установить наблюдение. Не хочу лишний раз оставлять за собой кровавый след.

– Да, есть выход в подъезд этого дома.

В этот момент в комнату влилась музыка из зала, а через мгновение в дверном проеме появились две высокие фигуры в серых шуршащих полиэтиленовых с капюшонами комбинезонах, поверх которых были надеты длинные зеленоватые резиновые фартуки, в высоких резиновых сапогах и перчатках.

Юрий повернулся к ним.

– Так, значит… Всех мертвых, что валяются у меня в кабинете придать сожжению в печи к моему возвращению! – приказал он. – И не привлекайте к себе столько внимания как в прошлый раз. Не забывайте, что вы с трупами на руках! Понятно? – те покивали, и Юрий махнул рукой в сторону брызг крови на стенах и полу. – А еще сотрите это. А то почему-то кабинет владельца клуба всегда выглядит как мясная лавка, – он укоризненно посмотрел на своих отвратительных помощников, выходя в соседнюю комнату и манерно вздрагивая, всякий раз как повернет голову в сторону тел своих охранников и оперативников.

Могильщики Юрия принялись выполнять свою помойную работу. Катрина шагнула к дивану, на котором лежал юноша с соломенными волосами и вещи оперативников, взяла сразу два пистолета и коротко взглянула на меня:

– Всё, пойдем, – сказала она. – Мы уходим отсюда.

Наконец прозвучали слова, которые я так долго ждал. Мне уже начинало казаться, что могильщики Юрия пришли и по мою душу тоже. Но разум с задворок уставшего сознания подсказывал, что я принадлежу не им. Судя по всему, помимо своей воли я принадлежал Катрине. И она не собиралась отпускать меня так просто.

Через темноту этой комнаты, с отвращением наблюдая пугающую размеренную работу могильщиков, которые укладывали тело человека в темном костюме в черный резиновый чехол, я последовал за Катриной в соседнюю комнату.

И хотя в голове звучали шорохи полиэтиленовых комбинезонов, под подошвой скрипели камни и битое стекло, а позади меня слышались хлопки падающих тел мертвецов, я знал, что покидаю это место. Этот ад.

По соседней комнате я прошел едва ли не с закрытыми глазами. Высыхающая, отчетливо пахнущая кровь была разлита, размазана и разбрызгана здесь повсюду. Вспомнив слова Катрины «В клубе не отставай от меня ни на шаг», я поспешил и догнал ее на выходе в зал.

Теперь мне понятно, почему она назвала это место адом. Мне довелось увидеть больше, чем я мог осознать, и пережитое осталось на границе моего восприятия действительности. Часть меня продолжала отвергать то, что я здесь увидел, а другая часть сдалась в безысходности.

В искусственном неоновом полумраке замерцали вспышки клубной осветительной техники. Катрина шла гордо. Легкими прикосновениями расталкивая со своего пути толпу с мерцающими в темноте глазами и блестящими клыками. Некоторые уходили с дороги и сами, видя ее приближение, другие попросту не замечали ее, увлекшись танцем. Мне показалось, что окружающие настороженно смотрят на Катрину с каким-то странным трепетом.

Неожиданно я почувствовал холодное прикосновение чьей-то легкой руки. Кто-то взял меня за плечо и медленно подтащил к себе. Я обернулся и увидел девушку блондинку со светло-голубыми глазами, белым лицом и бледными бархатистыми розовыми губами. Она улыбалась мне, притягивая меня все ближе. Одетая в светлое платье, с серебристо-белыми волосами, длинными ровными прядями ниспадающими на тонкие плечи, она походила на призрака.

– Как тебя зовут? – приятным мягким голосом спросила она.

Я не ответил, помня предупреждение Катрины. Выдернул свою руку из ее маленькой крепкой холодной ладони.

– Я спешу, – сказал я твердым голосом, чтобы она поняла, что она ничем не может меня привлечь, и я действительно тороплюсь.

Только было я сделал шаг в сторону удаляющейся в толпе Катрины, как снова почувствовал холодное прикосновение руки. Обернулся. Вплотную ко мне стояла эта девушка и тепло смотрела мне в глаза.

– Задержись ради меня, – мягким шелестящим как ветер голоском попросила она.

– Не могу, – отрезал я, глянув на черную фигуру Катрины, которая уже почти скрылась в рябящей толпе. Мои глаза быстро пробежали по всем окружающим меня существам. Кто-то безразлично поглядывал в мою сторону, а кто-то и вовсе не интересовался тем, что происходит вне сцены, где по-прежнему играла альтернативная рок группа, и рычал парень с микрофоном.

– Я тебе не нравлюсь? – изумленно спросила девушка с серебристыми волосам, хлопая ресничками, как фарфоровая кукла.

– Дело не в этом, – я пытался вырваться, но она слишком крепко держала мою руку. Тогда я зашагал в сторону следующего зала и потащил ее за собой. – Найди себе на этот вечер кого-нибудь другого. Какого-нибудь простеца, который забрел сюда по чистой случайности.

Она прильнула к моему плечу и заглянула мне в глаза.

– Но мне нравишься ты, а не кто-нибудь другой, – она провела двумя пальчиками по моей щеке и дальше по шее, отодвинула воротник рубашки и попыталась придвинуть меня еще поближе, но я сопротивлялся. Девушка улыбнулась. – Хочешь, мы пойдем ко мне? Тебе понравится эта ночь.

Да, я догадываюсь…

– Эта ночь уже слишком хороша для меня, – сказал я, твердо отстраняя ее в сторону. – Прости, но я спешу…

Она отпустила мою руку, и я без оглядки поспешил в соседний зал. Я шел очень быстро и понятия не имел, где этот тайный выход. Катрину я потерял из виду уже минуту назад. Возможно, ее уже нет в этом клубе. Расталкивая и продираясь сквозь плотную толпу галдящих существ, я двигался по второму залу, где на трех подиумах бледные девушки танцевали стриптиз. Публика была в восторге от этого кроваво-эротического шоу.

Часто выглядывал поверх голов и в один из разов я увидел в конце первого зала пустоту, в центре которой уверенно двигалась черная фигура Катрины. Я поспешил, протискиваясь в толпе. Вошел в первый зал, где было не так много народу, и неожиданно из-за широких спин двух молодых мужчин передо мной снова возникла белокурая девушка, преграждая мне путь.

– Дай пройти, – попросил я.

– Если выпьешь со мной, – коварно пригласила она, – я угощаю.

– Нет, – я попытался обойти ее, но стало только хуже. Она снова взяла меня за руку и потянула к барной стойке. Тут-то мне уже стало совсем не до обходительной вежливости. – Слушай, отстань от меня!

– Ну что ты, не пугайся! – она улыбнулась, приподняв брови, и посмотрела на меня с невинным видом. – Я не буду делать то, что ты не хочешь. Ты не представляешь, как я нуждаюсь в тебе. Я увидела твое сердце и полюбила всего тебя целиком! Я хочу разделить с тобой мой мир! Не уходи, иначе причинишь мне нестерпимую боль! Как же мне тогда быть? Не уходи, я не сделаю того, что тебе не захочется.

Поверить в последние ее слова мне было сложнее всего.

Я посмотрел в конец зала, но нигде не увидел Катрину. Вырвал свою руку, но девушка снова схватила меня и засмеялась.

– Ты такой глупенький, – сказала она, пытаясь усадить меня за стойку бара и закрывая мне дорогу.

– Ты что, не слышала? Я тороплюсь! Мне не до тебя! – я повысил на нее голос и сразу почувствовал на себе ледяные мерцающие взгляды окружающих. Нужно выбираться отсюда немедленно. Я двинулся прямо на нее. Она пятилась, постоянно хватала меня, громко смеялась, пыталась остановить, а липкие взоры из толпы все прирастали в числе.

– Ну, постой, – продолжала она, смеясь и оголяя длинные нечеловеческие клыки немного загнутые как у змей. – Мне нравятся парни с такими волосами как у тебя.

– Вот и найди себе парня с такими волосами, как у меня! – не сдержавшись, крикнул я ей в лицо.

– Но я уже нашла, – немного обижено произнесла она. – Постой, прошу! Не губи мои чувства!